Текст книги "Гималайские маки (СИ)"
Автор книги: Ayris S.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)
– Забудь.
Кид молча шагал за другом и думал, думал, думал, пока вдруг не схватил того за край мокрой футболки, вынудив остановиться и развернуться.
– Соул! Ваш резонанс душ! Он не получается не из-за проклятия ведьмы! А из-за… – Шинигами-младший запнулся, не зная, имеет ли право разглашать конфиденциальную информацию. Наконец все-таки на выдохе закончил: – Тут в другом дело!
Соул даже не насторожился. Вместо этого молодой человек невесело рассмеялся:
– Оу, оу, Кид! Да ты, оказывается, посвящен в «секретики» преподавателей Шибусена. – Он хлопнул Кида по плечу. – Расслабься. Знаю я, почему у нас не получается резонанс душ. – Помедлил и добавил: – И Мака знает.
Шинигами-младший растерянно хлопал ресницами и все-таки задал главный вопрос, на который никак не мог найти ответ самостоятельно:
– Но тогда… Если все вот так… Почему вы… Почему вы не вместе?
Соул убрал руку с плеча и задумчиво смотрел на приятеля какое-то время, раздумывая, отвечать или нет, но наконец сказал непривычно серьезным тоном:
– Потому что мы с Макой два идиота. Доволен?
Кид сжал в кулаке агатовый браслет, который до сих пор так и не отдал и который теперь тяжестью оттянул карман брюк и не меньшей тяжестью лег на душу. Мака возвращала подарок… Шинигами-младший чувствовал себя дланью судьбы с оружием в виде обычных ничем не примечательных бусин, собранных нитью воедино. Но именно эти бусины в конечном итоге должны были обрубить что-то важное в жизни двух его друзей: частицу другого внутри себя.
Кид медлил, барахтаясь в море сомнений относительно его правомерности вмешиваться в жизнь друзей. Соул не хотел продолжать личный для него разговор, поэтому перевел тему на дела насущные:
– Твоя полосатая голова не тем сейчас забита, уважаемый дипломат Кид Шинигами-младший! – усмехнулся молодой человек, будто прочитав его мысли. – У нас встреча с драконом назначена, между прочим, если ты не забыл.
– Да, – деловито кивнул Кид и разжал кулак. Пусть пока браслет останется у него. – Но сначала ты отведешь меня в тату-салон.
Обе брови Соула наперегонки полезли на лоб:
– Чего?! Ты решил набить себе татушку?!
– Свести.
Ответ удивил Соула, видимо, еще больше, но высота бровей на его лице уже достигла максимума:
– У тебя есть тату?! – изумленно спросил он с толикой завистливого уважения.
Кида даже перекосило при воспоминании об ужасном надругательстве над божественно идеальным телом в районе своей пятой точки.
– Только не проси показать! – поморщился он. – Она есть у всех, кто побывал в Шамбале. И она ужасна!
Соул с любопытством окинул Шинигами-младшего с ног до головы, внимательно вглядываясь в открытые участки тела:
– Драконий член, что ли? – предположил он.
Кид даже задумался на мгновение:
– Возможно, он был бы симметричен… – И тут же прогнал нарисованную фантазией картинку прочь. – Черт! Мне просто необходимо свести дурацкую несимметричную татуировку!
– Откуда? – не унимался приятель. – Где она у тебя?
– Слишком много личных вопросов, Коса Смерти Соул Итер Эванс.
– Кто бы говорил, Кид Шинигами-младший.
***
Присутствие рядом Кида немного приглушило ревущую горным потоком совесть. Правда, ненамного. Вся эта болтовня про татушки и драконов казалась слабой попыткой унять внутренние голоса:
«Ты проспал, Соул Итер. Вместо того, чтобы провести время с ней, ты продрых всю ночь и утро. Браво! Ты феерический мудак, Соул Итер!»
Соул плохо помнил, как добрался вчера до своей постели, но точно знал, что в комнату он возвращаться не хотел и что единственным его желанием вчера, его последним желанием – было увидеть Маку. Сказать ей что-то важное…
И что теперь? Он проспал. Она улетела.
В итоге они оба остались с тем же багажом недосказанности и неопределенности, что и до встречи на Тибете.
Бля!
Соул резко остановился на полпути к корпусу общежития, и молчаливый Кид чуть не врезался ему в спину.
– Кид! Дай телефон.
Друг выудил из кармана смартфон и одобрительно кивнул, словно угадал ход мыслей Соула. Более того, когда телефон оказался в протянутой ладони молодого человека, там уже светилась аватарка контакта Маки. Какая-то старая фотка трех-четырехлетней давности, где его бывшая повелительница со знакомыми растрепанными хвостиками по бокам головы смешно щурилась на ярком солнце. Обычная пятнадцатилетняя девчонка, и не скажешь, что может рубать косой… хм… и глефой направо и налево.
Теперь ей не пятнадцать, да и Соулу тоже. Пора учиться признавать свои ошибки… и просить прощения.
«Я проспал. Прости. SE»
Ответ пришел почти сразу.
«Хоть кто-то сегодня ночью хорошо спал»
И ни единой скобки или смайла. Соул чертыхнулся. И как определить интонацию? Злится или нет? Хотя какая сейчас нахер разница. Пальцы снова побежали по буквам:
«Не улетай»
И вдогонку:
«Останься со мной»
И снова почти мгновенный ответ, Мака даже не раздумывала:
«Уже в самолете»
Наверное, и первое-то сообщение увидела, потому что как раз взяла телефон, чтобы врубить «режим полета».
«Ты нужна мне»
Палец завис над стрелкой-отправкой в последнее мгновение. Соул смотрел на три набранных слова и никак не мог отделаться от ощущения фальши в них. «Нужна»? Мака ведь не вещь в магазине, которую хочется купить, поставить на полку и разглядывать. Разве его отношение к ней – все эмоции, мысли, чувства – сводятся всего лишь к понятию нужности? Разве это он хочет сказать? Точнее, хотел сказать все это время…
Буквы исчезли с дисплея одна за другой еще быстрее, чем появились на нем до этого. Строка снова засветилась девственной чистотой с нетерпеливым курсором у края, и Соул быстро набрал три других слова. На этот раз правильных. Нажал стрелку с отправкой, не дав себе шанса подумать и начать сомневаться в верности решения.
«Я люблю тебя»
Скорей от безнадеги, чем в попытке хоть что-то изменить.
Красный восклицательный знак вместо ответа – как насмешка Вселенной: слишком поздно.
«Абонент не в сети. Повторить попытку?»
«Нет»
«Удалить сообщение?»
«Да»
========== Глава 46. Эгоистка ==========
На подлете к городу Лас-Вегас, понедельник, 9:02 a.m.
– Итер – придурок! – в очередной раз прошипела Джоан, снова со злостью захлопнула книгу, которую то и дело пыталась читать во время перелета, и безучастно уставилась в иллюминатор.
Да уж… Мака с сочувствием посмотрела на подругу и опустила взгляд на изрядно помятую закладку в ее руках, которая и стала причиной того, что имя Соула в ореоле ругательств сопровождало их весь перелет из Лхасы до Вегаса. Детективами Мака не увлекалась, да и Соул никогда не проявлял интереса к книгам, хотя ее порой это и злило – ведь мог же хотя бы из вежливости спрашивать, что она читала. Теперь же повелительница подумала, что, возможно, такое равнодушие было проявлением уважения к ее личному пространству, в которое он не лез с его вечными шуточками и подколами. Лучше уж так, чем… Мака вгляделась в закладку, где под фотографией ночной Янг-Стрит, одной из достопримечательностей Торонто, две строчки знакомого размашистого почерка оптимистично ползли вверх и перечеркивали своим содержимым весь смысл дальнейшего знакомства с книгой. «Отравитель – мистер Адамс», – и добродушный улыбчивый зубастый смайл вместо подписи, увидев который Джоан тут же определила автора даже без подсказки Маки. Когда ее подруга, осыпая Соула ругательствами, полезла в рюкзак за второй книгой, повелительница уже знала, что там Джоан ждет второе такое же разочарование, потому что именно эти детективы, вспомнила она, подвернулись Соулу под руку накануне, пока он ждал сюрприз в их с Джоан комнате.
Наверное, бывший напарник остался бы доволен: пакость удалась, и подруга почти весь перелет маялась от скуки и то и дело хваталась за книгу, чтобы попытаться продолжить чтение. Да куда там… Какое удовольствие, если интриги в сюжете больше нет.
– У тебя есть его номер телефона? – рассерженной змеей шипела тем временем Джоан. – Че он там любит? Фильмы смотреть? Специально весь год буду на премьеры ходить в кино, завалю спойлерами говнюка!
– У меня нет номера Соула, – Мака перевела взгляд на смартфон в руках, который против воли снова и снова притягивал ее внимание.
Повелительница в который раз включила экран и задумчиво уставилась на последнюю СМС от абонента «Кид».
«Останься со мной»
Три слова, породившие целый ворох вопросов и размышлений не на один час утомительного возвращения домой. Три слова, всколыхнувшие надежду на счастливый финал сумасшедше странной истории взаимоотношений длиною в несколько лет. И эти же три слова, наконец приведшие Маку к ужасающему пониманию – какой эгоисткой она все это время была. Ох, как легко ждать от другого жертвы ради себя любимой. Но готова ли она сама пожертвовать всем, что имеет сейчас – Шибусеном, планами на дальнейшую учебу в колледже, друзьями, городом Смерти, оставить свое оружие в конце концов, – ради человека, с которым ей так отчаянно хочется быть вместе? Тибет по-своему прекрасен, но смогла бы она провести там даже несколько лет, таскаясь по горным перевалам и полудиким деревушкам вместе с Соулом? Тибет – слишком самобытен и чужд, Тибет – дом для Линг Янг, но никогда не станет родным для Маки Албарн. И ждать от Соула возвращения в город Смерти, когда он нашел свое место на другом краю Земли – эгоистично. Соул Итер – теперь Коса Смерти. Да его сейчас завалят предложениями о работе, подыщут ему нового повелителя… или повелительницу, а потом миссии, тайные задания, секретные совещания и все «прелести» работы Косы Смерти – по отсутствующему неделями папе маленькая Мака всегда скучала. «Издержки профессии», – грустно вздыхала тогда мама.
«Останься со мной».
А может, это просто пустые слова? В качестве извинения?
Черт! Проспал! Вот так по-идиотски это все закончится? Потому что раздолбай Соул Итер в очередной раз не смог встать по будильнику?! Видимо, вечер удался на славу! С той девушкой…
«Останься со мной».
Зачем, если есть другие? Или она все не так вчера поняла, накрутила, напридумывала?..
Мака снова чертыхнулась, выключила экран и резко метнула взгляд в сторону через узкий проход – туда, где сидел папа.
Спирит Албарн спал, но ощущение следящих за ней глаз никак не покидало Маку. Стоило лишь отвлечься, погрузиться в мысли или попытаться поговорить с Джоан, с которой, к слову, тоже творилось что-то странное, повелительница ощущала покалывание – словно чей-то взгляд пытался прожечь дырку на ее лице. И сейчас тоже. Но стоило ей только обратить на это внимание, ухватиться за еле уловимый след дыхания души, как наваждение пропадало. Можно было бы все списать на вымотанность, расшалившиеся нервы и даже стресс организма от смены часовых поясов и климатических зон, но Мака раз за разом убеждалась, что все не так банально просто.
Когда по внешней связи капитан рейса объявил о начале снижения, повелительница решилась:
– Джоан, – шепотом обратилась она к задумавшейся подруге, – давай войдем в резонанс. Хочу кое-что проверить.
– Сейчас? – удивилась та.
– Да.
– Я… – запнулась Джоан, а потом все же кивнула и взяла Маку за руку.
Однако никакого резонанса не получилось. Если раньше Джоан закрывала от своей повелительницы лишь пару дверей на задворках своей души, то теперь, казалось, она заколотила не только все парадные входы, но и любые окна-лазейки. Интуитивно отталкивала Маку, стоило лишь той попытаться уловить колебания ее души и взять их под контроль.
– Почему? – растерянно уставилась повелительница на подругу.
А может, дело в ней самой? После резонанса с Соулом так получается? Может, колебания его души как-то повлияли на ее возможность резонанса с Джоан? Или Джоан все-таки ревнует свою повелительницу к бывшему оружию, хоть и говорит, что ее это не задело?
– Просто… – подруга вздохнула. Самолет пошел на снижение, уши заложило. – Просто давай не во время посадки, а то меня тошнит. – Она сглотнула. – Потом, когда приземлимся, ладно?
Однако после приземления Маке и самой стало не до резонанса, потому что в аэропорту их встречал Джо Кеплер, радостная улыбка которого могла бы затмить сиянием утреннее солнце над Лас-Вегасом. Взбудораженный, разговорчивый, тут же заботливо отобравший у них с Джоан рюкзаки и почти что с голливудской улыбкой в тридцать два зуба добродушно пожавший руку Спириту, он заключил сестру и Маку в теплые объятия.
– С приездом, девчонки! Как же я без вас скучал!
Черные растрепанные волосы щекотали шею повелительницы, а в том месте, где ладонь Джо легла на ее спину, Мака не ощутила ничего, кроме… ладони. Как если бы ее только что задел Блэк Стар или Окс…
«Не думай, не сравнивай, – запретила она сама себе, – не вспоминай».
И не надейся, что вскоре все станет иначе.
– Ну что? – Джо легко закинул оба рюкзака за плечи и подмигнул всем троим. – Позавтракаем и прокатимся по Вегасу с ветерком? Мистер Албарн, вы ведь не против немного развеяться и дать нашим девчонкам отдохнуть? Я на машине, и места нам там всем хватит.
– Надеюсь, ты не в казино собрался? – спросил папа подозрительно, хотя Мака понимала – Джо определенно ему симпатичен гораздо больше…
«Нет!» – тут же одернула она себя.
– Только музеи и прочий семейный отдых, – добродушно рассмеялся в ответ брат Джоан и выудил из заднего кармана светлых джинсов буклет-путеводитель по городу, где слово «семейный» занимало чуть ли не четверть яркой обложки с фото фонтана Белладжио на ней.
При виде главной достопримечательности Лас-Вегаса (после казино, конечно) Маку прошиб озноб, и она тут же подняла взгляд от буклета к лицу Джо. Парень все еще беззаботно смеялся, на этот раз в ответ на недовольную реплику Джоан: «Спасибо, что тебе не попался в руки путеводитель для детей…» Мака смотрела на молодого человека и наконец вспомнила, чем же, наверное, он все-таки ее притягивал: незатейливый легкий смех Джо Кеплера исцеляющей мазью ложился на зудящие рубцы недомолвок, сожалений и душевных ран. Охлаждал, смягчал, притуплял воспоминания… Даже дышать от его оптимизма становилось немного легче.
– Мака, ты идешь? – оглянулся на дочь Спирит, и та кивнула, двинувшись следом за остальными.
Невада встречала ее солнцем, суетой и запахом кофе…
Все возвращалось на круги своя, и Тибет вдруг показался Маке всего лишь сном, в котором находишь давно потерянное и безуспешно пытаешься удержать. А потом просыпаешься и с горечью осознаешь, что никому в мире еще не удавалось обратить сон в реальность.
***
Спирит лениво курил, привалившись к прохладной кирпичной стене кафе, и сквозь серый дым хмуро разглядывал пальмы на противоположной стороне дороги. Запах пыли и свежей выпечки забивался в нос вместе со знакомым еще со времен студенчества ароматом сигарет, а каждый из проезжавших по дороге автомобилей сдабривал этот букет еле уловимым запахом магистрали. Солнце расплескало на утренний город все оттенки желтого, и даже тени здесь отчего-то казались оранжевыми, а редкие прохожие (кто же в городе Грехов встает в такую рань) золотистыми от загара. Лас-Вегас! Спирит вздохнул. Эх, сейчас бы в казино или в бар со Штейном забуриться, а не вот это все.
Он опустил взгляд на решетку ливневки под ногами и криво усмехнулся: рядом с парой застрявших между прутьев окурков копошились желтоглазые гусеницы. Мерзопакостные выродки, при взгляде на которых Спириту хотелось только одного: наступить подошвой ботинка на жирные тельца и вдавить их вглубь канализационного стока – там им самое место.
И не только им.
Старик-тибетец стоял в глубокой тени за мусорным контейнером. Его темные одежды и взгляд будто стянули весь сумрак на себя. Странный по меркам американской моды наряд тибетца не привлекал внимания случайных прохожих. И Коса Смерти знал причину подобного равнодушия: шамана не замечали. И даже не слышали. Он был такой же иллюзией, вплетенной мозгом в реальность, как и гусеницы под ногами.
– Я недооценил твои способности, Спирит Албарн, – заговорил старик, буравя мужчину взглядом. – Ты гораздо сильнее, чем мне казалось вначале.
Спирит хмыкнул и затянулся сигаретой. Можно было продолжать курить и разговаривать, ведь диалог происходил в голове, а этот образ у контейнера – всего лишь проекция.
– Ты застал меня врасплох тогда, в банкетном зале, и уже после в комнате… – он не стал договаривать.
– О, – хихикнул старикан, – просто ослабил твой контроль над собой и снова усилил почти исчезнувшие драконьи узы… Можешь, конечно, успокаивать себя тем, что был не в себе, когда предавался плотским утехам с юной девушкой, но не думаю, что это хоть немного уменьшит твою вину в глазах дочери.
– Заткнись! – нервно рявкнул Спирит.
– Что теперь планируешь делать? – спокойно продолжил Чованг.
– Для начала вытравить тебя из своей души, старикан.
– Предсказуемо. Мои планы относительно тебя гораздо интересней, – тибетец сделал шаг вперед, и сумрак, окутавший его мглистым коконом, сместился вместе с шаманом. – Хочешь расскажу, сколько всего интересного мы сможем достигнуть вместе, слив воедино твои навыки Косы Смерти и мои знания?
Снова шаг вперед…
Довольно на сегодня. Пора было показать старику свое место. Тротуарная плитка у ног Чованга встопорщилась черными лезвиями нескольких косовищ, и тот остановился. Главное, не давать шаману подойти близко и снова позволить взять контроль над телом.
– Меня не интересуют твои деловые предложения, гималайская гусеница. Так что заткнись и исчезни.
Спирит выкинул окурок на решетку слива и от души вдавил его подошвой, расплющив о прутья вместе с парой жирных гусениц. Однако ему показалось этого мало, поэтому он с садистским усердием растоптал всех уродливых тварей и не остановился до тех пор, пока последняя раздавленная гусеница не упала с решетки вниз. Подняв голову, Коса Смерти больше не увидел галлюцинацию-Чованга. Правда, теперь на него удивленно смотрела вполне реальная Джоан, видимо, ставшая свидетельницей бессмысленного топтания папиных иллюзий.
Час от часу не легче.
– Завтрак окончен? – спросил Спирит, ожидая увидеть, как из кафе выходят Мака и Джо, но на крыльце никого не оказалось.
Джоан вышла одна, и по ее решительному настрою он понял, что разговора не избежать. Впрочем, к лучшему. Чем раньше они поговорят, тем меньше всяких разбитых надежд и ожиданий. Только что сказать этой девочке? Как объяснить, не обидев? Нет, ситуация с девушками на один раз для папаши, конечно, была не нова, но типичные отмазки и наигранные сожаления здесь не помогут.
Заметив смятение, Джоан, кажется, решила взять все в свои руки и заговорила первой:
– Слушайте, мистер Албарн… – ее спокойный тон вызывал оптимизм. Драмы папаша не любил, а уж женские истерики и подавно. Джоан меж тем продолжила: – Спирит. Я уже не маленькая девочка и… не строю никаких иллюзий или воздушных замков. И вообще сама к вам пришла, потому что… – она на секунду задумалась, – хрен знает почему… будто нашептал кто-то.
– Да, – с живостью ухватился за спасительную соломинку Спирит, – у меня такое же ощущение. Остаточное… от дракона, наверное.
Почти правда, если не упоминать этого хмыря тибетца.
Джоан кивнула и продолжила:
– В общем, с точки зрения физиологии ничего страшного не случилось. Расстаются же с невинностью по пьяни на вечеринках и ничего, дальше живут.
– Джоан, – выдохнул с облегчением Коса Смерти и подавил в себе желание расцеловать эту смышленую девчонку. Какая же все-таки она умничка. – Я уверен, такая замечательная девушка, как ты, обязательно найдет достойного молодого…
– Ой, мистер Албарн, – прервала его Джоан и недовольно закатила глаза, – оставьте эти речи для кого-нибудь другого. Мне не пятнадцать лет, и у меня нет психологической травмы от того, что я переспала с мужчиной в два раза старше себя. Я, конечно, растерялась сначала, но уже успокоилась.
– Но Мака… – на всякий случай решил поинтересоваться Спирит.
Рассуждения Джоан ему пока нравились, но параноидальный характер папы ожидал от нее какого-нибудь подвоха. Отлично, что девушка восприняла все случившееся с легкостью, но возможно она из тех, кто впадает в другую крайность? Уж не вздумается ли ей теперь рассказать об их дурости всему миру или, что еще хуже, воспользоваться ситуацией и выжать что-нибудь из Спирита: деньги, оценки… да мало ли что взбредет в голову этой любительнице детективов.
– Если честно, то обстоятельство, что вы отец моей подруги, меня тоже не слишком напрягает. Но я знаю, как она к этому отнесется… И ни за что не хочу портить с ней отношения и лишаться такой повелительницы… – Джоан проводила взглядом проезжающий автомобиль, после чего продолжила: – Я вообще-то о Маке хотела поговорить.
Свалившееся было на папу облегчение и притихшая совесть тут же уступили место тревоге:
– Что-то случилось? – спросил он, выпрямившись.
– Да. У нас с Макой проблемы с взаимодействием между оружием и повелителем. После Соула Итера… после того, как он стал Косой Смерти, у меня ни разу не получился с ней резонанс душ.
– И? – осторожно спросил Спирит, чтобы подтолкнуть Джоан говорить дальше.
– Дело отчасти во мне…. Но и в Маке тоже, хотя не думаю, что она это осознает.
– Вам просто нужно время, чтобы отдохнуть и набраться сил. Все наладится…
– Вы не понимаете! – с досадой процедила Джоан, развернулась и в упор взглянула на Спирита.
Папа увидел в темных глазах гораздо больше, чем ожидал. Внутри девушки клокотало, рвалось наружу сокровенное, тайное… нечто личное. В жизни бывают моменты, когда человека переполняет, и он не может больше держать это в себе – мысли раздирают мозг, и слова слетают с губ против воли. Джоан что-то терзало, ей нужно было высказаться. Возможно, что Спирит был не тем человеком, которому она бы хотела открыться, но никого другого у нее сейчас не было. Девушка глубоко вздохнула, и Коса Смерти заметил, как сжались ее кулаки:
– Мака хочет другое оружие, не меня!
Кажется, папа начинал понимать:
– Ты имеешь в виду Итера?!
– Она неосознанно отталкивает меня, закрывается… Но я все равно чувствую, что ей хочется держать в руках не глефу. – Джоан даже всплеснула руками от негодования и обиды: – Черт! Мистер Албарн! Вы же видели их резонанс! Да у меня никогда такого мощного не получалось! Ни с Изабель, ни с Макой! Вы же тоже оружие, объясните, как так можно раскрываться перед другим человеком?! Полностью! Подстраивать дыхание души под другого! Как это возможно между Соулом Итером и Макой Албарн?! Это же… Это же будто раздеться друг перед другом!
Папе аналогия совсем не понравилась, он даже чуть не поперхнулся, но вовремя взял себя в руки:
– Каждая связь повелителя и оружия индивидуальна и зависит от многих факторов… – процитировал он ненароком строчку из учебника. Увидел, как недовольно нахмурилась Джоан, и спросил: – Ты хочешь знать, в тебе ли дело или в Маке?
– Я хочу, мистер Албарн, чтобы ваша дочь сделала из меня Косу Смерти и не хочу отдавать ее этому белобрысому придурку. Из зависти, ревности, честолюбия, гордости – думайте, что хотите! Мака – моя повелительница, и больше ничья.
Спирит вдруг улыбнулся:
– Думаю, я знаю, как наладить ваш резонанс душ. Вам нужно просто побыть вместе и потренироваться подальше от лишних глаз. Так что, Джоан, после выпускного во что бы то ни стало увози ее с братом в Канаду.
Подальше от Соула Итера и мыслей о нем; подальше от самого Спирита, который за это время успеет разобраться с шаманом и исключит возможность, чтобы тот напакостил дочери. Подальше от всех ее друзей, средств коммуникации и привычных мест.
– А если Итер вернется в город Смерти… – задумчиво начала Джоан, и Спирит закончил за нее:
– …То Маки здесь не будет.
Девушка выглядела довольной.
Да, Джоан Кеплер определенно оказалась не так проста, какой виделась все это время. В этой девчонке гораздо больше расчетливости и эгоизма, чем предполагал Спирит. Ее стремление стать Косой Смерти, конечно, похвально, но решимость сделать все, лишь бы Мака осталась ее повелительницей, характеризовало ее не как подругу дочери (вряд ли друзья думают в первую очередь о себе), а как девушку, которая напролом шла к своей цели. Даже по головам других. И пусть сейчас под ее ногами оказался Соул Итер – что папу нисколько не огорчало, – однако в будущем это может оказаться и кто-то другой.
Пожалуй, стоит быть с ней настороже и на всякий случай не портить отношения, раз уж между ними теперь есть не только общий секрет, но и обоюдное желание держать Соула Итера как можно дальше от Маки Албарн.
========== Глава 47. Ярсагумба ==========
Драконье озеро (Шамбала), понедельник, 2:53 p.m.
Молочное облако опустилось на сонные воды еще до рассвета и никак не хотело расставаться с Драконьим озером. И вроде бы время давно перетекло за границу полдня, а ощущение ленивого утра никак не покидало душу. Может, вообще не стоило вылезать сегодня из постели? Серый день располагал то ли к унынию, то ли к медитации. Дворец за спиной играл в прятки и почти исчез в дымке вокруг, а все звуки казались приглушенными и тоскливыми: будь то случайный клич пролетевшей в тумане птицы или плеск мелких волн.
Линг неторопливо перебирала гладкие камешки у воды и, отыскав подходящий по форме, продолжала строить высокую башенку из гальки – уже, наверное, десятую по счету с того самого момента, как впервые ощутила аромат мыслей с того берега. Смолянистая, чуть терпкая хвоя сосны вплетала ленты древесного узора в горечь полыни и горько-медовую, невесомо луговую тесьму горечавки. Запах раздражал и мешал успокоиться, отчего башни падали снова и снова, но девушка упрямо продолжала класть камешки один на другой – монотонное медитативное занятие должно было успокоить брыкавшееся в груди сердце.
Раздавшийся за спиной хруст – так мягкая кожаная подошва ступала по мелкой гальке – вынудил Линг прерваться. Она положила последний плоский блинчик на башню и приветливо кивнула старшей из бывших наложниц Чилуна.
При первой встрече все невесты неприятно удивили Линг своим вульгарным внешним видом: хоть сейчас начало фильма «Красотка» переснимай, – но уже на следующий день вместо коротких юбок, обтягивающих блузок и колготок в сеточку (господин Коса Смерти оказался тем еще «эстетом») девушки ходили в чубах*, как и сама хранительница врат.
«Магия», – пояснила Юи со смехом, увидев восхищенный взгляд Линг. Как же удивительно ладно национальная тибетская одежда сидела на обитателях дворца, сколько украшений из камней в золотых и серебряных оправах они получили в дар от новой хозяйки. Как жаль, что передник – атрибут замужней тибетки – никто из них никогда надеть не сможет…
Юи подошла к Линг и присела рядом с ней на корточки.
Несмотря на утонченную хрупкую красоту китаянки, рядом с которой Линг Янг чувствовала себя гадким утенком, Юи ей уже нравилась: за доброту, живость… и мудрость – все-таки половину тысячелетия эта девушка провела рядом со стариком-драконом. Хочешь не хочешь, а ума наберешься.
Юи тем временем лукаво склонила голову и искоса взглянула на новую хозяйку дворца:
– И как долго ты собираешься игнорировать гостей на том берегу? Или это какое-то испытание?
– Не хочу с ними разговаривать, – нахмурилась в ответ Линг.
– Возможно, они принесли какие-то важные вести для дракона.
– Я и так знаю их мысли. Кид Шинигами-младший хочет предложить заключить союз между Шибусеном и драконами против ведьм, а Соул… – Линг поморщилась. – Соул хочет поговорить… А еще все время думает о своей Маке Албарн. Все его мысли пропахли ею. Горечь, мед и смола. Бесит.
– Ты в обиде на него, верно?
– Я… – Линг прислушалась к себе и растерянно пожала плечами. – Я не знаю. Теперь все изменилось.
Юи подняла веточку и камень из-под ног и показала их на раскрытой ладони девушке:
– Драконы могут жить сотни и даже тысячи лет. А век людей короток, – она кинула веточку и камень в подбежавшую волну. – Людей, как эту ветку, вскоре унесет поток перерождений, а дракон, подобно камню, будет наблюдать за бессчетными жизнями над собой. Не замутняй грязью обид чистую воду. Помнишь, как учил Будда? Отпусти все, что тебе не принадлежит. Это принесет тебе счастье и благо.
– А если Будда ошибся? – Линг взглянула в белую пелену перед собой, словно хотела увидеть тот берег. – Соул не нашел ни счастья, ни блага в том, что отпустил ту, которую любит.
– Значит, он отпустил разумом, но не сердцем. Не смог избавиться от привязанности. Всякая привязанность ко всему земному – страдание. – Юи снова взглянула на хранительницу врат. – А ты? Что говорит тебе сердце? Ты теперь дракон, это многое меняет.
Линг вгляделась в туман и в который раз поморщилась:
– Мне бы не хотелось, чтобы Соул исчез из моей жизни навсегда. Но… – девушка прислушалась к себе. – Меня больше к нему не тянет, как раньше. Будто оборвалось что-то. Все из-за запаха. Приторный какой-то, дурманящий. Вот Кид вкусно пахнет… молодой зеленью после весеннего дождя и первыми медоносами на лугу. Хочется вдыхать снова и снова и жмуриться от удовольствия.
Бывшая драконья невеста рассмеялась:
– Ты же теперь дракон, а всем драконам нравится запах только невинных существ. – Она оживилась: – Не хочешь ли сделать Кида своим первым избранным возлюбленным? Он нам всем понравился. Жаль, конечно, что с попыткой перевоплотить его в дракона осечка вышла… Но если он снова окажется здесь, все девушки будут только рады.
– Только вот, думаю, он сам не слишком обрадуется. – Линг поднялась с корточек и шагнула вперед к воде. – Ладно уж. Уговорила. Поговорю с ними. И даже сделаю так, что они время от времени будут возвращаться на берег Драконьего озера. Так что налюбуетесь еще на своего Кида, если, конечно, тумана не будет. А кроме того, мне тоже нужно им сейчас кое-что сказать.
Змеевидное тело в воде двигалось почти без усилий, словно озеро само несло вперед, подчиняясь воле хранительницы врат. Вода бодрила, проясняла ум и очищала мысли. Плеск от разрезаемой телом глади затухал в тумане, а плотная завеса закрасила насыщенно вишневую чешую белым молоком, отчего Линг появилась перед двумя молодыми людьми так внезапно, что они чуть не подпрыгнули от неожиданности, когда драконья голова над ними всхрапнула (кашлянуть, увы, не получилось), чтобы привлечь внимание к своему появлению у берегов озера.
В человека Линг решила пока не превращаться: дракон выглядел не только внушительней и вселял уважения гораздо больше, чем девчонка-подросток, но и мог чуять мысли – смертным о таком остается только мечтать.
Смертные… Хранительница врат вполуха слушала Кида (на Соула, оставшегося от друга чуть в стороне, она решила пока не обращать внимания), коротко отвечала и размышляла, как удивительно легко приняла свою участь. Словно всю жизнь ждала именно этого – драконьего подарка. Хотелось ли ей снова стать просто повелительницей демонического оружия? Ни за что! Разве можно отказаться от ощущения гармонии с окружающим миром? Разве может камень, на несколько мгновений ставший горным орлом и ощутивший полет, снова захотеть вернуться на дно горного ручья? Разве может человек, воплотившись в дракона, отказаться от того удивительного мира, который открылся ему? Живой Тибет говорил с полубогом-драконом запахом трав и узором горных троп, дышал ледяными ветрами, смотрел миллионами звериных глаз, наполнял до краев умиротворением, кутал в густые шапки облаков и обнимал звездным небом. Дракон был частью этого древнего мира, и Линг теперь тоже стала его частью. Дочь Тибета, как называла ее Гома-кьи, стала одной из его хранительниц. Бремя? Нет. Честь для деревенской девушки, которая с молоком матери впитала легенды и предания родных земель.
