Текст книги "Античный Чароплет. Том 3 (СИ)"

Автор книги: Аллесий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 52 страниц)

Глава 32

– Итак, Тиглат? – Ксарнраадж улыбалась. Белые ровные зубы почти сверкали, словно жемчуг. В прошлом у неё таких не было. Прекрасное и даже нежное лицо было притягательным. Было бы. Если бы не два кроваво-красных рубина, которые делали её Королевой. Как бы Красная не старалась быть приветлива и приятна, а сейчас она старалась, но сияющие мерным внутренним светом алые глаза превращали её в прекрасную статую, шедевр искусства. Невероятная эстетика и чувственность, но недоступная красота, словно бы её обладательница была стеклянной куклой или големом.

– Сон? Снова сон? – Я устало покачал головой. – Скоро я буду страшиться закрывать глаза. И вообще – заведу привычку проверять, где я нахожусь. Этак каждый раз, когда я моргаю, может стать для меня моментом переноса. Реальность была, реальности нет… Мне кажется, я начинаю от всего этого уставать, – я прошел вперед. Красная сидела на роскошном кресле, которое в действительности едва ли могло существовать. Я на миг замер. В будущем такое делали, да. Сейчас мебель проще. Давно я не вспоминал о том времени. О том, как оно будет. Проведя рукой по воздуху, жестко хватаю пальцами невесомую вуаль. Сосредоточившись, сдергиваю её. Главное было сдернуть именно с кресла. Красивого, мягкого, удобного. Это же сон, да?..

– Впечатляет, – рубиноокая красавица сделала два хлопка в ладоши, когда я сел рядом. – Хотя и очень грубо. Но в нашем искусстве это все равно хороший уровень. А привычку заведи. Многие с этого начинают.

– Я так понимаю, настала пора поговорить начистоту? – Я приподнял бровь.

– Верно. Ты мне должен. Должен помочь восстановить Ракануджар, вернуть тело…

– А ты должна помочь мне против призраков Онейрена Метамерос и обещала учить меня.

– И против демонов.

– Да… И против демонов. Так что? Ты привела меня сюда и начала этот разговор. Говори, о красноокая, – женщина недовольно нахмурила брови, но промолчала на мою ироничную подколку. Немного подождав, она начала беседу, ради которой мы тут и оказались:

– Ты обещал сделать все, что не затронет твою душу. Начнем с моего тела. Лучшее, что можно сделать тут, восстановить мне мое собственное. Каждая душа помнит, какой она была при жизни. И я могу восстать во плоти. Но это очень тяжело. Для этого мне нужно выйти за границу Царства Снов. Сейчас я сон. Одушевленный. Очень реальный сон с душой. Но тело… Это иное. Если сон пересекает границу бытия, он ткет себе тело из материи Царства Снов. Она зыбка и нестабильна. Обычно её можно сделать более реальной с помощью маны. Шипру, как её зовут на твоей родине.

– Ты сейчас даешь мне инструкции или учишь меня?

– И то, и другое, – она довольно откинулась на спинку кресла. – Люблю совмещать приятное с полезным.

– О… Выходит, наполнение маной материи снов – это такое заклинание? Как и магия слова, и любое другое заклятие. Мысль удерживается волей, наполняется маной… Это примитивная магическая теория, но здесь ведь принцип тот же?

– Именно. Это часть магии снов. Направление огромного и обширного искусства валдычества над сновидениями. Мана, правильно наполнившая материю Царства Снов, это уже очень могущественная магия, способная рвать иллюзии, разум и даже плоть. Хотя это и очень тяжело. Обычно маги людей, работающие со снами, отправляют в Царство Снов свой разум, а не тянут сновидения в реальность. Так вот. Мне нужно тело. И одной маны и даже силы жизни, праны, для моего настоящего воплощения не хватит. Все было бы проще, имейся у тебя мои глаза. Но они остались под горами севера, а Ракануджар – это непростое место.

– Город в нигде, – кивнул я. – Мне кажется, кроме тебя вообще нет никого, кто понимает, где существовало твое Царство.

– Оно существовало везде и нигде. Это множество доменов Царства Снов и Царства Зеркал, вывернутых в действительность. Часть залов была настоящая и располагалась в разных частях горного хребта, часть никогда не существовала в действительности, часть была ещё где-то…

– Но абгаль Менгске не стал разбираться, – мрачно усмехнулся я. – Ему было достаточно того, что Ракануджар под горами. А горы можно сдвинуть все одновременно.

– К сожалению – это так. А потому сердце Ракануджара и он сам теперь не существуют. Чтобы воплотить меня, тебе самому нужно быть не менее могущественным, чем Менгске из Шумера, – То есть стать архимагом… – Но такой силы ты достигнешь ещё нескоро.

– Ты думаешь – я её достигну? – Ксарнраадж насмешливо посмотрела на меня. Казалось, в её взгляде мелькнула пара розовых искр.

– Придет время, и ты будешь посмеиваться над тем, что можешь сейчас, – серьезно сказала она. И Королева не лукавила. Вопрос – почему она так уверена? Мои силы подошли к естественному пределу. Развиваться я не прекращаю, но даже единица прибавки к резервам маны для меня сейчас – это много. Это тяжело. А она так говорит… – Но это время наступит не скоро, – внезапно жестко добавила она. – А потому нам нужно кое-что, что могло бы заменить недостающую мощь. И это что-то…

– Шивкамути, – дошло до меня.

– А ты не слишком быстро соображаешь, да? – Любезная маска на секунду треснула, обнажив злобный взгляд. Но столь же быстро вернулась к прежнему состоянию, а Ксарнраадж мило улыбнулась.

– Хотела бы, чтобы на моем месте был Абтармахан?

– Хотела бы. Но его нет, так что на его месте – ты.

– Я на своем месте. А он на своем. И я бы тоже хотел, чтобы он был жив. Но не тебе менять судьбы и упрекать меня в том, как сложилась моя. Что там дальше, не молчи, – я поморщился.

– Шивкамути Гор под развалинами Ракануджара. Жемчужины без должного хранения и рачительного умелого хозяина создают… всякое. Лесная растит вокруг себя джунгли, водная – верный ключ к наводнениям, долгим дождям, штормам или иным явлениям. Горная, суть – стихия земли, в условиях Ракануджара породит множество странных созданий из грязи и камня. Подчас агрессивных, подчас – очень опасных.

– Отчего же так? Это похоже на фантомов и стихийные явления, которые случаются, если не очищать за собой пространство от остатков чар, но что в данном случае заставит ману Шивкамути так себя вести? – Я с интересом впитывал новые знания. Ксарнраадж же посмотрела на меня, словно на идиота.

– Как тебе сказать… Быть может – одно огромное королевство кудесников и чародеев с множеством таинств и секретов, раскинувшееся и в реальности, и за его гранью, которое было стерто в одночасье?

– Гм… Быть может, – я как-то не рассматривал это с такой точки зрения. А ведь и правда. Единомоментное обрушение Ракануджара только в смысле той уникальнейшей и страннейшей конструкции множества его пространтсв и подпространтсв уже породило бы немыслимое количество аномалий. А уж сколько там всякого было… Сейчас это бесконечная и безграничная свалка обрывков разрушенных чар и вполне себе действующих заклятий, которые годами Шивкамути Гор наполняет маной. Благо, все это безобразие под горами в основном. Да и благо ли? Ведь именно горы и являются лучшей средой распространения силы Жемчужины.

– Понял, наконец?

– Понял.

– Я не думаю, что все, но многие глаза моих подданных станут точкой кристаллизации этих сил. Мы встретим в пути по катакомбам и лабиринтам Ракануджара, которые, я тебя уверяю, раскинутся по обе стороны действительности, всевозможные формы драгоглазых и обладателей наших сил. Туда могут явиться элементали, воплотившиеся создания снов и много кто ещё. Но нам нужно найти и Шивкамути, и мои глаза. Они для нас – три сокровища гор. И один ты с этим не справишься. Первоначально тебе нужно вернуть мне хоть какое-то тело. И я присмотрела для себя несколько.

– Вернуть как?

– Все просто. Черный Сон. Я научу тебя этим чарам. Они сложны, но ты справишься. Маги Онейрена рассказывали тебе про это заклинание.

– Ты станешь сущностью Царства Снов, которая через заклятие будет центром одержимости тела, – дошло до меня. – А так как ты обладаешь душой, то…

– То я быстро окрепну. И именно поэтому нам нужно тело магессы. Достаточно сильной. Иначе это все просто не имеет смысла.

– Кто? – Я мысленно перебирал в голове варианты.

– Абхилаша…

– Нет!

– Не забывайся! Ты обещал мне помогать во всем, о чем попрошу, – Красная сверкнула рубинами.

– У тебя вот вообще нет других вариантов? – Я тяжело посмотрел на неё.

– Отчего же? Есть. И много. Но Абхилаша – один из лучших. Ты разве не понимаешь, почему?

– Решительно нет. Или… Хочешь сказать, она приняла твой подарок? У неё тоже драгоценный взор?

– Ох… Потом поймешь, – она махнула рукой. – Мне подошла бы та девушка. Ученица гуру Гальди.

– Её учитель очень силен и опытен. Плохой выбор.

– Есть ещё один вариант, который никого не опечалит, – заговорщески заговорила Ксарнраадж. Я насторожился. До меня дошло, что несколькими неприемлемыми предложениями Красная явно подводила меня именно к этому «лучшему» варианту. Вот только…

– Там же явно есть какое-то «но»?.. – Я нахмурился.

– Ну… Есть, да. Небольшое, – Ксарнраадж слегка потупилась, сделав некое странное чисто женское движение. Вроде как «я извиняюсь, конечно, но сейчас будет очень много проблем, с которыми тебе предстоит разобраться».

– И?

– Вилама.

– Грхм!.. – Я уже не мальчик и не юноша, опыта много, жизнь прожил немалую, но все равно она сумела меня удивить. – Её не так просто поймать. Боюсь, она в любую секунду может сбежать в Лэнг…

– О, это вряд ли. Лэнг уважает силу. И только силу. Ум, красота, искусство… Это мир разумных животных. Очень могущественных, но большинству обитателей этой клоаки мироздания далеко до настоящих князей тьмы. А большинство архидемонов суть – просто варвары, – Ксарнраадж явно была к Лэнгу предвзята, хотя и оснований её слова лишены не были.

– К чему ты это говоришь?

– К тому, что Вилама лишь на Земле является верной слугой Лэнга. Но отнюдь не стремится попасть в этот жуткий мир. Там она будет никем. Дочь дьяволицы и смертной женщины, не ставшая дьяволицей. Ошибка природы… Я живу на этом свете давно. И скажу тебе так, та, о ком мы говорим, она амбициозна. И она желает власти. И силы. Как только Лэнг придет на Землю по-настоящему, её место окажется в самом низу иерархии. На уровне маскимов. Лучше, чем у скота. Но от того не менее ничтожным. О нет! Вилама никогда не сбежит в Лэнг, ведь, если тамошние обитатели её не сожрут, то место себе она найдет, вероятно, лишь в качестве наложницы. И ещё неизвестно, какой хозяин будет для неё лучше. Быть может – её залюбят до смерти дьяволицы, может быть – кто-то ещё из господ, а может быть и какая-нибудь более ничтожная тварь. Если её душу не заберёт Йог-Сотхотх за провал миссии. Все местные вельможи мира демонов суть смертники. И они хорошо это понимают. Они сделают все, чтобы сконцентрировать в своих руках души, предстать перед Йог-Сотхотхом, получить его благословение. А ещё – они сделают все, чтобы никогда не оказаться в Лэнге в случае провала своего дела. Так что Вилама не сбежит в Лэнг. Она никуда не сбежит. И её тело мне подойдет лучше всего.

– А если у меня есть неплохой альтернативный вариант? – подумав секунд двадцать, я заговорчески сощурил глаза.

– Кто?

– Магесса не слабее Абхилаши, повелевает тенями и немало в них сведущая. Красивая, – подумав, добавил я. – Но стерва, каких поискать.

– Имя.

– Альфира из Шумера. Мастер. Была, когда я оттуда уходил. И, быть может, она станет когда-нибудь магистром.

– Вилама ближе. Но твой вариант оставим в качестве запасного.

* * *

– Это просто вопрос времени. Птицы летят далеко, вроде бы и неподвластно человеку то, что подвластно птице, но силки и лук всегда найдут себе цель.

– Мудрая мысль, храбрый Энту, – я кивнул. – Хотя с неподвластностью полетов можно поспорить, – по шатру прошлись небольшие смешки.

– Джаду Тиглат, сколько ещё осталось всему… этому? – Энту, как командир джунуюдха, неопределенно махнул рукой.

– Ещё сутки, не больше, – я примерно прикинул в уме последствия. Благо, опыт с Кусой был. – Надо понимать, что, когда сфера лопнет, ткань реальности расползется… Гм… – поймав от половины присутствующих взгляды из серии «Являюсь овцой, очень приятно. Верю, что смогу тебя понять, о философ», я решил объяснить проще. – Мы не должны покрыть якорями все земли Бахры. В какой-то момент проклятие рухнет, словно здание. Но останутся обломки. Все монстры и твари снов сумеют ходить по всей земле, которую мы уже защитили, множество мест превратится в заговоренные: мороки, появляющиеся из ниоткуда твари и прочие существа. Тогда-то и настанет самый тяжелый бой. Но новые создания приходить почти не будут. Нужно будет просто сразиться со всем, что к нам выберется, лицом к лицу. И убить все живое. Не дать никому уйти. И потом зачистить лес.

Технически все было проще. Ткань реальности имела огромную прореху, которая поддерживалась потоком нереальности из Царства снов, маной заклятий и волей полудемонов. Мы постепенно уменьшали её, создавая на краях напряжение. Действительность по своей природе метафизического взаимодействия реальности и нереальности соседства столь близкого не терпит. Сама кромка между царствами мысли и явью – это результат взаимодействия материи и нематерии. Соответственно, когда такая дыра образуется, возможны два исхода. Первый – реальность закроет её сама со временем. Второй – реальность лопнет, словно гнилой арбуз под давлением внутренних газов, а нереальность вырвется, увлекая явь в собственную же бездну. Это один из сценариев гибели миров, который вроде бы известен шумерам. Ну как – сценариев? Ни одного мира, погибшего таким образом, мы не знаем. Да и не полная это гибель, так как первородный хаос небытия и нереальность – это немного разные вещи, так что мир просто преобразуется. Мутирует, можно сказать. И мы, шумеры, таких миров не знаем. А лопнувшая реальность из-за небольшого в масштабах мира прорыва – это из области фантастики. Так что произойти должно было кое-что другое.

Созданное напряжение на границе уменьшающегося прорыва в Царство Снов, который и так был не до конца сформировавшимся, фактически слив лишь первый уровень Царства Снов с действительностью, просто в какой-то момент сомкнет дыру, так же, как сходятся разошедшиеся нити после натяжения ткани. Но «твердость», «плотность», «толщина» кромки будет ничтожной. Прорвать её снова полудемоны не сумеют. Сразу. Если бы у них были на это ресурсы, они бы уже давно открыли бы что-то посерьезнее. Вроде Врат Зеркал, которые раскрылись в Кусе. Тут же речь идет о структуре, которая пусть и невероятно медленно, с длительностью полного восстановления в тысячелетия, но неуклонно и пассивно укрепляется сама. Такая территория – это огромные объемы энергии. Так что – без шансов. Вот прорывать отдельные участки – это да. Это все смогут. Соответственно, плотность стабилизирующих полей, которые создаются якорями, рассосется на всю территорию. И где якоря есть, и где их нет. Собственно, естественная кромка будет существовать практически незаметно, ключевой все ещё будет искусственная, только она будет не локальная от каждого якоря, а общая у всех. Для этого и нужны стационарные маяки, временные артефакты вроде кусовских колышков просто не удержат этот внезапный резонанс и напор. Собственно, этот эффект объединения я считаю одной из гениальнейших идей шумерской магической мысли. Этот эффект наравне с локальным давлением реальности в рамках воздействия одного артефакта и делает такие средства ультимативно эффективными против всякий нарывов небытия. Таким образом, собственно, после схлопывания Бахры как явления останется только сразиться в реальности с тем, что останется. И с тем, что сможет пролезть через щели, которыми реальность однозначно там будет покрыта. И с тем, что через эти щели или локальные проходы сумеет протащить кто-то из полудемонов.

– Скоро мы освободим жителей Бахры…

– Нет.

– Что значит «нет»? – Хируман хмуро посмотрел на меня. Он однозначно уважал кудесников. Как и большинство командиров, служащих лично Радже, он учился в Храме Тысячи. Вообще, в Бхопаларе такого разрыва между магами и знатью с воинами не было. Просто потому что мудрецы Храма сами не пренебрегали воинским делом и неплохо сражались, а многие сильные воины учились два-три года в Храме. Маги Храма преподавали детям аристократов, воспитывали наследника Раджи. В этом смысле Храм Тысячи мог дать Гильдии Шестидесяти Знаний сто очков вперед. Но то, что я его перебил, Хируману не понравилось.

– Там надо убить. Всех.

– ТЫ хочешь, чтобы мои люди убивали по моему приказу женщин? Детей? Или по-твоему они все стали злыми духами?

– Демонами, не духами, – я покачал головой. – И не стали, а поклоняются. Они демонопоклонники. Если мы хотим выжечь заразу Бахры, а не получить такую же язву на теле Царства через два-три десятка лет, там нужно всех убить.

– Джунуюдха выполнят любой приказ… – Энту вставил своё слово.

– А воины, которыми я командую – нет! – Жестко припечатал Хируман. – Я иду освобождать подданных моего Раджи, а не резать детей!

– Я соглашусь, – Гальди своим голосом заставил замолчать тех, кто только-только хотел пуститься в жаркий спор. – С сатьяном, – добавил он. И тут словно бы плотину прорвало. Кто-то спорил, кто-то ругался, кто-то даже в бороду соседу хотел вцепиться…

– Тихо! – Хируман резко ударил кулаком по столу. – Тихо, – уже спокойнее добавил он. – Сатьян, я уважаю кудесников. И уважаю Храм. Но женщин и детей резать не будет никто. Я понятно изъясняюсь?

– Предельно, – я слегка склонил голову. – Твоё человеколюбие, господин Хируман, достойно восхищения.

Воин скрипнул зубами. Человеколюбие – это не то, чем ему хорошо было бы прославиться. Хируман удивил этим решением многих. Маги говорят, что надо убить? Значит – надо убить. Обычное дело. Что вдруг в голову пришло Хируману – вопрос хороший. Но я уверен только в одном. Не уничтожая демонопоклонников, военачальник ставил крест на этом противостоянии. Не важно, как оно закончится. Важно, что мы заранее не победили. Не проиграли, нет. Просто не победили врага до конца. А это однозначный повод задуматься.

* * *

– Ты был учеником Абтармахана, не так ли? – Гальди выбрал относительно мягкий тон речи, в отличие от своего обычного стиля.

– Был. Наверное был.

– Наверное?

– Недолго, надо сказать. Пару лет… Три года? – Странное дело, но воспоминания об это периоде времени были смазаны, словно бы Абтармахан учил меня всю жизнь, но так и не смог выучить. – Ты ведь его брат, так? – Я повернулся к мужчине.

– Догадался?

– Случайно услышал. Абтармахан не рассказывал лишнего, хотя один раз упоминал о детстве. Он стал мне настоящим учителем в отличие от всех, кто давал знания раньше. От него я почерпнул не только знания, но мудрость. А ещё он мертв, – жестко добавил я.

– У нас были сложные отношения. Наши предки были из Храма Тысячи… И из общины мудрецов востока. Это было соглашение между родителями. Младший сын отправится на восток. Старший вырастит в Храме. Позже мы с братом путешествовали вместе и больше десяти лет были бок о бок. Учились друг у друга… Пока не встретили кое-кого.

– Кого?

– Её больше нет в живых.

– Красная Королева? – Я явно оказался чрезвычайно проницательным. Во всяком случае, судя по сжавшимся губам Гальди, попал в точку.

– Да. Рубиноглазая властительница северных гор. Она предложила нам обоим красные глаза. Мне – рубины. Брату – гранаты.

– Но ты не принял их, – я внимательно посмотрел на Гальди.

– Не принял. Я отказал и на этом мы с братом разошлись. Сейчас я понимаю – на него давили не только симпатия к Ксарнраадж и желания новой силы. Он представлял Храм и обязан был выполнить долг. Он стал послом в Ракануджар, неоднократно туда ходил, договаривался сначала как посланец Храма Тысячи, а позже – как Адаалат-ка-Джаду Раджи. Я йог, мы неприемлем инородного, Тиглат. Моя кожа – сталь, кости – гранит, дыхание – пламя, а кровь – кислота и самое живительное из зелий. Я могу плавать в лаве, сражаться с джунуюдха или ракшасами, дышать огнем и глотать камни. Но я не готов был отказаться от своих глаз и смотреть чужими. Это просто… Неприемлемо. Но сейчас, спустя время, я бы согласился принять тот проклятый дар, лишь бы не ругаться с братом.

– Проклятый?

– Я вижу на твоем лице глаза моего брата, – Гальди усмехнулся. – Не волнуйся так. Красная Королева мертва. Ракануджар разрушен. Все, кто принимает глаза, рано или поздно, но становятся её слугами. Они все уходили в Ракануджар, они все больше не возвращались без её знамени. Тебе это не грозит, – вот тут я бы поспорил. – Раджа Бхопалара передал мне через ученицу послание. Он пишет, что обещал попросить гуру-йога учить тебя?

– Его отец обещал?

– Раджа обещал, кто именно был Раджой – не столь важно.

– Он просил тебя?

– Да. И я соглашусь, если ты захочешь. Ты служил Радже семь лет, на семь лет я мог бы взять тебя в ученики. Но учить я тебя буду в нашей общине. И слушать меня тебе придется беспрекословно.

– Согласен.

– Тогда – мы отправимся с тобой туда после сражения за Бахру…

Разнесшийся по окрестностям гул был оглушающим. Словно бы рухнуло что-то очень масштабное. Это был один бесконечный удар по ушам. Все время, которое мы тут были, от потемневшего барьера Бахры шло какое-то неявное свечение. То есть несмотря на то, что само полотно было угольно-черным, вокруг на многие сотни метров все предметы были словно бы подсвечены слабеньким внутренним источником. И это была лишь одна из многих аномалий, с которыми мы тут сталкивались. И внезапно это ощущение внутреннего света, которое постоянно царапало подсознание, исчезло. Просто раз – и все. Словно лучину пальцами щелкнули.

– За мной! – Гальди переменился мгновенно. Ещё минуту назад рядом стоял мудрый и много повидавший мужчина. А теперь это был собранный и опасный воин. Властный. Они с Абтармаханом были похожи и непохожи. Возможно, на второго брата так повлияла огненная стихия, но прошлый Адаалат-ка-Джаду был раздражителен и жесток. Гальди в этом смысле походил больше на змея. Не на какую-то там гадюку или кобру, а на питона. Мощный, сильный. Неспешный, когда не нужно. Откровенно говоря, эта парочка стоила друг друга.

– Да!

Я собрал знак «быстро», а гуру просто побежал. Вырывая из-под своих ног огромные комья земли. Скорость была словно у ягуара.

– Учитель!..

– Все отряды, готовые к бою! Строимся и за мной! – Голос Гальди разносился по округе. Неровные ряды и островки палаток, нарытых землянок и очагов огня со шныряющими меж ними людьми пришли в движение.

Приказ на самом деле был очень точен. Постоянное противостояние и борьба с барьером привели к тому, что мы вынуждены были формировать боевые группы смешанного состава, охранения, заградительные посты и работать круглосуточно. Сейчас к Гальди спешило по меньшей мере четыре подобного рода группы и два кулака (по пять человек) охранения. Совокупно, судя по аурам, восемь кудесников-сатьянов, хотя один и был слабоват, четверо джунуюдха и двадцать девять обычных человек. По виду большинство – воины. Правда, какие тут из Бхопалара, а какие – просто приличные люди, попавшие в ополчение и умеющие воевать, не было ясно. Но хотя бы отсутствовало откровенное отребье без всяческой защиты и с оружием едва ли не из кости.

– Хируман не велел… – начал было один из магов.

– Ответственность на мне. Или мне ты тоже не хочешь подчиняться? – Я жестко посмотрел на мужчину. Тот отступил на шаг даже. Чего это он?.. Ну… Я не так часто проявляю позицию так бескомпромиссно, ну и что?..

– Ты! – Гальди выхватил из потоков людей вокруг какого-то парня. – Передай храброму Хируману – мы собрали отряд и отправляемся в Бахру. Важно ударить как можно скорее, пока ночью они не собрали там полчища тварей. Ясно⁈

– Понял, мудрейший…

– Пошел! А вы! Старшие кулаков – распределите людей. Храмовники по краям! Смотрите вокруг за угрозами. Я и ка-Джаду Тиглат впереди. Пошли! Ученица, ты в лагере!

– Но наставник!..

– Я сказал – ты в лагере! – Девушка поджала губы, злобно глянув заодно в мою сторону почему-то. После чего развернулась и пошла куда-то в толпу.

Я почти уверен был, что нас будут ждать, когда мы подойдем, ноооо… Нет, несколько каких-то кошмарных созданий по пути встретились, конечно. Ещё мы столкнулись с людьми. Отрядом людей, которых по темноте сначала приняли за своих даже, благо – те первыми начали по нам стрелять из луков. Гальди не разбирался. Я впервые увидел что-то массовое в его исполнении. И был впечатлен. Во всяком случае, когда человек дышит огнем так, как не каждый мастер Гильдии из пиромантов способен – это впечатляет. Особенно если знать, что йоги специализируются все же на своем теле. Либо я чего-то сильно не понимаю. Гуру не церемонился. Крики сгорающих заживо были громкими, но недолгими. Бойцы даже в бой не вступили.

Мы отпахали до пяти километров, наверное, всего за полчаса. Отряд шел полубегом, чрезвычайно углубившись в территорию, которую контролировали раньше местные господа. И именно тут я понял, что наш гуру задумал.

– Ставим! Аккуратнее! – Гальди просто-напросто решил жестко разобраться с большей частью проблем одним махом.

После закрытия прорехи в кромке яви и Царства Снов должно было открыться море прорех и небольших щелей в мир сновидений. И латать себя реальность будет столетиями. Но никто не запрещал продолжать её стабилизировать. Гальди просто устанавливал все якоря, какие только были с собой у группы, вокруг определенного места. А в центр водрузил мощный камень маяка.

– Как ты его притащил?.. – Я был немало удивлен.

– Безразмерный мешок. Подарок от друга из Империи Цин, – он показал на болтающуюся под халатом перевязь, на которой действительно висел мешок с распашным горлышком. В такой можно, наверное, и покрупнее объект засунуть. – А вот и они, – он усмехнулся.

– Гм… – Я со вздохом уставился на множество полутеней. В свете горящих вокруг кустов и нескольких деревянных построек мы могли видеть целое воинство, идущее к нам. Твари снов, люди… Они отбрасывали огромное количество мигающих и колышущихся теней друг на друга, из-за чего казались какой-то хтонической волной перемигивающейся тьмы. В любом случае, предстоял бой. На установку маяка требуется время, а позволить его поставить нам для Вижена, который возглавлял процессию, почти смерти подобно. Твари снов тогда смогут существовать вообще, наверное, только в самой Бахре.

– Это ещё кто? – Гальди хмуро уставился на небольшое существо в капюшоне, которое смешно двигалось странными прыжками в составе процессии. – Снова будха? Опять это существо как в прошлый раз?..

– Это задница. Задница нам всем, – зло прошипел я, смотря туда. На вопрос, повисший в воздухе, пояснил. – Будха это, ты прав. Будха. Демон Лэнга. И он невероятно опасен. Проблема в том, что сейчас он, судя по всему, призван не через Царство Снов. А значит он сильнее, он в полной силе, и я не смогу так легко его изгнать, как сделал это в прошлый раз. Тут явно поработал демонолог.

– Что он может сейчас? Убивать взглядом? Дышать мором? – Гуру деловито и четко спрашивал, пытаясь понять, с кем предстоит столкнуться.

– Он просто очень сильный. Один удар – и снесет дом, а то и пару. Считай, ничего не изменилось, кроме регенерации, наверное…

– И все?..

– Ты не понял. Он неубиваем. Вообще почти неубиваем. Рука отрастет мгновенно, пепел соберётся вновь в тело, ушибы и раны вообще отсутствуют как класс. Они так быстро регенерируют, что это просто бесполезно. Он уязвим только к противодемоническим чарам и кислотам, но все равно очень силен. А ещё он может сражаться почти до бесконечности. День, два, десять… Эту тварь очень тяжело остановить.

– Кислотам, говоришь? – Гальди жестоко усмехнулся. Такой садистской улыбочки я не видел ни у него, ни у Абтармахана. Если не учитывать полностью лысую голову, у них были похожие лица, разрез глаз и форма носа… Природа буквально отпечатала на физиономиях этих двоих мудрость, опыт, возраст. И мудрость скорее жесткую, жизненную, а не благообразное выражение, свойственное «просветленным» учителям или жрецам богов. Но сейчас я видел перед собой какого-то… маньяка? Кажется, братья различались больше, чем мне казалось. – Тогда этому существу не повезло. Кислота – это моя стихия. Основная, – он набрал в грудь воздуха, а я увидел волнения в ауре. Там явно готовилось что-то мощное и убойное. Гальди скрестил руки со сжатыми кулаками в крест на груди, после чего выполнил изгиб в пояснице и долгий-долгий-долгий выдох. От него, выделяясь, казалось, даже из пор на коже, а не только изо рта, пошла метровая в высоту волна синевато-желтого цвета. Словно туман. Ну, можно сказать, туман и был. Кислотный, судя по всему. Тело волшебника буквально усохло, а сам он, достав из-за пазухи огромный бурдюк с водой, начал жадно пить, после чего повторил свои чары. На этот раз волна была куда более желтой.

– Ты не создаешь это из маны?.. – Я был удивлен.

– Из своей крови, – он оскалился. – Чем дольше она во мне текла, тем более едкая выходит. Без крови жить, правда, очень тяжело. Но, если есть жизненная сила, какое-то время можно. Кстати, – он с намеком посмотрел на меня. – Она взрывается.

– Я тебя понял…

Активировав заготовленные чары полета, я сложил знак «быстро», совершив мощный прыжок, словно бы выстрелив самим собой из лука. Зависнув над противниками, до которых как раз дошла первая волна, я сделал самое главное: точечно отправил в демона Копье Мардука. Не знаю, ожидал ли господин из Лэнга такого теплого приема на Земле, но ему явно не нравилось ничего из того, что его окружало. Люди, составлявшие большинство в вышедшем к нам войске, начали метаться. С них слезала кожа… Обнажая под собой мышцы, среди которых ползали черви. Выглядело не очень, мягко говоря. Посмотрев на все это, я бросил вниз небольшой всполох огня. Чистый пирокинез, даже не заклятие. После чего был подброшен на пару метров выше ударной волной. Личные Защиты – не мой конек. Но одну-две я иногда носил. И вот сейчас одна слетела. Объемный взрыв – страшная штука. Благо благодаря предвидению я сумел слегка сгруппироваться. Когда пламя рассеялось, внизу остались только двое. Обожженный толстяк с лицом младенца и заячьей губой да регенерирующий будха. Очень быстро регенерирующий. Даже балахон восстанавливался. Он обещал вернуться в здоровый вид секунд за пять, судя по всему, и главной проблемой демона была оторванная рука, которая уже встала на место и которую он с деловитым видом крутил с помощью второй, хрустя суставом. Но, если уж мне никто не будет мешать, то…

Телепортироваться было опасно в таком скомканном и рваном пространстве. Создав канал прохода прямо к демону, я почувствовал, будто бы нырнул в очень быстрый ручей с кучей камней и выбоин, где закручивается течение. Из-за этого едва не потерял равновесия при появлении. Но это было уже не важно. Старый жертвенный нож вырвался из инвентаря вместе с заговоренной цепью из серебра и кожаным мешком с освященной морской водой. Мерзкая демоническая рожица, кажется, даже удивлена была, что смертный чародей зачем-то связал демона цепочкой. Нам обоим было очевидно, что ни телекинез, ни серебряные звенья не удержат эту тварь на месте и секунды. Но смысл был не в этом. Разорванный все тем же телекинезом мешок буквально окатил демона освященной жидкостью, нож едва-едва воткнулся в глаз, встретив даже там сопротивление, словно бы я пытался продавить плотную глину.