Текст книги "Античный Чароплет. Том 3 (СИ)"

Автор книги: Аллесий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 52 страниц)

'Здравствуй, мой обласканный подданный. Раз ты читаешь эти строки, то ты

прошёл моё старое испытание. Отыскал Каменный Дом. Справился с его стражами.

Скорее всего, ты не знаешь, что держишь в руках. Это предположение я делаю,

исходя из мысли, что вряд ли бы стала я сообщать о том, зачем тебя посылаю. В

таком задании не было бы никакого смысла. В случае же опасности и необходимости

я не стала бы устраивать лишних испытаний и передала бы тебе информацию,

содержащуюся здесь, из уст в уста, как и положено тем, кто смотрит нашими глазами.

Это творение, вероятно, уже давно собирает годы в свой сосуд, именуемый

древностью. И тем не менее, я безусловно уверена, что знания, которые тебе

откроются из этих строк, не перестанут за десятки лет быть интересными.

Раз ты сумел догнать Каменный Дом, проникнуть в него и заполучить его сердце,

то сокровище, которое я в нём оставила, то дарую тебе милостью своей привилегию.

Дарую право знать моё имя – Ксарджан. Повелительница мерцающего под горами Царства Самоцветов, владычица Ракануджара. Красная Королева. Рубиновая Королева. Именно эти камни прозревают для меня мир.

Ныне я хочу тебя предупредить. Этот мой манускрипт создан для всех, чьи глаза мерцают в темноте своим неповторимым отблеском истинных драгоценностей. Но по-разному раскрывается он всем, кто его читает. По-разному настолько, насколько различны взоры читающих. Наиболее полно он откроется только обладателю красных глаз. Не обязательно рубинов и гранатов. Несмотря на то, что высшее сословие нашего народа смотрит исключительно через рубины и гранаты, как многие привыкли думать, все красные глаза равносильны и равнозначны. И получить это откровение – тоже привилегия. Впрочем, такой милостью я одарю тебя по мере чтения ещё не раз.

Здесь, в этом свитке, я описала силу и знания, которые должны быть у тех, кто претендует на место красноглазого на самой вершине иерархии. Или желает продвинуться выше в нашем царстве, имея глаза иного цвета. В любом случае, раз я рассказала тебе об этом свитке, раз ты сумел его заполучить, то ты достоин его прочесть. Но я не стану описывать тебе каждый нюанс, каждую крупицу знаний, помогая различить каждый из оттенков отблесков камней, словно нерадивому глупцу или ребёнку. Здесь я описала детально всё, что только можно было описать, рассказала всё, что только можно было рассказать, вложила всё, что только мне было известно, об удивительном творении – Каменном Доме. Необычное начало? Не так уж оно и удивительно, казалось бы? Его стражи не столь могущественны, чтобы поражать воображение? Может быть. Но красота его не в стражах. А во вложенном в него при создании искусстве. Моём, кудесников-людей из древней и, я уверена, известной тебе Индрахутары, а также – нашего старого союзника, коий так любит обитать в мифах и глупых сказках разумных, несмотря на свою более чем настоящую реальность. Я пишу о Царе Птиц, Повелителе Неба. Владыке, носящем имя Гаруда.

Прежде, чем читать дальше, ненадолго отвлекись. Быть может, ты уже умираешь. Ведь то, что ты можешь читать эти строки, не означает, что прочесть их будет легко. Здесь, с этих слов, я хочу начать свой первый настоящий урок тебе. Какого бы ни были цвета твои глаза, они должны быть достаточно сильны, чтобы выдерживать эти буквы и письмена. И да. Не приходи ко мне, пока не сочтёшь, что следующая строка заберёт твою жизнь окончательно: как только я получу свиток назад, то верну его в Каменный Дом…

С удивлением я понял, что мой уровень праны с тысяча восьмисот двадцати одного опустился на примерно шестнадцать сотен. В глазах чувствуется резь, а зрение стало необычайно чётким. Общее. Зато боковое периферию стало видеть плохо. Да и вообще, если я не сосредотачивал внимание на конкретном предмете, то всё начинало расплываться.

Свиток я свернул. И начал разбираться. Спустя минут двадцать я смог констатировать следующее. Свиток, неожиданно оказавшийся своеобразным учебником и тестом Красной Королевы для кандидатов в свою ближайшую свиту, был с подвохом. Во-первых, он в лучшем случае стал бы просто пустым для всех, кто не имеет драгоценного взора. Во-вторых, читать его – это испытание для тех, кто его имеет. Этот артефакт сильно нагрузил мои глаза. Не будь у меня гранатов, то я бы лишился зрения. Да и любой драгоглазый с некрасными глазами лишился бы, если б был сравнительно молодым со слабым взором. Мои же глаза выдерживали. Только каждая следующая строчка несла всё больший незримый вред сознанию. И чем больше я читал, тем большая нагрузка ложилась. Так как мои гранаты слабы, даже не активированные нормально ни разу, кроме двух форс-мажоров недавно в астрале и только что, то с нагрузкой они справлялись слабо, ударно потребляя в качестве компенсации много праны. Они бы и так много праны тратили, а в незримой схватке с наследием Королевы – тем более. И дальше рост нагрузки только продолжится. Интересные испытания у Красной: отправить кандидата за неизвестной наградой, слегка приоткрыв тайну существования Каменного Дома. Затем заставить его, даже если он чудом умудрился проникнуть внутрь и убить стражей, повозиться со сложнейшей защитой. Добыть свиток тем или иным образом. Выжить. Чтобы буквально читать выжигающие мозг строки. Это как сделать меч из одного лезвия. Сражайся! Только резать будешь и врага, и себя.

Свиток огромный. И я понимаю, о чём пишет Красная, говоря об искусстве, вложенном в Каменный Дом. Несмотря на неказистость, здесь прямая сложнейшая работа с материей одного из астральных планов. Такое даже Эскетинг с зеркалью не делал. Потенциально, может, и мог сделать. Но не делал. И в свитке все секреты Каменного Дома. Помнится, Королева гуляла по тафипе, словно у себя дома. Но, быть может, драгоглазые связаны с другим слоем астрала? Другим его царством? Это бесценная информация, если только, как и задумывала в своё время Красная, мне и вправду удастся через выданную по Каменному Дому информацию получить и сформулировать для себя необходимые знания, навыки и компетенции. А начать вообще нужно с достижения тысячи восьмисот в мощи чар, примерно двух тысяч по количеству праны. После этого активировать и использовать свои глаза, изучая как можно полнее и чаще. И тренируя. Боюсь, я этот свиток до конца смогу нескоро прочитать. Если сложность линейно увеличивается, то конец рукописи едва ли может читать кто-то, кто как минимум не сопоставим с Королевой по уровню развития своих глаз. Заливать слабые глаза большим количеством праны и пытаться ей расплатиться за нагрузку, скорее всего, не выйдет. Хорошо, если к слепоте не приведёт. Так что только честно. Только ручками.

Периодически проявляющаяся слепота, расплывающееся и расфокусирующееся зрение заставили меня сделать внеплановый привал, хорошенько поесть и отдохнуть. Путь я продолжал уже ночью, из-за чего было малость тяжеловато ориентироваться. Но системная карта достаточно точно определяла моё местоположение и направление движения. Слава Энки, что она у меня есть! Боюсь, постоянно телепортируясь, я без неё запутался бы мгновенно. Это сколько же мне времени пришлось бы угробить на выяснение у местных жителей названий городов, деревень, примерного их положения…

Глава 21

Примечание к части Что это? Это прода. Спустя столько времени ожидания. Я жив. Я существую.

Глава получилась несколько скомканной (так как писалась кусками с перерывами в месяцы). Тем не менее, я вместил в неё всё, что хотел, но не так, как хотел. Объяснения происходящему будут позже. Хотя прямо вот великой загадки нет. Можно и погадать на кофейной гуще. Наверняка многие догадаются. Следующая прода не раньше, чем дней через 10. Но я бы рассчитывал на конец июля. Просто сейчас появился спокойный денёк, чтобы дописать. Глава 21

Деревеньку Бахру я нашёл не сразу. Так уж вышло, что вокруг неё располагались холмы и скалы, так что я пару раз ошибся с телепортацией, а увидеть достаточно далеко складки местности попросту не позволяли. Пришлось подниматься в воздух, чтобы разглядеть хоть что-нибудь. Было раннее утро, кроваво-розовое солнце только поднималось из-за горизонта, заливая холодные и сырые от ночной росы окрестности пронзительными лучами, заставляющими крупное поселение с высоты казаться уродливым гнилостно-тёмным пятном, отбрасывающим огромные кривые тени в западном направлении. Новый телепорт, и вот уже я иду по хлюпающей небольшими грязными, не успевшими подсохнуть после вчерашнего небольшого дождя участками неровной дороге, слегка поросшей неприхотливой травой и покрытой ямами и ухабами. Стоило бы запомнить такое поганое местечко хотя бы ради того, чтобы больше никогда здесь не появляться. Встречал меня какой-то старик, возившийся недалеко от ямы, из которой несло гнилой рыбой и плесенью. Яма была большая, глубокая. Рядом лежала гора каких-то рыбных остатков. Он что-то из них выбирал, отделял, а остальное скидывал в импровизированную помойку. Если бы не профессиональная привычка, я бы проблевался от запаха. Благо, мне доводилось и тела разделывать, и со всякими мерзкими тварями общаться. Помнится, однажды учитель Халай призвал маскима. Мерзкое порождение Лэнга, жрущее дерьмо. В буквальном смысле. Вроде бы С’ньяк однажды повелел их виду жрать дерьмо. Они и жрут. До сих пор. Джи Беш повелел рабам таскать этой твари еду из помойной ямы с испражнениями. Я уже тогда много чего успел повидать, но от зрелища этого существа, с аппетитом пожиравшего двумя руками за обе щеки такое подношение, мне таки случилось проблеваться.

Так что гнилостный рыбный дух был не так уж и страшен. Но куском ткани я рот и нос всё же закрыл: глотка буквально сохла от этого запаха, а ноздри начало пощипывать, как я подошёл ближе.

– Эй, старик, это Бахра?

– Ты кем будешь, путник?.. – подозрительно прищурился он. Одну руку бородатый скрученный мужичок держал меж складок своего тряпья. Уверен, там нож. Или что-то похожее. Глаза усталые, складки лица острые, морщинистые, небольшие круги. Сам озлоблен: летающие вокруг ментальные щупы явственно передают мне отголоски его эмоций. Его так моя довольная сытая рожа бесит? Странно. Я, конечно, по-царски, по сравнению с ним, одет, но деревня-то рыбацкая. Море всегда одаривало едой всех, кто жил по его берегам. А этот заморенный. Возраст? Мало родственников? Нет тех, кто может позаботиться, а сам в море уже ходить не в состоянии?..

– Да так – проходимец. Из Бхопалара я. До Храма дошли вести, что не всё ладно в здешних краях, послали меня разобраться.

– Нечего здесь упоминать Храм! – разозлился он. В следующую секунду его руки оказались заломлены назад телекинезом, а у горла застыл кончик моего кинжала.

– Это почему же нечего? – с интересом спросил я, поигрывая лезвием около шеи. – Не нравится Храм Тысячи? Может, кто-то из покровителей? А то и сам Шива?..

– Не… Нельзя про Храм говорить. Худо будет… – прошипел он испуганно.

– Отчего же худо? – заинтересовался я. Первая реакция была просто – чтобы место его указать. Я сейчас официальный представитель Раджи так или иначе. Нельзя мне допускать в своём присутствии такие слова. Тем более – от какого-то нищего рыбака с края света. Сейчас же стало интересно. Я даже лезвие убрал.

– Нельзя… Не знаю. Кто про Храм говорит, тому худо становится. Болеют, умирают…

– Не врёшь… Ну, раз так, то ладно, – отпускаю его. Упал на землю, дышит… – На, тебе подарок от Храма. Видишь? Теперь не только неудачу приносит, – фыркаю, кидая кинжал. Этот был среднего качества из меди, для меня мало что стоит. А этому – богатство. – Так это Бахра?..

– Бахра, господин, Бахра…

– А где староста живёт?

– Первый туда вон – прямо по дороге. А второй чуть далече: на пригорок подняться надо.

– Первый и второй? – не понял я.

– Так умер староста. А эти двое никак определиться не могут, кто же из них главный. Оба разрешение высочайшее получили, а кто главный – сами разобраться должны. Не знают и определиться не могут.

– Разрешение? Кто тут ещё разрешение выдавать может?

– Да как же? Кудесники, колдуны… – залепетал старик, сбившись с прошлого тона, который после демонстрации силы и так не мог определиться между положением подобострастия и страхом.

– Колдуны, значит… И явно не храмовые, раз говорить нельзя… Ладно, старосту спрошу: пусть сразу все вопросы прояснит. Прояснят. Два старосты, делааа… – забормотал я себе под нос, отправляясь «далече на пригорок». К первому сначала дойдём.

Идя по подобию дороги, а реально – просто относительно утоптанной грязи, на которой никто не построил очередной хибары, не имевших здесь ни порядка, ни системы в своём расположении, я внезапно шагнул на поверхность пляжа. Синее-синее небо без единого облачка, накатывающие волны, молочно-белый мелкий-мелкий песок, похожий немного на муку. Пожалуй, я знаю место, в котором оказался.

– Давно ты не говорил со мной лично, – слегка поклонился я двухметровой фигуре, образованной морской водой, меняющей очертания и подчёркивающей важные черты тела перетекающей белой пеной.

– Несколько лет – недолгий срок. Я хочу сообщить тебе, чтобы ты был внимателен. Осторожен. И чтобы отнёсся к делу, которым занимаешься, со всей серьёзностью, – пусть бог и говорил абсолютно бесстрастно, капая на песок с пенистой бороды периодически белыми каплями, но то, что он лично решил поговорить со мной и предупредить, очень настораживало.

– Что в этой Бахре такого? – я нахмурился.

– Я не стану пока говорить. Разберись сам. Но тайна не так уж и глубока. И секреты – они скрыты не только в Бахре.

– Хорошо. Раз уж я всё равно здесь, то у меня есть несколько вопросов…

– Которым придёт своё время, – услышал я, продолжая шаг по деревенской грязи.

– И что это было?.. – приподнятое настроение улетучилось в один миг. Бог-покровитель сообщает, что всё вокруг сильно непросто. Какие-то колдуны заправляют местной властью и назначают старост крупной деревни, которой только частокол возвести, и городом небольшим станет, упоминаний Храма боятся… Но Посейдон сказал, что тайна не столь уж и глубока. Сам додумаюсь. Только почему прямо не сообщить? Обычно он не разводит таинственность на пустом месте. Либо хочет, чтобы я пошевелил мозгами, либо… А есть какие-то ещё варианты? Обещал кому-то не сообщать? Да нет, чушь. Какой смысл требовать с бога такое обещание ради чего-то, до чего я и сам быстро дойду?..

Дом нового старосты узнать было не слишком сложно. Рядом с ним стояла повозка, из которой какая-то парочка споро выгружала всяческие пожитки. Один – юноша лет пятнадцати. Другой и вовсе ребёнок. Но ловкий и шустрый. А нет. Трое. Ещё девушка в драном подобии платья. Судя по ауре, около полутора десятков лет. И только что получила от мелкого мальчишки пинок под зад. Обычно дети себе такого не позволяют. Особенно безнаказанно: сопляк только затравленный взгляд словил в ответ.

– Эй, ты, – я подошёл ближе. – Здесь дом нового старосты?

– Ты как ко мне обращаешься? – юноша, самый старший в странной компании, обернулся и спрыгнул с повозки, отряхивая руки. Его попытка выпрямиться и казаться важным в одетых лохмотьях казалась довольно забавной. Гм…

– А как должен? – с интересом наклоняю голову вбок.

– Я для тебя господин Джахит!

– Господин, воняющий на всю округу рыбой и мочой, – хмыкаю. – А теперь отвечай на вопрос, Джахит. Здесь новый староста живёт?

– Ты…

Закатив глаза, я с размаху врезал «господину Джахиту» в челюсть. Силу, конечно, соизмерял. Я, в конце концов, прошёл тренировки от Храма Тысячи, до этого был учеником у Халая Джи Беша, ранее вообще бегал по всем известным землям жалким недомагом, постоянно работая руками. А уж большое количество праны и умение ею пользоваться вообще делает меня крайне сильным физически. Молодой рыбак упал на землю, силясь подняться, но только беспомощно дёргая ногами и руками, явно потерявшими координацию. Изо рта шла кровь. Два зуба валялись рядом. – М-да… Теперь ты, – левая рука держала за горло схваченного и притянутого телекинезом мальчишку. – Обоссышься – пеняй на себя. Шею сломаю, понял? – Тот, подтянувшись на руках, схвативших мою кисть, истово закивал, сразу же шлёпнувшись на задницу: пальцы я разжал. – Мне долго ещё ждать? – приподнимаю бровь.

– Здеся-здеся, господин колдун! – быстро-быстро заговорил сопляк. – Батько наш…

– Я не колдун, а… – нахмурившись, я искоса глянул на кольцо двурогого, сидящее на среднем пальце левой руки. Отправив безделушку в инвентарь, поморщился. – Неважно. Вы трое – дети нового старосты?

– Двое! Я и брат! – важно кивнул с места пацан.

– А… – я перевёл взгляд на девушку.

– Это работня наша! Батько взял почерез после старостой поди стал! – ухмыльнулся малолетка. Я мысленно поморщился от его говора. Что за дебильные слова? Так в привычных мне землях Бхопалара не говорят. Главное ведь, вроде тот старик на окраине нормальный говор имел. И брат этого вот… А у младшего странный акцент, словно родственное наречие. Это нормально, конечно: язык отличается вообще чуть ли не в каждой новой деревне. Все по-своему говорят, к этому я привык. Но сейчас отличия уж слишком сильно резали слух. – Уже восьмицу она у нас тутучи прижитися ходит! Хороша, только вредная! А ты, господин, к батько приходити? Тако я позову тутучи быстро! Хочешь, попробуй пока? Хороша!

– Попробовать? – в замешательстве уточнил я. Чем дальше, тем меньше я понимал, что происходит. Бросив взгляд на старшего, я увидел, что он всё ещё стоит на карачках и пошатывается. Пытается голову в порядок привести и понять, скольких зубов недосчитался?.. А мальчишка глазами водит… Эм?.. – Её, что ли? Хороша?.. А тебе сколько лет, сопляк?

– Тринадцатая осень скоро! – гордо задрал он нос. – Кулху я нравиться получи! Так батько говорит!

– Тринадцать ему, господин, – заговорил поднявшийся старший, корчащий лицо от боли. От былой наглости и следа не осталось. – Отца я позвать могу. Он не дома сейчас. Дом это его. А девку вы возьмите, если хотите, я сейчас туда и обратно успею сбегать. Он на берегу должен быть… И простите дурака, – он низко поклонился. – Не признал я, что вы из лесных…

– Я не из лесных, – задумчиво отвечаю, смотря в повозку. Очень интересное содержимое. Всякая всячина навалена. Целая добротного вида одежда, какие-то корзины с клубнями, глиняные кувшины. Внутри наверняка что-то алкогольное. Корзины с яйцами, шкурки несколько штук… Что за бред? Такое ощущение, что староста сходил на барахолку и выбрал всё самое лучшее и всего сразу…

– Ох, простите! – он низко поклонился. Видимо, из-за резкого изменения давления рана во рту брызнула кровью, которую парень сплюнул, распрямившись. – Из скальных вы, получается?

– Из скальных, починно! Откуда же иначе, коли не из лесных! – умно закивал мальчишка, забравшийся на телегу и свесивший ноги. Кстати, девушка всё продолжала таскать вещи.

– А это что? – уточнил я, кивая на повозку. Про каких-то лесных и скальных надо себе в голове зарубку сделать.

– Так дань, господин! – пояснил старший. – Отец вот, четвёртый день собирает. Мы сначала всё уговор с вторым мандатным закончить не могли. Север и пригорок ихние, почитай, должны быть, как по справедливости. А низина и длинный берег наши теперь, читай. Ан за поляны договориться не смогли.

– А теперь договорились? – приподнимаю бровь.

– А теперь договорились! Поляны обе тоже наши. Только короткий берег полностью отдали и больше вообще там не бываем. Но всё равно вроде как выгодно получилось.

– Понятно. Ладно. Иди, позови отца. А я тут пока побуду. И да. Девку возьму, – парень тут же сорвался с места, только кивнув. А девушка без слов подошла ко мне.

– Ты господина кудесника горного тутычи, что ли, поглаживать будешь? – захихикал сопляк. Девушка молча несмело взяла меня за рукав лохмотьев и потянула за собой. Я же по пути думал. Очень, очень усиленно думал. Голова прямо разогналась, что двурогий в бою.

Во-первых, информация, которая на поверхности. Есть некие горные и лесные. Сопляк назвал меня кудесником. Говорить про них начали после применения мной телекинеза. Господином сразу обзывать стали. Вывод? Колдуны, которые тут заправляют, судя по всему. Названы, я почти уверен, по месту обитания. Гор поблизости прям вот серьёзных нет, но вот высоких скал со сложным рельефом хоть отбавляй. Тут вопросов нет, пока возьмём в таком виде.

Второе. Был упомянут некий второй мандатный и что с ним делили деревню. Территории, с которых как минимум дань собирают. Мандатные – это старосты, судя по всему. «Назначение» произошло дней восемь назад, если я правильно разобрал этого косноязычного сопляка. Примерно в то же время они взяли в дом эту девушку. И, судя по всему, она тут что-то вроде служанки, которую ещё и имеют все подряд. Включая даже… Гм… Ладно. Это что-то вроде рабыни. Хорошо. Дальше.

Третье. И это важно. Поведение. Если первую реакцию ещё как-то можно объяснить, зная предыдущие детали, то вот дальше… Предположим, изначальная наглость понятна. После предыдущих перипетий моя одежда представляет из себя довольно постыдное зрелище. Пусть она всё равно лучше, чем большая часть того, во что одеты местные, но выгляжу я не очень. Но вот дальше… Обычно перед магами простые люди ведут себя подобострастно. Особенно перед магами, которых успели разозлить или просто сделать что-то не то. А вот тут реакция отличается. Если старший просто вёл себя почтительно и уважительно, даже немного услужливо, хоть и не лебезил, то младший… Такое ощущение, что я разговаривал с каким-то… Мммм… Как будто в дом к другу пришёл и там сын у него. И вроде он старается вести себя аккуратно, но не особо скромничает, зная, что в худшем случае ему дадут по ушам или выпорют. И эта речь странная… Благо, девушка уже привела меня за дом, где стояла ещё одна постройка. Что-то вроде закрытого сарая для лодок. И раздеваться начала.

– Стоп, – она испуганно дёрнулась. – Я не затем тебя забрал на время. У меня есть несколько вопросов. И пока… мандатного нет, ты мне на них ответишь, – глянув вокруг, я увидел какое-то бревно, положенное рядом с лодкой. Через щели в стенах пробивалось достаточно света, так что обстановка была приемлемой. Даже воняло не особо сильно. – Итак, с чего бы начать… Во-первых, как тебя зовут?

– Вилама, господин, – быстро ответила она.

– Хорошо. Второй вопрос. Я из храма Тысячи. И меня многое интересует. Почему старосты назначаются какими-то горными и лесными, собирают с жителей дань. Как умер предыдущий староста, что тут вообще творится.

– Вы не из горных, господин⁈ – Замедленная реакция? Только первое предложение до неё дошло?

– Меня сегодня уже достаточно раздражали. Не отвечали на вопросы и всячески испытывали терпение. Лучше бы тебе не быть в числе тех, кто это делал.

– Д-да! Я… Я… В Бахре многое случилось за последнее время, господин. Старосты нет больше. Кому мандат, волю высочайшую выдадут, тот и главный. Одного мандатного колдуны с гор назначают, а второго – которые из лесу.

– Что за колдуны? – я нахмурился, вглядываясь в лицо, частично скрытое полумраком. Волосы чёрные, сама слегка чумазая. Острые скулы, кожа смуглая, брови очень густые, а подбородок небольшой. Не будь заморенной, была бы симпатичной. И рыбой ещё не воняет, как всё вокруг. Кажется, что этот мерзкий запах впитывается прямо мне под кожу с того момента, как я вошёл в эту мерзкую деревеньку. А девчонка мне нравилась уже тем, что не распространяла вокруг эту вонь.

– Они раньше на отшибе жили. И сейчас там живут. Только теперь вместе все. Раньше со всех окрест закупали у них настойки разные. Лечили они, только дорого. А потом люди стали пропадать. А потом…

– Хватит частить… – поморщился я.

– Господин… Не нужно говорить, что из Храма вы! – вдруг заговорила она.

– Ты мне указываешь, что делать?

– Нет! Просто… Давно тут не Храму служат. И не жалуют. Скажете, так тоже пропадёте. С концами и в воду…

– Меня?.. Хотя… – нет, так-то она бред несёт. Чтобы местные недочародеи мне смогли что-то сделать?.. Но их как минимум придётся убивать. Пусть и не всех, возможно. Мне надо быстро и эффективно навести порядок. Оповещать их раньше времени о моём присутствии? Понятно, что узнают всё равно. Но, может, на день-два позже? Зачем изображать из себя грациозного слона, пыжущегося станцевать что-нибудь изящное? – Предположим. И как же мне представиться?

– А они вас за горного приняли! Отцу Джахита мандат лесные выдают. Скажите, что вы… Меня себе присмотрели!

– Интересно, – я задумчиво окинул взглядом сжавшуюся собеседницу. – Хочешь, чтобы я тебя забрал?

– Я вам пригожусь! Я много знаю! И работать буду, и ночью…

– Хватит, – последнее предложение и вовсе так себе. Уж после Абхилаши какая-то сопливая девчонка… Но вот информация – это важно. Тут она в самую точку попала. – Возьму. Подожди пару минут…

Сделавшись невидимым, я телепортировался примерно к давнишней яме с рыбой. Надо было как-нибудь решить вопрос со стариком, которому я многовато выболтал… или не надо. Во всяком случае, труп с перерезанным горлом вряд ли кому что расскажет. Моего ножа нигде не было. Кажется, дороговат оказался для владельца. Вот и попросили «поделиться». Вопрос только в том, успел ли он что-то рассказать перед смертью?..

Вернувшись назад, я сделался видимым, заставив Виламу дёрнуться.

– Чего стоишь, раздевайся, – фыркаю. – Нет, не для того, о чём ты подумала. Просто будет странно, если мы оба будем одеты, когда Джахит с этим мандатным заявятся… Гм… Интересно. Очень интересно…

Со старостой расстаться удалось легко: золото тут было в ходу, а пара колечек ему ой как понравилась. Он даже горд был. И за то, что сумел угодить, и за то, что сыновья до его прихода догадались организовать дорогому гостю «дегустацию», и за то, что… Короче, довольством он так и лучился. Правда, два выбитых зуба старшего ему настроение портили… Но не сильно. Я же уже спустя час смотрел, как Вилама не особо умело, но старательно пытается пожарить на разведённом огне мясо пойманных мной нескольких птиц. Утки, что ли? Не знаю, что за птички, но вроде запах вкусный. И да. Из нескольких разговоров и коротких рассказов общая картина стала ясна более-менее. Но вот конкретика от меня точно ускользала, хотя весь последний час я старательно задавал ей вопросы, уточняя любые детали, за которые только цеплялся мой ум хотя бы мельком.

Что вообще было известно? Какое-то время назад в Бахре и окрестностях стали происходить странные события. При этом – очень разнообразные. Необычные и новые болезни (да и обычных стало больше), погодные аномалии, больше случайных смертей в море, на скалах, в лесах. Особенно интересно, что умерло сразу несколько, почти десяток, если быть точным, людей, известных местным как колдуны и кудесники, и те, кто с ними жили: члены семей, помощники. Пусть их услугами в Бахре и не пользовались, либо почти не пользовались, но дурной и не очень славой их имена и места жительства овеяны были. Разумеется, сама Вилама не то чтобы поняла, что «количество случайных смертей возросло», но сделать такой вывод из её слов у меня получилось. Как и множество других. Например, проблемы, во всяком случае, серьёзные, начались не менее шести лет назад. Но я начал расспрашивать и про всю её жизнь в целом. Какие были эти места раньше, что тут происходило… Можно сделать ставку на то, что всякой чертовщиной это место отдавало столько, сколько моя собеседница себя помнила. А сейчас отсюда стало ещё и непросто сбежать. Местные, судя по всему, банально не могли уйти: умирали всяческими способами при попытке покинуть негостеприимные родные края.

В сухом остатке имеем нечто такое, чего совсем не ожидалось. Духи? Нежить? Магические или немагические аномалии? Хозяйнячая колдовская братия? Пока что последнее больше всего подходит под имеющуюся картину. Точнее, сразу всё вместе. Маги, хотя, скорее всего, колдуны, заключившие договора с какой-то нежитью: в Бхопаларе всяких тварей просто невероятно много. Как и всевозможных магических аномалий. Вся окрестная земля, весь огромный полуостров, вообще говоря является чуждым остальному континенту. В Шумере эта информация известна мельком, но я слышал, что во времена столь древние, что даже нынешние боги живут по сравнению с этим сроком лишь своё первое мгновение, эта земля была огромным островом, можно сказать, небольшим континентом, который сам по себе был огромной магической аномалией. И если раньше это казалось довольно забавным, то сейчас, путешествуя по этим территориям, я всё больше склонен согласиться с данной информацией: такой концентрации духов, странных аномалий и существ встретить в других местах не так просто, хотя и Шумер, и Эллада, и Те-Кемет, и Куш, и Арарат, и другие царства богаты своими чудесами. Хотя вполне возможно, что у меня просто эффект зацикленного внимания. Если подумать, то не так уж тут и много всякого мистического: просто, если какая-нибудь отвратительная дрянь внезапно появляется, то я обязательно тыкаюсь в неё носом. Как сейчас, например.

– Наведаться, что ли, к этим колдунам?.. – пробормотал я, усиленно думая. Посейдон сказал, что скоро я и сам догадаюсь. Довольно быстро. Что для меня тут всё очевидно, что никакой глубокой загадки тут нет. Как быстро я до этого дойду? Или уже дошёл, и здесь просто расшалились местные колдуны?.. Коли так, то это очень серьёзная проблема.

В первую очередь вариант с колдунами мне не нравился, потому что от них очень сложно будет избавиться. Здесь есть как минимум две их группировки, что очевидно. Наверняка противостоять мне среди них не сможет никто, даже группой. Хотя один на всех – это уже не совсем однозначно. Боевиков-то настоящих точно нет, а вот всякие мерзкие сюрпризы вполне могут иметься. Но проблема даже не в том, чтобы сходить и убить. Проблема в том, чтобы убить всех. Уцелеет один/несколько, и через пару-тройку лет события начнут повторяться. Или через десяток. Не важно. Я привык делать работу качественно. Стараюсь, во всяком случае.

– Переверни: подгорит, – буркнул я, глядя на мясо, лежащее на решётке из веточек над множеством маленьких пламенных огоньков, мерным оранжевым волнистым покрывалом стелющихся над красными раскалёнными угольками.

Застать врасплох тоже не получится: нужно обладать подавляющим преимуществом в информации. А я о враге знаю только то, что он есть. Тут преимущество скорее отрицательное, чем положительное: мою «конспирацию», конечно, могли и не вычислить, но исходить надо из того, что о моём появлении кому надо уже известно. В Бахре я не скрывался. Нагло соврал старосте. А за территорией они наверняка как-то следят: умирают же отчего-то все, кто пытается бежать или болтает про Храм?