Текст книги "Таинственный человек дождя"
Автор книги: Жан Рэ
Жанр:
Ужасы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)
Что, эта проклятая тюленебойная калоша так никогда и не появится?
– Так хочется иметь на обед нечто получше, чем скат или камбала. Надеюсь, что у него на борту найдется джем, потому что сейчас я вполне способен проглотить разом фунтов десять!
– Смотрите, вот и радист выбирается из своей конуры!
Жизнерадостный юноша, стройный, несмотря на укутавшие его меха, подошел к ворчунам.
– Я только что связался с «Рандаллом»! Он сейчас находится в 700 километрах к северо-западу от Исландии и взял курс на наш остров. Завтра мы увидим его!
Все дружно вскочили и принялись подбрасывать в воздух шапки с криками «ура». Таким образом единственные обитатели северного острова Ян-Майен[46]46
Остров Ян-Майен находится к западу от Гренландии, ближайшей к нему суши, на расстоянии 500 км. До расположенной южнее Исландии от него 600 км а до Норвегии, под чьей юрисдикцией находится остров – 1000 км на восток. Ян-Майен вытянут на 55 км с юго-запада на северо-восток и условно поделён на Северный Ян и Южный Ян. Две части связаны между собой узким, всего в 2–3 км шириной, перешейком. В северной части острова расположен вулкан Беренберг (Медвежья гора) высотой 2277 м – самый северный активный вулкан планеты.
[Закрыть] встретили известие о скором прибытии «Рандалла», датского рыболовецкого траулера, который должен был забрать их смену и доставить на родину. Вместо них на острове будет оставлена новая команда наблюдателей, рыбаков и охотников на тюленей.
Остров Ян-Майен находится в арктическом океане на 71 градусе северной широты и 10 градусе западной долготы. Трудно вообразить что-нибудь более мрачное, чем жизнь на этом острове.
Клочок суши длиной 55 километров возвышается над бурными водами; он покрыт вулканами и базальтовыми скалами и выглядит творением, достойным кошмарного сна. В плане он напоминает сапог, на каблуке которого расположен вулкан Беренберг, то есть Медвежья гора; узкий перешеек соединяет его с подошвой сапога, усеянной вулканическими кратерами. Люди живут на острове на протяжении всего года, занимаясь охотой на песца и тюленя и ловлей камбалы.
На восточном берегу острова, на террасе, возвышающейся над морем на 20 метров и прижавшейся к склону вулкана, установлены две мачты высотой 50 метров. Радиостанция передает метеорологические данные, необходимые для рыбаков. Возле мачт стоит несколько небольших домиков, построенных из плавника.
Западный берег острова остается загадкой. Обитатели острова никогда не посещают эту местность, полную опасностей. Вечерами, дымя трубками и прихлебывая понемногу ром, островитяне рассказывают жуткие истории. Новички поначалу слушают их с холодком страха на спине, но быстро догадываются, что это всего лишь шутки. После того как они проживут на острове несколько месяцев, их скептицизм заметно ослабевает, и при разговорах о проклятом западном побережье они уже не смеются, а понимающе кивают головой.
Примерно в 550 году один широко известный святой монах причалил к острову и, проникнув в сердце этого негостеприимного края, основал аббатство.
Это самое близкое к полюсу аббатство получило название «Аббатство святого Брандана». В 1396 году его посетил венецианец Зено. Он восхитился упорством и изобретательностью монахов, научившихся забирать из трещин на склонах вулканов кипящую воду, которую затем перекачивали по бронзовым трубам в церковь и кельи для отопления. Ему показали небольшие участки возделываемой земли, на которых выращивались салат, различные овощи и даже фрукты; подобные приемы земледелия используются в нынешней Исландии.
С тех пор исследователи безуспешно пытаются обнаружить на острове развалины аббатства святого Брандана.
***
Унылые деревянные домики принарядились для праздника. Медвежья гора величественно возвышалась над ними, подобно арктическому божеству, с облачным венцом на голове. У его подножия расположилось, словно свита монарха, несколько небольших вулканов.
На мачте был поднят датский флаг, гордо развевавшийся на суровом северном ветру; в дело пошли последние запасы съестного, чтобы обеспечить достойный прием команде «Рандалла».
Завывающая сирена собрала всех жителей острова на небольшую, усыпанную пеплом и обломками обсидиана площадку между двумя вулканическими конусами; именно здесь судно должно было причалить к берегу.
«Рандалл» появился на заре с частично убранными парусами, но с работавшим на полную мощность дизельным двигателем. Собравшиеся на палубе моряки дружно отвечали на радостные приветствия островитян.
Едва первая шлюпка коснулась берега, как начальник поста, пожилой солидный мужчина, направился к вновь прибывшим и поздравил их с удачным путешествием.
– Кое-кто здесь уже начал тосковать по родным краям, – сказал он капитану тюленебойного судна, – и подобное общество с трудом может выдержать такой пожилой человек, как я. Поэтому вы должны понять, с какой радостью я встречаю новых людей, веселых и решительных, не то что здешние ворчуны.
– Ваши слова позволяют мне догадаться, что вы не собираетесь возвращаться с нами домой, господин Петерсен, – сказал капитан. – Я могу только обрадовать вас известием, что на борту находятся два пассажира, которые останутся на острове и будут постоянно нуждаться в вашей опеке.
– Понимаю, это любители северных приключений. Туристы, которым пришло в голову испытать полярный кемпинг, чтобы потом рассказывать, как они жили под полночным солнцем, – проворчал Петерсен. – Вы должны знать, капитан, что я не переношу подобную публику.
– Не ворчите, старый медведь, – хитро улыбаясь, возразил капитан. – Думаю, что это люди, с которыми вы обязательно найдете общий язык, потому что они никогда не будут смеяться над легендами о вашем острове! Наоборот, я уверен, что они поверят в них сильнее, чем вы!
Старик радостно заулыбался:
– Вы не шутите? Конечно, я буду рад познакомиться с ними, с этими белыми воронами. Кто они такие?
– Англичане, кажется, ученые. В любом случае, они постоянно сидят, уткнувшись носом в книги. Впрочем, смотрите: они как раз вышли и спускаются по трапу.
Петерсен всмотрелся в гостей и пробормотал:
– С первым все понятно, он выглядит джентльменом, это человек достойный и энергичный. А вот второй… Это же мальчишка! Только посмотрите: у него на поясе нож с несколькими лезвиями, компас, свисток и… Даже не знаю, что это за ерунда! Я вижу, что это наивный парнишка, который счастлив, что ему представилась возможность поиграть в исследователя… Может быть, он принимает остров Ян-Майен за детский сад?
Ему пришлось оборвать свою критическую тираду, так как капитан принялся представлять гостям хозяина:
– Бьорн Петерсен, начальник поста. Человек с более чем сорокалетним опытом работы в полярных районах.
Затем он перешел к гостям:
– Сэр Гильберт Клюттербак, известный геолог, профессор лондонского университета… Кей Уэстлок, бакалавр, лауреат школы Ситтарда в Фальмуте, чемпион по теннису, крикету, гольфу, плаванию…
– Остановитесь, капитан! – воскликнул юноша. – Не хочу сказать ничего плохого о вашем судне, но я счастлив, что снова очутился на земле! В особенности на земле этого замечательного острова!
– У этих господ имеются письма от датского правительства, которое рекомендует их вам, – сказал Петерсену капитан серьезным тоном. – Можете рассматривать их на вашем острове как гостей нашего горячо любимого короля.
Петерсен сдернул с головы шерстяную шапочку и уважительно поинтересовался:
– Господа останутся на острове до прихода следующего корабля?
– Конечно, Петерсен, до корабля, который прибудет через три месяца, то есть они проведут здесь весь теплый сезон. Они получили весьма необычное задание, но у них будет достаточно времени, чтобы все вам рассказать… Да, что касается их миссии, рядовой ее не назовешь…
Сэр Клюттербак, высокий худой человек весьма интеллигентного вида, кивнул:
– Капитан много рассказывал мне про вас, господин Петерсен. Он говорил, что у вас есть весьма необычные мысли относительно полярных земель и их тайн; вам многое известно о встречающихся здесь некоторых странных явлениях… Могу я для начала задать вам один вопрос?
– Конечно, господин профессор, – пробормотал старик.
– Покажется ли вам странным, если какой-либо предмет, попавший в воду в районе Оркнейских островов, будет обнаружен на побережье Гренландии?
Петерсен некоторое время молчал, не отводя взгляда от лица профессора, спокойно выдержавшего эту молчаливую схватку. Потом датчанин громко вздохнул.
– Мне впервые задают такой… прямой и в то же время очень необычный вопрос, – сказал он наконец. – Но я отвечу вам коротко и тоже прямо: нет, сэр, это не покажется мне странным.
– И почему? – едва ли не агрессивным тоном поинтересовался англичанин.
– Вы только что сами ответили на свой вопрос: у полярных земель много тайн… И я могу с гордостью заявить, что мне удалось раскрыть некоторые из них!
– Хорошо сказано! – холодным тоном произнес профессор Клюттербак. – Это именно тот человек, которого я надеялся встретить, капитан… Вашу руку, господин Петерсен! Вы оказали мне большую честь, позволив познакомиться с собой.
***
В это время колонисты успели завязать самые теплые отношения с командой тюленебойного судна.
Прежде всего, требовалось обеспечить жильем вновь прибывших: четырех охотников, четырех рыбаков и двух ученых.
Эти хлопоты быстро закончились, поскольку выбор в условиях острова был невелик. Старые колонисты, отличавшиеся от новичков длинными волосами и всклокоченными бородами, заняли, вместе со своим скарбом, большую общую комнату. Вновь прибывших распределили по миниатюрным комнатушкам. Кей сразу же расположился на тонком матрасе из сухих водорослей.
– Вам не стыдно, молодой человек, улечься так рано?
– Профессор, пока мы были в пути, вы часто повторяли, что на острове у нас начнутся тяжелые дни и мы будем выматываться без малейшей возможности отдохнуть. Поэтому… Проявите гуманность! Позвольте мне запастись отдыхом заранее!
И Кей закурил, разглядывая стену из необработанных бревен с капельками выступившей смолы. Потом он все же не выдержал, увидев недовольное лицо профессора. Он встал и отправился вместе со своим шефом осматривать место, куда их забросила судьба.
Петерсен показал им складские помещения для хранения продуктов и снаряжения, радиостанцию и небольшие сарайчики для лодок.
Потом они отметили традиционный праздник смены команды на острове. Меню можно было считать роскошным для условий полярного острова – отварной лосось, жареная камбала, угорь в уксусе, баранина с пряностями и большущий пирог из овсяной муки. Закончилось пиршество торжественными речами.
Петерсен произнес длинный, прочувствованный монолог, продекламированный без малейшей запинки, поскольку он повторял его уже много лет:
– Добро пожаловать на наш остров. Не забывайте, что когда-то он был убежищем великого святого, заботившегося о моряках и полярных исследователях. Он и сейчас продолжает покровительствовать тем, кто искренне смиряется с трудностями жизни на этом острове.
Работать здесь приходится много и упорно. Мы все в равной мере разделяем успехи и неудачи, радости и несчастья в соответствии с Господней волей… Но между нами никогда не должно быть недоразумений и конфликтов. Люди, живущие вместе и объединенные одной целью, должны уметь договариваться друг с другом и относиться к ближним своим как к братьям.
Я поднимаю свой стакан за нашего хранителя, за святого Брандана, наблюдающего за нами, который выступает перед Богом в роли нашего покровителя, стремящегося избавить наше существование от всяческих несчастий.
Так я сказал!
Затем торжественно откупорили бутылку «королевского вина» – так называли подарок правительства, которым в обязательном порядке снабжаются суда, посещающие колонию. Потом были провозглашены здравицы в честь датского и английского флагов, и небольшая пушка тюленебойца, обычно подающая выстрелами предупредительные сигналы в густом тумане, трижды громыхнула над полярным морем.
***
Через восемь дней судно покинуло остров Ян-Майен, взяв курс на юг.
Сэр Клюттербак договорился с господином Петерсеном о встрече. Вместе с Кеем они отошли на пустынный берег, подальше от любопытных ушей.
– Прочитайте эту статью, напечатанную в одной из английских газет, – сказал профессор.
И старый полярник познакомился со странным приключением Робера Фалькона и юного Квентина Курленда. Внимательно прочитав и перечитав статью, Петерсен аккуратно свернул газету и вернул ее профессору.
– Что скажете? – обратился тот к полярнику.
– Скажу, что есть еще загадки на нашей Земле, – ответил Петерсен.
– И как вы относитесь к той загадке, о которой идет речь в этой статье?
– Несомненно, она заслуживает очень серьезного изучения, – ответил старик, глядя в глаза профессору.
– Как вы считаете, у нас были основания приплыть на остров Ян-Майен? – спросил сэр Клюттербак.
– Думаю, что да, сэр!
Петерсен посмотрел на юного Кея, молча слушавшего разговор.
– Как я понимаю, Курланд – это ваш друг?
– Да, я сирота, а его родители много лет живут в колониях, так что нас сблизила наша общая судьба. Я люблю его и очень высоко ценю его ум.
Немного поколебавшись, он добавил:
– Квентин никогда не лгал мне. Впрочем, он никому не лгал… С чего бы он повел себя иначе в этом случае?
Петерсен перевел взгляд на скальный барьер, закрывавший горизонт на западе.
– Это удивительный край, – негромко сказал он. – Даже мне, человеку, родившемуся в этом диком краю и не покидавшему его на протяжении нескольких десятков лет, кажется, что я совсем не знаю его так хорошо, как бы мне этого хотелось… Ваше путешествие будет трудным, господин профессор, утомительным и, не исключено, весьма опасным.
– Это меня устраивает, – бросил сэр Клюттербак.
– Тем интересней! – поддержал профессора Кей.
Петерсен задумался с загадочным видом.
– Однажды, когда я был совсем зеленым юнцом… Я стал рассказывать о средневековом аббатстве на одном северном острове… Мне никто не поверил. Более того, меня обозвали лгуном и сумасшедшим. Но даю вам честное слово, я уверен, что это аббатство существовало!
Немного помолчав и словно собравшись с духом, он проворчал:
– И оно все еще существует!
Кей промолвил, явно смущаясь:
– Что касается мира, открытого Фальконом и Квентином, то он находится на огромном расстоянии от этого места!
– Это ни о чем не говорит! – резко оборвал его сэр Клют – тербак.
Он всегда обращался со своим юным спутником несколько более сурово, чем того требовали обстоятельства, как будто его не всегда устраивало участие в экспедиции такого молодого коллеги, от которого он не мог избавиться по независящим от него причинам.
– Действительно, это ничего не доказывает, – повторил, словно эхо, старый полярник.
Он шагнул к англичанину и схватил его за руку.
– Сэр, мне кажется, я понял, что вы знаете об этих вещах очень многое, – уверенно заявил он.
– Да, Петерсен, я знаю многое, но пока я предпочитаю держать свои знания при себе. Я не хочу, чтобы меня считали безумцем мои коллеги, да и весь остальной научный мир.
– Забавно, но я стараюсь вести себя таким же образом. – Петерсен с плохо скрываемой радостью кивнул седой головой. – Но я не ученый. И на острове Ян-Майен каждый имеет право быть немного сумасшедшим!
Было решено, что исследователи направятся на запад. Петерсен отдал распоряжения остальным колонистам, которых ничуть не удивил его рискованный план, так как старый охотник нередко охотился на песцов в самых неожиданных местах. Чтобы пересечь остров, требовалось пройти не более 70 километров, но на этом сравнительно небольшом отрезке следовало ожидать немало коварных препятствий!
Путники прошли расположенные неподалеку от станции гейзеры и двинулись дальше по восточному берегу, представлявшему собой гигантское кладбище скелетов фантастических животных. Кости часто образовывали груды вместе со стволами деревьев, очищенных от веток и коры и выглядевших полированными; это были деревья из сибирской тайги, которые морские течения столетие за столетием выбрасывали на берег острова, перемешивая с такими же отбеленными скелетами китов. Базальтовые скалы увеличивали мрачный облик пейзажа; местами они были расцвечены в белый, розовый или зеленоватый цвет скопившимся за многие века птичьим пометом.
– Окраска птичьего помета зависит от цвета горных пород в средней части острова; птицы поглощают их кусочки, бог знает как и зачем! Но они, похоже, готовы глотать любую гадость!
Едва Петерсен произнес эту фразу, как туча чаек и глупышей бросилась с дикими криками на Кея, окружив его белым смерчем, несмотря на все его попытки отбиться от решительных птичьих атак. Похоже, что их магнитом притягивал красный берет Кея. Нападение внезапно прекратилось, когда самый храбрый буревестник спикировал ему на голову и взлетел, держа в клюве красный трофей. Вся птичья орда немедленно устремилась за удачливым разбойником.
– Не переживайте, мой юный друг. Вы через пару дней найдете свой берет в скалах. Правда, в таком состоянии, что…
Кей несколько натянуто улыбнулся. Похоже, что его немного раздражал снисходительный тон Петерсена.
Дальше нашим путникам пришлось продвигаться по каменистой тропе, пересекающей морену из плохо окатанного щебня и лавовые поля, усеянные кусками пемзы и острыми обломками вулканического стекла. Нередко им приходилось пробираться узкими темными проходами среди высоких базальтовых скал, на вершинах которых лежал снег, не успевающий растаять за лето.
Во главе процессии осторожно двигался Петерсен, постоянно проверявший почву перед собой металлической палкой, так как под слоем лавы могли скрываться широкие и глубокие трещины.
К семи часам вечера Петерсен решил устроить привал. Кей, измотанный трудной дорогой, но не перестававший восхищаться фантастическими пейзажами, заявил, что он готов продолжать маршрут всю ночь. Тем не менее он сразу же сбросил на землю рюкзак и принялся выбирать место, чтобы разложить спальный мешок.
Но ночь не наступила – она и не должна была наступить. Солнце в своем движении с востока на запад проходило над горизонтом, слегка касаясь его, что обеспечивало сумеречный день и такую же ночь. Тем не менее огромные тени скал укрыли местность густыми тенями, а на небе в разрывах между облаками холодно мерцали звезды.
Петерсен с гордостью объявил, что они прошли шестнадцать километров. Правда, он тут же поспешил добавить:
– Тем не менее это пустяки по сравнению с тем, что нас ждет дальше. Завтра мы окажемся на территории, где развиты сольфатары[47]47
Испарения сернистого газа и паров воды с примесью углекислого газа, сероводорода и других веществ, выделяющиеся из трещин и каналов на стенках и дне вулканического кратера и на склонах вулканов. Температура сольфатар достигает 100–300 °C.
[Закрыть]. Это отвратительные маленькие вулканчики, воняющие серой; монахи Брандана приняли их за дыхание демонов… Не стану утверждать, что монахи в 600 году сильно ошибались…
Надеюсь, вы не станете думать, что мы идем по крыше, под которой скрывается ад. Мнение некоторых людей о том, что центральный огонь в недрах Земли и является адом, кажется мне весьма забавным. Особенно когда они добавляют, что попавшим туда несчастным приходится непрерывно крутиться, как белке в колесе, что неизбежно станет и нашей участью…
Нет, мой мальчик, я не верю в эти россказни. Но надо признать, что существует несколько разновидностей ада. И самый ужасный ад совсем не тот, где пылает сера и простираются огненные долины. Самым страшным следует считать ад, который мы находим в своих душах…
Петерсен замолчал, явно укоряя себя за излишнюю откровенность. Внимательно слушавший старика Кей забыл закрыть рот от удивления, так как не ожидал услышать подобные рассуждения от человека, которого считал невежественным охотником, не склонным к философским обобщениям.
Немного мрачный и, как всегда, молчаливый сэр Клюттер – бак ловко сложил из камней небольшой очаг и разжег в нем огонь, используя в качестве топлива сухую траву и корни папоротника. Кей быстро открыл консервы, с удовольствием использовав свой нож с несколькими лезвиями, до сих пор ни разу ему не пригодившийся. Потом он отправился за водой к небольшому ключу, бившему из-под соседней скалы.
Долго молчавший Петерсен обратился к профессору:
– Я вижу, что вы человек, привычный к походной жизни на севере и ее трудностям. Мне знакомы и люди, способные прожить в пустыне. Но меня немного удивляет, что для участия в крайне трудном путешествии вы выбрали такого неопытного компаньона, как ваш юный спутник.
Сэр Клюттербак бросил на любопытствующего орлиный взгляд, помолчал и сказал:
– Я не выбирал Кея Уэстлока в спутники… Наоборот, этот молодой человек выбрал меня, сэра Гильберта Клют – тербака из лондонского университета!
Петерсен едва не выронил от удивления свою любимую вересковую трубку.
– Кей сирота, – продолжал ученый, – но ему принадлежит большое состояние, а его опекуном является – точнее, являлся – честный человек, который старался быстрее избавиться от заботы о финансах своего подопечного. Как только стали известны удивительные приключения Фалькона и Курленда, Кей Уэстлок поднял на ноги всех лондонских адвокатов, чтобы добиться прекращения опекунства над ним в шестнадцать, а не в восемнадцать лет, как полагается по закону.
С помощью своих денег, адвокатов и опекуна ему это удалось. Как только суд освободил Кея Уэстлока от опекунства, он явился ко мне и…
Сэр Гилберт замолчал, так как к ним вернулся Кей с ведром чистой воды из источника.
– Мы закончим наш разговор позднее, господин Петерсен, если этот вопрос все еще будет интересовать вас.
Теперь Петерсен понимал причину некоторой сдержанности, которую проявлял профессор в общении с Кеем, к которому старый полярник стал относиться с уважением и симпатией.
Весной на острове Ян-Майен сравнительно тепло, особенно в стороне от побережья, а поэтому нашим путешественникам не пришлось страдать от сурового полярного климата. Их пуховые спальные мешки, а также большой шотландский плед обеспечили им комфортный ночлег под навесом скалы, защищавшим их от ветра.
На следующее утро Кей, поднявшийся первым, вскипятил чай. Бисквиты и шоколад со сладким чаем позволили путешественникам продержаться до полудня.
Когда Петерсен объявил привал, Кей не стал скрывать усталость. Он еще не обладал выносливостью взрослого человека, да и рюкзак со снаряжением оказался несколько тяжеловат для него. Накануне Петерсен пообещал трудный день, но действительность оказалась гораздо труднее. Постоянно нужно было выбирать дорогу, обходить лежащие под ногами небольшие изрыгающие серу кратеры. То и дело на путешественников обрушивались насыщенные серой порывы ветра, заставлявшие их отскакивать, кашляя и отплевываясь, со слезящимися глазами и обожженными серными парами легкими.
К вечеру они отошли всего на восемь километров от предыдущего лагеря, и эти километры достались им ценой огромных усилий. Избавившись от ложного стыда, Кей первым попросил пощады.
К этому моменту они оказались на участке на редкость активной вулканической деятельности. Поверхность под ногами выглядела, словно бурное внезапно окаменевшее море, на склонах окрестных холмов то и дело появлялись жуткие, пугающие мрачной глубиной трещины. Пейзаж, залитый желтыми полярными сумерками, принимал все более и более адский облик. Со всех сторон шипели, словно гигантские змеи, фумаролы, выбрасывавшие высокие столбы грязно-желтого пара. Ядовитый ветер, врываясь в узкие щели, издавал ужасные, едва ли не человеческие стоны.
Кей придвинулся ближе к огню, хотя сотрясающая его дрожь меньше всего зависела от холода.
– Прошу прощения, Петерсен, я не сразу поверил вам… Но если это и не ад, то, по крайней мере, неплохая его копия. Я хорошо представляю, что ирландским средневековым монахам могло показаться, будто они находятся на краю света…
Петерсен понимающе кивнул и в знак, что не затаил обиды, протянул Кею тарелку бобов с салом. Кей жадно накинулся на еду. Утолив голод, он отошел в сторону, чтобы набрать сухих веток для костра, пламя которого не только давало согревающее тепло, но и создавало пятачок уюта и покоя. Но и возле костра путешественники то и дело ежились от особенно жалобных завываний холодного ветра или уворачивались от переносимых ветром небольших кусков пемзы и пустотелых вулканических бомб.
Жмущиеся к огню путники утратили вчерашний энтузиазм и сидели неподвижно, не разговаривая. Даже Кей, постоянно одолевавший Петерсена вопросами, сидел печальный и задумчивый.
Сэр Гильберт первым прервал пугающее молчание, и его голос прозвучал по-прежнему спокойно и уверенно.
– Мы достаточно далеко удалились от всех жителей этого унылого места, чтобы рассказать вам, господин Петерсен, о цели нашего путешествия. Познакомившись с удивительной историей Фалькона и Курленда, вы согласились стать нашим проводником во время похода на запад. Конечно, вы задумывались над мотивами, заставляющими нас стремиться в этот проклятый край, но полагали, что признаться в подобном человек не всегда может даже самому себе, а поэтому не задавали нам рискованные вопросы…
Кей вскочил, и его лицо отражало явную обеспокоенность.
– Сэр Гильберт, – взмолился он, – вся ответственность за происходящее с нами лежит на мне…
– Нет, – проворчал ученый, – согласившись ехать с вами, молодой человек, я взвалил на свои плечи свою долю ответственности. Надеюсь, что она больше вашей. Мой возраст позволяет мне принимать самостоятельные решения, и вам не в чем упрекнуть себя… По крайней мере, в том, что имеет отношение ко мне, – добавил он совсем тихо.
Кей покраснел и пристально посмотрел на ученого.
– Вы поверили мне… Вы, сэр Клюттербак, поверили тому, что все считали – не знаю, то ли сказкой, то ли бессмысленным бредом юного безумца…
– Это верно, вы очень похожи на юного безумца… Но я поверил вам и продолжаю по-прежнему верить! – заявил безапелляционным тоном ученый.
– Ладно, давайте уточним! – неожиданно сказал Петерсен. – Действительно, не очень хорошо иметь друг от друга секреты. Следовательно, я начну с раскрытия своих тайн… Я, кажется, догадываюсь, что мы ищем!.
Он глубоко вдохнул дым своей трубки и выпустил большие голубоватые клубы.
– Так вот, мы ищем огненную сферу! – закончил он мрачным тоном. – И если мы чувствуем себя так тревожно, то не потому, что боимся не найти ее… Дело обстоит совсем наоборот… Мы надеемся увидеть ее…
– Да, Петерсен, – жестким тоном ответил Клюттербак. – Все обстоит именно так. Я давно догадался, что вы все поняли и все знаете! А пока я могу только возблагодарить небо, что еще один человек на Земле верит в существование поразительной огненной сферы!
Он повернулся к расстроенному Кею.
– Говорите! – резко потребовал он. – Признайтесь во всем. Мы не имеем права говорить с Петерсеном иначе, чем с открытым сердцем. И тем хуже для вас, если то, что вы можете сказать, способно выставить вас в невыгодном свете!
Кей вытер проступившие на глазах слезы, но в этот момент датчанин предложил всем замолчать, подняв руку.
– Я старый человек, способный многое понять, потому что я воспользовался уроками одиночества, побуждающего к размышлению. Так вот, Кей, манускрипт – я имею в виду тот, что был найден вашими друзьями на островах Силли, – по-моему, он не мог оказаться плавающим в том месте.
– Разумеется, – согласился с ним сэр Гильберт, – он ведь не мог двигаться против течения, против приливов. Нужно быть невеждой, чтобы надеяться обмануть таким образом знающих людей.
– Это я бросил его в море! – признался юноша дрожащим голосом. – Я спрятал цилиндр в своем чемодане и воспользовался купанием в Треско… Я привлек к нему внимание моих товарищей… Я хотел подшутить над доктором Фальконом… И… Господи, как же все получилось иначе!.
– А откуда у вас появился этот манускрипт?
– Я знаю ответ и могу объяснить вам это, – вступил в разговор сэр Гильберт. – Юный дуралей нашел его в библиотеке своего скончавшегося деда с материнской стороны. И поскольку он круглый дуралей, он не придумал ничего лучше, чем попытаться разыграть исследователей и любопытствующую публику.
– Ах, я знаю… Но я же не мог даже представить, что из моей шутки получится такое!
И Кей спрятал лицо в ладонях.
– Он, видите ли, не хотел, чтобы так получилось! Конечно, ему сейчас легко говорить… Понимаете, Петерсен, когда этот юный…
Увидев расстроенное лицо Кея, ученый замолчал. Потом он пожал плечами и продолжил:
– Когда этот мальчуган пришел ко мне со своим предложением, я страшно рассердился. Помните, что я сказал вам тогда?
– Что эти дурацкие шутки мешают науке продвигаться вперед. Что они приводят к тому, что многие ученые не решаются заняться изучением некоторых удивительных фактов, опасаясь, что их примут за простофиль.
Кей говорил очень тихо, еле слышно.
– Но когда я узнал, кто был дедом Кея Уэстлока, – громко продолжал сэр Гильберт Клюттербак, – я понял, что если находка рукописи и была подстроена, то сама рукопись не являлась произведением шутника и ее автором мог быть только крупный ученый.
– Вы можете назвать его? – негромко спросил Петерсен.
– Да, могу. Это сэр Гаспар Уортон Хаггард!
Петерсен пошатнулся, словно получив удар в лицо.
– Знаменитый полярный исследователь, получивший прозвище «король севера»! – воскликнул он. – Сэр Уортон Хаггард!
– Он самый, – кивнул доктор Клюттербак. – Нужно добавить, что перед тем, как он занялся полярными исследованиями, он был известным археологом. Он оставил после себя несколько трудов, посвященных мегалитическим памятникам, и они до сих пор не потеряли своего значения. И он занялся севером отнюдь не из жажды к приключениям. Я уверен в том, что у него был определенный план… Теперь вы понимаете, почему я принял предложение этого вредного мальчишки и почему я оказался здесь.
– Получается, что с этого момента, – неожиданно сказал старик, – я должен рассматривать Кея Уэстлока как руководителя нашей экспедиции. Он больше, чем любой другой человек на свете, имеет право находиться на этой земле.
Кей вытер слезы. Потом он с недоумением посмотрел на спутников:
– Но почему же, Петерсен? Почему?
– Я знал вашего деда, мой мальчик. Именно в западной части этого острова сэр Гаспар Уортон Хаггард пропал более двадцати лет назад…
– И вы были лично знакомы с моим дедом?
– Да. Его доставил к нам на остров норвежский тюленебойный траулер. Не представляю, как он смог узнать то, что я никому никогда не рассказывал… Он расспросил меня и поверил мне. Выслушав меня, он отправился на запад острова. Он ушел один, я видел его перед походом… Я упрашивал его, чтобы он разрешил мне сопровождать его, но он категорически отказался. Это был необычный человек, человек с трагической судьбой. Вы единственный наследник тайны святого Брандана… Вы внук своего деда, и на вас лежит жуткая задача: разобраться в тайне светящегося шара.
– Я не понимаю, о чем вы говорите… Я вообще ничего не понимаю, – разрыдался Кей. – Я впервые слышу такие странные вещи, я не ожидал ничего подобного… Я просто хотел пошутить, устроить розыгрыш, но получилось так, что в результате погибли два отважных человека – мой друг и мой преподаватель… Господи, почему Квентин ничего не сказал мне? Ведь я не смогу жить с угрызениями совести… И я хочу исправить зло, которое причинил. Сэр Гилберт сказал, что я должен приехать на остров Ян-Майен… Но что такое светящийся – или огненный, как вы назвали его – шар?
