Текст книги "Таинственный человек дождя"

Автор книги: Жан Рэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)

ГЛАВА XVI Маска сброшена

– Меня зовут Эл Бекетт!

Господин Хонигрев вскочил на ноги, но тут же снова опустился в кресло.

– Нет, он все еще… Гм… Он еще не пришел в себя, – прошептал он.

И я увидел в его серых глазах отблески ненависти и отчаяния.

– Он слышит нас? – спросил я.

– Нет. Его сейчас можно сравнить с выключенным двигателем… Или с револьвером, поставленным на предохранитель.

– Но тогда почему… – начал я.

Бывший пират свирепо улыбнулся:

– Вы должны были понять, что история «Алабамы», потопившей «Черный парус», – это ложь, широко распространившаяся по островам Карибского моря… Во время предыдущего разговора я не стал опровергать ее, так как не хотел, чтобы Питер Линч был в курсе всех наших секретов. Но это я так, к слову… Вернемся к фактам. Почему, спросите вы, я не воспользовался минутной растерянностью, чтобы избавиться от этого чудовищного существа? Да потому, жалкий вы простофиля, что его невозможно убить… По крайней мере, в ближайшее время. Ваш отец снабдил его такой жизненной силой, которую не найдешь даже у секвойи… Слышали об этом дереве, способном прожить тысячу лет, если не больше? Что касается его внутренней структуры и его метаболизма, то они были изменены таким образом, что пули, яд, холодное оружие – короче, все жалкие средства, с помощью которых можно лишить жизни человеческое существо, совершенно безвредны для этого чудовища… Кроме того…

В его голосе появились нотки меланхолии.

– Кроме того, я просто привык к этому странному миру. Когда я поднимаюсь на поверхность в одном из наших подводных аппаратов, когда вдыхаю воздух времен моей молодости, меня охватывает ностальгия. Я спешу вернуться под это цветное небо, в коралловые или перламутровые сады… Не знаю, как долго вы пробудете здесь, но могу с уверенностью сказать, что очень скоро вы не сможете расстаться с загадочным очарованием морской бездны…

Я почти не слушал его. В моей голове родилась мысль, заглушившая все остальные.

– Мой отец… – пробормотал я, – мой отец еще жив?

Господин Хонигрев вздрогнул и бросил на меня мрачный взгляд.

– Как я могу знать, – негромко буркнул он. – У него было так много врагов, ожесточенно преследовавших его…, Например, этот испанский ученый, который похитил вас…

– Да, конечно, я знаю, о ком вы говорите… Хотя и не понимаю, почему он…

– Они охотились за вашим отцом, а совсем не за его глупым сыночком, – ухмыльнулся бывший пират.

– Глупым сыночком! – подпрыгнул я от возмущения. – Тоже скажете…

– А как же! Испанский профессор и его бандиты были, судя по всему, уверены, что заполучили великого Эла Бекетта, властелина морских сокровищ, о котором ходят легенды в портовых кварталах.

Впрочем, вас вполне можно спутать с вашим отцом. Он выглядит очень юным, не старше вас. Это было их главной ошибкой, хотя имелись и другие. Они были уверены, что Эл Бекетт обладает даром вездесущности… Возможно также, что они не видели разницы между отцом и сыном, так как верили в поговорку «яблочко от яблони недалеко падает»…

Но они быстро поняли свою ошибку. Они поняли, что оказавшийся в их лапах Эл Бекетт – это простофиля, не имеющий ничего общего с человеком, от которого зависит, попадут они или нет в мир подводных сокровищ. Тогда они изменили прицел и попытались добраться до отца, используя сына. Конечно, это всего лишь мои предположения, и не стоит принимать их за истину в последней инстанции.

– Но мой отец сейчас жив? – повторил я вопрос.

Господин Хонигрев сделал вид, что не слышал меня. Он продолжал:

– Этим парням крупно повезло… Они обнаружили нашу базу у Эверглейда и захватили одну из небольших подводных лодок, способных опускаться на большие глубины. Эти лодки действуют автоматически и являются надежным средством связи между поверхностью и подводным миром Саргассова моря.

– Это не очень помогло им…

– Разумеется! Обитатели глубин все предусмотрели… Мы добились вашего поступления на работу в школу Диббер – тон, где уже находился ваш сводный брат. Затем я дергал за веревочки, используя, как марионетку, вашего Бледнолицего, заставляя его делать все, что нам было нужно. Отличный парень, но неспособный предположить, что малыш Фрэнки Бойд не спускал с него глаз и докладывал мне о каждом его шаге. Вы должны были в одиночестве занять место в нашей подводной лодке, но этот болван Линч, вмешавшийся в последний момент, все испортил.

– Но где он сейчас?! – воскликнул я.

– Приблизительно в районе зала номер восемьдесят… Я действительно горжусь этим созданным мной лабиринтом… Надеюсь, в будущем вы сможете познакомиться с ним более детально

Я вздохнул:

– Ведь я считал себя ученым, когда написал небольшую книжку о сокровищах моря. Я думал, что и окружающие, познакомившиеся с этой работой, будут относиться ко мне, как к большому ученому.

– Возможно, ваша брошюра сыграла определенную роль в этой истории. Во всяком случае, она поддержала ваш авторитет у испанца и членов его банды. Они решили, что у вас находится ключ к неисчерпаемым сокровищам глубин…

«– Это вполне возможно», – произнес глубокий серьезный голос, прозвучавший весьма неожиданно.

Господин Хонигрев вскрикнул и одним прыжком оказался на ногах.

– Сидите, капитан, – продолжал голос. – У нас осталось мало времени. Добрая сотня гоблинов собирается присоединиться к людям-осьминогам, чтобы начать на морском дне разработку месторождения изумрудов, местонахождение которого я только что установил.

Только сейчас я понял, что это говорило существо с желтыми глазами. Оно стало выглядеть совершенно иначе. Его глаза сияли. Он выпрямился, словно титан, которому стало тесно в собственной плоти. Он улыбнулся мне, и эта улыбка могла заставить содрогнуться демона.

– У нас обоих одно и то же имя: Эл Бекетт, – продолжал он, и его голос прозвучал, словно музыкальный аккорд. – Поскольку доктор Эл Бекетт считал меня своим сыном, и он является в то же время твоим отцом, я должен по законам логики считать тебя своим братом.

Желтые глаза метнули фонтан искр. Чудовищная рука стиснула какой-то прибор и раздавила его, не почувствовав этого.

– Прочитайте, капитан, что написано в вашей записной книжке, – снова прогремел голос.

Маленький пират согнулся, словно сложившийся перочинный нож, и принялся лихорадочно листать свой блокнот.

– Доктор Эл Бекетт в последнее время неоднократно высказывал пожелание отыскать своего старшего сына Эла Бекетта, жившего в Англии. Потом он оплатил ему дорогу в Джорджтаун, и именно он финансировал школу Дибертона.

Снова на стол обрушился кулак, более похожий на паровой молот.

– Хватит, Хонигрев… Эл Бекетт всегда был мошенником. Его мечта заключалась в том, чтобы сделать из меня ярмарочного монстра. А старшего сына он хотел видеть владельцем созданного мной сказочного мира. Он хотел отобрать его у меня, как и у Фрэнки Бойда, принадлежащего к той же расе, что и я… Я знаю, что наша раса наводит ужас на познакомившихся с нами людей.

В его голосе звучали отголоски далекой бури, но он по-прежнему оставался музыкальным. Именно таким голосом гневные боги древних нордических саг обращались к преступившим закон людям.

– Капитан, прежде, чем я сообщу вам свое решение, скажите, что случилось с ученым Элом Бекеттом.

Хонигрев опустил голову, и на его щеках выступил румянец.

– Он ловко избежал множества неприятностей… Он скрылся как от наших агентов, так и от земных врагов… Сейчас он живет на суше и представляет постоянную угрозу для всех нас, живущих в глубинах моря. Он захватил одну из наших подводных лодок, на которой в любой момент может спуститься к нам, чтобы реализовать свои планы мести. Одному испанскому авантюристу удалось захватить еще одно судно, но мы уничтожили его самого и всю его банду.

Господин Хонигрев замолчал. Он тяжело дышал, словно ему трудно было продолжать.

– В мире может существовать только один Эл Бекетт, – пробормотал он, закрывая блокнот.

– И это должен понять тот Эл Бекетт, что сейчас сидит передо мной, не так ли? – спокойно поинтересовался монстр.

Он медленно выпрямился, словно его поднял с кресла какой-то механизм, и я увидел, что он гораздо больше, чем я думал, когда видел его сидящим. Его взгляд опустился на меня. Потом он произнес голосом, прозвучавшим, словно отголоски грома:

– Было время, когда я был гоблином, обитателем морских глубин… Чудовищем, лишенным разума… Меня поймал человек, сделавший из меня существо, нарушающее все законы природы. Должен ли я быть признательным Элу Бекетту, создавшему меня? Нет. Я ненавижу его. Я не испытываю симпатии к людям, по образу и подобию которых меня создали. Только по отношению к одному человеку я могу проявить милосердие… Это Фрэнки Бойд, тело которого также не соответствует общечеловеческим нормам.

В громадной башке гоблинов было достаточно места для мозгов. Может быть, у меня найдется время, чтобы создать здесь мир, который когда-нибудь станет серьезной опасностью для людей… Прежде всего, разумеется, потому, что я заселю его своими творениями. Вы видели моих людей – осьминогов, но еще не видели моих самых надежных помощников – людей-гоблинов. И вы даже не представляете, что выращивается в моих лабораториях – думаю, что эти создания вызовут у вас священный ужас. Да, если у меня хватит времени, мир человека будет потрясен до самого основания. И времени у меня будет достаточно, так как я способен прожить тысячу лет… Что там тысяча лет – ведь на самом деле я бессмертен!

Господин Хонигрев незаметно пожал плечами. Заметив эту его реакцию, чудовище издевательски засмеялось:

– Понимаю вас… Да, я все же могу умереть… Но на то, чтобы убить меня, способен только один человек на свете. Это тот, кто создал меня… Это доктор Эл Бекетт.

Морское божество испустило сдавленное рычание и двинулось в мою сторону, свирепо сверкая глазами.

– Я убью тебя! – прохрипело чудовище. – Мне нравится убивать людей… И я убью тебя, Эл Бекетт!

Ко мне потянулись огромные лапы с выпущенными острыми как бритвы когтями.

В этот момент мой взгляд случайно упал на стальную перегородку за спиной чудовища, и я заметил на ней небольшое отверстие, частично прикрытое шторкой.

– Ха-ха-ха, – пророкотало чудовище, – какое хрупкое создание, этот человек… Его так легко убить…

Мрачный, словно адская тень, властелин подводного мира склонился ко мне. Я увидел, что в отверстии за его спиной появилось спокойное строгое лицо. Послышался голос, доносившийся, как мне показалось, из бесконечности.

– Только Господь вправе создавать души, и никто не может безнаказанно заменять его.

ГЛАВА XVII Окончание доклада Питера Линча

Таким образом, господин комендант порта, теперь вы знаете, каким образом я стал пленником этого адского зеркального лабиринта. Когда я добрался до восемьдесят третьей комнаты, я услышал страшный шум, словно множество зеркал рассыпалось на мелкие осколки. Все вокруг меня мгновенно изменилось, как бывает только в кино, когда вы смотрите фильм абсурда. Я увидел, как комнаты стали исчезать одна задругой… Точнее, они как бы вставлялись одна в другую, после чего их туманные копии быстро растворялись в воздухе. Затем, впервые за все время моих скитаний по лабиринту, я услышал человеческий голос.

– О, мой замечательный лабиринт, – голос говорившего прервался рыданием, но я успел узнать говорившего. Это был господин Хонигрев, он же бывший пират Рипли Бэнкс.

– Поторопитесь! – крикнул кто-то другой. – Подводная лодка вот-вот отойдет, она доставит вас на поверхность.

Внезапно кто-то крикнул «Отец!», и я с удивлением узнал голос Эла Бекетта, преподавателя из Джорджтауна, моего странного спутника.

Обернувшись, я увидел, что нахожусь перед входом в ярко освещенное помещение с множеством непонятных приборов и какой-то темной слегка шевелившейся фигурой в центре зала. Потом за ней распахнулась дверь, и я увидел уходящую вдаль аллею, заканчивавшуюся тем самым пляжем, на котором мы очутились, попав сюда. На песке валялась наша подводная лодка, и другое такое же судно покачивалось на воде возле берега.

«Как странно, – подумал я, – ведь нам пришлось совершить такое продолжительное путешествие, чтобы попасть во дворец, а теперь я оказался в начале нашего маршрута, в том месте, куда нас доставила подводная лодка. В какой безумный мир нас занесло…»

Я вошел в зал с аппаратурой, не сомневаясь, что она тут же исчезнет, но она осталась, тогда как исчезли все предыдущие комнаты, по которым я только что проходил. Я оказался перед большим столом, заваленным битым стеклом. Послышались непонятные звуки.

«Есть здесь кто-нибудь?» – спросил я. Непонятные звуки повторились, и из-за стола поднялось странное существо.

«Что за маскарад!» – воскликнул я. На меня смотрело непонятное животное, больше всего похожее на ламантина, но почему-то одетое в человеческую одежду. Я сразу понял, что животное умирает, так как на его огромной голове была видна глубокая рана, словно голова была вскрытой консервной банкой.

Я отвернулся; зрелище было не из тех, что можно наблюдать с удовольствием.

Я хотел выйти из этой комнаты, так как не мог без отвращения видеть кошмарную сцену смерти какого-то чудовища, но оно неожиданно простонало:

– Меня зовут Эл Бекетт. – И оно с грохотом рухнуло на пол безжизненной массой.

Я уже начал привыкать к этому нелепому и, судя по всему, искаженному миру, но мне здесь нравилось все меньше и меньше.

В это мгновение передо мной промелькнула неясная тень, и какой-то человек свалился на меня с невнятным криком. Я узнал своего спутника Эла Бекетта, смертельно бледного и, по-видимому, раненого, так как по его лицу струилась кровь.

– Скорее бежим к подводной лодке, – прохрипел он. – Иначе мы пропали, и ничто и никогда не спасет нас. Целая орда гоблинов направляется сюда в воздушных пузырях.

Он упал, но, когда я хотел поднять его, мне помешали.

Это оказался маленький бандит Фрэнки Бойд в странной одежде, недостойной того, чтобы появиться в ней на улицах Джорджтауна, – на нем была всего лишь повязка вокруг бедер. И он говорил со мной, как командир!

– Помогите мне дотащить брата до подводной лодки. Там он и вы окажетесь в безопасности. Гоблины взбунтовались, а они всегда подчинялись только ему. Но десятиноги все еще слушаются меня… Поторопитесь…

По дороге Эл Бекетт пришел в себя и принялся рыдать, словно ребенок.

– Подержите его, пока я открываю люк, – приказал мне Фрэнки Бойд.

– Скажите, остался ли здесь еще кто-нибудь? – спросил я у Бекетта.

– Хонигрев, – ответил мне Бекетт, – скрылся в воздушном пузыре вместе с моим отцом… Там неожиданно появилось около сотни гоблинов… Боже! Вот они! – Он заорал так громко и неожиданно, что я вздрогнул.

Фрэнки Бойд схватил меня и затолкал в подводную лодку. Люк автоматически захлопнулся за нами. Бросив последний взгляд наружу, я увидел толпу жутких чудовищ, которых можно увидеть только в кошмарном сне. В то же время из воды появились еще более страшные существа, передвигавшиеся на щупальцах. Перед тем как люк захлопнулся, Бойд успел помахать им рукой.

Я услышал сильные удары по корпусу подводной лодки. Потом мы почувствовали сильнейший рывок, швырнувший нас на пол, и лодка закачалась на волнах.

Я не смогу сказать, как долго продолжалось наше путешествие. Среди множества приборов в нашей каюте почему-то отсутствовали обычные часы. Впрочем, я все равно не смог бы ими воспользоваться, так как почти сразу же уснул.

Когда я проснулся, я увидел рядом с собой Эла Бекетта, что-то лихорадочно строчившего в записной книжке.

«– Послушайте, Линч», – сказал он мне, закончив записи, – это окончание рассказа о всем, что мне пришлось пережить на поверхности и в подводном мире. Начало истории можно будет найти в особняке испанца, где я провел последние дни перед тем, как покинул Джорджтаун.

И он подробно описал, где был спрятан его дневник.

Осмотрев соседние каюты, мы обнаружили небольшие запасы продовольствия и пресной воды, что позволило нам выжить.

Наконец мы почувствовали несколько сильных толчков, после чего наше судно остановилось.

– Мы на поверхности! – воскликнул мой спутник.

Действительно, открыв люк, мы увидели, что подводная лодка уткнулась носом в берег и нас окружают пышные заросли.

– Очевидно, нас доставили к острову, заросшему джунглями! – сказал Эл Бекетт.

Осмотревшись, мы поняли, что находимся на берегу большой спокойной реки.

Я решил отправиться на разведку, чтобы выяснить, куда нас занесло и как мы сможем добраться до Джорджтауна. Элу Бекетту, который от усталости едва мог передвигаться, пришлось остаться возле подлодки.

Через несколько часов трудной дороги через тропический лес я наткнулся на небольшую плантацию бананов. Ее владелец сообщил мне удивительную новость: мы очутились почти в пятистах километрах от Джорджтауна, в устье Ориноко!

Когда я вернулся к тому месту, где осталась подводная лодка, чтобы забрать Эла Бекетта, оказалось, что он исчез вместе с подводной лодкой, не оставив никаких следов. Возможно, он спустился по реке к морю.

Одолжив пирогу у владельца плантации, я добрался до небольшого порта, где мне удалось устроиться на борту английского сторожевого судна, направлявшегося в Джорджтаун.

Добравшись до города, я посетил виллу испанца, где нашел первую часть рукописи Эла Бекетта, которую и прилагаю, вместе с ее окончанием, к моему докладу.

Как свидетельство, подтверждающее, что наши приключения не являются выдумкой, я прилагаю к отчету несколько жемчужин и небольшой золотой самородок весом в десять унций, а также шесть необработанных изумрудов, которые я нашел в зеркальном лабиринте. Все это является моей собственностью, и я потребую вернуть мне золото и драгоценные камни после того, как докажу, что являюсь их законным владельцем.

Исходя из сказанного выше, вам будет понятно, господин комендант порта, почему я прошу вас уволить меня.

Ваш бывший верный служащий, полицейский бригадир Питер Линч

ДВЕРЬ ПОД ВОДОЙ

Роман

Дверь под водой

La porte sous les eaux

ЧАСТЬ І Фантастические иллюминаторы ГЛАВА I Загадочный манускрипт

Уэстлок, скажите, как называли в древности острова Силли[36]36
  Острова Силли (Isles of Scilly) – компактный архипелаг примерно из ста небольших островков в 45 км к юго-западу от мыса Ленде-Энд (графство Корнуолл, к которому административно относится архипелаг). Площадь архипелага 16,03 км 2, из них лишь пять островов имеют площадь более 1 км 2, и на них имеется постоянное население. Архипелаг характеризуется самым мягким климатом в Англии.


[Закрыть]?

Кей вздрогнул. Он неохотно отвлекся от своего чемоданчика, с которого старался не сводить глаз, и пробормотал:

– Если не ошибаюсь, их называли Касситериды?

– Правильно. А что скажете вы, Курленд? Вы знаете, почему их так называли?

Квентин, уверенный в своих знаниях, улыбнулся:

– Название островов связано с тем, что на них находилось месторождение олова. А главный минерал этого металла – касситерит. Именно здесь добывали все олово, которое использовали в античном мире.

Профессор Робер Фалькон кивнул. Он знал гораздо больше и с удовольствием делился информацией:

– Это архипелаг, состоящий из сотни с лишним небольших островков. Обитаемы только пять из них – Сент-Мэрис, Брайхер, Сент-Мартинс и Сент-Агнес. За свою историю острова архипелага видели сначала финикийцев, искавших здесь олово до того, как они обратили внимание на балтийский янтарь; затем сюда пришли римляне, потом датчане и, наконец, норманны из Франции. В Средние века острова были заселены монахами и монахинями. Сегодня, благодаря согревающему их теплому Гольфстриму, острова превратились в огромную оранжерею, снабжающую цветами Лондон и всю Южную Англию.

На судне царило спокойствие. Палубу заполнили серьезные ученики коллежа Ситтарда из Фалмута, молодые люди из известных семей, увлекавшиеся не столько учебой, сколько спортом, и их больше интересовали показатели гоночных автомобилей, чем экскурсы в историю.

Доктор Фалькон быстро понял, что его слова падают в пустоту, и отсутствие внимательных слушателей несколько разочаровало его. Но он не выразил ни малейшего неудовольствия в связи с этим. В конце концов, сейчас еще не закончились пасхальные каникулы! Вернутся его студенты на занятия, и у них будет время, чтобы усвоить необходимые знания.

Доктор Ситтард разрешил организовать небольшую морскую экскурсию в сопровождении молодого преподавателя, поставив одно-единственное условие: для плавания от Пензанса до Хьютауна, то есть столицы архипелага, необходимо использовать местное пассажирское судно.

В Хьютауне насчитывается не более сотни домов, и нет ни одной гостиницы. Как и предполагалось, студенты нашли приют у вдовы Сары Скелмерс. Спальней им послужил чердак, на котором они быстро развесили свои гамаки, с удовольствием изображая опытных моряков. Правда, ночью не все прошло без происшествий, так как некоторые гамаки опрокинулись, сбросив уснувших «моряков» на пол. Но мальчишки стоически переносили эти незначительные неприятности; главное – их ждало море.

«В целом, – думал Фалькон, – это хорошие, достаточно разумные дети. Только вот Кей немного беспокоит меня. Это весьма легкомысленный и не очень послушный паренек. Вполне возможно, он задумал какую-нибудь проказу, так что нужно не сводить с него глаз».

К счастью, у Кея был друг Квентин Курленд, постоянно заботившийся о своем юном приятеле. Профессор уважал Квентина и постоянно общался с ним. Когда родители этого шестнадцатилетнего юноши переехали в колонии, он остался в Англии. Несмотря на отсутствие надзора со стороны старших, он был более рассудительным, чем большинство его товарищей. Участие родителей в воспитании сына ограничивалось платой за обучение и небольшими суммами карманных денег.

***

Следует признать, что старшие члены семейства Курлендов вели себя весьма разумно, и если письма, которые Квентин получал из Лахора, не казались достаточно нежными, в них всегда находились чеки на довольно значительные суммы. Конечно, мальчишка с радостью получил бы вместо фунтов стерлингов ласковое письмо от матери или серьезное послание с разумными советами от отца. Но у его родителей была одна цель: заработать как можно больше денег на спокойную старость, и они постоянно увеличивали свои владения, к которым относились богатые рудники и обширные плантации.

– Эй, О’Рурк, смотри!

Ирландец повернулся к Кею, указавшему на высокую темную башню.

– Это башня Кромвеля! Какое великолепное сооружение! Демонстративно проявленное перед ирландцем восхищение мясником из Дроэды[37]37
  В сентябре 1649 года после ожесточенной осады все жители Дроэды, портового города на востоке Ирландии, были перебиты англичанами, которыми командовал Оливер Кромвель.


[Закрыть] не могло означать ничего, кроме очевидного стремления к ссоре. Доктору Фалькону пришлось приложить немало усилий, чтобы успокоить О’Рурка. Потом он строго поговорил с Кеем, который обиделся и надулся, забившись в темный угол.

К счастью, они уже подплывали к острову Треско. Мальчишки разулись и засучили панталоны, после чего спрыгнули в воду, чтобы подтянуть лодку к пляжу. Затем они обулись, чтобы принять участие в экскурсии. Планировалось посетить аббатство Гарденхауз[38]38
  В XII веке на острове Треско был основан монастырь Святого Николая, упраздненный во времена Реформации. Сегодня от него остались руины, и на этих руинах в XIX веке были заложены знаменитые сады Треско, в которых мягкий климат позволяет выращивать многие субтропические культуры, несмотря на сравнительно умеренно теплое лето.


[Закрыть] с развалинами старинного монастыря бенедиктинцев; в саду, разбитом вокруг развалин, хранилось несколько десятков носовых скульптур с кораблей, потерпевших кораблекрушение у островов архипелага. Маяк на острове был построен только в 1707 году, после того, как английский флот был уничтожен бурей, в которой потерял гораздо больше кораблей, чем во всех предыдущих сражениях. На рифах, обрамлявших архипелаг с запада, тогда разбились четыре больших корабля, и с ними погибло две тысячи моряков, в том числе и командовавший флотом адмирал. В более позднее время остров Треско служил убежищем для контрабандистов Нормандии и Корнуолла.

***

Расставленные среди скал в садах острова скульптуры королей, королев, пиратов и нимф напоминали о могуществе моря. Курленд громко перечислял названия затонувших кораблей: «Фриартук», «Прекрасная испанка», «Примадонна», «Адмирал», «Принц Индии», «Дельфин»…

Эти названия, олицетворявшие величие парусного флота в эпоху великих географических открытий, заставили притихнуть школяров. Потом кто-то спросил:

– Скажите, профессор, как удалось собрать все эти скульптуры? Ведь корабли разбивались о рифы в море, а не здесь в саду?

– Разумеется, но течение и волны выбрасывали обломки кораблей на берег. Кстати, именно поэтому островитяне долгое время не хотели строить маяки на островах, так как они имели большой доход от разбившихся судов. Весьма вероятно, что иногда они даже способствовали кораблекрушению.

Уэстлок заметил, что совсем неплохо было бы искупаться – вода в море достаточно согрелась, да и времени у них было предостаточно.

Доктор Фалькон разрешил купание при условии, что никто не будет заплывать далеко от берега, и веселая компания быстро спустилась на пляж. Вскоре мальчишеская орава принялась с радостными воплями плескаться в воде.

Волны оказались довольно большими, и одна из них коварно выбросила Кея на песок. Квентин помог ему подняться, и Кей запрыгал на одной ноге, отплевываясь и пытаясь вытряхнуть воду из ушей.

– Все в порядке?

– Все нормально. Но я не ожидал от волн такого коварства.

– Скажи мне, Кей, что ты прячешь такое ценное в своем чемодане?

Кей огляделся, потом прижал палец к губам и прошептал:

– Это удочка… Я хочу половить рыбу до нашего возвращения на чердак. Но скажи я это вслух, и кто-нибудь обязательно перехватит мою идею.

Квентин захохотал. Этот Уэстлок никогда не повзрослеет! Вечный ребенок!

Кей подтолкнул приятеля:

– Посмотри… Мне кажется, что это О’Рурк так далеко отплыл от берега?

Квентин приложил руку козырьком ко лбу:

– Нет, это не он… Там что-то плавает… Наверно, какой-нибудь обломок.

– Как здорово! Доктор! Пиратский корабль на горизонте!

Фалькон приподнялся на гребне очередной волны и всмотрелся в ту сторону, куда указывали мальчишки:

– Я сплаваю туда и посмотрю… Оставайтесь возле берега! Столпившиеся на пляже ученики внимательно следили за направившимся в открытое море преподавателем.

– Он не сможет догнать этот предмет!

– Глупости! Ты же знаешь, что течение всегда подталкивает любые плавающие предметы к берегу.

– Уверен, что это бутылка! Спорим?

– Нет, О’Рурк, я не хочу ограбить тебя. Это не бутылка, а бочонок.

Добыча действительно оказалась не бутылкой и даже не бочонком Выбравшийся на берег доктор Фалькон показал школьникам странный предмет, вероятно, долго находившийся в воде, но почти не обросший ракушками. Больше всего он походил на необычный сосуд, по-видимому, предназначенный для длительного пребывания в морской воде и способный выдержать волны и удары о подводные камни. Это был цилиндр, судя по всему, из меди. Его поддерживали на поверхности воды два стеклянных поплавка.

– Как вы думаете, господин профессор, у него есть что-нибудь внутри?

– Это возможно. Но у нас нет с собой инструментов, чтобы открыть цилиндр. Мы сможем изучить его содержимое только вернувшись в Хьютаун.

Все бросились одеваться, затем помчались на судно. Никто не обратил внимания на рыболовное увлечение Кея, хотя он вернулся на чердак с несколькими отличными мойвами и небольшой жирной камбалой, которые успел выхватить из воды во время всеобщего интереса к добыче Фалькона.

Вдова Скелмерс с удовольствием завладела уловом.

– Я поджарю рыбу так, как это делают рыбаки с острова Арран, – пообещала она ребятам.

Почистив и разрезав рыбу на куски, она бросила их в кипящее масло. Потом порезала лук и картошку, добавила пучок сушеного майорана, тмин, лавровый лист и перец. Из кухни вскоре начал доноситься аппетитный запах, и в другое время школьники не стали бы отвлекаться, но они окружили стол, на котором доктор Фалькон пытался распилить выловленный из моря цилиндр.

– Есть что-нибудь в этой банке, профессор?

– Что-то есть… Сейчас увидим…

На столе оказались два листа очень древнего вида, очевидно, из пергамента.

Все головы мгновенно столкнулись над столом и тут же отшатнулись с возгласами разочарования. Черные буквы выглядели очень четкими, но текст оказался совершенно нечитаемым, так как буквы принадлежали к какому-то неизвестному алфавиту. Профессор Фалькон немного успокоил школьников, сказав, что рукопись следует изучить более основательно и что это изучение нужно начать с поиска специалиста по редким языкам.

Когда школяры вернулись в коллеж, разговоры о рукописи, извлеченной из моря у островов Силли, продолжались еще недели две, но потом внимание студентов отвлеклось на другие проблемы. Разговоры о рукописи возобновились только в июне.

***

Наступил прощальный вечер.

Кей Уэстлок уезжал последним. Он безуспешно пытался уговорить Квентина Курленда сопровождать его, обещая чудесные каникулы. Кей собирался путешествовать по Италии и Испании, и у него была также возможность побывать в Греции. На все уговоры Квентин улыбался и отрицательно качал головой.

Училище Ситтард, наряду с многочисленными дисциплинами, обучало своих студентов сдержанности. Поэтому Кей не стал доказывать Квентину, как ему необходимо присутствие друга по время турне по Европе.

Если у Квентина имелись родители, хотя и находившиеся очень далеко, Кей был сиротой.

Его родители погибли десять лет назад в железнодорожной катастрофе. Кей вырос, ни в чем не нуждаясь, но ему недоставало душевной теплоты. Разумеется, воспитанный английский юноша никогда не станет говорить об этом. Поэтому он предпочел остаться в одиночестве, не желая признаваться своему другу, как много для него значило его общество.

***

На высокой стене, выходившей в сад училища, светилось только одно окно; это было окно в комнате профессора Фалькона. Засучив рукава из-за сильной жары, слегка спавшей к вечеру, он склонился над столом, пуская к по толку великолепные кольца дыма из своей трубки. Лампа под зеленым абажуром бросала на стол круг яркого света, но остальная часть комнаты оставалась погруженной в темноту.

На освещенном столе лежали два листа рукописи, справочник по криптографии и странички с записями, которые молодой ученый внимательно просматривал. Через некоторое время он отложил карандаш, откинулся в кресле и принялся рассеянно барабанить пальцами по столу.

– Моя наука оказалась бессильной, – пробормотал он. – Я с трудом расшифровал половину одной страницы, причем именно ту часть рукописи, в которой идет речь об общеизвестных вещах. При первом знакомстве с рукописью я решил, что текст написан с помощью клинописи, но вскоре я понял, что ситуация гораздо сложнее и я имею дело с идеографической письменностью. Несмотря на то что количество значков ограничено, разные их сочетания позволяют излагать самые абстрактные мысли. Язык несколько напоминает китайский, но в последнем гораздо больше идеограмм. Таким образом, если сейчас я могу дать перевод большинства отдельных символов, я сразу же оказываюсь в тупике, как только начинаю расшифровывать смысл их сочетаний… Я уверен, что могу изложить на нашем языке отдельные слова и даже целые выражения, так как построение сочетаний символов явно подчиняется законам логики, но сама логика производит обескураживающее впечатление…

Можно подумать, что автор рукописи действовал, подчиняясь законам случайности, рассчитывая на то, что рукопись сможет расшифровать только настоящий ученый… Каким же должен быть уровень этого ученого, если я, не будучи профаном в науке, не могу разобраться в этом тексте…