Текст книги "Таинственный человек дождя"

Автор книги: Жан Рэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)

По лицу господина Приора пробежала тень тревоги. Он знал, что сэр Леройд отправился на дилижансе в Лондон.

– Мне известно, что сэр Леройд отправился в Лондон по делам, – продолжал священник. – Но на выезде из города его остановил судебный исполнитель в сопровождении двух полицейских. Они потребовали, чтобы сэр Леройд поехал с ними в Престон.

– В Престон? – повторил, словно эхо, Приор.

– Да, именно в Престон. Чтобы задержать его там за неуплату долга.

– Какая печальная новость, – пробормотал секретарь.

– Но она, как я вижу, не удивила вас, Самюэль Приор! Этот неприятный инцидент произошел за пределами города, так как Ингерхэм является свободным городом, и его граждане не могут быть задержаны представителями закона из других коммун. Вы согласны со мной?

– Да, конечно, таков закон.

– Я постараюсь высказаться как можно короче, Самюэль Приор. Слушайте внимательно, так как повторять я не буду. Против сэра Леройда нельзя ничего предпринять, поскольку его долг является внутренним делом свободного города Ингерхэма. Все знают, что его отец потратил значительные суммы на один весьма убыточный проект. В связи с этим в Престоне говорят о вызванных финансированием этого проекта значительных долгах старого сэра Леройда. Но никто никогда не пытался сделать ответственным за эти долги его сына, теперешнего сэра Леройда. Тем не менее это случилось. Поскольку дела баронета явно пошли на поправку, это очень не понравилось ростовщикам, давно точившим зубы на имущество обедневшего сэра Леройда. Долговые обязательства в Престоне были перекуплены этими ростовщиками. Они старались любой ценой добиться ареста и заключения сэра Леройда в тюрьму на срок, позволявший хищникам действовать без помех и наложить лапу на имущество баронета.

Приор криво улыбнулся.

– Если все произошло именно так, как вы рассказали, закон не был нарушен. И разговоры на эту тему пора прекратить, – сухо сказал он.

В этот момент дверь в кабинет Приора с грохотом распахнулась.

– Какая жуть… Просто ужас… Надеюсь, что Господь немедленно накажет виновных!

– Капитан Снугг! Что означает ваше вторжение! – возмущенно воскликнул секретарь.

Низенький толстяк с угрожающим видом потянулся к тощей шее секретаря.

– Если эти бандиты попадутся мне, я немедленно повешу их на рее! – выкрикнул Снугг. – Ах, мой бедный отец Хаббард, вы еще ничего не знаете о том, что случилось с сэром Леройдом на выезде из города у Северных ворот!

– Нет же, капитан, я осведомлен об этом! – ответил священник.

– Но вы не знаете всего, иначе вас давно здесь не было бы! Когда полицейские задержали сэра Леройда, он внезапно упал и скончался, не приходя в сознание! Отец Хаббард! Они разбили ему сердце!

Священник медленно встал, и он показался таким огромным, что Приор отчаянно завопил:

– Не трогайте меня, отец! Не бейте меня! Я ни в чем не виноват, я не участвовал в этом!

Ему показалось, что фигура священника продолжала расти и что его голова скоро должна была коснуться потолка.

– Не смотрите так на меня! – снова заверещал Приор. – Уверяю вас, я ни в чем не виноват!

– Те, кто отвечает за эту ужасную смерть, будут наказаны как на земле, так и на небесах. Запомните мои слова, Приор, – ровным голосом сказал отец Хаббард. – Идемте со мной, капитан Снугг.

И священник вышел из кабинета в сопровождении маленького капитана.

ГЛАВА III

– Полтора часа потеряно! – проворчал кучер дилижанса. – Хорошо еще, что такое случается не каждую поездку. Но главное – не потеря времени, – продолжал он, покачав головой. – Меня потрясло случившееся с сэром Леройдом, начиная с его ареста и кончая внезапной смертью.

Дилижанс остановился на рыночной площади Рагльто – на напротив кабачка «Семь сорок». Именно здесь пассажиры могли пообедать, пока на дилижанс грузили мешки с почтой.

Мозес сошел с дилижанса и направился по пересекавшей дюны тропинке к Галлхаузу.

Он вскоре подошел к массивному мрачному зданию, окруженному небольшими песчаными дюнами, и дернул за свисавшую с дверей цепочку. На звякнувший колокольчик вышел надзиратель с головой, обмотанной бинтами.

– Судя по всему, господин Мозес, вы хотите повидать патрона, – проскрипел он.

– Совершенно верно, – ответил Мозес. – Но что я вижу, мой друг Мадд, – ты, кажется, разбил себе лоб?

– Нет, один разбойник, которого я хотел задержать, ударил меня по голове дубинкой.

– Надеюсь, что ты справился с ним и он получил справедливое наказание?

Мадд в ответ злобно проворчал:

– Этот негодяй чуть не убил меня, действуя самым коварным образом, и, конечно, смог удрать. Но патрон объявил награду в два фунта тому, кто его задержит. Этого мерзавца зовут Седрик Кливли. Вы случайно не знаете его?

Мозес отрицательно покачал головой.

– Идите за мной, – пригласил его Мадд. – Мы пройдем через двор для наказаний, так что вы сможете бесплатно увидеть наш зоопарк.

Они прошли длинным коридором, пропахшим сыростью и гнилью. Узкие окна, защищенные толстыми металлическими решетками, были затянуты паутиной. Хотя Мозес давно привык к затхлому запаху своей лавки, он с удовольствием вдохнул свежий воздух, когда стражник отворил наружную дверь, выходящую на большой квадратный внутренний двор.

Несколько полуголых мальчишек возрастом от восьми до пятнадцати лет разводили горячую мыльную воду в больших лоханках, тогда как другие медленно разминали ногами глину в широких корытах.

– Что они делают? – поинтересовался Мозес.

– Они вымачивают сукно местного производства, – пояснил надзиратель. – Ткачи из Престона рады, что мы соглашаемся делать эту тяжелую работу, и хорошо платят нам. Топтание в глине сильно изматывает работника, да и топтаться ему приходится в очень горячей воде. Кроме того, грубая шерсть очень колючая и легко проникает сквозь кожу ног.

– Как им удается выдерживать эту пытку? – спросил Мозес.

– А куда они денутся? – ухмыльнулся надзиратель.

Раздался хлопок бича, сопровождаемый криком боли, и Мозес увидел, как охранник в голубовато-серой форме принялся хлестать извивавшегося от боли мальчугана.

– Это наш работник по фамилии Гледнесс, – пояснил Мадд. – Он большой специалист по работе плетью. Но на первом месте у нас все-таки находится Родж. Вот, посмотрите на него.

Мужчина, на которого указал Мадд, был одет в сильно поношенную форму. Он с грозным видом устремился к группе трепещущих от страха детей.

– Мыльная вода слишком горячая, господин Родж, – простонал кто-то из малышей. – У нас на руках и ногах пузыри от ожогов.

– Я их быстро вылечу моей волшебной палочкой! – пронзительно закричал надзиратель, осыпая детей ударами дубинки.

– Видите, как мягко он обращается с ними, словно он овечка, а не надзиратель, – с презрением сказал Мадд. – Лучше всех с этой бандой негодяев умеет обращаться Шип. У всех надзирателей есть свои любимые средства воспитания – у кого плеть, у кого дубинка, но у Шипа нет ни плетки, ни дубинки, и он никогда не кричит. Но наши клиенты предпочитают иметь дело скорее с орущим и вооруженным плетью сторожем, чем с молчаливым Шипом. Может быть, вам еще представится возможность познакомиться с ним, а пока…

Он указал на окно, в котором появилась чья-то физиономия.

Человек явно следил за гостем.

«– Похоже, что директор уже знает, что я приехал повидаться с ним», – сказал Мозес.

– Конечно! Теперь, когда он знает, что ему не грозит опасность, он убрал его.

– Что он убрал?

– Свое ружье, черт возьми! Когда он работает у себя в кабинете, он постоянно держит его рядом с собой. Даже во время обеда ружье всегда у него под рукой – он кладет его рядом на небольшой столик. Не знаю, берет ли он его с собой в постель? Хотя и без этого ружья его спальню можно принять за арсенал.

– Почему он так ведет себя? Что здесь у вас случилось? – заинтересовался Мозес.

Сторож неопределенно махнул рукой:

– Старик сильно напуган. Я точно не могу сказать, чем именно. Но мне кажется, что он боится Шипа.

Пронзительный звонок прервал рассуждения старшего надзирателя.

– Это здешняя сигнализация, – пояснил Мадд. – Как только кто-нибудь приближается к квартире господина Галла, звонок включается автоматически.

– Это у вас что-то новенькое! – удивился Мозес.

– Да, сигнализацию установили всего несколько дней назад. Кроме того, пришлось замуровать прежний выход со двора на тропу.

Директор исправительного дома ждал их на пороге своего кабинета. Как только они вошли в темное помещение, директор тут же закрыл дверь на замок.

– Ну, Мозес, с чем вы пришли на этот раз? – спросил директор.

С первого взгляда Арчера Галла можно было принять за толстяка-мельника из народной сказки. Все части его тела были округлыми: совершенно лысый череп, физиономия грязно-серого цвета, к которой был подвешен тяжелый тройной подбородок, пузатое тело, похожее на бочонок. Если у него имелась шея, то понять, где она начиналась, было невозможно. Что касается рук и ног, то они походили на чудовищные сосиски.

– Почему вы решились появиться здесь днем, Мозес? – спросил директор. – Ведь я не советовал вам вести себя так неосторожно, и до сих пор вы следовали моим советам.

– Новость, которую я должен сообщить вам, мой дорогой Галл, не может долго ждать. Только что скончался старик Леройд.

И он рассказал, чему был свидетелем у Северных ворот города.

Арчер Галл затрепетал от восторга.

– Действительно, это хорошая и важная новость, мой дорогой Мозес! Теперь у нас будет гораздо меньше хлопот. Магистрату Престона останется только согласиться с нами, когда мы предъявим свои права… Следуйте за мной.

Господин Галл имел все основания гордиться своей столовой, несмотря на пол, выложенный грубой плиткой бледно – зеленого цвета, и толстые металлические решетки на окнах, из-за которых в помещении, похожем на тюремное, всегда царил полумрак.

Сервирован стол был весьма эффектно. Серебряная и хрустальная посуда разбрасывала по залу разноцветные отблески. В стороне дремал юноша в безупречно сшитой ливрее, ожидавший гостей.

– Мой дорогой Мозес, обед, который я имею честь предложить вам, не достоин принесенной вами замечательной новости! – воскликнул Галл с утробным хихиканьем.

Мозес посмотрел на своего приятеля и на слугу.

Арчер снова засмеялся:

– Не беспокойтесь, Мозес. Можете кричать, смеяться, говорить все, что захотите, – мой слуга Гопкинс глухонемой.

– Я предпочел бы, чтобы половина человечества рождалась глухонемыми, – ухмыльнулся Мозес, щедро наполняя свою тарелку.

– Что может быть вкуснее запеченного омара! – восхитился он. – Может быть, только хорошо приготовленный паштет из телятины… Или каплун в винном соусе… Но хватит! Я сейчас займусь пудингом с клубникой и сливочным кремом… А потом всем прочим, что появится на столе!

Когда Гопкинс убрал пустые тарелки и в высоких бокалах, похожих на тюльпаны, засверкал ликер, Мозес заявил, что ни один король не имел возможности пообедать так замечательно, как только что удалось ему.

– Ваш слуга – настоящее сокровище, – заявил он. – Но и ваш повар – величайший мастер!

Директор рассмеялся:

– Я познакомлю вас с ним.

Он ударил в гонг небольшим молоточком. У Мозеса возникло странное ощущение. Он ничего особенного не увидел и не услышал. Ни одна из дверей не открылась, ничьи шаги не раздались в комнате. Тем не менее ему показалось, что возле него возник какой-то предмет… Легкое движение воздуха, небольшой сквозняк скользнул по комнате… И до его носа долетел отвратительный запах.

«Так может пахнуть стая разъяренных крыс», – подумал он.

И в этот момент он с удивлением увидел внезапно появившегося перед столом человека. Он с трудом смог бы охарактеризовать его. Ему в голову пришли только два определения: бледный и бесцветный.

Мужчина среднего роста был облачен в белоснежный поварской халат. Тусклые глаза и мертвенно-бледное лицо делали его похожим на призрак.

Отвращение Мозеса стало еще сильнее, когда он обратил внимание на руки незнакомца. Он никогда не видел ничего подобного. Даже если не иметь в виду похожие на щупальца руки Гопкинса, которыми тот так ловко извлек из панциря омара. Дело в том, что у человека вместо пальцев были клешни, как у омара. И он него отвратительно пахло крысами.

– Мозес, я представляю вам моего шеф-повара и одновременно моего лучшего сотрудника, мистера Шипа, – торжественно сообщил директор Галл.

Повар-сотрудник молча кивнул, и на его лице, словно покрытом слоем мела, не дрогнул ни один мускул. Едва раскрыв рот, он произнес бледными губами:

– Благодарю вас, господин директор.

Мозес опять ощутил внутренний трепет. На какое-то мгновение он увидел великолепные белоснежные зубы, блестевшие, словно они были из перламутра, но жутко большие.

Повар кивнул и исчез так мгновенно, что Мозес не сразу понял, что его уже нет рядом.

– Какой странный человек… – пробормотал он.

Арчер Ганн задумчиво кивнул:

– Да, конечно. Тем не менее я не расстанусь с ним за все золото мира. Когда три года назад я основал этот приют для сирот с согласия регионального магистрата, то есть судебного ведомства, мне нужно было нанять надзирателей. Эта задача оказалась гораздо более сложной, чем я рассчитывал. Даже лица с крайне сомнительной репутацией отказывались, несмотря на хорошую оплату. Тогда я получил разрешение обратиться к тюремному ведомству. Известно, что лучшие лесничие получаются из отъявленных браконьеров! В одной из лондонских тюрем мне удалось обнаружить Шипа, осужденного на довольно большой срок. Я узнал, что он был знаком с медициной и к тому же оказался весьма образованным человеком. Мне кажется, что он даже защитил какую-то диссертацию… Мне разрешили нанять его на работу благодаря завязавшимся между нами хорошим отношениям. Он оказался блестящим воспитателем для молодежи, ведущей бурную жизнь. Через некоторое время я узнал, что он был гениальным кулинаром.

– Поэтому он и выполняет у вас работу повара, – кивнул Мозес.

– Да, конечно. При этом он не забывает и свои обязанности воспитателя, на должность которого он был нанят. Напротив, … Если Гледнесс использует плетку, а Родж увлекается применением дубинки, мои разбойники почти не обращают на них внимание. Но стоит появиться на сцене Шипу, и они немедленно становятся смирными, как овечки, хотя Шип никогда не использует ни плеть, ни дубину.

Внезапно Мозес вспомнил, что голова Шипа была обмотана бинтами.

– Но почему у него забинтована голова?

Галл вздохнул:

– Это случилось несколько дней назад. Юный Седрик Кливли заболел, и ни Гледнессу, ни Роджу не удавалось заставить его работать. Пришлось Шипу заняться этим бездельником. Увы, той же ночью Кливли был похищен.

– Как – похищен?! – воскликнул Мозес. – Вы хотите сказать, что он сбежал?

– Отсюда сбежать невозможно… Нет, какой-то незнакомец оглушил Мадда и похитил мальчишку.

– Невероятно! Но какое отношение к этой истории имеет повязка на голове Шипа?

– Ах, Мозес, я предпочел бы ничего вам не рассказывать, – почти шепотом произнес Галл. – Но я все же сообщу вам то, что ни в коем случае никто не должен знать, слышите? Иначе все они разбегутся, словно зайцы…

– Ничего не понимаю… – пробормотал Мозес. – Но Шип…

– Да замолчите же, ради бога! – нервно воскликнул Галл. – Впрочем, ладно, слушайте. На следующий день после исчезновения Кливли Шип находился утром в своем небольшом кабинете рядом с моим. Он составлял объявление, в котором шла речь о вознаграждении тому, кто приведет к нам беглеца. Внезапно я услышал страшный крик. Бросившись в кабинет Шипа, я увидел, что он корчится от боли, весь залитый кровью. Оказалось, что у него отрезано правое ухо.

– Отрезано ухо? Но кто мог сделать это?! – воскликнул Мозес, в свою очередь охваченный ужасом.

– Я не знаю. Шип рассказал, что стальная рука прижала его голову к столу, после чего его ухо оказалось отрезанным. Когда я бросился ему на помощь, в комнате никого постороннего не было. Коридор тоже был пустым. Нигде никого!

Директор схватил бутылку коньяка, налил полный бокал и залпом выпил его.

– Мне страшно, Мозес. Я установил тревожные звонки везде, где только можно, и я не расстаюсь с ружьем.

Они молча уставились друг на друга, и глаза их были полны тревоги. Внезапно послышался крик о помощи. Арчер Галл схватил ружье.

– Вы слышите, Мозес? Что-то опять случилось!

Дверь распахнулась, и в зал вбежал Шип. Его лицо искажала отвратительная гримаса.

Мозес увидел, что светлая форма надзирателя была вся в крови. Лицо, руки, повязка на голове – все было выпачкано кровью.

Перед тем как потерять сознание от ужаса, Мозес услышал крик Галла:

– На этот раз у него отрезали левое ухо!

ГЛАВА IV

Плохая новость быстро распространилась по городу, вызывая у горожан беспокойство и растерянность. Пропали Теренс Леройд и Яффи Сталкер. Они не вернулись из плавания по Панти.

Секретарь Приор приказал Оливье Трашу организовать поиски. Бравый понтонер почти не спал уже целую неделю.

– Часы на церкви отзвонили семь часов и три четверти, когда лодка с мальчуганами скрылась за поворотом Панти, господин секретарь. После этого я их больше не видел. Около девяти часов Билл Джоблин, ловивший угрей, видел, как ребята проплыли вдоль плотины «Семь тополей». Билл крикнул им: «Удачной рыбалки, парни!» – и они помахали ему в ответ. Последним, видевшим их, был Пэт Друм, направлявшийся к Зеленому острову в надежде подстрелить там пару-другую уток, которые он обещал владельцу таверны «Коронованный лосось». Судя по положению солнца на небе, было около одиннадцати часов. «Наверное, они добрались до Гленна… Больше я ничего не смог узнать, господин секретарь», – сказал Траш дрогнувшим голосом. – Не иначе как они провались в какую-то пропасть…

– Исчезли без каких-либо следов… – медленно проговорил Приор. Он взял новое перо и большой лист бумаги, на котором принялся строчить рапорт.

– Итак, мы можем сказать следующее: не вызывает сомнения, что Теренс Леройд, четырнадцати лет, и Яффи Сталкер, тринадцати лет, погибли в водах Гленна. При этом они находились в лодке, принадлежащей Оливеру Трашу.

– Вы не должны писать такое, господин Приор, – забеспокоился Траш.

– Мой дорогой, имеются факты, и мы не можем замалчивать их, – торжественно заявил секретарь. – Я придаю большое значение вашему мнению, мнению Оливера Траша, в свое время часто занимавшегося рыбной ловлей на реке Гленн. Надеюсь, эти слова вас смогут несколько утешить, потому что теперь я должен поговорить с вами со всей строгостью. Не соверши вы глупость, позволив неопытным детям воспользоваться вашей лодкой, никакого несчастья не случилось бы. Оливер Траш, от имени коммунального начальства я лишаю вас права быть понтонером.

Несмотря на то что секретарь на этом не остановился и продолжал бормотать невнятные угрозы в адрес Траша, получивший отставку понтонер покинул помещение городской администрации. Выйдя на улицу, он жадно вдохнул свежий осенний воздух.

Он решил заглянуть в кабачок «Фрегат под парусами», чтобы отведать доброго прошлогоднего пива, и направился в нужном направлении, когда внезапно столкнулся с человеком, спешившим в противоположную сторону.

– Тудль! – воскликнул он, пожимая руку старому слуге. – Как я рад встретить вас!

Заметив, что Тудль был одет в старый дорожный костюм и за плечами у него был виден солдатский рюкзак, он поинтересовался:

– И куда же вы направляетесь, приятель?

Тудль грустно улыбнулся:

– Меня просто вышвырнули из дома. Сегодня утром, не успело взойти солнце, как появился Мозес Вольфсон в сопровождении судебных исполнителей и поставил печати на все двери строения. До этого он дал мне всего час, чтобы я собрал свои вещи и покинул особняк.

***

Когда через час мужчины покинули «Фрегат», Тудль уже не выглядел таким печальным, как незадолго до этого.

«– Послушайте, Тудль», – сказал ему Оливер Траш, – я не часто имел дело со слугой в ливрее, но я высоко ценю общение с верным другом. Я считаю себя счастливым владельцем уютного домика на берегу речки, а также небольшого огорода, в котором растет лучшая в этих местах капуста. Вам нравится рыба? Я могу ежедневно угощать вас на выбор щукой, карпом или угрем. А по воскресеньям я предложу вам жаркое из зайца или жареного бекаса. Я научу вас управлять парусной лодкой и…

– Я понимаю вас, – ответил Тудль печальным тоном, – вы хотите с моей помощью найти тела двух пропавших мальчуганов, чтобы предать их тела земле в соответствии с правилами.

– Тела! – воскликнул Траш. – Ладно, пусть Приор пишет нечто подобное в своем рапорте. Но я думаю иначе. Если когда-то призрак Гленна вырвал меня из когтей смерти, почему он позволит погибнуть внуку сэра Леройда и его приятелю?

***

Тем временем Мозес Вольфсон расстался с судебными исполнителями, заплатив им положенную сумму, хотя и не без сетований на их жадность. Наложение печатей на двери было простой формальностью, так как после составления описей исполнители закона отдали ключи от дома Леройда ростовщику, превратившемуся в его законного владельца.

Мозес решил отпраздновать, не откладывая в долгий ящик, это событие, позволившее ему почувствовать себя богачом. Он заказал на этот вечер в «Коронованном лососе» прекрасный ужин, впервые в жизни позволив себе не обращать внимания на расходы.

– В конце концов, – ухмыльнулся он, – за все платит сэр Леройд!

В дверь позвонили.

Мозес впустил двух официантов из таверны, присланных, чтобы накрыть стол.

– Не забудьте свечи для люстр и канделябров! – приказал новый хозяин особняка.

Официанты обещали все сделать в соответствии с его распоряжениями и, быстро закончив сервировать стол, вернулись в таверну.

Оставшись в одиночестве, Мозес не спеша прошелся по всем комнатам, с удовольствием ощущая себя хозяином неожиданно доставшегося ему богатства.

Задержавшись в библиотеке, он налил в хрустальный бокал немного мадеры.

– И это еще не все, впереди меня ожидает много приятных сюрпризов! – громко произнес он и рассмеялся. Вино немного ударило ему в голову. Он остановился перед большим портретом, висевшим возле камина, с которого на него смотрели темные строгие глаза.

«Можешь смотреть на меня, сколько тебе угодно, – подумал он. – Ты всего лишь небольшое количество краски на холсте, обрамленном позолоченной рамой. Кем ты был? Капитаном или даже адмиралом? Мне совершенно все равно, потому что сейчас я стал твоим хозяином. Вечером ты познакомишься с моими друзьями… Кстати, почему бы мне не пригласить тебя на мой праздник? Это не будет стоить мне ни гроша, потому что тебе не нужно ни есть, ни пить. Добро пожаловать, незнакомый мне господин с таким строгим взглядом черных глаз!»

На этом Мозес закончил свой молчаливый монолог.

Вечером перед домом скончавшегося сэра Леройда остановилась элегантная коляска. С нее с трудом спустился Арчер Галл, поддерживаемый с одной стороны глухонемым слугой Гопкинсом, а с другой – Шипом, неприятным типом с физиономией покойника. Их приветствовал Мозес, дожидавшийся гостей на крыльце.

Официанты из «Коронованного лосося» зажгли свечи, затопили камин и закрыли ставни.

Поставив на кухонную плиту сковородки и кастрюли, чтобы подогреть содержимое, они ушли, возложив дальнейшее обслуживание на плечи слуг Арчера Галла.

– Вот мы наконец остались у себя дома без лишних свидетелей! – с облегчением воскликнул Мозес. И Галл согласился с ним, с удовольствием потирая руки.

Ростовщик и директор сиротского дома уселись за стол, накрытый на три персоны. Третий гость не заставил себя долго ждать. Им оказался Самюэль Приор в выходном костюме.

Мозес произнес тост, в котором долго распространялся о предсказаниях блестящего будущего для себя и своих друзей.

Когда Гопкинс убрал посуду со стола, Шип приготовил пунш с рисовой водкой, обильно приправленный пряностями.

– За наш успех! – воскликнул Мозес и принялся чокаться с собутыльниками. – Скажите, Приор, поскольку вы сейчас выполняете обязанности секретаря и заведующего архивами, вы, полагаю, должны знать человека, чей портрет висит возле камина?

Приор посмотрел на портрет.

– Это адмирал Вальтер Леройд.

– Вот как! – удивился Арчер Галл. – Значит, это капитан «Хамбера»?

– То есть житель Земли обетованной? – ухмыльнулся Мозес.

Арчер Галл жестом успокоил развеселившихся собутыльников.

– Мы должны поговорить о делах. Потом у нас будет возможность вернуться к этому восхитительному пуншу. Скажите, Приор, у вас все в порядке с бумагами?

– Конечно, сэр! Все занесено в реестр, зарегистрировано и подписано.

– Прекрасно! А что с лодками?

– Это было серьезной проблемой. Тем не менее оказалось достаточно небольшой суммы, чтобы достичь договоренности. Мне повезло, что я нашел хорошего лодочника, согласившегося отдать нам в аренду две надежные лодки.

Надеюсь, этого будет достаточно. Теперь мы должны решить, как мы будем добираться до нужного места. Если мы двинемся по Панти, все жители Ингерхэма окажутся свидетелями.

– Разве кто-нибудь говорит о Панти, сэр? – загадочно улыбнулся Приор. – Я вызвал в свой кабинет Пэта Друмма. Этот бандит вот уже скоро год, как не платит за права на охоту и рыбную ловлю. Кроме того, он никак не соберется оплатить штраф за браконьерство. Я сказал ему, что отныне он сможет охотиться и рыбачить, сколько ему захочется, не потратив ни пенни. Более того, я пообещал ему десять фунтов золотыми монетами.

– Такие огромные деньги! – с недоумением воскликнул Мозес. – И за что?

– Разумеется, Друмм знает наш край хуже, чем Траш; к сожалению, на последнего мы не можем рассчитывать. Тем не менее Друмм достаточно хорошо разбирается в местной речной сети, чтобы провести нас до нужного места по каналу Сив.

– Мне кажется, что это невозможно! – воскликнул Арчер Галл.

– Напротив, сэр! Я не только замещаю нашего мэра, я также отвечаю за ситуацию с портом и за судоходство по местным водным артериям, то есть всем рекам и каналам графства. Конечно, нам придется оставить открытыми шлюзы на протяжении двух суток…

– Господи! Но таким образом мы затопим весь район!

– Нет! Если поднимется западный ветер и не будет сильного прилива, небольшие неприятности, которые могут возникнуть, мы отнесем к шалостям природы! Короче, вода будет достаточно высокой, чтобы мы спокойно прошли по каналу Сив. При этом ночью никто нас не увидит.

Арчер Галл в восхищении покачал головой.

– Более того, – продолжал Приор, – поскольку местность окажется затопленной, мы сможем использовать даже небольшие плоскодонные лодки.

– Затопить край Махруда! Вот это да! – воскликнул Мозес Вольфсон.

– Тише, Мозес! Замолчите! Никогда не произносите это имя. Оно приносит несчастье!

– Глупости! – воскликнул ростовщик. – Уверен, что могу произносить это имя всегда, когда мне захочется, и со мной ничего не произойдет!

Он наполнил бокал, поднял его и с насмешкой посмотрел на портрет адмирала

– Слышишь, сэр Вальтер, – провозгласил он пьяным голосом, – мы отправляемся в страну Махруда! Ты не хочешь выпить с нами за наш успех?

Приор в ужасе вскрикнул.

– Смотрите, смотрите, что происходит! – и он указал на портрет.

Присутствующим показалось, что портрет шевельнулся. Нет, портрет оставался на месте… Но он немного наклонился к собеседникам…

Послышался зловещий треск, портрет сорвался со стены, ударился о спинку кресла, подскочил и рухнул на стол, разбив вдребезги кувшин с пуншем.

– Не может быть… Смотрите, он действительно пьет с нами, – прохрипел Приор.

Холст картины слегка надорвался в том месте, где был нарисован рот адмирала, и струйка пунша стекала на пол через образовавшееся отверстие.

– Бежим отсюда! – заорал, задыхаясь, Мозес. – Здесь не обошлось без дьявола! Скорее!

Приор первым оказался возле двери и распахнул ее, едва не сорвав с петель.

В столовую ворвался порыв холодного ветра, погасивший все свечи. Арчер Галл кинулся к выходу с быстротой, неожиданной для человека его комплекции, и схватил ростовщика за воротник.

– Нам нужно держаться вместе! – крикнул он. – Снаружи нас может ожидать нечто более страшное… Мозес, немедленно закройте дверь!

– Махруд… Махруд…

Зловещий голос дважды повторил проклятое имя. Никто не понял, откуда он прозвучал-то ли с чердака, то ли из подвала… Или, может быть, из темного угла столовой?

Шип спокойно дремал на кухне, ожидая, когда кончится застолье. Плотная повязка вокруг его головы несколько приглушила жуткий голос, но он услышал не только то, что прозвучало для всех.

Он зажег свечу и торопливо направился в столовую.

Подойдя к двери, он услышал дикие крики, способные испугать самого отважного человека.

Открыв дверь, он едва не выронил свечу.

Галл, Приор и Мозес образовали на полу столовой слабо шевелившуюся кучу-малу, в которой невозможно было различить отдельных участников.