Текст книги "Если покинешь меня"
Автор книги: Зденек Плугарж
Жанр:
Прочая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 34 страниц)
На востоке, там, где выделялась светлая полоса, звезды уже побледнели. Сырой воздух приятно холодил пылавшие от возбуждения щеки. Оба вздохнули с облегчением, когда почувствовали под ногами усыпанную хвоей мягкую лесную дорогу.
– Хочешь есть?
– Я даже не думаю о еде. Мне только хочется пить, – ответила Катка.
– Когда посветлеет, найдем ручей.
Гонзик направился в гору по глухой, каменистой, извивающейся между деревьями дорожке. Катка еле поспевала за ним и вскоре начала отставать.
– Я буду тебе обузой. У меня ведь сердце не в порядке.
– И все же мы должны идти в гору, Катка. На дорогах в долине – много людей.
Они пошли по гребню каменного кряжика, господствующего над долиной, направляясь к полосе пограничных лесов. Катка остановилась – глубоко внизу, в просветах между кронами деревьев, по извилистой колее, как уж, полз поезд, выбрасывая вверх снопы ярких искр. Поезд двигался в ту же сторону, куда шли и они. Гонзик, перехватив тоскливый взгляд Катки, угадал ее мысли.
– Не могли же мы ехать поездом до самого пограничного пункта, Катка. Так мы бы наверняка попали в руки пограничной стражи. Нам придется обойти станцию лесом.
Катка согласилась с ним и молча двинулась в путь. Гонзик теперь пошел следом за ней. Ее стройная фигура в городской одежде странно выглядела здесь.
Они сделали большой крюк, далеко обошли Фюрст и опять спустились в долину. Здесь наконец нашли лесной ручеек с холодной прозрачной водой и напились. Гонзик принудил Катку поесть. Теперь им предстояло подняться еще на одну гору и выйти к самой границе. Они шли, карабкаясь между валунами, и вдруг молча остановились перед столбом, на котором красовалась жестяная вывеска с надписью: «Achtung! Verbotene Zone!»[179]
Пограничная зона. Ничем этот лес не отличается от того, по которому они сегодня утром уже прошли, – кое-где растет малина, а немного поодаль к ее аромату присоединяется приятный пряный запах грибов, около стены высоких сосен стремглав пролетела птица, густые заросли ельника перемежаются с прогалинами, и все же тут что-то новое. Теперь, сейчас, вот здесь решится все!
Гонзик остановился на вырубке и показал перед собой:
– Вон там, Катка, видишь? Гора Черхов. Я смотрел в Нюрнберге по карте, каких-нибудь пять километров – и мы дома!
Катка поразилась. Каким тоном он это сказал! Откуда только в нем берется эта уверенность? Их поймают, отведут на ближайшую заставу. Допрос, регенсбургская тюрьма с вонючим клозетом, водянистая бурда с прокисшим хлебом, враждебные взгляды и грубая брань надзирательниц, снова американцы – все это, однажды уже пережитое, вновь предстало перед ней. Неужели это опять повторится? «Пять километров – и мы дома!» Но что значит «дома»? Другая тюремная камера, допрос, уголовное наказание. И все же Катка теперь уяснила: когда-то это наказание окончится, и она получит возможность, как сказал Гонзик, начать жизнь сызнова.
Гонзик, а за ним и Катка направились к склону Черхова.
Они молчали – теперь не до разговоров, напряжение возрастало с каждой сотней метров.
Они миновали перекресток лесных дорог. Вдруг откуда-то слева – голоса. Катка побледнела. Гонзик затаил дыхание и предостерегающе приложил палец к губам. Трясущейся рукой он схватил Катку и потянул ее в низкий подлесок. Они улизнули вовремя: пограничный патруль был совсем близко. Стоило сухой веточке хрустнуть под ногами беглецов, и всему был бы конец… Гонзик и Катка притаились во мху возле тропки и с бьющимися сердцами ждали.
Голоса приближались. Катка закрыла лицо согнутым локтем, ее туфель уткнулся в его ботинок. Гонзик чувствовал, как она дрожит. На ощупь найдя его руку, Катка судорожно сжала ее.
В просвете между молодыми елочками Гонзик видел кусочек перекрестка. Шаги приближались, голоса слышались все отчетливее.
На перекресток вышли двое в зеленых униформах с синими кружочками на рукавах: западногерманская пограничная полиция. Один стражник остановился, вытащил из кармана пачку сигарет и, повернувшись лицом прямо к Гонзику, закурил.
– …Но я ее накрою, стерву: два раза ночью ее уже не было дома. – Сигарета погасла, полицейский выругался и снова зажег спичку.
Огонек ее засиял над веткой, словно свечка на рождественской елке. Гонзик разглядел продолговатое лицо под полевой шапкой. Пограничник сосредоточенно глядел на свою сигарету, а прямо перед ним, в каких-нибудь десяти метрах, лежали нарушители границы!
– Послезавтра, – продолжал полицейский, – я снова дежурю. Не я буду, если не подкараулю ее у дома, и если это окажется Зепп, разобью морды и ему и ей… – Сигарета разгорелась.
– Во второй половине дня, вероятно, будет дождь, – напарник ревнивого пограничника посмотрел на серое небо, и оба направились в гору, прошли мимо беглецов. Ревнивый перекинул автомат с груди на плечо.
Голоса заглохли на лесной тропинке, судорожно сжатые руки Катки ослабели. Гонзик немного подержал ее ладонь, потом прижал ее к своему вспотевшему лицу и тихонько поцеловал. С улыбкой облегчения он посмотрел на следы Каткиных ногтей на своей руке. Вдруг он подумал: «Как хорошо, что она со мной!» Удивительная вещь: он ее уговорил, и на нем будет лежать вся тяжесть вины, если переход не удастся. Тем не менее присутствие Катки, то, что он за нее в ответе, неожиданно придавало ему уверенности и решимости.
Ему пришлось поддержать Катку: она все еще дрожала и в первые минуты не могла держаться на ногах.
– Если бы у них была собака, нам бы конец, – прошептала она.
– Собаки не было, Катка, и мы наверняка перейдем!
Гонзик решительно направился по единственно возможной дороге – по той, которой прошли полицейские.
На измученном лице Катки отразилось недоумение.
– Не можем же мы все-таки следовать за ними, свернем немного в сторону, ничего иного не придумаешь, – сказала Катка и остановилась.
Вдруг ни с того ни с сего в ее глазах сверкнул сердитый огонек.
– Мне не следовало с тобой идти, ты во всем виноват…
Гонзик от неожиданности заколебался, но тут же взял себя в руки.
– Не бойся, Катка, нам все удастся. Когда человек чего-то страстно хочет… С того мгновения, когда за мной захлопнулись ворота казармы в Страсбурге, я страшно захотел домой. Ночью и днем, даже во сне, ни на секунду я не переставал желать этого. Три недели тому назад я был за две или сколько там, точно не знаю, тысяч километров от наших границ. Теперь мы от границы километрах в трех. Ты что же, думаешь, что мы теперь повернем и пойдем обратно в Валку стреляться, как Вацлав?
Она внимательно слушала и во все глаза смотрела на его бронзовое загорелое лицо. И как будто без всякой связи вдруг подумала: «Если бы не этот человек… То в конце длинного списка падших, таких, как Ирена, Ганка и многие десятки им подобных, прибавилось бы имя Катки…»
Она покорно и послушно последовала за ним. Дорога теперь тянулась по косогору. Наконец Гонзик решил подняться в гору, к гребню. Что поделывают те двое полицейских? Гонзик скрыл от Катки эту тревожную мысль. «Если от границы они повернули влево, то мы неизбежно снова столкнемся с ними… Но как узнать это наверняка? Не остается ничего иного, как попытаться где-то подняться вверх». Гонзик даже вспотел.
Гонзик шагал впереди, пытливо осматриваясь. У него даже глаза заболели от напряжения. За каждым деревом, за каждым пнем, поросшим мохом, могла притаиться зеленая форма полицейского. Но пока все было тихо, и они шли и шли к заветной цели. Гонзик, не отдавая себе отчета, все ускорял и ускорял темп движения. Катка же выбилась из сил и тяжело дышала открытым ртом. Дорога стала каменистой и очень крутой. Теперь уже оставалось совсем немного. В двухстах шагах перед ними ниспадающая линия гребня, на нем уже отчетливо светился белый пограничный камень.
Наконец го граница!
Откуда-то справа выползла новая дорожка. Гонзика внезапно без видимой причины охватило беспокойство. Ему все слышались отдаленные шаги, потрескивание веток под чьими-то ногами. Он остановился и невольно прижал руки к груди. Какой-то огромный молот колотил внутри, заглушая все звуки. Катка испуганными глазами беспомощно всматривалась в его лицо – звуки приближались. Гонзик впился взглядом в направлении шума: ничего, только шелест прошлогодних листьев. Гонзик схватил Катку за руку, и они побежали в гору, но их все равно преследовал невероятно быстро приближающийся непонятный треск. Гонзик и Катка остановились как вкопанные. Ветви молодой поросли неподалеку затрепетали, и через дорожку упругим, грациозным прыжком легко перемахнула серна, за ней другая, третья.
Беглецы вздохнули с облегчением. Ведь и Гонзик на этот раз испугался так, что у него зуб на зуб не попадал. Теперь он улыбнулся, глядя на Катку, но ее лицо испугало его: оно было белое как снег, губы посинели, глаза измученные.
«Хотя бы одного человека вытащу из проклятых джунглей Валки, хотя бы одного…» – вертелось у Гонзика в голове. И снова это бледное, измученное лицо придало ему ярости и силы.
В этот миг справа послышались голоса.
– Скорее, скорее, – зашептал Гонзик и вместе с Каткой кинулся прямо к гребню.
Шагов через тридцать у нее подогнулись колени.
– Катка, бога ради, наша жизнь на волоске!
Она тяжело дышала. Гонзик не стал ждать, пока она почувствует себя лучше, и поволок ее вперед: была дорога буквально каждая секунда. Раздался громкий треск, словно выстрел из пистолета, и Катка споткнулась. Это треснула сухая ветка под ее ногами: у страха глаза велики!
Но вскоре они ясно услыхали топот тяжелых сапог за собой. До гребня оставалось еще метров сто.
– Halt!
Гонзик бежал и так сильно тянул за собой Катку, что чуть не вырвал ей руку. Ручьи пота застилали ему глаза. Эти секунды и впрямь были решающими: жизнь или смерть!
– Halt, Verflüchte![180] – Топот примерно метрах в двухстах. Гонзик оглянулся: двое полицейских бежали за ними. На груди у них болтались автоматы. Юноша потянул Катку с дороги влево. Она снова споткнулась, и Гонзик увидел кровь на ее ладони: она, по-видимому, поранила руку об острый камень. Гонзика охватил ужас: вдруг Катка упадет в обморок – тогда всему конец! Он еще быстрее помчался в гору, хватаясь за деревья. Ему казалось, что вместо сердца у него камень, а ноги налились свинцом, казалось, что такую тяжесть никогда не удастся донести до гребня. Гонзик и Катка, цепляясь за нижние ветви деревьев, продирались лесом к цели, а те двое бежали по дороге – им легче, но что делать беглецам? На дороге их бы подстрелили, как зайцев на охоте.
Белый пограничный камень сияет на гребне и притягивает к себе, как мощный магнит. «Все добрые силы вселенной, стойте возле нас, не дайте нам погибнуть в тридцати шагах от родины, в двадцати, в де…»
«Ра-та-та-та!»
Катка упала как подкошенная. В диком ужасе он схватил ее на руки, споткнулся, больно уколол обо что-то колено, снова встал и, теряя последние силы, понес ее вперед. Белый камень промелькнул около него.
– Halt!
Смерть подстегивала Гонзика и гнала его вниз с гребня. Он бежал с дорогόй ношей на руках, ослепший от едкого пота, заливавшего глаза, задыхаясь, ничего не слыша. Боль и жалость разрывали ему сердце, а вместо легких у него – огненные мехи, которые жгли, нещадно жгли все в груди.
«Ра-та-та-та!»
Гонзик обессиленный рухнул на землю. «Господи, эти мерзавцы стреляют сюда, на нашу сторону!» Бежать дальше он уже не мог. Если те двое отважатся погнаться за ними через границу, то схватят его и Катку, как браконьеры ловят раненых зверей в чаще.
– Катка!
Кровь сочилась из царапины на ее щеке. Это она поранилась какой-нибудь веткой. Нет, нет, это не смертельно – несколько красных капель, и только!
– Катка, что с тобой?
Он ласково гладил ее бледные щеки, целовал глаза, полные слез, влажный от пота, похолодевший лоб, шею, грудь, губы. Он хотел оживить ее своими поцелуями.
– Ни… чего, ни… мне ничего… думаю, что…
Он снова поднял ее и, тяжело ступая, побежал лесом вниз с крутого гребня. Но вот боль в коленке начала все острее и острее ввинчиваться в кость. Гонзик стал все сильнее и сильнее припадать на ногу и наконец совсем захромал. Он бережно положил Катку на землю, а сам уткнулся лицом в мох.
– Что… что случилось?.. Где мы?
Гонзик потерял понятие о времени. Наконец он поднял голову и посмотрел в ее исстрадавшееся лицо.
– Мы… дома, Катка…
Но тут же в нем что-то молниеносно поднялось и подкатило к горлу, из глаз брызнули облегчающие душу слезы, смешно задрожал подбородок, губы непроизвольно скривились в гримасу блаженного, безграничного счастья. Гонзик зарыл лицо в холодный влажный мох, как дитя в материнские колени, под распластанными ладонями он почувствовал дорогую сердцу родную чешскую землю.
Снизу, с лесной просеки, послышался быстрый топот, чешские слова, нетерпеливый собачий лай.
От издательства
Зденек Плугарж – современный чешский писатель, родился (1913 г.) и вырос в г. Брно, по профессии инженер-строитель. Во время войны был узником гитлеровского концлагеря.
В 1948 году Зд. Плугарж возглавлял строительство Вирской плотины (Чехия), в пятидесятые годы занимался проектированием плотин.
Перед войной Плугарж выступал в печати с научно-популярными очерками. Свои первые романы он издал уже в народно-демократической Чехословакии С шестидесятых годов Плугарж занимается исключительно литературной деятельностью.
Плугарж по преимуществу романист, наиболее значительные его романы пятидесятых годов – «Бронзовая спираль» (1953) – о чешском ученом-изобретателе Йозефе Ресселе (1793–1857), «Голубая долина» (1954) – о строителях Вирской плотины, и «Если покинешь меня» (1957).
Роман «Если покинешь меня» был удостоен Государственной премии ЧССР, он переведен на многие языки, на родине писателя выдержал большое количество изданий.
Зд. Плугарж продолжает плодотворно работать. После романов о проблеме воспитания молодежи, преступившей закон («Пусть бросит камень…», 1962), и других писатель успешно выступил в последние годы с новыми романами, наиболее интересные из которых – «Минута тишины за мою любовь» (1969), действие которого происходит в годы первой мировой войны, «Последняя остановка» (1971) – о доме для престарелых, и «Один серебряник» (1974) – о борьбе против фашистов в годы оккупации Чехословакии.
В 1974 году Зденеку Плугаржу присвоено почетное звание заслуженного деятеля искусств.
Роман «Если покинешь меня» неоднократно издавался на русском языке.
notes
Примечания
1
Имеются в виду события 20–25 февраля 1948 года, когда трудящиеся Чехословакии одержали историческую победу над реакцией, пытавшейся осуществить контрреволюционный путч. (Здесь и далее прим. переводчика.)
2
Стой! (нем.)
3
Ах, так! (нем.).
4
Господин комендант (нем.).
5
Эти чехи (нем.).
6
Ну, давайте быстрее! (нем.)
7
Куда? (нем.)
8
Боже мой! (нем.)
9
земской полиции (нем.).
10
перебежчиков (нем).
11
Второй этаж (англ.).
12
мальчики (англ.).
13
Коширже, Нусле – районы Праги.
14
военной полиции (англ.).
15
Второй завтрак! (англ.).
16
Есть, понимаете? (нем. и англ.).
17
«Нестле. Изготовлено в Швейцарии» (англ.).
18
Машиностроительный комбинат «Шкода».
19
Черт побери! (англ.).
20
До свидания (англ.).
21
Лагерь Валка (англ.).
22
Вновь прибывшие? Добро пожаловать (нем.).
23
понятно? (нем.).
24
комната для семейных (нем.).
25
Привет! (чешск.).
26
Марка американского трубочного табака.
27
Отче наш, иже еси на небесех… (польск.).
28
Боже мой! (франц.).
29
То есть земли, частично конфискованные после первой мировой войны.
30
Игра слов: vedeni – по-чешски – линия электропередачи, а также и центр политического руководства.
31
Бромфилд Луис (1896–1956) – американский писатель, автор бульварных романов.
32
То есть радиостанция «Свободная Европа».
33
Имеется в виду контрреволюционное эмигрантское «правительство».
34
Тушеное мясо (англ.).
35
Путевой лист, виза на въезд (искаж. англ.).
36
к сути дела (лат.).
37
А что касается вас (франц.).
38
Франк – гитлеровский наместник в «Протекторате Чехии и Моравии».
39
Моравец – один из министров марионеточного правительства «Протектората Чехии и Моравии».
40
«Рот-Вайсс-Рот» («Rot-Weiss-Rot») – в то время радиостанция американской военной администрации в Австрии.
41
Работы нет (нем.).
42
Чехи, да (нем.).
43
Милостивые государи, кампанию зимней помощи (нем.).
44
Ты глупый (англ).
45
Проверку (англ).
46
«У Максима» (нем.).
47
«Якобинец» – опера чешского композитора Антонина Дворжака (1841–1904).
48
начальников лагерей (нем).
49
уроженец Смихова – района города Праги.
50
Гитлеровской армии (нем.).
51
Светлейший (лат).
52
Имеются в виду главари чехословацкой реакционной эмиграции.
53
Отдел социального обеспечения (нем.).
54
Си-Ай-Си – американская военная контрразведка (Counter Intelligence Corps).
55
Чех? (нем.)
56
Вон, вон, вон (нем.).
57
Слушайте, вы, молодой человек (нем.).
58
Вздор (нем.).
59
понимаете (нем.).
60
Вацлавская площадь – центральная площадь в Праге.
61
Пейте охлажденную кока-колу (нем.).
62
Тисо – президент марионеточного словацкого государства в годы второй мировой войны.
63
Разрешение на выезд (нем.).
64
Магнификус (лат.) – обращение к ректору.
65
желаю удачи (англ.).
66
То есть Чехословакии с момента образования в 1918 году и до 1938 года.
67
Совет свободной Чехословакии – реакционное эмигрантское «правительство».
68
«Богемия», «Ческе слово», как и «Свободный зитршек» – чешские эмигрантские газеты.
69
Отче наш, иже еси на небесах! Да святится имя твое, да приидет царствие твое… (польск.)
70
Святая Мария, матерь божия, молись за нас, грешных (польск.).
71
Иду на посадку, господин полковник (англ.).
72
Вот и все (англ.).
73
коммерческой жилки (нем.).
74
боже мой! (нем.).
75
Христос родился. Счастливого рождества! (польск.).
76
«Старый Сэм» (англ.).
77
мозговой трест (англ.).
78
Черный Петр – карточная игра, где проигравший называется «Черным Петром».
79
Международная организация беженцев.
80
Отец, папаша (нем.).
81
«У круглого стола» (нем.).
82
Вы рехнулись (нем.).
83
Католическая харита – благотворительное общество.
84
сделка (нем.).
85
До свидания, господа (нем.).
86
Имеются в виду вооруженные отряды чешских фашистов.
87
Сакристия – ризница в католических храмах.
88
«Тебя, бога, славим…» (лат.).
89
Большое спасибо (нем.).
90
Чай с ромом (нем.).
91
Снежка – самая высокая гора на севере Чехословакии.
92
Венцель Якш – вожак судетских реваншистов.
93
чешский негодяй (нем.).
94
Оставь его (нем.).
95
«Хорст Вессель» – фашистская песня.
96
Гром и молния (нем.).
97
Летна – обширная площадь в Праге, где происходят демонстрации и военные парады.
98
Аэродром под Прагой.
99
Частный санаторий (нем.).
100
Пресвятая дева, мать, угодная богу (польск.).
101
Розан души моей, пречистая дева (польск.).
102
Как говорила та монахиня? (польск.).
103
болен (нем.).
104
Вы из лагеря Валка, да? (нем.).
105
западногерманский кулак (нем.).
106
«Дикобраз» – чешский юмористический журнал.
107
Доктор медицины Вацлав Юрен, специалист-гинеколог (нем.).
108
Ступай! (нем.).
109
Смотри (нем.).
110
член союза гитлеровской молодежи (нем.).
111
Гершвин Джордж (1898–1937) – американский композитор, автор оперной и джазовой музыки.
112
Господин военный летчик (нем.).
113
Кобылисы – пригород Праги, Коунички – пригород Брно, где гитлеровцы расстреливали чешских патриотов.
114
Пушечное мясо (нем.).
115
Проклятая свинья (нем.).
116
Фамилия! (нем.)
117
Вашего руководителя (нем.).
118
Проклятые чешские свиньи (нем.).
119
Армия спасения – английская реакционная религиозно-филантропическая организация, содержащая ночлежные дома, столовые; имеет свои филиалы во многих странах.
120
Пристрастием к мылу (нем.).
121
Вот это жизнь! (нем.).
122
Ехать по правой стороне улицы! (нем.).
123
Какая-то дама (нем.).
124
Боже мой (нем.).
125
Гейдрих – гитлеровский наместник в оккупированной Чехии. Был убит чешскими патриотами.
126
Отрывок из стихотворения чешского поэта В. Дыка.
127
«Паспорт для иностранца. Ян Пашек» (нем.). (Гонзик – уменьшительное от имени Ян.).
128
Ты прав (нем.).
129
С богом (нем.).
130
Гарри Грант – американский киноактер.
131
пойдем (англ.).
132
Какой восхитительный город! (нем.).
133
стиляги (нем.).
134
Тырш Мирослав (1832–1884) – чешский историк, основатель спортивного общества «Сокол», автор книг о физической культуре.
135
Слово джентльмена (англ.).
136
Севастопольский бульвар (франц.).
137
Точнее – из романа «Унесенные ветром» американской писательницы Маргарет Митчелл (1900–1949).
138
Партия аграриев – аграрная партия, объединявшая крупных землевладельцев; была основана в конце прошлого века и распущена в 1945 году, как партия, сотрудничавшая с оккупантами.
139
Подумаешь, невидаль! (франц.).
140
Иностранный легион (франц.).
141
Прошу прощенья (англ.).
142
Честной игры (англ.).
143
Будьте добры (англ.).
144
Мое имя Чарльз (англ.).
145
Не понимаю (венг.).
146
Ладно (франц.).
147
вечное движение (лат.).
148
Канадская иммиграционная контора (англ.).
149
Молодой человек (англ.).
150
Ваше имя? (нем.).
151
Пепек – уменьшительное от Иозеф (чешск.).
152
Вы арестованы (нем.).
153
«Свободная Европа» (искаж. англ. от Free Europe).
154
Чешская свинья собачья! Чех вонючий! Дерьмо богемское! (нем.).
155
Сегодня нам принадлежит Германия, а завтра весь мир… (нем).
156
Смирно! (франц.).
157
Друзья (франц.).
158
Боже мой, боже мой (франц.).
159
Вперед, вперед! (франц.).
160
Только и всего (англ.).
161
Прага – пригород Варшавы.
162
волки (франц.).
163
То есть не легкомысленный простачок, каких называли Франтишеками, а думающий и дотошный человек.
164
Неблагонадежный (англ.).
165
Молитва за упокой души (польск.).
166
стобашенная Прага (нем.).
167
Чехословакию называют сердцем Европы.
168
Бегом, марш! (нем.).
169
Живее, живее! (нем.).
170
в Патагонию (нем.).
171
сапожному искусству (нем).
172
Ах, простите (нем.).
173
Несчастный случай? (англ).
174
Англичанин? (англ.).
175
Иностранный легион, Сайгон, нет, нет… Понимаете? (франц.).
176
Полиция. Не хорошо (англ.).
177
одежде (англ.).
178
Выходите (нем.).
179
Внимание! Запретная зона! (нем.).
180
Стой, проклятые! (нем.).
