Текст книги "Встреча с пришельцем (сборник)"

Автор книги: Юрий Прокопенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц)

– Дочь уехала, – сказала старушка. Она вытерла слезы и усмехнулась: – Катька решила проучить мужа и сбежала ко мне. Мол, пусть поволнуется. Может, ценить больше будет. А то, говорит, и в грош ее не ставит. А вот это полчаса, как не выдержала и поехала домой. Пожалела-таки!..

15

Горячей воды не было, и Несмачный мылся под ледяным душем. Громко фыркая, долго и энергично растирался махровым полотенцем, надеясь согреться.

В дверь постучали. Быстро натянув спортивный костюм, Несмачный открыл. Это была горничная с пылесосом в руках.

– Простите, пожалуйста. Я очень спешу, мне надо сегодня раньше домой, поэтому, с вашего позволения, быстренько уберу. Вы на меня внимания не обращайте, занимайтесь своими делами.

Несмачный мрачно кивнул, а мысленно выругался: не могла минут пятнадцать подождать! Все хотят, чтобы к ним приспосабливались! Словно в ответ ему, горничная затарахтела:

– Такое несчастье у меня случилось! Такое несчастье! Только что прибегала племянница и рассказала, что к куму наведывался этот, который из космоса прилетел. Такой дядька был – кровь с молоком, а теперь вдруг, говорит племянница, весь согнулся, постарел, будто после тяжелой болезни. Беги, говорит, к нему, может, успокоишь немного.

– А где кум работает? – оживился Несмачный.

– Да приемщиком посуды, на улице Крамаренко. Ко мне всегда относился как к родной. Знаете, родственники разные бывают. Вот у нашего электрика Йосифа двоюродный дядя – большой человек в городе. А Йосифа и за родственника не держит, делает вид, что у него вообще никакого племянника нет. Представьте, он попросил о такой мелочи – машину ему вне очереди достать. Деньги у Йосифа есть, а вот купить машину не может. Так тот отказался. Говорит: становись в общую очередь, как все. Представляете?

– Представляю.

Горничная принесла свежую воду в графине и долго протирала стакан, время от времени глядя сквозь него на свет:

– Но мой кум не такой. Я вот раз в три дня, когда дежурю, бутылки пустые ему приношу. Так он без всякого берет. Для других или тары нет, или еще какая-нибудь причина. А для меня всегда все есть. Я, правда, его тоже не обижаю: когда полтинник оставлю, когда больше…

16

Начальник Управления внутренних дел Кроква пригласил к себе Несмачного на девять утра. До встречи оставалось двадцать пять минут, и Анатолий Петрович решил пройтись пешком.

Рассказ горничной Несмачный всерьез не воспринял. За последние дни он наслышался таких ужасных небылиц о проделках инопланетянина, что, вздумай проверить все, что о нем сочиняют, сам бы постарел, но и сотой доли не осилил бы. На пришельца списывали недостачи в магазинах, разбитые трубки в телефонах-автоматах, прогулы и опоздания на работу и даже длительный перерыв в работе клуба «Кому за тридцать».

Паника, что вначале охватила город, во время которой отдельные жители почему-то стали энергично запасаться спичками и солью, постепенно утихла. На смену ей в душах местных граждан всколыхнулась гордость. А гордились они тем, что инопланетянин избрал для своего приземления именно их город. Так гордятся историческим памятником, какой-нибудь башней, построенной, скажем, во второй половине третьего века до нашей эры, или футбольной командой, победившей в чемпионате страны.

В город двинулись туристы, в том числе моторизованные. Это привело к ужасной неразберихе на дорогах и очередям на автозаправках. Есть категория людей, уверенных в том, что это с другими может что-нибудь случиться, а с ними – никогда. Это другим может сулить неприятности встреча с инопланетянином, а им бояться нечего. Любопытство любителей острых ощущений было столь велико, что не помогали никакие ограничения и запреты.

Андрей Васильевич Кроква нервно барабанил пальцами по огромному письменному столу.

– Поверьте, уже нет сил, – наконец произнес он, – нет сил отвечать на бесконечные вопросы. Начальство сердится и имеет на это основание. Мы, область с лучшими показателями по борьбе и профилактике, оказались в смешном положении. С одной стороны, действия этого химерного инопланетянина вроде не наша юрисдикция. Никаким кодексом подобные действия не предусмотрены. Ибо, опять-таки, подобного прецедента в нашей и, я уверен, в международной практике до сих пор не было. Но с другой стороны, любое посягательство на жизнь, а в данном случае на здоровье человека не может оставаться безнаказанным. Мы должны защищать людей. Вам, надеюсь, это хорошо известно?

– Конечно, – усмехнулся Несмачный.

– Я говорю о таких прописных истинах не для вас, – словно извиняясь, сказал Кроква. – Я сам хочу постичь, проанализировать эту идиотскую ситуацию и каждый раз захожу в тупик. Ведь все без исключения эксперты, а среди них есть и настоящие научные светила, или утверждают, что все это выдумки психов, или вообще отказываются комментировать подобные случаи, считая их ахинеей. Им легко отрицать! А нам с вами, знающим, что жалобы потерпевших – не выдумки, что составленные протоколы – не мистификация, как нам быть? Мы не можем, не имеем права считать это абсурдом!

Кроква встал и заходил по кабинету, размахивая руками. Иногда он резко останавливался перед Несмачным и вопросительно заглядывал ему в глаза.

– Не могу сказать, что в нашей работе достигнуты блестящие успехи, но кое-что имеем. По крайней мере, еще не было случая за последние пять лет, чтобы мы спасовала перед преступниками. Мы даже прогнозируем некоторые виды преступления. Особенно сезонные. Например, могу заверить, что через месяц-другой снова начнут красть шапки, срывать их с прохожих. Но мы точно знаем и другое – в этом году количество подобных краж уменьшится раз в пять. Потому что в прошлом году такого чёса дали похитителям шапок, что надолго запомнят. К тому же шапок в магазинах стало больше, значит, и спрос на них уменьшится. А то до чего дошло: с самого заместителя начальника нашего управления сорвали! Идет он в воскресенье вечером в гражданском, и вдруг кто-то с забора хвать с него ондатровую шапку! Он хотел было кинуться в погоню, да передумал: прыгать через забор в его возрасте и положении как-то несолидно. А через два дня к его жене подходит какой-то парнишка и говорит: «Слышал, у вашего мужа шапку украли. Могу предложить свою. А то у меня их две. Недорого возьму». Жена купила. А муж узнал в этой шапке свою… Такое неслыханное нахальство его так возмутило, что он лично возглавия операцию. За неделю всю компанию ворюг поймали!.. Так вот, я и говорю, это необычный случай в криминалистике, который не подпадает ни под какие категории и критерии. Чем больше углубляешься в это дело, тем очевиднее становится полная безысходность. В цепи поступков не прослеживается никакой закономерности…

– Никакой? Я бы не сказал, – покачал головой Несмачный. – Некоторая закономерность прослеживается. Когда я установил это, то поверил, что со временем клубок размотаю до конца.

– Какая же закономерность, если не секрет?

– С вашего позволения, сегодня я воздержусь от ответа. Но в ближайшее время сумею об этом рассказать поподробнее.

– Ну что ж, – невесело усмехнулся Кроква, – подождем еще немного.

17

Невеселая улыбка начальника управления всплыла в памяти Несмачного, когда он через час снова засел за дела, которые всё прибывали и прибывали. «В ближайшее время», – пообещал он Крокве.

И до чего же мы, люди, изобретательны, когда хотим избежать ответственности за свои дела и поступки! Одной только фразой мы можем, как щитом, отгородиться от любых неприятностей. Скажем, обращаются к тебе за помощью, а ты в ответ: «В ближайшее время поможем». И можешь после этого плевать себе в потолок, сколько совесть позволит. Потому что слова «в ближайшее время» имеют такой диапазон демагогических уловок, это понятие может быть настолько растянуто во времени и пространстве, что и комар носа не подточит. «В ближайшее время» – это и неделя, и месяц, и год.

Жалуются, например, жильцы дома, что у них крыша течет. А из ЖЭКа отвечают: «В ближайшее время отремонтируем». Жильцы и ждут себе спокойно этого «ближайшего времени». Хотя и понимают, что таким образом их просто водят за нос. Но оснований жаловаться нет.

Или критикуют кого-то на собрании, а виновник тут же реагирует на критику: «В ближайшее время недостатки исправим». Все, как говорится, по форме, и все удовлетворены.

«В ближайшее время ликвидируем…», «В ближайшее время построим…», «В ближайшее время обеспечим…», «В ближайшее время подключим…» И хотя за каждой такой фразой – махровый бюрократизм, эта изысканная словесная обертка делает его настолько соблазнительным для употребления, что даже он, Несмачный, не удержался…

А закономерность действительно прослеживалась во всех случаях общения инопланетянина с горожанами. Во всех, кроме одного, последнего. Это дело как-то выпало из общего плана, во всяком случае такое создавалось впечатление после знакомства с очередным протоколом. Вот если бы удалось и его свести к общему знаменателю, можно было бы твердо сказать, что он, следователь, на верном пути…

18

Войдя в вестибюль трамвайно-троллейбусного управления, Несмачный спросил у мужчины в кожаной куртке:

– Не скажете, где я могу увидеть товарища Ревуна?

– Ревун? – переспросил мужчина. – А, это тот, о котором в газете писали?

– Может, и писали…

– Кажется, на третьем или четвертом этаже. Там спросите.

Поднявшись на третий этаж, Несмачный спросил у женщины, задумчиво стоявшей у окна:

– Не скажете, в какой комнате находится Ревун?

– Ревун? А, это тот, о котором в газете писали?

– Тот самый.

– Он этажом выше.

На четвертом этаже солидный мужчина в черном костюме уточнил:

– Это тот, о котором в газете писали?

– Тот самый.

– Он вчера на первый этаж перебрался. Спустившись снова на первый этаж, Несмачный заглянул в какую-то комнату:

– Я ищу товарища Ревуна. Не подскажете…

– А-а, это тот, о котором в газете писали? – оторвавшись от калькулятора, спросила девушка в больших роговых очках.

– Да, тот самый.

– Он в шестой комнате.

Небольшая комната каким-то чудом вмещала пять письменных столов.

– Мне нужен Ревун. Тот, о котором… – машинально добавил Несмачный.

– О котором что? – подскочил в кресле, словно на батуте, здоровяк с грушевидным лицом.

– О котором писали в газете, – пришлось закончить Несмачному фразу.

– Ну, обо мне писали. А вам какое дело до этого? – мрачно спросил Ревун, снова усаживаясь в кресле.

– До того, что писали, никакого, – ответил Несмачным.

– Все так говорят, что это их не касается, – обиженно сказал Ревун. – Но о тех пор как появилась обо мне заметка, все меня называют не иначе, как «Тот, о котором писали в газете». Вроде другого имени у меня нет. На работе, во дворе – везде одно и то же. Даже супругу терроризируют: «Вы жена того, о котором в газете писали?»

– Так вы гордиться должны – пошутил Несмачный. – Не о каждом же пишут.

– Ага, гордиться. Интересно, вот если бы про вас написали фельетон, вы бы гордились?

– Простите, – сказал серьезно Несмачный, – меня, собственно, интересует совсем другое. Я из управления внутренних дел.

– А-а, понятно, – кивнул Ревун. – По поводу вчерашнего? Знаете, я не из пугливых, но, когда ко мне заглянуло это чудовище, чуть не сошел с ума. Хотел в окно выпрыгнуть. Вы думаете, почему я вдруг на первый этаж перебрался? Чтобы в случае чего…

– Расскажите поподробнее, – попросил Несмачный.

– Поподробнее? Пожалуйста. Сижу я, просматриваю бумаги. Вдруг открывается дверь, и заходит он, этот инопланетянин.

– А кто, кроме вас, был еще в комнате?

– Никого. Сижу, значит, листаю бумаги. И вот заходит он. Стал как вкопанный. И сверлит меня глазами. Потом медленно двинулся ко мне, как удав к кролику. Ноги у меня сделались свинцовыми. Пошевелить не могу. И вдруг, когда он был от меня на расстоянии, как вы сейчас, дверь распахнулась, и в комнату влетели дети, пионеры. Кричат: «Дядя, у вас макулатура есть?» – «Есть», – отвечаю каким-то чужим голосом. Еле выдавил из себя. А этот тип постоял, постоял, повернулся и ушел…

– А может, вы ошиблись? Откуда вы знаете, что это был именно тот самый инопланетянин?

– Разве его можно не узнать? В самом лице уже что-то неземное. Будто робот, а не человек. Уверен, вы бы его тоже сразу же узнали…

– Еще бы не узнать! – воскликнула женщина, сидевшая за соседним столом. – Я бы со страху умерла. Это точно!

– Ничего, мы теперь Ревуна не оставляем ни на миг, – сказал усатый коллега.

– Пусть только сунется! – воинственно добавил молодой человек, на протяжении всей этой беседы сосредоточенно подстригавший ногти. В подтверждение своих слов он угрожающе помахал маникюрными ножницами.

19

Фельетонист местной газеты Андрей Свиридович Зареба встретил Несмачного как старого приятеля.

– Чувствую, – сказал он, – что разговор у нас с вами будет долгим, поэтому, с вашего позволения, я сначала закончу дела с нашей практиканткой, а тогда – весь к вашим услугам.

Практикантка, симпатичная черноглазая девушка, чуть не плакала от обиды.

– Неужели вы меня считаете такой беспомощной, Андрей Свиридович? Неужели я такая бездарность, что большего мне и поручить нельзя?

– Леночка, солнышко мое, – снял очки Зареба, – запомни раз и навсегда: не бывает в журналистике мелких тем. У нас тут недавно был один любитель глобальных проблем, все обвинял нас в мелкотемье. Мол, до каких пор вы будете писать об управдомах и водопроводчиках, продавцах и официантах? Где солидные проблемы? Где масштабность и обобщение? На всех летучках терзал наш отдел за мелкую и беззубую критику. Призывал выходить на уровень главков и министерств. И вдруг как-то прибегает и весь трясется от негодования. «Немедленно пишите фельетон! Все ваши проблемы ломаного гроша не стоят по сравнению с тем, что со мной произошло! Это должен быть материал века, такой, чтобы другим было неповадно! Негодяи! Бюрократы! Если вы не сделаете из них отбивную, я перестану уважать вас как фельетониста!» Оказывается, у него всего-навсего крыша течет. Но, конечно, в ту минуту для него это была проблема из проблем. Попробуй писать о глобальных вопросах, если тебе на голову льет..

Девушка улыбнулась. Кажется, Зареба ее убедил.

– Но я ведь и не требую, чтобы вы поручили мне что-то очень серьезное. Но это вот – примитивно. Ну, топчут люди траву, когда идут к этой дырке в заборе. Ну, директору парка приходится чуть ли не каждый месяц латать эту дырку. Вот если бы люди были сознательными и ходили через ворота, до которых всего полквартала! Ах, ах, ах! Такие проблемы сегодня, по-моему, даже для районного окна сатиры мелкие. А писать об этом в солидной газете… И тем более на полном серьезе проверять факты!..

– Факты, золотце, всегда нужно проверять на полном серьезе, – надел очки Зареба. – Ибо даже ту дырку в заборе можно рассматривать и под другим ракурсом.

– Под каким же, интересно? – прищурила глаза практикантка.

– А под таким, что люди, идя напрямик к автобусу или троллейбусу через дырку в заборе, вместо того чтобы тащиться лишний квартал в обход, экономят каждый раз пятнадцать, а то и двадцать минут. А если умножить эти минуты на количество ходок и на количество людей? Вот и возникает вопрос: не рациональнее ли сделать лишний вход в парк, чем ежемесячно латать несчастную дырку?

– Тогда, извините, Андрей Свиридович, можно глянуть на этот вопрос и с другой точки зрения, – сказала девушка.

– С какой именно?

– Например, мне удобнее, вернее, рациональнее зайти к вам в редакцию через окно, а не в дверь. Это тоже экономия нескольких минут. А если умножить эти минуты на количество моих возможных визитов, то представляете, сколько я смогу сэкономить времени!

– Наконец-то мы с вами пришли к выводу, что у самого, на первый взгляд, мелкого вопроса может быть много интересных аспектов решения. А что касается вашего замечания, то скажу вам так: рациональность без здравого смысла – это уже отклонение, если хотите, абсурд. Журналисту никогда не должно изменять главное – чувство меры…

– Сдаюсь, – сказала практикантка. – Тогда, наверное, вы и то письмо мне дадите, о котором вчера рассказывали?

– Конечно. Кстати, их можно объединить. Простите, Леночка. – Зареба повернулся к Несмачному: – Может, я дам вам газету с фельетоном? Пока вы прочтете его, мы закончим нашу беседу.

– Согласен, – кивнул Несмачный. – Давайте сделаем так.

Он быстро нашел на четвертой странице фельетон «Под маринадом». В нем речь шла о том, что многие рационализаторские предложения об улучшении городского транспорта Ревун маринует в ящике своего письменного стола.

– Чаю хотите? – предложил Зареба, когда ушла практикантка. – Не пожалеете. Как в лучших чайханах Средней Азии – и крепкий, и душистый!

– С удовольствием попью, – улыбнулся Несмачный.

Зареба достал из шкафчика кипятильник, чайник и стаканы.

– Такой напиток пить бы из пиал, – вздохнул он. – Но что поделаешь, придется из граненых стаканов…

Дверь резко распахнулась, и в комнату вбежал, тяжело дыша, пожилой мужчина. Плащ расстегнут, волосы растрепаны.

– Быстрее! Быстрее, товарищи!

– Что быстрее? Куда быстрее? – спросил его Зареба.

– Вот… Сейчас… – Задыхаясь, мужчина достал из кармана лист бумаги. – Немедленно дайте в номер. Я всю ночь не спал. Но все-таки закончил.

– Что закончили? – спросил его Зареба.

– Фельетон в стихах. Называется «Инопланетяне, вон из вашего города!». Еще не поздно в завтрашний номер?

– К сожалению, поздно, – сказал Зареба. – И вообще сейчас очень поздно. Редакция закрыта. А мы тут случайно засиделись. Так что приходите завтра, Внимательно прочитаем, прорецензируем…

– Зачем же тогда я так спешил? – в отчаянии произнес мужчина. – Скажите, зачем я здоровье тратил?

– Этого я уж не знаю, – ответил Зареба, выпроваживая посетителя из редакции.

Вернувшись, он устало опустился в кресло.

– Просто сил нет! И хочешь быть вежливым, да нервы не выдерживают. А с этим инопланетянином и вовсе меня замучили. Верят же люди таким идиотским слухам!

– А вы не верите? – спросил Несмачный.

– Я? Что вам сказать? У моего приятели была в жизни такая дикая история. Он как-то, чтобы попугать соседей, пошутил, что купил удава. Ему просто надоело их нахальство: лезли к нему с самыми невероятными просьбами. А он человек творческий, любил одиночество. Поначалу его рассказ всерьез не воспринимали. Пришлось ему прибегнуть к разным хитростям, чтобы поверили. Кое-кого удалось убедить, а те, в свою очередь, убеждали других, будто бы своими глазами видели в его квартире настоящего удава. Вот тут-то он и потерял покой, к которому так стремился. Посыпались жалобы во все инстанции, ему угрожали по телефону, его травили во дворе и на улице. На работе трижды создавали комиссии по проверке. И как он ни доказывал, что все это выдумка, фантазия, что он сам живого удава даже в зоопарке не видел, – никто не верил. Несколько его соседей в панике покинули дом, а остальные устроили ему такую жизнь, что хоть из квартиры не выходи. И вот один мастер-декоратор сделал ему синтетического удава. Он был так похож на настоящего, что к нему даже дотронуться было страшно. Собрал мой приятель всех соседей и на их глазах закопал удава в землю. Мол, смотрите, вы победили, я его уничтожил. Но и это не помогло. Поползли слухи, что у него проживает целое семейство удавов. А закончилось все тем, что как-то ночью он сам принял шланг от пылесоса за удава и закричал: «Спасайте!»…

– История, конечно, поучительная, – согласился Несмачный, – но в нашей, мне кажется, больше оснований для паники.

– Основания для паники всегда есть. Однако я во всем сторонник логики. Я слышал уйму этих «космических» историй, и все они, как статьи нашего заведующего отделом торговли и быта, похожи друг на друга, и ни в одной из них я не вижу логики. Во-первых, я не верю ни в каких гуманоидов, а во-вторых, если и допустить что-то подобное, для чего им, скажите, устраивать весь этот, извините, маскарад?

Зареба приготовил чай и, разлив его по стаканам, сделал несколько глотков.

– Сказочный напиток! – причмокнул он. – Значит, возвращаюсь к нашим барапам, Я хочу сказать, что все мы находимся под каким-то массовым гипнозом. Знаете, даже если просто полистать книжки по психиатрии, аналогий можно найти сколько угодно. Да бог с ними, с книжками! Вот к нам в редакцию приходил недавно один товарищ. Он утверждал, что из него на расстоянии кровь высасывают. Потому что у него какая-то уникальная группа крови, что случается раз на несколько миллионов. И главное, он чувствует, когда и как это делается. А в остальном, что не касается этого пунктика, он эрудированный, культурный человек.

– Но это же один случай. А у нас их двадцать восемь! – Несмачный, допив чай, постучал стаканом по столу. – Несерьезно же в самом деле думать, что на город обрушилась какая-то не известная до сих пор науке эпидемия.

– А вы зря судите так категорически. Давно доказано, что каждая болезнь хоть в какой-то мере, а загадка. Даже насморк. И чем опытнее врач, тем меньше категоричности в ею суждениях.

Зареба поставил на полку в шкафу чайник и стаканы, положил кипятильник.

– У меня к вам просьба, – сказал Несмачный. – Дайте через газету в какой-либо удобной для вас форме понять всем, кто видел инопланетянина или хотя бы что-нибудь слышал о нем, что я был бы не против с ними встретиться.

– Вы, извините, просто сошли с ума! Представляете, сколько людей хлынет к вам на прием!

– Ничего. Я готов работать круглосуточно, лишь бы довести это дело до конца, – сказал Несмачный. – Только мне хотелось бы перед тем, как материал пойдет в печать, ознакомиться с ним.

– Хорошо, – махнул рукой Зареба. – Раз уж вам так хочется, сделаем.

20

На окне газетного киоска висела табличка: «Ушла на обед». «Уйти она могла еще со вчерашнего дня», – подумал Несмачный. Но, заглянув вовнутрь, увидел, что газеты сегодняшние, а среди них и местная, та, которая его интересовала. «Кстати, – решил он, – не мешало бы тоже перекусить».

В кафе «Бригантина», к его удивлению, не было обычного ажиотажа. Сев у окна, он настолько увлекся комплексным обедом, что не сразу среагировал на приветствие соседа по столику:

– Вот так, значит! Земляков не узнаем?

Напротив него сидел, активно работая челюстями, такой себе неказистый мужичок. Напрягая память: «Кто же это?» – Несмачный приветливо кивнул.

– Вижу, что не узнали, – сказал мужичок. – Да не мучайтесь. Я вам напомню. Кувалда моя фамилия. Ревизор я. Помните, как мы вместо с вами магазин металлических изделий проверяли?..

– Ну конечно, помню, – улыбнулся Несмачный.

– Вот только сегодня прибыл, – сообщил ревизор, облизывая ложку. – И еще глотка воды во рту не имел.

– Сочувствую.

– Я и сам себе сочувствую. В такую удивительную контору попал! Знаете, приехал, на вокзале вышел и во все стороны головой верчу. Думаю, это ж точно где-то здесь машина ждет. Ведь предупредили их: ревизор с проверкой едет! Но так и не дождался машины, городским транспортом тащиться пришлось. Приезжаю. Думал, извиняться начнут: мол, простите, колесо отлетело, карбюратор забарахлил, шофер перепутал, но на тот вокзал встречать поехал. Но они ни слова в свое оправдание! Будто я не ревизор, а какой-то практикант зеленый…

Кувалда отодвинул пустую тарелку и взялся за компот.

– Ну, думаю, наверное, как это иногда бывает, все внимание сосредоточили на меню – решили выдать такой обед в честь приезда ревизора, чтоб ему, то есть мне, совестно было слишком усердно в их делах копаться. Ничего подобного! Директор сухо поприветствовал и тут же поинтересовался, какие именно документы мне необходимы для ревизии, и даже не спросил, ел ли я с дороги! Поверьте, мне ни машины их, ни обеда не надо, не надо ничего такого, из-за чего потом пришлось бы поступаться своими принципами. Но просто невероятно, чтобы ревизора не боялись! Я настолько привык, что мне всегда и во всем пытаются угодить, буквально из шкуры все лезут, чтобы я был доволен. А тут… От растерянности я даже признался, что голоден. Так знаете, что мне ответил директор? Говорит, ближайшее кафе – за углом. Там, говорит, хорошие комплексные обеды и недорого… Нет, вы меня только правильно поймите. Мне не надо ихнего угощения. Да и, честно говоря, непьющий я. И не так легко уговорить меня поесть за чужой счет. Но сегодняшняя встреча меня потрясла. Вот ем, а из головы не выходит: что бы это могло означать? Может, директор знает, что его не сегодня завтра все равно снимут? Или, наоборот, повысят? Может, у него такие связи, что ему мой ревизорский акт до лампочки? Или, может, – Кувалда вдруг перешел на шепот, – он думает, что у него все в полном ажуре…

Они вышли на улицу. Обеденный перерыв у киоскера закончился, и возле киоска выстроилась очередь.

Несмачный попрощался с ревизором, который никак не мог прийти в себя от стресса, купил газету и тут же развернул ее.

На четвертой странице в заметке «Ребус с тремя неизвестными» писалось о том, что следователь республиканского Управления внутренних дел с десяти часов утра до семи вечера сможет выслушать, дать дельный совет и помочь всем, кто был так или иначе причастен к истории с «инопланетянином» или же интересуется ею…

21

Коридор перед кабинетом был слишком узким, для того чтобы вместить всех желающих попасть на прием к следователю: люди стояли даже на лестничной площадке.

Несмачный предвидел, что народу будет много, но никак не надеялся на такую молниеносную реакцию читателей. С трудом протиснувшись к двери, он открыл ее и пригласил:

– Кто там первый, заходите, пожалуйста.

Угловатый лысый мужчина так судорожно прижимал к груди левой рукой кожаную папку, словно боялся, что ее сейчас начнут отнимать. В правой руке он держал незажженную сигарету и, размахивая ею, говорил быстро, как многословный докладчик, которого вдруг резко ограничили регламентом.

– Я знаю, в следственной практике кибернетика используется давно. Иначе и быть не может. Назовите мне отрасль, где бы эта наука не применялась. Но, скажу вам, используется она у нас недостаточно. Если бы, например, в поисках ключа к этой загадке с инопланетянином вы обратились к кибернетике, то давно загадка была бы решена. И ребус с тремя неизвестными, о котором так таинственно пишут в газете, оказался бы простым, как логарифмическая линейка. Дайте мне такое заданно, и я вычислю вашего инопланетянина максимум за неделю.

– Считайте, что вы его получили, – сказал Несмачный.

– О, нет, – спрятал посетитель сигарету в карман, – так дело не пойдет. Давайте оформим это как-то документально. Мне один директор очень солидного учреждения тоже вот так, как вы, дал задание. Я предложил ему кибернетического бухгалтера, то есть машину, которая может начислять всем его подчиненным зарплату. Он так обрадовался, что чуть ли не с объятиями ко мне бросился. Ну, говорит, это как раз то, о чем я всю спою директорскую жизнь мечтаю. Это ж здорово – иметь ЭВМ, которая будет учитывать трудовую отдачу каждого, его фактический вклад в дело, а не слова! И соответственно деньги начислять: кому с премиями и прогрессивками, а кому с фигой на постном масле. И что вы думаете? Создал я эту машину, вложил в нее душу, а кроме души, понятное дело, и всю нужную информацию. Приношу. Вызвал он своих заместителей, и стали мы испытывать ЭВМ. Все были в восторге. Кибернетический бухгалтер настолько точно вычислил бездельников, что директор не удержался от восклицания: «Ну и молодец! Просто чудо!» А вот когда это чудо насчитало нескольким его подчиненным вместо солидной зарплаты, которую они получают, копейки, он задумался. «Знаете, – говорит, – нас могут не понять. От меня завтра убежит большая часть сотрудников. А с кем же работать?» Я ему толкую: «Останетесь с половиной, а результаты будут те же самые. А может, и лучше…»

– Короче, отказался директор от вашей машины? – догадался Несмачный.

– Отказался. Понес я ее в другие учреждения. Куда ни приношу, все в восторге, все потрясены, потирают руки, выкрикивают: «Давно пора!» – и… отказываются. Знаете, объясняют, никто на таких условиях работать не согласится, начнутся массовые увольнения, мы лишимся ценных специалистов. А один начальник конторы сказал мне прямо: «А что, если ваша машина захочет мне, директору, зарплату не начислять? А что, если в ее кибернетический мозг придет блажь, скажем, меня лишить прогрессивки?» Так что договоренность на словах – пустое занятие. Если хотите, чтобы я помог вам в этом деле, давайте заключим договор. Неплохо было бы авансик получить. Короче, мне нужны гарантии.

– Ну что ж, – сказал Несмачный, – условия справедливы. И если мы решим воспользоваться вашими услугами, обязательно свяжемся. Вы оставьте на всякий случай свои координаты…

Следующий посетитель был настолько худым и изможденным, что его фото смело можно было бы клеить в трансформаторные будки под надписью «Осторожно – высокое напряжение!».

– Хочу категорически заявить, – хрипловатым голосом начал он, – в эту глупость я не верю! И придумают же такое: инопланетяне шастают по городу! Неужели в таком солидном учреждении, как ваше, могут серьезно относиться к подобной чуши?

– Как бы мы ни относились, а проверять надо, – пожал плечами Несмачный.

– А по-моему, вы должны заниматься своими прямыми обязанностями. А прямые ваши обязанности – это помогать людям. Хорошим людям, конечно. Хотя, понимаю, отличить хорошего от плохого нелегко. Вот был у меня приятель, на него посмотреть – и придраться не к чему. Трудится добросовестно. На работе его ценят, уважают. А он негодяй! Законченный притом. Мы в свое время с ним дружили. И чего на свете не бывает – влюбились в одну девушку. Со временем та девушка стала моей женой. А он никак не мог с этим смириться. И таки добился, что она от меня к нему ушла. И как это сделал, подлый гусак! Привел к нам как-то в гости какого-то литератора. Я и не слышал о таком. Но он удостоверение показывал. Обещал со временем книгу подарить, когда выйдет. С автографом! А я стихами баловался. Так вот, этот мой, с позволения сказать, друг привел литератора, чтобы он мои стихи почитал, так сказать, прорецензировал. Показываю я свои произведения, а он меня хвалит! Талантливый! Самобытный! Гениальный! Поверил я в свою талантливость, самобытность и гениальность. Кто же в такое не поверит? Каждый человек уверен, что он не посредственность. А тут такое авторитетное подтверждение. Начал писать с утроенной силой. Ночей не спал. Работу бросил. Так как она мешала мне творить. Потом и жена от меня ушла, дочку прихватив. А я все пишу, все по редакциям и издательствам рассылаю. А мне все возвращают и возвращают…

– Сочувствую, – сказал Несмачный. – Но какое отношение эта история имеет…

– Я вас понимаю, – перебил его посетитель. – Возможно, с инопланетянином непосредственно она и не связана. Но я решил на всякий случай рассказать вам ее. Вы со многими людьми встречаетесь, всюду бываете. А вдруг нападете на след того литератора? Фамилии его не помню. Кажется, Николаем Афанасиевичем зовут. Высокий такой, рыжий. Правда, много времени прошло, может, уже и поседел…