Текст книги "Встреча с пришельцем (сборник)"

Автор книги: Юрий Прокопенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

Новенький

Утром наш отдел, как всегда, собрался на пятиминутку. На этот раз заведующий советовался с нами о рационализации картофелечистки.

– Ни у кого нет возражений против моей рационализации? – обвел он всех внимательным взглядом. – Нравится?

– Да! – хором ответили мы.

– А вам, товарищ Цаца, нравится? – спросил заведующий у новенького, который всего лишь неделю работает в нашем отделе и впервые попал на пятиминутку.

– Нет… – ответил Цаца.

– Как это нет? – оторопел заведующий.

– Нет… – снова повторил он.

– Да знаете ли вы, что моя рационализация понравилась самому директору? А вы говорите «нет»!

Мы, перебивая друг друга, стали доказывать Цаце, что он ошибается, что такую рационализацию нельзя не одобрить, что домохозяйки за это спасибо скажут.

– Нет… – упрямо твердил свое Цаца.

Заведующий дрожащим от волнения голосом объявил, что пятиминутка окончена.

Через час он вызвал меня к себе.

– Вы знаете, я думаю – молодец Цаца. Припципиальный! Приятно, когда человек не просто тебе поддакивает, а спорит, свое доказывает. Надо его на должность консультанта выдвинуть. Я вот только что еще раз пересмотрел свои расчеты и нашел-таки одну неувязочку. Прав он, что не соглашается со всем так легко, как, скажем, вы.

На следующее утро заведующий рассказывал о рационализации своей рационализации.

– Великолепно! – воскликнули мы хором.

– Ну, а в таком варианте вам нравится моя рационализация? – обратился заведующий к Цаце.

– Нет… – ответил он.

– Вы считаете, что новая картофелечистка не прославит наш институт? – возмутился заведующий.

– Нет… – покрутил головой Цаца.

– Это уж слишком! – набросились мы на него. – Человек, можно сказать, открытие сделал, а вы упрямо не желаете признать. Неужели вам непонятно, что это новое слово в технике?

– Нет… – сказал Цаца.

Заведующий, дрожа от негодования, вышел из комнаты. А через полчаса вызвал меня к себе.

– Подумайте, какой настойчивый! – восхищенно произнес он. – Другой бы давно капитулировал. А этот доказывает свое, несмотря на авторитеты. Знаете, я тут прикинул и думаю, что его смело можно назначить старшим консультантом. Кстати, в моей рационализации есть-таки одна слабинка. Так что молодец Цаца!

Собрав нас после обеда, заведующий рассказал о дополнениях к своей рационализации.

– В таком виде, мне кажется, она безупречна, – резюмировал он. – А вам нравится? – повернул голову к Цаце.

– Нет…

Заведующий полез в карман за валидолом.

В конце рабочего дня он снова вызвал меня.

– А все-таки прав Цаца! Стоит один винтик заменить, и себестоимость картофелечистки намного уменьшится. Сообразительный! И главное, упрямо стоит на своем. С таким и посоветоваться приятно. Всю правду в глаза режет. Прямо сейчас напишу рапорт директору – будем делать его моим заместителем…

– Поздравляю! – прибежав в отдел, стал я жать руку Цаце, чтоб, не дай бог, никто из коллег не опередил. – Вас хотят сделать заместителем нашего начальника. Вы, наверное, на седьмом небе от счастья?

– Нет… – сказал Цаца.

– Опять «нет»! – удивился я. – Неужели вы не рады?

– Я все ви-ви-ви-время пытаюсь сказать, – наконец вымолвил Цаца, медленно растягивая слова, – что нет во-во-возражений…

По объявлению

На четвертой странице вечерней газеты я прочитал объявление: «Уважаемые мужчины! Если вы не удовлетворены своей внешностью, загляните в операционный кабинет Института красоты и гигиены. Пластическая операция, которую амбулаторно сделает вам опытный хирург, совершит чудо. Вы станете таким красавцем, что и родная жена не узнает…»

«Почему бы и не попробовать? – подумал я. – Почему бы не стать красавцем?»

Утром я был уже в институте.

У операционной собралось немало желающих улучшить свою внешность.

– Кто последний – я за вами! – приветствовал я будущих красавцев и, глянув на часы, заметил: – Наверное, всех принять не успеют.

– Может, и не успеют, – согласился мужчина с большими ушами.

– А чего он так долго возится? – спросил я через минуту.

– Это вам не зуб рвать, – объяснил ушастый.

– Ох, не зуб! – кивнул я. – Зуб рвать – совсем другое дело. Там хоть морально спокоен.

– А вы что, морально неспокойны? – поинтересовался мужчина с очень длинным носом.

– Но то слово. Я, наверно, после этой операции без снотворного и спать не лягу, – сказал я.

– Неужели операция влияет на сон? – удивился мужчина с большими ушами.

– Может, на вас и не повлияет, – вызывающе глянул я на него, – а меня сомнения загрызут, угрызения совести замучают.

– Интересно, какая связь между моим желанием стать красивым и угрызениями совести? – пожал недоуменно плечами длинноносый.

– Прямая, – сказал я и окинул взглядом присутствующих, которые буквально впились в меня глазами.

– Не понимаю, – подсел поближе ушастый.

– Что же тут понимать? – начал я. – Вот вы, скажем, где-то работаете. Возможно, даже пользуетесь уважением у коллег.

– Пользуюсь, – подтвердил ушастый. – Меня любят товарищи.

– Видите, даже любят. И любят они вас вот такого, извините, ушастого. А когда вы укоротите свои уши, это будете уже не вы. Это будет другой человек, которому едва ли удастся завоевать любовь своих коллег.

– Я завоюю!

– Нет, не завоюете. Потому что с нормальными ушами вы станете красавцем. И вам будут завидовать.

– Пусть завидуют! – воинственно расправил плечи ушастый.

– А разве вы не читали, что завистливый человек способен на все? Он ни перед чем не остановится. После операции вам ничего не останется делать, как добровольно подать заявление об увольнении. Так сказать, предвосхитить события.

– Еще неизвестно, чем… – хотел было возразить длинноносый.

Но я понял его с полуслова:

– Известно, чем. Все это закончится тем, что в вас начнут влюбляться женщины, писать вам слезные письма, охотиться за вами везде и всюду. С вами случится то, что случается иногда со знаменитыми футболистами и популярными певцами. Слышали, наверно, про звездную болезнь? Вы растеряете друзей, настоящих друзей, А возможно, и родственников. Вот вы… – повернулся я к ушастому.

Но ого словно ветром сдуло. А вместе с ним и добрую половину клиентов.

– А ваша жена, – обратился я к длинноносому. – Разве она будет мириться с вашим успехом у женщин?

С тем, что каждая станет называть вас «единственным в мире», «принцем своей мечты», «властелином своего сердца»? После нескольких ужасных сцен с битьем посуды и окон она покинет вас, уйдет к маме…

Носатый заерзал на стуле, достал носовой платок, чтобы вытереть вспотевшую шею.

– А кто в конечном счете от всего этого пострадает? В первую очередь – дети. Ваши дети останутся без отца. Полусиротами! О, как вы будете проклинать день, когда переступили порог этого, с позволения сказать, института красоты…

Последние слова я произнес уже в пустой комнате.

– Чья очередь? – вышел из кабинета врач.

– Очередь моя, – сказал я. И в ответ на его удивление объяснил: – Почему-то вдруг все испугались.

– Так заходите, – пригласил он.

– Нет, лучше в другой раз, – буркнул я, почувствовав, как у меня подкашиваются ноги, и попятился к выходу.

«Если все люди боятся, значит, имеют на это основание», – подумал я, спускаясь по лестнице.

Спросите, если не верите

Я решительно вошел в кабинет директора, на ходу сбрасывая плащ и шляпу. Потом снял пиджак, встряхнул его и кинул на спинку кресла. Устроился с ногами на диван и с наслаждением закурил сигарету.

Директор словно язык проглотил. Потрясенный, он не сводил с меня глаз.

Диван и сигарета настраивали на лирику. И я задумчиво запел: «Летала кукушка мимо дома…»

– Вы что себе позволяете? – наконец выдавил из себя директор.

Пропустив его слова мимо ушей, я сделал на диване «березку» (как раз было время производственной гимнастики) и начал по методу йогов каждые три секунды вдыхать воздух, а каждые четыре – выдыхать.

Со словами: «Это просто неслыханное хамство!» – директор выбежал на середину кабинета. А я, воспользовавшись этим, тут же занял его кресло. По телефону, стоявшему на столе, позвонил приятелю, и мы обменялись свежими анекдотами.

Директор расстегнул воротник рубашки и включил вентилятор.

Я неторопливо листал свой блокнот, чтобы позвонить еще одному приятелю и обменять только что услышанный новый анекдот на более свежий.

Зазвонил телефон.

Я взял трубку:

– Слушаю.

Женский голос просил Ивана Кирилловича.

– Директора нет и сегодня не будет. Позвоните ему завтра, а лучше – послезавтра.

– Это звонит его жена, – грозно пророкотала трубка.

– Очень приятно, но все равно ничем помочь вам не могу, – сочувственно произнес я.

Директор побежал за милицией. А я углубился в чтение приказов по конторе, затем стал изучать график отпусков, лежавший под стеклом.

…Милиционер, внимательно изучив мои документы, спросил, почему я мешаю директору работать.

– Какому директору? – удивился я. – Никому я не мешаю! Если не верите, спросите у секретарши! Она вам, как и всем посетителям, скажет, что директора нет и сегодня не будет…

Ремонт

Когда мастер принес в наш отдел ведро с раствором и поставил его так решительно, что весь паркет вокруг взялся белыми пятнами, я понял: ремонт начался.

– Месяца два вам хватит? – спросил я у мастера.

Он равнодушно глянул на меня и молча начал развязывать рюкзак с инструментами.

Конечно же мой вопрос был лишним. Где вы видели ремонт, который бы оканчивался быстро? Ну, ясное дело, неделя-вторая пойдет на то, чтобы решить, в какой цвет красить стены. Еще неделя понадобится для того, чтобы достать краску и олифу. А там, глядишь, мастеру подвернется какая-нибудь выгодная халтура, и он дней на десять просто исчезнет бесследно. И явится, когда вы окончательно утратите надежду его увидеть. Тогда начнутся туманные обещания и прозрачные намеки…

– Короче говоря, надо набраться терпения и ничему не удивляться, – вслух подытожил я.

Но, заглянув через два дня в комнату, я остолбенел. Но всему было видно, что ремонт приближается к завершению.

– Послезавтра заканчиваем, – весело пообещал мастер.

– Послезавтра? – чужим голосом переспросил я, чувствуя, как у меня подгибаются ноги.

– А может, даже и завтра, – уточнил мастер.

– Оставьте свои шутки. Знаем мы эти скорости за счет качества.

– Работаем на уровне мировых стандартов! – сказал громко мастер.

– А, понимаю, – осенило меня. – Рассчитываете на дополнительное вознаграждение? Так знайте: зря стараетесь!

– Не в деньгах счастье, – вдруг заговорил афоризмами мастер.

– Тогда, возможно, на благодарность надеетесь? Но, кроме «спасибо»…

– Ни на что я не надеюсь, – прервал меня мастер. – Просто хочу уложиться в сроки, отведенные на ремонт.

– Плюньте вы на эти сроки! – посоветовал я.

– Не могу, совесть не позволяет, – вздохнул мастер.

– Нет, вы посмотрите на него! Вы что, хотите быть белой вороной?

– К сожалению, иначе не могу, – пожал плечами мастер.

– Послушайте, уважаемый! В каком свете вы, меня выставляете перед знакомыми? Все знают, что у меня в отделе ремонт начался. Понимаете – ремонт! Сочувствуют… А вы, значит, хотите несколькими днями отделаться!

– Ну, еще на денек могу растянуть. Но не больше, – предупредил мастер.

– А на неделю не можете? – умоляюще посмотрел я на него.

– Разве что на два дня. Просто жаль мне вас. Но о большем и речи быть не может.

Я достал из кармана две десятки.

Мастер взял деньги и доверительно сказал:

– У меня к каждому клиенту индивидуальный подход. Если бы я у вас дома ремонт делал, вы бы мне не две десятки, а четыре или пять сунули, чтобы побыстрее закончил. А тут, на работе, – другое дело. Тут чем дольше я ремонтировать буду вашу контору, тем дольше вы гулять будете. Разве не так?..

Защита

Позвонил мне старый приятель:

– Помоги сыну! Диссертацию собирается защищать. Тема необыкновенная – «Шапка-невидимка и ее практическое значение».

– Понимаешь, дружище, – сказал я, – с радостью поддержал бы молодой талант, но на нашей кафедре это нереально. Мы предлагаем к защите лишь апробированные работы.

– Вот и чудесно! – обрадовался приятель. – По технологии моего сына уже изготовлена шапка-невидимка. Он может ее продемонстрировать.

– Ну что ж, тогда другое дело. Пусть приходит, – согласился я.

И вот – защита. Диссертант в очень доходчивой форме рассказал о практическом значении своего изобретения.

– А еще, – горячо закончил он свою феерическую речь. – шапка-невидимка станет неоценимой помощницей любому администратору. Представьте, директор конторы захочет узнать, что о нем думают подчиненные. Наденет шапку и незаметно приобщится к ним. И тут ему сразу все откроется.

Сказав это, диссертант направился было к своему креслу, но тут же вернулся к столу.

– Да, чуть не забыл, – сказал он. – Шапка-невидимка может также пригодиться и при задержании преступника или, если надо по каким-то причинам, от него скрыться.

В зале долго стояла тишина. Наконец слово взял один из членов ученого совета:

– Мне все понятно, кроме одного: какое отношение имеет шапка-невидимка к нашей кафедре?

Присутствующие зашумели, заволновались. Вот-вот мог произойти эмоциональный взрыв.

– Изобретение есть изобретение, и не будем формалистами! – перерезал я «бикфордов шнур» одной репликой. – Товарищи, на наших глазах осуществляется сказка! – взволнованно воскликнул я. – Наши предки мечтали о ковре-самолете – у нас есть космические ракеты. Наши предки мечтали о скатерти-самобранке – у нас тысячи энтузиастов системы общественного питания превращают ее в действительность. А теперь осуществилась еще одна сказочная мечта. Подумать только – шапка-невидимка! Вот она, перед нами! Ее можно пощупать руками, даже надеть!..

– Правильно! Пусть наденет!

– Пусть продемонстрирует!

– Очень интересно! – послышались голоса.

Диссертант неторопливо приблизился к столу, на котором лежала шапка-невидимка, высоко поднял ее, показывая залу, и торжественно надел на голову.

Но чуда не случилось. Диссертант не исчез, не растворился в воздухе. Он стоял и спокойно смотрел на оппонентов.

– Видите ли, – спокойно сказал диссертант, – здесь имеют место еще кое-какие неточности в технологии. Какие именно – покажут дальнейшие исследования. Но я хочу с этой трибуны заверить, что если сегодня мне будет выражено доверие и я защищу кандидатскую, то к защите докторской подготовлюсь еще тщательнее. И смогу удивить всех…

– Нас обманули! – раздраженно сказал заместитель заведующего кафедрой.

– Чистой воды шарлатанство, – добавил кто-то из членов ученого совета.

Мне стало ясно: надо скорее спасать положение, иначе…

– Друзья! – воскликнул я. – Нельзя же так сурово относиться к научному эксперименту. Диссертант нас предупредил, что здесь имеет место какая-то мелкая неточность в расчетах, несущественная ошибка в технологии. Но мы обязаны отдать должное автору – перед нами пример смелого научного поиска.

– Но ведь мы договорились, – строго напомнил завкафедрой, – к защите допускать только те работы, которые имеют практическую ценность.

– А разве эта шапка не имеет практической, прикладной ценности? – ответил я. – Она же греет! По-настоящему греет!

– В самом деле, – поддержал меня оппонент, – в ней никакой мороз не страшен.

Одобрительный гул заглушил последнюю фразу.

– Товарищи, приступаем к голосованию! – прозвучал повелительный голос председательствующего…

Мальчик на побегушках

Совсем неудачником назвать меня нельзя. Кое в чем везло. Был, скажем, такой случай в моей жизни, когда я сразу по трем лотерейным билетам выиграл. Но в чем мне фантастически не везет, так это в продвижении по службе. Как дали мне много лет тому назад должность младшего счетовода, так дальше и ни на шаг.

Мои коллеги за это время все в начальство выбились. Кто отдел возглавил, кто заместителем заведующего стал, кто до старшего счетовода дослужился, а я в младших сижу и сижу. Уже седина в голове, а я все младший счетовод.

И почему, спрашивается? На работу прихожу вовремя. Даже раньше других. Добросовестнее работника в нашем учреждении не найти. За столько лет ни единого выговора. От начальника конторы никогда ничего не слышал, кроме благодарности.

А благодарил он меня часто. Когда билеты ему доставал на стадион. Когда жене его устраивал консультации у лучшего стоматолога города. Когда дочери выбивал модные сапожки. Стоило его теще пожаловаться на здоровье – и тут же на столе начальника появлялись самые дефицитные лекарства. Я провожал и встречал его двоюродных сестер и троюродных племянников. Обеспечивал билетами на поезд и самолет его семью в разгар отпускного сезона.

Иногда мой энтузиазм приводил начальника в восторг.

– Ну и молодец! И что бы я без тебя делал? – восклицал он, и глаза его светились благодарностью.

Но дальше слов дело не шло.

Но вот и у меня появился шанс. Освободилась должность старшего счетовода.

– Готовься, – сказали мне в отделе, – будем тебя предлагать.

Как я старался! Сколько услуг сделал начальнику! Он не переставал удивляться:

– И где тебе удалось достать?..

– Это же любимые конфеты моей сестры!..

– Сколько живу, а такой красивой зажигалки не видел!..

На радостях он даже как-то обнял меня, демонстрируя не только благосклонность, а и любовь.

Но эмоциями все и кончилось. Не утвердил он меня на должность старшего счетовода.

– Давайте подождем, – сказал заведующему отделом. – Пусть еще немного поработает – посмотрим, подумаем.

Надо ли говорить, что после его слов я утроил свои старания. Полгода буквально вон из кожи лез, чтобы ему угодить.

Наконец увидел на доске объявлений приказ о том, что старшим счетоводом назначается… Помченко. Тот самый Помченко, который и года у нас не работает зато успел три выговора схлопотать, причем два из них с предупреждениями.

– Кажется, я догадываюсь, в чем суть, – успокоил меня заведующий отделом. – Тебя начальник собирается сразу заместителем моим назначить. Нам с нового года еще одну штатную единицу дают, так что готовься…

Если составить список услуг, которые я сделал начальнику в ожидании этой самой штатной единицы, то наверняка он вышел бы длиннее, чем годовой отчет нашего отдела.

Но вот дождался-таки этой новой штатной единицы. Только, оказывается, не мне она предназначалась.

– Очевидно, тебя готовят сразу на мою должность, – высказал предположение заведующий отделом…

Когда начальник нашей конторы уходил на пенсию, он на прощание долго жал мне руку.

– Знаешь, – со слезами на глазах сказал он, – с кем больше всего мне жаль расставаться, так это с тобой – самым умным, самым работящим, самым добросовестным работником…

– Скажите, – спросил я его, – если вы действительно считаете меня разумным, работящим, добросовестным, почему же тогда я так и остался у вас младшим счетоводом?

– Поверь, я хотел тебя повысить. Очень хотел! Но не мог, – грустно сказал начальник. – Ведь кто бы тогда за билетами в театр бегал, конфеты моей жене покупал, кто бы доставал лекарство для тещи? Нельзя же из человека, занимающего солидную должность, делать мальчика на побегушках!..

Коллеги

– Ты очень смелый человек, – сделал мне комплимент наш молодой сотрудник Цвях, когда мы вышли из канцелярии.

– Спасибо…

– Ты еднственный, кто отважился не поздороваться с учетчиком Бубой.

– Я его просто не заметил, – честно признался я.

– Слыхали, он не заметил Бубу! – сообщил Цвях сотрудникам отдела, когда мы вошли в комнату.

– Зато Буба теперь будет замечать каждый твой шаг, – пообещал мне заместитель старшего группы Горгулин.

– Ну и пусть замечает, – улыбнулся я.

– Все так говорили, – с сожалением посмотрел на меня старший группы Пупок.

Через несколько дней меня вызвали к директору. Минуты две он молча изучал меня, будто видел впервые. Потом поинтересовался:

– Значит, трех жен имеете?

– Одну. Только одну! – поклялся я.

– А вот учетчик Буба утверждает, что три.

– Это неправда.

– Может быть, вы забыли? Иногда такое бывает…

– Мне нечего набивать. Спросите у моих соседей!

– Хорошо. Верю вам, пожал мне руку директор.

Через неделю я снова сидел и его кабинете.

– Пьем, значит? – забарабанил он пальцами по столу.

– Никогда! – отрезал я.

– А вот учетчик Куба утверждает, что видел вас навеселе. Вы стояли около пивного ларька и шатались.

– Возможно, и стоял, но не шатался, – уверенно возразил я.

– Может, забыли? У пьяных иногда случаются провалы памяти, – сочувственно улыбнулся директор.

– Спросите у моих коллег. Я даже на праздники не злоупотребляю…

– Хорошо. Верю вам, – пожал мне руку директор.

Но не прошло и трех дней, как он снова огорошил меня вопросом:

– Спекулируете понемногу?

– Неужели Куба и в этом обвиняет меня? – возмутился я.

– А может, вы дали ему повод для подобных обвинении? – прищурился директор.

– Все что угодно, по только не это…

– Все что угодно?! – вскочил директор. – Тут написано, – помахал он перед моим носом бумажкой, – что вы еще часами простаиваете во время работы в коридоре, что разлагаете коллектив непристойными анекдотами, противопоставляете себя товарищам…

– Все это самое настоящее вранье! – остановил я его.

– Но ведь Буба сам видел, слышал…

– Спросите у коллег, – взмолился я.

– Хорошо. Верю вам, – пожал мне руку директор.

Целую неделю я работал спокойно. И вдруг опять меня вызвали к директору.

– Значит, вы обо мне говорите такое, что, если поверить вам, меня давно пора прогонять отсюда? – сурово спросил директор. – Буба утверждает…

– Ошибается… ваш Буба, – начал я, заикаясь. – Спросите у коллег…

– Я вам и сейчас верю, – сказал директор. – И все-таки придется вам подать заявление об уходе. У меня в институте несколько сот сотрудников, и если я с каждым буду вот так нянчиться, когда же мне работать?..