Текст книги "Встреча с пришельцем (сборник)"

Автор книги: Юрий Прокопенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)

– Простите, что опоздал, – вбежал в кабинет помятый мужичок с полиэтиленовым пакетом. Он повесил пакет на вешалку и придвинул кресло вплотную к столу: – Я предвижу ваши вопросы, так что можете не утруждать себя. Вы, конечно же, хотите спросить, откуда у меня, скромного и честного труженика, машина и дача? Поверьте, все очень просто. Проще, чем вы думаете. Я не буду вам морочить голову баснями про наследство или клад. К сожалению, мои предки были людьми весьма скромного достатка, а в счастливые находки я просто не верю. Мне, например, не довелось за жизнь даже рубля найти. Некоторые кошельки с тысячами находят, а я – ни разу. Вот и понял, нечего ждать милости от природы. Бережливость – вот что всегда приносило людям богатство. Поэтому я и решил экономить. А начал, должен признаться, с мелочей. Хочется, скажем, закурить. «Хочется – перехочется», – говорю сам себе. И откладываю две копейки. Или просит жена сводить ее на концерт. Но я, вместо того чтобы купить два билета, то есть истратить шесть рублей, кладу их в кубышку. Дальше – больше. «Знаешь, любимая, – как-то говорю жене, – пошли сегодня в ресторан». – «Пошли», – отвечает она, а сама с места не двигается. Понимает, что никуда мы не пойдем. Беру я ручку, бумагу и начинаю играть роль официанта. «Икру будете? А осетринки не желаете? И язык под майонезом, конечно! А на горячее шашлычок по-карски. Ну, и бутылочку коньяка. Пять звездочек или марочный?..» Жена лишь головой кивает и облизывается, а я подсчитываю стоимость заказа и кладу в кубышку кругленькую сумму.

– Это все действительно очень любопытно, но…

– Более чем любопытно! – прервал Несмачного мужичок. – Я вам советую этот метод взять на вооружение. Не пройдет и нескольких лет, как вы станете Рокфеллером… Или, например, решаем мы с женой поехать на море. Тщательно составляем маршрут, в деталях обсуждаем свой будущий рацион, спорим, где лучше остановиться – в гостинице или на частной квартире. Я подсчитываю все до мелочи, включаю в смету даже талоны на троллейбус. И никуда мы, конечно, не едем. А все деньги до копейки кладем на наш, так сказать, домашний счет. А вы удивляетесь!..

– Удивляюсь, зачем вы решили именно мне все это рассказать.

– А разве вы не следователь?

– Следователь, но не тот, что вас вызывал. Пройдите, пожалуйста, в двадцатую комнату к товарищу Мурованному. Очевидно, вам к нему…

Выпроводив мужичка, Несмачный снова углубился в бумаги.

5

Сквозь полураздетый осенними ветрами тополь на Несмачного смотрела самодовольная луна, ассоциировавшаяся у него почему-то с директором телеателье Пужиловым. С круглым, как эта луна, лицом, он говорил с апломбом, тоном, не терпящим возражений.

Несмачный сидел в парке на лавочке, курил сигарету. До свидания с лейтенантом Бойчуком оставалось еще семнадцать минут, и он с наслаждением отдыхал, в перерывах между затяжками глубоко вдыхая теплый, настоянный на пряной листве воздух.

В телеателье Несмачный попал сегодня неожиданно. Около шестнадцати часов оттуда пришло сообщение об очередной выходке инопланетянина. И он выехал в телеателье вместе с оперативниками.

Мастер Суглобин, бледный и растерянный, не мог как следует ничего объяснить, весь дрожал и с ужасом поглядывал на дверь. Все его коллеги в один голос утверждали, что в течение каких-нибудь тридцати минут он постарел лет на десять. И только директор Пужилов многозначительно хихикал и все время повторял:

– Знаем мы эти фокусы!

– Вы не верите мастеру? – спросил у него следователь. – Но скажите, какой смысл ему врать?

– Какой смысл? А такой, что он все время хоть что-нибудь, а выдумывает, чтобы все его жалели. Спекулирует на добрых чувствах товарищей по службе. То выдумал, что у него неизлечимая болезнь, и долгое время коллеги делали за него самую трудную работу, ездили на вызовы, обслуживали его участок. Потом выяснилось, что он совершенно здоров. То наврал, что его дядя попал под трамвай и ему надо за ним ухаживать. А товарищи вкалывали за него. Пока не выяснилось» что никакого дяди у Суглобина нет. А недавно выплыла совсем любопытная история. Кто-то из наших сотрудников, полистав настольный календарь Суглобина, обнаружил в нем отметки типа «болит зуб», «вывих ноги», «сотрясение мозга». Причем эти записи он делал заранее, за месяц-два вперед, и именно в дни, обозначенные его пометками, оказывалось, что «предсказании» сбывались: у него действительно «болел зуб», или «случайно оступился и не мог ходить», или «поскользнулся – и головой об лед». Представляете, какие выдвигались гипотезы? Его называли и предсказателем, и пророком, и парапсихологом. А он был и есть обыкновенный врун! И еще хочет, чтобы я поверил в этот бред сивой кобылы! И надо же такое придумать: «Инопланетянин мне руку пожал!» Да я бы, например, не пожимал ему руки никогда. Потому что противно…

Конечно, предубежденность Пужилова имеет под собой почву, но игнорировать твердую уверенность коллег Суглобина в происшедшем было бы неразумным. А они в один голос утверждали, что оставили мастера всего на полчаса и что он за это время изменился до неузнаваемости – лицо стало морщинистым, а волосы – седыми. Да и сам Суглобин хоть путано, заикаясь, а рассказал до противного знакомые Несмачному подробности визита инопланетянина.

Лейтенант появился на три минуты раньше.

– Хотел вам, Анатолий Петрович, сегодня сделать сюрприз, и не вышло. Я уже, когда звонил, понимал, что не успеем…

– Что за сюрприз?

– Видите ли, я давно убедился, что наша с вами работа в значительной степени состоит из отрицательных эмоций. Чтобы нейтрализовать их хоть в какой-то мере, я решил не пропускать ни одного кинофильма и спектакля. Вот и сегодня взял билеты в наш музыкальнодраматический на «Пой, мой мальчик!». Недавно только премьера состоялась. Говорят, ничего вещица. Но мы уже с вами на сорок минут опаздываем.

Несмачный улыбнулся:

– Вы всегда и во всем стараетесь логично обосновать целесообразность того или иного поступка. Кстати, об отрицательных эмоциях. Я ломаю себе голову над выводами научного консультанта, к которому вы обратились. Но опровергая в принципе факта внезапного старения потерпевших, он утверждает, что причиной этого и были именно отрицательные эмоции. То есть он считает, что причина таких внезапных изменений организма – прежде всего страх, который переживал потерпевший при общении с инопланетянином. Я, конечно, условно употребляю это слово, так как рассказывал уже вам, что не раз имел дело с «пришельцами» и поэтому в эти басни не верю.

– Профессор Неосяжный, с которым я много раз беседовал, говорит, что современная наука не в состоянии объяснить подобный феномен, если, конечно, это не результат больного воображения потерпевших.

– Двадцать два случая за относительно короткий промежуток времени – доказательство не в пользу вашего профессора, – возразил Несмачный. – Ну пусть один, пусть двое сошли с ума – это еще можно предположить. Но поверить в эпидемию безумия – просто смешно.

– Согласен. Но тогда остается одно – не отбрасывать категорически, как вы это делаете, вариант с пришельцем. В конце концов, в мире не умолкают дискуссии о НЛО. А в прессе сообщалось о людях, которые будто бы контактировали с инопланетянами. Помните историю с двумя американцами?

– Все истории я хорошо помню, поскольку в своей практике, как уже говорил, слишком часто обращался к этой тематике. Меня и сюда прислали лишь потому, что в республиканском управлении я приобрел славу спеца по пришельцам.

– И все-таки я бы не отбрасывал эту версию.

– Владислав, мы с вами пока что не можем, не имеем права ничего отбрасывать, ибо находимся сейчас на абсолютном нуле. Я собираюсь начать с элементарного – встретиться с потерпевшими.

– Я почти со всеми встречался, и поверьте, это мне ничего не дало. Хотя понимаю вас, вы хотите лично во всем убедиться.

– Естественно. И начну завтра же с обувной фабрики.

– О, с Турченко стоит познакомиться! Любопытный экземпляр. Оптимизм бьет из него, как из гейзера.

После встречи с инопланетянином стал седой, как аксакал. Но в отличие от других потерпевших не унывает. Говорит, что женщины седых любят. «Теперь, – смеется, – я могу позволить себе фразу: «Клянусь своими седыми волосами!»

– Может, поедем вместе?

– Я заканчиваю одно небольшое дело. Через несколько дней перехожу в полное ваше распоряжение. Причем делаю это не столько по указанию полковника, сколько по собственной инициативе.

Лейтенант глянул на часы:

– А что, если мы пойдем на второе действие? Это мюзикл, так что можно смотреть даже с конца. Да и жаль билетов. Не денег, а именно билетов, – уточнил лейтенант.

– Ну что ж, пошли, – кивнул Несмачный.

Они вбежали в партер как раз вовремя: оркестр только начал играть вступление ко второму действию. Соседка Несмачного, неопределенного возраста дама с биноклем, пристыдила их:

– Это ж надо так опоздать! Я бы во всех театрах буфеты позакрывала!

– Мы только что с поезда, – прошептал Несмачный первое, что пришло ему в голову.

– Так вы приезжий! – обрадовалась дама. – Тогда я сейчас введу вас в курс происходящих событий.

Она чуть прикрыла рот ладонью и эмоционально зашептала прямо в ухо Несмачному:

– Этот в красных брюках – герой-любовник. Он тут в пьесе все правду ищет. Думаете, он и в жизни такой же правдоискатель? Никогда! По городу ходит расхристанный, бывает, что и подвыпивший. А музыку в своей квартире включает так громко, что на всю улицу слышно. Оглохнуть можно. И тетке своей не помогает. Она дружит с одной моей родственницей и рассказывала ей, что он и копейки ни разу не дал. А еще артист называется!

Несмачный немного отодвинулся от разговорчивой дамы, и шепот ее стал громче:

– А эта в клетчатом платье, что невесту играет, уже третий раз замуж вышла. Как-то мы с ней на базаре встретились, случайно, конечно. У одной бабы хрен выторговывали. Так эта, извините, актриса из-за пяти копеек час торговалась. Я принципиально тот корень забрала. Чтобы нос ей утереть… И та вон в джинсах, милая на вид женщина, тоже не лучше. Моя племянница с ней в школе училась, так говорит, в восьмом классе ее чуть не оставили на второй год. А видите, театральное училище закончила – и в театр приняли. Потому что знакомство.

Дама вдруг умолкла, пошарила в сумочке и достала карамельки. Одну положила Несмачному на колено.

– Сосите, это мятная.

Теперь она после каждого слова причмокивала, но ни на секунду не умолкала.

– Гляньте на этого толстяка. Вон как танцует! Вы бы поверили, что в него влазит четыре порции котлет? Моя соседка, которой как-то довелось сидеть с ним за одним столиком в кафе, была просто в ужасе. И кефира три бутылки выдул. Представляете, какой обжора! Дурные девки влюбляются в этих актеров. Если бы они знали, как трудно таких, как этот, накормить! Целый день у плиты танцевать надо!..

Несмачный подался вперед, делая вид, что весь поглощен игрой актеров. Но соседка ударила его локтем под ребро:

– Гляньте, гляньте! Это наша местная звезда – заслуженный! В него по уши влюблена директорша центрального овощного магазина. Говорят, как только прибывает партия бананов, апельсинов или ананасов – первому ему отправляет. К его подъезду подкатывает фургон «Овощи – на дом», выходит парень с корзиной и несет…

Когда вышли из театра, лейтенант спросил у Несмачного:

– Как вам понравился этот искуситель?

– Вы кого имеете в виду? Того, что ходит по городу расхристанный и не помогает тете? Или того обжору, который съедает по четыре порции котлет и выпивает в один присест три бутылки кефира?..

Лейтенант изумленно посмотрел на Несмачного.

6

Возле административного корпуса обувной фабрики внимание Несмачного привлекло объявление: «Срочно требуется секретарь-машинистка». В объявлении сообщалось, что секретаря-машинистку ожидает солидная зарплата, премиальные, прогрессивка и другие стимулы.

Несмачный догадался, что женщины в приемной директора и есть те самые претендентки на вакантную должность.

Пухленькая брюнетка, экспрессивно жонглируя словами «премия», «прогрессивка», «другие стимулы», намеревалась войти к директору первой, но ее оттеснила длинноногая шатенка. Кинув на ходу: «Я еще с вечера очередь занимала!» – она решительно открыла дверь директорского кабинета.

Минут десять воздух в приемной сотрясали восклицания типа «Имеют же люди нахальство!», но, когда длинноногая вышла из кабинета, все тут же притихли.

– Ну как? – чуть ли не хором спросили ее.

– То, что он предлагает, – махнула она рукой в сторону обитой дерматином двери, – мне не подходит.

– А что же он предлагает? – испуганно спросила худенькая шатенка.

– Наверное, печатать много надо? – высказала предположение блондинка.

– Печатать почти совсем не надо, – сердито бросила длинноногая.

– Ну, если и печатать не надо… – радостно улыбнулась блондинка и скрылась за дверью кабинета.

Она вышла, презрительно скривив губы. Остановилась и в ответ на вопросительные взгляды своих недавних конкуренток тихо произнесла:

– То, что он предлагает, не для меня.

– Работы много? – поинтересовалась шатенка.

– Работы почти никакой, – вздохнула девушка.

– Так это ж прекрасно! Это как раз то, что мне нужно! – воскликнула шатенка и кинулась к двери.

Вышла она из кабинета, вытирая слезы:

– И как ему не стыдно такое предлагать!..

– Неужели хочет, чтобы ему сказки в обеденный перерыв читали? – спросила рыжеволосая девушка в очках. – У меня уже был такой случай.

– Хуже! Намного хуже!

– Но с премиями и прочим – не вранье? – оторвавшись от газеты, спросила плотная, дородная женщина.

– Не вранье, – подтвердила шатенка.

– Тогда вперед! – басом приказала себе женщина и направилась навстречу своему счастью.

Через несколько минут и она вышла, сердито нахмурив брови:

– Нахальство! Предлагать такое женщине, которая еще собирается выйти замуж!..

– Так что же он все-таки предлагает? – окружили ее претендентки.

– Он предлагает, чтобы секретарь-машинистка обязательно носила туфли, которые выпускает их фабрика. Неужели из вас кто-нибудь на такое согласится?

Приемная тут же опустела.

Когда Несмачный показал директору фабрики свое удостоверение, тот закивал головой:

– Приходили уже из вашей системы. Беседовали с Турченко. История, скажу вам, страшно загадочная. Если бы я сам не видел приемщика накануне тех грустных событий, никогда бы не поверил в такое. У нас на несколько дней всю фабрику парализовало. Все только об инопланетянине и говорили. Пришлось из общества «Знание» пригласить лектора, чтобы, знаете, немного успокоить народ. Хотя все равно все товарищи убеждены: это что-то не наше. Я, откровенно говоря, тоже.

Директор нажал клавишу селектора:

– Турченко ко мне! – Поднял глаза на Несмачного, вздохнул: – Вы знаете, месяц секретаршу не могу подобрать.

– Да, я видел сегодня…

– Можете мне посочувствовать. Никто не хочет носить свою продукцию. Я поставил условие: делаем обувь, значит, первыми и должны ее носить. А то – как вам это нравится! – стыдятся собственных изделий! Поверьте, если бы на всех предприятиях легкой промышленности ввели такой порядок, брак в несколько раз уменьшился бы. Шьешь, например, костюм – вот и будь любезен носи его, товар рекламируй, пропагандируй. А если сам стесняешься его надеть, так чего же ждать от потребителя? У меня тут некоторые сопротивлялись, даже несколько специалистов поменялось. Ну и скатертью дорога! Зато рекламаций стало намного меньше…

– Начальник цеха индивидуальных заказов Турченко! – отрекомендовался высокий плечистый мужчина, слегка поклонившись Несмачному.

– А это товарищ следователь из Управления внутренних дел, – сказал директор.

– Очень приятно, – улыбнулся Турченко. – Можно считать, что мне повезло. Я стал героем дня. Обо мне везде говорят, у меня берут интервью, со мной беседуют ученые, ну и… навещают следователи.

– Может, я вас оставлю вдвоем, у вас, наверное, разговор конфиденциальный? – деликатно спросил директор.

Вы нам не мешаете, – сказал Несмачный. – Я хочу попросить товарища Турченко в деталях рассказать о том, что с ним произошло. Хотя хорошо понимаю, что эти расспросы ему порядком надоели.

– Нисколечко! – заверил Турченко и, прокашлявшись, начал: – Так вот, сижу себе, работаю. Все из пашей комнаты на обеденный перерыв пошли, а я из дому еду беру, поэтому перекусываю всегда прямо на рабочем месте. Вдруг дверь открывается и входит – он! Я сначала и внимания не обратил. VI головы не подпил. Помню, что-то процедил недовольное в том смысле, что и в перерыв нет покоя от этих посетителей. Гляжу – стоит он передо мной. Глаза какие-то странные. Холодные, безжалостные. Неземные глаза! Ручка выпала у меня из рук. Сам не понимаю почему, поднялся, как будто выполнял приказ. Хотя он и слова не вымолвил. Постоял так одну-две секунды и руку протягивает, вроде для знакомства. И я почему-то протягиваю ему свою. Сразу же почувствовал холод, проникающий по всему телу, а потом – неимоверную слабость. Опустился на стул и, словно во сне, помню, как он выходил. Распахнул дверь ногой, оглянулся и ушел. Ну, а это, – Турченко коснулся пальцем седины, – я заметил потом, когда вернулись товарищи из столовой…

7

Контора «Госснабсбыт» находилась на окраине города. Тут среди одноэтажных домиков это внушительных размеров сооружение не могло не вызывать уважения.

Несмачный прибыл в контору за пятнадцать минут до начала рабочего дня. И, куря в коридоре, от нечего делать прислушивался к любопытному диалогу.

– Ты что, ночуешь здесь? Я впервые притащился так рано, а ты уже на месте.

– Что тут удивительного! Я стал образцово-показательным. Теперь пусть попробует заведующий хоть в чем-нибудь меня упрекнуть! Тут, пока ты был в командировке, такие события развернулись!

– Ну, ну…

– Уверен, сегодня тебе об этом расскажут, конечно же, в соответствующей интерпретации. Понимаешь, сижу я и куняю. Ты ведь знаешь, как это у меня здорово выходит. Сквозь мои дымчатые очки и не заметишь, что я задремал. И снится мне сон. Вроде заходит заведующий и начинает меня отчитывать. Мол, и это не то, и это не так. Ну, я и сказал ему все, что о нем думаю.

– Это тебе снилось?

– Говорю же, во сне ругаю заведующего, режу ему правду-матку в глаза – бескомпромиссно и принципиально. Все аж рты поразевали. Некоторые просто окаменели от удивления. Не ждали такого от меня, всегда выдержанного и деликатного. И хотя я сплю, а понимаю, что это мне снится. Даже мысль мелькнула подсознательно: вот если бы и в жизни я был такой смелый! А заведующий аж глаза выкатил, и речь у него отобрало. Губы дрожат.

– Могу себе представить!

– Не можешь, потому что такое нужно самому видеть. Так вот, снится все это мне, а просыпаюсь – и действительно вижу перед собой заведующего. Стоит, весь трусится, звука выдавить из себя не может. «Да как вы смеете?! – наконец заорал. – Вы, первый бездельник в нашей конторе, обвиняете в безделье меня!..» Короче, это был не сон, а ужасная реальность. Мне только казалось, что я сплю, а на самом деле… Говорят, его потом два часа в чувство приводили. Так что представь, во что мне может обойтись теперь любое опоздание. Оно будет последним, по крайней мере в этом учреждении…

Заведующий прибыл ровно в девять.

Несмачный выждал несколько минут – пусть начальник снимет пальто, сядет за стол – и открыл дверь с табличкой «Иван Иванович Узварович».

Заведующий сидел за столом еще в шляпе, но уже с ручкой в руке.

– Меня нет, – не поднимая головы, буркнул он.

– А мне кажется, что вы есть, – возразил Несмачный.

– Это вам только кажется, – процедил сквозь зубы Узварович.

– Ну, если мне это только кажется… – задумчиво произнес Несмачный и положил на стол свое удостоверение.

Заведующий тут же вскочил:

– Миллион раз простите! Поверьте, никогда не был бюрократом. Но иногда обстоятельства бывают выше нас. Мне к одиннадцати надо докладную в трест представить. Сами понимаете, если не сосредоточиться…

– Я вас ненадолго задержу. Меня интересует история, которая произошла с Опняком.

– Ужасная история! Я после нее и сон потерял, и аппетит. Какой-то посетитель пожал ему руку, и это его так потрясло, что он постарел лет на двадцать. Стал седым и сморщенным. Кому ни рассказываю – все смоются. Если бы не свидетели, которым я верю даже больше, чем себе, ни за что бы…

– А можно повидать товарища Опилка? – прервал заведующего Несмачный.

– Конечно, можно. Можно было бы, если бы он не был в отпуске. За свой счет попросил, и я не посмел ему отказать. После такого потрясения, сами понимаете, надо, если удастся, хоть немного себя в порядок привести.

– Вы упомянули свидетелей. Кто-то действительно видел этого странного посетителя?

– Нет, посетителя не видели. Но видели Опилка буквально через несколько минут после того, как инопланетянин ушел. Среди них была одна нервная женщина. Так она до сих пор все время дергается, будто ее к электричеству подключили, – такое впечатление произвел на нее внезапно постаревший Опняк.

– А что за человек этот Опняк?

– То есть вы просите дать ему характеристику?

– Если можно.

– Конечно, конечно. Сейчас вызову председателя профкома и начальника отдела кадров.

Заведующий снял трубку телефона:

– Пухина и Савченко ко мне!

Оба прибежали с толстыми папками.

– Надо написать характеристику на Опняка, – сказал им заведующий.

– Не обязательно писать, – поправил его Несмачный. – Можно и устно его охарактеризовать.

– Устно так устно. – Узварович кивнул председателю профкома: – Пухин, давай!

Пухин пожал плечами, облизнул губы, потеребил подбородок:

– Опняк Николай Семенович… Морально устойчивый, идейно выдержанный, пользуется авторитетом в коллективе… – Он запнулся и опять потеребил подбородок.

– Ну, дальше, дальше давай! – постучал карандашом по столу Узварович.

– Я же говорю. Морально устойчивый, пользуется авторитетом у товарищей… Добросовестно относится к своим обязанностям…

– А какие у него обязанности? – спросил Несмачный.

– Какие обязанности? – переспросил Пухин и растерянно глянул на заведующего.

– Какие, какие именно? – Узварович снова постучал карандашом по столу.

– А разве вы не знаете? – обиделся председатель профкома.

– Сейчас нам Савченко все доложит. Давай, кадры! – сказал заведующий.

– Хороший он человек, – коротко охарактеризовал Опняка Савченко.

– А чем он занимается? – повторил Узварович.

– Делом… Нашим общим… – пробормотал начальник отдела кадров. – По всем показателям добивается высоких результатов.

– А по каким показателям? – спросил Несмачный.

– По каким? По производственным. По каким же еще! – пожал недовольно плечами Савченко.

– Честно выполняет свои обязанности, – добавил Пухин.

– Я понимаю, что честно и добросовестно, – потерял терпение Несмачный. – А должность какая у него? Кем он работает в вашей конторе?

– Я запамятовал. На какую должность мы его оформили? – Узварович вопросительно посмотрел на Савченко.

Начальник отдела кадров аж брови сдвинул, напрягая память:

– Сейчас я сбегаю и найду приказ. Кажется, мы его в позапрошлом году оформляли.

– А по-моему, в прошлом, – поправил его председатель профкома.

– А где он до вас работал? – спросил Несмачный.

– Если не ошибаюсь, в каком-то клубе, – ответил Узварович.

– Или на стадионе, – добавил Савченко.

– О, вспомнил! – радостно воскликнул председатель профкома. – В обменном бюро. Он недавно обещал кому-то из наших помочь квартиру быстро обменять. Уверял, что его коллеги по предыдущему месту работы все это мигом устроят…

8

Начальник областного Управления внутренних дел Андрей Васильевич Кроква не любил болтовни. Поэтому его сегодняшнее красноречие удивило присутствующих. Получасовая речь начальника была полностью посвящена выходкам инопланетянина, который «слишком много себе позволяет».

Заканчивая свое выступление, Андрей Васильевич сказал:

– Он наглеет с каждым днем, а мы лишь констатируем факты и выполняем необходимые формальности.

– Можно подумать, что мы сидим сложа руки, – обиженно заметил начальник уголовного розыска.

– Тут и без инопланетян работы достаточно, – поддержал его начальник следственного отдела.

– Ваша повседневная занятость не может служить оправданием, – повысил голос Кроква. – В городе паника, и, если мы немедленно не примем необходимых мер, цена нам копейка! Вот прислали на подмогу товарища из республиканского управления. Но это вовсе не значит, что нужно полностью переложить дело на него.

Все участники оперативки по очереди высказывались, что-то предлагали, но чувствовалась общая растерянность и беспомощность. Случай был настолько неординарный, настолько не вписывался в рамки привычного, что ни один из методов борьбы с преступниками не был здесь приемлем.

– Самое сложное то, что этот тип любит работать без свидетелей, – заметил начальник ОБХСС. – Он всегда выжидает до тех пор, пока его жертва не останется одна, и только тогда действует.

– А что думает по этому поводу товарищ Варчук? – спросил Кроква.

Начальник городского отряда дружинников был готов к такому вопросу. Он достал из папки квартальный план мероприятий и зачитал его.

– Это все нам известно, – поморщился Кроква. – Вы по сути можете что-нибудь сказать?

По сути не мог сказать никто. Даже Несмачный, которого Кроква попросил высказаться по этому поводу, отделался несколькими общими фразами.

– Надеюсь, двух дней вам хватит для того, чтобы положить мне на стол конкретные предложения? – спросил у присутствующих Кроква.

Зазвонил телефон. Андрей Васильевич взял трубку:

– Слушаю… Да, да, читал… Ясно… Очень хорошо!..

Чувствовалось, что он взволнован.

– Товарищи, – торжественно сказал Кроква, положив трубку, – кажется, у нас с вами появился шанс. Только что звонил Зареба, фельетонист нашей областной газеты. Вы, надеюсь, читали «Интервью с пришельцем» во вчерашнем номере? Кто не читал, прочтите немедленно. Автор вроде берет интервью у этого гуманоида. Думаю, всем понятно, что в действительности интервью такого не было, это прием фельетонный. В этом интервью инопланетянин якобы опровергает слухи, которые о нем распускают. Мол, никаких экспериментов над жителями нашего города он не проводит, никаких жизненных соков, как утверждают, не высасывает… Так вот, сегодня утром Заребе позвонил какой-то тип и скрипучим голосом предложил кое в чем убедиться. Назвал адрес и фамилию своей очередной жертвы. Говорит, проведайте его до обеда и после – и вы поймете, во всем сами убедитесь. А потом, сказал, мы поговорим по поводу вашего интервью…

9

В свои тридцать пять лет Несмачный еще не был женат. Его родители-пенсионеры, которые жили за несколько кварталов от него, очень беспокоились, что он никак не найдет себе подругу жизни. Они по-своему толковали причину его личной неустроенности. Отец и мать считали, что сын слишком привередлив. «Вы знаете, – говорила знакомым и незнакомым мать, – полгода ходит мой Толик по магазинам – никак себе костюма путного выбрать не может. Люди заходят и с первого раза покупают. Он же все носом крутит, А вы хотите, чтобы он вот так вдруг взял и женился!»

Конечно, с годами все труднее сделать выбор, оказать себе: «Это та, о которой я мечтал всю жизнь!» Потому что с возрастом на смену экзальтированности и восторженности приходит трезвая рассудительность.

Но у Несмачного все было иначе. Все объяснялось просто: та звезда, которая когда-то в юности ослепительно вспыхнула на его небосводе, все еще по погасла. Она все еще сверкала, но, как и раньше, была недосягаема.

Кстати, попутчица Галя чем-то отдаленно напоминала ту его звезду. Мягкие черты лица, большие серые глаза. Ну, может, похожи они были не как родные сестры, а, скажем, как троюродные…

Наверное, телепатия все же существует. Вчера вечером он только подумал о ней: хорошо бы еще раз увидеться, где-нибудь случайно встретиться, как вдруг – звонок. Не поздоровавшись, Галина кинулась в атаку:

– Могли бы, между прочим, координаты свои оставить! Не представляете, сколько сил я потратила, чтобы разыскать вас!..

Когда-то Несмачный охотно обменивался адресами с попутчиками. Но со временем понял, что все это ни к чему. В минуты расставания всегда веришь, что завтра, ну, максимум через неделю созвонишься, спишешься, пригласишь в гости. Но проходит в суете неделя, месяц, полгода – и, нащупав в кармане смятый клочок бумаги с номером телефона или адресом, как правило, теряешься в догадках: а кто же этот Виктор Петрович и что это за такая Татьяна Филипповна?..

Галина была взволнована и просила о встрече.

– Как ваша попутчица, надеюсь, имею право на внеочередную аудиенцию?

Договорились встретиться вечером. А сейчас Несмачный ехал в фирму «Радость», где работал тот самый Шавко, который должен был стать очередной жертвой коварного инопланетянина. Особых надежд на эту поездку Несмачный не возлагал. Ехал потому, что был твердо убежден: следователь не имеет права упустить даже крохотный шанс. Конечно же звонок фельетонисту – обыкновенный розыгрыш. В этом Несмачный был абсолютно уверен.

Дождь перестал, и водитель выключил «дворники». Садясь в машину, Несмачный ступил в лужу, набрал в туфли воды. Это окончательно испортило ему настроение, поэтому на все вопросы разговорчивого шофера он отвечал односложно. Наконец тот обиженно замолк.

Несмачный не раз замечал за собой: вдруг ни с того ни с сего нападало на него уныние, какая-то непонятная тревога и противный сладковатый комок подступал к горлу. В эти минуты он ненавидел себя за малодушие, за то, что не может управлять своими чувствами. Каждый раз он пытался найти конкретную причину этого своего «солнечного затмения». И не находил ее.

Но однажды в каком-то научном журнале Несмачный вычитал, что виновниками такого состояния человека являются некие миазмы, возникающие при определенных атмосферно-температурных перепадах. Природные катаклизмы способствуют возникновению миллиардов этих миазмов, которые и портят наше настроение. После такого вполне логичного объяснения он начал воспринимать эти свои кратковременные «солнечные затмения» как стихийную неизбежность.

Вот что такое научная трактовка, казалось бы, будничных вещей! Даже его племянник, шестиклассник Петя, понял, какая это сила. Как-то, когда он в очередной раз принес двойку по алгебре и отец собирался дать ему трепку, Петя выступил с заявлением, что виновен на этот раз не он, а его биологический цикл. Племянник прочитал где-то, что каждые десять дней у человека меняются биоритмы – от активных до пассивных. И когда пассивные биоритмы берут верх над активными, у человека наименьшая работоспособность.

– Представь себе, – сказал он отцу, – даже спортсмены в зависимости от того, какие биоритмы выпадают на день соревнований, или устанавливают рекорд, или терпят неудачу.