Текст книги "Богачи"
Автор книги: Юна-Мари Паркер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 36 страниц)
Совершая обратный перелет, Абе позволил себе передышку между бесплодным атаками. Поводом для этого решения стал пристальный взгляд блондинки с подмалеванными голубыми глазами, которая занимала кресло напротив. В какой-то момент она улыбнулась и наклонилась к Абе, так что ее пышная грудь едва не вывалилась из декольте. Тут Абе и пришла в голову мысль о том, что мужчина не должен хоронить себя заживо, добиваясь любви единственной женщины на свете.
– У вас не найдется огня? – спросила красотка, протягивая сигарету и капризно надув губки.
«Ишь ты, какая шлюшка! А ноги между тем первоклассные!» – подумал Абе, доставая зажигалку.
– Вы бывали в Лос-Анджелесе? – не оставляла попыток завязать разговор блондинка.
– Я там живу, – буркнул в ответ Абе.
– Правда?! Я слышала, что это сказочное местечко!
– А что вас там интересует?
– Я надеюсь получить роль в каком-нибудь фильме, – серьезно ответила девица, и тут только Абе заметил, что она смешно, совсем по-детски шепелявит.
«Таких, как ты, милашка, в Лос-Анджелесе пруд пруди», – подумал про себя Абе, а вслух добавил, не спуская глаз с ее бюста:
– Не может быть!
– А вы не с киностудии?
– Нет, я работаю в авиакомпании, – привычно солгал он.
– Это, должно быть, очень интересно, – вяло отозвалась она.
Лицо ее заметно погрустнело, а взгляд стал блуждать по лицам других пассажиров в надежде угадать, кто из них имеет отношение к волшебному, недостижимому и такому притягательному миру кино.
– Однако я мог бы вас порекомендовать кое-кому из своих друзей со студии! – вдруг выпалил Абе.
– Правда можете? – Блондинка снова проявила к нему бурный интерес.
– Конечно, – он поднялся и потянул ее за руку. – Пойдемте со мной.
– Куда? – воскликнула она, поднимаясь, и Абе отметил, что со спины она так же хороша, как и спереди.
Он повел ее в хвост салона, и когда ряды кресел остались позади, оглянулся удостовериться, что никто не обратил на них внимания. После чего быстро втолкнул ее в туалетную кабинку и закрыл за собой дверь на щеколду.
– Что это значит? – встревоженно спросила она.
– Я же говорю, что хочу порекомендовать тебя. И не куда-нибудь, а в «Майл-Хай клуб»! Если у тебя нет его членской карточки, в Лос-Анджелесе ничего не светит, – жарко прошептал он и сжал ее полные груди.
Блондинка не пыталась сопротивляться, подумав, что даже если он врет и никаких связей в Голливуде не имеет, то не становится оттого менее сексуальным. Именно такие мужчины вполне в ее вкусе.
– Вылезай из платьица, малышка, да поживее, – не ослаблял напора Абе. – Дай мне посмотреть на тебя. Боже, да такое тело кого хочешь с ума сведет!
– Правда? – ее глаза загорелись. – А разве здесь нет какой-нибудь другой комнаты?
– А зачем нам другая комната?
После минутного колебания девица сбросила с себя все до последней нитки, да так быстро, что Абе даже моргнуть не успел. Он, не переставая возбуждать ее соски, прижался к ней еще сильнее, давая ощутить каменную твердь своей жаждущей плоти. Затем он обхватил ее за талию и посадил в раковину.
– Ой, как холодно! – жалобно взвизгнула она.
– Ничего, сейчас согреешься! Подожди минутку, и тебе станет жарко. – С этими словами он раздвинул ей ноги и, расстегнув брюки, решительно вошел в уже успевшее повлажнеть отверстие. Одновременно его губы впились в ее накрашенный рот. Она скрестила ноги у него на спине и тихо застонала в такт ритмичным движениям.
Напряжение Абе росло, казалось, все жизненные соки его организма устремились в область паха. Он закрыл глаза и блаженно прошептал, чувствуя приближение сладостного финала:
– Тиффани… О Тиффани…
– Если не ошибаюсь, это название модного ювелирного магазина в Нью-Йорке? – поинтересовалась блондинка, когда через несколько минут они возвращались к своим креслам.
Абе не повезло. На его беду тем же рейсом возвращалась из Нью-Йорка помощница Тиффани Розита, которая в тот же день поведала ей о проделках Абе в самолете. Она сопровождала свой рассказ такими забавными комментариями, что комната взорвалась от хохота.
Когда чуть позже к Тиффани явился сам Абе с огромным букетом роз, она не отказала себе в удовольствии у всех на виду швырнуть букет в урну и язвительно заявить:
– Не ожидала тебя так скоро увидеть, Абе. Я думала, ты еще не закончил раздавать рекомендации в «Майл-Хай клуб», начатые в самолете!
С того дня Абе старался избегать Тиффани.
Двумя неделями позже, вернувшись со студии в отель и едва открыв ключом дверь номера, Тиффани услышала звонок телефона. С минуту она раздумывала, брать ли трубку – уж очень устала она за день, и так хотелось расслабиться и побыть в тишине. А вдруг это звонит отец, чтобы сообщить ей новости о Сиге? Тиффани давно не разговаривала с Джо и предполагала, что у того может быть какое-нибудь важное дело к ней.
– Алло?
– Тиффани?
Сердце подпрыгнуло у нее в груди, потом замерло и наконец забилось с такой скоростью, что стало трудно дышать.
– Да, – ответила она тихо.
– Тиффани, это Хант.
Как будто она не узнала его! Неужели он думает, что она может забыть голос человека, с которым связано столько счастливых и трагических минут ее жизни! Тиффани опустилась в ближайшее кресло, чувствуя необоримую слабость в ногах.
– Я лишь сегодня услышал от Дона Хаузе, что ты работаешь в «Связях». Почему ты не дала мне знать? Я понятия не имел, что ты уже так долго здесь!
Тиффани сделала глубокий вдох и постаралась успокоиться.
– А почему я должна тебе об этом сообщать? – ответила она и удивилась равнодушному тону собственного голоса. – Мне предложили контракт, и с тех пор как он подписан, я работаю не поднимая головы.
– С тобой все в порядке, дорогая? – после секундной паузы спросил Хант, и в его тоне слышалась обеспокоенность.
– Да, все прекрасно.
– Тогда почему ты не объявилась, как только приехала? Кстати, твой муж тоже в Лос-Анджелесе? Если не ошибаюсь, он собирался открывать здесь диско-клуб?
«Хант не знает, что мы в разводе!» – пронеслось в голове у Тиффани.
– Я здесь без Аксела, – с ледяным спокойствием ответила она.
– Тогда мы можем увидеться?
– Не думаю. Я с утра до вечера на студии. И потом, я слышала, что ты тоже работаешь на износ, – насмешливо заметила она.
– Тифф, я ничего не понимаю… что случилось? – Хант был явно обескуражен. – Почему ты не хочешь видеть меня? Из-за Аксела? Но ведь он едва ли против того, чтобы ты встретилась со старым другом?
Подумайте, старый друг отыскался! Тиффани не ожидала такой реплики со стороны Ханта и почувствовала себя глубоко уязвленной. Будто и не было тех лет, когда они мечтали пожениться!
– Аксел тут ни при чем! – воскликнула она. – Мы с ним в разводе.
На том конце провода воцарилась мертвая тишина.
– В разводе? – протянул Хант задумчиво. – Что ж, недолго у вас продлилось…
– Это не твоего ума дело! – грубо оборвала его Тиффани. – У каждого из нас своя дорога. И не лезь больше в мою жизнь! – с этими словами она бросила трубку на рычаг.
Похолодев от внутренней дрожи, Тиффани с презрением отвернулась от телефона и стала глядеть в окно. Окажись сейчас Хант рядом, она попросту растерзала бы его, задушила собственными руками. Как смеет он говорить с ней подобным образом! Он полагает, что может в любую минуту снова вторгнуться в ее жизнь, а она встретит его с распростертыми объятиями. Черта с два! Что только он о себе возомнил? Тиффани впервые горячо поблагодарила судьбу за то, что Хант не имеет никакого отношения к ее контракту с Голливудом, а значит, она ничем ему не обязана.
Джо переступил порог агентства «Краусс и Блюмфельд» в приподнятом настроении, будучи уверенным в своей правоте и чувствуя прилив сил. Рут оказалась права. Ему действительно рано уходить на покой. Тогда на рассвете жена уговорила его лечь в постель и дала снотворное. Джо проспал восемнадцать часов, а когда открыл глаза, почувствовал себя готовым к битве с Сигом не на жизнь, а на смерть.
Прежде всего Джо хотел от Хэнка простого и ясного объяснения того, что творил Сиг за его спиной все эти годы. Своего приятеля Джо нашел в кабинете за столом, заваленным бумагами, под которыми были наполовину погребены чашка с кофе и переполненная окурками пепельница.
– Подожди официального отчета, Джо. Он сейчас у машинистки и будет готов с минуты на минуту, – сказал Хэнк.
– Я хочу, чтобы ты сам все мне объяснил, – настаивал Джо. – Я должен кое-что сказать Сигу с глазу на глаз, прежде чем мы дадим делу законный ход. Для этого мне необходима полная уверенность в фактах.
– Хорошо, – вздохнул Хэнк. Изложить суть дела доступно было не так-то просто, и с этим лучше бы справились бухгалтеры, но Джо относился к тем клиентам, которые требовали особого внимания. – Так вот, – начал он. – Если появляется клиент, который хочет взять в долг какую-то сумму, то «Квадрант» либо выдает ему ссуду из своих фондов, либо делает целевой заем в банке, так?
– Так, – кивнул Джо. – Но только в том случае, если клиент имеет движимую или недвижимую собственность, которая может являться гарантом возвращения долга.
– Именно. Теперь, если вы даете деньги из своего фонда, то под процент, выгодный вам самим, не так ли?
– Да, – снова кивнул Джо. – Это зависит, однако, от срока, на который берется ссуда.
– Если «Квадрант» берет деньги в банке, то удваивает банковский процент, чтобы сделка, в которой он выступает гарантом, была выгодна и для него.
– Да, да, – нетерпеливо согласился Джо, желая, чтобы Хэнк скорее переходил к сути дела от азбучных истин.
– Сиг отбирал самых надежных клиентов – только тех, кому мог полностью доверять, – и назначал им заниженный процент по ссуде.
– Выходит, он лишал «Квадранта» финансовой выгоды? Но какой в этом смысл? Я не понимаю…
– Смысл очевидный, Джо. Благодарный клиент, сэкономивший многие тысячи долларов, не выплачивая «Квадранту» процентов, отстегивал Сигу приличную сумму наличными. Не исключено, что Сиг делился с главным бухгалтером, но скорее всего просто шантажировал его. Я же говорил тебе, что Ли Шрауб попался на каких-то биржевых махинациях несколько лет назад. Без Шрауба он не мог обойтись, поскольку через его руки проходили все накладные и регистрационные документы.
– Что же, Сиг получал от клиентов такие суммы, что ему было выгоднее брать взятки, чем честно работать? – после минутного раздумья спросил Джо.
– Сиг занимался не только этим. Иногда подворачивались клиенты, не имеющие гаранта в виде собственности. Похоже, они обращались к нему, получив отказ в других банках. В таких случаях Сиг соглашался дать им ссуду, но под астрономические проценты, объясняя это фактором риска. «Квадрант», разумеется, получал обычный процент, а остальное Сиг клал себе в карман.
Перед внутренним взором Джо неприглядная картина предстала со всей отчетливостью. Если бы не случайное стечение обстоятельств, никто никогда не догадался бы о грязных махинациях Сига.
– А если бы клиент обанкротился? Да еще без собственности, чтобы покрыть заем? – спросил он.
– Не знаю, – пожал плечами Хэнк. – Скорее всего Сиг обвинил бы его в предоставлении сфабрикованных документов на собственность в момент подписания договора о ссуде. Он очень хитер и изворотлив, а значит, всегда оставлял себе запасной выход. Вряд ли Сиг погорел бы на какой-нибудь из своих афер, у него потрясающий нюх на деньги и опасность.
– Наверное, если ему удалось проработать бок о бок со мной тридцать лет, а я ничего подобного и не подозревал, – с горькой усмешкой заметил Джо. – При этом именно я развивал дело, устанавливал контакты, уверял людей, что только с нашей помощью их деньги будут эффективно работать, обеспечивая им процветание.
– Из вас двоих действительно получалась отличная команда, Джо. Особенно поначалу. Сиг прекрасно обращался с цифрами, а ты с людьми. Но последние пятнадцать лет он обкрадывает корпорацию и имеет солидные барыши, которые пускает в оборот в оффшорной компании, уклоняясь таким образом от уплаты налогов. И это не считая тех колоссальных сумм, которые он спускает, играя в рулетку.
– И все-таки я чего-то не понимаю. Ведь клиентов в основном искал я! Разумеется, случались и осечки, но, как правило, в людях я не ошибался. А многие из них числились моими друзьями. Неужели все они были с Сигом заодно?
– Никогда нельзя с уверенностью сказать, что человек непродажен, пока не узнаешь ему цену, – тихо заметил Хэнк. – Но я предполагаю, что Сиг сам искал для «Квадранта» клиентов втайне от тебя. Вероятно, поэтому до тебя ни разу за все время не дошли слухи о художествах, Сига. Представь, что у кого-нибудь есть фабрика, которой необходимо немедленное денежное вливание в размере одного-двух миллионов. А фабрика при этом уже под закладом. Прочие финансовые корпорации и банкиры от него отвернулись. Что ему остается делать? Он приходит к Сигу, который соглашается дать ему ссуду, но под очень высокий процент. Откуда клиенту знать, что «Квадрант» при этом не получит ни цента прибыли? Он соглашается на такие условия, понимая, что иметь с ним дело без залога никто больше не станет. Разумеется, многие сознательно давали ему взятки, чтобы спасти свое дело. Кто-то из них догадывался о том, что деньги исчезнут в глубоком кармане Сига или он спустит их в казино. Но можно ли винить бедолаг, у которых не было другого выхода?
Джо молча кивнул и после паузы спросил:
– Сколько денег он украл у «Квадранта»?
– Порядка тридцати миллионов, – ответил Хэнк, бросив на Джо сочувственный взгляд.
– Господи! – прошептал Джо, пораженный такой колоссальной цифрой. – Пришли мне отчет, как только он будет готов, – добавил он, решительно поднимаясь. – А до того, как он вылетит из «Квадранта», мне нужно добиться у него письменного признания.
– Как ты предполагаешь это сделать? – поинтересовался Хэнк. – Он запрется, и ты слова из него не вытянешь. Если Сиг признает свою вину, он потеряет все шансы на оправдание в суде.
– Он уже потерял их! – сквозь зубы процедил Джо и бросился вон из кабинета.
Лицо Сига Хофмана покрыла болезненная бледность, а в глазах застыло выражение испуга, которое бывает у вора, застигнутого на месте преступления.
– Ты говоришь, что если я в этом признаюсь… – он кивнул на отчет Хэнка Краусса, – …то ты не будешь оглашать того, что… – его голос предательски дрогнул.
– Да. Но я сделаю это не потому, что хочу уберечь тебя от справедливого возмездия, ублюдок. Даже и не мечтай об этом! Просто потому что… в общем, если бы не это, я с огромным удовольствием собственными руками усадил бы тебя на электрический стул!
Маленькие глазки Сига трусливо забегали по сторонам.
– Но за это не предусмотрена смертная казнь…
– И очень жаль. Ты подонок из подонков, Сиг. И будь моя воля, я бы не оставил тебя в живых, – Джо замолчал, чтобы овладеть собой, а затем продолжил: – За мошенничество и предательство, я полагаю, тебя упрячут за решетку надолго, а что касается Тиффани… будь ты проклят до конца своих дней!
В соседнем кабинете ждали полицейские, у которых на руках была копия отчета Хэнка. Джо обошел вокруг стола и протянул Сигу отпечатанное на машинке признание по всем пунктам обвинения.
Через миг тишину нарушил скрип золотого пера по дорогой бумаге. Сиг подписал себе приговор. Тридцать лет дружбы, доверия и совместного строительства «Квадранта» были исчерпаны.
В первый букет алых роз была вложена записка: «Рад приветствовать тебя в Голливуде, дорогая. Хант». Во втором, который Тиффани получила на следующий день, другая: «Когда мы можем встретиться? С любовью, Хант».
С тех пор не проходило дня без того, чтобы ей не доставляли цветы с записками самого отчаянного содержания: «Прости, если я чем-то невольно обидел тебя…», «Любимая, умоляю о встрече…», «Я люблю тебя, Тиффани». Судя по почерку, Хант отсылал букеты сам, не прибегая к услугам секретарши.
Затем начались телефонные звонки. Однажды, когда она поздно вечером вернулась в отель, ее ждали целых три сообщения. Тиффани попросила телефонистку информировать ее о звонках и справляться о том, желает ли она разговаривать, только потом соединяя абонента с номером.
Упорство, с которым Хант преследовал ее, глубоко поражало Тиффани и способствовало обострению внутреннего конфликта. Одна половина души стремилась увидеться с ним, снова оказаться рядом, а другая отвращала от этого, убеждая в том, что Хант так настойчив лишь потому, что не может овладеть недоступным. Наверное, этим объясняется длительность их любовной связи – Хант всегда говорил, что хочет жениться на ней, но между ними стояла Джони.
Спустя два дня Тиффани столкнулась в холле отеля с Хантом. Он давно поджидал ее здесь, и когда она увидела высокого стройного мужчину, поднявшегося ей навстречу, сердце у нее в груди замерло от испуга. Момент встречи настал и избежать его не представлялось возможным. По мере того как Хант приближался к ней широким уверенным шагом, один за другим рушились невидимые барьеры, которыми Тиффани пыталась отгородиться от него.
– Тиффани… – он взял ее руки в свои и внимательно посмотрел в глаза. – Как долго ты будешь избегать меня?
Его прямота выбила у нее почву из-под ног, и Тиффани не нашлась что ответить.
– Нам надо поговорить. Пойдем в бар и выпьем чего-нибудь, – властным жестом он взял ее под локоть и повел через шумное фойе в тихий полумрак бара, где никто не мог помешать их разговору. – Так в чем же все-таки дело? – спросил он, заказав выпивку.
– Именно это я хотела бы у тебя узнать, – обиженно выпалила Тиффани.
– Послушай, я понятия не имел, что ты развелась с Акселом и приехала в Голливуд. Узнав, что ты здесь, я сразу же позвонил тебе. Что случилось? Почему ты прячешься от меня? Когда-то мы так много значили друг для друга. Я не могу поверить, что прежнее бесследно исчезло. Разве мы не можем снова быть вместе? Что этому помехой?
Тиффани молча собиралась с духом и наконец прямо взглянула ему в глаза, хотя сердце ее продолжало колотиться от волнения.
– Попробуй встать на мое место, Хант. Мы расстались потому, что ты не хотел разводиться из-за детей. Я понимаю, более того, уважаю твои отцовские чувства. Я тогда много выстрадала, но преодолела в себе эту боль. Впрочем, у меня не оставалось выбора. – Хант хотел перебить ее, но Тиффани выставила вперед руку, призывая его к молчанию. – Когда я встретила Аксела, мое сердце было полностью свободно от тебя. Ты не представляешь, какое счастье иметь рядом мужчину, не обремененного другой семьей, готового проводить с тобой двадцать четыре часа в сутки и принадлежащего тебе безраздельно. – Хант опустил глаза и уставился на кусочек льда, плававший в бокале. – Я никогда не рассчитывала всерьез на то, что ты оставишь Джони. Если бы я знала о твоих намерениях заранее, то вряд ли вышла бы за Аксела. Но он оказался рядом и был влюблен в меня. Тогда мне тоже казалось, что я его люблю. А может, я просто устала от одиночества, не знаю.
Хант густо покраснел и сделал большой глоток виски.
– Мне надо бы раньше сказать тебе, что я собираюсь разводиться, – вымолвил он. – Но это решение пришло ко мне так внезапно… И потом, ты кое о чем забываешь, Тифф. Меня выбила из колеи скандальная история, связанная с тобой и Морган. Я глазам своим не поверил, когда прочел о ней в «Пипл». Только я успел пережить это, как выяснилось, что ты выходишь замуж за человека, о котором я даже не слышал. В твоем странном браке для меня крылось что-то непонятное и в то же время фатальное. Тогда я почувствовал, что теряю тебя окончательно, и чуть с ума не сошел от горя. Помнишь тот день, когда я пришел к тебе в Нью-Йорке, а ты встретила меня этакой счастливой домохозяйкой при воротиле бизнеса и неотразимом красавце? Господи, ты представить себе не можешь, как паршиво стало у меня на душе после той встречи! – Хант покачал головой, и на лице его отразилась непритворная мука.
– Красавец оказался бисексуалом, – равнодушно заметила она.
– О Боже! Не может быть! Прости, для тебя это, наверное, было страшным ударом.
– Я могла бы и раньше догадаться, – пожала плечами Тиффани. – В общем-то мой роман с Акселом очень напоминает вихрь – внезапно закружился и пропал без следа. Когда он предложил мне руку и сердце, я просто растерялась от неожиданности. Ощущать кого-то постоянно рядом было так прекрасно…
– Мне следовало больше прислушиваться к самому себе, – серьезно сказал Хант. – С одной стороны, я все время рвался к тебе, даже когда был с Джони, а с другой – заставлял себя держаться на расстоянии. Я боялся ограничить твою свободу. Но я люблю тебя, Тифф. И никогда не переставал любить. Ведь еще не поздно начать все сначала… правда?
– Давай не будем спешить, Хант, – ответила она, с изумлением замечая просительные нотки в его голосе. – С тех пор как мы были вместе, утекло много воды, мы изменились. Что касается меня, я перестала быть такой беззащитной, как раньше. Мне хочется доказать, что я лучший художник по костюмам в Америке.
– У тебя это обязательно получится, дорогая, потому что ты очень талантлива. Но почему ты не хочешь, чтобы я был рядом с тобой уже сейчас? Ведь я не стою у тебя на пути, напротив, готов помочь.
– Я должна быть уверена… Понимаешь, я пережила столько ударов судьбы, что вынести еще один просто не в состоянии. Я не могу рисковать.
– Я понимаю тебя, – крепко сжал ей руку Хант. – Но позволь мне сказать кое-что. Я остался тогда с Джони из-за детей. Кроме того, не хотел оставлять ее, не предоставив шанса выкарабкаться, но любил я тебя, и никого больше. С самого начала и до сего дня. Мы могли бы быть счастливы, Тифф. Помнишь, как мы мечтали? Ты и я – вместе навсегда.
Тиффани не могла ошибиться: в его голосе сквозила искренность, а в глазах – любовь!
– Давай стремиться к этому, – улыбнулась она. – Последние два года оказались для меня невероятно тяжелыми – наш с тобой разрыв, Аксел, мой ребенок… – Ее глаза вдруг наполнились слезами.
– Ты очень скучаешь по нему? – участливо спросил Хант.
– Я стараюсь не думать о нем, но когда думаю…
– Как случилось, что Морган уговорила тебя родить ей ребенка? Что произошло? Ведь это полное безумие!
Тиффани удивленно взглянула на него, но тут же вспомнила, что Хант никогда не любил Морган – этим и объясняется его раздраженность.
– Это длинная история…
– Если мы собираемся начать новую жизнь, то лучше сразу же освободиться от всех старых тайн. Или тебе больно говорить об этом?
– Ты прав.
– Насколько мне известно, ты не из тех, кого легко втянуть в сомнительную историю. Вероятно, имелись серьезные основания, чтобы ты согласилась участвовать в подобной афере. Что касается Морган, то она, видимо, задумала очередную интригу. Я прав?
Через минуту Тиффани уже рассказывала Ханту о том, как Морган в возрасте двенадцати лет подслушала их с Сигом разговор, из которого стало ясно, что отец проворачивает финансовые махинации в «Квадранте», и если это выплывет наружу, ему грозит длительное тюремное заключение.
– Самое ужасное, что я тогда поверила Сигу! Я верила ему все эти годы! До тех пор, пока Морган не понадобился ребенок, она не признавалась мне, что подслушала наш с Сигом разговор. Тогда она стала шантажировать меня, угрожая, что выдаст отца властям, и мне пришлось согласиться. Ну почему я была такой наивной? Потом Морган заверила меня, что попросту блефовала… рассчитывая на мою преданность отцу. Теперь, когда я оглядываюсь на эту историю по прошествии времени, становится очевидно, что Морган никогда не посмела бы кусать руку, которая…
– Твой отец оказался невиновным?
– Абсолютно! Только сейчас выяснилась вся правда. Это Сиг обкрадывал «Квадрант» на протяжении пятнадцати лет. А клеветал при этом на отца.
– И все же мне не до конца ясна эта история, Тифф. Зачем Сигу понадобилось очернить в твоих глазах отца?
– Однажды летом… – начала Тиффани срывающимся голосом. – Мы все отдыхали в Саутгемптоне. Мне было тогда четырнадцать…
Закончив свое повествование, Тиффани одним махом допила коктейль.
– И ты никогда никому в этом не признавалась? – ласково спросил Хант.
– Нет, никому. Как я могла? Об этом знают трое – Морган, отец и теперь ты, – она вяло улыбнулась. Этот рассказ потребовал такого напряжения, что у нее подкашивались ноги от усталости.
– Бедная моя девочка, страшно становится, если подумать о том, что тебе выпало испытать. Хорошо еще, что это никак не отразилось на твоей дальнейшей жизни. Ведь супружеские отношения связаны с сексом.
Тиффани коснулась его руки.
– Едва не отразилось, так вернее. Сначала я чувствовала себя грязной и развращенной. И очень стыдилась себя… Так было до тех пор, пока я не встретила тебя…
– Ты хочешь сказать…
– Только с тобой я смогла преодолеть страх и отвращение. Ты научил меня любить, Хант, – она с нежностью взглянула ему в глаза.
– Я думаю, мы снова можем попробовать любить друг друга.
– Мне очень хотелось бы. Честное слово! Только не торопи меня, ладно? Пройдет немного времени, и я снова обрету уверенность в тебе и себе. Я хочу, чтобы наша любовь длилась вечно… до конца наших дней.
Хант наклонился и нежно поцеловал ее в щеку.
– Я готов ждать сколько угодно, любимая. Чего бы мне это ни стоило, я докажу тебе, что мы предназначены судьбой друг для друга.
