Текст книги "Замуж с осложнениями. Трилогия (СИ)"
Автор книги: Юлия Жукова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 61 (всего у книги 98 страниц)
Глава 13
Никогда не верила в дурные числа. Вот же встали мы в тринадцать ноль – ноль, и всё хорошо. И на кухню вышли, завтрак сготовили, и всё хорошо. Тирбишу я позвонила, но Алэк спал. Кошкам дали сметанки… А где собака?
– Кир к себе в комнату его забрал, что ли? – спрашивает Азамат, оглядываясь.
– Вчера пёс оставался в гостиной… – пожимаю плечами. – Разве что потом нашёл лестницу и поскрёбся к хозяину… Наружу – то он выйти никак не мог, обе двери заперты.
Азамат бросает взгляд на часы.
– Пойду подниму нашего героя.
– Да зачем? Пускай спит.
– Ну, я посмотрю, не у него ли пёс. Если нет – надо искать. Да и завтрак остынет…
Муж выходит, а я принимаюсь загружать тарелки в посудомойку. Азамат вдруг вбегает обратно в кухню, глаза вытаращены, волосы, незаплетённые с утра, развеваются…
– Его нет!
– Как нет? – ахаю я, едва удерживая тарелку.
– Постель нетронута, куртка и кроссовки исчезли! – тараторит муж, натягивая шубу.
– В других комнатах смотрел? Или, может, он пошёл с собакой гулять?
– Ты посмотри по дому, а я снаружи, – бросает муж и выбегает за дверь.
Я высказываюсь по поводу Кира в том же духе, что он сам вчера на крыше высказывался по поводу Гхана. Это у нас теперь так и будет каждый день, что ли?
Вытираю руки и бегу осматривать дом. На третьем этаже пусто и пыльно, на втором мой кабинет мной же и заперт, остальные комнаты пусты, внизу проверяю все шкафы, чулан, ванную, лифт, снова поднимаюсь, сбегаю по лестнице, заглядываю в туалеты… Нету его тут. Отчаявшись, натягиваю шубу с сапогами и выхожу наружу.
– Дома нету! – кричу Азамату. Он в растерянности стоит на тропе, ведущей в лес. Ох, что – то у меня в коленях слабость…
– Тут следы, – говорит муж неверным голосом. – Его и собаки. Вместе ушли.
– Думаешь, сможем догнать?
– Надо попытаться. Пойдём скорее…
Мы чуть не бегом врываемся в лес, мчимся по натоптанной дорожке, где в тонком вчерашнем снегу отчётливо видны рельеф подошв и собачьи лапки. Однако стоит кронам над головой сомкнуться, как снег кончается, а на мёрзлой земле ничего не отпечаталось…
Азамат ещё некоторое время находит какие – то улики – треснувший под ногой сучок, обтрясённая от листьев ветка, клок собачьего меха на кусту, – но на очередной развилке дорожки и он теряет след. Стоит посреди леса, на лице страх и неверие, взгляд мечется…
– Боги, да что же я такое сделал? – шепчет. – Ну что ему не понравилось?
– Ты не виноват, – качаю головой. – Он просто никому не доверяет. Надо организовать поиски.
– Да, конечно, – Азамат поспешно кивает и принимается шарить по карманам в поисках телефона. – Проклятье!
– Дома забыл?
– Да нет… Погоди, а кошелёк – то где?
Я удивлённо моргаю: зачем ему кошелёк? Запускаю руки в свои карманы – а там ничего нет. Отлично.
– Да он не с пустыми руками ушёл, – хмыкаю. – В чём – то это даже разумно, вот только в горах деньги не помогут.
– Пойдём скорее домой, я позвоню с бука. Не приведи боги он на разбойника нарвётся, с деньгами – то!
– Как думаешь, он далеко ушёл? – спрашиваю на бегу обратно.
– Не знаю, когда он вышел, но светает сейчас примерно в девять, значит, у него было четыре часа по свету, а тропы здесь хорошие, идти нетрудно. Пару артунов мог отмахать уже!
Мы выскакиваем из леса обратно к дому, Азамат чешет впереди, я семеню следом. Внезапно Азамат тормозит так резко, что я в него впечатываюсь.
– Тихо, – он поднимает палец и нервно оглядывается. Видок у него тот ещё – сам бледный, волосы всклокоченные, лицо как будто вытянулось…
– Что такое? – спрашиваю шёпотом.
– Мне кажется, я слышал какой – то голос, – хмурится муж, поворачиваясь к лесу.
Я изо всех сил прислушиваюсь, но кроме ветра и скрипа деревьев ничего не слышу.
– Думаешь, он решил вернуться и заблудился? – предполагаю.
Азамат только качает головой и отворачивается. Вид у него совершенно убитый.
И тут уже я отчётливо слышу шаги.
Мы оба подскакиваем, как напружиненные, разворачиваемся в воздухе и впиваемся взглядами в гущу деревьев. Шаги приближаются.
– Больше одного, – хмурится Азамат. – Это может быть сторож с сыновьями.
Наконец между деревьями начинает что – то мелькать. Я не разбираю, что именно, а вот у Азамата глаза расширяются.
– Что там? – дёргаю его.
– Э – э…
Пока Азамат подбирает слова, я тоже начинаю различать. Из лесу к нам идут двое: Кир в своей кислотной куртке и прикормленный нами демон. Пёс трусит по другую сторону от демона. Азамат не выдерживает, срывается с места и бежит им навстречу. Я нерешительно следую за ним – не спугнуть бы лесного жителя…
Но он оказывается не из пугливых. Дойдя до крайних деревьев, останавливается и ждёт, пока мы подбежим. Кира он крепко держит повыше локтя, а Филина на поводке. Ребёнок выглядит жутко – бледный, перепуганный, на лбу царапина. Пёс тоже хвост поджимает. Когда Азамат приближается, Кир шарахается и съёживается, но Азамат, похоже, не замечает – сгребает его в охапку, поднимает над землёй и так держит, причитая.
Демон выпускает пленника и ухмыляется.
– Ваш? – спрашивает меня, когда я подбегаю.
– Наш, – вздыхаю тяжко. – Спасибо, что привёл. Давай собаку…
Лесной житель протягивает мне поводок. Рука у него человеческая, только украшена прозрачными коготками. Уши под волосами и правда мохнатые, торчат в стороны, шевелятся сами по себе.
– Ружьё утонуло, – сообщает демон. Голос у него сиплый, как у сиамского кота.
– Какое ружьё? – не понимаю.
Демон кивает на Кира.
– У него было.
Кир висит в руках у Азамата, как тряпочная кукла, и вид у него совершенно ошарашенный. Отец вцепился в него и только бормочет:
– Что ж я тебе плохого сделал, сынок, а? Ну чего ты испугался? Разве я тебя обидел?
– Говорил тебе, – скрипит демон, – не убьёт.
– Ты, может, зайдёшь поешь? – предлагаю демону. – Сливок, правда, нету, но масла дадим… или мяса.
Демон широко зевает, демонстрируя длинные клыки с вертикальной красной полосой каждый.
– Вечером, – отрезает он и встряхивает ухом.
– Хорошо! – охотно соглашаюсь. – Спасибо тебе огромное ещё раз!
Демон жмурится, фыркает и отворачивается, опускаясь на четвереньки. одновременно его рваная одёжка темнеет, вверх выстреливает пушистый хвост, и вот уже к лесу трусит огромный чёрный барс.
Азамат с Киром, как и я, провожают потрясёнными взглядами нашего лесного соседа.
– Считается, что они никогда этого не делают в присутствии людей, – произносит наконец Азамат и ставит Кира на землю. – Ладно, пошли домой. Боги, Кир, мы тут чуть с ума не сошли, я уже собирался созывать людей, чтобы прочёсывать лес с двух концов. Почему ты сбежал?
Ребёнок угрюмо молчит.
– Я думаю, – начинаю негромко, – что пытаться снова бессмысленно. Этот друг тебя найдёт в своём лесу, куда бы ты ни забился. А в степи наши табунщики примут тебя с распростёртыми объятьями. В любом случае, здесь поблизости нет никаких городов, а деревни редкие и хорошо спрятаны. Зато в лесу полно зияний. Хочешь выдумку в жизнь воплотить?
Мы входим в дом, и Азамат помогает Киру высвободиться из тяжёлой куртки. В ней явно бряцают монетки. Азамат глядит на ребёнка в упор и вопросительно поднимает бровь. Тот тяжело вздыхает и извлекает из внутренних карманов два кошеля – попросту мешка с монетами – и Азаматов мобильник.
– А про какое ружьё говорил демон? – спрашиваю, забирая своё имущество.
– Я взял из чулана, – тихо, почти шёпотом отвечает Кир. Это первое, что он сказал сегодня утром. Он задумывается и быстро добавляет: – Это не я его утопил! Я защищался от демона, но он как – то оказался у меня за спиной, схватил ружьё и бросил в озеро! Это не я!
– Хорошо хоть, тебя не бросил, – вздыхает Азамат. – Ну чем ты думал, когда в лес пошёл? А если бы на тебя разбойники напали? Ты же весь звенишь, из – за гор слышно!
Кир сглатывает и косится на отца.
– Она сказала, – он мотает головой в мою сторону, – что вы богатые, и столько денег не проблема.
Азамат закатывает глаза и принимается читать нотации, всё больше распаляясь по ходу.
– Да причём тут деньги?! Тебя могли убить! Люди, звери, кто угодно! Ружьё он взял, против демона. Можно подумать, великий охотник. Мой отец с пяти лет охотился, за всю жизнь в демона один раз попал! – он в сердцах распахивает чулан и осматривает оставшиеся ружья. Качает головой. – Ты взял гарнетское. Ты хоть знаешь, что такое лазер? Как пользоваться самонаводящимся оружием? Даже если бы тебе встретился волк, а не демон, ты бы просто не понял, как стрелять! Оно же электронное, там режимы выбирать надо, а они словами написаны на неизвестном тебе языке!
Азамат закрывает глаза и делает глубокий вдох, чтобы успокоиться.
– Пойдём завтракать, горюшко, – говорю я и тяну Кира за руку на кухню. Ребёнок смотрит то на меня, то на отца круглыми глазами и пригибает голову. Филин с ободранным носом плетётся за нами, волоча поводок по полу. Вид у него несколько более виноватый, чем у хозяина.
– Ты хоть еды с собой какой – нибудь брал? – спрашивает Азамат более спокойным тоном.
– Взял, – тихо отвечает Кир. – несколько банок этой молочной штуки. Но всё съел уже, не удержался.
Я подтаскиваю его к раковине.
– Руки мой и за стол.
Азамат накладывает Киру порцию омлета и выдаёт псу суповую косточку с изрядным слоем мяса. Потом проверяет исправность телефона и звонит на ферму заказать ещё продуктов. Я тем временем протираю Киру поцарапанный лоб – там фигня, конечно, но с их заморочками лучше не рисковать. Кир жмурится и с отвращением принюхивается к дезинфицирующей мази, потом садится за стол и неуверенно принимается есть. Я приземляюсь напротив с чашкой чая. Мы с Азаматом уже сытые, да и кусок в горло не лезет после утренних треволнений. Воцаряется неприятное молчание, нарушаемое только стуком ложки о миску. Азамат стоит у окна спиной к нам, завернувшись в собственные волосы, как в плащ. Я смотрю на Кира, он зыркает то на меня, то на отца. Молчание затягивается.
Наконец Кир не выдерживает. Бросает ложку и выкрикивает Азамату в спину:
– Ну что?!
– Жду, пока ты ответишь на вопрос, – спокойно сообщает Азамат.
– На какой?!
– Почему ты сбежал, – поясняю я.
– Какая вам разница?.. – гораздо тише переспрашивает Кир.
– Нам есть разница.
– А что я должен был делать? – вскидывается он.
– Лечь в кроватку и спать, – отвечаю доходчиво.
– И что было бы дальше? Чего вы от меня хотите? – Кир явно нервничает и злится. Азамат наконец – то отлипает от окна и присаживается к столу.
– Мы ничего от тебя не хотим, – спокойно говорит он Киру. – Ты мой сын.
– Наш сын, – поправляю я.
– Да, – кивает Азамат. – Наш сын. Мы просто хотим, чтобы ты жил с нами, чтобы тебе было хорошо.
– И что я должен за это делать?
– Да ничего ты не должен, – вздыхаю я. – Ты вообще, что ли, не представляешь, как дети в семьях живут?
Кир поводит плечами.
– То законные дети.
– Ты будешь считаться законным, – напоминаю.
– Но вы – то будете знать правду.
– О боги, Кир! – восклицаю нетерпеливо. – Я сама незаконный ребёнок, успокойся уже! В этом нет ничего особенного, такой же человек, как все.
Ребёнок таращится на меня, как на привидение, несколько секунд. Потом уточняет у отца:
– Это правда?
Тот кивает.
Кир сдвигает брови и некоторое время смотрит в стол.
– Вы вчера говорили, что убьёте меня, когда я засну.
Мы с Азаматом синхронно вытягиваем головы вперёд и офонарело переспрашиваем:
– Чего?..
Кир несколько смущается.
– Ну, вы вчера говорили с кем – то по телефону… там, в другой комнате. И сказали, типа, я бы дождался, пока он отрубится, и того…
Я тупо моргаю. Азамат сначала тоже растерянно хмурится, а потом принимается хохотать.
– Что ты на самом деле сказал? – интересуюсь.
– Это самое, – покатывается муж, – только не про того человека! Про знающего! Ой, не могу, Кир, ты уж если подслушиваешь, то подслушивай целиком! – он немного просмеивается и трясёт головой. – Речь шла о том, что делать со знающим, который надоумил твою мать тебя родить. Но даже его мы не собираемся убивать, я говорил об изменении памяти. Мой друг – очень могущественный духовник, он может справиться даже с сильнейшими из знающих. Я просто предположил, что во сне человек более уязвим, вот и всё. Кир, – Азамат окликает мальчишку, чтобы тот посмотрел на него. – Я тебе клянусь, что ни я, ни Лиза не собираемся тебя убивать и вообще обижать. Понимаю, что тебе трудно в это поверить, но надеюсь, когда – нибудь удастся.
Ребёнок опускает глаза. На некоторое время снова воцаряется тишина, хотя уже не такая напряжённая.
– Что мне будет за побег… и кражу? – наконец спрашивает Кир.
Азамат смотрит на меня, слегка улыбаясь. Я поднимаю брови и качаю головой.
– Два дня без сладкого, – сообщает Азамат ребёнку.
Кир пару секунд ждёт, потом переспрашивает:
– И всё?
– Всё, – заверяет Азамат. – Один – за то, что напугал нас, второй – за то, что действовал на основе непроверенной информации. Тебе надо многому научиться, но в первую очередь – думать.
– Надо – то оно надо, – быстро соглашается Кир, уводя речь от наказания, – да кому я нужен, учить меня.
– Мне нужен, – с расстановкой говорит Азамат. – Я и буду учить. Говорят, у меня неплохо получается.
Кир очень странно на него смотрит, а потом утыкается в тарелку. Там холодные остатки омлета.
– Можно я доем? – спрашивает ребёнок.
– Естественно, – говорю. – Только давай подогреем. Смотри, вот это разогреватель. Ставишь сюда, жмёшь на кнопку…
Обучение началось.
После затянувшегося завтрака отвожу Кира в свой кабинет. Хорошо, что я не стоматолог, и ничего жуткого на вид у меня в кабинете нету. Посредине стоит операционный стол под лампами, у стены две кушетки и бесконечные шкафы. Аппараты на полках тоже выглядят безобидно. Единственное, запах специфический, а так бояться совершенно нечего.
Кир, нервно поводя носом, усаживается на кушетку и замирает, как каменный, пока я мажу его поцарапанный лоб.
– Заживёт через несколько часов, – говорю. – А теперь давай раздевайся.
Кир несколько секунд переваривает просьбу, глядя в сторону, потом начинает медленно выполнять.
– Ты не особенно тяни, – прошу. – Меня не процесс интересует, а результат.
Сама меж тем подкатываю большой стационарный сканер, дающий трёхмерное изображение за один прокат. Ребёнок всё снятое аккуратно складывает рядом на кушетку. Тощий – ужас!
– Трусы можешь оставить, – говорю. – И становись вот сюда.
Он послушно встаёт по стойке «смирно» и без малейшего движения выдерживает сканирование. Все бы так.
– Отлично, – хвалю, рассматривая получившуюся картинку. Она мало отличается от исходника, что так скелет, что сяк. – Одевайся и иди сюда.
Кир поспешно напяливает обратно всю одежду. Такое впечатление, что если бы куртка не осталась в прихожей, и её бы надел. Подходит осторожно, старается держаться подальше.
– Вот гляди, – говорю, показывая на экран сканера. – Это ты. Можешь полюбоваться на свой скелет.
Уже произнеся эту фразу, я вдруг начинаю сомневаться, не напугала ли ребёнка. Но, кажется, нет. Кир с открытым ртом таращится на экран, где медленно крутится его скан. Я увеличиваю голову и тщательно просматриваю все кости, но не обнаруживаю ничего, кроме последствий рахита, да и те почти незаметны. Никаких инфекций или признаков заболеваний сканер не отмечает. Я ожидала, что всё будет намного хуже.
– Налюбовался? – подмигиваю.
– Нет, – честно отвечает Кир. – Никогда не видел скелетов живых людей!
– Ладно, – говорю, – потом посмотришь. Главное, у тебя ничего не сломано, и меня это очень радует. Теперь я хочу убедиться, что ты здоров. Для этого мне придётся взять у тебя немножко крови. Больно не будет. Ты не против?
Кир отвлекается от экрана и нервно облизывает губы.
– Я ничем не болею.
– Ты можешь не знать. Не бойся, это совсем не страшно, зато будем знать наверняка, что всё хорошо. И я не знающая, ничего плохого я с тобой через кровь не сделаю. Ну как, согласен?
– А если нет? – ребёнок косится на меня, плотно сжав губы.
Я вздыхаю.
– Ну, если нет, то придётся ограничиться осмотром и анализом ДНК… Э – э… Это значит, что я поскребу ваткой у тебя во рту. Но всё – таки кровь посмотреть было бы лучше. Это правда не ст…
– Нет, а если я вообще не согласен никакие… ну, ничего? – уточняет Кир.
– Ну привет, – развожу руками. – А вдруг ты действительно чем – то болен? Лучше лечиться сейчас, пока ничего не болит.
– Лечиться? – переспрашивает Кир.
– Да… – не совсем понимаю, что он хочет услышать.
– Это типа всякие отвары пить?
– Возможно, хотя скорее таблетки, они не такие противные.
– А есть?
Он спрашивает про еду, а не про наличие таблеток. В муданжском это совсем по – разному звучит. Смысла от этого не прибавляется, правда.
– Что есть? Что – то я совсем тебя не понимаю.
– Мне можно будет есть?
– Конечно! – удивляюсь я. – Почему у тебя вообще такой вопрос возник?
Их там в приюте не кормили во время болезни, что ли?
– Вы вчера сказали, что мне можно есть, пока я здоровый. Значит, если заболею, то нельзя?
Я, наверное, очень глупо выгляжу: стою посреди собственного кабинета и с рыбьим выражением лица пялюсь на ребёнка. Наконец титаническим усилием припоминаю, что он мог так неправильно понять.
– Я сказала, что ты можешь есть, сколько хочешь, лишь бы не болел. Ты об этом?
Он серьёзно кивает. Я тяжело вздыхаю и тру лицо руками.
– Ты опять всё не так понял. Я просто боялась, что ты слишком много съешь, и тебе от этого станет плохо. Так бывает, особенно от жирного и жареного. Азамат стал меня уговаривать, что, мол, ты в приюте редко мясо ел, так что ограничивать тебя сейчас – неправильно. А я сказала, что ограничивать и не надо, главное, чтобы тебе плохо не стало от еды. Короче, даже если окажется, что ты чем – то болеешь, кормить тебя мы не перестанем.
Кир внимательно смотрит на меня на протяжение всей тирады, явно стараясь понять всё, что я говорю. Когда я замолкаю (совершенно без уверенности, что донесла свою мысль), он ещё немножко меня рассматривает, а потом заявляет:
– Ну раз так, то ладно. А как вы будете доставать кровь?
Ребёнок изучает шприц так, как будто это новый мобильник. За процессом он тоже следит с невероятным любопытством, а потом ещё старательно вглядывается в экранчик анализатора, хотя там ничего захватывающего не показывают. Чтобы скоротать время, я немножко объясняю, что такое кровь и зачем она вообще нужна. Знаю ведь, что даже у образованных муданжцев об этом совершенно средневековые представления. Кир слушает с таким вниманием, как будто от этого его жизнь зависит. Так и не понял, что еду не отберём, что ли?..
В результатах теста, к счастью, не оказывается никакого криминала. Небольшой авитаминоз, да и только. Анализатор выводит результаты в виде цветной диаграммки, и ребёнок долгое время её изучает, даже интересуется, чего у него в крови больше всего, а чего меньше всего. Я тем временем прогоняю тест ДНК и убеждаюсь, что передо мной действительно сын Азамата. Не то чтобы у меня были какие – то сомнения, но так, для уверенности. Заодно показываю Киру, где совпадают области в его и папином геноме. Я вполне уверена, что он ни финты не понимает из моих объяснений, кроме, собственно, мысли, что у него с Азаматом половина чего – то одинаковая.
Азамат, лёгок на помине, стучится в дверь.
– Ты его тут не совсем ещё запугала? – спрашивает.
– Я не малявка, которую можно запугать, – обижается Кир.
Азамат посмеивается, а я добываю из шкафчика шипучие детские витамины и растворяю для Кира одну таблетку.
– На – ка вот, выпей. Чтобы всего хватало.
Кир изучает на просвет оранжевую шипучую жидкость, потом пробует. Странно на меня смотрит и залпом допивает.
– Придётся тебе, – обращаюсь к Азамату, – немного скорректировать наказание. Детские витамины все сладкие, а ему нужно пропить курс. А ведь кое – кто, оказывается, не один, а два раза подслушал нас и всё неправильно понял. Надо с этим что – то делать.
– Я думаю, постепенно утрясётся, – Азамат подходит поближе и кладёт Киру руку на голову.
– Ты не хочешь отдохнуть, ребёнок? – спрашиваю.
– Я не ребёнок, – ворчит он в ответ. – И я в унгуце выспался.
Азамат смеётся.
– Да ладно, до двенадцати лет всё ребёнок. Ну раз не устал, то пошли, может, погуляем? На лодке покатаемся?
Кир смотрит на него исподлобья и тихо просит:
– А можно я дома останусь?
– Нагулялся уже, что ли? – хихикаю. Он неопределённо пожимает плечами.
– Ладно, – легко соглашается Азамат. – Тогда, может, поиграем? Мне летом подарили очень красивый набор для «Хитрого купца», да всё случай не подворачивался открыть. Играл в такое?
Кир мотает головой. Я тоже.
– Ну, Лиза, тебе могу сказать, что это игра наподобие «Монополии». Её – то знаешь? Вот, только «Хитрый купец» гораздо подробнее. Пойдёмте в гостиную.
Мы спускаемся вниз, и Азамат извлекает из шкафа небольшой сундучок, расписанный золотыми узорами. Из него достаёт операционную флэшечку с игрой и четыре гало – проектора, расставляет их на ковре и включает. Они пару раз мигают и создают изображение, кривовато растянув его между собой. Азамат выравнивает проекторы так, чтобы углы картинки были прямыми. Картинка, собственно, представляет собой карту Муданга, а с краю в рядок разместились маленькие Брога, Гарнет, Арей, Эспага, Земля и ещё несколько планет расселения и космических станций.
Кир заворожённо смотрит на проекцию, пока Азамат подкручивает рычажок на ведущем проекторе, чтобы пёстрый ковёр не просвечивал сквозь картинку. Далее из коробки появляется что – то типа мини – рулетки, в смысле, не той, которой меряют, а той, в которую деньги просаживают. Азамат объясняет, что она в муданжских настольных играх выполняет ту же функцию, что у нас кости. Следом за рулеткой Азамат вынимает стопку карточек с картинками и двухмерными штрих – кодами, а ещё маленький беспроводной сканер.
– Тасовать умеешь? – спрашивает Азамат Кира.
Тот снова мотает головой.
– Ну смотри, – Азамат показывает, как перемешивать карточки, потом отдаёт колоду Киру, и тот, немного помаявшись поначалу, быстро наловчается.
– Суть игры такая, – тем временем объясняет Азамат. – Ты торгуешь каким – то товаром, сам выбираешь, каким. Сначала ты заводишь маленькую лавочку, где позволит исходный капитал. Потом начинаешь постепенно расширяться, нанимать продавцов, договариваться с поставщиками. Создаёшь магазины в больших городах. Если дела идут хорошо, можешь расшириться в космос, торговать с другими планетами. Ещё у тебя есть всякие возможности – оплатить обучение работнику, шантажировать кого – нибудь, выиграть соревнования и получить приз, жениться на богатой вдове и так далее. Всё это на карточках. Но есть и плохие вещи – неурожай, пожар, болезнь, работник может что – то украсть, ну, в таком духе. Ты можешь нанять знающего и подкидывать эти несчастья конкурентам. Но и они тебе тоже могут их подкидывать. Ну и наконец, вот тут на рулетке есть цветные сектора. Это вмешательство богов. Они непредсказуемы, хотя и зависят от того, какой бог вмешивается. Некоторые тебе благоволят, другие наоборот. Их можно пытаться задобрить, а можно узнать предсказания. Для этого надо нанять духовника. Ну давай начнём играть и разберёмся.
Игра оказывается действительно захватывающей, гораздо интереснее монопольки, а красочные изображения на карточках и очень хорошо проработанная проекция добавляют ещё больше кайфа. Некоторые персонажи даже узнаваемы, например, Ажгдийдимидин. Азамат говорит, что даже кое – кто из знающих срисован с натуры. Когда выпадают сектора deus ex machina, во всю проекцию появляется изображение какого – нибудь бога, грозного или милостивого. Ирлик нам ни разу не выпал, так что уж не знаю, похожи они на себя или нет.
Я выбрала акушерские услуги и худо – бедно организовала сеть «клиник» на юге страны, но прогорела на образовании для работников, потому что все чёртовы бабы повыходили замуж и бросили работу. Сижу, ворчу, что игра шовинистическая, хотя и понимаю, что реальность Муданга, скорее всего, именно такова. Кир решил торговать лошадьми, Азамат – техникой. Поскольку я продула за первые полчаса, то дальше могу с интересом наблюдать за процессом.
Кир вытягивает из колоды карточку и долго вдумчиво на неё смотрит. Хмурится. Но игра идёт дальше, и надо делать ход.
– Что – то непонятно? – спрашивает Азамат.
– Не, всё зашибенно, – задумчиво отвечает Кир, вставляет карточку в веер и ходит с другой – то есть, считывает сканером её штрих – код. Но задумчивость его не покидает. Наконец через пару ходов он поворачивается ко мне.
– Вы читать умеете?
– Да – а, – растерянно киваю я.
– Можете сказать, что это за карта? Только ему не говорите, – кивает на отца.
Азамат хмурится и вдруг вскидывает голову.
– Погоди, так ты же читать не умеешь!
– Умею! – тут же резко отвечает Кир. И добавляет тише: – Почти. Тут слово какое – то сложное.
– Вас в приюте учили читать? – удивляется Азамат.
– Не нас, а меня, – гордо заявляет Кир. – Я спёр у Гхана его деревянную ногу и не отдавал, пока он мне не объяснил азбуку. Объяснил он, правда, плохо, я до сих пор не всё могу прочесть. Но буквы все знаю!
Мы с Азаматом переглядываемся в лёгком офонарении.
– Какая сознательность, – говорю. – Меня в детстве было не заставить учиться читать.
– Так вы женщина, – пожимает плечами Кир. – Вам работать не надо. А меня Гхан в двенадцать лет выгнал бы, и пришлось бы работу искать. А на работе сразу поймут, раз читать не умеет, значит, безродный, можно платить крохи и заставлять всё делать. А так я могу соврать, что, мол, родня в глухом лесу где – нибудь живёт, никто же не поедет проверять. Ну ладно, вы мне скажете, что тут за слово написано? А то не честно, он – то читать умеет как следует!
Азамат встаёт и выходит из комнаты, чтобы не подслушивать. Я гляжу на карточку, там написано «инвестор» и картинка с радушным мужичком с мешком денег. Слово «инвестор» заимствованное из всеобщего, немудрено, что Кир с ним не справился. Объясняю ему, что к чему.
Азамат возвращается и продолжает игру, но видно, что мыслями он где – то далеко. Проворонил выгодную сделку, потом обсчитался, чего с ним и в жизни – то никогда не бывает. В итоге выигрывает Кир, хотя и с небольшим отрывом.
– Молодец, – улыбается ему Азамат, собирая карточки. – Ишь ты, хитрый какой!
– Вы не в полную силу играли, – ворчит Кир. – Так неинтересно.
– Ну, это ведь была ознакомительная игра, – пожимает плечами Азамат. – Но ты прав, я задумался. У меня тут есть… – он встаёт, подходит к полке с электронными книгами и принимается их вытаскивать и листать содержание, – сказки и легенды, они несложные, хотя многие для совсем маленьких детей, я ведь Алэку покупал… Но тебе надо, наоборот, что – то международное, чтобы там новые слова были. О, придумал! – он ставит книжки обратно и достаёт из ящика комода местный большой бук. – У меня есть тексты, которые я переводил с Лизиного языка в качестве упражнения. Там и рассказы, и статьи, и всякие отвлечённые вещи. Вот их мы с тобой и почитаем. Сейчас, выведу на большой экран… – он включает висящую на стене большую панель и подсоединяет к ней бук по беспроводному каналу. На экране появляется интервью с директором какого – то гарнетского холдинга родом с Тамля.
– Вот, попробуй почитать, – предлагает Азамат.
Кир внимательно смотрит на экран и молчит.
– Ну, чего ты, разве так сложно? – подбадривает Азамат.
– Нет, – пожимает плечами Кир и снова замолкает.
– Он тебя просит вслух почитать, – говорю, сообразив, в чём дело.
– Это как? – спрашивает Кир.
– Произноси то, что читаешь.
– А! – ребёнок кивает и принимается безо всякой интонации озвучивать: – Скажите пожалуйста как получилось что вы приехали на… Га – р-нит… нет. Гарнет. У меня восемь старших братьев и не было ш… шен… шан…
– Шансов, – подсказывает Азамат. – То есть, возможностей.
– Ага. Шансов у – нас – ле – довать дело отца.
– Очень хорошо, – хвалит Азамат. – Ты понимаешь всё, что читаешь?
– Ну да, чего там. Если восемь братьев, понятно, что ему ни финты не достанется! Вот и поехал на заработки.
– Отлично, давай дальше.
– Какая была ваша первая работа. Я торговал х– чем?..
– Хот – догами. Это еда такая.
– М – м. Хот – дугами. Нет. Хот – догами. Так?
– Да, молодец. Продолжай…
В таком духе Кир преодолевает всю статью, старательно заучивая все незнакомые слова. Азамат открывает следующую, про оптимальный распорядок дня. Кир справляется с первым предложением и останавливается.
– Зачем вам нужно, чтобы я это читал?
Азамат удивляется.
– Как зачем? Чтобы ты учился читать.
– Я очень много слов не знаю, – хмурится Кир. – И некоторые буквы вместе совсем не так читаются, как я думал. Это всё с одного раза не запомнить.
– Зачем с одного раза? Никто за один день читать не выучивается. Будем каждый день заниматься, глядишь, через два – три месяца будет результат.
– Каждый день? И вы будете со мной сидеть каждый день и читать эту чушь?
– Ну почему чушь, это всё полезные вещи. Не обещаю, что прямо совсем каждый день получится, я всё – таки работаю много, но постараюсь. В конце концов, время на занятия с сыном – это святое, все понимают.
Кир хлопает глазами пару раз, потом оборачивается к экрану, несколько секунд сидит, вдруг вскакивает.
– Можно я выйду?
– Естественно, – смеётся Азамат, и Кир исчезает в направлении туалета.
– Хорошо хоть спросил, – хихикаю я. – Придётся тебе его в столице поселить, если хочешь каждый день заниматься.
Азамат растягивается на ковре в полный рост.
– Да это понятно, и думаю, я ему ещё найду учителей. В школу – то его не возьмут, имя глухое. Ну хоть дома поучится чему – нибудь. Может, ремеслу какому или действительно торговлей займётся.
– Он может получить нормальное образование на Земле, – напоминаю. – Главное пройти с ним школьную программу, а там пожалуйста. Кстати, если будешь ещё болтать с маршалом, попроси его обеспечить твоему ребёнку визу, я думаю, он не откажется.
– Чтобы отправиться на Землю, Киру нужно ещё и всеобщий освоить. Это долго, а ему бы пока с родным разобраться. Ладно, время ещё есть, посмотрим, к чему у него склонности.
Азамат перекатывается на живот и снова утыкается в бук, находит сайт муданжского производителя развивающих игр для мальчиков и принимается отмечать галочками всё подряд.
– В любом случае, – говорю, – всеобщий полезно выучить. А про Землю ему лучше пока не говорить, а то что он о нас подумает: только взяли, и уже куда – то отсылать собираемся. И так до сих пор не верит, что мы ему ничего плохого не сделаем.
Азамат кивает, не отрываясь от экрана.
Ко мне подходит Филин и тычется носом в коленку.
– Тебя выпустить погулять? – спрашиваю.
Он виляет хвостом.
– Пошли, – встаю и вывожу пса в прихожую, отпираю входную дверь. Но Филин стоит перед дверью ванной и нервно свистит носом.
– Выход тут, – говорю.