Текст книги "Замуж с осложнениями. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Юлия Жукова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 98 страниц)

Глава 15

Странности Алтонгирела на этом не заканчиваются. На следующий вечер он наведывается к нам, хотя Азамата нет – он снова на стройке. Духовник зависает в дверях, окидывает меня безумноватым взглядом, потом всё-таки проходит и падает на диван.

– Ты чего-нибудь хочешь? – спрашиваю осторожно. – Чаю? Или поесть?

Мотает головой, вздыхает. Открывает рот, закрывает, снова вздыхает. Наконец заговаривает.

– Я утром ездил к Аравату.

– О… И что он?

Алтонгирел пожимает плечами, потом вдруг подскакивает и принимается мерить шагами комнату, размахивать руками и возмущённо излагать.

– Ничего! Сначала не хотел меня впускать! Дескать, он со мной никаких дел не имеет, потому что я духовник Азамата. Я ему сказал, что это уже не так. Тогда впустил. Я говорю, чего вы всё на него злитесь?! Можно подумать, он вам лично что-то плохое сделал. А он такой – не произноси его имени в моём доме! Я говорю, пора бы вам уже признать, что ваш сын – солидный человек, достойный уважения. В ответ – он мне не сын! Я говорю, как мне его называть тогда?! Я говорю, он ведь страдает от вашего отношения. Ваша, говорю, земная девочка, и та от него в восторге, а вы всё злитесь непонятно на что, Азамат ведь ничего плохого не сделал. А он мне – ты сам, говорит, земных идей понабрался. Какая, говорит, мне разница, что он там сделал или не сделал, когда он так выглядит! И выставил меня! – духовник разводит руками так широко, что чуть не ударяется об стенку. – Ты представляешь?

– Представляю, – вздыхаю я. – А чего ты хочешь? Думаешь, он так вот возьмёт и признает свою ошибку? По-моему, у него немного не тот характер.

Алтонгирел поджимает губы. Видимо, полагал, что уж если он сам заявится к Аравату, тот немедленно послушается.

– Ты молодец, что вчера поговорил с Азаматом, – я решаю его подбодрить немного. Надо же поддерживать в человеке лучшие начинания.

– По-моему, я его напугал, – хмыкает духовник.

– Есть чуток. Но и утешил тоже. Он вчера очень радостный был весь вечер. Так ещё немного, и мы возвратим ему растерянное душевное спокойствие.

Алтонгирел не отвечает, и я иду всё-таки сделать ему чаю. А то что-то он странный сегодня. Ну вот, теперь ещё и с ним возиться…

На чай он смотрит с подозрением, как будто ждёт, что я его отравлю.

– Тебе новый духовник не намекал, что богатым людям положено держать слуг?

– Нет, – улыбаюсь. – Мой новый духовник прекрасен своей ненавязчивостью.

Алтоша корчит надменную рожу. Потом вздыхает.

– Что Азамат от меня скрывает?

Я аж опешиваю.

– А чего ты меня-то спрашиваешь? Во-первых, я не слежу, что он тебе говорит, а чего нет, а во-вторых, раз скрывает, значит, ему так надо.

– Да ла-адно, – скалится духовник. – По собственной воле он бы не стал. Это ты его попросила. Вот потому я у тебя и спрашиваю.

Я пожимаю плечами.

– Даже если и так, почему я должна тебе говорить?

– Потому что до сих пор у Азамата от меня секретов не было. А теперь вот ты появилась, и вдруг я уже не нужен. Ты его и понимаешь лучше, и любишь больше, и защищаешь от всех на свете…

Я усмехаюсь.

– Не ты ли мне завещал быть хорошей женой? Вот, видишь? Стараюсь.

– Да причём тут… – начинает Алтоша, но осекается. – Ты хочешь сказать, у вас хорошая жена – это жена с функциями духовника, что ли?

– У нас хорошие супруги любят, понимают и поддерживают друг друга. А к духовникам разного профиля ходят те, у кого дома не всё в порядке.

– Интересно, – бормочет Алтонгирел. – Интересно… А Старейшине Ажгдийдимидину ты об этом говорила?

– Нет, но мне кажется, он и так понимает. Или его это не заботит. Короче, мудрый он человек.

Алтонгирел только головой качает, на меня глядя.

Тут возвращается Азамат. Он сегодня и обещался рано, вот, приехал ещё до клуба. Я едва успела дошить вчерашний халат.

– О, привет! – радостно восклицает он с порога, заметив Алтошу. – Рад тебя видеть! Ты просто так или по делу? Поужинаешь с нами?

Алтонгирел молча моргает пару раз, потом включается.

– Привет, э-э, я почти просто так. Как у тебя строительство продвигается?

Я зажимаю рот, чтобы не заржать. Алтонгирел и так неуютно себя чувствует после вчерашних извинений, а теперь ещё Азамат рад ему вдвое больше, чем обычно. Бедняга аж растерялся.

– Отлично продвигается! – басит Азамат, стаскивая лыжный костюм. Интересно, а шубу тоже жена должна шить или можно, как с курткой, только украсить? – Ещё пару дней ребята там всё проверят, и можно будет заселяться. Так что, Лиза, – он вздыхает и присаживается рядом со мной, – можешь начинать собираться.

И ведь не хочет, чтобы я съезжала. Но чёртовы условности. Ладно, потом разберёмся, не при Алтоше же… Азамат меж тем продолжает.

– Там неподалёку есть пещеры с выходами аметиста. Мне вчера пастухи показали. Я подумал, ты ведь любишь самодельные украшения.

И протягивает мне бусики из небольших сиреневых камней, вплетённых в кожаный шнурок.

– Ты моё солнышко, – целую его в обе щеки. – А у меня для тебя тоже кое-что есть!

И достаю халат. Он ярко-синий, как небо над Долом, весь в завитках и поблёскивает в свете ламп.

Господи, какой же Азамат очаровательный, когда благодарит. У него это всегда так искренне и счастливо выходит, как будто он получает удовольствие от самого процесса.

Алтонгирел трёт под носом.

– Вы ещё помните, что я здесь?

– Помним-помним, – уверяет его Азамат, улыбаясь до ушей. – Сейчас ужин делать будем, вот только я померяю…

Мерить одежду он обожает. Раньше стеснялся, а теперь привык, и даже перед зеркалом крутится. Всё-таки муданжские мужики любят наряжаться. Халат сидит очень хорошо, и цвет Азамату идёт, как я и думала.

– Да, Лиза! – спохватывается мой благоверный. – Чуть не забыл, я же на почту заезжал, там тебе что-то прислали. Сейчас принесу.

Когда он выходит, Алтонгирел смотрит на меня как-то странно.

– Чего ты? – спрашиваю.

– Да всё того же, – мрачно произносит он. – Ты ему весь мир заменяешь.

– Ты всё-таки ревнуешь?

Но Алтонгирел не знает этого слова, да и Азамат уже вернулся. Оказывается, это Сашка решил подразниться и прислал мне квашеной капусты, солёных огурцов и красной икры. Я начинаю ржать, но объяснить, в чём дело, при Алтоше не могу. Вот зараза.

Алтонгирел остаётся на ужин, а потом являются мои клубчане. Эцаган тут же подсаживается к духовнику поговорить, как будто они дома не наговорились. Я отзываю Азамата.

– Пообщайся с Алтошей, пока у меня клуб, – говорю. – А то он страдает от недостатка твоего внимания.

– Ты серьёзно? – недоверчиво переспрашивает Азамат.

– Абсолютно. Он, собственно, пришёл меня попилить, что из-за меня он типа стал тебе не нужен.

– Как он может быть мне не нужен?! – шёпотом восклицает Азамат.

– Вот пойди и объясни ему это, пока он не сбежал.

В итоге Алтонгирел уходит от нас уже вместе с Эцаганом, когда расходится мой клуб. Выглядит он существенно довольнее, чем за ужином. Надо надеяться, получил свою дозу общения.

– Завтра как обычно? – уточняет Эцаган.

– Нет, – внезапно говорит Азамат. – Завтра я Лизу увезу, если она не против.

И смотрит на меня искательно.

– Э, ну, как скажешь… – развожу руками. – А куда?

– Да я сейчас матери звонил, она говорит, что приболела. Я подумал…

– А, ну конечно, съездим к ней, раз так. Только с утра зайдём на рынок, ей надо еды подвезти будет…

Алтонгирел смотрит на нас, как на психов, но ничего не говорит.

– Чего он? – спрашиваю, когда дверь закрылась.

– Не может понять, зачем я матери звонил, – вздыхает Азамат. – У него, понимаешь, мать была очень неприятная.

– Да у вас тут все тётки кошмар за небольшим исключением.

– Так вот, его мать была даже на общем фоне… неприятная.

– Господи, что ж она такое делала… или не делала?

Азамат одаривает меня долгим изучающим взглядом, как будто решается выдать секрет. Потом говорит пониженным голосом.

– Алтонгирел считает, что она убила его отца. Но учти, что кроме меня он это никому не говорил.

– Ох мамочки… Неудивительно, что он женщин так не любит. А почему она?..

– Не знаю, – мотает головой Азамат. – Он очень не любит об этом говорить. Он и про её роль в смерти отца только намекнул как-то раз. В детстве он её очень боялся, а потом, когда её не стало… тоже странная история, вообще-то… короче, мне кажется, он до сих пор побаивается о ней упоминать.

– Да ему лечиться надо. Я себе представляю, что такая тётка могла с ребёнком сделать.

– А такие вещи можно лечить? – удивляется Азамат.

– Естественно! Хочешь, я найду ему хорошего специалиста на Гарнете?

Азамат задумчиво хмыкает.

– Может, и хочу. Он в любом случае собирается в ближайшее время улететь с планеты. Может, поживёт на Гарнете пока…

– Он хочет уехать? Почему?

– Ну, он ведь всё ещё ученик, и как раз сейчас должен жить подальше от наставника. Так что ему нечего делать в столице, по-хорошему. До сих пор он тут только из-за меня торчал, но раз теперь у нас другой духовник, то Алтонгирел может продолжать обучение.

– О-о… А у него кроме тебя разве никого не было… э-э… прихожан?

– У него вся команда была под опекой. Половина ребят сейчас снова собирается в космос, вот он с ними и полетит.

– Слушай, – говорю, – а чего он вообще в духовники пошёл, если у него у самого такие проблемы? Ну, с матерью?

– Я же тебе говорил, Лиза, – вздыхает Азамат. – Он хорошо чувствует волю богов. Он очень талантливый. Не как опекун, это да, но как посредник. Людей он плоховато понимает, я согласен. Зато у него великая сила.

На следующее утро мы закупаемся провизией и отправляемся к матушке. Я прихватываю с собой Сашкину посылку. Не думаю, что мои муданжцы будут есть что-то из этого, разве только икру. Но зато я буду!

– А чего ты вчера так смеялась, когда я посылку принёс? – интересуется Азамат. – С этой едой что-то не так?

– Всё так, просто у нас есть такое представление, что беременных женщин тянет на солёненькое. Вот Сашка и прислал, с намёком.

– А тебя тянет?

– Да нет, – пожимаю плечами. – Но хорошо, что он прислал, а то тут ни капусты, ни огурцов, да и солить вы не умеете…

Азамат косится на меня, приподняв бровь. Нет, я просто по домашней еде соскучилась, и это не каприз! И не надо мне тут! Ну и что, что у меня при мысли об огурчиках рот увлажняется…

Матушка у нас простудилась. Говорит, что по весне это с ней часто бывает. Всё, говорит, ничего, еды соседи принесут, если на рыбалку не выйдешь, но вот бы кто дров нарубил… Да и из дома выходить очень не хочется.

Поэтому когда мы прилетаем, Азамат даже не звонит в дверь. Он просто перепрыгивает через забор, а потом открывает мне щеколду.

– А как соседи входят, интересно? – обескураженно спрашиваю я.

Он только плечами пожимает.

– Тут и молодые люди живут. Наверное, так же.

Мы заходим в дом, где натоплено до одури и довольно душно.

– Ой! – матушка аж подскакивает. – Азамат? Ты правда что ли приехал?

– Ну да, – моргает он. – Я же тебе вчера сказал, что приеду.

– Да сказать-то ты сказал, – растерянно бормочет матушка, выбираясь из не очень удобного на вид деревянного кресла. – Но я думала, ты это так, подбодрить меня сказал. Сегодня-то уж точно не ждала, – она усмехается.

– Ну, ма, ты даёшь, – он разводит руками. – С каких это пор я, по-твоему, обещания не сдерживаю?

– Да ладно уж тебе, – она примирительно похлопывает его по руке. – Уж такое прямо обещание… Ой, Лиза, и ты тут?

– Конечно тут, Азамат ведь сказал, вы заболели.

– Так тебе-то лучше бы ко мне не подходить, – хмурится старушка. – Ещё подцепишь, а тебе сейчас болеть никак нельзя.

– Ничего, имигчи-хон, я умею так лечить, чтобы не заражаться, – улыбаюсь я. У нашей бабули всё хорошо с головой, получше, чем у многих столичных жителей помоложе.

– Ну ладно, – говорит она с сомнением. – Но обниматься не буду!

– Это правильно, – соглашаюсь. – Мы тут вам фруктов привезли немножко…

Следующий час мы все при деле. Азамат выгружает привезённые продукты и готовит обед, я осматриваю матушку и накачиваю её лекарствами, а матушка причитает, что мы слишком много всего привезли, она же столько не съест.

– С соседями поделишься, – невозмутимо говорит Азамат, нарезая в фарш парную сурчатину.

Матушка принимает от меня чашку горячего раствора от горла.

– У тебя и снадобья с фруктами, – удивляется. – Ну вы вообще меня избалуете, ребятки.

– А почему бы и нет? – ухмыляется Азамат, добавляя соуса.

Пока на одной плитке жарится сурок, на другой я затеваю блины. Всё-таки весна, масленица и всё такое, хотя тут её не празднуют, а на Земле уже почти май. Но мне хочется блинов с икрой, и всё тут.

Короче, мы устраиваем пир горой. Матушка сначала ещё отнекивается, дескать, от болезни аппетита нету, но когда мы всё перед ней на стол выставили… в общем, пришёл аппетит, ещё получше, чем у меня.

В разгар пиршества из комнаты явилось существо. Крошечная чёрная кошечка, такая пушистая, что совсем как шарик.

– Ой! – говорю. – Котёнок!

– Да не, это взрослая, – поправляет матушка. – Котята у неё там в коробке, три штуки. Куда бы их деть, не знаю.

– Это взрослая такая маленькая? – удивляюсь я. Она размером с буханку хлеба, не больше.

– А у вас на Земле кошки крупнее? – интересуется Азамат.

– Ну да… я просто привыкла, что у вас всё зверьё больше, чем у нас. А эти такие маленькие…

– У нас есть большие кошки, которые в степи живут и на всяких мышей охотятся. Но те совсем большие и опасные, их дома не держат. А эти мух едят, комаров, тараканов… В общем, полезные в быту.

– С ума сойти… А можно на котят посмотреть?

Матушка хихикает над моим любопытством и ведёт меня в дальний тёмный угол комнаты у печки, где стоит деревянный ящичек с паклей, а в нём три чёрных зверюшки размером с мышь от бука. Я умилённо пищу.

– Азамат, давай их возьмём, а?

– В город я бы не стал, – протягивает он. – Там собаки, машины… Да и насекомых меньше, всех люди выбивают. Что они там есть будут?

– А давай их ко мне возьмём, на Дол?

– Давай, – кивает он. – Там они пригодятся.

– Ну вот, как здорово! – говорит довольная матушка. – А то тут уже у всех по выводку, девать их некуда. А тебя, что ли, мухи замучили?

– Нет, я просто очень кошек люблю, – говорю я, демонстративно извлекая мелкое мурчащее существо из ящика, чтобы помурзать.

Азамат и матушка переглядываются и пожимают плечами. Ну и ладно.

– Я тут кое-что нашла, – внезапно сообщает матушка и принимается рыться на захламлённом столе. – Подумала, если вы приедете, надо показать. Вот!

Она извлекает старенький электронный фотоальбом на солнечных батарейках.

– О, фотографии детства, куда же без них! – смеюсь я.

– Нет-нет, что ты! – шугается матушка. – Детских нету, самые ранние лет семи. Маленьких ведь нельзя снимать, примета дурная!

– Оп-па… А почему?

– Младенческая смертность высокая, – вздыхает Азамат. – Ну ладно, ма, показывай, что у тебя там, самому же интересно.

Мы усаживаемся на диване по обе стороны от матушки, и она заводит свой агрегат.

– Во-от, это ты когда первый раз ко мне приехал сам из Ахмадхота. Помнишь, летом?

На картинке скала у моря, яркий свет. На камне сидит щуплый мальчишка, поджав коленки и сосредоточенно рассматривает какую-то мелочь в руках.

– Ага, – кивает Азамат. – Это я мелкого крабика поймал, помню.

– А вот мы с тобой, – комментирует матушка. – Это я попросила подругу нас щёлкнуть. Её-то уж пять лет как нету…

Здесь они оба стоят, и Азамат уже почти вровень с матушкой. Он смешной, стриженый почти под ноль, длинный и узкий. Матушка совсем молодая, в красивой вышитой одежде. Теперь я вижу, что Арон и правда на неё сильно похож.

Дальше следует много-много изображений Азамата на деревьях, заборах, крышах, скалах…

– Ты по земле вообще не ходил, что ли? – спрашиваю.

– По земле он только бегал, – смеётся матушка. – Заснять не успевала. А вот это когда ты Арона привёз, помнишь?

– Помню, помню. Он такой странный был, – говорит Азамат, – ходил целыми днями, нудил, вот, по маме скучаю. Я говорю, так поехали к ней. А он: зачем? А что там делать? Я так смеялся…

– Да это не он странный, это ты странный, – говорит матушка. – Я больше никого не знаю, кто бы к матери ездил каждое лето. Нет, Лиза, ты представляешь? В восемь лет, один! поезд идёт два дня, это ж с ума сойти от скуки. Да и отец был не в восторге…

– Отец никогда от меня в восторге не был, – отмахивается Азамат.

– Ну почему, лук же он тебе сделал. А Арону, любимчику своему, – нет.

– Да Арон из лука стрелять так и не научился. А отец просто хотел, чтобы я на соревнованиях победил, а для них обязательно семейный лук нужен, покупать нельзя.

Матушка качает головой и продолжает листать фотографии.

– А у тебя есть идеи, почему он тебя так не любил? – спрашиваю.

– Я был непослушный, – Азамат пожимает плечами. – Не делал, что он велел, или делал не так.

– Да вовсе это тут ни при чём, – категорично заявляет матушка. – Он просто хотел, чтобы был главным среди сверстников. Потому и на соревнования тебя пихал на все подряд, и на драки подначивал. А ты ни с кем ссориться не хотел, вот он и бесился.

Азамат тяжело вздыхает и молчит, так что мы возвращаемся к просмотру фотографий.

– Вот это уже постарше, тут тебе лет пятнадцать, – воркует матушка.

В пятнадцать лет Азамат ещё смешнее. Он ужасно длинный и тощий, а плечи широкие, так что получается совсем вешалка. На лицо его легко узнать, и без шрамов он действительно довольно красивый.

– А это мы с Алтонгирелом, – удивлённо говорит Азамат. – А когда это такое было? Я же его сюда не привозил!

– А это ты мне отдал карту с фотографиями, не помнишь? Это, наверное, Арон снимал.

Алтонгирел немного пухленький и губастый с огромными странными глазами. То ли напуган чем-то, то ли болеет, то ли просто не в себе.

– Слушай, как он жутко выглядит, – говорю.

– Да вот, – поддакивает матушка. – И я всегда говорила, странный мальчик. Он ведь духовником стал, да?

– Да, – кивает Азамат. – И он по-прежнему мой друг. Если, как ты говоришь, мне тут пятнадцать, значит, ему восемь, у него как раз только что мать умерла. А отец его погиб два года тому. Ещё бы он хорошо выглядел.

Меня слегка передёргивает.

Дальше идёт куча трофейных фотографий, для которых Азамат явно позировал, причём с удовольствием. Тут и всякие призы, красивая дарёная одежда, добытые хищные звери и гигантские рыбы и даже тот самый невероятный морской змей, похожий на угря, на фоне которого Азамат теряется. Теперь он уже не такой тощий, мышц поднарастил. Матушка качает головой.

– Какой ты всегда худющий был, это ж страх! Как не в себя ешь. Сейчас бы хоть поднабрал, а то женатому-то неприлично. Тем более, ты говоришь, жена тебя кормит.

– Кормит, и ещё как, – охотно поддакивает Азамат. – И следит, чтобы обед не пропускал. Но тут, боюсь, не в коня корм…

– Ну хоть бы одевался попросторнее. А то всё рёбра напоказ, и жене-то, небось, не нравится…

– Жене-то как раз нравится! – тут же встреваю я. – Замечательная у него фигура. Я наоборот ему всё шью так, чтобы талию было видно. А еда пусть лучше в энергию уходит, а не в жир.

Матушка только головой качает.

– У вас мода такая, что ли? Ты и сама-то тощенькая. Ну ладно, раз нравится, то и хорошо. Ой, вот, смотри, какая фотография хорошая!

На экране альбома Азамат полулежит в кресле, заложив руки за голову. Я так понимаю, ему тут уже за двадцать. Он стрижен «под горшок» и очень похож на отца. Матушка неожиданно подталкивает меня локтем и говорит заговорщицким шёпотом:

– Скажи, красивый, а?

– Красивый, – соглашаюсь я. – Но мне с длинными волосами больше нравится.

– Лиза! – Азамат окликает меня с какой-то чуть ли не возмущённой интонацией.

– Чего? – я поднимаю голову.

Он молча смотрит, потом говорит:

– У тебя просто выражение лица какое-то странное стало. Тебе что, неприятно смотреть на меня без шрамов?

– Да нет, всё нормально, тебе померещилось…

Он продолжает на меня смотреть. Матушка устало вздыхает.

– Азамат, ну чего ты, как маленький? Хочешь спросить, так спрашивай, твоя жена-то!

Я совсем теряюсь.

– Да нет, я просто… – мямлит Азамат. – Интересно стало, что бы было, если бы ты меня таким… нормальным встретила.

– Смотря при каких обстоятельствах. Если как и было, то вряд ли что-то бы изменилось, разве что дольше всё это тянулось. Тут-то нас в два счёта поженили, а потом мы сразу сюда рванули, а то бы встречались полгода…

– А если бы, скажем, на Гарнете столкнулись?

Я ещё раз внимательно рассматриваю фотографию. Смазливый азиатский мальчик.

– Я бы тебя не заметила. Разве что подумала бы, что ты похож… ну, на отца.

– А где бы… ах, да.

Матушка переводит взгляд с меня на Азамата и обратно.

– Ты Аравата видела, что ли?

– Видела, – кисло протягиваю я. – Хотя лучше бы не видела.

Азамат пару раз порывается что-то сказать, наконец, говорит.

– Тебя раздражает, что я на него похож?

Я делаю утомлённую физиономию.

– Нет, меня раздражает, что он похож на тебя. Брось эти глупости, не может же он вечно тебе жизнь портить.

Азамат медленно выдыхает.

– Ладно, понял, бросил.

– Вот и умница, – я протягиваю руку через голову матушки и глажу его по щеке.

– Ой, как у вас всё сложно, – сетует матушка, пригибаясь. – У меня уже простуда прошла, а вы всё отношения выясняете.