Текст книги "Метафизика пола"

Автор книги: Юлиус Эвола

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)

35. О демонизме женского. Символика перевернутого объятия

Известно, что в традициях многих народов женское начало связывалось не только с идеей «совращения», но и с «демоническим». Согласно Каббале, демоническое прямо вытекает из женского[512]512
  Sholem, Op.cit, р.51.


[Закрыть]': то же самое касается yin (Инь) в даосизме; в египетской традиции противосолярные силы также женской природы, как и Изида, по легенде, – соблазнительница, обманом похищающая у Ра[513]513
  Ра (др. – греч. Ρα; лат. Ra) – древнеегипетский бог солнца, верховное божество в религии древних египтян. Его имя означает «Солнце» (коптское PH). Центром культа был Гелиополь, где Ра был отождествлён с более древним местным солнечным божеством, Атумом, и где ему были посвящены, как его воплощения, птица Феникс, бык Мневис и обелиск Бен-Бен. В других религиозных центрах Ра в русле религиозного синкретизма также сопоставлялся с местными божествами света: Амоном (в Фивах), под именем Амона-Ра, Хнумом (в Элефантине) – в форме Хнума-Ра, Гором – в форме Ра-Хорахте (Ра-Горахти). Последнее сопоставление было особенно распространено. Ра возглавлял гелиопольскую эннеаду божеств. (см. Вики) (прим. верст. fb2)


[Закрыть] «могущественное Имя», дабы лишить его силы[514]514
  См.: G. A. WaIlis Budge. The Воок of the Dead. London, 1895, p.LXXXIX sq


[Закрыть]'. Очень легко перечислять упоминания этой стороны женского в других традициях, причем не в моральном, а в онтологическом смысле – в точном соответствии с тактическим началом, началом «материи» и «Воды», причем если обратиться именно к динамической и драматической картине мира, а не к образу простой «эманации» спинозовского типа.

Мы подходим, таким образом, к эзотерическим указаниям, очень близким к метафизике пола вообще. Демонические тенденции женского прежде всего в "распылении", развоплощении трансцендентной и магической мужественности, всего того, что в мужском есть сверхприродного, первозданного по отношению к диаде, способного возвышаться над текущим и текучим, достигать космических уровней. В буддизме это именуется vîrya[515]515
  Вирья (санскр. vïrya, пали viriya, «мужество», «энергичность») – одна из осн. добродетелей в системе «совершенств» (парамиты) буддийской практической доктрины, соответствующая устойчивости в усилии достижения высшей цели. На обыденном языке можно сказать "волевой стержень", "мужской потенциал"(прим. верст. fb2)


[Закрыть]; и можно увидеть здесь единый корень с латинским vir: это указание на вирильность, мужественность, трансцендентную направленность духовного восхождения, превозмогающего становление, «самсару»[516]516
  Сансара или самсара (санскр., samsāra «блуждание, странствование») – круговорот рождения и смерти в мирах, ограниченных кармой, одно из основных понятий в индийской философии: душа, тонущая в «океане сансары», стремится к освобождению (мокше) и избавлению от результатов своих прошлых действий (кармы), которые являются частью «сети сансары».
  Сансара – одно из центральных понятий в индийских религиях – индуизме, буддизме, джайнизме и сикхизме. Каждая из этих религиозных традиций даёт свои интерпретации понятия сансары. В большинстве традиций и философских школ, сансара рассматривается как неблагоприятное положение, из которого необходимо выйти. Например, в философской школе адвайта-веданты индуизма, а также в некоторых направлениях буддизма, сансара рассматривается как результат невежества в понимании своего истинного «Я», невежества, под влиянием которого индивид, или душа, принимает временный и иллюзорный мир за реальность. При этом в буддизме не признаётся существование вечной души и через цикл сансары проходит временная сущность индивида. (см. Вики) (прим. верст. fb2)


[Закрыть], текучесть вещей. В многосмыслии оперативно-практического словаря тантры и хатха-йоги, слово vîrya означает также мужское семя, в котором, согласно этим взглядам на человека, содержится зерно мужества – purushamâtra sambandhibhih – и соответственно зерно будущего сверхприродного раскрытия самого себя[517]517
  S.Radhakrishnan. The Hindu view of Life. London – New York. 1927, pp.112, 122.
  Основываясь на аналогичном подходе в древнем Средиземноморье, Й. Й. Баховен пишет: "Женщина означает смерть, мужчина – торжество духа"; имеется в виду не фаллическая, но духовная вирильность (Das Mitterrecht cit, § 76, р. 191).


[Закрыть]. В самой природе женского таится распад, рассеяние, разложение неделимо-мужского – это в равной степени касается поглощения семени в материнской (деметрической) функции женщины и в ее функции афродической (любовницы), то есть равно и в деторождении и в страстном желании, как, собственно, и в области оккультного. Так проявляет себя сущностный демонизм, противоборство творению, то, что гностики в соответствии со своим дуалистическим мировоззрением называли «миром демиурга» (в самом широком смысле – природы, противоположной духу). Это та самая «сосущая смерть» которая приходит к мужчине вместе с женщиной и лишает его vîrya, магической мужественности, утрачиваемой им при соприкосновении с сотканной из желаний субстанцией женского, в результате чего мужчина оказывается «вычеркнутым из книги жизни» – жизни, понимаемой в высшем, оформленном, посвятительном смысле. Перед нами – «неумолимость» женского начала в «войне полов» как на низшем, так и на высшем плане, борьба его за господство, в том числе в самых простых профанических и социальных отношениях людей.

Густав Майринк раскрыл этот круг проблем и конкретизировал их в связи с древними Мистериями, практиковавшимися на берегах Средиземного моря, в честь одной и той же Великой Богини Исаис (хотя и почитаемой под разными именами)[518]518
  L'Angelo della fenestra d'Occidente. Milano, 1943, р.344 sqq. Майринк Г. "Ангел западного окна". Роман переведен на русский язык (Прим. перев.).


[Закрыть]. Не будет ошибкой усмотрение того же смысла и в Мистериях Кибелы. «Священная оргия», совершаемая в ее имя, завершалась экстатическим опьянением, несущим утрату мужественности, а выродившиеся поздние формы этого культа были вообще связаны с тем, что мистов[519]519
  Мúсты – (греч. μυστικóς – закрытый) – в Древней Греции род младших жрецов, новопосвящённых в таинства религиозных обрядов. Своё название получили, видимо, от формы обряда посвящения, при котором они должны были держать глаза и рот закрытыми. Упоминаются, например, у Плутарха. Мисты принимали участие в тайных богослужениях и мистериях. (см. Вики) (прим. верст. fb2)


[Закрыть], служивших богине, лишали мужественности в самом прямом смысле – через кастрацию или переодевание в женские одежды. Равно и в других культах этого круга (Мистерии Гекаты, Аштарот, Астарты Гелиопольской, Артемиды Эфесской и так далее) участвовали переодетые в женские одежды жрецы.

Впрочем, в до-орфическом демонизме, отмеченном господством женского начала, содержащем, помимо общественных культов, также и Мистерии, в которых (как и в римских Вакханалиях) только женщины – и никогда мужчины! – получали посвящение, превосходство и верховенство дионисической женщины заключалось в ее поведении в отношении фаллоса, который она возбуждала, а затем отсекала и поедала, что означало повреждение и слом "космического мужского" – вот подлинное свидетельство двусмысленности эроса как такового[520]520
  Рассказывая о ситуации смешанно-профанической, Д. Х. Лоуренс обнажает этот «комплекс» так: "Пылать, подобно вакханке, рыщущей в лесу в поисках Jacchus'a, сияющего фаллоса, который сам по себе, и в то же время полный ее раб, раб и бог женщины. Мужчина, личность его, здесь только помеха. Он – храмовый раб, носитель и хранитель сияющего фаллоса, принадлежащего ему… В волнах охватывающей ее временами древней страсти, мужчина казался ей только исполнителем своей миссии, фаллофором, распадающимся на мелкие кусочки вне его". Много правды говорит и G. R. Taylor (Sex in History. cit., р.263.): «Хотя это и кажется спорным, половой акт символичен, его конец или оргазм – „малая смерть“, а для женщины – своего рода кастрация самца.»


[Закрыть].

Однако "демоническая" природа женского может проявляться не только в "инфернальных", но и в "небесных" формах, придающих ей "космическое" измерение. Если женщина способна даровать жизнь, то она в принципе может восходить за ее пределы. Эта тема присутствует в мире легенд и героических мифов. Например, в шаманизме есть миф о небесной женщине, которая, если помогает шаману или оберегает его, способна содействовать его восхождению на седьмое небо, но не двигаться дальше, то есть не дает уйти совсем[521]521
  M. Eliade. Le cbamanisme et les techniques archaique de l'extase. Paris, 1951, p. 86–87.


[Закрыть]'. В героических легендах женская любовь, имеющая сверхприродные черты, есть скорее помощь, чем преграда для главного действующего лица.

В связи с указанным важно провести различие между двумя типами Мистерий, Великими и Малыми, или, иначе, Мистериями Амона[522]522
  Амон – древнеегипетский бог черного небесного пространства, воздуха. Позже, при Новом царстве – бог солнца (Амон-Ра). Считался покровителем Фив. Амон в мифологии Египта сокрытый бог небес. Баран и гусь (символы мудрости) – это священные животные Амона. С эпохи Среднего царства его изображали в антропоморфном облике и перьями шути на головном уборе, заимствованные у бога плодородия Мина (Коптос). (см. Вики) (прим. верст. fb2)


[Закрыть] и Мистериями Исиды, определяющими в древней истории жесткое различие между сакральными институтами и морфологическими формами вообще. Малые Мистерии могут быть определены как Мистерии Женщины, цель которых – развоплощение внутренней личности, ее слияние с женской субстанцией, движущей силой мира проявлений. Эти мистерии носят скорее «светоносный», люциферический, нежели демонический характер, в соответствии с тем, что там совершается: «демоническое» участвует в конкретных ситуациях, в то время как все вместе ведет к «абсолютизации» женского начала, активного в своем сопротивлении сверх-космическому. Но, как мы уже видели, есть и противоположная тенденция – когда женское начало преображается в Божественную Мать – мотив, встречаемый нами в эгейской древности и даже в культе Исиды, изображаемой в виде богини с младенцем, – это как бы «предвидение» христианской Janua Coeli[523]523
  Janua Coeli – «Янус Неба» («Врата Неба», «небесные врата»), в годовом цикле соответствует зимнему солнцестоянию. Символизирует возможность перехода из одного состояния в другое, вход в новую жизнь, инициацию, приют и защиту Великой Матери. Открытая дверь означает предоставляющуюся возможность и освобождение. Христос говорит: «Я – дверь». Три двери собора или церкви означают веру, надежду и милосердие. В Индии на дверных косяках вырезали изображения божеств, с помощью которых домочадцы вступают в соприкосновение с высшими силами. У римлян бог дверей Янус держит ключи, символизирующие власть открывать и запирать. Летнее солнцестояние в Раке (дверь человека) символизирует убывающую силу солнца и его закат (janua inferni). Зимнее солнцестояние в Единороге (дверь богов) олицетворяет восход и прибывающую силу Солнца (janua соеli). Двери ассоциируются со входами и выходами пещер, в которых проводятся обряды инициации, и с входящими в этот мир и покидающими его душами. (Словарь символов (ст. «Дверь»)) (прим. верст. fb2) (См. так же «Символы священной науки» – Генона Рене.


[Закрыть], но в очень ограниченных пределах.

Великие же Мистерии мы можем определить как "восхождение", подъем над уровнем текучего и выход на уровень "космический"; они под знаком трансцендентного мужского и как бы "открывают серию ситуаций", в которых мужское торжествует.

Одной из важных частностей оказывается включение в мифологический корпус мотивов инцеста. Женщиной, исполняющей функции "матери" или "Вод жизни", а также "путей восхождения" ("второго рождения", согласно Малым Мистериям), овладевает порожденное ею, то есть ее сын. В герметизме, в практике Королевского Искусства (алхимии – прим. перев.), воспроизводящего основные фазы миротворения, этот символизм просматривается очень отчетливо. В первой фазе[524]524
  Допущена неточность. Первая фаза соответствует maiena prima и именуется nigredo – «работа в черном». Впрочем, если считать ее «нулевой», с нумерацией Ю. Эволы можно согласиться (Прим. перев.).


[Закрыть], именуемой порядком Луны или albedo[525]525
  Альбедо (лат. albedo) буквально «белый цвет» – алхимическая стадия Великого Делания, следующая после нигредо. Стадию альбедо называют также «белое делание», «белый труд», возрождение. Альбедо символизирует собой очищение и сублимацию, при котором появляются зачатки сознания. (см. Вики) (прим. верст. fb2)


[Закрыть] (Женщина находится сверху Мужчины, и это соответствует ее роли в Малых Мистериях). Далее Мужчина, повергающий восстающее на него женское начало, устанавливает новый порядок Огня или Солнца, или rubedo[526]526
  Рубедо (лат. Rubedo), буквально «краснота», алхимический термин, которым, начиная с XV–XVI века, алхимики в западной традиции определяют четвертый этап Алхимического деяния, заключающийся в достижении просветлённого сознания, слияния духа и материи, создания философского камня.
  Три предыдущих этапа:
  нигредо (чернота),
  альбедо (белизна),
  цитринитас (желтизна).
  В рамках психологической науки (в частности, последователями психологии Юнга) эти алхимические этапы приняты в качестве аналогии с процессом достижения индивидуации: "самость" проявляется в "целостности" всех этапов, в точке, в которой человек обнаруживает свою истинную природу. (см. Вики) (прим. верст. fb2)


[Закрыть], при котором он подчиняет Женщину; чтобы ясно выразить это, некоторые тексты используют символ инцеста – Сын овладевает Матерью[527]527
  J. Evola. La tradizione eimetica. Ваri, 1948, § 19.


[Закрыть]'. Если эти фазы не совпадают, а, будучи взаимно противоположны, следуют одна за другой, то они могут соответствовать или двум противоположным типам экстаза, или двум мистериальным традициям или двум типам «рождения», о которых мы говорили.

Среди разнообразного мира традиционных символов и образов эта антитеза соответствует еще одной странной теме, взятой в двух разных контекстах – теме "перевернутого объятия". Первый контекст мы находим в Египте. Древняя египетская богиня Нут[528]528
  Нут (Ну, Нуит) – древнеегипетская богиня неба, дочь Шу и Тефнут, сестра и жена Геба и мать Осириса, Исиды, Сета и Нефтиды. Гелиопольская эннеада богов. Ежедневно проглатывает звезды и солнце, а затем рождает снова (смена дня и ночи). В Нут заключена тысяча душ. Была связана с культом мертвых – поднимает умерших на небо и охраняет их в гробнице.
  Эпитеты: "Великая", "огромная мать звезд", "рождающая богов". Изображалась в виде женщины, простирающейся по всему горизонту и касающейся земли кончиками пальцев рук и ног, часто вместе с Гебом, лежащим внизу. Образ прекрасной Небесной Коровы относится не к тому "нижнему небу", воздушному пространству, по которому плывут облака (его олицетворял Шу), а к более высокой и отдаленной сфере звезд, которую со времен античности принято называть космосом. В этом контексте приобретает смысл название Млечный Путь для звездной полосы, в виде которой предстает перед обитателями Земли наша Галактика. Образ Космической Коровы восходит к далекой древности. В Текстах пирамид встречаются фразы: "Звезда плывет по океану под телом Нут" (каким бы ни было тело Нут, но оно явно отождествляется с Космосом, а океан – возможно, с воздухом или даже сферой звезд). (см. Вики) (прим. верст. fb2)


[Закрыть] – подобно Исиде, одна из представительниц женского начала, – теллурического происхождения, то есть сущностно связана с Землей, может в то же время облекаться в небесное и «абсолютное». Нут, которую Плутарх отождествил с Реа, – «Великая Владычица, дарующая рождение богам», «Повелительница Неба», «Царица двух Земель»; она держит в одной руке свиток папируса, в другой – ключ жизни. Согласно одной из самых распространенных характеристик, Нут – «та, которая сгибается»: «почти всегда нагая, она согнута, еле касаясь земли кончиками пальцев, а руки кажутся опорой почти горизонтального тела». В этом положении Нут – Небо, но она не одна – под нею находится Геб (Себ)[529]529
  Геб – древнеегипетский бог земли, сын Шу и Тефнут, брат и муж Нут и отец Осириса, Исиды, Сета и Нефтиды. Был Богом Земли или Земным холмом. Космогонические мифы представляли его находившимся в вечном соединении с богиней неба Нут, пока бог воздуха Шу не разделил их. В текстах пирамид ему приписывается также покровительство умершим. Изображался в виде старца с бородой и царскими украшениями или распростёртым во всю длину, с опирающейся на него Нут, поддерживаемой Шу. Древние греки отождествляли Геба с Кроносом. Люди верили, что Геб добр, так как он охранял людей от змей. На Гебе росли растения, которые были нужны людям.
  Согласно мифу, Геб ссорился со своей женой Нут из-за того, что она каждый день поедала своих детей – небесные светила, а затем вновь рожала их. Шу разъединил супругов, подняв Нут наверх (небо), а Геба оставил в горизонтальном положении (земля).
  Также Геб принимал участие в суде Осириса над умершими. (см. Вики) (прим. верст. fb2)


[Закрыть], бог Земли, его фаллос стоит, и нет никакого сомнения, что Нут склоняется над этим богом, чтобы обнять его и соединиться с ним в священном соитии – mixis Неба и Земли.

Богиня небес «белоснежная» Нут, которая простирается над своим «братом и мужем» «черным» богом земли Гебом.

Уберто Песталоцци отмечал, что необычное, перевернутое положение богини в половом соитии имеет особый смысл; мы встречаем его не только в Египте, но и во всем шумерском Мире – барельеф же Лосселя[530]530
  Лоссель (Laussel), палеолитический грот близ деревни Марке, к востоку от Лез-Эзи, в департаменте Дордонь, на юго-западе Франции. Раскапывался французским археологом Г. Лаланном в 1908-11. Содержит 8 культурных слоев, охватывающих эпохи от ангельской и мустьерской культур до солютрейской. В слое, относящемся к ориньякской культуре, найдены реалистичные барельефы человеческих фигур, высеченные на глыбах и плитах известняка. Особенно интересны изображения обнажённой женщины, держащей в руке рог бизона, и мужчины, бросающего копье. (прим. верст. fb2)


[Закрыть] вообще относится к раннему палеолиту.

БарельефизнавесаЛоссель (Франция).

Принцип женского верховенства выражен здесь резко и отчетливо. Верхнее положение богини ритуально закрепляет господство женского начала у цивилизаций, ориентированных гинекократически (матриархально); и оно сугубо вопиет именно во время акта продолжения жизни[531]531
  Pestalozza. La religione mediterranea. cit, et ch.II, p.71 sqq. На с. 51 говорится, что некоторые изображения в пирамидах повторяют эту символику, но уже в связи с Исидой, совокупляющейся таким образом со своим братом (снова тема инцеста, на этот раз брата и сестры, на той же основе диады мужского и женского, рожденного из примордиального Единого), лежащим на спине, словно мертвый, но с эрегированным членом: богиня – сверху, подобно самке сокола; таким образом она принимает в себя его семя. Ср.: T. Hopfher. Plutarch übеr Isis und Osiris. Prag 1940, v.I, p.81.


[Закрыть].

Тот же символизм перевернутого полового объятия Божественных фигур мы можем встретить и у цивилизаций, ориентированных андрократически, но с противоположным смыслом. Среди прочего следует указать, что у исламских народов данное положение считается позорным в соответствии с предписанием: "Да будет проклят всякий, делающий жену Небом, а мужа Землей". Однако у индусов и индо-тибетцев очень часто встречаются скульптурные изображения viparîta-maithuna (см. прим. 406), о которых мы уже говорили, – мужчина на них неподвижен, а женщина – в положении Нут; однако в этой традиции так подчеркивается, напротив, верховенство мужчины. Бог здесь – Шива; его неподвижность выражает неколебимое мужество, которое, как мы уже видели, пробуждает движение у prakrtî, «природы», Шакти; это она «кружится», развивая динамику творения. Это, по удачному выражению Т. Буркхарта, и есть «активность статики и пассивность динамики». Тибетские же изображения Божественной пары, соединенной таким способом, часто имеют надпись: «бог, обладающий своей матерью»[532]532
  См.: G.Tucci. Il tibro libetanto der Morto. Milano, 1949, p. 25, 71–72, 74.


[Закрыть]'. Мы снова обнаруживаем символику инцеста, уже встречавшуюся в восточных традициях с герметико-мистериософскими корнями[533]533
  Встречаются тантрические изображения Шивы, лежащего подобно трупу, и огненной Шакти, пляшущей на его теле: неподвижность здесь имеет глубокий и ясно выраженный положительный смысл. Это образ, известный как «пляска Шивы», показывает, что во всем, что касается Бога Шивы, как бы соединяются воедино и движение и неподвижность.


[Закрыть]. Совершенно очевидно, что положение viparîta-maithuna считается в них священным и ритуальным. Правда, исходя из Кама-Сутры, создается впечатление, что оно не часто использовалось в профанической любви или же, хотя и использовалось, но не имело символического значения: судя же по изображениям и скульптурам, это положение было распространено, но не просто так, а в тайных ритуалах тантрической половой магии, как latâ-sâdhana или latâ-veshtitaka[534]534
  Лата садхана и Лата-вештитака – техники Майтхуны (Майтгуна, или Митхуна) – сакральный акт, ритуальный тантрический секс, в процессе которого супруги превращаются в божественную пару Шива и Шакти, воспринимаются как воплощение или выражение божественных сущностей. (прим. верст. fb2)
  http://info-farm.ru/alphabet_index/m/majjtkhuna.html


[Закрыть]. Мужчина в них воплощал Шиву и, на самом деле, практикуя viparîta-maithuna и находясь с женщиной лицом к лицу, играл более активную роль, чем в обычном акте физической близости.

В заключение небезынтересно отметить, что наиболее глубокий смысл неподвижности мужчины в символике пола, на который следует указать, заключается в аналогии ее с иератической или царской неподвижностью, которые обе и есть неотъемлемые черты истинно мужественного.

36. Phallus и menstruum

Продолжим наши «штудии» рассмотрением некоторых особых аспектов sacrum пола.

Прежде всего – о "фаллическом культе". Историки религий обычно придают ему чисто натуралистический, если не "непристойный" смысл, сводя к культу плодородия, плодовитой вирильности, многочадия. Но все это – внешнее, выродившееся, простонародное. Изначально фаллический символ выражал принцип трансцендентной, сверхприродной, магической вирильности, что вовсе не тождественно приапизму и "мужской силе". Phallus связан с мистериями восстановления, строительными силами как в прямом, так и в переносном смысле. Фалличным было искусство погребения и создания гробниц, прежде всего в Греции и Риме. Там, среди лепных узоров, мы часто встречаем именно его. Мы уже вспоминали о текстах, в которых итифаллический – то есть с эрегированным фаллосом – бог выступает как образ первоначального бытия, Adamas, «неуничтожимого». О нем же в древнем тексте сказано: «То, что стояло, стоит и стоять будет». Итифаллический символизм вообще выражает все прямое, правое, побеждающее, противоположное поваленному и поверженному. Метафизически развивая изначально положенное, древние вновь и вновь воспевают «то, что стояло, вздымаясь, полное силой, что стоит неизменно, омываемое потоками Вод»[535]535
  Hippolyte. Philos., VI, 17.


[Закрыть]' – это сказано об итифаллической статуе Гермеса. В египетской традиции (ее солярных аспектах, противоположных символизму «согнутой богини») итифаллический бог Осирис воплощает не плодородие и деторождение – Следствия смерти – и не самое смерть, влажное начало родов и желаний, но, напротив, – восстание из мертвых. "О, бог, рожденный phallus'oм, протяни мне руки", – в частности, гласит египетская надпись под изваянием смерти, выходящей из могилы. "О, phallus, внезапно побивающий супротивников солнечного бога! Силою твоего phallusa я сильнее сильных, могущественнее могущественных!"[536]536
  Цит. по: D. Merejkowsky. Les Mystèrss de l'Orient. Paris, 1927.


[Закрыть]' Скульптурный Осирис как бы демонстрирует свой phallus – символ восстановления, прототип ему верный. В Египте существовали фаллические мистерии, и, по свидетельству Диодора Сицилийского, всякий, желавший стать жрецом какого-либо культа, проходил фаллические инициации. А вот свидетельство иной традиции: на берегах Инда phallus-lingam – один из атрибутов Шивы. Аскеты носят на себе амулет с его изображением. Причем не в качестве символа плодовитости, вроде Пана или Диониса, но, напротив, свидетельствуя о скрытой силе vîrya (мужесьво, энергичность) активной, аскетической вирильности, преодолевающей условный мир.

Отсюда проистекает уже выродившийся символизм антично-римского мира, когда простолюдины носили изображение phallus'a. Это был талисман от нечистой силы, колдовства и порчи; здесь звучат бесспорно искаженные отголоски древнего знания о светлой вирильности, расточающей и попирающей демонов. Вот почему изображения phallus'a на стенах некоторых храмов (не только Вакха, Венеры, Приапа, но и Юпитера, Аполлона и Гермеса) считались очищающими от скверны и нейтрализующими враждебные человеку силы. Phallus присутствует и в имперском культе – по свидетельству Плиния, император, передвигаясь на триумфальной колеснице, сам держал в руках его изображение. Согласно античной мистике, Юпитер есть светоносно-ураническое начало военной победы. Именно это, а вовсе не натурализм и приапизм, было главным содержанием фаллического культа в традиционном мире.

Не лишено интереса и еще одно обращение к египетской традиции. Согласно известному мифу, Осирис разорван на куски, однако вновь собран и восстановлен. Утерянным остается только его phallus. Воспоминание об этом – символ прохождения мира Единого сквозь количественную раздробленность. Примордиальное бытие ищет восстановления в человеке и через человека. Лишенный phallus'a символически лишен не физической, а трансцендентной вирильности, творческой силы и Божественной магичности. Он восстанавливает ее через посвящение, а именно через посвящение Осирису. Тема phallus'a Осириса – лишь один из вариантов всеобщей темы утерянной и должной быть обретенной вещи: тайного и забытого слова, небесного напитка и даже самого святого Грааля.

Мужской аспект sacrum пола обычно так или иначе соприкасается с двусмысленным и даже опасным женским. Не только пуританские и враждебные сексу религии относятся к женщине как к чему-то «нечистому» предписания чистоты как запрета касаться женщины повсеместны. Однако «нечистота» – не моральное понятие. Оно объективно, внелично и связано с известными сущностными сторонами женской природы. Нетрудно понять, что речь идет о наступлении женской зрелости, о месячных.

Особенно отчетливо это выражено у некоторых "диких" народов, девушки которых с появлением первых признаков созревания изолируются не только от соплеменников, но и от солнца. Утверждают, что девушку "одолела мощная сила… Если не держать ее в узде, она разрушит не только саму девушку, но и всех вокруг." Данное табу относится к таинственной энергии, этически нейтральной, но способной при определенных обстоятельствах оказаться разрушительной. Наступает следующая менструация – и девушку снова изолируют. Доказательство тому, что речь идет о силе именно физической природы, – то, что одежду девушки сжигают[537]537
  См.: G. Frazer. Тhe golden bough. v.I, ch. XX, 3; v.II, ch.IX, 3,4


[Закрыть]'. У некоторых народов кровотечение, прикосновение к покойнику и роды как бы одно и то же и в равной степени требует очистительного ритуала: роженица считается нечистой – ее следует изолировать и совершить над ней определенный обряд. Эллинский храм в Теменосе был предназначен в частности для этого. Многим народам известно об опасности преждевременных родов – из-за выброса накопленной и нерастраченной энергии. В частности, в Римско-католической и Англиканской Церкви (как и в Православной – прим. перев.) существует особый обряд, называемый по-французски "relevailles" (очистительная молитва или благословение после родов), свидетельствующий о сохранившейся древней вере в то, что "женщина, у которой произошел выкидыш, должна быть очищена, но не в медицинском, а в религиозно-духовном смысле. Есть даже народное поверие: если после родов женщина не «получила» очистительной молитвы, ей опасно выходить из храма[538]538
  E. Harding. Les Mystères de la Femme. Payot, Paris, 1953, p. 65


[Закрыть]'.

При этом небезынтересно, что, как это ни покажется странным, двусмысленность и опасность женского существа в меньшей степени связана с афродической ролью женщины, чем с деметрической (материнской). Все традиции связывают женскую "опасность" и "нечистоту" именно с месячными – явлением, относящимся к материнской, а не афродическо-дионисийской природе женщины. От menstruum, от материнства исходит угроза самому ядру вирильности. В Законах Ману говорится, что «мудрость, крепость, сила, мощь и жизненная энергия мужчины при приближении к женщине, у которой происходят месячные, исчезает полностью». Аналогичные верования мы встречаем у северо-американских индейцев, полагающих, что «одно присутствие женщины в этом состоянии способно ослабить мощь даже святого человека»[539]539
  Black Elk. Sacred Pipe. Norman, 1953, р. 116.


[Закрыть]'. В Риме девственницы-весталки прекращали свои функции на опасное время; в Мидии, Бактрии и Персии в это время женщины не должны были приближаться к святыням, в частности, к огню. У православных греков женщинам на это время запрещается приступать к Причастию и прикладываться к иконам, а во многих районах Японии существуют строгие запреты на посещение храмов и молитвы богам и добрым духам. В Индии, согласно Nitua-Karma и Padma-purâna[540]540
  "Падма-пурана" (санскр.) – религиозный текст индуизма на санскрите, одна из самых важных и больших по объёму среди восемнадцати маха-пуран. (см. Вики) (прим. верст. fb2)


[Закрыть] «в этот период женщина не должна думать ни о Боге, ни о солнце, ни о жертвах и молитвах». У древних евреев соитие с женщиной во время менструации каралось смертной казнью; зороастризм считал это грехом, которому нет прощения. Исламский кодекс Sidi Khebil гласит: «Тот, кто наслаждается женщиной во время ее месячных, теряет силу и спокойствие духа». А вот старо-английские стихи, цитируемые Эллисом: "Oh, menstruating women, thou'rt a friend – from whom all nature should be closely screened"[541]541
  Все это из: PIoss-Bartels. Das Weib. cit, v.I, р. 324 sqq., 327, 335–351, 338–339; H. Ellis. Studies in the psychology of sex. v.I, Philadelphie, 1905, p. 208 sqq; Harding. Op.cit, p.66 sqq.
  "О менструирующая женщина! Ты – подруга, от которой все живое должно быть плотно занавешено."


[Закрыть].

В Индии женщина любой касты на время месячных превращается в парию. По прошествии же "упадка" возвращается в прежнее состояние. Вспомним, что по индийским воззрениям, парии или "неприкасаемые" представляют в обществе «элемент хаоса», демонизма, сдерживаемый высшими по иерархии кастами. Отсюда ясно, что menstruum – негативный аспект плана мистически женского: в особенности он разрушителен при соприкосновении с сакрально-мужским, сверхприродным. И в то же время именно в этом – очарование, магия женщины. В Европе в средние века менструальная кровь использовалась для приготовления специальных микстур для лечения идиотизма и ипохондрии, в некоторых случаях – бешенства и безумия (то есть как раз тех болезней, чьи симптомы в целом совпадают с патологиями пубертатного периода). Смешанная с вином, эта кровь способна погружать в сомнамбулическое состояние влюбленности. Отсюда «предрассудок», согласно которому менструальная кровь определенной женщины, без ведома мужчины нанесенная на его одежду, способна влюбить его в данную особу. Соответствующее отношение у цыган: с одной стороны, добавление этой крови к какому-либо напитку делает человека безумным, почему пить такие напитки не рекомендуется; с другой стороны, женщины, «празднующие» шабаш на «Лунной горе», подписывают свой семилетний пакт с дьяволом именно этой кровью[542]542
  Н. von Wlislocki. Aus dem innerem Leben der Zigeaner. Berlin, 1892.


[Закрыть]'. Все это не предрассудок, а констатация того, что через посредство menstruum женщина напрямую связана с миром ночной, не-аполлонической магии, со всем, что вызывает безумие, порчу, психические расстройства[543]543
  В подтверждение этого можно сослаться на такого серьезного автора, как Эллис (Ор. cit, v.I, рр. 213, 215–216), отмечающего "метафизичность менструального периода у девушек, что в ряде европейских стран (Эллис цитирует монографию доктора Д. Л. Лоренца «Quel-ques рhénomenes mécaniques produits au moment de la menstruation» в «Annales de sciences physiques», sept.-oct. 1893) было подтверждено экспериментально. Эллис приводит свидетельство самих девушек, утверждавших, будто в это время они ощущали себя «электрически заряженными». Известно также, что не только среди простонародья, но и в определенных кругах, практикующих половую магию, menstruum используется как составная часть изготовления зелий.


[Закрыть]. Повторяем – сущность женской sacrum относится именно к ее материнскому аспекту.

Естественно, как и все, относящееся к mana, данный предмет двусмыслен. Возможно и положительное использование этой опасной силы. Еще Плиний[544]544
  Nat. Hist., VII, 13, XXVIII, 12.


[Закрыть]' рассказывал не только об аспекте зла, связанном с menstruum, но и о целебном воздействии этой субстанции на природные явления. Например, о лечении morbus comitalis или эпилепсии. В Getrener Eckarth (?) подчеркиваются магические свойства menstruum virginis primus как субстанции, дарующей силу и освобождение от болезней. У некоторых северных народов, в частности, у финнов и готов, ее употребляли перед битвами, плаванием, ради удачи в игре[545]545
  Ploss-Bartels. Op.cit, v.I, p. 350–352.


[Закрыть]'. Однако в целом в традиции господствует отрицательный аспект Материнских Мистерий – данная эссенция (в магическом смысле) и принцип противоположен выраженному фаллической символикой светоносному началу.

И еще одно. В то время как все телесные запахи женщины и ее выделения привлекательны для мужчины, менструальное вещество – исключение. Случаев, когда оно не отталкивает мужчину, почти не бывает. О метафизическом смысле этого факта надо бы очень глубоко размышлять, имея в виду, что, в то время как афродическое начало в женщине способно к воссоединению, оживлению и экстатическому преодолению конечного, материнское, наиболее резким проявлением которого является менструальный аспект mana – чисто природно и не способно к пробуждению высоких сторон мужского эроса. Исключение составляет магическое использование menstruum молодых девушек, но, повторим, только очень молодых.