Текст книги "Врата Су'тут. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Ярослав Вал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 30 страниц)

– Проклятье. – Пробормотала Хайнерни, поднимаясь на ноги. – Ты бы хоть предупредил, дед. Что это было?

– Великое благословение. – Пожал плечами старик, продолжая внимательно рассматривать внучку и телохранителя. – Честно говоря, такого я не ожидал.

Поздним вечером к особняку тар-Деада подъехал экипаж, запряженный парой лошадей. Возница так и подпрыгивал от нетерпения поскорее сорваться в обратный путь. Ольгон и Эверстен стояли на крыльце и молчали, глядя на суету возницы. Старик поглядывал в небо, сейчас затянутое низкими тучами, телохранитель просто смотрел вдаль. Мгновения прощания медленно тянулись. Каждый вспоминал все хорошее и плохое.

– Пора. – Наконец, сказал Ольгон и посмотрел на телохранителя. Эверстен кивнул, сохраняя на лице ледяное спокойствие. – Позаботься о девчонке.

Хайнерни не пошла провожать деда. Не смогла.

Ольгон поднял с крыльца небольшую сумку с обычным набором медицинских инструментов, которым он не пользовался вот уже несколько лет.

– Моя старушка. – Хмыкнул он, похлопав по ней рукой, и зашагал к карете, не оглядываясь.

Вещи ему были не нужны. Все необходимое для задуманного он нес в голове. За прошедший день Ольгон успел подготовиться к встрече с Келеано. Проклятия, как и благословения, требовали предметной подготовки и наполнения силой. Только энергия Жизни здесь сменялась энергией Боли, а получаемые оттенки сплошь изобиловали серыми и пепельными цветами.

Возница даже не потрудился открыть лекарю дверь, оставшись сидеть на козлах. Он кутался в дорожный плащ, с нетерпением поглядывая на едва передвигающего ноги старика. Ольгон подошел к экипажу, поворчал насчет ленивых слуг и открыл дверцу. Внутри никого не было, поэтому старик, внутренне приготовившись к неприятному развитию событий, расслабился. Возница встряхнул поводьями, и лошади понесли экипаж к дворцу хранителя. Дорога не заняла много времени. Прохожие, видя карету с символикой Аланигеля, быстро освобождали путь. На улицах с каждым мгновением становилось все меньше народу. Переулки были погружены во тьму, скрывая оборотную сторону города. Фонари и факелы ярко горели. Ольгон, погруженный в печальные воспоминания, не смотрел в окна, а потому не заметил, как карета въехала в дворцовый парк. Лишь когда она остановилась, он соизволил обратить внимание на творящееся вокруг.

К экипажу подошел патруль гвардейцев с заклинателем во главе и открыл дверь. Четверо были вооружены короткими мечами, прикрепленными к кожаным поясам, за спинами висели луки, а в руках копья. Свет фонарей и многочисленных факелов отражался на стальных кирасах. Играл бликами на наплечниках и закрытых шлемах, пасуя перед тьмой, сгустившейся в прорезях для глаз. Заклинатель был закутан в темно-фиолетовый балахон, с откинутым на плечи капюшоном. На поясе – кинжал, на руках – тонкие перчатки. Он был молод, и со свойственным молодости высокомерием, взирал на мир глупыми глазами.

– Ольгон тар-Деада? – Спросил он, чуть наклонив голову. При этом длинные светлые волосы, рассыпанные по плечам, едва заметно колыхнулись.

– Да. – Прокряхтел Ольгон, силясь выйти из кареты. – На-ка подержи.

Старик сунул сумку с медицинскими принадлежностями юнцу в живот. Тот охнул от неожиданности, растеряв всю надменность, и инстинктивно схватил протянутые вещи. Ольгон благодарно кивнул и ступил на каменную плитку, провожаемый ненавидящим взглядом оскорбленного парня.

– Ничего, и не таких выскочек встречали. Какая, интересно, у недоумка ступень?

– Спасибо. – Поблагодарил старик и забрал сумку обратно.

– Вас приказано немедля провести в покои хранителя Аланигеля. – Процедил юнец.

Остальные стражи стояли стальными столбами, следя за каждым движением вновь прибывшего. Лишь на мгновение Ольгону показалось, что они улыбнулись.

– Что с ним? – Поинтересовался он.

Заклинатель смерил старика ненавидящим взглядом и сухо ответил:

– Он болен. Иди за мной.

– Как грубо, юноша. – Покачал головой Ольгон. – Надеюсь, своему деду вы выказываете больше почтения.

Парень проигнорировал замечание и двинулся во дворец. Старик пошел за ним, а по бокам от него, гремя железом, пошли стражники.

– Если этот волчонок келеанский выродок, то одно проклятие – его. Заслужил.

Ольгон нарочно медленно принялся подниматься по широким ступеням к массивным дворцовым воротам, кряхтя и жалуясь на старческую немощь. Конвой прилагал неимоверные усилия, чтобы сохранить на лице бесстрастность. Заклинатель всем своим видом старался демонстрировать презрение.

– Хранитель при смерти. – Нетерпеливо произнес он. – Пока вы ковыляете, он может умереть!

– Я тоже, как видишь, не мальчик уже. – Отдуваясь, произнес Ольгон. Разумеется, подняться он мог и быстрее, будь у него цель помочь Аланигелю. Но сегодня он пришел во дворец не благословлять, а проклинать. Ему нужно было время, чтобы осмотреться. Келеано Анг, несомненно, приоритетная цель, однако помимо него во дворце этим вечером могут оказаться еще несколько человек, заслуживающих медленной смерти.

Айлорэ Анг, Илиас Леорро, Мелорэ Ваар, мастер Рокал, Элгорон Тало – мерзавцы, помогавшие Келеано разрушать семью тар-Деада.

– Энергии у меня много. Хватит на всех.

Наконец, подъем был завершен. Лекаря провели через просторный холл, выложенный белым мрамором, и повели по коридорам. Ольгон во времена своей молодости бывал здесь не раз, поэтому сразу насторожился, когда его повели не к покоям Аланигеля, а совершенно в другое место.

Старик приготовился, вспоминая в памяти все оттенки.

– Сейчас начнется.

Его беспокоило только то, что он не успеет их применить. В арсенале темных заклинателей Академии имелось заклятие Ментальный блок, которое лишало возможности направлять энергию. Его обычно использовали против осужденных на прогулку во Врата заклинателей. Действие Ментального блока было предельно простым: любая мысль о направлении энергии отзывалась сильной головной болью. Ни о какой концентрации в таких условиях речи быть не могло.

Ольгон посмотрел в спину идущего впереди парня, гадая, какая у того ступень. Ментальный блок был заклинанием четвертой ступени. Всех тех, кто его осваивал, ждала блестящая карьера поводыря в коридорах Айкайэль.

– А это дворец хранителя. Успел Ваар согнать сюда своих поводырей или нет?

Мимо сновали многочисленные слуги. Кто-то нес медные тазы, кто-то полотенца. Один раз, два дюжих джелийца пронесли мимо большую бочку. Отовсюду доносились обрывки команд, кто-то кого-то отчитывал за нерасторопность. Ольгона вели все дальше и дальше.

До ушей лекаря донеслись крики, смешанные с отборной бранью. Неизвестно, кого можно было прилюдно так унижать, но того, кто это делал, Ольгон узнал по голосу сразу. Илиас Леорро, командир группы ликвидации, палач Келеано Анга. По мере продвижения по коридору, крики усиливались.

– Какая приятная встреча. – Ольгон незаметно улыбнулся, уже зная, что увидит за следующим поворотом.

Илиас Леорро, одетый в строгий черный камзол, подпоясанный позолоченным поясом, возвышался над щуплым человеком, держащим кипу бумаг. Тот брезгливо морщился от обрушивающихся на него воплей, являя всем невольным зрителям образ вселенского спокойствия. Илиас напротив весь покрылся красными пятнами, а в уголках рта выступила пена.

– Элгорон Тало! Вот это сюрприз! Вечер встреч, не иначе.

Он лишь мгновение размышлял, атаковать или нет. Тщательно скрываемая ненависть вырвалась наружу.

– За Эри!

Вокруг Ольгона жгутом свернулась энергия Боли и невидимой глазу струей поразила идущего впереди заклинателя-конвоира. Тот вздрогнул от непонятных ощущений на мгновение охвативших все тело, а потом как ни в чем не бывало, пошел дальше. Лишь недоуменно оглянулся на стражников, уж не заметили ли они чего.

– Один готов.

– Кого вы сюда привели?! – Рявкнул Илиасс, заметивший направляющийся к нему конвой.

– Это Ольгон тар-Деада. – Произнес юнец.

– На нем стоит Блок?! – Одновременно спросили Леорро и Тало, позабыв о своих разногласиях.

– Нет. – Ответил молодой заклинатель недоуменно. – А что...

– ТАК ПОСТАВЬ!!!

– Поздно. Элгорон Тало, тебе Костяное проклятье. За Ридвена.

Человек с кипой бумаг, служащий секретарем у Келеано Анга вздрогнул, когда в него ударила струя энергии Боли с оттенком проклятия. По его телу мгновенно пронеслось неприятное ощущение, а потом все успокоилось. Глаза Элгорона полезли из орбит, и он отчаянно завопил:

– ОН МЕНЯ ПРОКЛЯЛ!

– ПОСТАВЬ БЛОК, ИДИОТ! – Заорал Илиасс Леорро, рванувшийся прочь, в надежде укрыться за молодым магом.

– А это тебе, говнюк, за меня. Костяной зуд. Наслаждайся.

Стражники недоуменно переводили взгляды, не понимая, что происходит. Элгорон Тало уронил кипы бумаг и привалился к стене, сильно побледнев. Недоверчивым взглядом он смотрел на Ольгона, невозмутимо стоявшего посреди коридора. Пораженный проклятием Илиас Леорро, который мгновение назад собирался бежать, тоже замер и прислушивался к ощущениям.

– Добрый день, господа. – Произнес Ольгон дружелюбно. – Давно не виделись.

Бам! В голове раздался сильный удар, будто кто-то хлопнул в ладоши. Молодой заклинатель, наконец, поставил Ментальный блок.

– Все-таки четвертая ступень. Молокосос поганый, поводырь проклятый. Я и сам хорош! Поддался эмоциям! Старый дурак! Теперь до Келеано не добраться. Великое проклятие пропало! – Тем не менее, лекарь продолжал улыбаться, будто ничего не произошло. Боясь подумать об энергии, ведь любая мысль о ней скрутит его в бараний рог, он начал тихо напевать себе песенку, которую раньше пела ему перед сном еще его бабушка:

"Лесная тишина окутала поляну,

Повисла на ветвях деревьев-великанов..."

– С-сука. – Выдохнул Илиас и шагнул к поводырю, нащупывая на поясе меч. Глаза его налились кровью. Неконтролируемое бешенство накрыло с головой.

– Что произошло?! – Вскричал поводырь, отшатываясь, и нервно оглянулся на Ольгона. – Я не виноват! Я не знал! Это все он!

Молниеносный удар меча развалил его голову пополам, забрызгав рядом стоящих капельками крови. Ольгон слегка вздрогнул от неожиданности. На его глазах происходило и не такое, но, надо сказать, отвык он от подобных сцен. Тело поводыря зашаталось и грузно повалилось на пол, а лекарь лишь безмятежно смахнул каплю крови со лба.

Стражники пялились на разъяренного командира во все глаза.

– Что встали идиоты?! – Рявкнул на них пришедший в себя Элгорон. – Оглушите старика!

До Ольгона вдруг дошло, что блок исчез со смертью поводыря, но не успел он даже вдохнуть, как на его голову плашмя опустился меч. Глаза затопила темнота.

– Он нас проклял! Проклял! – Элгорон опустился на корточки рядом с телом поводыря, не обращая внимания на кровь из расколотой головы, медленно приближающуюся к его сапогам. Он схватился за голову. – Что нам делать, Леорро? Тебя ведь тоже, да?

– Звать малефиков, идиот! – Прорычал красный от гнева Илиас.

* * *

Всю ночь, после отъезда деда, Хайнерни собирала вещи. Сверяясь с оставленным Ольгоном списком, она уложила в дорожный мешок необходимые книги. Настал черед спуститься в лабораторию и собрать уже по другому списку, хранимые там ингредиенты из закрытых шкафов. Девушка не без содрогания вынимала оттуда чьи-то глаза, маленькие засохшие мозги каких-то животных, неизвестных свойств травы, когти, зубы, порошки и прочую гадость. В тусклом свете масляных ламп, все казалось таинственным и зловещим. Сумка изрядно потяжелела, когда Хайнерни закончила.

Она в последний раз прошлась по такому знакомому помещению лаборатории, посидела в своем кресле, где долгое время училась медитации. На глаза неизменно наворачивались слезы, хотелось выть от тоски. Покидать дом, пускаться в пугающую неизвестность всегда тяжело, а когда понимаешь, что осталась совсем одна, покинуть родные стены – стократ труднее. Но иного пути не было. Теперь, когда Ольгон тар-Деада отбыл во дворец, когда хранитель Нейтральных земель при смерти, особняк перестал быть спокойным местом. Неизвестно, сколько времени людям Айлорэ или Келеано потребуется, чтобы тщательно спланировать налет. Сейчас их останавливало только присутствие Эверстена – мастера-телохранителя.

Пока Хайнерни горевала в лаборатории, Эверстен готовил дом к сожжению. После того, как ученица собрала все книги, которые хотела и, которые приказал забрать Ольгон, он тщательно облил книжные полки маслом, облил стол, ковры. Он планировал убраться из поместья тар-Деада завтра днем, якобы в дальнюю дорогу. Фургон и двойка лошадей уже были выпрошены у Маглата. Он же договорился с командиром одного из патрулей стражи энайского района о временном, разумеется, незаконном, нахождении двух джелийцев на их территории. Кошель Эверстена весьма полегчал после этих переговоров. Необходимо было спрятаться. Следить за новостями, поступающими из дворца и действовать соответствующе. В отличие от Хайнерни, Эверстен не питал горьких надежд, что все обойдется. Ничего не обойдется. Что должно случиться, непременно случится.

Хайнерни вернулась из лаборатории с внушительным мешком. Она потеряно взглянула на телохранителя, методично обливающего маслом стены и пол холла. Выглядел он так, будто собирается разжечь костёр, а не спалить целый особняк.

– Я закончила. – Сказала она. В доказательство своих слов, девушка тряхнула мешком.

Эверстен кивнул. Опустошив очередной бурдюк с маслом, он хотел было пойти и "подготовить" лабораторию, но передумал. Видя настроение ученицы, он решил отвлечь ее от грустных мыслей, загрузив работой.

– Облей все тщательно. – Строго сказал телохранителя, передавая полный бурдюк Хайнерни. – Особенно шкафы. Ты все забрала оттуда?

– Да. – Кивнула девушка в ответ, протягивая мешок с ингредиентами.

– Хорошо. – Эверстен принял мешок и отнес его к дверям. – Я проверю, как там снаружи. За домом следят.

– Я хочу с тобой. – Слегка оживилась Хайнерни.

– Нет.

Девушка нахмурилась. Эверстен понял, что лучше объяснить отказ, иначе настроение ученицы станет еще хуже. Только тупого равнодушия ему здесь не хватало.

– На Айлорэ работает команда мастеров. – Сказал он. – Конечно, они не проходили школу Илиаса Леорро, или подготовку в Круге Защиты, но все же они не слепоглухонемые. Это не от обычных стражников по переулкам прятаться.

– Ты меня этому научишь? – Спросила Хайнерни.

– Да. Позже.

Девушка кивнула, взяла бурдюк и пошла обратно в лабораторию. Одновременно с ней Эверстен поспешил к себе в комнату переодеться. Он сменил бежевую просторную рубаху и штаны на черный неприметный костюм разведчика с капюшоном. Взял лук, колчан со стрелами, повесил на пояс меч и отправился на чердак.

Сидя на крыше, в тени печной трубы, Эверстен не обращал внимания на холодный пронизывающий ветер. Ночь была лунной. Непроглядные облака, висевшие днем, разошлись. Лишь иногда их черные обрывки, гонимые злым ветром, наползали на ночное светило, и тогда становилось темно, как в старой кладовой. Эверстен внимательно вглядывался в окна соседних домов, в темные переулки, просматривал крыши, где, как и он, могли прятаться люди Айлорэ. Насколько он успел разузнать из своих источников, "делом" тар-Деада занимался некто Лориан. Имя неизвестное, но на другой расклад не стоило и надеяться – скрытность таким положена по долгу службы. Это характеризовало противника с хорошей стороны.

– Раз не неизвестен, значит, сумел не засветиться. Либо просто еще не успел. Буду исходить из худшего.

Эверстен сидел совершенно неподвижно, держа лук наготове. Приходилось стремительно осматривать окрестности, когда луна появлялась из-за облаков. Есть движение! На крыше дома, стоящего не напротив особняка, а в глубине района, едва заметно колыхнулась тень. Пола плаща, на мгновение обретшая свободу от порыва ветра. Это Эверстен оделся в легкий костюм, не собираясь сидеть на крыше всю ночь, а вот подчиненным Лориана приходилось одеваться теплее. Шутка ли, полночи просидеть на крыше, продуваемой всеми ветрами. Человек Лориана устал от наблюдения, его внимание притупилось, и он решил сменить положение. Этого оказалось достаточно, чтобы подписать себе смертный приговор. В таких играх даже мельчайшая ошибка может стать последней. Стрелять Эверстен не стал. Позиция противника была выбрана удачно. Крыши впереди стоящих домов не позволяли вести прицельную стрельбу ни с какого другого положения, кроме прямого, а печная труба, за которой укрывался неизвестный, мешала и этому. Конечно, можно пустить стрелу навесом, слегка сдвинувшись вправо или влево, но на таком ветру и ночью задача трудновыполнимая. Ценой промаха будет смена ролей в этой игре. Сейчас люди Лориана безмятежны, настолько, насколько может быть безмятежна греющаяся на солнышке кобра. Она не ждет нападения, но среагирует на него мгновенно. Поэтому Эверстен аккуратно отполз назад и незаметно спустился обратно на чердак. В холле его уже ждала Хайнерни.

– Ну как? – Спросила она.

– Ты подготовила лабораторию? – Вместо ответа поинтересовался телохранитель, направляясь к двери в сад.

– Да.

– За домом следят. С той позиции, которую я заметил, видны входные двери и окна твоей комнаты. Гаси свет в холле, иди в комнату и начинай готовиться ко сну. Раздевайся не за ширмой, а перед окнами, желательно помедленнее.

– Что? – Мгновенно вспыхнула Хайнерни. – Ты совсем сдурел?

– Не переживай, наблюдатель унесет твои секреты в могилу. – Эверстен торопливо вышел в сад, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Хайнерни в немом изумлении проводила наставника.

– Сбежал, гад! Ну, ничего, я ему потом все выскажу.

Вздохнув, она поплелась наверх, выполнять странное распоряжение Эверстена. За все время обучения, она поняла, что он не бросает слов на ветер, а с чувством юмора у него вообще большие проблемы.

– Значит, действительно нужно.

Хайнерни вошла в комнату и в нерешительности замерла, не торопясь зажигать свечи. Подобным ей еще не приходилось заниматься.

– Раздеться перед окном! На глазах у всего квартала! Мало мне порочащих слухов?! Он с ума сошел!

– Хотя, какая разница. Скоро эта комната будет гореть, а я... я буду неизвестно где. И уж мнение всякого отребья меня будет волновать в последнюю очередь.

Хайнерни вздохнула, зажгла свечи и начала представление. Нарочито медленными шагами, наполненными кошачьей грацией, она прошлась по комнате, придирчиво оглядела себя в зеркале, подошла к кровати и взбила пуховую подушку. Со стороны казалось, будто Хайнерни напевала песенку, но если бы кто ее услышал – у него бы покраснели уши. Девушка ругалась, на чем свет стоит, медленно стягивая с себя блузку, стоя спиной к окну возле кровати.

– Грязные твари! Поубивала бы вас всех голыми руками! Особенно тебя, Айлорэ, поганый ты ублюдок.

Эверстен тем временем торопливо обходил позицию наблюдателя. Необходимо было успеть, пока все внимание подчиненного Лориана приковано к спальне ученицы. Он надеялся, что та сыграет достаточно убедительно, чтобы никто не смог заподозрить обман. Надеяться на кого-то он не привык, а потому сильно раздражался, когда приходилось это делать.

– Лишь бы все получилось.

Эверстен усмехнулся.

– Слова, достойные мастера-телохранителя.

Хайнерни осталась в нижнем белье и начала развешивать снятую одежду на ширму. Свет она по-прежнему не гасила, поэтому те, кто не спал этой холодной ночью, мог наслаждаться потрясающим зрелищем. Девушка с точеной фигуркой, в тусклом свете свечей готовится лечь спать. Видно, конечно, было довольно плохо, но, как известно, фантазия сама дорисует все недостающие детали.

Единственным неспящим оказался наблюдатель Лориана. На его лице появилась улыбка, когда девушка начала раздеваться. Он подумал, что служба не такая плохая штука, как казалась когда-то давно в юности. Бывают в ней приятные моменты. Наблюдатель мысленно подбадривал Хайнерни, надеясь, что она разденется полностью. А что? Слухов про нее ходило много, возможно, часть из них все-таки, правда. Похотливые мысли прервались одновременно холодным и таким горячим лезвием кинжала Эверстена.

Телохранитель аккуратно прислонил мертвеца к печной трубе, так, будто тот по-прежнему бдит и удовлетворенно кивнул, бросив взгляд на окно ученицы. Он поспешил вниз дожидаться смены. Мог быть и второй наблюдательный пункт, но исходя из того, что и с этой позиции было все прекрасно видно, Эверстен решил, что для безобидной ночной слежки этого хватит.

Так думал и Лориан, потерявший за одну ночь двоих бойцов. Одного с перерезанным горлом прохожие утром увидали на крыше, когда ручеек крови добрался до края и закапал на мостовую, а другого, с перебитым позвоночником, стражники нашли в куче мусора в переулке неподалеку.

Утро выдалось серым. Эверстен безмятежно грузил вещи в фургон, изредка перебрасываясь фразами с молодым возницей – подмастерьем Маглата. Хайнерни до поры не показывалась из дома. Предстояло сделать еще множество мелких дел, убедиться, что ничего не забыто и уложено в сумы надлежащим образом. Оказалось, что ингредиенты просто так везти нельзя. К каждой колбе и коробке прилагалась подробная инструкция о том, как использовать, хранить и перевозить. Пришлось помучаться. Девушку все больше волновал вопрос о том, где же они сумеют всем этим воспользоваться в дальнейшем.

– Пусть Эверстен мучается такими вопросами. Мне бы с этими колбами проклятыми справиться!

Народ с интересом косился на собирающихся в дорогу. Несколько особо любопытных даже остановились и принялись обсуждать Хайнерни, но тяжелый взгляд Эверстена быстро их прогнал. Наконец, все было погружено, уложено, и фургон тронулся в путь. Телохранитель сел рядом с подмастерьем по имени Фангель, Хайнерни устроилась внутри на жестком полу, подальше от любопытных глаз. Фангель по совету Эверстена выбирал наиболее широкие улицы, по которым можно было проехать быстро. Сам телохранитель внимательно вглядывался в лица прохожих, оборачивался назад, пытаясь обнаружить слежку. Но никого подозрительного не наблюдалось. Либо беглецам удалось оторваться от наблюдателей Лориана, либо тот вообще решил пока воздержаться от своих неблаговидных дел. Так или иначе, фургон благополучно миновал джелийские кварталы, выехал на центральную площадь, забитую народом, проехал через нее и остановился перед пропускным пунктом энайского района.

Обычных прохожих, либо одиноких всадников пропускали в кварталы другого народа хоть и беспрепятственно, но неохотно. Группа всадников или фургон просто так проехать не могли. Для того, чтобы пересечь энайские кварталы и воспользоваться Южными воротами Эллина, выделялся проводник. Правда, он не столько показывал кратчайший путь, сколько следил за поведением проезжающих.

Проводника выделили без проблем. Им оказался знакомый Маглату энай, которому было щедро заплачено за молчание. Он провел фургон к нужному домику в глубине одного из кварталов, подождал, пока Эверстен и Фангель разгрузят вещи, а потом вместе с возницей отправился дальше, к Южным воротам, чтобы его начальство ни о чем не догадалось.

Хайнерни с миной полной обреченности осмотрела ветхий домишко. Он был сделан из дерева на таольский манер. Но если у таольцев он бы получился красивым и аккуратным, то энаи подкачали. Тем не менее, данная конструкция стояла здесь уже не один десяток лет. Об этом свидетельствовали почерневшие от сырости доски, небольшое крыльцо, ремонтированное множество раз. Узкие окна закрывали ставни с облупившейся синей краской, державшиеся на ржавых петлях. Остальные дома не сильно отличались от будущего убежища джелийцев. По дороге попалась парочка строений получше, но и они были угловатыми и несуразными. Район был глухим, бедным. Грязные немощеные улицы, неприятные запахи гниющей пищи, однотонная одежда местных жителей. Весь пейзаж как бы ненавязчиво предлагал пойти и повеситься. Даже не верилось, что это по-прежнему Эллин, красивый и цветущий город. Почти столица Нейтральных земель! Казалось, будто этот райончик буквально вырван откуда-то из захолустья и по какому-то недоразумению перенесен сюда. Удалось, правда, разглядеть несколько громоловов, но настроение от этого не поднялось.

Эверстен не отвлекался на такую ерунду, как переживания об удобствах. Он поднялся на крыльцо и громко постучал в дверь. Разумеется, купить дом оказалось невозможно. Здесь придется изрядно раскошелиться только давая взятки энайским верхам, чтобы разрешили такую сделку, да и то, они бы не рискнули без разрешения Совета вождей, дать свое согласие.

Дверь отворилась, явив пасмурному дню лицо старого эная. Седые густые брови так нависали над глазами, что тех почти не было видно. Множество морщин изрезало сухую смуглую кожу. Руки подрагивали, дыхание вырывалось со свистом. Подслеповато щурясь, энай оглядел гостей, несколько мгновений задумчиво пошевелил губами, а потом строго спросил:

– Кто такие?

– Мы друзья вашего племянника. – Вежливо ответил Эверстен. – Он разрешил пожить здесь некоторое время.

– Это с чего? – Хозяин распахнул белесые глаза от удивления. – Пожить в моем доме двум бледнолицым?

Первое, о чем подумала в этот момент Хайнерни, что патрульный энай их обманул. Сразу же захотелось завыть от тоски и безысходности. Девушка с трудом сдержала, готовые брызнуть из глаз слезы, от осознания того, что теперь они оказались с кучей ценных вещей посреди энайского района без лошадей и фургона.

– Да. – Эверстен не собирался так просто сдаваться. – Мы ему заплатили за два месяца. Он сказал, что это его дом.

– Что?! Его дом?! Этот степной кобель еще света не видал, когда я построил этот дом своими руками! Вот этими руками! – В подтверждение своих слов, хозяин потряс перед носом собеседника иссушенными временем кулаками.

Неизвестно, чем бы закончился этот бессмысленный разговор, если бы не появился сам патрульный.

– Уф, немного проводил и сразу вернулся. Знал ведь, что просто так эта развалина вас не пустит. Эй, чего ты орешь там? – Сразу же взял он быка за рога, отодвинув в сторону Эверстена. – Пшел прочь, иначе выселю!

Старик, хотевший уже захлопнуть дверь перед джелийцами, сразу же сдал позиции и залебезил.

– Не изволь гневаться, могучий сын степного народа! Плату я вовремя тебе даю, только ж как с бледными-то под одной крышей? Враги ж они наши вечные.

– С дороги. – Патрульный отпихнул старика, входя в дом, и ухмыльнулся. – Это Нейтральные земли, здесь кто платит золотом, тот и друг. – Входите.

Эверстен вошел внутрь, держа в руках два заплечных мешка. За ним, неуверенно последовала Хайнерни.

Внутри пахло ветхостью, потом и чем-то явно съедобным, но ужасно невкусным. Грязные занавески отделяли прихожую от комнаты, в которую даже заглядывать-то не хотелось, не то, что жить. Джелийка брезгливо сморщила носик, стараясь не разреветься в голос.

– Ну, за что мне все это?!

– Позволь, уважаемый. – Эверстен придержал патрульного. – Уговор был другой. Нам здесь не нужен этот. – Телохранитель кивнул в сторону удаляющегося в комнату старика.

– А куда ж мне его девать? – Удивился энай. – Он сыпется на ходу. Да и деньги платит вовремя.

– Это меня не волнует. Мы заплатили. За дом. За два месяца.

Патрульный сощурился и угрожающе придвинулся к джелийцу. Они были примерно одного роста, но из-за широких плеч казалось, что энай нависает над собеседником, как гранитная скала. Он надеялся, что это произведет должный эффект. Обычно в разговорах с джелийцами этот "аргумент" всегда очень помогал. В этот раз не помог. Эверстен оставался по-прежнему спокойным и невозмутимо взирал на эная, не замечая нависшей угрозы.

– Другого дома нет. Или так, или никак.

– Тогда верни четверть денег. – Пожал плечами Эверстен, не обратив внимания на угрожающий рык эная.

– Нет. Не верну. Ты ведь хотел спрятаться. – Оскалился патрульный, сделав вид, что ничего не произошло. – Вот и спрячешься за спиной Улдарика. Здесь тебя искать никто не будет. Так что, поживешь на чердаке. А не устраивает чего, так проваливай. Я и так рискую.

Эверстен несколько мгновений убивал взглядом патрульного, а потом медленно кивнул.

– Хорошо. Веди на чердак.

– Ты мне тут глазами не сверкай. – Буркнул тот. – Вот лестница, сами подниметесь.

Энай указал на крутую лестницу, стоявшую прямо в прихожей. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять – она никак не закреплена и вес патрульного вряд ли выдержит.

– Предупреди своего Улдарика, чтобы молчал о нас. – Напомнил Эверстен, когда патрульный вышел за порог.

– Не бойся, не в первый раз бледнолицых прячем. – Улыбнулся энай, обнажив желтые зубы.

От "бледнолицых" лицо Эверстена потемнело. Одно дело, когда такие вещи говорит старая развалина, которая уже почти не соображает. На такие вещи можно не обращать внимания. Совсем другое дело, когда тебя намеренно оскорбляют. В воздухе повеяло угрозой. Патрульный понял, что сболтнул лишнего и поспешил убраться. Конечно, он не испугался джелийца. Только жалкий слабак будет бояться этих лесных выродков. Ему просто не хотелось потерять деньги из-за такой глупости.

– Бывайте. – Махнул он рукой, закрывая за собой скрипучую дверь.

Проводив его взглядом, Эверстен обернулся и наткнулся на умоляющий взгляд ученицы. Он сразу понял, о чем сейчас заговорит Хайнерни, поэтому строго сказал:

– Нет. Мы будем жить тут, а когда закончим в городе все дела, уйдем. Так что потерпишь.

Хайнерни ничего не оставалось, кроме как согласиться с этим решением. Как всегда.

– Опять! Но ладно уж, в конце концов, она обещала деду слушаться этого зануду.

Чердак оказался довольно просторным. Он был захламлен давно неиспользуемыми вещами, покрытыми толстым слоем пыли. Единственное треугольное окошко давало мало света. Луч выглянувшего солнца прорезал пространство чердака чистой полосой. Благодаря ему можно было различить в нагромождениях хлама старую кровать со сломанной ножкой, деревянный стул без спинки, кучу каких-то тряпок, сваленных тут и там, огромный таз для умывания, и еще множество разных предметов, выброшенных сюда за ненадобностью. Хайнерни едва не застонала, увидев этот бардак. Сразу стало ясно, кому с ним придется разбираться. Заметив ее обреченный вид, Эверстен усмехнулся и сказал:

– Не переживай. Я помогу.

– Надо занести вещи. – Напомнила девушка и осеклась, глядя на окружающую обстановку. – Хотя бы просто в дом.