Текст книги "Точка столкновения. Часть два (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Лешко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 38 страниц)

– А ты хоть раз задумывался над тем, что будешь делать дальше? После меня? – маг, не поворачиваясь, поинтересовался у Ортопса.

– Двинусь дальше. Обрету свободу! Для начала выберусь из этой чертовой Преферии.

– Обретешь свободу? Но как, если твоя душа заточена в безумном теле измученном болью, и ничто тебя не спасет из этой жуткой клетки, которой является твое существование. Ты просто не можешь быть свободным, не ведаешь покоя. Не живешь а мучаешься, тщетно пытаясь доказать себе обратное. Я был не просто твоим врагом. Я был твоей целью, смыслом твоего существования на протяжении последних лет. Теперь меня не станет, что ты будешь делать дальше, когда у тебя больше не будет цели? То неконтролируемое внутреннее зло, что ты сосредотачивал на мне, в бездействии обернется против тебя. Эта свобода станет для тебя темной пустотой заполненной собственной болью и расчлененными телами случайных жертв – последствий этих твоих тщетных попыток перенаправить свое безумие на кого-нибудь другого, лишь бы себя немощного и жалкого от своего же зла спасти. Ты замкнут в круговороте ужаса и страданий, из которого не выбраться. Разве можно назвать твое положение победой?

– Все это время мне приходилось мучить себя вместо окружающих. Бесконечная боль и ничего постороннего – вот чем было наше перемирие для меня. Эти рамки, в которые ты меня загнал. Я чувствовал, что уже не могу так больше. И теперь, наконец, я вновь свободен. Теперь снова свободно могу удовлетворять себя. Я счастлив как никогда, – своим безжизненным мертвым голосом громко и четко говорил Ортопс, медленно глубоко вдыхая и от предвкушения чего-то прекрасного (в его понимании) сладостно закрывая глаза. – Ты говоришь, что я остался один на один со своим безумием? Нет, я от него спасся.

– Признаться честно, где-то внутри я думал, что тебя можно спасти, что в тебе еще есть что-то светлое. Но нет, ты уже давно не человек.

– Я никогда им и не был.

– Значит, наш поединок закончен, ты победил, – уже с какой-то легкостью признал Фросрей, Ортопс не сводя с него своего безумного злобного взгляда, зааплодировал этим словам. – Да, как-то глупо все получилось, глупо для меня. Раз уж для меня все кончено, и делать мне на этом свете больше нечего, то, что мне мешает снова причинить тебе боль? Напоследок? – Фросрей демонстративно блеснув лезвием своего клинка, растворился, перейдя в сумеречное пространство.

Ликование быстро испарилось, сменившись неподдельным ужасом на лице Ортопса. Оглядываясь по сторонам, не зная, откуда ждать удара, он попятился назад. С явным нежеланием и даже страхом схватившись обеими руками за углубление в районе груди, дернув со всех сил, разломав покров своего красного стекла осыпавшегося осколками, он взвыл от боли. Из трещины в груди вырвалось облако красной газообразной материи, обвившее его, в то время как покрывающие тело наросты похожие на красное стекло стали увеличиваться в размерах поглотив его целиком. Он превратился во что-то жуткое красное и на первый взгляд бесформенное.

Образующая тело стеклообразная материя стала темной, не было никаких проблесков зажатого где-то там внутри немощного тела Ортопса. Стеклянный великан – как называл это существо Фросрей. Он был подобен сторожевому псу, пробудившемуся только чтобы устранить опасность угрожающую основной личности. В высоту это существо было около четырех – пяти метров, его голову покрывал огромный выпирающий на затылке уплотненный панцирь. На треугольной маске образующей лицо глазные яблоки из того же бронированного стекла что и все тело, в центре которых имелись черные хрусталики зрачков. Поскольку рот отсутствовал, это существо в основном молчало. Издавая только тяжелые долгие вдохи-выдохи через прорези похожие на жабры в районе лопаток на спине. Броня великана с головы до ног была иссечена переплетениями черных линий образующих абстрактные узоры. Было в его образе что-то сюрреалистичное, непропорциональное. Из всего тела, в особенности из спины, торчали странные отростки, наросты, будто несформированные щупальца или застывшие брызги. Строение тела как у человека, однако, одна рука была больше и имела три пальца. За спиной имелись огромные подобия крыльев, но летать это существо не умело. Сложенные за спиной будто крылья, отростки, использовались им как дополнительные листы "стеклянной" брони, в случае необходимости способной обвернуть его тело.

Огромная красная махина, встретившись со старым ненавистным врагом, напряженно замерла. "Эй, ты выродок!" – откуда-то сбоку издалека крикнул маг, дополнительно пустив молниевый шар в огромного монстра, просто так чтобы разозлить его. Стеклянный великан, как обычно снося все на своем пути, бросился как пес, сорвавшийся с цепи. Маг исчез, перейдя в сумерки, красный гигант врезался в землю и кубарем прокатился по ней, влетев в горящий дом. Фросрей снова и снова возникая в разных местах, дразня эту дикую неосознанную тварь, исчезая у нее буквально из-под носа, привычно приводил это существо в бешенство. Красный гигант, быстро рассвирепев, гоняясь за магом издавая протяжные неописуемые стоны, разнес множество каркасов оставшихся от сгоревших домов уничтоженного городка. Голос Ортопса звучащий из его груди пел колыбельную, пытаясь хоть немного успокоить этого взбесившегося гиганта. И вот, как и до этого, вопреки успокаивающей колыбели Ортопса огромная непонятная тварь, не сумев поймать мага, разрываясь от кипящей внутри злости, издала протяжный мучительный стон. Его стеклянная броня начала растекаться, испаряться красной газообразной материей. Это его безумное клокочущее в черной душе зло не получая удовлетворения стало изнутри разрушать его самого. Маг снова возник неподалеку среди клубов дыма, огромная тварь, болезненно мыча, бросилась за ним, провалившись в подземный этаж одного из сгоревших домов. Жалобно заскулив огромный распадающийся на глазах гигант, вырвавшись из огня, бросился бежать, громко топая огромными тяжелыми лапами. Маг, возникая у него на пути, нанося удары, без труда своим клинком разрезал его разваливающееся красное стекло, клоки которого разлетались пеплом. Тварь, из последних сил разогнавшись, взмыла в воздух и растворилась в ночной темноте. Старый маг вышел из сумерек, про себя попрощавшись со своим единственным фактически другом, которого ему подарила безумная жизнь.

Артэоны изрядно поднапрягшись, все же сумели замолчать произошедшее в маленьком неприметном городке, минувшей ночью ставшем местом схватки мага и Ортопса. Из показаний чудом выживших очевидцев, слушая безумные бредни о призраке, возникающем из дыма, артэонские военные следователи понимали, кто устроил бойню. Тем более несколько человек не в силах верить своим глазам, смирившись с тяжелой реальностью, открыто говорили о том, что это защитник и покровитель Эвалты маг Фросрей устроил пожар и принялся убивать людей в расползающихся клубах дыма. Чтобы пока избежать тяжелых последствий, жуткую правду было решено от толпы скрыть.

Красавица Злата, названная в честь прабабки, солнечным днем шла по армидейским улицам к своей теплице, в которой на общественных началах, фактически для своей души выращивала разнообразные цветы. Уже по отработанному сценарию маг сначала возник в переулке. При виде нее на его сердце устало встрепенулась старая рана. Возникнув на крыше дома, с высоты он наблюдал ее несколько минут, просто наслаждаясь. Это было похоже на мазохизм, потому как отдавалось самой настоящей болью, однако возможность увидеть эту красоту перевешивала все. Появившись за большой витриной одного из кафе, закрытый шторой, пока она проходила мимо, он разглядел ее во всех подробностях. Она укоротила волосы, подровняла кончики, сегодня почему-то надела джинсы, проигнорировав положенный плащ. Все эти новые подробности ее обычной жизни вызывали у мага теплую улыбку.

Работая в ботаническом саду в центре города, она разговаривала с цветами как с живыми, бережно рассаживая их по горшкам. Старый маг возник у нее за спиной. Пока он набирался смелости, она его заметила, безумно испугавшись едва ли не взвизгнув. Обреченно посмотрев на нее, он только тяжело вздохнул.

– Я... это... – заготовив целую речь, желая излить ей свою мучающуюся душу, рассказать обо всем на деле он не мог выдавить и слова. Кажущаяся оправданной в теории на деле эта идея оказалась диким бредом. Он возненавидел себя за то, что вломился сюда. Она же наоборот, набравшись смелости, приготовилась к серьезному разговору. В ее глазах он был не только Фросреем Хранителем Армидеи. О своем тайном наблюдателе, который думал, что остается незаметным она уже давно знала. Она отряхнула фартук, сняла перчатки. Совсем его не боясь, подсознательно ощущая свою пожизненную с ним близость, глазами полными сочувствия она говорила: "давай просто начни".

– Знаете... Сегодня ночью будет буря. Грянет самый настоящий ураган. Прошу вас ради вашего же блага, сегодня оставайтесь дома, с родными и близкими. Прошу послушайте старого мага, – сказал он, послав все к черту. От всего этого оставшись опустошенным, он ушел, едва зайдя за угол беззвучно растворившись. Она же бросившись за ним, удивленно замерла, не понимая, куда он делся.

Ночью старый маг возник в своей армидейской башне. Сначала он решил провернуть последнюю в своей жизни авантюру. Сняв осточертевшие бусы, от которых на шее осталась обугленная борозда, вздохнув с облегчением, он почувствовал, как безумное чудовище встрепенулось в своей клетке где-то в подземельях. Взяв оригинал бус в одну руку, в другой он держал точную их копию, на днях тайком заказанную у одного умельца в людском Закхале. Оригинал проклятых бус растворился у него в руке. Из-за разрушения формы жуткое проклятие в виде черного дыма заволокло комнату. Маг, вступив в противостояние с материей Тьмы, выстояв, сумев усмирить ее, заставил этот черный дым вселиться в копию бус, которую держал в руке, от чего та почернела, стала тяжелой. Он перенес силу дарующую власть над человеком-волком из одних бус в другие. Одев новые Бусы на шею, снова почувствовал чудовище, все работало как надо. Он сам не понимал, как рисковал, ведь в случае ошибки контроль над чудовищем мог быть потерян навсегда. Но все прошло удачно, и теперь проклятие было закреплено не за вещью, а за набором параметров, которыми вещь должна обладать, чтобы обрести силу. Теоретически теперь Бусы Таргнера может изготовить любой знающий чертежи и в идеальной точности сумевший воспроизвести оригинал, совершив потом определенный ритуал. Так магу было спокойнее.

Перестраховавшись на случай если что-то пойдет не так, он избавился от последних Бус, не оставив копий, фактически даровав Проклятию свободу. Спустя минуту город огласила тревожная сирена, затем и жуткий протяжный волчий вой. Старый маг, закрыв глаза, мог только шепотом умолять артэонов простить его, беспомощно сжавшись в темноте своей башни. Поднявшись в жилую комнату на вершине башни, облачившись в новый белый плащ, наглотавшись вина, оставив свой дневник в центре стола в котором со всеми попрощавшись, в последних строках умолял простить его старого дурака. По его воле ставни окон башни открылись, внутри зажглись все фонари и свечи, зная, что армидейцы увидят это, он звал их к себе в гости. Достав из сундука специально заранее подготовленный меч, сжав его в руках, он сел на пол посреди комнаты. Он решил самостоятельно отречься от магии, вернее своеобразно извергнув волшебную силу из своего тела использовать ее, чтобы спасти безвыходное положение, не для себя, а для окружающих. Маги могли такое, отказываясь от своей силы направляя весь ее поток в определенное русло совершить что-то невообразимое, даровать миру неописуемое невозможное чудо. Некоторые маги от всего устав просто растворяли свою мощь в пространстве, и тогда волна великой благодати проносилась по миру, все живое преображалось, излечивалось от болезней и прочих проблем. Или же направляя поток своей силы, могли изменить что-то в этом мире, спасти всех от чего-то. Например, почитаемый Фросреем маг Протерей излив свою силу из себя ее белым потоком, ударившим в небеса, зажег угасающее солнце этого мира. В темные же времена для создания оружия способного всех спасти могли направить свою силу в некий предмет, породив невероятный по мощи артефакт. Магическая сила – величайшая ценность, что когда-либо присутствовала в руках человека, отказаться от нее оставшись простым смертным, было невероятно тяжело, Фросрей же сделал это не задумываясь.

Решив не искать оригинальных путей, он решил создать очередной Меч Света чье лезвие могли убить любую тварь Тьмы вне зависимости от сложности ее природы. Загнанный в угол решил, что оставлять Проклятие Таргнера под управлением артэонов неразумно, бог знает как эти умники, желающие повелевать миром, могут им распорядиться. Оставляя оружие способное сразить монстра, он уповал на то, что найдутся в этом мире воины способные его использовать по назначению. Для этого проклятие и отпустил, не оставив артэонам шансов, обязывая их убить эту тварь. Оставляя свое наследие, к делу он подошел серьезно. На военных складах отыскал красивый инкрустированный бриллиантами на рукояти меч с серебряным сияющим лезвием, годный для того чтобы стать очередным магическим артефактом. Он сжимал меч в руках, закрыв глаза, полностью сосредоточившись. Спустя минуты его сила, потоком белого света выходя из тела, стала перетекать в меч, пронизывая его собой, заставляя его сталь ярко сиять. Спустя минуты в полумраке обычный дряблый старик Фросрей сидел, сжимая в руках сияющий ярким белым светом меч. Вопреки обрушившемуся бессилию свой бесценный подаренный смертным артефакт из трясущихся рук он не выпускал. Забившись в угол, натурально дрожа от холода, больше не являясь магом, сходя с ума от боли омертвленного желудка, понимая, что скоро умрет, сжимая меч в руке, он ждал. И вот внутри башни послышался грохот, выбив дверь его комнаты в нее ворвалась кучка злобных морпехов, которые увидев его едва живого, опешили, замерев на месте...

Наутро после роковой для Армидеи ночи, Фиалка, проснувшись, тихонечко приоткрыла глаза. В комнате было темно, хотя если учесть что она проснулась сама, то значит, на часах должно быть не меньше десяти утра. Рурхан тихо сопел рядом, как обычно ничего не помня и не осознавая, для его тела эта ночь выдалась особенно тяжелой. Селина задумалась, вспоминая странный "сон" который видела этой ночью. С улыбкой вспомнила незнакомца в черной маске, луну, полеты над городом. Такие яркие красочные сны не должны теряться в памяти. Решив все ночью пережитое запечатлеть в своем дневнике, помня странные слова незнакомца, собравшись вылезти из-под одеяла, она почувствовала, что оно чем-то зажато, на нем кто-то сидит. Не успела она испугаться, как мама Летиция тихонько погладила ее по голове. Тихо шепотом мама объяснила, что ночью произошло что-то нехорошее, из-за чего окна их дома как и всех других задвинуты стальными заслонами, но бояться было нечего, чтобы не случилось они в безопасности. Вторая мама Селины готовила завтрак на кухне, пес Шатун находился там с ней, охранял ее, пока она оставалась одна где-то в темной квартире. Тем временем кошки мяукая, лезли ласкаться к проснувшейся Фиалке. Медленно проснулся Рурхан, включив лампу, они все дружно еще повалялись в кровати какое-то время, а потом двинулись на кухню.

Как и положено, в случае сигнала тревоги облачившись в специальные комбинезоны для погружения в акрополь, позавтракав при свечах, полив все растения в наполненной цветочными ароматами квартире, все семейство, включая зверей в ожидании расселось в гостиной освещенной светом ламп. Где-то во втором часу дверь их квартиры, по воле системы управления городом "Арми" наглухо закупоренная стальным заслоном, автоматически отварилась с шипящим звуком, в гостиную вошли несколько солдат. Следом за солдатами в гостиную вошел генерал Наваро – начальник охранно-пограничной службы, отвечающей за безопасность внутри города.

– Мэм, в пределах города этой ночью произошло чрезвычайное происшествие. В соответствии с имеющимися протоколами в целях обеспечения безопасности все гражданские лица временно эвакуируются в акрополь. Город закрывается для любого посещения извне. Все это временная мера, как только опасность будет устранена, вы сможете вернуться к своей обыденной жизни, – окруженный солдатами генерал доложил маме Летиции.

– Что именно произошло? – уточнила мама.

– К общему сведению доступна лишь ограниченная информация. Маг Фросрей погиб, его чудовище этой ночью обрело свободу – это все что вы имеете право знать в нынешней ситуации. Пока чудовище не будет нейтрализовано, вы будете находиться в акрополе, – пояснил генерал. – Если больше нет вопросов, прошу вас проследовать следом за моими подчиненными, они проведут вас в убежище.

Пока все начали собираться, генерал пристально смотрел на Рурхана. Это был тот самый генерал, отвечающий за внутреннюю безопасность который допрашивал Нахирона, которого Нахирон уговорил с ним сотрудничать. Рурхан узнал его. Из-за одной головы на двоих все сотворенное Нахироном смутными воспоминаниями всплывало в его памяти. Он помнил тот допрос и этого военного командира, который его вел. В его голове вдруг резко всплыли все действия его "второй личности" совершенные прошедшей ночью. Похоже, этот генерал был сильно разозлен всем случившимся и теперь пришел задать Рурхану множество вопросов. – Извините и прежде чем мы начнем вашу эвакуацию, позвольте мне поговорить с вашим молодым человеком? Я задам ему пару вопросов, надолго я его не задержу, – когда все были готовы к эвакуации, генерал обратился к мамам.

– Да, пожалуйста, задавайте ваши вопросы.

– Я хотел бы поговорить с ним наедине. Вы пока идите, спускайтесь и подождите у подъезда. Ваш молодой человек спустится к вам через пару минут.

– Что вы от него хотите? – разволновалась Фиалка.

– Он знает что. Может лучше он сам объяснит вам, – генерал переключил все внимание на Рурхана.

– Пожалуйста, оставьте нас. Клянусь это недолго, – Рурхан попросил родных.

Все, включая животных, безмолвную бабушку Селины спущенную солдатами со второго этажа, покинули квартиру. Рурхан сел на кресло в гостиной, внутри которой остались только генерал и двое солдат у дверей.

– И так думаю, ты сам понимаешь, чего я от тебя хочу. Поэтому сразу к делу, – усевшись на диван, продавив его своей броней начал разговор, устало выглядящий генерал. – Как мне поговорить с ним?

– Я не знаю... Хотя нет... подождите, – что-то мелькнуло в голове Рурхана. – Он ушел. Он сказал... он просил меня передать вам извинения по поводу всего случившегося. Он сказал, что по-другому было никак нельзя. Он ушел и вернется только когда придет его час – такое послание он просил меня передать вам, – видя недовольство генерала, с сожалением Рурхан передал его слова, от себя добавив: – Мне очень жаль.

– Значит, тебе жаль. Понятно. Но, а как быть мне? Я потратил на этого уродца несколько недель. Кучу времени, дорогого оборудования и труда высококвалифицированных специалистов. И что я получил взамен? Разрушенную лабораторию, уничтоженные данные исследований. Он меня кинул, понимаешь? По полной, как придурка. Это очень недружественно, сам понимаешь, поэтому я очень разозлен. Я знаю, что он прячется внутри тебя. И хочу с ним поговорить, – сдержанно говорил генерал, разозлено сжав кулаки.

– Я это не он. Это он все контролирует, я сам полностью в его руках. Он пробуждается, когда сам захочет. И пробудится, когда это будет нужно. Это все что я могу вам сказать.

– Этой ночью чудовище Фросрея обрело свободу, в попытках его остановить погибло свыше трех сотен моих людей и неизвестно, сколько погибнет еще. Эта тварь все еще на свободе. Всем твоим родным и близким угрожает вполне реальная опасность, ты это понимаешь? Этот твой Нахирон обещал мне помощь, он сказал, что знает, как остановить монстра. И сейчас – когда пришло время помочь, он вдруг пропал. Я не знаю, как мне быть. Эту тварь не берут простые транквилизаторы, ему наплевать на серебро, его фактически невозможно убить. Я пришел сюда, чтобы попросить помощи у этого Нахирона. Помощи, которую он мне обещал.

– Я все понимаю. Но ведь он же не сбежал, я же ведь здесь, значит, он все еще с нами. Он поможет, но только тогда когда... придет время. Он так сказал.

– Когда он поможет? Когда погибнут еще тысячи солдат?

Рурхан вышел из темного подъезда, его глаза с непривычки прорезал солнечный свет. Помимо его семьи, домашних животных на поводках, и пары молодых цветков которые в горшках прихватили из дома его мамы, у подъезда его встречала Кристина. Ее семью уже эвакуировали пятнадцать минут назад, но она осталась, чтобы убедиться в том, что со всеми "малышами" все будет в порядке. После вопроса: как Кристине позволили отбиться от эвакуационной группы, откуда-то сбоку подошел улыбающийся Джейсон, поднятый вместе со всеми солдатами по тревоге, он был облачен в броню, вооружен щитом и копьем, и также как и все военнослужащие сейчас обеспечивал безопасность эвакуации. Кристина еще раз подчеркнула выгоду от наличия своего собственного солдата в личном распоряжении. Рурхану было неописуемо приятно увидеть друзей в такой тяжелый час. Хьюго и Алексу уже эвакуировали, поэтому они больше никого не дожидаясь, все вместе отправились по улице в сопровождении Джейсона и еще не менее трех десятков солдат. Улицы города были пусты. Не работали фонтаны, все окна были задвинуты. Ни звука голосов, ни смеха, ни прохожих. Рурхан впервые увидел золотой город таким пустым и забытым. По всему протяжению их пути на каждом углу стояли группы солдат. По улицам двигались другие эвакуируемые семьи окруженные сопровождающими их военными. Своим ходом они добрались до центра города, до самой ЦентрЦитадели. Путь был неблизкий, однако отдыхать никто не соглашался, все понимали опасность и продолжали двигаться. Только уставшую Селину на полпути Джейсону пришлось взять на руки.

Под уходящим в небеса шпилем ЦентрЦитадели скопилась огромная толпа. Золотистая броня солдат блистала повсеместно среди массы простых горожан. В порядке очереди все артэоны под контролем военных через фойе в служебном входе ЦентрЦитадели проходили в лифты, которые спускали их глубоко под землю. Дождавшись своей очереди, спустившись вниз, друзья попали в главный армидейский телепортирующий шлюз. Расположенное на самом дне ЦентрЦитадели, в нескольких десятках метров под землей, гигантских размеров помещение, вдоль стен которого, сверху вниз пролегали шахты лифтов, в своем центре имело четыре телепорта выполненных в виде огромных врат, за открытыми дверьми которых вместо открывающегося пути сияли яркие лучи света. Через одни из этих врат друзья погрузились еще глубже под землю, попали в армидейский артэонский акрополь – огромное автономное убежище созданное Духом, расположенное глубоко под землей, не имеющее выходов на поверхность. Телепорты на дне ЦентрЦитадели были единственным, что связывало это подземное царство с миром на поверхности.

Главный зал артэонского акрополя представлял собой гигантскую площадь края, которой были сокрыты в темноте, раскинувшуюся под куполообразным потолком обвитым облаком пара. Из центра потолочного купола прорезая темноту бил огромный луч телепорта, служащий единственным источником света в этом царстве вечного мрака. В полумраке по краям площади, повсюду висели, возвышались напряженно гудящие или беззвучно замершие механизмы, стрекочущие переплетения энерговен сияющие зеленым цветом. Все здесь было покрыто слоем пыли, застоявшийся запах разгонялся жаром горячего воздуха, который поступал откуда-то снизу. Оттуда же – снизу – из глубин этого стального царства доносился усиливающийся гул, медленно приходящих в движение турбин и механизмов. Под ногами через щели в решетчатом полу где-то там далеко внизу были видны разряды молний, проскакивающие меж гигантских гудящих устройств, медленно приходящих в движение, избавляющихся от покрова льда, который сковал их за годы простоя в подземном холоде.

Это место изнутри больше походило на космический корабль из физико-технических миров, чем на подземный замок. Здесь уже под контролем гражданских специалистов все артэоны в порядке очереди двигались к распределительным линиям, где их укладывали в специальные цилиндрические капсулы, которые подобно кабинкам армидейского метро по переплетениям тросов и лабиринтам шахт уносили их тела куда-то глубоко вниз, в основное криогенное хранилище.

Следуя по темному нагревающемуся и сыреющему залу акрополя глядя на потолок Рурхан видел огромные кабели, пролегающие вдоль всей куполообразной крыши. Имеющие в центре белую сияющую жилу похожие на кишки прозрачные кабели расходились во все стороны от луча телепорта. Это были кабели-трубки для направления потока телепортирующей материи, Рурхан начитавшийся всякой ерунды, знал для чего они нужны. "Зачем все это подземное стальное царство обвито жилами для потока телепортирующей материи?" – лишил его покоя этот вопрос.

Пришла очередь грузиться в криокапсулы. Все попрощались друг с другом. Кристине досталось от специалистов осуществляющих погрузку в криогенные капсулы. Ее семья спустилась в хранилище уже давно, и она по инструкции должна быть среди них, но так как ее не оказалось, положенную ей ячейку в хранилище заполнили кем-то другим из-за чего пошел сбой. Кристина извинилась и погрузилась в капсулу первой, таким образом, показав Рурхану и Фиалке что в этом нет ничего страшного. Каждая из мам Фиалки взяла с собой по кошке и по цветку, Селина успокаивала в руках перепуганного енота Джерри, Шатуна из-за большой массы тела погрузили в отдельную маленькую капсулу. Двери их стальных коконов плотно закрылись, и они унеслись куда-то глубоко вниз. Рурхана всего начало трясти, пощупав его пульс, кто-то из сотрудников, осуществляющих погрузку, заставил его глотнуть какую-то мерзкую таблетку. Улегшись в капсулу, он был приятно удивлен, на вид железная и холодная внутри она оказалась теплой и мягкой. Дверь капсулы плотно закрылась, все звуки для него пропали, он слышал только собственное дыхание и биение сердца. Его тело скрепили несколько ремней, и мягко дернувшись, его капсула понеслась по шахте вниз с невероятной скоростью. Его сознание медленно поплыло, он погрузился в приятный сон. Его капсула, добравшись до нужного места, резко остановилась, а его тело сковал холод, он был погружен в криогенный сон. Превращенный в ледышку он остался в железном коконе, висевшем в вертикальном положении, среди таких же коконов с членами его семьи и миллионов жителей Армидеи, в холодном темном подземном хранилище, которому не было ни конца, ни края.

СХВАТКА

Где-то далеко, на самой северной оконечности Преферии, у южных подножий одиноких северных гор западнее Валхмура – города великанов, была расположена так называемая Карантинная Зона Арвлады или город проклятых – как это место называли в народе. В тени высокой горы раскинулись строгие однообразные бараки, по нескольку десятков объединенные в сектора, разделенные забором с колючей проволокой. От окружающего мира "город проклятых" отделяла высокая стена, охранные вышки, на которых дежурили солдаты СБК. Один единственный вход был закрыт прочными воротами. В центре всех секторов для размещения зараженных, высокой черной дымящей трубой на фоне остальных бараков выделялся крематорий, где сжигали тела умерших больных. Это было по-настоящему мертвое место, давящее на душу.

Простые обычные болезни этому миру были нестрашны. Какие-то были просто запрещены давным-давно имевшим место Великим Советом всех светлых магов. От всех остальных были разработаны простейшие магические лекарства, рецепты которых передавались из поколения в поколение. В то же время здешнюю жизнь отягощали различные жуткие моры и самые настоящие эпидемии, с невообразимыми фантастическими диагнозами возникающие благодаря Тьме. Чаще всего эти загадочные темные моры, как и все проявления Тьмы, произрастали из людских злодеяний и грехов, зачастую служа наказанием за содеянное зло. Спасти от этих безумных эпидемий могло лишь массовое раскаяние признание жутких ошибок или как это в основном бывает – очередное защитное заклятие, наложенное белыми магами, которое еще нужно было разработать. В основном эти темные фантастические заразы, выкашивая тысячи людей, останавливались сами, припоминая смертным грехи их, просто прекращались.

В Преферии вспышка новой доселе невиданной темной болезни неожиданно произошла в северных окраинах Белой Долины. Страна Белого Камня, как и большинство современных артэонских государств больше чем наполовину состояла из простых обычных людей. Артэоны (творцы культуры, защитники) жили в белых городах, а люди (крестьяне, землепашцы) в общинных поселениях, небольшими деревеньками разбросанных по всей территории СБК. В нескольких таких людских общинных поселениях на самой северной окраине Белой Долины произошла вспышка невиданного темного мора названного "дневная старость". Армия СБК немедленно оцепила людские поселения, в которых была зарегистрирована новая темная зараза, все зараженные были немедленно доставлены в "город проклятых". Симптомами болезни или можно сказать проявлениями проклятия было ускорение старения организма, все зараженные, несмотря на возраст моментально (в течение пары дней) старели и после умирали.

У мертвого тела с белой повязкой на глазах в темной камере барака карантинной зоны, в облаке табачного дыма, маг по имени Крегер задумчиво потягивал свою черную трубку. Его называли третьим из тройки светлых магов, так называемых Хранителей Префереии. Старший из их тройки бесследно исчез, Фросрей увязший в Армидее был вовлечен в вопросы обороны Арвлады, ему же, как своего рода младшему брату отводилось решение внутренних проблем, помощь простому обычному населению. В последнее время вовлеченного в вопросы урожая, подразумевающие бесконечное регулирование погоды, вызывание дождей или наоборот, его вызвали сюда для помощи в борьбе с новой темной заразой.

В отличие от большинства магов он не выглядел таким уж старым. Длинные запущенные волосы, черная густая борода с вкраплением седины и длинные усы по-варварски заплетенные в косички. В чертах лица отражено нечто подлое, ненормальное. В его взгляде всегда заметна какая-то безумная усмешка. О его прошлом было мало что известно, из-за чего, несмотря на его помощь, несмотря на десятки темных эпидемий, которые он помог остановить, жители Арвлады относились к нему с недоверием, даже немного побаивались. Первый из трех светлых магов Хранителей Преферии просто нашел где-то этого Крегера, просто явил его народам Арвлады как третьего хранителя. Будучи официально светлым магом, он почему-то носил черный плащ мага темного, что еще больше нагоняло сомнений в нем.