Текст книги "Точка столкновения. Часть два (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Лешко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 38 страниц)

Рурхана разбудила ее рука, которой она его тихонечко приобняла. Открыв глаза, он оказался в теплой постели, под одеялом согреваемый теплом красавицы лежавшей рядом. Окруженный со всех сторон темнотой он недолго мучился переживаниями, ведь проснувшись уже сразу улыбаясь, она лезла поласкаться не прочь повторить все, что произошло ночью. Его жизнь раздвоилась. Днем он проводил время с друзьями, окруженный их заботой и лаской, а ночью втайне от всех пробуждалась его вторая половина. Где-то в очередном военном бункере глубоко под землей, под присмотром военных Нахирон познавал свои силы и способности. Первые несколько ночей, просидев в позе лотоса просто медитируя, на четвертую ночь он заставил весь железный хлам, которым была завалена старая лабораторная камера, взмыть в воздух. Огромные железяки, катушки, накопительные энергоблоки весящие тонны, парили в воздухе как в невесомости. Здешние ученые умы тщательное следили за ним, первая демонстрация его силы их впечатлила и заставила бояться. Он, свыкнувшись с этими наблюдателями в белых врачебных халатах, дальше продолжал постигать себя.

Генерал Наваро убедил правительство в том, что это сотрудничество с незваным гостем не более чем очередная попытка вырастить сверхсолдата, проект "Незваный гость" – как они обозначили все исследования этого существа. Научившись силой мысли перемещать любые неодушевленные предметы независимо от их массы, он обучился управлению огнем, частично постиг левитацию, научился буквально отталкиваться от воздуха и свободно парить, продолжая медитировать, развил такие способности, о которых его наблюдатели даже не догадывались. Для углубления сотрудничества со здешней властью, погрузившись в информационные пласты Инфоматерии, выискал там различные рецепты создания невиданного оружия на основе магии, отдав их здешним военным, заручившись их поддержкой. Встретился с коллегией здешнего ученого совета, поговорил с лучшими алхимиками Армидеи, убедив их в своей дружелюбности. Получив все необходимые материалы, занялся созданием своего костюма. Он, как и прежде просто медитировал, а листы брони паря вокруг него в воздухе, сами собой раскаляясь, спаивались друг с другом. С каждой ночью он становился все сильнее, подходя к концу своего воплощения.

По договору с ним Рурхану приходилось делать вид, будто ничего не происходит. Будто нет никакого чудовища где-то в подземелье Армидеи и нет никакого Нахирона поселившегося в нем, с которым он делит тело пополам. Он обещал, что остановит чудовище, спасет Армидею и Рурхану от всего происходящего чудом не сошедшему с ума приходилось терпеть. Проводя дни в компании родных, друзей, любимой он улыбался, изо всех сил делая вид, что все хорошо. Близкие чувствовали некую мрачность, подавленность, затаившуюся в нем, списывая это на последствия пережитого максимально окружали его своей заботой, не давая оставаться одному. В эти тонущие в тени надвигающейся темноты мгновения он как никогда понимал, как сильно любит свою армидейскую большую семью. Своей Фиалкой не мог налюбоваться, стараясь, каждое мгновение прожить любовью к ней.

Пока не облачаясь в свою уже готовую броню, в специальном эластичном костюме, разработанном специально для него на время исследований, вооружившись легким мечом, он проходил испытание боем. Желая проверить его силы, ему устроили поединок с армидейским живым оружием. Его врагами, вернее учебным пушечным мясом стали зверосмешенцы класса пехотные ликвидаторы СУВ (сухопутное уничтожение врага). СУВы как называли этих тварей солдаты. Выращенные алхимиками жуткие твари, в спящем состоянии хранящиеся в армидейских подземельях на случай полноценной войны. Из настенных люков специальной испытательной камеры, в центре которой замер он, выползли жуткие твари, с двумя парами глаз, чешуйчатой как у рептилий кожей, вытянутым длинным телом, представляющие что-то среднее между ящерицей и змеей, перемещающиеся на шести лапах, обладающие длинными острыми без проблем разрывающими плоть когтями. Разогнавшись до нереальной скорости, забрызгав себя кровью, он перерубил их всех за секунды.

Одним солнечным днем Селина как обычно увела Рурхана за собой погулять по лесу. Подобные мгновения сейчас были на вес золота. В его присутствии полностью, будучи самой собой, она много дурачилась, много смеялась, напевала всякие песенки и сколько угодно любовалась разными птичками и зверюшками. Он, утопая в ее ласке служащей наградой за "хорошее поведение" с теплой улыбкой молча наслаждаясь, наблюдал ее глупости, шел туда, куда она его манила. Совершив подвиг, достал ей диковинный цветок, волшебно выросший на высокой сосновой ветке. Она, набегавшись наконец-то без сил, упала на пушистую траву, Рурхан облокотившись о дерево, не сводил с нее глаз.

Глядя на то, как эта безумно любящая его беззаботная глупышка играет с собакой, он наполнялся страхом. Ему было страшно за нее. Ведь теперь он, по сути, психопат, который сам себя не контролирует, в котором теперь поселилось нечто постороннее. И ради безопасности близких, он должен быть изолирован от общества. Почему он Рурхан до сих пор не сдал себя военным, зачем он верит этому Нахирону, продолжает все это, он просто не понимал. "Я никогда не посмею тронуть ее. Не посмею разрушить эту идиллию. Ведь я вижу в ней тоже самое что и ты", – тут же слышал он голос Нахирона в своей голове.

– Ну да, разумеется. Именно это меня и пугает, – шепотом вслух ответил своему внутреннему собеседнику Рурхан.

– Что ты там лопочешь?! – услышала его Селина. Вспомнив о своем любимом Мурханчике, она сразу тянула к нему руки, звала его поласкаться.

– Хотел сказать, ты прекрасна! – глядя на нее, он не мог не улыбаться.

Рурхану становилось все тяжелее в обезвоженном Нахироном теле. Друзьям становилось все заметнее бессилие, вялость, в которой он прибывал, долго такое разделение тела на двоих продолжаться не могло.

И вот Нахирон, подгоняемый обстоятельствами понял, что готов. Он замер посреди испытательной лабораторной камеры, старой, плохо вентилируемой, с облезшими стенами, фактически ставшей для него колыбелью. В соседнем помещении за стеной суетились умники в белых халатах, готовящиеся к наблюдению за ним. Силой своей мысли он сделал так, что все они застыли на местах, замерли, будто поломанные роботы. Уже давно управляя их сознаниями, он позаботился о том, чтобы вся информация по проекту "Незваный гость" хранилась здесь, в этом лабораторном комплексе, включая данные о сверхмощном магическом оружии, которые он якобы передал военным. По его воле вся эта документация всполохнула огнем, за секунды сгорев, наполнив помещение лаборатории едким дымом. Едва умники в белых халатах пришли в себя, не понимая, что с ними случилось, как раздался голос Арми – системы управления городом. "Внимание. Прорыв систем пожаротушения и водоснабжения. Помещение находится под угрозой затопления. Всему персоналу немедленно осуществить эвакуацию из комплекса" – из всех возможных рупоров прозвучал лишенный эмоций голос. Несколько ученых в белых халатах бросились бежать к выходу, едва тяжелая дверь задвинулась за их спинами, как разрушая стены старого лабораторного комплекса, вода хлынула отовсюду. Комплекс, где велись работы проекта "Незваный гость" был полностью затоплен. Нахирон тем временем силой мысли сметая стены, продвигался к хранилищу, где был спрятан его костюм. Разнеся в щепки очередную стену перед собой, он увидел полку, где разложенная по частям лежала его броня. Зазвучала тревожная сирена, не желая конфликта со здешней стражей, он торопился. Элементы его брони, закружившись в воздухе, обвивали его тело, с характерным шипением и скрипом скрепляясь между собой.

Глубокой ночью, тихонечко дыша, в своей постели под теплым одеялом Фиалка, не ведая проблем, просто спала. Он проник в ее комнату через окно. Свою компактную броню, чтобы не пугать ее, чтобы для нее все казалось сном, прикрыл черным наброшенным плащом, голову, облаченную в шлем, скрыв под капюшоном. Первым делом Шатуна стерегущего ее покой, силой мысли лишив сознания до утра. Он сам не понимал, что-то неразумное вопреки всякой разумности манило его в эту комнату с самого начала. Сняв перчатку, он тихонечко ее коснулся, желая почувствовать тепло и нежность кожи, шелковой, невероятно любимой. Она недовольно перевернулась на другой бок, он, ничего не ощутив, снова столкнулся со своей холодной пустотой. Снова убедился в своей бездушности.

Не понимая зачем, продолжая эту пытку, он аккуратно ввел ей в шею дурманящий сознание наркотик. "Селина" – отойдя от постели, тихо позвал он ее из темноты. Поднявшись в постели, она не понимала что происходит. В ее глазах все плыло, казалось нечетким как очередной ночной сон. "Я здесь" – донесся из темноты его голос. Она, немного испугавшись, замерла сидя в постели, в этом суровом грубом голосе не разобрав родные нотки. Протерев глаза, разглядела темный силуэт.

– Не бойся. Здесь нет ничего страшного, – успокаивающе сказал он.

– Кто ты? – замерев на месте, тихонько шепотом спросила она.

– Думаю важнее не кто, а где. Где мы сейчас, по-твоему?

– Не знаю, – она огляделась. В ее глазах все плыло и расплывалось, окружающая темнота переливалась, будто потоки чернил. – В моей комнате. Но... все как-то странно...

– Как странно? – интересовался он, в ее присутствии стараясь говорить как можно мягче, нежнее, аккуратнее, будто боясь вспугнуть.

– Не знаю. Странно и необычно, будто это сон.

– Это и есть сон, обычный ночной сон.

– Ну а тогда кто ты? – под воздействием дурманящего сознание препарата легкий начальный испуг быстро выветривался и она постепенно расслаблялась.

– Не знаю. Это у тебя нужно спросить. Ведь это твой сон.

– А это случайно не страшный сон?

– Нет не страшный, а как раз наоборот. Один из тех снов, что после еще долгие годы вспоминаются приятно. Тем более. Чего боятся во сне, зная, что это сон? В любом случае все закончится утром, под теплым одеялом, когда солнце разгонит ночную темноту.

– Ну, тогда я тоже не знаю кто ты. Ведь я тебя не вижу, – свыкнувшись с тем, что это сон, спокойно зевнув, потянувшись, она еще раз протерла глаза. В наркотическом дурмане плохо управляя собой, будто пьяная, пока все кружилось в голове, босыми ногами она встала на ковер. Спустя секунды, все в ее глазах смешавшееся в кашу снова обрело черты. Он тихо подошел к ней, дав проникающему через окно свету уличных ночных фонарей, осветить себя. Под черным капюшоном верхняя часть его лица была сокрыта черной маской. Ему не хотелось, чтобы кто-либо видел в нем Рурхана. Она замерла, не зная, что сказать, растерянно хлопая глазами, он чтобы ее успокоить, опустился перед ней на колени. Несмотря на свою силу, мощь и полную свободу, вопреки всякой логике, здравому смыслу он приклонялся перед этой хрупкой девчонкой испуганно замершей перед ним в одной ночнушке.

– Ты какой-то страшноватый... – разглядев его, тихонько прошептала она.

– Страшноватый? Но это только внешне. Главное это что внутри – ведь ты сама так говоришь? Для тебя, для вас – я дружелюбный и безобидный, – встав с колен, он подошел к ней вплотную. В легкой ночнушке держащейся лишь одной бретелькой за плечо, она, не дыша, замерла в его приближении. При попытке посмотреть на нее глазами Рурхана что-то дрогнуло внутри него. Какое-то фантомное осадочное ощущение встрепенулось в его внутренней пустоте, захотелось коснуться ее, вопреки пониманию невозможности попытаться еще раз почувствовать аромат и тепло. Насладиться ею, как и его прообраз. – Внутри я твой лучший друг.

– Ну, тогда ладно друг из сна! – вдруг неожиданно она подарила ему поцелуй. Заулыбалась, ожила, вновь стала глупой беззаботной Фиалкой. – Извини, что испугалась тебя!

Он обнял ее за талью. На его губах осталось что-то приятное оставленное ее нежностью. Вот она в его объятиях, рядом с ним, но ничего не изменилось. Случилось то страшное, чего он можно сказать боялся. В очередной раз потерпев неудачу, пытаясь почувствовать себя живым, он должен был бы по идее разозлиться, почувствовать хотя бы гнев. Но даже гнева не было. Он не способен чувствовать, быть живым как бы не пытался. Осознавать ее ценность и сладость, без возможности почувствовать было в какой-то мере больно. А она теплая и сладкая просто улыбалась, проводя рукой по его маске, разглядывая, изучая его.

– Ты похож на моего любимого, – пролепетала она.

– Как скажешь. Ведь это твой сон. Я лишь плод твоего воображения, – несмотря на внутреннюю катастрофу, он продолжал отыгрывать эту сцену.

– А зачем ты пришел?

– Чтобы помочь вам. Защитить вас.

– Ты получается ангел хранитель?

– Как ты скажешь.

– А что мы будем делать? – сказала она, покинув его объятия. От действия препарата в ее глазах все плыло, в наркотическом дурмане ей хотелось двигаться, веселиться. Закружившись, наблюдая, как комната вокруг растворилась, она погрузилась в переливающееся облако, сияющее разными цветами. Ей это нравилось, она хихикала, кружась все сильнее.

– Пойдем, погуляем, – наблюдая за ней, предложил он. Ему понравилось просто на нее смотреть, просто наблюдать ее поведение.

Взяв ее на руки, он подошел к открытому окну, аккуратно усадил на подоконник. "Не бойся это всего лишь сон. Бояться нечего", – успокоил он ее, когда она посмотрела вниз. Четырьмя этажами ниже сияла ночными фонарями пустая улица. Глядя в его знакомые, родные глаза она улыбнулась, дав ночному ветру растрепать себе волосы. Он оттолкнулся от стены, за его спиной раскрылись огромные черные неподвижные крылья. С огромными крыльями за спиной он завис в воздухе в нескольких метрах от нее, сидящей свесив ноги из открытого окна. В ее глазах все происходящее воспринималось очередным нечетким сном. Оценив его во всей красе, поаплодировав, хихикая, она потянула к нему руки, требуя, чтобы он взял ее полетать с собой.

Он взял ее на руки и, оттолкнувшись от подоконника, взмыл в воздух. Его огромные крылья не двигались, они просто бездвижно висели за спиной. Крылья как некие полости, были заполнены чем-то, что делало его невесомым, давало возможность парить, зависать в воздухе. Чтобы перемещаться по воздуху с раскрытыми крыльями за спиной ему приходилось отталкиваться от чего-то, порой даже от самой воздушной массы. Взмыв к вершине ее дома, он оттолкнулся от крыши, и они понеслись над ночным городом. Она, аккуратно удерживаемая в его руках, то пищала, то хихикала, все крепче и крепче прижимаясь к нему. Отталкиваясь от крыш домов, несколько раз взмыв выше облаков, к самой луне на километры над землей, оставив от Армидеи лишь маленькую точку и после, резко спикировав вниз заставив ее визжать, он носил ее над всем городом. Эту небесную прогулку закончив, приземлившись на вершину городской часовни – стоящей в центральной части города высокой прямоугольной башни на верхушке с часами с четырех сторон.

Весь город отсюда был как на ладони. Одурманивающий ее разум препарат также притуплял чувства холода и боли. Ветер трепал ее ночнушку, босиком она стояла на холодной крыше. Город внизу сиял огнями, небеса в эту ночь были прекрасны. Помимо сияния звезд и полной луны глаза радовал парад планет спутников. Помимо уже знакомых на небеса лениво выполз Планем – довольно крупный планета спутник, дальний как темно-зеленый Саптайн, но только черный, сожженный, будто кусок угля, с серебрящимися в свете луны прожилками льда. Пока она большими от удивления глазами любовалась видом ночного города под прекрасными сияющими небесами, а ее сердце от возбуждения казалось, вот-вот выпрыгнет из груди, он, оставив ее одну, остался за ее спиной в темноте.

– Иди сюда! – подозвала она его. Вынужденный подчиниться, понимая, что холодом стали своей брони лишь сильнее заморозит ее, воздержавшись от объятий, он встал с ней рядом. Но она сама, хихикая, на него накинулась, заставив взять себя на руки.

– Если бы он осознавал, что имеет, – аккуратно ее прижимая, вздохнул Нахирон, пока она, хихикая в шутку попытавшись почесать его за ушком натолкнувшись на холодную сталь, просто пощекотала его по щеке. – Селина, к сожалению, наша прогулка подходит к концу. Я остался защитить вас и, похоже, пришло время. Ведь я, – несмотря на отсутствие эмоций, он улыбнулся, – ваш ангел хранитель, – едва он успел договорить, как город огласил звук тревожной сирены. Где-то вдалеке за городскими кварталами, за отделяющей город от военной зоны высокой стеной, раздался сильный грохот, будто что-то взорвалось. Откуда-то из-за стены с территории военных гарнизонов в небо устремились клубы черного дыма. Во всех домах и помещениях города все окна и двери с жутким грохотом начали задвигаться мощными железными ставнями. Город перешел на военное положение. – Он вырвался, – констатировал Нахирон.

– Кто вырвался? – встревожено прошептала она. На мгновение сирена, предупреждающая об опасности, смолкла, чтобы своим воем с новой силой взорваться вновь. И в это мгновение раздался чудовищный свирепый вой, доносящийся издалека с территории военных гарнизонов, получив ответ на свой вопрос, она испуганно прижалась к нему.

– Тьма, о которой я тебе пытался сказать. Теперь мне нужно идти, я должен оправдать свое появление. Защитить вас всех. Да и тебе пора в кроватку. Сирена огласила город, на улицах никого быть не должно.

– Так ведь это же всего лишь сон!

– Разумеется красавица, для тебя это всего лишь сон. Я для тебя всего лишь мимолетное ночное видение. Но этому сну пришел конец. Если вовремя не проснуться он станет страшным. Пора домой, – аккуратно прижав ее испуганную к себе, оттолкнувшись, он взмыл вверх.

Он принес ее к окну комнаты. Тяжелую стальную пластину на время военной тревоги задвинувшую ее окно, без труда мысленно заставив открыться. Она перебралась на ту сторону подоконника, он остался за окном парить в воздухе.

– Тебе понравилось?

– Да еще бы! – улыбнулась она, пальцами проведя по его лицу наполовину скрытому маской.

– Хорошо. Знаешь Селина. Я прошу. Знаю что для тебя это просто больной бред, но для меня это важно. Прошу тебя запомни этот сон, не забывай эту нашу встречу. Отпечаток в твоей памяти, пусть даже как мимолетного ночного видения – это единственное что может принести смысл в мое несостоявшееся существование.

– Хорошо, как скажешь, – растерянно поморгав глазами, ответила она, не поняв толком, что он сказал, зато услышав его просьбу.

– Все, возвращайся в постель, как следует укройся, и закрой глаза. Этот сон закончится, только если ты уснешь, – паря в воздухе по ту строну окна, говорил он.

– Прощай незнакомец из сна! – облокотившись на подоконник, она на прощание еще раз чмокнула его. Он, оттолкнувшись от стены, растворился в океане ночи. Селина как послушная девочка вернулась в свою кровать, закуталась в одеяло и не заметила, как погрузилась в настоящий яркий красочный сон. Железная пластина задвинула ее окно, завывание тревожной сирены оглашающей город, осталось по ту сторону, наступила тишина.

Разогнав по домам всех гуляющих ночью горожан, сирена успокоилась, все вокруг погрузилось в зловещую тишину. Все дома в городе укрытые стальными ставнями и заслонами превратились в крепости. Только солдаты – поднятые по тревоге пограничники группами прочесывали город, убеждаясь в том, что никого нет на улицах, что никому не нужна помощь. Где-то там, на окраине города за первой из трех оборонительных стен, на территории военных гарнизонов пылал пожар, в небо поднимались столбы черного дыма. Обретшее свободу чудовище уже причинило городу первый ущерб, пролило кровь, убив множество армидейских солдат.

Нахирон укрылся в тени карниза на вершине одной из высоток в центре города. Перед ним возвышалась армидейская башня мага Фросрея. Башню спиралью обвивала облачная лестница, ведущая в весящий над городом самый настоящий замок из облаков. Вся эта волшебная "конструкция" из настоящих облаков, воздушных, упругих, по которым вопреки всякой логике можно было ходить, была аттракционом для детишек созданным старым магом. Днем в воздушном замке всегда резвилась детвора, да и взрослые были не прочь погулять по этой волшебной конструкции постоянно перестраивающейся. Ночью в облачном замке обычно на высоте под звездами тайком гуляла молодежь. Сегодня волшебный аттракцион Фросрея был непривычно пуст. Неожиданно эта волшебная конструкция разрушилась, облачный замок, ведущая к нему лестница обвивающая башню, все это растекшись белым туманом, просто исчезло. Пришло время действовать. Он скинул с себя черный плащ, которым для разговора с ней прикрыл свою броню, оставаясь в тени карниза. "Прошу остановись", – едва успел он сделать шаг к краю крыши, раздался богоподобный голос откуда-то из ночных небес.

– Я могу все исправить. Остановить Проклятие Таргнера прямо сейчас. Пока есть возможность, потом ее уже не будет, – глядя в ночные небеса, ответил он.

– Если будешь действовать сейчас – ты все только испортишь...

Спустя несколько минут выломав ногой дверь армидейской башни Фросрея, внутрь нее ворвалась группа солдат. Топая тяжелыми ботинками, разъяренные морпехи по винтовой лестнице поднялись к его жилой комнате в верхней части башни. Ворвавшись в комнату, увидев мага, они опешили, замерев на месте. Дрожа как от холода, закутавшись в свой белый плащ, Фросрей, забившись в угол, сидел на полу. В руках он сжимал меч. Самый обычный наградной армидейский меч откуда-то со складов, такими одаряли отличившихся на службе солдат. На письменном столе лежал его дневник.

Дневник Фросрея:

"История моего конца.

На сегодняшний момент мне уже семьсот двадцать три года. По-моему целую вечность, я наблюдаю этот мир. Ни разу не принимал зелье продления жизни, мое существование все это время продлевалось Духами, ведь подобные мне исполнительные тупые "солдаты" им просто необходимы. Ребенком, обнаруженный светлыми магами, выращенный в застенках академии при военизированном их ордене, взращенный как тупой исполнитель, не задающий вопросов, цель которого бороться с тварями Тьмы. Даже отправившись в свободное плавание, вне зависимости от себя, я продолжал служить интересам Духов, почему и существую до сих пор.

Моя привычная жизнь изменилась, когда я взялся за попытку остановить Ортопса, пошел за ним по кровавому следу, стал одержим его поимкой. Следом за ним я пришел в Преферию где и сошел с праведного пути. Послав свой орден куда подальше, я оказался рабом у артэонов, хотя учитывая мои интеллектуальные способности, мне следовало оставаться просто исполнителем чужих приказов, существовать под покровительством мудрейших, авторитетных светлых магов своего ордена. Моя попытка самостоятельно двинуться по этой жизни, самостоятельно попытаться сделать этот мир лучше, сегодня, сейчас привела меня к бессмысленному концу.

Цепочка событий, приведшая к освобождению Проклятия Таргнера, началась с серии убийств сотрясших Эвалту. Я, как известно дабы чудовище не томилось без дела, использовал его для свершения правосудия в Эвалте. Эта страна свободных людей была моим детищем, хоть конечно эти идеи, как и многие другие, мне нашептали на ухо, однако их воплощением я был доволен. Построить человеческое общество, фактически изжившее рабство в нашем сумасшедшем мире это дорогого стоит. Монстр от моего имени терроризировал Эвалту, укрепляя порядок, построенный мною на страхе, все вроде шло хорошо. Но вот общественность сотрясло одно ужасное преступление. Была жестоко вырезана целая семья в одном из городков на севере Эвалты, это конечно не центр, от Певенса далековато, но все же это шокировало всех. Ведь произошло это свирепое убийство под боком у Духа, в Эвалте живущей под моей личной опекой, в зоне действия проклятия Гнилой Метки. Я лично отправился на место преступления.

Сначала я жутко разозлился думая, что это Ортопс не удержал себя. Естественно моей первой версией было безумие этой твари пригревшейся у меня под боком, но оказалось, в этот раз я обвинил его напрасно, я понял это сразу, как только вошел в дом ставший местом преступления. Ортопс в свойственной ему манере сначала как безумное животное, утоляя какую-то жуткую только ему понятную жажду буквально разрывает своих жертв на куски, все заливает кровью, выворачивает все внутренности. Дегенерат недоделанный. А уже потом, успокаиваясь, желая выпендриться пытается корчить из себя крутого серийного маньяка, старается как-то "декорировать" место преступления, извращается над телом пытаясь превратить его в некое произведение искусства, работает на публику одним словом, пытается произвести впечатление. Эти его попытки скрыть клокочущее внутри лютое безумие выглядят просто смешно, что делает эту тварь убогой.

В случае с тем убийством все было по-другому. Жертвы были разбросаны, лежали там, где их и убили. Сразу в глаза бросалась какая-то хаотичность, беспорядочность. На всех телах имелись характерные раны в районе живота и бедер нанесенные после смерти – убийца сначала сделал четыре прокола ножом, будто имитируя проникновение клыков хищника, а после рукой вырвал все содержимое в зоне обозначенной проколами. Таким образом, раны были похожи на клоки мяса, вырванные зубастым хищником. Скорее всего, убийца употребил в пищу все куски плоти вырванные из жертв. Это убийство напоминало нападения дикого зверя: жертвы были убиты чем попало, как попало, вдобавок объедены, так и оставшись беспорядочно валяться заливая кровью пол.

Эвалтийская полиция преступила к поискам. Я же первым делом отправился к своему колодцу, скрытому в подвале моей эвалтийской башни. "Око Фросрея" как уже успели окрестить это мое вспомогательное устройство. Вода пронизывает собой все живое, в мире магии имеет свойство запоминать, отражать в себе информацию. Река может поведать о каждом живом существе, что контактировало с ее водами. Погружаясь в ледяную черную воду, протекающую на глубине под землями Эвалты, сливаясь с ней, я мог видеть мысли, целые внутренние миры людей живущих на поверхности. Используя универсальное связующие свойство воды, мог отследить любого жителя Эвалты, увидеть, что у него на душе.

Попытавшись через воду разглядеть информационное отражение нового объявившегося убийцы, я ничего не нашел. Вода его не отражала, из чего вытекал вывод, что это был не человек. Собираясь прерывать сеанс, я вдруг разглядел, вернее, осознал, что видел с самого начала. Вода не могла отразить его, поскольку он не был обычным живым существом. Наоборот, в его присутствии водная материя замирала, переставала впитывать в себя информацию, своеобразно отторгала этого выродка. Это его и выдало. Почувствовав мертвое пятно в ауре "водного отражения" я, не понимая, с чем имею дело, однако смог точно установить местонахождение этой неизвестно откуда взявшейся твари отважившейся убивать на нашей территории. Он находился в центре улицы одного из городков на севере Эвалты, брел среди толпы людей, подобно хищнику выискивал себе новых жертв. Он знал, что я слежу за ним, присутствуя в каждой капле воды, в общей водной ауре четко ощущаю его присутствие. Показывая, что не боится, он фактически бросал мне вызов. Подойдя к местному фонтану коснувшись воды, напрямую дал мне прочувствовать себя. Было понятно, что это существо лишь внешне выглядит как человек, внутри оно было чем-то иным, диким и безумным. Зверь в человечьей шкуре – помню в уме у меня встал такой образ, я даже не представлял тогда, насколько оказался прав.

Решив принять вызов так сказать, с наступлением темноты вновь слившись с подземными водами, вновь ощутив эту тварь, разгуливающую где-то по поверхности, я активировал свое чудовище. Уже по проложенному маршруту выбравшись за стены Армидеи, монстр двинулся, куда я ему велел. Наш объявившийся неизвестный убийца, будто издеваясь надо мной, не торопясь взялся за маленький отдаленный домик очередной фермерской семьи. Медленно, издевательски, он принялся разделывать мирно спящих людей. Я гнал монстра со всех ног. Тварь ворвалась в указанный дом, убийца замер посреди холла у тела хозяина дома, за каким-то чертом решив покрасоваться, вытащив его туда. Он стоял спиной, когда чудовище набросилось, резко обернулся и тут что-то произошло. Я, решив увидеть этого неизвестного убийцу, тот момент наблюдал глазами чудовища. Все что я помню так это глаза неизвестного убийцы – они были волчьими, а после связь оборвалась. Человек-волк управляемый мною, увидев глаза убийцы, вышел из-под моего контроля, отказался выполнять поставленную задачу, что спровоцировало некий резонанс, из-за связи с чудовищем мой мозг перегрузился, я потерял сознание. По идее я должен был умереть, ведь отключившись, я находился в слиянии с водой, с заполненными ею легкими. Все произошедшее было чем-то вроде гениальной ловушки затеянной неизвестным убийцей, в которую я как есть вляпался.

В себя я пришел в госпитале в Армидее. Как обычно меня спас Дух. Вопреки всякой логике не дав мне умереть, он оповестил артэонов, отправивших за мной группу спасателей вытащивших мое тело из подземного колодца. Я все рассказал армидейским воякам, признал свою неправоту, откровенную ошибку. Следующую попытку поймать этого объявившегося маньяка, любителя мяса фермерских семей, мы предприняли вместе с армидейским военным командованием..."

Неизвестный убийца исчез из поля зрения на несколько дней. Сколько бы Фросрей не пытался его высмотреть в водной ауре Эвалты, все было без толку. Человек-волк не сумевший тронуть неизвестного убийцу, натолкнувшись на какие-то защитные чары, вместе с повелевающим им магом потерявший сознание, был возвращен в свою темницу, где отлеживался, приходя в себя, Фросрей решил пока оставить его в покое. И вот однажды ночью, в черной ледяной воде колодца в подвале своей башни на окраине Певенса, слившись с водной все пронизывающей материей, маг разглядел след неизвестного убийцы. По всей видимости, он собирался разделаться с очередной семьей, в дождливой темноте обходя, изучая очередной большой двухэтажный одиноко стоящий дом.

Убийца, под проливным дождем закутавшийся в черный плащ, прислушиваясь к окружающим звукам, странно принюхиваясь будто зверь, обходил двухэтажный согретый внутри пламенем камина дом, заглядывая в его окна. "Я знаю, ты видишь меня. Под дождем даже слышишь. Ну и как тебе понравился мой сюрприз?" – зная, что наблюдающий за ним слившийся с водой маг его слышит, хриплым с отголосками рычания голосом из-под черного капюшона говорил неизвестный убийца. "Я пришел выяснить личные счеты именно с тобой старый маг. Я буду убивать этих людишек, за которых отвечаешь ты, столько сколько будет нужно, пока у тебя не хватит смелости явиться лично. Предлагаю тебе встретиться и решить все с глазу на глаз", – обращаясь к магу, говорил он.