Текст книги "Точка столкновения. Часть два (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Лешко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 38 страниц)

– Как похитим пламя, как это? – нахмурив брови, спросонья Хродор пытался вникнуть в слова мага.

– Это ритуал последней схватки... по-моему он так называется. Дракон старый, отмороженный, ему все равно умирать вот он и хочет поразвлечься напоследок, якобы дает смертным шанс мести. Похитить пламя это просто термин. Все что нужно так это поджечь факел от красного предсмертного пламени дракона. Куда бы с этим факелом не пошел, дракон будет видеть, и чувствовать его на расстоянии, ведь это пламя – его частица, он будет следовать за ней. Вызов считается брошенным, схватка начинается, только когда пламя погаснет и там где оно погаснет. Дракон в своей предсмертной схватке как бы дает своим противникам фору, даже дает возможность заманить себя в ловушку. Каждый огнедышащий, отважившийся на последнюю схватку, должен прийти туда, где пламя будет потушено, туда, где вызов будет брошен. Можно также пламенем пометить самого себя, приковать внимание дракона к себе. И он не сможет успокоиться, пока твое сердце будет биться.

– Ну и что нужно чтобы "пометиться" этим пламенем?

– Ты что! Думаешь, тут будет что-то оригинальное?! Конечно, затушить пламя своей кровью!

– Ах да! – расхохотался великан. – Ну, конечно же, как же иначе!

– Мы просто похитим пламя, а затем затушим его кровью нашего оборотня. Пометим нашу зверушку, обяжем дракона убить ее. Вот и все! – был полон оптимизма Крегер.

Сейчас в опустившейся темноте у самого входа в драконье логово Крегер стал совсем не весел. Сейчас вся эта затея с драконом ему самому казалась полным бредом. Хродор наоборот, набираясь смелости, готовился взглянуть прямо в глаза главному врагу рода великанов.

Отпустив Руфуса, велев ему бежать подальше, тихо крадучись они вошли в непроглядный мрак пещеры. Здешний хозяин спит в главном зале где-то далеко в глубине, но в окружающей темноте слышалось какое-то движение, склизкое неприятное шипение. Маг, стукнув посохом, усилил свет, струящийся из него. В окружающем мраке засияли сотни глаз смотрящие на них голодными взглядами. Невысокие, размером с собаку тощие высохшие рептилии, похожие на уродливых драконов-карликов. На их спинах бессмысленно висели пародии на драконьи крылья. Сотни этих тварей злобно шипя, смотрели на еду зашедшую в их логово. Маг ярко сверкнул светом из посоха, сопроводив вспышку громким хлопком, твари испугались и разбежались в стороны.

– Драгны, по-моему, так называют этих тварей, – объяснял Крегер. – Наш дракон пытается оставить потомство. После стерилизации проведенной магами по завершении Драконьего кризиса каждый огнедышащий может оставить после себя не более двух наследников. Чаще всего одного. А яиц они несут также как и раньше. То есть не более двух детенышей становятся такими как мамка. Драгны это не получившиеся драконы, зря снесенные яйца.

Драконы не делились по половому признаку. Ведя активный образ жизни в своем рассвете сил, они были мужчинами, к старости становились женщинами (пытались оставить потомство). За долгую жизнь у драконов могло быть много имен, но главное из них всегда имело средний род. Оренатор как старый умирающий дракон в своей пещере также пытался оставить себе замену в этом мире. Пока все что у него получилось так это тысячи жутких немощных драгнов.

По полу холодной темной пещеры стелился странный зеленоватый туман. Местами из зеленоватой дымки торчали шляпки каких-то грибов, попадались кости животных обглоданные драгнами. Местами по стенам сочилась неприятная зеленая жижа неизвестного происхождения. Они брели не по пещере, а по норе огромной твари, многие проходы которой были вырыты в камне драконьими когтями. Поэтому коридоры здесь были просторными, большими даже для Хродора. От главного коридора ответвлениями шли залы, заваленные растрескавшейся яичной скорлупой, истоптанные лапами драгнов. В одном из залов пещеры раскинулось целое подземное озеро. "Вот она драконья усыпальница, – глядя на подземное озеро, говорил Крегер. – После того как дракон умирает, исчезает волшебная прослойка которая удерживает пламя в его брюхе. Пламя прожигает мертвую плоть, растекается повсюду, гигантским пожаром убивает все вокруг. Если дракон умрет в лесу, то лесу конец, в чудовищном пожаре он выгорит полностью. Поэтому эти твари стараются отходить на тот свет в каких-нибудь подземных озерах, вроде этого". Из темноты впереди постоянно раздавались похожие на безумный смех и перешептывания звуки, изучающие их драгны, будто обсуждали увиденное и потешались над двумя зашедшими к ним в гости уродцами. Коридор пещеры резкими обрывами уходил вниз под гору.

– Какие они тощие эти твари, – великан имел в виду драгнов.

– Эти несчастные неполноценные драконы не любят дневной свет, а ночная темнота наполнена хищниками. Это детеныши, на которых наплевать матери. Они голодают, жрут друг друга, – едва освещающий дорогу Крегер успел договорить, как за следующим поворотом каменного коридора они натолкнулись на тысячу голодных драгнов. Стая из еще тысячи мерзких не получившихся драконов зажала их сзади. Доведенные голодом до отчаяния эти твари, напали с обеих сторон. Великану пришлось изрядно вспотеть, чтобы перерубить, перетоптать, переломать свыше тысячи мелких больно кусающихся букашек. Крегеру, на которого в основном и нападали драгны, пришлось напрячься и вспомнить заклинания способные разбрасывать по сторонам небольшие живые цели. После этой небольшой схватки пол пещеры стал зеленым от мерзкой крови драгнов. Оставшиеся драконьи уродцы, визжа, разбежались по сторонам.

Дальше, ближе к сердцу пещеры стены коридора были закопчены, воздух был пропитан гарью. – Если он услышит наши шаги и ему это не понравится, он подаст в этот тоннель свое пламя. Видимо он уже так делал. Нам даже спрятаться будет негде. Мы станем прахом за секунды, – Крегер делился с великаном своими страхами.

– Ты лучше посох свой нормально держи, – Хродор не мог оставить без внимания тряску в руках Крегера. А то ведь он своим посохом им дорогу освещает.

– Да все нормально. Это я просто в себя прихожу. Трезвею. От страха наверно... Аж башка сразу заболела...

И вот, наконец, в свете струящимся из наконечника посоха, трясущегося в руках мага, в холоде под горой главный коридор пещеры заканчивался, перерастая в огромный зал. Высоченный потолок, увешанный сосульками сталактитов, был скрыт во мраке. В центре подземного зала безо всяких дров, прямо на камнях ярким большим костром пылал красный огонь. Предсмертный огонь – как и говорил безумный маг. Вместо дыма из красного огня струился тот самый расползающийся по полу зеленоватый туман.

– И где же дракон? – с опаской озираясь по сторонам, перебирая в руках топор, шепотом поинтересовался Хродор.

В огромном пещерном зале, слабо освещенном пляшущими бликами красного огня, все углы были скрыты темнотой. Дракон, скорее всего, прятался в одном из них, пребывая в спячке.

Все было тихо. Крегер аккуратно подкрался к красному пламени и уже потянулся посохом, чтобы на его наконечник взять частицу волшебного огня. Неожиданно в красное пламя откуда-то сверху упала струя какой-то жидкости. Пламя взорвалось с невероятной силой, опалив магу брови заставив его отпрыгнуть на безопасное расстояние. Крегер затушив свои усы и бороду, с ужасом посмотрел вверх. Струя жидкости упавшая в пламя была драконьей слюной, той самой сочащейся из надрезанных огненных желез во время сна. Темнота под куполом пещеры пришла в движение, послышалось недовольное рычание, из мрака проступили огромные крылья. Дракон находился прямо над их головами, спал, вцепившись когтями в потолок. Красное пламя, распалившееся от слюны, сбавило обороты, продолжив пылать как обычно, силуэт дракона снова скрылся в темноте.

Крегер не сводя глаз с укрытого темнотой потолка, быстро поджег наконечник своего посоха в красном огне. Прежде чем сбежать отсюда ему пришлось вразумить Хродора, а то этот безумный великан поборов свой страх настроился посмотреть в глаза главному врагу своего рода. От избытка адреналина обильно матерясь Крегер, шепотом разъяснил великану бессмысленность его затеи и силой потащил его за собой. Они тихонько вышли из драконьей усыпальницы. Едва им стоило оказаться в коридоре, красный огонь, оставшийся за спиной, тут же погас. Из зала, погрузившегося в темноту, раздался драконий рев, затем пещеру сотрясло землетрясение, с пошедшего трещинами потолка посыпались камни – дракон проснулся. "Бежим!" – крикнул Крегер. Ярким светом из посоха, распугивая драгнов, они неслись по каменным коридорам. Поток драконьего пламени, несущийся следом, нагнал бы их, если бы они во время не заскочили в один из боковых залов.

Едва они успели выбежать наружу, как из пещеры вырвался очередной поток драконьего пламени. Изнутри доносился дикий рев, слышались тяжелые шаги – дракон недовольный своим пробуждением шел за ними. Они скрылись в ночной темноте. Хродор схватил старого мага и, прижав его к себе одной рукой, несся со всех ног. Крегер кряхтел и ворчал, говоря Хродору о том, что нужно сбавить темп, а то он стар для таких встрясок. Вопреки желанию Хродор не мог бросить этого старого ворчуна. Ожидавший их Руфус вылетел им на встречу. Свалившийся на землю маг, отряхнувшись, пересел на коня, и они понеслись дальше. Когда они были уже далеко, округу огласил безумный драконий рев, исходящий из-под горы. Темноту ночи разогнало желтое зарево – дракон испустил струю своего пламени. Маг остановил коня и тревожно посмотрел на гору, в ночи освещенную пылающим у ее подножья желтым заревом драконьего огня. В крике дракона он слышал свирепый гнев. Частица красного огня колыхалась на наконечнике его посоха. Как бы этот похищенный огонь не стал роковым для Арвлады. Он только сейчас понимал, что именно натворил. Великан бежал со всех ног, маг гнал коня. "На фиг город Колтов!" – крикнул маг, направляя Руфуса прямиком к реке. Они полу перешли, полу переплыли ледяные воды Аврии. Выйдя за пределы земель дракона, немного сбавили темп.

Пока двое, по его мнению "придурков" ушли творить безумие, Тард собирался помочь армидейцам не пропустить чудовище в город. Наступила ночь. В боевую готовность были приведены все артиллерийские системы обороны города. Вершину внешней стены заполонили ряды солдат вооруженных луками. Чудовище где-то снаружи, с наступлением темноты оно постарается проникнуть в город, выйдет к стенам, попытается перемахнуть через них, другого способа попасть внутрь, просто нет. Тард встал на стену вместе с остальными солдатами.

На высоте стены в ушах завывал ночной ветер. И вот откуда-то с северо-западного направления из Аламфисова леса раздался чудовищный вопль. Тард, в отличие от расставленных на стене солдат, не скованный приказами, бросился туда. Пространственная разведка быстро засекла приближающегося монстра, по телепатической связи передав его координаты. Сорвавшись залпом, в место примерного нахождения монстра, прорезая темноту, полетели снаряды местной артиллерии и тучи стрел.

Оборотень с несколькими стрелами в теле, израненный осколками, все же вылетел к стене и высоко подпрыгнув, попытался взобраться на нее, своими когтями впиваясь в каменные блоки. Лучники на вершине стены по команде буквально нашпиговали его стрелами. Он свалился вниз. Его тело выталкивало стрелы, раны быстро зарастали. Не успел оборотень прийти в себя, как рядом с ним разорвался осколочный снаряд. Затем обрушился шквал таких снарядов. Территория под стеной взорвалась одним большим взрывом от десятков попаданий разом. Едва чудище успевало регенерировать, как очередной снаряд сносил его с ног. Артиллеристские наводчики будто издевались над монстром, взрывами бросая его в разные стороны как мячик. "Теперь осколочный-серебряный" – кричал заряжающему один из командиров орудий. Стали падать снаряды с серебряной начинкой. Из темноты стали доносится болезненные взвизгивания. И вот волной очередного взрыва чудовище отбросило к границе леса, оно сбежало. "Теперь он больше не полезет к нашим стенам!" – радостно вслух озвучил мысли один из командиров стоящий рядом с Тардом.

Раздался жалобный протяжный вой. Казалось, чудовище было повержено, наконец, получило достойный отпор, на который ничем ответить не сможет, но это только казалось.

Следующим днем Тард стоял на стене в этом же месте, под серыми срывающимися дождем тучами, печально глядя на север в ту сторону, куда ушел безумный отец. Минувшей ночью, получив отпор у армидейских стен, чудовище, сходя с ума от боли выплескивая распирающее безумие, носилось по ночному лесу, по всей видимости, случайно учуяв необычный запах. Группа беженцев с южной Эвалты в темноте добралась до границы Аламфисова леса, не зная про чудовище, вытесненное за армидейские стены, посчитав, что уже в безопасности они остановились на ночлег. Монстр напал на них, всех перебив. В общей сложности погибло пятьдесят восемь человек, из которых семь маленькие дети. Лишь один чудом выживший, всю ночь скрывавшийся в лесу под утро вышел к армидейским стенам, рассказав всем о случившемся. Тард считал себя виновным во всем произошедшем. Ведь это была его идея оставить чудовище вовне, обезопасить Армидею, которая теперь в качестве благодарности никак не собирается реагировать на произошедшее. Чудовище за стенами, золотому городу ничто не угрожает, армидейское командование в лице Касмия предложило ему расслабиться, спокойно обдумать дальнейшие шаги и не делать глупостей. Послав куда подальше благодарных армидейцев, оставшись один перед нависшей проблемой он не знал что делать. Чудовище им фактически выпущенное во внешний мир теперь угрожает всему вокруг, лучше бы действительно, как и сказал отец, оно продолжало терроризировать Армидею. А если сегодня ночью в Аламфисов лес снова придут беженцы? А что если чудовище рванет, куда глаза глядят, и выйдет к Срединным землям, желая насолить Армидее, нападет на какое-нибудь беззащитное артэонское поселение? В конце концов, его родная Кефалия располагается где-то здесь на севере не отделенная никакими барьерами. И ведь во всем этом есть доля его прямой вины. От всего этого и незнания что делать, как быть, у него голова шла кругом.

Для находящейся на башне где-то за его спиной здешней стражи он стоял один, в действительности вместе с ним была его ангел. Сияющая красавица, заставив его улыбнуться вопреки проблемам, спустившись на своих крыльях, сидела на краешке стены, слушая его мысли, потешаясь над ним, не оставляя ему возможности расклеиться, полностью отчаяться.

– Я все решил, – глядя на своего ангела, сказал он вслух. Она, сияя белой улыбкой, поднесла палец к губам, указав на двух солдат, что стояли на дозорной башне за его спиной, намекая, что нужно говорить тише, чтобы не выглядеть сумасшедшим. – Да и плевать, – посмотрев на стражников, ответил Тард. – Ничего оригинального я придумать не могу. Делать нечего: нужно выйти из городских стен и ночью сразиться с чудовищем, приковать его внимание к себе, отвлечь его от остального мира, не допустив новых жертв. Пережить хотя бы одну ночь, а завтра, быть может, безумный папаня нарисуется, придумает что-нибудь, – глядя на нее, тихо шепотом говорил он.

– Но ты можешь погибнуть. Там, в темном лесу на его территории моей помощи тебе не хватит, – раздался приятный женский голос у него в голове. – Вероятность твоей смерти превышает девяносто процентов.

– Нельзя просто так сидеть. Ждать от Армидеи помощи бессмысленно, их бросил Дух. Они простые смертные. Придется действовать самому.

– Пойми, я просто не хочу потерять тебя. Если ты пойдешь в этот лес, то... дальше я твоего пути не вижу. Кефалия далеко на севере, также как и Срединные Земли отрезаны рекой. Да... сегодня ночью... скорее всего чудовище нападет на оставшиеся поселения северной Эвалты, до Певенса не дойдет, но конкретно потреплет их оборону которую они готовят для надвигающегося юга. Умрут несколько десятков людей... так, скорее всего, будет. Это сложно принять, но это тот самый случай, когда надо проявить разумность.

– Разумность?! – стеснительно улыбнулся Тард. – Отец ненавидит это слово. И я кажется, тоже... Чем оно по смыслу отличается от хладнокровия, черствости? ... Нельзя убивать людей, так не должно быть. Все должны это понимать. А тех, кто этого не понимает нужно останавливать. Подобное не должно сходить с рук, никому. Простите ваше высочество, но я не могу отступить.

В ответ его ангел, загадочно улыбнувшись, в очередной раз, позабавившись им, промолчала. И без того много наговорив, она только пожала плечами, а после упорхнула растворившись светом в небесах. "И как это понимать, ваше высочество. Вы со мной мой ангел или нет?" – глядя в дождливое небо, спросил Тард, но ответа не последовало.

Поговорив с Майком, командующим морской пехотой, рассмешив его своей инициативой, воспользовавшись его пропуском, следом за ним он спустился в хранилища особо опасного оружия Армидеи. Главный морпех, учитывая его способности, предложил ему взять "ледяной взрыв третьей степени" чтобы превратить монстра в ледышку. Но нет, заморозку они уже пробовали, Тарду хотелось чего-то более эффективного. В его голове крутились слова о пламени способном превратить все живое в пепел, расщепить на атомы. Бродя среди полок с маленькими аккуратными черными ящичками, он взял тот, на котором было написано "огненный взрыв третьей степени". В черной коробочке лежал стандартный железный шарик, помещающийся в руке, который если поднести к уху, то можно было услышать гудение яростного пламени заточенного в его оболочку.

– Я покрою себя максимальным слоем льда, а после подорву эту бомбу, когда тварь будет рядом, постараюсь испепелить ее. Конечно с пламенем дракона взрыв этой штуки не сравнить, но все же боль наше чудовище испытает невероятную, – Тард и главный морпех улыбнулись.

– Не боишься?

– Боюсь... Знаешь, завтра утром, вернувшись обратно я, планирую съесть огромный гамбургер, запив его какой-нибудь фруктовой газировкой. Все нормально главное не париться, – Тард был наполнен отчаянным оптимизмом.

– Ладно, давай беги, а то Касмию уже, наверное, доложили о вскрытии хранилища. Думаю, он уже спускается сюда, – сказал громила Майк. – Удачи Тард, – добавив ему вслед.

Тард вышел из городских врат, прошел по распаханной свежими взрывами простреливаемой территории. Едва зайдя за деревья, нашел четкий след оборотня, по которому и двинулся вглубь Аламфисова леса. По следам чудовища израненного серебром, спасавшегося от артиллеристских залпов, спустя пару часов он вышел к месту, где ночью был перебит караван беженцев из Эвалты. Он знал, что это жуткое зрелище ожидает дальше на пути из следов, поэтому осознанно пришел сюда. Это была поляна на обочине старой дороги идущей через Аламфисов лес с юга. Тела собрали армидейские вояки, здесь остались только вещи, перевернутые повозки, кишки, валяющиеся вперемешку со старыми осенними листьями. Среди валяющихся вещей увидев растащенные ветром детские рубахи, представив творившуюся здесь ночью бойню, крики, страх, внушив себе чувство вины за все случившееся, своеобразно взбодрившись, вопреки страху он двинулся вперед.

Прекрасные цветы, обычно благоухающие под могучими соснами, повсеместно вяли, просто погибали. Брошенный создателем, как и Армидея, Аламфисов лес быстро угасал. Ему нравилось это творение Духа, видеть его таким было тяжеловато для него. Солнце опустилось к закату, все вокруг тонуло в тенях деревьев. Главной здешней достопримечательностью в былое время, тем, что манило сюда мечтательную молодежь, романтиков и прочих среди которых был Тард, были цветы в ночи источающие свечение как звезды. Сейчас в опускающейся темноте оскудевший цветочный ковер еле-еле поблескивал. Увидев сломанный цветок, постаравшись поставить его, он обнаружил свежий человеческий след, оставленный на земле. Здесь чудовище переродилось человеком.

Оборотень, снова ставший человеком – Рэвул, сидел на небольшой поляне, разглядывая какие-то белые бусы которые теребил в руках. Тард с серебряным мечом беззвучно подкрался к нему сзади.

– Ну, давай. Чего медлишь-то? Рубани мне голову, посмотрим, что будет, – не поворачиваясь, сказал Рэвул.

– Рубить тебе голову бесполезно? – спросил Тард замерший в метре от Рэвула.

– Сам не знаю. Обычно когда мне больно он выходит наружу...

– Он?

– Да чудовище что прячется во мне. А что если отрубить мне голову? То у него она отрастет заново? Или может все это кончится. Ведь ты за этим сюда пришел, хочешь положить всему этому конец? Давай попробуй. Быстрее пока я не против, – поднявшись, устало глядя на Тарда, говорил Рэвул.

– Какие планы на эту ночь?

– Какие планы, что ты говоришь?! – сорвался, повысив тон Рэвул. – Думаешь все так просто? Ты даже не ведаешь, каково это быть мной сейчас!

– Хочешь сказать. Ты и чудовище. Вы разные? Не одно и то же? – с недоверием смотрел на него Тард.

– Я помню все, что он творит. Все увиденное его глазами отражено во мне как просмотренный ночью сон. Вот, – усталый и измученный Рэвул, протянул Тарду белые бусы, что были у него в руке. – Это, по всей видимости, принадлежало одной из жертв. Наверное, случайно, зацепилось за его огромный палец, а потом оказалось у меня в руке. Надо же здесь еще остались следы крови, – Рэвул сам рассматривал свои бусы.

– Ну, хорошо. Ты это не Он. Ну, так, а когда Он придет?

– Ночь уже наступает. Значит скоро, – Рэвул глубоко вдохнул и закрыл глаза. – Он уже шевелится внутри, – его глаза снова стали волчьими.

– Хочу сразиться с ним. Как мне устроить с ним встречу на своей территории?

– Да просто иди туда, куда хочешь его заманить. ОН пойдет по твоим следам. Я помню тебя или можно сказать, уже знаю. Только учуяв твой запах, он сойдет с ума и пойдет за тобой хоть на край света.

– Ладно, спасибо. Ну, тогда я пойду?

– Да давай. А то времени уже мало осталось. До встречи, как бы.

Рэвул глядя Тарду вслед, остался на поляне, погружающейся в темноту. Тард едва скрывшись за деревьями, перешел на бег.

Приближаясь к полнолунию здешнее ночное светило, горело ярко, лаская мир, погруженный во мрак приятным голубым светом. По ночному лесу оборотень несся по следам Тарда. Прорвавшись через очередные заросли деревьев чудовище, неожиданно вылетело на лед, которым стало одно из здешних озер. Небольшое еще час назад плещущееся волнами у берега сейчас оно стало белой ледяной гладью, раскинувшейся посреди шумящего жизнью лета. Тард с серебряным мечом в руке, стоял в середине ледяной арены дающей ему преимущество. Чудовище на скользком льду сначала распласталось как корова, затем учуяло Тарда и, скребя когтями, бросилось на него со всей силой.

Когда оборотень оказался в десяти метрах Тард топнул ногой, лед разошелся трещинами, и оба они провалились в черную ледяную воду. Тварь начала орать пытаться пробиться сквозь огромные льдины, вырваться на поверхность, в то время как Тард полностью сосредоточившись, испустил из себя волну белой энергии насквозь проморозившей воду, превратив ее в цельный лед, сковавший и его и чудовище. Лед вокруг Тарда, превратившись в пар, быстро улетучился, он спокойно выбрался на поверхность, а тварь осталась в ледяном плену. Достав из подсумка бомбу с огненным взрывом подойдя к тому месту, где подо льдом остался обездвиженный монстр он, покрыв себя максимальным слоем ледяной брони, собирался произнести активирующее заклинание и подорвать ее. Неожиданно для него лед треснул, от небольшого землетрясения он едва устоял на ногах, чуть не выронив сжимаемую в руке бомбу. Чудовище напряглось изо всех сил пытаясь разломать окружающий ледяной плен. Не успел он активировать бомбу, как тварь вырвалась на поверхность, разбросав в стороны ледяные ошметки, своим ударом отбросив его метров на двадцать. Монстр бросился на Тарда, который едва придя в себя произнеся заклинание, снова просто стукнул по льду и тот треснул, снова они оба провалились в воду. Чудовище, обессиленное освобождением от первого ледяного плена явно не располагая силами для второй такой попытки испуганно рыча, вырвалось на поверхность и бросилось к берегу. Тард выбравшись следом, убрал чудом удержанную в руках бомбу в поясной чехол.

Тварь, развалившись на берегу, от своего безумия изводясь ревом, немного передохнула. Тард в это время, коснувшись ледяного покрова, вернул ледяной арене первоначальный вид, приготовившись ко второму раунду. Тварь неизбежно обратила внимание на него, замершего с серебряным мечом в середине ледяной глади, разрываясь безумием бросившись в атаку. Тард перемещаясь по скользкому льду как по земле, без проблем изрезал бесконечно поскальзывающегося падающего монстра. Но тварь, каким-то чудом извернувшись, сумела зацепить его, схватив своей пастью, растрепав его как куклу вопреки покрывающей ледяной броне переломав несколько костей, стукнув об лед и сжав со всей силы. Ледяная броня, треща, осыпалась, сталь со скрипом сжималась в объятиях зубастой пасти. Бросив под монстра обычную разрывную гранату, отпугнув его обессиленный Тард, снова произнеся заклинание, стукнул по льду и тот снова разошелся трещинами, они снова оба провалились в черную ледяную воду. Монстр, дергаясь, снова попытался выбраться наружу, но Тард уцепившись ему за спину, покрыв себя максимальным слоем льда, потяжелев, потянул его на дно вместе с собой, скрывшись во мраке водной пучины. Упав на дно, в полной темноте, задыхаясь, он, взяв в руки бомбу, про себя произнес заклинание, активировав ее. Раздался нереальной мощности взрыв, потоки огня, превращая воду в пар, разлетелись во все стороны. Тарда и монстра взрывной волной понесло в потоке грязи и осколков льда.

Великан с магом выбившиеся из сил уже по темноте добрались до Аламфисова леса. Весь предыдущий дождливый день они прятались от разъяренного носящегося где-то неподалеку дракона. Красное чертово пламя, пылающее на кончике посоха, не тухло вопреки идущему с небес дождю. У Крегера стали сдавать нервы, он предлагал великану бросить это чертово пламя, как-то затушить его, отказаться от всей этой авантюры пока не поздно. Великан, разозлившись, привел его в чувства. "Ты хочешь сказать, что я зря с тобой старым психом поперся, своей жизнью рисковал, чтобы это чертово пламя добыть? А ну-ка заткнулся и взял себя в руки!" – проорал огромный великан, Крегеру оставалось только напугано моргать. И вот, наконец, промокшие и измотанные они оказались в Аламфисовом лесу. Хродор завыл по-волчьи как в тот раз, пытаясь привлечь, по их мнению, слоняющегося где-то по лесу безумного оборотня. Но никакого ответа не последовало. Они двинулись по лесу дальше, Хродор продолжал периодически издавать вой, пытаясь привлечь внимание оборотня, но все безрезультатно. "Представь, чем сейчас занимается эта скотина ленивая? – имея в виду Тарда, с улыбкой говорил Крегер. – Дрыхнет небось, увалень патлатый!".

Тард пришел в себя, с трудом открыв глаза. Он лежал в воде еще оставшейся в центральной части озерного котлована. Все вокруг заполнил пар, в который превратилась озерная вода, все было как в густом тумане, ничего не было видно. Вдоль берегов испаренного озера еще остались наросты льда. Попытавшись пошевельнуться, ощутив чудовищную боль во всем теле, он понял, что не в силах даже двинуть рукой. Скорее всего, большинство его костей было переломано. Чудом удержавшись чтобы не испустить болезненный стон, он услышал звук – шлепанье огромных лап по воде. Оборотень огромной тенью среди белого пара искал его, принюхиваясь, прислушиваясь к каждому звуку. Тард закрыл глаза, замерев в ожидании расправы.

Крегер среди ночного леса где-то вдалеке за деревьями увидел тот чудесный свет, что являлся Тарду. Прекрасно понимая, что это за свет и кто создает эту иллюзию у него в сознании, потащив за собой Хродора он бросился туда, куда она звала его. В погоне за ангельским светом они выбежали на поляну, в центре которой, ярко сияя, лежала одна из ее босоножек якобы случайно потерянная, едва увиденная глазами старого мага тут же растворившаяся. Крегер велел великану встать в центре этой поляны и издать приманивающий монстра вой. Хродор сделал все как сказал маг, и в ответ раздалось протяжное ответное завывание. Бросив поиски Тарда, громко взвыв, монстр убежал туда, куда его заманивали Крегер с великаном, которые поняв, что их затея сработала, расплылись в улыбках, будто уже победили. Тард после того как чудовище убежало, спокойно прокашлялся, застонав от боли пронзающей тело.

Оборотень, выбежав на поляну, откуда доносился зовущий его вой, встретился с ожидающим его, вооруженным топором великаном. Завязалась очередная схватка. Великан изрубил монстра, Крегер метнув в его тело свой дротик с прикрепленным красным камнем, заставил его замереть в пространстве. Положив под замершего монстра посох с пылающим красным огнем, великан распорол ему брюхо, но у твари не текла кровь. Монстр, неизбежно освободившись, сначала разобрался с великаном, ударив его головой о камень, лишив сознания, затем набросился на мага, который приложив все усилия, заставил его замереть в пространстве безо всяких магических приспособлений. Тварь неизбежно разрушила бы чары мага, разорвав его на части, у Крегера уже больше не было сил сдерживать его, но тут подоспел Хродор. Он просто напросто воткнул в грудину твари посох с красным огнем на конце, всунув его внутрь как можно глубже и провернув. Дымящийся посох упал на траву, им все-таки удалось своеобразно затушить красное пламя в крови твари. Чудовище, заскулив, попятилось назад. Затушенное в его теле волшебное драконье пламя в прямом смысле слова растеклось по черным венам едкой кислотой. Взвыв от непонятной боли, оборотень умчался прочь. Великан и Крегер, несмотря на бессилие, усталость, радостно рассмеялись.

Оборотень несся по ночному лесу. Вдруг что-то огромное набросилось на него сверху, из темных небес. Его придавили огромные лапы, огромные когти вцепились в его спину. Затем огромное крылатое чудовище подняло оборотня в воздух, и с высоты со всей силы швырнуло о землю, после струей огня извергнутой из пасти спалив его и все вокруг. Крыльями, разогнав остатки пламени, огромное крылатое чудовище опустилось на землю. Среди разлетающихся по сторонам клубов дыма появилось обожженное тело чудовища. Оборотень быстро регенерировал и уже начал шевелиться, драконий огонь не оказался смертельным для него. Дракон, недовольно зарычав, взмыл в небо.

Крегер и Хродор отдыхали, валяясь на земле, дракон пронесся над ними, сделал круг, извергнув струю пламени, взяв их в огненное кольцо. Крылатое чудовище приземлилось прямо в огонь, своими хищными глазами рептилии недовольно глядя на перепуганного Крегера. Хродор крепче сжимал свой топор, внутренне готовя себя к последнему бою.