Текст книги "Точка столкновения. Часть два (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Лешко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 38 страниц)

– ... Все-таки в итоге, давайте конкретизируем. Вы боитесь снова возвращаться туда? – доктор завершала разговор.

– Конечно, боюсь. С тех пор как я узнал, что такое безумие я либо в его объятиях, либо в страхе перед неизбежным возвращением в него. Жизнь до восемнадцати лет, до Малдурума, я вспоминаю как рай.

– Продолжайте бояться – это единственное разумное, что вы можете в условиях своего положения. Ваш страх перед безумием есть главное доказательство того что вы еще здоровы, – обрисовывая неизбежность она пыталась заставить его быть сильнее.

– Спасибо вам. Мне действительно стало легче, – ответил Джейсон и даже натянул улыбку.

– И вам спасибо за помощь мне в моей работе. Теперь как доктор и пациент мы уже вряд ли увидимся. Ваша доктор Росс признаюсь честно, вас всех ждет не дождется. И Джейсон давайте договоримся. Если встретите меня там в нашем общем нормальном мире. Не стесняйтесь, а просто поздоровайтесь! Хорошо?

– Да конечно!

Джейсон впервые за долгое время принял душ, надел чистый пахнущий порошком для стирки привычный армейский нательный черный комбинезон. В сопровождении доктора Ротстен двинулся наверх, к выходу из подземных катакомб центральной крепости базы Альфагейт. На улице шел дождь, запахом которого он не мог надышаться. Доктор спряталась под зонтом, Джейсон же с удовольствием намок. Они вышли за ворота центральной крепости, побрели между бараков и складов базы разросшейся огромным городом безлюдным из-за льющего как из ведра дождя. Помимо караульных на вышках, закутавшихся в свои плащи какая-то армидейская рота в золотистой броне, в полной боевой экипировке, несмотря на дождь, маршировала по плацу. Джейсону сразу стало понятно, что это его коллеги, в очередной раз серьезно нашкодив, таким образом, претерпевают наказание, скорее всего за какую-нибудь пьяную драку. Спустя, наверное, полчаса ходьбы они дошли до нужной казармы. Пройдя мимо замершего у входа дежурного в армидейской броне, в большом коридоре с десятками однообразных дверей по обе стороны, доктор остановилась у входа в нужный кубрик.

– Джейсон я должна вас оповестить о странном непонятном для нас состоянии Рурхана. Мы наблюдаем у него некие проблемы, которые не в силах объяснить. Замедленные движения, слабое управление своим телом, речевая заторможенность. Он говорил и двигался, будто через силу. Учитывая тот шок, через который ему пришлось пройти, подобные нарушения не выглядят так уж странно. Но в этом-то вся и проблема – официально никаких нарушений мы у него не выявили. Сканирование на Зерцале Душ, не уловило никаких нарушений в деятельности нервной системы и мозга. Его душа чиста. Это странно ведь подобные функциональные аномалии должны себя как-то проявлять.

Но все же, одну странность мы сумели обнаружить. Деятельность его мозга в плане происходящих процессов схожа с деятельностью мозга маленьких детей, младенцев которые только учатся ходить. Он будто учится заново управлять своим телом, – сама толком не понимая, с чем они столкнулись, она осторожно подбирала слова. – В итоге мы решили, помочь ему восстановится искусственным путем. Ему были прописаны сильнодействующие препараты, под воздействием которых он сейчас находится. Вы знаете, это для его же блага. – Попрощавшись, она ушла по коридору, оставив Джейсона одного у двери.

В сером маленьком помещении кубрика, окно которого было закрыто шторкой на одной из двух кроватей, в черном военном комбинезоне сидел Рурхан, пустым взглядом уставившийся перед собой. На его шее под повязкой с заживляющей мазью багровела борозда, оставшаяся от петли. Несмотря на воздействие лекарственных препаратов баночки, с которыми стояли на его прикроватной тумбочке, он все же заметил открытие двери кубрика. Отреагировав медленно, тяжело, будто едва живой, повернул голову в сторону входа. Его взгляд был стеклянным и безжизненным. Джейсон, тяжело вздохнув, глядя на то, что стало с другом, аккуратно сел на кровать рядом с ним. "Все дружище, все плохое позади. Мы в безопасности", – обняв друга крепко как никогда, сказал он.

Спустя несколько суток подкошенный в противостоянии с обитателями Мерзлого леса пятый батальон Джейсона, своим ходом подходил к вратам родного города. В броне покрывшейся слоем дорожной пыли, под жарким солнцем солдаты тряслись в наспинных кузовах огромных мамонтов, в которых теперь было просторно. Глядя на родные стены, возвышающиеся из-за них крыши отдельных высоток и шпиль ЦентрЦитадели, Джейсон не мог скрыть поток радости затмевающий собой все. Рурхан сидящий рядом счастья возвращения домой не разделял. Его состояние так и не улучшилось. Он все также вел себя заторможено, плохо управляя своим телом. Движения будто давались ему с трудом, он не мог элементарно удержать кружку в руках, а передвигался только при поддержке Джейсона. Пытаясь сказать что-то, долго заикался, в итоге выдавая что-то невнятное. Тело, будто не слушалось его. Внешне он выглядел болезненно, бледно, измотано, будто устал двигать свое тяжелое тело. И больше всего Джейсона поражал взгляд Рурхана, изменившийся до неузнаваемости. В последнее время в его взгляде застыло суровое напряжение и серьезность прежде ему никогда несвойственные. Не понимая, что с ним происходит, разведя руками, медики в Альфагейт отправили его домой, под присмотром Джейсона решив, что, быть может, компания друга поможет ему выйти из состояния необъяснимого забвения. При взгляде на друга улыбка пропадала на лице Джейсона, его серьезно волновало состояние Рурхана. Действие препаратов давно закончилось, а он все еще ведет себя как какой-то поломанный робот. И причину такого его состояния лучшие из армидейских докторов были не в силах объяснить.

Улавливая настороженный взгляд друга, Рурхан естественно натягивал слабую уставшую улыбку, как бы говоря, что все хорошо. Но сейчас при подходе к родным стенам его вдруг охватил какой-то доселе невиданный приступ. Покрывшись холодным потом, он сжался изнутри пронзаемый невиданной болью, с какой-то злобой, гневом глядя на родные стены. Едва перепуганному Джейсону стоило спросить: "Что с тобой?!" как он, издав болезненный стон все также ненавистно и устало глядя на родные стены, потерял сознание. Прибежавший из головы наспинного кузова медик дал ему здешнего нашатыря, очнувшись, он прокашлялся, успокоив всех фразой: "Вс-с-се нормально. Н-н-нормально". Пощупав пульс, посмотрев зрачки, проверив температуру, медик лишь развел руками, "Хрен знает, что с ним происходит" – все, что сумел сказать он. Перепуганный Джейсон, прижав к себе измученное чем-то непонятным тело друга, мог только гадать, что с ним происходит. Это какие-то последствия травмы или в нем поселилось что-то темное что боялось войти в родные стены под Свет Духа, ведь вытащенный из петли фактически возвращенный к жизни он вполне мог перенести клиническую смерть и что-то в себе с того света принести. Джейсону нужно было срочно посоветоваться с Кристиной.

Огромные животные остались ожидать снаружи, бойцы, ровным строем войдя внутрь, маршировали под счет подаваемый командиром. Джейсон маршировал в строю, немощное тело Рурхана на себе тащил командир, идущий в стороне. Встречать потрепанный батальон вышли различные командиры: полковники, пара генералов и сам глава корпуса морской пехоты. За спинами командиров в золотистой броне стояли несколько сотен красавиц в ярких красных платьях пришедшие официально от имени общества поблагодарить вернувшихся воинов, погрузить их в ласку артэонского мира. Батальон замер по стойке смирно, огромные транспортники, войдя внутрь, встали сзади, майор Калегром передав тело Рурхана одному из своих заместителей, отправился делать доклад громиле командиру морской пехоты. Прозвучала команда "вольно", замершие смирно бойцы расслабились, вздохнули с облегчением. Главный морпех обратился к вернувшимся солдатам, выразил свое сожаление по поводу больших потерь, поблагодарил их всех за службу, и окончанием своей речи дал старт официальной церемонии встречи именуемой "Возданием благодарности". Зазвучала тихая спокойная музыка, по традиции красавицы в ярких красных платьях с букетами, целыми корзинами цветов и солдаты двинулись навстречу друг другу. Прекрасные молодые армидейки улыбаясь, дарили солдатам букеты, всовывали цветы им под листы брони. Некоторых, заставляя снять свои стальные больше ненужные шлемы, своими нежными хрупкими руками надевали на головы венки. Дарили поцелуи, нежными губами мягко касаясь щек долгое время не видавших женской ласки и аккуратно даже губ. Незначительные парни, не такие огромные как солдаты, обычные гражданские артэоны, следующие в толпе встречающих, также облаченные в красные плащи, выражая защитникам благодарность, жали вернувшимся солдатам руки и из лукошек которые несли в руках, подбрасывали вверх горсти разноцветных лепестков. Солдаты, в первых объятиях родного дома уже отдыхая душой, брели среди ласкающего аромата женских духов и дождя из разноцветных цветочных лепестков, задыхаясь от следов нежных губ и ладоней на щеках и сердце. Отовсюду то и дело раздавался визг – некоторые девчонки встречали среди солдат своих друзей, парней и тут же вереща от счастья, вешались на них.

Все обвешанные цветами, с помадой от легких поцелуев на щеках солдаты прошли сквозь первые объятия ласкового дома. Джейсон удивился, что среди встречающих красавиц не было Алексы, он долго искал глазами свою солнечную богиню, но почему-то, к его удивлению она пропустила эту возможность официально покрасоваться в ярком красном. Под аплодисменты девчонок вернувшиеся солдаты уже не строем, а как обычно просто толпой двинулись к своей казарме. Прежде чем отправиться отдыхать, нужно было снять броню, разоружиться, наточить оружие, отчистить снаряжение от грязи и пыли. Все аккуратно уложить на складе, вымыть огромных мамонтов, отмыть от грязи и их броню тоже. Пока Джейсон работал вместе со всеми Рурхан оставленный им у окна казармы просидел, так и не дернувшись. Счастье возвращения домой для Джейсона перебивало состояние друга, он не представлял, как будет смотреть в глаза Фиалки, что сделает с его малышкой состояние, в котором сейчас находится Рурхан? Ребята, переполняемые счастьем, ставшие разумными артэонами, посмеиваясь, шутя, помогая друг другу, бесконечно улыбались торопясь домой, в то время как Джейсону было не до смеха. Только ближе к вечеру, выполнив всю необходимую работу, одевшись в парадную форму: китель морской пехоты темно-зеленого цвета, отглаженные брюки, фуражку с кокардой, хромовые туфли ребята двинулись к выходу из территории гарнизонов. Погоны парадной формы у Джейсона были обычными пустыми как у простого рядового, безо всяких красных отметин, здесь дома ничто не должно напоминать о безумии.

У контрольно-пропускного пункта со стороны города столпились многочисленные родственники близкие друзья вернувшихся солдат. Яблочным ароматом родных улиц до истосковавшихся сердец доносились первые отголоски любимого дома. Майор Калегром идущий домой в толпе среди солдат, взвалив Рурхана на себя, остановился, дав Джейсону нормально встретиться с родными. Матери рыдали, отцы, стоя в стороне, радостно улыбались, девчонки, жены вешались ребятам на шеи. Среди радостной толпы Джейсон разглядел своего отца. Пожилой артэон с прослезившимися глазами, ростом с сына, в классическом армидейском плаще. Солдат, списанный в резерв многие годы назад. Обычный рядовой, отважившийся обзавестись семьей только после ухода на заслуженный отдых. Он просил Джейсона не повторять его ошибок и не отказывать себе в счастье, пока молод. Джейсон прижался к отцу крепко, как только мог. Еще не отпустив отца, он почувствовал легкий аромат духов и нежные объятия матери сбоку. Она наоборот прекрасная артэонка в самом своем расцвете, кажущаяся совсем молодой на фоне отца. Разделившая любовь со списанным солдатом за которого уже ненужно переживать, не только из-за сексуального удовлетворения в виду физических характеристик супруга, в семейной жизни немногословный исполнитель приказов, безмерно ценящий мирную жизнь, был лучшей опорой для создания общего счастья. На ней какое-то темное с белыми узорами платье и волосы, завитые в кудряшки, армидейского плаща она никогда принципиально не носила. Его правую ногу обняла маленькая сестренка – аккуратно мамой и папой завернутое в маленький положенный плащик всегда забавляющее Джейсона милое создание, очередная "маленькая Фиалка". Джейсон аккуратно прижал к себе эту милую кроху. Младший брат пятнадцати лет, рожденный свободным, или как принято говорить гражданским артэоном, подойдя со спины, подергал Джейсона за край кителя и когда высокий брат обратил внимание, помахал ему рукой. Не следящий за модой, все еще как маленький одеваемый матерью, поэтому как послушный мальчик, облаченный в летний армидейский плащ, этот подросток, не покидающий пределов артэонского благополучия, не знал ничего и не о чем. Начитавшись книжек, изрядно перебарщивая с погружениями в виртуальный мир Инфосреды, даже и не догадываясь о реальной жизни, что царит за стенами города, он завидовал старшему брату и мечтал быть солдатом, как и он. "У тебя хотя бы есть возможность стать героем" – погруженный в свои иллюзии и мечты говорил он Джейсону, которому оставалось только посмеиваться над его глупостью.

– Рурханчик! – не на шутку встревожив Джейсона, неожиданно воскликнула мать. Рурхан спокойно, как ни в чем, ни бывало, стоял самостоятельно, без чьей-либо поддержки. Накинув на голову капюшон своего армидейского плаща, он потеряно замер среди радостных воссоединяющихся семей. Первой к нему бросилась маленькая сестренка Джейсона, после и мать и отец приветствуя, тепло обняли Рурхана как родного.

– Я как будто проснулся от сна, – улыбаясь, радуясь встречи близких людей, сказал Рурхан, словами попытавшись описать свое состояние. Он аккуратно взял на руки маленькую, прижавшуюся к нему сестренку Джейсона.

Джейсон со стороны удивленно рассматривал друга. "Еще пять минут назад он ходить не мог. Говорил тяжело, с заиканием, а теперь и ходит и говорит! Что происходит?" – недоумевая замер на месте он.

– Что-то не так? – младший брат не мог не заметить странного поведения Джейсона.

– Да нет, все нормально, – еще раз взъерошив его копну, ответил Джейсон.

Прекрасно понимая, что ему обычному неподготовленному гражданскому все пережитое далось тяжелее, родные Джейсона облепили Рурхана, мать гладила как родного, отец ободряюще положил руку ему на плечо.

– Джейсон! – увидев друга, будто первый раз после долгого расставания радостно воскликнул Рурхан.

– Здравствуй дружище, с возвращением! – улыбнулся Джейсон. Теперь глядя на друга, он снова видел старого знакомого Рурхана, спокойного, размеренного, перенявшего нежность от Фиалки. – Здорово Рурх! – крикнул младший брат. – Ты что совсем ничего не помнишь? – осторожно спросил Джейсон.

– Да нет, ничего, – не убирая улыбки, задумался Рурхан. – А что-то случилось? – поверг он Джейсона в шок.

– Да нет. Все нормально, не переживай, – не выдавая своего потрясения ответил Джейсон. – Наверное, это действие препаратов, оно скоро пройдет, – дабы не нарушать всеобщую радость, Джейсон успокоил Рурхана.

– Главное что все хорошо, – мать успокоила Джейсона, погладив его по голове.

Семья Джейсона, утащив с собой не желающего расставаться младшего брата, отправилась домой. Джейсон и Рурхан направились в парк, где их ожидали друзья. "Гуляйте, отдыхайте, но не забывайте, что мы ждем вас дома!" – вслед пояснила им мать Джейсона. Они побрели по городским улицам, украшенным летней зеленью. Впереди встреча с друзьями, нежность любимой, дома родственники ждут за накрытым столом. Джейсону хотелось прогулять до первых звезд, чтобы своими истинными глазами полюбоваться красотой ночных небес. Улыбающиеся прохожие, неспешно плывущие по улицам артэонской идиллии видя его военную форму, приветливо кланялись.

Рурхан моментально полностью оттаяв, шел самостоятельно, наравне с Джейсоном счастливо глядя на все вокруг. Глядя на друга Джейсон видел того Рурхана которого знал всегда, чтобы с ним не происходило это прошло или затаилось. Джейсон, пообещав себе разобраться в происходящем с другом, видя, что сейчас причин для опасений нет, просто поддался внутренней радости, позабыв обо всем.

В одном из диких парков проросших вокруг Шинитрансформаторов, в потоках ласкающего растительность излучения испускаемого питающей город зеленой энергией, возле лавочки, с проросшими сквозь бетон огромными соснами за спиной, в трепетном ожидании Фиалка не могла устоять не месте. Заботливые подруги перед встречей с любимым старательно наложили на нее яркий макияж, облачили в темно-синее под цвет глаз по-летнему короткое платье с блесточками. В темно-синие теперь безо всяких узоров волосы, вплели розовые ленты похожие на цветочные лепестки. Благодаря подругам сияющая красотой, раскрашенная как кукла, разодетая как принцесса она, глупо разволновавшись перед "такой важной встречей", стояла в стороне от друзей, в отличие от нее, как ни в чем не бывало сидящих на лавочке. И тут она увидела Рурхана. Расплывшись в улыбке, едва не потеряв сознание в виду своей эмоциональности, округлив свои бездонные горящие глаза, она, заливаясь звонким смехом, бросилась в объятия любимого. Повиснув на нем, принялась зацеловывать ему все лицо, оставляя следы от яркой помады. Он, прижимая ее к себе, щурясь от сыплющихся поцелуев этой ароматной как цветок глупышки, не мог сдержать смеха. Пришла очередь продолжительного поцелуя в губы, но она вдруг зависла, глядя на него своими синими глазами, как-то совсем по-другому на него посмотрев, совсем не радостно. Не дав ему поцеловать себя, сжала его лицо своей нежной ладонью и принялась лить слезы. "Почему тебя не было так долго?" – рыдая, с потекшим макияжем спустя секунды спрашивала она. Прижав к себе крепко и одновременно аккуратно эту глупую глупышку наслаждаясь ароматом ее волос, тихо гладя ее, успокаивая, внутри он ощутил пустоту. Он помнил дорогу в Страну Волка, родные заснеженные горы, а дальше провал, все как нечеткий сон, всплывали лишь незначительные обрывки, что-то происходило, но он не помнил что именно. Лишь чувство невероятной радости от встречи с любимой и какое-то глубинное ощущение говорили ему о том, что он отсутствовал приличное время. Испугавшись, он прижал ее к себе сильнее.

Вторгшись новым ароматом его, сбоку обняла Алекса. Накрасившая губы яркой красной помадой, по-летнему жаркая в привычном легком полупрозрачном платье, укрывшаяся под белым летним положенным плащом, приветствуя приобняв Рурхана, не мешая их воссоединению с Селиной, светлая красавица просто поцеловала его в щечку. Хьюго, все такой же внешне невзрачный осознанно запустивший внешний вид. Неухоженные волосы до плеч, демисезонный армидейский плащ, несмотря на жару, снизу что-то серо-черное, мешковатое и мятое. Даже сближение с Алексой никак не повлияло на внешний вид этого раздолбая. Улыбкой приветствуя Рурхана, он по-дружески похлопал его по плечу. "Ути маленькая моя!" – Алекса едва сдерживая смех, умилялась своей глупой расплакавшейся подруге, ласково приглаживая ее волосы. "Все Селиночка успокойся, он больше никуда не уйдет", – с улыбкой также успокаивал ее Хьюго. Она, тихонечко всхлипывая, прижалась к Рурхану, боясь его отпустить.

Пока все обнимали Рурхана, умилялись Селине, опять перенявшей на себя основное внимание, Джейсон, оставшись в стороне, не сводил глаз со своей королевы, также не мешавшей малышам обниматься. Кристина улыбалась, наблюдала за своими глупыми друзьями, стараясь на него не смотреть. Свой черный положенный плащ она держала в руке. Под длинным обтягивающим платьем стального серого цвета (для этой встречи она решила одеться ярче) беременность была совсем незаметна. Такие сладкие для Джейсона черные губы и все такие же короткие волосы, едва свисающие ниже подбородка. Не в силах сдерживать улыбки, все еще пряча взгляд, она медленно пошла Джейсону навстречу. Ввиду ее беременности они аккуратно обнялись, поцеловались, а после Джейсон как обычно опустился на колени. Глядя в глаза лаская его своими нежными ладонями, щекоча, заставляя едва ли не визжать от удовольствия Кристина, периодически наклонялась, даруя поцелуи, он, не сводя с нее глаз, целовал ей руки. К ним подошли Алекса и Хьюго. Кристина касанием пальца за подбородок подняла Джейсона с колен. Алекса повиснув на его шее, без разговоров глубоко засунула язык ему в рот. Хьюго толкнув Джейсона в плечо, от ответного толчка едва удержался на ногах.

Забывая, что Рурхан это не Джейсон и достаточной силой не обладает, Селина висела на его шее, задрав ноги от земли. Вытерев слезы, она уже вовсю смеялась, о чем-то с ним перешептываясь. Ему было приятно снова терпеть тисканья ее нежных ладоней, прочие приятные мучения этой глупышки. – Фиалочка! – обратила на себя ее внимание Алекса. – Посмотри, кто у нас еще есть, – сказала она, поглаживая волосы Джейсона. Селина увидев своего "большого малыша", про которого в потоке эмоций совсем позабыла, беспомощно обмякла, глядя глазами полными любви. После все расступились, отойдя на безопасное расстояние, оставив Джейсона одного, и Селина бросилась к нему. Джейсон поднял эту малышку в своих объятиях и закружил, заставив ее визжать. У Рурхана перехватило дыхание при виде Кристины. Сама подойдя к нему, в ее внимании беспомощно застывшему на месте она сама его поцеловала.

Друзья собрались пройтись прогуляться. Селина спустившись с рук Джейсона, быстро перемахнула в объятия Рурхана, сообщив, что они вместе со всеми гулять не пойдут. Ее мамы попросили ее как можно быстрее доставить "Рурханчика" домой. Поэтому она, издевательски коснувшись губ Рурхана не дав ему поцеловать себя, захихикав, побежала от него в зеленые дебри дикого парка, он, извинившись перед друзьями хохоча, побежал за ней следом. Ее смех и визг какое-то время доносились из-за деревьев откуда-то неподалеку.

Они отправились погулять, поводить Джейсона по любимому родному городу, показать ему, что все в порядке, что ничего не изменилось, пройдясь по знакомым с детства местам дать ему отдохнуть душой. Обычно Селина, эмоционально изредка дополняемая комментариями друзей, рассказывала Джейсону все, что случилось за время его отсутствия, для чего даже вела специальный дневник. Рассказывая о всяких глупостях, о которых даже упоминать, не стоит, чем всех здорово смешила. Сейчас девчонки пытались заменить эту глупышку как могли. Пешком они дошли до футбольного стадиона "Золотая Арена" где играла любимая команда Джейсона. По дороге в пункте раздачи взяли по стакану газировки. На метро добрались до пристани, немного посидев на лавочке насмотревшись на волнующееся волнами море. Алекса и Хьюго ушли, дав влюбленным побыть вдвоем.

Джейсон аккуратно усадил Кристину в сиденье маленькой прогулочной лодки, расправил белый парус. Из ящика, закрепленного на мачте, достал "карту путешествий" и подал ее Кристине. Она, выбрав пункт назначения, произнесла соответствующее заклинание, и непонятно откуда взявшийся ветер понес их к месту отдыха. По волнам Соленой Мили лодка тихо несла их на север, на берегу тянулись заросли Аламфисова леса. Вот из-за деревьев показался серый утес, о крутой скалистый склон которого бились волны. В центре утеса со стороны моря, в неровностях склона была высечена огромная терраса, возвышающаяся над водой на высоте примерно десяти метров. По маленькой, также высеченной в склоне лестнице, они забрались наверх.

Терраса была старой и неухоженной. За долгие годы весь ее камень пронзили различные кустарники, плющи, многие из которых распустились настоящими цветами. Колонны, возвышающиеся вдоль края террасы, как и удерживая ими крыша, частично обвалились. В углу у стены, вернее у склона стоял длинный праздничный стол, высеченный из камня, окруженный рядами стульев таких же бездвижных таких же каменных. В небольшом камине, высеченном в склоне, тихо потрескивал догорающий огонь. Группа молодых артэонов теплым вечером ищущих романтики при свечах, выпивая вино, сидела за дальним краем длинного стола. То, что терраса занята Кристине и Джейсону стало понятно по лодке, вынесенной на каменный выступ у воды. Но это их не остановило, терраса была большая, поднявшись, они тихонечко сели на каменную скамью у края. Отдыхающие ребята, увидев военную форму Джейсона, быстро собрались и ушли, дав возможность им побыть вдвоем, сообщив, что на столе осталась неоткрытая бутылка вина, которую здесь бросать никак нельзя.

Тихо опускался вечер, с востока уже потихоньку наползала темнота блестящая первыми звездами. Кристина, облокотившись на старые перила, смотрела в море, ловила отблески догорающего по ту сторону утеса заката. "Поплачь, не бойся. Дай боли выйти наружу" – сказала она Джейсону пытавшему пристроиться к ней сзади. Наконец оставшись один в компании любимой, которая знает о нем все, Джейсон спокойно погрузился в переживания, которые лютой темнотой всегда маячили где-то на заднем фоне, на протяжении всего вечера, улыбок, общения с друзьями. Спиной сползя по старой колонне, он плюхнулся на пол. Она села к нему на колени, как обычно гладя и успокаивая, шепча своими сладкими губами о том, что все хорошо. Он рассказал о смерти Джереми, что заметно шокировало ее, да так что она сказать ничего не могла. "Покажи мне все. Я хочу видеть", – с этими словами она кончиками пальцев коснулась его висков. Джейсон, не желая идти против ее воли, как обычно тихо шепотом попытался ее отговорить, ведь именно это как он считал, омрачило ее, убило в ней светлого радующегося жизни артэона, что проявилось не только во внешнем виде. Но по ее мнению только так разделяя его зло, она могла спасти его душу, поэтому у Джейсона не было выбора. Он закрыл глаза, и сначала связав сознания через Инфосреду, они погрузились в его сознание, перейдя в раздел воспоминаний.

В глубине его сознания, они как обычно стояли вдвоем, держась за руки, пока вокруг них текли воспоминания заранее собранные Джейсоном в своеобразное слайд шоу. Сначала все вокруг было нечетко. Слышались голоса, обрывки слов, мелькали случайные образы, врезавшиеся в память. Колонна из пяти огромных мамонтов идущая к Пустому Вулкану, растянувшаяся вдоль нее рота солдат сопровождения. Мельком на доли секунды пронесся фрагмент с издевательствами сержанта Раймса. Километры заснеженных дебрей, снег окрашенный цветом крови, валяющиеся повсюду трупы волков, тела погибших сослуживцев.

И вот, наконец, нужный момент. Все вокруг обретает четкость. Держась за руку, они оказываются в центре поляны, на которой погиб Джереми. Джейсон смотрит сам на себя со стороны. Его изображение с размытым лицом склонилось над мертвым телом Джереми. Перед Кристиной открывалась картина произошедшего в таком виде, в каком ее видел и ощущал Джейсон. Она почувствовала мертвую тишину, опустошение, навеянное этим тяжелым для артэона Джейсона моментом. Дальше фрагменты схваток с волками. Десятки рычащих тварей, нападая со всех сторон, пытаются порвать его на куски. Джейсон также не отстает от них, рубит их жестоко, не добивает, оставляет на снегу кричать и умирать от боли. Кристина, наблюдая это бессмысленное насилие, от страха сильнее сжимает его руку. И вот тот момент, в котором он, перерубив свыше десятка волков, остановился посреди поляны заваленной телами этих "лохматых тварей". Наслаждаясь воплями раненных животных, он опустился на колени перед своим безумием, возникшим перед ним в облике доктора Росс. Кристина его галлюцинаций не увидела, ей открылась только поляна заваленная телами волков в центре которой Джейсон с прояснившимся лицом, забрызганный волчьей кровью, улыбается, глядя на заснеженные дебри манящие его. Эта картина наглядно передавала то, чем Джейсон является в объятиях Малдурума. Это чистое необъяснимое безумие, сейчас непонятное даже ему самому. Слайд шоу остановилось, все замерло. Дальше должна была последовать фраза: "Да доктор Росс, как вы скажите", но этого он Кристине показывать не стал.

Ему стало стыдно, он не мог смотреть на себя безумного со стороны. Продержав Кристину за руку на протяжении всего самого страшного, он, наконец, отошел в сторону, боясь на нее взглянуть. Исчезли трупы волков, исчезло замершее изображение Джейсона утопающего в объятиях безумия. В полной тишине, в его сознании они остались вдвоем посреди пустых декораций Мерзлого леса.

– Я видела все. Это было страшно, но это прошло, осталось где-то там в другой половине, сейчас далекой и недосягаемой. Безумно жаль Джереми но... ты, истинный ты ни в чем не виноват. Виновата система, которая к этому принуждает, а у тебя просто нет выбора. Во всем этом невообразимом безумии главное что здесь и сейчас ты Джейсон тот, которого я люблю. И буду любить несмотря ни на что, – по снегу, который не скрипел под ногами, напоминая, что все вокруг иллюзия, она подошла к нему и позволила себя обнять, положив руки к нему на плечи. Они открыли глаза. В реальности они сидели на продуваемой соленым морским ветром террасе, небо над которой заволакивала ночная темнота. Она сидела у него на коленях, он крепко прижимал ее к себе. – И пусть моя любовь станет для тебя той самой гранью что отделяет от того кошмара, – прижавшись к нему прошептала она.

– Так оно и есть. Знаете ваше высочество. Если бы меня спросили... Рай для меня это место, где я могу остаться с вами один.

– Маленький глупышка! Да ты тот еще романтик! – прошептала она перед поцелуем.

Оставив Джейсона на полу, она побрела по полуразрушенной террасе. Он после необходимой эмоциональной разгрузки впервые просто отдыхал. С наступлением темноты лепестки цветов, листья, бутоны различной растительности пробившейся сквозь камень террасы наполнились светом, приятно не ярко осветив все вокруг. Взяв со здешнего стола оставленную бутылку вина, после перенесенного скрытого стресса конкретно к ней приложившись, в полумраке на большом красном одиноком сияющем лишь в прожилках цветке она увидела бабочку с крыльями, раскрашенными в черно-белые тона. Аккуратно наклонившись, не дыша, дала ей переползти к себе на палец, принеся и показав ее Джейсону. – Смотри, какая она маленькая, беззащитная, погладь ее, – умиляясь бабочке, предложила Кристина. Джейсон послушно, кончиком пальца очень аккуратно и бережно погладил маленькое живое существо. – В этом тяжелом мире принизанном насилием, где сильные творят, что хотят, а бог я так поняла, не смеет вмешиваться. Видишь, какая она слабая и беззащитная вопреки всему злу этого мира. И сейчас она беззащитна перед тобой. Маленькое по-своему прекрасное проявление жизни и разве может возникнуть что-то другое кроме желания погладить ее? – глядя на бабочку, говорила Кристина. – Нет, конечно, – ответил он. – Наоборот нужно сделать все, чтобы таким маленьким невинным существам ничего не угрожало, – немного стеснительно опустив глаза, пробурчал Джейсон. Удивительно, но магия Кристины работала, почувствовав маленькую беззащитную жизнь перед собой, при этом полностью понимая ее ценность, Джейсон точно понял, кто он на самом деле такой. Несмотря на холодный ветер с моря, его заполнило необычное тепло как под мягким одеялом.