Текст книги "Точка столкновения. Часть два (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Лешко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 38 страниц)

Ночное небо помимо сияющих звезд украшали сразу четыре планеты спутника проплывающие среди крыш и куполов зданий золотого города. Многие улицы Армидеи преобразились в так называемые "звездные аллеи". Ночные фонари на этих улицах в автоматическом режиме на своих столбах сдвинулись ниже и замерли в полуметре над землей. Зафиксировавшись ниже уровня глаз, сегодня освещали только тротуары под ногами у гуляющих ночью горожан. На звездных аллеях ночные небеса не заслонялись искусственным фонарным желтым светом, не покидая городских пределов, жители могли любоваться их естественной чистой красотой, просто подняв голову вверх. Стало холодно и Джейсон, накинул на Кристину свой китель.

У Джейсона дома их ждал праздничный стол, так долго томящийся в ожидании на белой скатерти. Несмотря на позднее время, никто из родных Джейсона не спал. Все, безумно соскучившись, ожидали его. Снова успокаивающий запах дома, внушающие покой родные стены, улыбки родных и приятное вино в бокале. Все, что еще недавно отдаваясь тяжестью на сердце, вспоминалось как невозможное, невероятное счастье. Посмеявшись, побеседовав обо всем за столом в гостиной его дома, уделив внимание его семье, Кристина и Джейсон наконец-то остались одни в спальне.

В четвертом часу ночи, все еще тяжело дыша и постепенно остывая после безумного и одновременно внеземного наслаждения, они лежали в теплой мягкой постели, довольно обнимаясь. И тут Джейсона как током ударило – он вспомнил о Рурхане. "Ваше высочество... Рурхан, с ним что-то не так..." – тревожно сказал он.

В спящем доме Фиалки царила темнота. Внизу на кухни стоял не убранный залитый воском свечей праздничный стол, накрытый в честь долгожданного возвращения Рурхана. На сквозняке из открытого на ночь окна в гостиной шелестела бумажная вывеска во всю стену, гласившая: "С возвращением домой любимый наш". Праздничные колпаки валялись разбросанные по гостиной, незаметно каждый понемножку разорванные, потрепанные Шатуном.

Селина и Рурхан, измотанные выплескиванием любви, уставшие от сладостных объятий, потоков ласки, и следующих за этим веселых разговоров ни о чем, крепко спали вот уже несколько часов. "Рурхан" – разбудил его странный голос огласивший темную комнату. Голая, поэтому в его сознании безмерно сладкая и нежная, Селина сложив руки под подушку, мирно спала, дыша ровно и беззаботно. Он первым делом укрыл ее получше, погладил и тихонько поцеловал. Едва закончилось умиление любимой, он серьезно испугался, осознав, что его разбудило. Он слышал свое имя, будто кто-то, затаившись где-то в темном углу, позвал его. Сев в постели он осмотрел темную комнату. Сюда под покров Света Духа не проникнуть Тьме, да и никаких странных звуков больше не последовало. Он посчитал причину испуга сном, и едва положив голову на подушку, снова услышал: "Рурхан" – произнесенное все тем же странным голосом. Теперь он слышал отчетливо, отчего его волосы от страха встали дыбом. Он узнал свой собственный голос, только более грубый и лишенный эмоций. Селина от переизбытка радости спала крепко и все также беззаботно. Скованный страхом он тихонько поднялся в постели.

– Кто здесь? – тихонько чтобы не разбудить любимую спросил он. "Не бойся" – что-то ответило его собственным голосом, раздавшимся громко и эхом раскатившись по комнате. Селина спала все также мирно, для нее ничего не происходило. Шатун, огромный лохматый пес лежал, не поведя и ухом, в своей койке дрых тихонько сопя. Понимая, что никто кроме него этого голоса не слышит, он испуганно замер в постели. Ему хотелось залезть под одеяло или с криком выбежать из комнаты. Но рядом была Селина, необходимость защитить ее обязывала встать и разобраться в чем дело. Набравшись храбрости, он слез с кровати, накинул халат. Свет чтобы не дай бог не разбудить свою малышку включать не стал. Ничего что можно было использовать как оружие, рядом не было. От безысходности он взял в руки большого плюшевого зайца валявшегося у кровати. И насторожено с игрушкой в руке двинулся по комнате. Отойдя от кровати, он снова спросил только уже громче: "Кто здесь?".

– Я здесь, – откуда-то сбоку донесся его собственный только грубый и лишенный эмоций голос. Он посмотрел в сторону, откуда донесся голос, но кроме шкафа для одежды там ничего вернее никого не было. – Я здесь, – донеслось с другого бока. – Я повсюду, – донеслось откуда-то с потолка. – Я в твоей голове.

– Так все! Я, кажется, сошел... с ума, – игрушка выпала у него из рук. – Что со мной случилось?! Я не помню последние несколько недель своей жизни! Что происходит? – руками обхватив голову, шепотом сокрушался он.

– Ты не сошел с ума, успокойся, – голос вдруг стал спокойным, каким-то убаюкивающим. Страх напряжение как-то сами собой испарились внутри Рурхана. – Просто бывает, иногда реальность становится похожей на сон. Тьме суда не проникнуть. Так кто я тогда? Психическая аномалия? По возвращении из Мерзлого леса твоя нервная система была полностью обследована, никаких нарушений выявлено не было. Если бы в твоей голове могли звучать голоса, они бы не пропустили тебя в свой внутренний мир, безопасность которого так тщательно хранят, – это нечто говорящее его голосом становилось чем-то большим, чем просто сумасшествием.

– Ну ладно и тогда кто же ты? – глядя куда-то под потолок, спросил Рурхан.

– Прошу, старайся шуметь тише, а то разбудишь ее. Если хочешь то можешь посмотреть на меня, – голос раздался из угла, где стояло то самое большое зеркало по краям обклеенное милыми картинками, перед которым Фиалка, прихорашивалась по утрам и вечерам. В зеркале он увидел только свое отражение на фоне ночной комнаты освещенной луной и светом уличных фонарей из окна. Отражение внезапно ожило, само посмотрело на него, и сделало несколько шагов вперед. К такому повороту он оказался не готов. Его ноги подкосились, он плюхнулся на пол, не сводя с зеркала глаз полных ужаса. – Тише успокойся, только не кричи. Главное пойми, что я не плод твоего воображения. Я в твоей голове, но я не твоя выдумка, – глядя на него из зеркала, как из окна говорило его отражение.

– Бред какой-то... – шокировано произнес он, глядя на свое живое отражение. В зеркале он совсем на себя не походил. Лицо было скованно серьезностью и суровостью, брови немного нахмурены и глаза полные решимости устремлены только вперед.

– Подойди ближе, не бойся, хуже уже не будет, – оно, будто читало его мысли. Решив подыграть этому нечто, в уме он уже представлял, как с первыми лучами солнца отправится к военным в психиатрическую службу за помощью и изоляцией от нормального общества. Его изображение по ту сторону зеркала смотрело на него серьезным злым даже каким-то недовольным взглядом. – Считаешь меня галлюцинацией. А что если я открою тебе правду? – едва затих голос ожившего отражения как в голове Рурхана, всплыли какие-то ужасные фрагменты из памяти. Волки, свирепо рыча, рвали чье-то живое тело прямо у него на глазах. От этих обрывков прорезавших сознание внутри все заполнилось ужасом и давящей неописуемой мерзостью.

– Что это было? – насторожено спросил Рурхан, понимание того что это какие-то воспоминания резко заставило его серьезно относиться к этому разговору.

– Это обрывки твоей памяти. Самые ужасные, кошмарные минуты твоей жизни. И чтобы защитить тебя от этого ужаса, я его держу в себе, – сказало ожившее отражение в зеркале.

– Что ты такое? – серьезно спросил Рурхан.

– Я это ты... Твое непрямое отражение. Все это сложно, а сейчас у нас нет времени на разговоры. Сейчас пришло время действовать Рурхан. Надвигается катастрофа и мы должны ее остановить...

В пятом часу утра облаченный в армидейский плащ с накинутым на голову капюшоном Рурхан или его тело управляемое чем-то иным, тяжело передвигая ноги, обливаясь потом от тяжести каждого шага, медленно следовал или следовало по пути к центру города. Он или оно – неизвестное нечто двигалось по пустому в такую рань зеленому парку, попавшемуся по пути. "Стоять!" – раздалось из-за спины. Из-под капюшона плаща посмотрев назад уставшим, измотанным, но все равно суровым взглядом он увидел нескольких вооруженных солдат. Еще солдаты повыпрыгивали из зеленых заграждений по бокам и спереди. Его окружили. На него смотрело множество наконечников копий и готовых сорваться из луков стрел. В небе взмахами своих крыльев нагоняя ураган зависла огромная крылатая тварь, похожая на черную летучую мышь. "Руки вверх!" – снова раздался крик старшего из окруживших солдат. Тело Рурхана, будто марионетка управляемая кем-то подняло руки над головой. Один солдат приставил лезвие меча к его горлу, пока другой за спиной одел наручники.

Спустя десять минут тело Рурхана управляемое кем-то иным, поэтому с руками в наручниках за спиной, под конвоем из десятка солдат вели по коридорам подземных бункеров военной зоны Армидеи. Его завели в пустую комнату с большим зеркалом вместо одной из стен. Перецепив наручники, так чтобы они были спереди, дополнительной цепью прицепив их к полу, усадили в единственный стоящий в центре железный неудобный стул.

– И так кто вы? – огласил комнату голос, донесшийся из громкоговорителя, весящего под потолком у зеркальной стены.

– Сначала скажите кто вы? – удивленно изучая наручники, кто-то грубым и строгим тоном голоса Рурхана ответил из его тела.

– Я генерал Наваро, начальник охранно-пограничной службы, – после паузы недовольно раздалось из громкоговорителя. – Теперь кто вы такой?

– Меня зовут Нахирон. Я странник, пришедший из глубин вселенной, которая зовется человеческим сознанием, – глядя на свое отражение в зеркальной стене, ответил он. Хоть он и выглядел бледным и уставшим, с его висков еще стекали капли пота после проделанного с трудом пути, однако его глаза таили в себе напряжение, суровость и даже какую-то злобу, вернее отсутствие эмоций.

– А где же Рурхан. Что стало с ним?

– С ним все в порядке. Он здесь. Мы с ним одно целое. Для вас он просто спит. Я мог бы дать ему слово. Но зачем? Зачем устраивать весь этот цирк и впутывать его в наш разговор.

– Куда вы направлялись, когда мы вас задержали. Что хотели совершить?

– Сюда. В эту комнату. Я хотел поговорить с вами. Кто дал вам наводку? Откуда вы узнали обо мне?

После нескольких минут молчания, дверь допросной камеры отварилась, следом за несколькими солдатами в нее вошли два генерала также полностью вооруженные, в бронекостюмах и девушка, по всей видимости психолог, держащая в руках папку досье на Рурхана. На принесенные стулья они уселись напротив него.

– Генерал Наваро? – уточнил он у севшего посередине темнокожего генерала в годах.

– Значит так, – нервно потерев лоб начал генерал, сидящий по центру. – Меня подняли по тревоге в два часа ночи. Выдернули прямо из теплой кровати и сладких снов. Тревога была высшего уровня. Вся возглавляемая мною служба была мобилизована, прямо как в случае войны. По имеющейся информации в центре города должен был появиться незнакомец, незваный пришелец извне, возможно представляющий опасность. Мы сейчас находимся в городе крепости, сюда невозможно проникнуть без моего ведома. Я ума не мог приложить, кто и как мог проникнуть за армидейские стены. Изнервничался весь, едва ли ногти не грыз, гадая, кто же это может быть, и насколько этот кто-то может быть опасен. И к чему все свелось? Мы просто задержали какого-то чудика страдающего раздвоением личности!

– Зачем вы меня унижаете...

– И что самое главное во всем этом абсурде. Кто выступил инициатором тревоги? Дух, понимаешь?! Дух – наш великий мудрый разум всегда направляющий нас, вдруг испугался чего-то и всполошил нас всех. Впервые за все время, что я служу, случилось подобное. То есть получается, ты собой встревожил не кого-то там, а лично Духа. И теперь я еще раз спрашиваю: кто ты нахрен такой? – раздраженный злой генерал реэртон (артэон всегда живущий в разумной гармонии со своим злом) не скрывал своих эмоций.

– Спокойнее, тише, – девушка психолог тормозила генерала.

– Значит, это Дух затеял такую важную встречу. Значит, он опасается по поводу меня. Опасается, потому что не понимает, не видит кто я. Это своего рода комплемент в мой адрес, – не спеша отвечать неизвестный гость, будто специально злил генерала. – Не бойтесь товарищ генерал, я не причиню вам вреда. Ни вам, никому другому в хранимом вами городе. Я существо новое разумное, глупых поступков я совершать не стану.

– Я повторяю...

– Не трудитесь. Я все понял. Теперь по порядку. Я не являюсь результатом психической аномалии, я это не личность, сотканная обезумевшим разумом пытающимся сбежать от реальности, – говоря, он исподлобья смотрел на генерала. – Я полностью новое существо, свободное. Разум человека подобен вселенной, проникнуть во все его закоулки, а уж тем более, полностью его понять даже Духам не под силу. И вот откуда-то из этой глубины и вышел я. Согласен, я не могу полностью отвечать критериям жизни, ведь у меня нет собственного тела, мне приходится теснить Рурхана. Все шаблоны рано или поздно приходится ломать. Я первое новое самостоятельное существо, родившееся неестественным непрямым образом. Появившееся на базе уже существующего организма.

Я зародился как последствие трагедии пережитой моим погибшим прообразом в Мерзлом лесу. Мой прообраз... прошу прощения Рурхан, оказался в безвыходной ситуации. Он был слаб и не смог выстоять перед тяжестью сложившихся обстоятельств. Единственный выход, который нашло его измученное сознание это самоубийство. Он повесился посреди своего разрушенного дома. И фактически умер, навсегда остался в той петле, дальше был уже только я.

Более детально. Мой прообраз был настолько слаб, что даже повеситься нормально не смог. Его мозг от недостатка кислорода погиб в этой неумело скрученной петле, в то время как тело продолжало жить несколько мгновений, это была своего рода клиническая смерть. И тут произошло не иначе как чудо. По-другому описать свое появления я не могу. Когда мозг погиб вдруг неожиданно душа дающая жизнь, заточенная в номосферу на время существования организма, в силу каких-то необъяснимых причин внезапно ожила, осознала саму себя как самостоятельный разум, не покидая телесной оболочки. Мне кажется, что подобное чудо стало возможным благодаря тому, что мой прообраз не был человеком, он был номаком. Его душа из аморфной растворенной в пространстве ауры была трансформирована в номосферу – вполне реальное физически ощутимое состояние, своего рода новый орган, находящийся в теле. Поэтому душа, представленная в виде вполне реальной осязаемой номосферы, просто ожила внутри тела, когда телесный разум умер. Нервная система не функционировала, мозг погиб, я смотрел на мир глазами своей души на протяжении нескольких мгновений, мой чистый разум ничего не ограничивало. Вероятно, именно так на мир смотрит бог.

Выбирая между погибелью тела, последующей свободой, высшим миром и этой... "реальностью", я все же решил остаться. На самом деле ситуация сложная, этот мир как всегда вопит нуждаясь в спасении и я решил помочь, раз уж появилась такая возможность, попытаться хоть что-то исправить. Обрести свободу от тела я всегда успею. Пустив в тело небольшой импульс, разогнав оставшиеся силы, я сумел дать этой смертной оболочке вторую жизнь. Первым заработал мозг, и пока нервная система "спала" я решил сам себе с ноля прописать идеальную лишенную изъянов приспособленную для этого мира личность. В этом мое отличие от психических аномалий и "чудиков с раздвоением личности" господин генерал. Я не хаотичное порождение больного ума, а осознанно разумно прописанная личность, искоренившая в себе все слабости прообраза.

Затем появился пульс, встрепенулась нервная система, тело ожило, душа встроилась в организм и снова угасла, я стал всего лишь человеком, но уже необычным. Единственной проблемой была петля, в которой висело тело. Пребывая без сознания, сам из нее я выбраться не мог. Тут на помощь пришел друг Джейсон. Он вытащил меня и вот я здесь, – он говорил грубым тоном, с полностью лишенным эмоций, холодным каменным лицом.

Доктор психолог сидела в шоке, не зная, что сказать, второй генерал, относясь к сказанному скептически, откинулся на спинку кресла. Генерал Наваро оглядев товарищей, понял, что кроме него некому продолжать этот безумный разговор.

– То есть, по-вашему, вы сейчас как бы, не просто человек. И что вы умеете, в чем ваша особенность. Вне фантазий? – относясь к нему как к умалишенному, спросил генерал.

– Во мне раскрыты все возможные силы человеческого тела. Никакой магии, только заложенные природой сверхсилы человека. Телепатия, телекинез, пирокинез, как вы это называете. Когда я был сверхразумом заточенным в теле, я над своим телом поработал. Сейчас мне о своем потенциале судить сложно, ведь пока я слаб.

Я не психопат товарищ генерал и главное доказательство это особое внимание Духа к моей персоне. Был бы я простым шизиком, ваш высший покровитель меня бы не испугался, – от Рурхана в этом суровом лишенном эмоций существе не осталось ничего. Даже выражение лица полностью изменилось.

– То есть если я все правильно понял вы какое-то там сверх существо. Очередное блин... Но если вы так сильны тогда почему вы здесь сейчас в наручниках? – генерал стал серьезней вести разговор.

– На практике всегда случаются ошибки. Как оказалось корневая смена личностей, негативно сказалась на нервной системе. Говоря проще, нервная система была адаптирована под Рурхана, меня она не приняла. Войдя во владение своим телом, я не смог им управлять. Это как после мощной перезагрузки – всю систему пришлось выстраивать с нуля. Мне пришлось пережить период своеобразного взросления, пришлось с нуля учиться владеть своим телом. И все бы шло нормально, для перестройки нервной системы под нового пользователя мне бы хватило пары дней, но тут вмешались ваши врачи. После доставки на базу Альфагейт тамошние медики, не сумев понять, что со мной происходит, поступили как обычно. Приняв мое состояние за психические осложнения, вызванные пережитым, они просто накачали меня наркотой до беспамятства. Погрузили в астрал. Естественно в таком состоянии я не мог нормально адаптировать это тело под себя. Мое "взросление" затянулось. Лишь выйдя из действия препаратов, я снова начал восстанавливать контроль над телом, продолжил учиться им управлять. На данный момент я еще не полностью освоился, испытываю небольшие трудности, но это ничего, дело еще пары часов я думаю. Самый главный просчет был не в этом.

При создании своей личности я исходил из идеала, основанного на отсутствии слабостей. Я взял за образец имеющуюся личность Рурхана и по ней как по шаблону прописал свою. И видимо перестарался, – он замолчал, опустив глаза вниз, признавая ошибку. – В своем стремлении стать сильнее я добился идеала, фактически стал подобным бездушной машине. И в этом вся проблема. Серьезно просчитавшись, я полностью лишил себя эмоций. В отличие от Рурхана я сильный, не имеющий слабостей, но при этом внутри пустой, бездушный, бессмысленный. Нет в этом мире того что могло бы причинить мне боль. Я просто не умею чувствовать, переживать. А ведь я мог бы быть идеальным...

После, поняв ошибку, я силой пытался заставить себя чувствовать, хоть как-то уподобиться живому существу, но все безуспешно. Глядя на ворота города, понимая, что нахожусь в шаге от столкновения с жизнью Рурхана, которую решил продолжать, я довольно-таки смешно тужился, пытаясь выдавить из себя хоть что-то человеческое. Снаружи это, наверное, выглядело смешно, но внутри было больно. Дальше я прошел за ворота и здесь для всех должен был стать Рурханом, тогда-то я и понял, что не смогу продолжать этот цирк. Я никогда не смогу быть им. Когда я столкнулся с ситуацией, где пришлось выражать эмоции, быть живым, я оказался в тупике. Я не желал выдать себя, хотел продолжать его путь... смотреть на мир его глазами, жить его жизнью, но только не совершать его ошибок. Поэтому чтобы выкрутиться мне пришлось реанимировать личность Рурхана. Заблокировав отдельные фрагменты памяти, чтобы он не мог понять, что происходит, я вернул ему управление телом, а сам отошел на второй план и лишь наблюдал, за тем как он счастлив, как он пожинает плоды сладостной встречи после долгого расставания. Мало того что я вернул его погибшую личность к жизни так мне пришлось еще и уговаривать его. Хотя его по идее вообще больше не должно было быть. Я должен был заменить его, став идеальной его версией для всех. Но я оказался неполноценен как живое существо.

– То есть вы полностью все контролируете. А как же Рурхан, что теперь будет с ним. Вернее что вы с ним сделаете в дальнейшем? – поинтересовалась психолог.

– Рурхан мертв. Он убил себя, засунув шею в петлю. Таков был его выбор. Он фактически отдал мне это тело. Его смерть дала мне жизнь. Мне кажется, я имею право на существование, – говоря он, пригвоздил свой холодный взгляд к этой девушке задавшей неудобный для него вопрос, чем сильно напугал ее. – Что это? Где это я?! – вдруг испуганно крикнул Рурхан неожиданно овладевший телом. – Кто вы все такие? Что происходит? – не успокаивался проснувшийся Рурхан. Затем он резко успокоился, будто выключился, его голова бездвижно повисла. Затем будто ожил, его лицо вместо испуга вновь сковало холодное спокойствие. Произошла смена личностей, телом снова овладел Нахирон. Вновь посмотрев на перепуганного психолога своим холодным взглядом, он улыбнулся безо всяких эмоций. Это была своего рода шутка.

– Не делайте так больше. Не мучайте Рурхана! – резко набросилась на него доктор психолог, страх на ее лице сменился недовольством.

– Никто его не мучает. Не волнуйтесь, он не будет помнить об этом, – отведя взгляд от перепуганной девушки, он накинул на себя капюшон своего армидейского плаща. Скрыв лицо, чтобы не быть похожим на свой прообраз, чтобы собеседники, глядя на него, не видели в нем Рурхана. Дальше разговор он продолжал, глядя на собеседников из-под капюшона, что в дополнение к его холодному, лишенному эмоций голосу выставляло его чем-то зловещим, вопреки всем его убеждениям. – Видите с Рурханом все в порядке. Я могу вернуть его в любой момент. Но опять-таки, зачем вам весь этот цирк?

– Я понимаю, что это прозвучит глупо, – заговорил скептически настроенный генерал. – Но раз вы чуть ли не бог, продемонстрируйте нам свою силу. Сделайте что-нибудь!

– Товарищ генерал давайте не будем здесь разыгрывать спектакль, – заговорил он, не шевеля губами, телепатически посылая информацию им в мозг.

– Ладно! – поспешил остановить его генерал и снова откинулся на спинку кресла.

– И все-таки меня как ответственного за внутригородскую безопасность, прежде всего, интересует ваша мотивация. Зачем вы пришли, что собираетесь дальше делать. Что у вас на уме? – поинтересовался генерал Наваро.

– А вот это очень хороший вопрос. В чем смысл жизни человека? Вернее может ли быть смысл в человеческой жизни? Какого-то вселенского смысла, высшей цели в существовании человека нет. Все мы живем просто, потому что родились. Но, так или иначе, в этом-то и смысл чтобы наполнить жизнь смыслом самому. Для разумного существа смыслом жизни может быть только цель, поставленная осознанно, высшая благая цель стремление к которой будет определять существование. Я основывал свою сущность на базе Рурхана и цель для своего существования искал в его жизненном пути. Я видел его воспоминания о жизни, начавшейся среди артэонов, осознавал то счастье, что он обрел и это прекрасно, – он снова замолчал, опустив глаза вниз. – Как это кажется просто, привязавшись к кому-то эмоциями, в их ярких потоках увязнуть и получая равную отдачу от объекта эмоциональной привязанности жить, позабыв обо всем, ни о каком смысле не задумываясь. В двух словах это называется счастье. Я готов сделать все для защиты тех, кто подарили мне... вернее Рурхану возможность быть счастливым, разумно отплатить им за все. Другой разумной цели я для себя не вижу. Мы с вами служим одному и тому же генерал. Как говориться: "ведь никому недолжно быть больно, ни человечку, ни кошечке, ни собачке, ни какой другой зверушке" – простите за этот неуместный бред. Вот уж действительно словами ребенка трактуется истина. В любом случае зло это путь к самоуничтожению.

– Но ведь вы не можете чувствовать а, следовательно, и жить среди нас. Не можете полностью заменить Рурхана. Ведь поэтому вы "реанимировали" его личность, когда вернулись в нормальную жизнь и столкнулись с необходимостью проявления чувств. Ваш начальный план потерпел крах, каким вы видите свое дальнейшее будущее? – взорвав генералам мозг, поинтересовалась доктор.

– Да начальный план, как и начальные цели существования, оказались недостижимы. Но, не видя других приоритетов, я продолжаю придерживаться начальных ориентиров. Я пока думаю, что будет дальше.

– Где гарантия, что в процессе поиска новых стимулов к существованию, более полноценно узнав наш сложный мир, вы не обернетесь против нас? – психолог общалась с ним на какой-то своей волне недостижимой для генералов.

– Не относитесь ко мне как к человеку, я здесь не для того чтобы обманывать вас, – с упреком он посмотрел на нее. – Гарантией является мое слово. Мне открыты просторы всей Инфоматерии. Я знаю и ведаю все об этом мире не меньше Духов. О вас об артэонах мне известно все. И к тому состоянию, в котором сейчас находится ваше сообщество, к вашей внешней политике учитывая безумие нашего мира у меня претензий нет, – его лицо замерло в холодной суровости, губы не шевелились, но голос эхом раздавался в головах собеседников. Снова напугав девушку психолога и заставив напрячься генералов, он ловко, легким движением вынул руки из наручников. – Если бы я хотел вас уничтожить, то сделал бы это уже давно, – сказал он, демонстративно тряся наручники в руке. Стоящие за его спиной солдаты тут обнажили мечи, но генерал дал им отмашку. – Ваши бойцы очень нервные это, несмотря на миниатюрное взрывное устройство, закрепленное под стулом на котором я сижу. Ведь одно мое неловкое движение и меня аккуратно разорвет на мелкие куски, так ведь? – он произвел впечатление на генералов, старший из них по фамилии Наваро даже улыбнулся. – Не пытайтесь обмануть меня или пытаться переиграть. Это так на будущее.

– Так ладно, хорошо, – схватился за голову генерал, думая, что теперь делать со всем этим. – Кем бы ты ни был, ты на нашей стороне, это хорошо. Но пойми, я не могу выпустить тебя в хранимый мною мир, поскольку элементарно не понимаю что ты такое. Какие возможны мои дальнейшие действия в нынешней ситуации? По идее в целях обеспечения безопасности я должен изолировать тебя. Ты согласен со мной?

– Отчасти да, действительно как для начальника, отвечающего за внутреннюю безопасность, для вас было бы наиболее приемлемым взять меня под стражу. Но это невозможно. Я не могу согласиться на такие условия. И если вы на них будите настаивать, я буду вынужден перейти с вами в конфликт. Надеюсь, вы понимаете, чем это чревато для вас, артэонов Армидеи в целом и для тела Рурхана в особенности.

Я взываю к вам ни как к боевому командиру, выполняющему обязанности, а как к человеку... вернее артэону, но какая разница? Прошу понять меня. Пока, не видя альтернатив, я намерен придерживаться начальной цели оставаясь среди вас. Я и Рурхан будем единым целым, будем гармонично существовать в одном теле, разделяя этот мир пополам. Все будет хорошо, никто из посторонних ни о чем не узнает. Безопасность внутреннего мира я не потревожу. Кстати говоря, о внутренней безопасности Армидеи. Вам товарищ генерал сейчас не обо мне беспокоиться надо, так ведь?

– О чем это ты?!

– Я говорю об угрозе пришедшей извне в ваш беззаботный и радостный мирок, – этими словами он серьезно взволновал генералов. Девушка психолог в легком недоумении нахмурила брови. – Чудовище, которое маг Фросрей на днях привез в Армидею, – увидев высокую озабоченность в лице генерала Наваро, он обращался теперь только к нему. – Это проклятие оставленное Духом и подхваченное на крыльях Тьмы. Его невозможно убить, и с ним нельзя договориться. Им движет лишь безумная неописуемая жажда крови. Вопрос только в том, когда он выйдет из-под контроля старого обманутого Тьмой мага. Вся эта начальная возможность власти над монстром это просто ловушка, часть хитрого плана, цель которого запустить это зло в ваш город. И тут бессмысленно уповать на защиту Духа. Свет Духа как некое поле защищает вас лишь от призраков, проклятий – нематериальных, бестелесных представителей мира Тьмы. От тварей заключенных в стабильные физические оболочки вы должны защищать себя сами. Для этого есть армия и прочные высокие стены. Но вот незадача, одну такую очень опасную свирепую неостановимую тварь вы сами на днях запустили в свой мир.

– Я его, что ли запускал! – повысил тон генерал Наваро, в словах Нахирона услышав свои страхи. – Была бы моя воля эта тварь, как и притащивший ее маг! Тоже, кстати, пришедший извне. Все бы они убирались отсюда.

– Так или иначе, Проклятие Таргнера сбывается. Монстр внутри. И скоро публика, эта безумная толпа полюбит его. Вопреки мнению и предостережениям, таких как мы с вами, все привыкнут к монстру. Все позабудут о его опасности и вот тогда, он нанесет удар.

– Это все понятно, но зачем ты об этом говоришь? К чему-то клонишь или просто издеваешься?!

– Я жду этого вопроса уже долго. Цель моего прихода к вам это защита, защита вас от надвигающегося зла. Я видел мир, как видят Духи, пусть и недолго. Будучи высшим разумом, ненужно обладать даром ясновидения, чтобы знать, что случиться завтра. Этот мир, несмотря на первичное ощущение хаоса все же безумно предсказуем. Я не могу сказать вам конкретно дату и время, но это случится. Монстр выйдет из-под контроля. За грехи, свершенные вами, Дух отвернется от вас. И единственные кому по силам хоть как-то смягчить неблагоприятные последствия это мы с вами господин генерал. Но у нас мало времени, нужно поторопиться.

– Скажите конкретно: чего вы хотите?

– Я предлагаю вам свою помощь в борьбе с надвигающейся Тьмой господин генерал. Но только сначала мне нужна помощь от вас...

Торопясь чтобы успеть до рассвета он пробрался на дно военного бункера, где располагалась темница, в которой держали чудовище. Желая показать его Рурхану, он тихонько отодвинул щиток смотровой щели в огромной двери темницы монстра. Едва различимый в луче света огромный человек-волк со всей силы врезался в дверь, так что затрещали стены этих подземных катакомб. Рурхан с ужасом смотрел на сходящую с ума долбящуюся в дверь с той стороны жуткую тварь. "Это Проклятие Таргнера, оно здесь чтобы уничтожить всех преферийских артэонов и свой кровавый поход оно начнет с Армидеи. Как видишь от твоего друга в этом существе не осталось и следа. Теперь ты понимаешь, о чем я говорю? Я просто хочу помочь и без твоего содействия не справлюсь", – звучал голос Нахирона в его голове.