Текст книги "Новый мир. Книга 2: Разлом. Часть первая (СИ)"

Автор книги: Владимир Забудский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 27 страниц)

«Да тебе, быть может, самой требуется помощь врача, док», – подумал я, с трудом отрешаясь от разыгравшегося воображения, которое могло вести меня в правильном направлении с такой же вероятностью, как и в совершенно неверном.

– Долго еще ты здесь пробудешь? – спросил я, переводя разговор на другую тему.

– Не более двух лет. Затем меня переведут в другое место. Как я уже говорила, в мире слишком много подобных мест. Мы не имеем права привязываться к одному из них.

Промолчав немного, она добавила:

– Как и любой человек, я не лишена слабостей. Я уже и так привязалась к своим пациентам. То ли еще будет через два года! Но я должна печься об общем благе, а не о своем личном. За оставшееся время я подготовлю себе замену. Я нашла двух одаренных помощниц, которые помогают мне как медсестры. Я научу их всему, чему смогу. Конечно, это не то же самое, что университетское образование. У них не будет моего оборудования и лекарств. Но это лучше, чем ничего.

Я долго молчал, не решаясь заговорить о том, о чем собирался. Она начала первой:

– Ну говори уже. Ты думаешь о том, как поскорее выбраться отсюда?

– У меня возникли кое-какие проблемы с властями Альянса, – решил наконец признаться я. – Я ничего плохого им не сделал. Приехал в родные места посетить могилу матери. Но они вбили себе в голову, что я шпионю на Содружество.

– Ничего удивительного, учитывая твое прошлое, – совсем не удивилась доктор Лопес. – Мне и самой пришлось преодолеть множество препятствий с их стороны, пока я сюда добралась. Наша организация всегда была вне политики. Но лишь из-за того, что штаб-квартира МККК находится в Содружестве, эти глупцы считают, что мы там все шпионы.

– Да, со мной похожая ситуация.

– Насчет их можешь не беспокоиться. За все годы существования этого селения ни один представитель Альянса здесь не побывал. У них тут нет никакой власти.

– Мне все-таки необходимо вернуться в Сидней, – неохотно признался я. – У меня есть обязанности, как и у тебя. Прямо сейчас я пропускаю стажировку. Из-за этого меня могут отчислить из академии. Если так произойдет, то мой вид на жительство в Сиднее будет аннулирован.

– Но ты же о чем-то думал, когда отправился сюда!

– Я был в несколько расстроенных чувствах. Но встряска, которую я здесь получил, здорово вправила мне мозги. Не стану даже пересказывать тебе всего, что со мной случилось за эти выходные. Но ты уж поверь, этот опыт навсегда научил меня ценить то, что я имею.

– Да. Это иногда бывает полезно, – кивнула Флора.

– Прости, что я не оказался героем, каким меня описывал Боря, – вздохнул я. – Если в нашем мире и есть герои, то это скорее такие люди, как ты. Я не из их числа. Я не способен на настоящее самоотречение. Я могу бросить монетку нищему, мимо которого прохожу. Могу протянуть руку помощи нуждающемуся, который случайно встретился у меня на пути. Но отдать всю жизнь служению другим – это не для меня. Жизнь – не только удовольствие, как ты не раз повторила. Но она не может состоять и из одних лишь лишений. Иначе зачем она нужна, такая жизнь? Хорошо, если ты веришь словам о справедливом воздаянии на небесах, которыми нас задабривал пастор Ричардс. Но если рай окажется обманом, а чует мое сердце, что так – то поверившие в него идиоты всего лишь напрасно тратят на страдания драгоценное время, отведенное им перед погружением в вечную пустоту.

Флорентина долго смотрела на меня после этого монолога. Я так и не узнал, что за мысли блуждали в это время у нее в голове. Быть может, она окончательно уверилась, что я прогнил до основания. А может, признала, что моя точка зрения тоже имеет право на жизнь. Так или иначе, к беседе о смысле жизни и предназначении человека мы больше не возвращались.

– Мне нужно выйти на связь с академией. Сообщить, что форс-мажорные обстоятельства задержали меня в Европе. А потом буду выбираться отсюда, – заговорил я после длительной паузы.

Центральноевропейский Альянс когда-то действительно контролировал почти всю Центральную Европу. Но те времена давно в прошлом. В прошлом году в состав Содружества были официально приняты две небольшие «зеленые зоны» на адриатическом побережье – Подгорица и Дубровник. Активно просится туда же Сплит, провозгласивший независимый статус во время кризиса 2078-го, когда разгорелась война Альянса с консорциумом «Смарт Тек». Их до сих пор не приняли лишь из-за того, что они до сих пор не могут договориться с общиной в Дубровнике, кто из них является законным правопреемником хорватского правительства. Не пылает любовью к Альянсу и группа общин, объединившимися под флагом старой Эллады, столицей которой недавно была провозглашена Новая Надежда, выросшая из лагеря беженцев на окраинах разрушенного войной греческого города Лариса. Болгарский город Бургас на черноморском побережье два года назад был объявлен porto franco – там корпорации пытаются строить совместный бизнес с китайцами. Любое из перечисленных мест может стать моей отправной точкой на пути домой.

«Домой»? – поймал я себя на неожиданной мысли. Никогда еще за прошедшие семь лет я не называл так Сидней. Похоже, это путешествие действительно многое изменило.

– Тебе еще никто не рассказывал о здешней ситуации со связью?

– У тебя наверняка есть спутниковая связь для экстренных случаев.

– Ты правильно сказал – «для экстренных случаев».

– А это и есть экстренный случай.

Доктор Лопес скептически поджала губы.

– Да ладно тебе! Ты ведь поклялась спасать людям жизни. А если ты не поможешь мне выбраться отсюда в течение нескольких дней – твой Мирча не выдержит и засадит мне нож под ребро.

Она тяжело вздохнула.

– Уверен, ты будешь только рада от меня избавиться. Здесь еще полторы сотни людей, которым можно читать нотации, – продолжал убеждать ее я.

– Ну позволю я тебе написать пару сообщений – и что дальше? Власти не будут тебя отсюда эвакуировать! Ты же подписывался при выезде, что сам несешь ответственность за свою жизнь.

– Я не собираюсь просить никого о помощи. Только предупрежу, что задерживаюсь. Сам выберусь!

– Это будет не так просто и быстро, как ты думаешь. Транспортные конвои «Еврокаравана» приходят раз в две-три недели, и политика компании запрещает им брать пассажиров. Тебе может понадобиться пропустить несколько конвоев, прежде чем попадется коррумпированный начальник, который согласится тебя взять вопреки политике компании.

– Я договорюсь с кем-нибудь из местных.

– Никто из них не будет везти тебя далеко от замка, что бы ты им не посулил. Да и что ты им можешь предложить? На пустошах действует натуральный обмен. Твой финансовый счет в одном из банков Содружества никого тут не интересует.

– Надеюсь, ты поможешь мне с ними договориться.

– Не рассчитывай на это. Их жизни мне ничуть не менее дороги, чем твоя!

Подумав немного, Флорентина вздохнула и наконец сдалась:

– Так уж и быть, я позволю тебе воспользоваться спутниковым коммуникатором и выйти в Сеть на полчаса. Но о большем не проси. Я и так уже достаточно тебе помогла.

– Спасибо, – благодарно кивнул я.

– Ты можешь быть здесь гостем, сколько понадобится. В память о Боре.

***

Первым сообщением, на которое я обратил внимание, было видеопослание Дженет. Вид у девушки был встревоженный и серьезный. На ее лице было написано неподдельное расстройство. По окружающему интерьеру я догадался, что она в своей комнате у родителей, в Перте.

«Димитрис. Я только что узнала от Роберта, что ты уехал в Европу. Не хотела верить, что это правда. Я очень огорчена. Мне казалось, ты спокойно воспринял наш разговор. Ты мог бы, по крайней мере, позвонить мне, перед тем как совершать такой сумасбродный поступок. Я убрала тебя из «черного списка» сразу же после нашего разговора. Ты же меня знаешь! Я бы никогда не отказалась выслушать тебя! Несмотря на то, что между нами произошло, твоя судьба мне не безразлична. Дима, пожалуйста, будь разумным. Береги себя. Я не хотела бы, чтобы с тобой что-то произошло. Не хотела бы всю жизнь провести с чувством вины. Пожалуйста, дай мне знать, когда ты вернешься!»

Вторым в очереди было сообщение от Рины Кейдж. Рина решила обойтись без видео – просто записала аудиосообщение. Я сразу обратил внимание, что голос у нее какой-то странный.

«Сандерс, где тебя черти носят?! Эшли сказала мне, что ты вернулся сам-знаешь-откуда. Так какого хера до тебя невозможно дозвониться? Забухал, что ли?! Не думала, что ты пропустишь похороны Германа». Я в отчаянии хлопнул себя по лбу. Все-таки Флора была права насчет меня. Как можно было забыть о погребении однокурсника, который погиб, стоя со мной плечом-к-плечу?! «Паскудное событие. Салют, марш, все дела. Его рыдающая мать. Проклятье! Как же она рыдала! А ведь всего пару дней назад мы вместе гуляли и напивались до чертиков. А помнишь тот вечер после твоей победы над Соболевым? Мы тогда с ним переспали. А теперь он мертв». Никогда еще я не слышал непрошибаемую нигерийку такой расстроенной. «Знаешь, Алекс. То был один из немногих моментов в моей собачьей жизни, когда не хотелось не напиваться, ни трахаться, ничего. Хотелось только, чтобы кто-то прижал меня к широкой груди и погладил по головке, как маленькую девчонку. И сказал, что все будет хорошо. Как в проклятых кинофильмах! Не знаешь, почему в моей жизни ничего такого никогда не было?!» Некоторое время на записи было лишь молчание. «На всякий пожарный предупреждаю, что всем курсантам дали два дня выходных в честь тех событий. Ты как хочешь, а я, наверное, уеду куда-нибудь. Куда-то, где много солнца и соленой воды. В общем, так. Если ты… – она вдруг замялась. – Ах, да к черту! Пока».

Я удивленно покачал головой. Не ожидал чего-то подобного от Железной Рины. Хорошо, что Флора ушла к своим пациентам, оставив меня одного в своей башенке с картинами. Тревожные голоса двух обеспокоенных моей судьбой девушек стали бы достойным завершением моего портрета, подпись под которым гласила бы: «Димитрис Войцеховский – самовлюбленный эгоист, задавака и бессовестный ловелас».

Хорошей новостью было то, что академия предоставила курсантам отгул. Это означало, что я должен был явиться на стажировку лишь в среду 18-го августа, и давало мне двое суток запаса для возврата в Сидней. Конечно, мне вполне могло не хватить и этого времени. Но это лучше, чем ничего. Оставалось лишь связаться с деканатом и объяснить им ситуацию, в которой я оказался, чтобы мое отсутствие не сочли прогулом…

Однако, едва я собрался начинать запись, как последовал вызов.

Я не был этому удивлен. Не сомневался, что это произойдет, едва я появлюсь в Сети. Глядя на лицо Роберта, отображающееся на экране ожидания, я ощущал смешанные эмоции. Я все еще не забыл, и вряд ли забуду о страшных обвинениях, брошенных в его адрес Клаудией. А малоприятный разговор с капитаном Норей и старшим лейтенантом Ковалевич лишь усилил подозрения.

Как и Клаудия, бывший агент разведки Содружества, контрразведка Альянса тоже была убеждена, что информация о тайной миссии, отправленной в Бендеры, дошла до пособников Ильина посредством моего отца и его «друга» в Содружестве. Если это действительно так, не важно, была ли это инициатива Роберта или решение его руководства, именно он виновен в гибели моего отца.

Вдобавок, чего уж греха таить, я не любил признавать свое поражение. А после нашего с ним разговора в прошедшую пятницу мое нынешнее намерение поскорее вернуться в Сидней, поджав хвост, выглядит ничем иным, как полной капитуляцией.

Соблазн проигнорировать звонок был велик. Однако эмоции не должны затмевать рассудок. Это был тот случай, когда придется, наверное, смирить свою гордыню. Бригадный генерал Роберт Ленц, каким бы он ни был, был именно тем человеком, кто способен помочь мне быстро и без потерь покинуть пустоши Европы. За прошедшие дни я напрасно рисковал своей жизнью достаточно много раз, и искушать судьбу дальше было бы откровенным надругательством над Фортуной.

Тяжело вздохнув, я наконец принял вызов.

– Привет, Роберт, – произнес я.