Текст книги "Новый мир. Книга 2: Разлом. Часть первая (СИ)"

Автор книги: Владимир Забудский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

Глава 5

Утро 13-го августа 2083-го, на первый взгляд, мало чем отличалось, например, от утра 11-го: пробуждение ранним утром (на этот раз, к счастью, без похмелья), пробежка по малолюдным кварталам Студенческого городка под звуки бодрой музыки, растяжка и легкая тренировка с железом под монотонное бормотание безмозглой утренней телепередачи, душ, легкий завтрак, прилежное одевание брюк, выглаженной с вечера свежей рубашки и начищенных с вечера же туфлей – и вот меня уже поглотила толкотня миллионов метущихся душ пробудившегося Гигаполиса.

Не буду подробно описывать, что царило в это время в моих мыслях: я прокручивал в памяти написанное вчера письмо владельцу квартиры о скором выселении и администратору общежития полицейской академии – о вселении; гадал, скоро ли позвонит Роберт с гневными обвинениями по поводу моего позавчерашнего видео (а может, стоит сразу ждать визита «людей в черном»?); думал о том, где сейчас Дженет.

Но едва я переступил порог здания администрации SPD Восточной округа, прошел автоматизированную проверку и поднялся на 26-ой этаж, где, среди многих прочих, располагались кабинеты детективов 122-го участка, как все эти мысли оказались вытеснены из моей головы. Еще в лифте, в котором я поднимался вместе с десятком сотрудников, я уловил из обрывков разговоров царящую в здании нервную атмосферу.

Зайдя в кабинет, я заметил необычную картину – Филипс и Паттерсон, вместо того, чтобы заниматься обычной утренней рутиной, вместе застыли перед телеэкраном, просматривая какую-то видеозапись. Вид у обоих был мрачнее мрачного. На секунду ко мне в голову прокралась дикая мысль, что это видео моих недавних пьяных похождений и сейчас же зайдет речь о наложении на меня строгих взысканий.

Однако правда оказалась хуже.

– Доброе утро! – поздоровался я.

– Да уж, добрее не бывает, – гаркнул Паттерсон не довольно, а затем удивленно обернулся на меня. – Эй, подождите-ка, а наш то будущий комиссар какого лысого сюда приперся?!

– Вообще-то мне дали всего один выходной, – напомнил я, удивленный такой реакцией.

– Да какой к черту выходной?! – прыснул детектив.

– Тебе должно было прийти ночью сообщение, – уже без шуток, серьезным голосом заговорил Филлипс. – Ты что, комм с утра не проверяешь?

– Что-что? – я растерянно взялся просматривать свои сообщения.

– Да ты хоть на новостной сайт бы зашел, – фыркнул Паттерсон. – Весь город на ушах, а этот ни сном, ни духом. Весело же, блин ты отгулял свой выходной…!

«Срочно! Мобилизационное распоряжение!» – было озаглавлено сообщение, пришедшее около 02:00, которое я почему-то пропустил. – «Всем курсантам SPA, переведенным на пятый курс, которые находятся в черте города, в 08:00 13.08.2083 предписывается срочно и непременно прибыть к точкам сбора в соответствии с мобилизационным планом (ссылка)…».

– Что случилось? – непонимающе мигнул я.

Филипс мрачным жестом поманил меня к себе и указал на спроецированный перед детективами телеэкран. Изображение на нем заставило меня несколько раз моргнуть, чтобы убедиться, что я не сплю.

«Массовые волнения в пригородах Сиднея», – гласила угрожающая надпись на красном поле внизу экрана на одном из ведущих новостных каналов Содружества. Телевизионные камеры вели съемку с беспилотников, которые кружили где-то над границей Анклава и Нового Бомбея. Улицы и крыши «желтой зоны» были буквально запружены людьми. Человеческое море ревело и колыхалось. Из толпы временами показывались транспаранты. Надписи на некоторых можно было разглядеть: «Помним семью Файзалов», «Хватит! Мы – люди, не скоты!», «Свифт – убийца»…

Короткие надписи на бегущей строке внизу экрана были посвящены лишь одной теме: «Более 100 общественных организаций, включая 18 признанных в Содружестве наций экстремистскими, выразили свою поддержку протестующим в пригородах Сиднея», «Акции солидарности с сиднейскими демонстрантами состоялись в Мельбурне, Веллингтоне, Окленде, Канберре, Бразилиа и Киншасе, готовятся в других городах – соцсети»…

Изображение на экране сменилось на «stream». Человек, находящийся в толпе, снимал, как группа разъяренных мужчин и женщин, преимущественно чернокожих и арабов, жгла и топтала флаг Анклава. Другой «stream» заснял, как не менее озлобленные люди вздергивали на фонарный столб пугало, одетое в полицейскую униформу SPD.

Бегущая строка не останавливалась: «Муниципальные власти не давали разрешения на проведение массовых акций 13-го августа – пресс-служба муниципалитета графства Вуллондилли», «Начавшиеся волнения по масштабам могут многократно перерасти беспорядки в январе 78-го – эксперт», «СБС не исключает китайский след в начавшихся беспорядках – источник в Канберре», «Экстренное заседание мэра с руководителями силового блока продолжается четвертый час, решается вопрос о силовых мерах – источник в мэрии», «Другое мнение: протесты в Сиднее – закономерная реакция на непродуманную политику Свифта – сенатор Элмор»…

Наконец, на экране появилась симпатичная и обеспокоенная тележурналистка с хорошей прической и макияжем. Она находилась, по-видимому, перед одним из контрольно-пропускных пунктов на границе Анклава. За ее спиной сотни автомобилей застряли в непроходимой пробке. Многие водители повыходили из своих машин, переговаривались и обеспокоенно смотрели вперед. По тротуару стройными колоннами двигались в сторону границы офицеры полиции, одетые в бронированную экипировку для подавления массовых беспорядков. Над головами парили дроны наблюдения. В глазах пестрело от полицейских мигалок.

– Всего за одну ночь окраины Сиднея охватила истерия, – повернувшись к камере, провозгласила корреспондент. – Никто не ожидал, что столь бурная реакция последует на вчерашние столкновения полиции с агрессивно настроенными демонстрантами на границе графства Вуллондилли. Если вчера речь шла всего лишь о нескольких сотнях радикалов, которые решили забросать полицейский пост камнями и коктейлями Молотова, то сегодня эпидемия насилия и протестов распространилась на весь город. Городские власти Сиднея уже приняли беспрецедентные меры: личный состав полиции мобилизован, патрулирование усилено, а границы с «желтыми зонами» – временно закрыты. За моей спиной вы можете видеть, что на дорогах образовались многокилометровые пробки. Однако пока еще не похоже, чтобы это способствовало умиротворению протестующих. Слышите?! Уже не первый раз, пока я здесь, с той стороны границы доносится стрельба. Очевидцы сообщают, что в толпах неподалеку от границы очень много представителей местных банд и радикальных группировок. Многие из них вооружены и стреляют в воздух. Несмотря на постоянно звучащие предупреждения полиции и просьбы разойтись, волнения усиливаются. Люди наседают на заборы, ограждающие границу территории Сиднея, так, что те рискуют завалиться. В первых рядах мы можем видеть многих женщин и детей, они безоружны, но из-за их спин в сторону правоохранителей летят камни, петарды, а иногда и бутылки с зажигательной смесью. Мы видим, что полицейские вооружены и готовы к оказанию силовых мер. Я сама видела, как к границе подъезжают бронетранспортеры с водометами. Однако пока еще полиция ничего не предпринимает, вероятно, ожидая распоряжений, которые должны поступить после окончания экстренного заседания мэрии. Мы и далее будем держать вас в курсе событий. Грейс Келли, с места событий, специально для ANC…

– Спасибо, Грейс, – на экране появился обеспокоенный ведущий, сидящий в студии. – События развиваются быстрее, чем мы успеваем о них рассказывать. Буквально за те несколько минут, пока вы смотрели этот сюжет, к нам поступила информация сразу из нескольких точек на окраинах Сиднея, свидетельствующая о дальнейшей эскалации насилия. Напомню, покой на улицах Сиднея был нарушен вчера, когда в графстве Вуллондили несколько сотен, а по другим данным – до двух тысяч радикально настроенных людей совершили нападение на пост муниципальной полиции в знак протеста против убийства семьи нелегальных эмигрантов – Каму, Ади и Имана Файзалов, во время полицейской операции 11-го августа. Для установления порядка на помощь муниципальной полиции прибыли спецподразделения SPD, которые применили слезоточивый газ, электрошоковые разряды и водометы. Однако уже сегодня протесты возобновились и многократно увеличились в масштабах…

– Подождите-ка, – тихо прошептал я, обескураженный одним из последних слов ведущего. – Вы же не хотите сказать, что этот инцидент, о котором они говорят, это – …?

– Ты все правильно понял, – тяжело вздохнул Филипс. – Каму – это наш с тобой парень.

– Да, – ухмыльнулся Паттерсон. – Оказывается, его дядя – главарь крупной банды, которая держит половину крупнейшего вещевого рынка Нового Бомбея. Да еще и возглавляет какое-то их духовное собрание. В общем, не того «Стражи» шлепнули.

Я продолжал ошарашенно таращиться на экран.

– Долго еще будешь стоять тут в прострации? – поинтересовался Паттерсон. – Тебе пять минут назад следовало быть хрен знает где. И тебе лучше поторопиться, если ты все еще рассчитываешь когда-нибудь на комиссарские звездочки.

– Почему меня вызывают? Я же не из «силовиков».

– Задействуют всех, кто есть, – произнес Филлипс. – Ты же видишь, что происходит. Еще вчера казалось, что это рядовые беспорядки. Но сегодня стало понятно, что это беспрецедентный случай. С Нового Бомбея это перекинулось на другие «желтые зоны», забурлило вдоль всей Социальной линии. Свифт созвал экстренное заседание с силовиками. Поговаривают, что у него этой ночью была прямая линия с Протектором.

– Сколько же там людей на улицах? – в ужасе прошептал я, не сводя глаз с экрана. – На вид их просто невероятно много. Сотни тысяч?

– Говорят, больше миллиона, – едва ли не с благоговейным ужасом прошептал Филлипс.

– Не сцы, ты-то будешь стоять в оцеплении где-то в тылу, а потом сможешь рассказать всем, какой ты «герой», – усмехнулся Паттерсон. – Ну, пошевеливайся ты наконец, что ли?!

***

Добраться до места назначения через парализованный пробками и тягостным ожиданием город я смог лишь к 09:30. В скверике в нескольких кварталах от границы с «желтой зоной» (так называемым Узкоглазым гетто, где преобладали эмигранты из Китая, Японии и Кореи), стояли несколько бронированных полицейских грузовиков и целая толпа людей, одетых в черные доспехи для подавления массовых беспорядков, со шлемами в руках. Вдоль стен стояли высокие щиты. Офицер, охраняющий временно закрытый вход в сквер, пропустил меня, удостоверившись в моей личности.

– Какого хрена опаздываешь, Войцеховский?! – навстречу мне, бегущему трусцой, шагнул сержант Иванкович, на лице которого застыло обеспокоенное и гневное выражение. – Думал, если ты сбежал со ФЗОПАТа, тебя это больше не касается?!

– Никак нет, сэр!

– Быстро экипируйся! Через пять минут ты должен быть в строю!

– Так точно, сэр!

В фургоне я смешался с толпой, которая так же спешно натягивала на себя защитную экипировку. Вокруг мелькали смутно знакомые и незнакомые лица. Я наспех пожал руку нескольким знакомым, включая Бена МакБрайда. Судя по выражению лица Бена, в этот момент он решил оставить в прошлом холодок, проскользнувший между нами после моего перехода на ФСОРД.

– Я рад, что ты с нами, – произнес Бен, помогая мне застегнуть бронежилет. – В такие моменты хочется стоять плечом к плечу с крепкими парнями вроде тебя.

– Там все плохо? – кивнув в сторону улицы, поинтересовался я.

– Ты же смотришь телевизор, – мрачно кивнул Бен. – Не думаю, что все это просто так рассосется.

Через пять минут мы уже были в строю. Тяжелая лапа хлопнула меня по плечу, и я увидел, как из-под темного забрала бронированного шлема мне подмигнул Герман Кениг.

– Отошел уже? – хмыкнул он.

– До сих пор башка трещит.

– Как у тебя с девушкой?

– Расстались.

– Жаль. Что ж, по крайней мере, есть, на ком выместить злость.

– Что-то? Ты с Джен расстался? – насупился Бен.

– Стройсь! – взревел Иванкович. – По группам!

Мирный некогда скверик заполнил топот сапог по асфальту. Две сотни темных силуэтов, гремя своими доспехами, начали строиться. Состав собравшихся здесь двадцати учебных групп, перешедших на пятый курс (десять групп «силовиков», пять – «детективов» и пять – «технарей») был неполным, многие курсанты в эту летнюю пятницу оказались вне города. Сержантам приходилось объединять группы и тасовать курсантов, чтобы сформировать полноценные взводы. Наконец какое-то подобие порядка было установлено. Сержантам под наблюдением лейтенанта удалось собрать и построить восемь взводов по двадцать четыре курсанта. Удовлетворенные результатом, командиры оставили нас стоять и собрались в кружок, обсуждая что-то вполголоса и ожидая, видимо, распоряжений.

Взглянув на окна жилых домов, окружающих сквер, я заметил, что обеспокоенные жители наблюдают за происходящим из своих квартир. Должно быть, мы представляем сейчас собой угрожающее зрелище – неподвижные, увешанные бронированной защитой, с тяжеленными щитами. Совсем не то зрелище, которое хочется увидеть у себя во дворе обитателем самого спокойного и благоустроенного уголка многострадальной постапокалиптической Земли.

Оставленные без распоряжений, курсанты очень скоро ослабили свою строевую стойку, начали понемногу переминаться с ноги на ногу и шепотом переговариваться. В моем взводе собрались одногруппники из ФСОРД-507 и ребята со ФТЭСР-504. Многие из них натянули на себя экипировку для подавления беспорядков третий или четвертый раз в жизни и смотрелись в ней нелепо. Голоса бедолаг звучали обеспокоенно.

– Нас же не пошлют прямо туда?

– Для этого есть «силовики»!

– Там ведь могут стрелять. Эта броня защитит от пуль?

Посмотрев краем глаза на взводы, состоящие из курсантов – «силовиков», я увидел, что они ведут себя заметно сдержаннее и спокойнее. Что ж, так и должно быть – это их будущая работа, они неоднократно отрабатывали технику подавления массовых беспорядков, все в хорошей форме и умеют обращаться с оружием. Глядя на них, я испытывал противоречивые чувства.

Часть меня говорила, что мое место – там, среди них. По телу струилось подстегивающее напряжение, вроде того, что бывает перед выходом на ринг или учебный поединок на тонфах. Хватка становилась крепче, зубы сжимались. Я чувствовал себя большим и сильным, тяжеленный щит в руке казался невесомым. Должно быть, воинские инстинкты есть у каждого мужчины в генах.

Только вот с кем мы собираемся воевать? С изголодавшимися обозленными беженцами, которые вспомнили о своих правах после того, как нескольких из их собратьев хладнокровно убили? Может быть, их способен искренне ненавидеть Ральф Мэтьюз или даже Бен МакБрайд. Их мог бы ненавидеть Алекс Сандерс. Но неужели вы ждете, что их будет искренне ненавидеть Димитрис Войцеховский, сын Владимира и Катерины Войцеховских?! «Пожалуй, хорошо, что я больше не на ФЗОПАТ», – подумал здравомыслящий человек внутри меня. – «Нас оставят в тылу и мне не придется марать в этом руки. К черту все это!»

Ожидание, длилось, наверное, полчаса, прежде чем командиры наконец зашевелились, получив, видимо, какие-то распоряжения сверху. Ка и следовало ожидать, четырем взводам, собранным из «силовиков», предстояло отправиться держать оцепление у самой Социальной линии, тогда как остальные взвода, в которые вошли «технари» и «детективы», оставались в резерве. Однако не успел я вздохнуть с облегчением, как я услышал позади окрик сержанта Иванковича, обращенный к сержанту-детективу Танаке, куратору моей группы.

– Эй, Танака! Не возражаешь, если я одолжу одного из твоих бойцов?!

– Ты о Войцеховском? – сразу догадалась сержант-детектив.

– О ком же еще?! Из него такой же детектив, как из меня балерина! Мне он будет нужнее!

– Ты слышал, Димитрис? – несмотря на шлем, японка безошибочно определила меня в строю по росту. – Сегодня присоединяешься к своим старым товарищам. Твои таланты там могут пригодиться.

– Понял вас, мэм, – сжав зубы, покорно прошептал я.

***

Около часа спустя я уже выходил следом за другими курсантами из кузова одного из бронированных грузовиков, колонна которых прибыла к Социальной линии. Кажется, это было то самое место, откуда Грейс Келли с ANC вела свой репортаж. Все полосы дороги, за исключением одной, расчищенной специально для полиции, были заполнены застрявшими в пробке автомобилями. Зеваки пялились на нас. Со стороны, куда мы направлялись, доносилась стрельба. Не задерживаясь, мы построились в колонну по двое и двинулись туда.

– Внимание всем! – в наушниках раздался уверенный мужской голос. – С вами говорит капитан Мур. Я руковожу операцией по установлению порядка на Пустыре между городом и «желтой зоной». Вы все знаете, что произошло! Вооруженные преступники захватили целый ряд важных инфраструктурных объектов: товарные склады, центр переработки отходов, водоочистные сооружения и даже озоногенераторы. Нападения сопровождались насилием в отношении персонала, вандализмом, поджогами, массовым хищением имущества. По нашей информации, два озоногенератора были повреждены при попытке их демонтажа. Вы понимаете, о чем я говорю?! Эти бандиты пришли, чтобы забрать нашу еду, воду и даже воздух! Их не остановят предупреждения! Они уже не раз применили оружие против офицеров полиции, и готовы сделать это снова. Полчаса назад в Сиднее было объявлено чрезвычайное положение. Дано разрешение на применение летального оружия. Готовьтесь к выдвижению! Нам предстоит вернуть захваченные объекты под наш контроль и выбить оттуда этих мерзавцев!..

– Проклятье! – пробормотал кто-то из товарищей. – Похоже, дело дрянь.

– На моей памяти ЧП во всем городе еще ни разу не объявляли, – проговорил я.

– Папа рассказывал, что-то такое было в 60-ых, – с сомнением припомнил Бен МакБрайд.

Иванкович собрал наш взвод в круг перед железобетонным забором, преграждающим путь на Пустырь. Вокруг было такое количество вооруженных людей в бронированных костюмах, какое мне, пожалуй, еще не приходилось видеть. Здесь были скорые помощи, пожарные машины, броневики с водометами, экскаваторы и даже саперный танк. Складывалось впечатление, что полиция Сиднея готовилась разобрать гетто по кирпичам.

– Вы все слышали, – обратился к нам сержант. – В эти самые минуты сразу четыре батальона быстрого реагирования готовятся к развертыванию на Пустыре перед Ускоглазым гетто. Один из батальонов вернет порядок на товарные склады, сотни тысяч метров которых в эти самые минуты продолжают грабить и жечь прямо перед нами. Это будет молниеносная операция, жесткая и бескомпромиссная. Она покажет ублюдкам, что нарушать законность у границ Анклава – это очень хреновая идея.

– Какова наша задача, сэр? – спросил Бен.

– Сейчас вам выдадут оружие: на взвод полагается девять автоматов и три ружья. Остальные будут пользоваться тонфами и шокерами М-200. Каждый, кому достанется оружие, получит по три магазина с патронами, заряженными резиновыми пулями, помеченные синими лентами, и по два – с боевыми патронами, помеченные красными. Заряжаем резиновые, всем ясно?! Боевые без команды не заряжать!

– Ну вот, отлично, – расстроенно пробормотал Рон Дэвис, будто только и мечтал всадить боевую пулю кому-то в лоб.

– Когда наши ударят по складам – тамошняя шушера разбежится кто куда. Преступников так много, что спецы, которые высадятся с «Воронов», не успеют арестовать их всех. Их функция – разворошить это гнездо и перекрыть пути отхода назад в гетто. Тогда нарушители вынуждены будут бежать в противоположную сторону, где их будут ждать силы, подготовленные для проведения массовых арестов. Вы будете перекрывать один из второстепенных путей их бегства. Ваша задача – задержать людей, которые появятся в поле зрения. Каждый из них уже нарушил закон, проникнув на частную территорию, даже если он там ничего не украл и не сломал. Приказано ни с кем не церемониться. Укладывайте их мордашками в пол, одевайте наручники, тащите в автозаки. Права им будут зачитывать потом. В случае неповиновения разрешается действовать с применением силы, согласно инструкциям, которые вы уже должны были хорошо заучить. Дроны сверху будут вычислять и точечно лупить шокерами самых буйных. Броневик поддержит вас слезоточивым газом и водометами. Повторяю, будет выпущен газ, так что вы должны постоянно быть в противогазах! Все понятно?!

– Так точно, сэр! – прокатился согласный рокот по рядам курсантов.

– И шлемы не снимать с этой минуты! Понятно?!

– Да, сэр.

– Что ж, ладно. Давайте теперь к пункту выдачи оружия и боеприпасов, вон туда. Живо!

Ожидая своей очереди на получение оружия, я задумчиво оглядывал возбужденные лица курсантов и гадал, хорошая ли это идея – выдать им оружие и дать команду «не церемониться». Я вовсе не чувствовал солидарности с мародерами, которые грабили товарные склады, как и с теми, кто пытался вывести из строя озоногенераторы вокруг Сиднея. И все же Уоррен Свифт более напоминал разъяренного быка, которому показали красную тряпку, нежели здравомыслящего политика.

Мэр имел право ввести чрезвычайное положение лишь на 48 часов. Если его указ не поддержит Парламент, режим ЧП будет отменен (надеюсь, так и будет). Понимая, по всей видимости, что на поддержку сенаторов рассчитывать не приходиться, Свифт замыслил блицкриг. Количество людей, которые погибнут и получат травмы во время плохо спланированной, спонтанной операции, похоже, волновало его меньше, чем желание «показать Кузькину мать» распоясавшимся бунтовщикам.

– Что ты думаешь по поводу всего этого? – спросил я у МакБрайда, когда мы получили оружие (мне досталась дубинка и шокер М-200, а Бену – автомат).

– Мы ничего не должны думать, мы должны исполнять приказы, – решительно ответил Бен, вставляя в гнездо магазин, помеченный синей ленточкой. – Да и о чем здесь думать?! Эти ребята очень далеко зашли!

– Что до меня, – по другую сторону раздался голос Кенига, поигрывающего своей тонфой. – Я жду не дождусь шанса надрать чью-то задницу.

– Смотри только, чтобы ты не получил пулю из Калашникова в свою огромную башку, – без воодушевления проговорил Рон Дэвис, которому достался увесистый дробовик М-8. – Посылать нас против головорезов из «желтых зон» с дубинками и резиновыми пулями – это долбанное сумасшествие!

– Подотри сопли, Ронни, – издевательски пропела появившаяся позади Рина, которой, из-за ее навыков рукопашного боя, тоже досталась дубинка. – Я больше всего беспокоюсь о том, чтобы ты со страху не всадил пулю мне в спину, пока я буду дубасить этих зарвавшихся малолеток.

Рина двигалась с обычной своей порывистостью, как разъяренная тигрица, расхаживающая по клетке. От нигерийки, как и от Кенига, так и веяло агрессией и животными флюидами. Приходилось сомневаться, что они еще помнят о служебных инструкциях, где сказано, сколько секунд надо ждать после сделанного предупреждения и по каким местам можно бить. Вдобавок, они уже исполнили распоряжение Иванковича принять комплект стимуляторов, и стимы подстегивали рвущуюся наружу агрессию. Я от этого предпочел воздержаться.

– Эй, Алекс! – Рина задорно стукнула своей дубинкой до моей, ухмыльнулась и показала язык из-под шлема. – Чего такой угрюмый? Тебя это совсем не возбуждает?

– Я не такой больной, чтобы меня возбуждали такие вещи.

– Эх, надо было тебе хильнуть пару сот грамм перед заварушкой. Пьяным ты мне нравишься больше.

Я лишь хмуро покачал головой, призывая ее отвянуть от меня.

– Как там твоя леди Джен? Небось, всю душу из тебя вынула? – чуть понизив тон и приблизившись, насмешливо спросила Рина.

– Мы с ней расстались, – еще угрюмее проворчал я.

– Тебе же лучше. Сможешь наконец нагуляться всласть.

– Слушай, ты что, блин, моим семейным психологом решила заделаться?! – вспылил я. – Я не собираюсь обсуждать с тобой это, и уж тем более не сейчас!

Позиция нашего взвода находилась в переулке шириной метров пять. По левую сторону тянулся бетонный забор, ограждающий территорию складов, по правую – задняя кирпичная стена какой-то котельной. Унылый пейзаж подчеркивали переполненные мусорные баки, сваленные у забора бетонные плиты, кирпичи и мешки с цементом, ржавый микроавтобус без колес. Где-то в сотне метров впереди извилистый переулок заканчивался изгибом, на котором были нагромождены самодельные баррикады из мешков с песком, автомобильных покрышек и прочего мусора. Движения на баррикадах не было видно. Если не считать пары крыс, шмыгнувших в дыру под забором при нашем приближении, здесь не было ни души.

Переулок с нашей стороны перекрыл ставший поперек дороги броневик с водометом. Перед ним уже были установлены передвижные баррикады из легких, но прочных металлических сплавов, а также прожекторы. Высунувшись из приоткрытой двери, водитель броневика курил и перебрасывался нервными шуточками с оператором водомета, выглядывающим из верхнего люка. Позади броневика были спрятаны два автозака с гостеприимно открытыми задними дверьми, куда нам предстояло напихивать арестантов. У автозаков дежурила пара детективов, задачей которых было составлять протоколы и исполнять формальности. Там же дежурили две машины скорой помощи, в кузове которых дожидались раненых бригады медиков. Над нашими головами парили несколько дронов, один из которых бесконечно передавал через динамик стандартный текст обращения к нарушителям общественного порядка, предупреждающий о том, что будет, если они не прекратят своей преступной деятельности.

Далеко впереди виднелись смутные очертания высоких корпусов исполинского складского комплекса, захваченного ныне толпой правонарушителей. Корпорации, решившие сэкономить на складских площадях в более безопасном районе, терпели миллионные убытки каждый час, когда тонны продуктов расхищались голодранцами из желтых зон, и вряд ли этот вопиющий случай подпадет под действие страховки. Представляю себе, как их юристы сейчас обрывают телефонные линии, гневно требуя от полиции защитить свою собственности.

Очертания складов были смутными из-за черного дыма от подожженных хулиганами покрышек, гор мусора, а может быть, и товаров. Чад валил в небо сразу изо многих мест. Но даже и без него небо было пасмурным, под стать окружающей атмосфере. Я даже не удивился, когда прямо над головой загремел гром.

– Ну вот, чудесно! – пожаловался кто-то, когда на наши шлемы начали падать первые капли дождя.

– Никто не предложит даме зонт?! – прикольнулась Рина, и несколько курсантов нервно засмеялись.

– Отгоните водомет прочь, он уже никому не нужен, – подхватил кто-то ее юмористическую эстафету, постучав кулаком об обшивку броневика.

– Берегите оружие от дождя! – велел Иванкович, оставаясь серьезным.

Грозовые облака над нами сгущались, а дождь быстро усилился. Стена льющейся из небесного зева воды сразу уменьшила и без того посредственную видимость раза в три, скрыв очертания складских корпусов за сероватой мглой. Корпуса вновь становились видны лишь в свете молний, разрезающих темное небо под оглушительные раскаты грома.

Становилось прохладно. Потоки воды обильно заливали забрала шлемов, и, за неимением дворников, их приходилось постоянно протирать. Электронная система, встроенная в шлем, оценив ухудшившуюся видимость, перешла в режим теплового видения, но я отключил его, желая сохранить перед собой реальную картину мира вместо оранжево-серой колышущейся фантасмагории.

Шум капель, барабанящих по потрескавшемуся шиферу крыш и по нашим бронированным доспехам, смешался с трескотней стрельбы, которая все еще раздавалась время от времени в самых разных местах. Я слышал, сегодня уже есть первые погибшие среди офицеров полиции. Но пока еще участники беспорядков, в основном, стреляли в воздух, для острастки. Пытались придать себе смелости, внушить себе, что сила на их стороне и им нечего бояться. Это было, конечно, не так. Но полиция не предпринимала до сих пор активных действий – лишь собиралась с силами и ожидала решения мэра. Ни один полицейский начальник не стал бы рисковать своей должностью, репутацией, а возможно и свободой, отдавая приказ, результатом которого станут десятки человеческих жизней. Гораздо благоразумнее дождаться этого приказа от Свифта.

Я вспомнил, что видел в январе 2078-го из-за стен интерната. Похоже, сейчас произойдет нечто подобное. Лучшие спецподразделения обрушатся на склады с воздуха на «Воронах». Другие в это же время выдвинутся по земле, под прикрытием броневиков. В каждом батальоне быстрого реагирования сиднейской полиции было до шестисот человек, и это были опытные бойцы, хорошо мотивированные постоянными тренировками, высоким жалованьем и личными счетами с жителями «желтых зон», накопившимися за годы ведения этой грязной необъявленной войны. Рука у них не дрогнет, и они не станут сочувствовать бунтовщикам, особенно тем из них, кто решил выразить свой протест путем банального грабежа. У бандитских шаек и бедняков, стихийно объединившихся вокруг мародерской идеи, не было шансов отразить напор, будь их хоть вдесятеро больше, чем полицейских.

Однако задача полиции была не в том, чтобы рассеять их. Преступников, как бы много их не было, требовалось арестовать, чтобы затем предать суду и отправить отбывать свое наказание где-то на урановых шахтах графства МакДоннелл. Арестовать тысячи людей – никто не назовет это простой задачей.

– Скоро начнется, – через некоторое время сообщил нам Иванкович, отходивший, чтобы связаться с кем-то из руководителей. – Будьте готовы.

Держа перед собой щит, я положил руку на рукоять тонфы, однако не спешил пока снимать ее с пояса. Почему-то захотелось сбросить с себя шлем и противогаз, вдохнуть насыщенный влажный воздух полной грудью, но это противоречило бы полученным командам.

Где-то наверху я отчетливо услышал пролетающий вертолет – скорее всего, полицейский, журналистам при режиме ЧП надлежало очистить воздушное пространство. Переговоры между различными подразделениями наверняка не умолкали, но сержант приказал отключиться от общей линии и принимать команды только от него.

Минуту спустя позади нас раздался натужный рев роторов низколетящих «Воронов».

– Началось! – возбужденно крикнул кто-то.

Сквозь завесу дождя я мог видеть, как в сторону складов скользят тени исполинских черных птиц, освещая землю под собой мощными прожекторами. За шумом капель я мог различить обрывки фраз, доносящихся через громкоговорители, но затем их заглушили с земли автоматные очереди. Ответ не заставил себя ждать: черные птицы замелькали вспышками пулеметов, уничтожающих все живое в местах, освещенных прожекторами.

– Черт возьми! – в ужасе прошептал кто-то из курсантов.

Никто не ожидал, что будут применены пулеметы. Это было как-то слишком.