Текст книги "Новый мир. Книга 2: Разлом. Часть первая (СИ)"

Автор книги: Владимир Забудский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

– Это были «крысоловы», – объяснил один из местных детективов.

«Крысоловами» на профессиональном жаргоне полиции Сиднея называли оперативников Миграционного комиссариата. Комиссариат был отдельным сектором в составе SPD, в котором работали не менее десяти тысяч человек. Основной его задачей было выполнение бюрократических процедур, связанных с визами и регистрацией. Однако МК также был ответственен за выявление и выдворение нелегалов из «зеленой зоны», для чего в его составе были созданы «полевые» подразделения. В полицейском сообществе отношение к «крысоловам» было несколько брезгливым, так как их работа почиталась пыльной и грязной, и эти ребята заработали себе дурную славу.

– Приехали проверить информацию о нарушении визового режима, полученную от «небезразличного гражданина». Соседский донос на нелегалов: кто-то обратил внимание на кучу индонезийцев, которые постоянно шастают около одной из той же двухкомнатной квартиры. Обычное дело. Но, видимо, на этот раз нарушение оказалось серьезнее, чем полагал источник, – усмехнулся второй местный детектив, как будто злорадствовал из-за оплошности «крысоловов».

– Почему они сразу не вызвали группу захвата, черт возьми? – недовольно спросил Крамер.

– Не были уверены, что информация достоверна. Так они говорят, – хмыкнул капитан Лоренцо. – Я лично считаю, эти ребята темнят.

«Но мое мнение здесь никого не интересует», – не стал добавлять он.

– Эй, парень, где я мог тебя видеть?! – вдруг спросил один из детективов Северного округа.

– А? – я не сразу понял, что вопрос относился ко мне.

– Он у нас боксер, олимпийский чемпион, – объяснил Крамер иронично. – Хотите автограф?

– Ладно, – Филипс вздохнул. – Я здесь не для того, чтобы судачить с вами, джентльмены.

– Идемте со мной, сэр, – спокойным и бесстрастным голосом, словно терминатор, произнес один из «Стражей», до этого подошедший и молча ожидавший окончания разговора. – Только вы, пожалуйста.

– Со мной стажер, – возразил Филипс, поманив меня пальцем.

– Как скажете, – штурмовик не проявил никаких эмоций

В сопровождении спецназовца мы зашли в надстройку на крыше и быстро спустились по пустой лестнице, вход на которую был временно закрыт для жильцов кондоминиума (да и вряд ли она пользовалась среди них популярностью при работающих лифтах), на четыре этажа ниже.

Здесь на лестничной клетке стояли еще два человека в экипировке «Стражей», внешне практически ничем не отличавшиеся от виденных нами ранее. На ступеньках ниже них были составлены пирамидкой полдюжины рюкзаков, прислонены к стенке два автомата М-1 и разложен открытый металлический кейс с каким-то высокотехнологическим оборудованием.

– Хорошо, – произнес с легким арабским акцентом один из «Стражей», невысокого роста, кажется, удовлетворенный результатом какой-то работы. – Следи, чтобы мы получали данные беспрерывно.

– Да, сэр, – второй спецназовец толкнул дверь и скрылся в коридоре, где находились входы в жилые апартаменты этого этажа.

– О, отлично, – невысокий человек с акцентом повернулся нам навстречу. – Возвращайся на позицию.

– Да, сэр! – приведший нас штурмовик мгновенно развернулся и рысцой рванул по лестнице вверх.

– Джамал, – детектив Филипс протянул человеку в маске руку.

– Мы здесь не используем имен. Наконец-то прибыл, – вместо приветствия сердито гаркнул человек, порывистым движением пожав руку детектива. – Кто это с тобой?

На мне остановились маленькие карие глаза на полоске загорелой кожи над черной полумаской, в которых я почувствовал жесткость и суровость.

– Стажер.

– Пусть не путается под ногами у моих людей.

– Хорошо. Он будет держаться позади. Расскажи мне коротко о ситуации.

– Ты «Орионом» пользоваться умеешь? Все тактические данные там есть, – недовольно буркнул командир штурмового отряда, став уже третьим на сегодня, кто упрекнул в этом Филипса.

– Хотелось бы больше подробностей с твоих слов.

– Ничего не изменилось за тот час, что я здесь.

Сделав шаг к двери, лидер «Стражей» распахнул ее порывистым движением руки. Нашим глазам открылся вид на длинный коридор со входами в десяток апартаментов. Сколько тут было «Стражей», я и не считал. По меньшей мере восемь стояли по обе стороны от открытой настежь двери, за которой, по-видимому, скрывался преступник. Все остальные двери были закрыты. Лишь один из спецназовцев повернул голову к нам и обменялся с командиром парой перемигиваний.

– Он в жилой квартире на этом этаже, – понизив голос, поведал командир штурмоотряда. – По коридору предпоследняя дверь слева. Перед тобой первое отделение, «золотая» группа, готовая к штурму. Еще два отделения, «красная» и «синяя» группы, в резерве. Всех гражданских удалили, этот этаж чист, а также этажи над ним и под ним. Я разместил двух снайперов в здании напротив, пятьсот метров, но он пока не показывался на фоне окна. М-22 может легко пробить стену, но заложник вряд ли уцелеет. Самым перспективным кажется нервнопаралитический газ или инъекция с помощью наноробота. Но, прежде чем мышцы будут парализованы, палец может спустить курок. Компьютер давно проработал все варианты. При любом плане вероятность гибели заложника превышает 25 %. Слишком опасно. Редкий случай, когда все эти навороченные техсредства ничем не могут нам помочь. Внизу уже собралась толпа журналистов, которые ведут прямой репортаж. Какой-то парень из мэрии уже позвонил моему шефу и намекнул, что старик Уоррен не хотел бы видеть в вечерних новостях новость о двух убитых копах. Один – это и так чересчур.

– М-да. Просто-таки тупик.

– Я вспомнил о тебе, и подумал, что ты мог бы помочь.

– Приятно слышать.

Воспользовавшись возможностями «Ориона», я посмотрел на схему квартиры, где скрывался преступник. Это была жилая квартира стандартной планировки: прихожая, две комнаты, кухня, санузел. Субъект находился в спальне, почти напротив входной двери, на 11 часов от дверного проема, расстояние четыре метра. Благодаря нанокамере, незаметно установленной технарями под потолком, я мог видеть, как преступник прижался спиной к радиатору системы отопления, и прижимает к себе заложницу, заслоняясь ею от двери.

– Сам видишь, как неудобно он сидит, – недовольно буркнул пакистанец.

Согласно данным системы, у преступника был пистолет системы «Браунинг» калибра 9-мм «Парабеллум» со сцепленным затвором, производства начала 2000-ых. Емкость магазина – восемь патронов. Преступник сделал три выстрела, но система не смогла определить, была ли обойма полной до первого выстрела.

– Стрелял по людям? – спросил детектив Филипс.

– Нет, это была паническая неприцельная стрельба. Два выстрела попали в стену коридора напротив входной двери. Пули удалось взять на анализ. Третий раз была осечка. Мы полагаем, что оружие находится в плохом состоянии, – объяснил ему «Страж».

– Я не нашел никаких данных о субъекте. Он раньше не попадал в наше поле зрение?

– Обычный нелегал. Индонезиец, около двадцати лет. Не похоже, чтобы он имел какую-то подготовку. Очень напуган и нервозен, потеет, руки дрожат. Постоянно держит ствол у головы заложницы. Неизвестно, как он протащил сюда пистолет.

– Им до сих пор иногда это как-то удается, – вздохнул Филипс.

Об этом мне редко доводилось слышать в академии, но я сразу же столкнулся с этим, попав в 122-ой участок. Теоретики полагали, что с современным развитием технологий тайное передвижение по городу людей с незарегистрированным оружием практически исключалось, такие люди должны были быть обнаружены в течение всего лишь нескольких минут. Однако, как хорошо знали опытные сиднейские копы, преступникам удавалось время от времени достать где-то оружие, протащить его в «зеленую зону» и спрятать на «черный день» в каком-то тайнике. Обычно это были старые пистолеты или даже револьверы, иногда – дробовики и пистолеты-пулеметы, а недавно при обыске нашли даже штурмовую винтовку.

– Как все началось? – спросил Филипс.

– Опергруппа Миграционного комиссариата в составе четырех офицеров выехала на проверку. Сообщалось, что в арендованной квартире нелегально проживает не менее двадцати людей. Информация частично подтвердилась: на момент рейда в квартире оказалось семь нелегалов. Индонезийцы. Четверо сразу сдались, а трое – забаррикадировались там. По-видимому, родственники: отец и двое сыновей. Эксперт пока не смог взять пробы ДНК с трупов двух преступников, так что их личности установить не удалось…

– Вы сказали – «с трупов»? – я сам не заметил, как подал голос.

Пакистанец замолкнул и медленно перевел на меня свой суровый взгляд – удивленно, словно с ним только что заговорил предмет мебели. Сглотнув слюну, я опустил взгляд, попытавшись стать совершенно незаметным, и принялся копаться в «Орионе», выясняя подробности случившегося.

По свидетельствам офицеров, которые участвовали в проверке, опергруппа вломилась в квартиру и попыталась провести задержание. Преступники оказали сопротивление. Старший из них ударил руководителя опергруппы ломом по голове. Как оказалось позже, с летальным исходом. Остальные «крысоловы» вынуждены были открыть огонь. Двое преступников были убиты. Третий, младший из них, каким-то образом смог захватить в заложники офицера. Опасаясь за жизнь товарища, двое членов группы покинули помещение и вызвали подкрепление.

– «Крысоловы», участвовавшие в проверке, еще здесь? – спросил сержант-детектив. – И задержанные нелегалы?

– Отбыли. Я говорил с ними. Не услышал ничего нового. Нелегалов сейчас отрабатывают. Пока выглядит так, что никто из них не был хорошо знаком с другими. Арендатор квартиры, которого сейчас ищут, за деньги предоставлял места для ночевки для нелегалов – для всех подряд, кто платил.

– Черт возьми, ситуация выглядит не очень хорошо. Что насчет заложницы?

– Черт, да загляни ты в «Орион», старый пердун! Девчонка получила диплом месяц назад. Она в ступоре. Если выживет – думаю, сменит профессию.

Я и не думал, что командир «Стражей» имел чувство юмора.

Открыв базу данных, я смог убедиться в его правоте. Офицер первого уровня Эмма Спенсер была худощавой блондинкой с бледными щеками, весьма похожей на любовь моего недоброжелателя Поля Торричелли из 4-го специнтерната (забыл, как там ее). В свои 22 года бедная Эмма выглядела от силы на 20 и не была похожа на человека, способного сохранить самообладание в такой ситуации.

Задумчиво кивнув, Филипс достал из кармана и закинул за щеку жевательную резинку.

– Ну, что скажешь? – требовательно спросил командир «Стражей».

– У вас там полумертвый от страха тинэйджер с пистолетом, на глазах которого только что погибли его ближайшие родственники. Бог знает, что творится у него в голове.

– Если ты считаешь это слишком опасным – я просто начну штурм.

– Нет, подожди. Попробуем обойтись. Вы же не зря меня сюда притащили.

– Только без глупого геройства. Как я уже сказал, одного мертвого полицейского на сегодня будет достаточно.

– Я слишком стар для того, чтобы быть ковбоем, Джамал.

Сказав это, Филипс отступил на несколько шагов и, к удивлению командира «Стражей», принялся, закатив глаза, размахивать руками и выполнять шумные дыхательные упражнения.

– Он всегда так делает, – ответил я на вопросительный взгляд пакистанца.

– Филипс, ты будешь говорить с ним с безопасного расстояния, из-за стенки, ясно? – требовательно заявил лидер отряда спецназа, пока детектив продолжал разминаться.

– Дохлый номер, парень, – очередной раз глубоко выдохнув, покачал головой детектив. – Так я не смогу установить доверие.

Протянув руку к своей подмышечной кобуре, Филипс отстегнул ее и бережно протянул мне свой М-19 «компакт», которым, как я слышал, он практически никогда не пользовался.

– Поосторожнее с этой штукой, чемпион, она опасна, – предупредил меня наставник.

– Сэр, это небезопасно… – счел нужным заметить я.

– Он не будет доверять мне, если я буду вооружен, – возразил детектив. – Да и зачем мне эта пукалка, когда вокруг столько парней с серьезным оружием, которые стреляют во много раз лучше меня?

– Ты правда собираешься войти к нему? – спросил «Страж» недоверчиво, по-видимому, сбитый с толку лихачеством своего старого знакомого.

– Я не думаю, что он станет стрелять в меня. Попробую убедить его сдаться. Если не получится – просто уйду. Я не думаю, что это будет так уж опасно, – со странным спокойствием, которое обычно наступало после его медитаций, объяснил сержант-детектив.

– Я не одобряю этой затеи, – недовольно буркнул пакистанец.

Однако Филипс был полон решимости. Мне оставалось лишь наблюдать, оставаясь в самом начале коридора, за тем, как детектив мягко ступает по коридору меж темных силуэтов спецназовцев прямо к открытой двери.

– Я детектив из полиции! Сейчас я зайду к вам. Я не вооружен, – сообщил Филипс приветливо.

Однако вначале он на всякий случай все же высунул в дверной проем край ботинка, а уж затем зашел полностью. С помощью «Ориона» и нанокамеры, незаметно установленной техниками в углу комнаты практически над головой у преступника, я мог видеть все практически так, будто сам находился в квартире.

У самой входной двери был виден труп «крысолова», лидера досмотровой группы, которого так и не забрали, опасаясь получить пулю от преступника. Бедолага лежал на спине, раскинув руки. Под головой у него растекалось по полу красное пятно. Невдалеке распластался гражданский, индонезиец пятидесяти с лишним лет с, по меньшей мере, девятью пулевыми отверстиями в туловище. Вот тут крови было много… Она залила пол комнаты, в том числе обагрила железный лом, валяющийся между двумя телами. Чуть дальше, у двери во вторую комнату, находилось третье мертвое тело – еще один индонезиец с пулевыми ранениями, несовместимыми с жизнью.

«Господи», – подумал я. – «Это была настоящая бойня!»

Дрожащий и вспотевший парень, держа за горло белокурую девушку в полицейской униформе и приставив пистолет к ее виску, все еще сидел, забившись в угол, около батареи. Судя по белому, даже синеватому оттенку лица заложницы, он сдавил ей горло так, что у нее чуть не вылезли глаза. На пол пути между преступником и входной дверью лежал пистолет М-10, похоже, принадлежащий плененной полицейской. К счастью, оружие было оснащено идентификационной системой, и преступник не смог бы воспользоваться им, даже если бы сумел дотянуться. Окно над головой у преступника было пробито пулей – видимо, беспорядочный огонь «крысоловов» попал и туда.

– Не подходите! Я выстрелю!!! – истерически заорал он, едва Филипс показался в помещении.

– Тихо, тихо. Я тут, чтобы поговорить, – сказал Филипс удивительно спокойно и даже мягко, но руки вверх не подымал – парня следовало успокоить, но он не должен чувствовать себя хозяином положения. – Ты же не собираешься сидеть там вечно, верно?

– Я ничего не делал! Они пришли сюда… стали бить брата! Отец… схватил лом и…ударил одного. Он сделал это сгоряча, он не хотел… но они убили его! Потом убили брата! Они застрелили бы и меня тоже! За что…? Я… я никакой не преступник!

Парень плакал, а его рука опасно дрожала, так что ствол временами соскальзывал с головы заложницы, но он тут же приставлял его обратно. Удивительно, как дергающийся палец до сих пор случайно не надавил на спусковой крючок слишком сильно.

– М-да, – протянул Филипс, оглядев помещение. – Кошмар. Значит, это не ты убил его?

С этими словами сержант-детектив без особого уважения ткнул пальцем в сторону убитого при выполнении своих служебных обязанностей «крысолова», которому наверняка предстояло быть представленным к какому-нибудь ордену, что, однако, вряд ли облегчит страдания его семьи.

– НЕТ!!! Это не я! Его отец убил… Ломом! Посмотрите сами… Я просто испугался… что меня убьют! Я просто…Я… – от страха он даже не мог связно говорить.

– Так я и знал, что это не ты. Ты совсем не похож на убийцу. Только вот зачем ты напал на эту сотрудницу полиции?

Филипс был удивительно спокоен, будто вел светскую беседу за чашкой чая. Говорили, что он умеет разговаривать с ними, что ему уже много раз удавалось решать такие ситуации, да и на допросах ему было мало равных. За это Филипса и ценили. Во всяком случае, точно не за компьютерную грамотность.

– Они убили бы меня, я же говорю! Они просто ворвались сюда и начали все крушить, а когда отец стал сопротивляться, тот, который лежит… начал стрелять вокруг. И она смотрела на меня и начала доставать пистолет…! Клянусь, она хотела убить меня!

Девушка – «крысолов» не нашла в себе сил, чтобы возразить против этого. Она смотрела на Филипса выпученными глазами, полными страха и отчаянной мольбы, как на последнюю надежду. Она судорожно вдыхала воздух в сдавленное горло с таким упоением, будто каждый глоток мог стать последним. Увидев выражение ее лица, я вдруг понял, что бедняга уволится из полиции сегодня же, если ей удастся покинуть это помещение живой – даже если остаток жизни ей предстоит подметать полы.

– Она просто потеряла контроль, как и ты. У неопытных сотрудников такое бывает. Офицер Спенсер всего несколько месяцев работает в полиции. Она никогда не стреляла в людей и не выстрелила бы в тебя…

– Меня прикончили бы другие! Какая нахрен разница?! Они же убили отца и брата! Не арестовали их, а просто убили, черт возьми…!!

Губы парня задрожали от ярости. Это был опасный момент. Отвлекшись от изображения с нанокамеры на моем сетчаточнике и глянув на спецназовцев в коридоре, я уверился, что они готовы ворваться в квартиру в любой миг.

– То, что здесь произошло, если верить твоим словам – это превышение служебных полномочий, – очень серьезно произнес детектив, от которого тоже не укрылся накал страстей. – Грубое превышение.

– Что?! Вы еще сомневаетесь в моих словах?! – выпучил глаза полумертвый от ужаса и задыхающийся от ярости нелегал. – Да эти каратели каждый день рыскают по нашему району! Постоянно! Избивают людей просто так… Они звери, они…

Однако ярость и решимость внезапно оставила парня, и его голос сорвался на истерику.

– Не убивайте меня, умоляю! Я жить хочу, у меня осталась мать и маленькая сестра… я никому не сделал зла… Мне всего двадцать!!

– Тебе стоит успокоиться. Никто не станет убивать тебя. Мы здесь таким не занимаемся, – заверил Филипс. – С первой же секунды, когда ты положишь свое оружие, твоя жизнь будет совершенно неприкосновенна. Тебе предоставят гражданского защитника, дадут возможность позвонить твоей маме и сестре, будут обращаться с тобой очень уважительно…

– Я вам не верю!

– Первое, что мы хотели бы здесь сделать – это провести тщательное служебное расследование этого инцидента, – продолжил, как ни в чем не бывало, убеждать его переговорщик. – Я давно работаю в полиции, и с первого же взгляда я понял, что здесь что-то нечисто. Мне, и не мне одному, хотелось бы очень жестко поговорить с теми, кто устроил этот кошмар. Эти люди уже сейчас находятся под арестом. И если выяснится, что они действовали не по закону – им несдобровать.

– Вы врете!

– Вовсе нет. Что до тебя – в сущности, если ты не убивал никого, ты еще не перешел грань. Но каждая секунда, которую ты держишь этот ствол у головы сотрудницы полиции, усложняет ситуацию и заставляет всех нервничать.

– Нет! Если я отпущу ее – меня убьют! Как их убили… Сволочи! И им ничего за это не будет… – в его глазах, кроме страха, на миг вернулась ярость, и в этот момент я испугался за Филипса.

– Если это правда – они не останутся безнаказанными, – убедительно солгал детектив. – Они и так не остались. Тот, кто руководил ими – уже мертв. Двое других – арестованы. А офицер Спенсер – просто оказалась не в том месте и не в то время, как и ты. У тебя, наверное, есть девушка или невеста того же возраста. Неужели ты сможешь убить ее? Она – простая девчонка, пошедшая работать в полицию, чтобы прокормить семью. Чего ты добьешься, убив ее и погубив себя? Лишь уменьшишь население Земли еще на двух людей…

– Я не хочу никого убивать… Детектив! Детектив, вы верите мне?

– Конечно, я не знаю ничего точно, но… – Филипс изобразил сильные колебания. – Да, я верю. – «решил» он, незаметно для преступника сделав шаг вперед. – Как тебя зовут?

– К-Каму… – невнятно заикнулся он.

– Каму, давай закончим это. А то ты еще нажмешь невзначай на курок…

– Выведите меня отсюда! Пожалуйста!!! – проорал он.

– Опусти оружие и, я обещаю, мы не будем стрелять, – детектив сделал к нему еще один шажок.

– Стоять!! – крикнул он, не решаясь.

– Тише, тише. У меня нет оружия, видишь? – Филипс показал парню пустые, раскрытые ладони, еще раз шагнув к нему – между ними осталось уже метра два. – Как я выведу тебя, если ты не хочешь опускать пистолет?

– С ней! Я отпущу, когда мы выйдем отсюда. Выйдем в гетто!

Рядом со мной раздался тяжелый вздох командира «Стражей». Он переглянулся с одним из спецназовцев, видимо, командиром «золотой» группы, страдальческим взглядом.

– Что-то не так? – прошептал я едва слышно.

– Парень только что похоронил себя, – прошептал пакистанец в ответ.

– Почему?

– Мы не выпустим его в гетто. Он мог бы сдаться живым только здесь.

Тем временем события в квартире развивались все стремительнее.

– Мы не можем вывести тебя туда… – начал было детектив, видимо, хорошо знающий неписанные правила игры.

– Только туда! Иначе я… я застрелю ее!

Так бывало часто. Подумав, что его требования готовы выполнять, преступник начинал требовать невозможное. В этом ошибка паникующих и неопытных преступников, захватывающих заложников – они не в состоянии увидеть свой шанс на спасение в разумных требованиях.

– Каму, ты должен понять, что это невозможно, – очень мягко возразил Филипс. – Мы не имеем права разрешать тебе двигаться по городу с оружием в руках…

– Так дайте мне вертолет!

– Послушай, Каму, если сейчас ты просто положишь оружие, мы отвезем тебя в здание суда, там тебя будет ждать защитник…

– Нет!! У меня пистолет, ублюдок, так что я говорю, что делать! Мне нужен чертов вертолет, который отвезет меня в гетто, в Новый Бомбей. Понятно?! Там вы не посмеете убить меня… люди не допустят!! Ха! Думал, я совсем дурак?!

«Вот сейчас ты действительно ведешь себя как дурак», – хотелось крикнуть мне. Вот значит, что он вбил себе в голову! Оригинально и, с точки зрения профана, могло бы иметь шансы на успех, ведь в Новом Бомбее у этого парня вполне могло оказаться намного больше друзей, чем у Полицейского департамента Сиднея. Однако никто и никогда не выделит вертолет, чтобы сопроводить психопата с пистолетом, захватившего в заложники офицера полиции, в гетто, где тот сможет спокойно скрыться. Существуют неписанные правила, которые никто не нарушает. Я понимал это, проведя четыре года в академии. Еще лучше это понимал Филипс, проработавший в полиции больше десяти лет. К сожалению, в этом было очень сложно убедить парня, который почувствовал себя богом, держа в руках пистолет.

И, похоже, Филипс это осознал.

– Ладно. Не хочешь сдаться – отвезем тебя в гетто, – пожал он плечами, бессовестно солгав, не моргнув глазом. – Для нас главное, чтобы наша коллега осталась целой и невредимой.

– Вот так-то!

– Иди за мной.

– Ха! Нашел дурака! Пусть те, за дверью, уйдут! – «приказал» он.

– Хорошо, – детектив развернулся и подошел к двери.

Стоять спиной к вооруженному преступник с шалящими нервами могло показаться безумием. Так оно и было. Но Филипс, похоже, научился феноменально контролировать свои нервы. Внешне он был совершенно спокоен.

Высунувшись в дверь, он гаркнул:

– А ну все вон!

В этот момент глаза детектива на секунду встретились с глазами командира «Стражей».

– Не здесь, – одними лишь губами взмолился Филипс. – Выберите место наверняка.

Однако командир спецназа не ответил даже кивком. По его знаку все восемь спецназовцев в коридоре начали отступать в сторону лестничной клетки. Крайний из них оттеснил меня и вытолкал на лестничную клетку. Теперь дверной проем исчез из моего поля зрения – осталась лишь картинка с «Ориона».

– Вы что, готовитесь к штурму? – шепотом спросил я у ближайшего бойца, но он сделал вид, что не заметил вопроса.

На экране нанокамеры я видел, как детектив повернулся обратно к своему «другу».

– Все. Они ушли. Пойдем.

Еще секунд десять Каму не решался двинуться, глядя на Филипса затравленным и недоверчивым взглядом, как голодный дикий зверь, который хочет, но боится взять корм из рук человека. Детектив-сержант из 122-го участка отвечал спокойным взглядом, в котором не было, готов поклясться, и доли от его истинных чувств.

– Черт, – прошептал я тихо самому себе, едва выдерживая напряжение.

Наконец он стал вылезать. В какой-то момент его пистолет оказался в стороне от ее головы. Я весь напрягся, ожидая, что спецназовцы ворвутся в комнату в этот самый момент, но ничего не произошло. Встав с пола, и закрываясь от Филипса заложницей, он выжидающе глянул на переговорщика и нервно проговорил:

– Ну же, веди, детек…

Его голова разлетелась на куски в тот же момент, что и стекло – по крайней мере, так казалось визуально. Поскольку между ним и Филипсом был какой-то метр, его обильно заляпало кровью, но детектив даже не шелохнулся – не от бесстрашия, просто от неожиданности. Этого же нельзя было сказать обо мне – меня подбросило на месте, словно я был в машине, наехавшей на ухаб.

– О, черт! – в ужасе воскликнул я.

Бывшая заложница, схватившись за горло и издавая прерывистые всхлипывания, обессилено опустилась на пол. Или мне показалось, или у нее появилась ощутимая седина? По лицу Эммы стекали слезы и чужая кровь. Что она пробормотала, было не расслышать из-за шума шагов ворвавшихся в комнату спецназовцев. Это был жутко неприятный момент. Филипс стоял между четырех трупов, возле напуганной до смерти девушки и с его лица стекала кровь. Не хочу даже думать, что он чувствовал в этот момент.

Через полминуты я уже был в комнате, следом за ворвавшимися туда «Стражами». В принципе, в их работе уже не было необходимости, но устав обязывал их проверить квартиру на предмет неизвестных ранее нарушителей.

– Все чисто! – сообщил один из бойцов, забежавших в другую комнату.

– Сэр, вы не ранены? – спросил я у Филипса, который все еще стоял на том же месте, где его застал выстрел.

– Нет. Дай-ка мне платок, или что-то вроде этого, – попросил он, так и не двинувшись, и глядя на обезглавленный труп человека, с которым он только что говорил.

Один из «Стражей» бесцеремонно пнул труп индонезийцев ногой, как будто летальность выстрела нуждалась в какой-либо проверке. Другие двое – занялись заложницей. «Хорошо, что Эмма не видит, что сзади забрызгана мозгами этого парня», – прокатилась у меня в голове шальная мысль.

– Сэр, тут салфетки, – сказал я, потянувшись к журнальному столику в коридоре.

– Ничего здесь не трогай! – меня остановил один из «Стражей». – И вообще, что ты тут забыл, стажер?! Проваливай отсюда!

Меня вытолкали из квартиры. Следом вышел детектив. Филипс все-таки раздобыл где-то платок и уже вытирал залившую лицо кровь. Двое бойцов выволокли следом за нами обездвиженную от ужаса девушку.

– Вы знаете, что нужно делать дальше, – кивнул лидер «Стражей» своему командиру отделения и сообщил по рации. – Страж-Лидер, операция завершена. Объект уничтожен. Заложница спасена. Переговорщик цел.

– Понял, Страж-Лидер…

Мне оставалось только отправиться к лестнице, что я и сделал – совершенно шокированный, бледный, пытаясь свыкнуться с мыслью, что практически при мне только что убили человека, а ранее в том же помещении убили еще трех, и это не сон и не какой-то дурацкий кинофильм.

– Чисто сработано, старина, – командир «Стражей» у меня за спиной похлопал Филипса по спине. – Не зря я требовал, чтобы прислали именно тебя. Ты – лучший.

– Зачем вы стреляли через окно? – спросил Филипс мрачным изможденным голосом. – Неужели нельзя было никак по-другому? Я же просил, чтобы вы выбрали место…

– Выстрел был совершенно безопасным, мой друг. Мой снайпер – ас.

– Черт, ну можно же было подождать, пока мы поднимемся на крышу, там обзор был бы в несколько раз лучше и не было бы риска остаться без глаза из-за осколков разбитого стекла… А лучше было вообще сделать ему инъекцию!

– Филипс, дружище, ты отлично сделал свою работу, – снова дружелюбно похлопал его по плечу пакистанец, но в его голосе появилась снисходительность. – А мне предоставь делать мою.

– Да пошел ты, – обессиленно пробормотал в ответ детектив.

– Вы в порядке, сэр? – наконец оказавшись рядом с ним, встревоженно спросил я.

Посмотрев на меня долгим взглядом и сделав глубокий вдох и выдох, детектив-сержант вдруг выдавил из себя слегка болезненную улыбку, а затем потрепал меня по плечу.

– Дерьмовая у нас с тобой работенка, сынок.

***

Прошло не меньше часа, прежде чем ко мне вернулась способность ясно мыслить. К этому времени мы уже находились в нескольких кварталах от места происшествия – в кофейне, забитой деловыми или праздными посетителями, где ничто не напоминало о том, что где-то в этом районе только что было убито четверо людей. Гигаполис был слишком велик, чтобы смерть даже четырех людей, три из которых «людьми» в здешнем обществе не считались, стала крупным событием. Официантка принесла нам чашку зеленого чая, ничуть не заботясь о том, что у этих вот двух посетителей уставший вид, и мы не стали посвящать ее в то, что послужило этому причиной.

«Вот дерьмо», – подумал я. Эта мысль приходила ко мне в голову, наверное, уже в двадцатый раз подряд, заменяя собой все те глубокие душевные переживания и размышления, которые, как могло кому-нибудь показаться, могли быть уместны в такой ситуации. То, что только что произошло, было ничем иным, нежели «дерьмом». Я не знаю, как можно назвать это иначе.

– Как себя чувствуешь, Димитрис? – поинтересовался сержант-детектив Филипс, когда мы молча выхлебали по целой чашке чая.

Он назвал меня по имени, не «чемпионом». Это о чем-то да говорило.

– Все в норме, сэр, – ответил я, молча глядя перед собой.

– Ты неплохо держался. Вид у тебя довольно паршивый, но это нормально. К таким вещам невозможно привыкнуть. Я и сам сейчас далеко не в своей тарелке, – поведал мне детектив, и с улыбкой показал свои руки, которые дрожали, едва удерживая чашку с чаем. – Колотит.

– Сэр, да что там я? Вы были там. Вы были, и вы… черт, вы казались таким спокойным!

– Это все медитация. Я сконцентрировал свои внутренние силы… собрался, можно сказать так. Я понимал, что, когда все это закончится, мне понадобится дополнительный выходной, пару капель успокоительного и добрая дюжина дыхательных упражнений, чтобы прийти в норму. Но держал себя в руках, пока стрессовая ситуация не закончилась. Многие умеют это. Ты тоже этому научишься. Но будь готов к тому, что, когда ты расслабишься, сделаешь первый же свободный выдох, нервы дадут о себе знать в ту же секунду.