Текст книги "Отродье. Охота на Смерть"

Автор книги: Владимир Воронов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 35 страниц)

Сердце Арины переполнило сочувствие, она обняла подругу:

– Дорогая, что же ты такое говоришь? Ты вовсе не одна! Это просто такая полоса в жизни, я сама подчас не понимаю, что происходит вокруг! Какое-то безумие! Представь сама: я детский врач и вдруг борьба с нечестью! Но нужно верить, что всё нормализуется, а всё обязательно изменится – я не сомневаюсь! Вот у меня одну подругу недавно бросил муж, уволили с работы, затопили соседи – испортили свежий ремонт, а потом ещё и мама серьёзно заболела, но прошло совсем немного времени и она нашла на улице, представляешь, прям на дороге бриллиантовые серёжки! И мама потом тоже поправилась… – Арина наглым образом врала. Не было у неё никакой подруги, но как ещё поддержать Гиту? Ничего умнее в голову не пришло.

Гита благодарно улыбнулась, конечно, она всё поняла, разгадала эту нелепую ложь, но как полагается, вида не подала:

– Спасибо тебе, дорогая, – смахнула навернувшиеся слёзы, глубоко вздохнула и снова показалась легкомысленной, слегка сдвинутой Гитой, которой была при их первой встрече. – Что-то мы совсем засиделись, пойдём, найдём медиума!

Они ещё какое-то время шагали молча, когда Арина убедилась, что минутная слабость подруги прошла, спросила:

– Слушай, я всё ещё не понимаю, а как нам его искать, ну, медиума?

– Нам не нужно его искать! Медиум сам нас найдёт. Ведь на то он и медиум, чтобы видеть призраков! Смотри внимательно – если кто-то из живых проводит тебя взглядом, бери пока тёпленький – это и есть наш клиент!

ОСТАЛОСЬ 23 часа 10 минут.

Мамаши постепенно загоняли своих непоседливых детей по домам, среди прохожих всё чаще попадались подвыпившие отцы, возвращавшиеся домой, смешливые подростки, патрульные с немецкими овчарками. Встречались и совсем яркие персонажи: гомосексуалисты, нагло бравирующие своей альтернативной ориентированностью, откровенные фрики в непонятных одеждах с бешенными причёсками и такими же взглядами и, конечно, Эмо. Мода на эмо-движение в этом сезоне процветала. Мальчики и девочки не отличимые друг от друга, держась за руки, шумно распевали странные песни звонкими, детскими голосами. Буйство розового и чёрного в одежде и макияже. Что ж, каждый имеет право самовыражаться как хочет.

Внимание Арины и Гиты привлекла одиноко сидящая девушка с традиционной чёрной чёлкой, игольчатыми прядями на голове и нарисованными подтёками туши под глазами, как от слёз. Девушка ничем не отличалась от десятков других эмо, кроме одного – она их увидела. В этом не было сомнения. Девушка проводила их долгим недобрым взглядом.

– Гита, я думаю она медиум! – первой заговорила Арина, когда они отошли на достаточное расстояние.

– Я тоже так думаю, – Гита обернулась, оценивающе посмотрев на девочку, – но она совсем ещё ребёнок.

– Но она единственная нас заметила.

– Хм, даже не знаю… Давай-ка поищем кого-нибудь постарше.

– Пожалуй ты права. Не хватало ещё детей втягивать в наши потусторонние делишки…

Они обошли не меньше половины парка, но так и не смогли привлечь внимание ни одного живого человека. Подруги кривлялись, проходили сквозь деревья и даже сквозь толпы гуляющих – бестолку, их никто не видел.

– Эй, медиумы, где вы все? – вконец отчаявшись, крикнула Арина.

– Бесполезно. Неужели придётся брать ту девочку?

– А у нас есть выбор?

– Арин, не факт, что она всё ещё там…

– Ах, ты, сука! – прервал их злой старческий голос.

Девушки синхронно обернулись. В десяти метрах от них у мусорки стояла неопрятная старуха в грязном платке, коричневом пальто с клюкой в руках. Они не успели удивиться, как бабка продолжила:

– Да, да! Ты – сука! Вот же ж какая шваль выискалась! Думала, я не замечу, как ты у меня кошелёк с последней сотенкой скомуниздила? А ну, возвращай, поскуда ты эдакая!

Проследив взгляд, Арина поняла, что бабуля обращается к ней:

– Бабушка, что вы такое говорите? Ничего я у вас не брала!

– Отпираться вздумала?!!

– Старуха, ты коней-то попридержи, а то тебя заносит на поворотах! – вступилась за подругу Гита, – мы впервые тебя видим, но заметь, разговариваем с уважением…

Старуха не слушала, она явно накручивала себя, с каждым словом заплёвывая их слюной, выражаясь всё громче:

– Люди добрые, последнюю сторублёвку сэкономила внуку на конфетку, а эта сука, хватило же совести, уворовала у бабушки! Ну, хабалка! Гореть тебе в аду! Подстилка ты солдатская!!! – бабка угрожающе потрясла в воздухе клюкой, – ну-ка отдавай сотню!!!

Арина ничего не понимала, хлопала ресницами:

– Постойте, ничего я не брала!

Морщинистые глаза старухи налились кровью, она шумно потрясла авоськой с кучей мятых алюминиевых банок и размахивая направо и налево клюкой понеслась на них. Гита и Арина вовремя расступились, так что агрессивная бабушка пролетела мимо, остановилась в паре метров, грозно зашипев в пустоту:

– Бегать от меня вздумала? Ох, скотина!!!

Гита удивлённо посмотрела на подругу:

– Не поняла, там, что ещё один призрак?

– Думаю, нет… Чувствуешь запах?

– Угу, кажется спирт…

– Ммм, а чувствуешь цитрусовый привкус?

– Слегка…

Арина заулыбалась:

– Я в студенчестве подрабатывала на скорой помощи, так вот к нам таких старушек-медиумов каждую ночь по пять штук привозили. Это не спирт, а стеклоочиститель.

Издали донёсся истошный вопль:

– Не трожте меня, ироды! Вернись, сучка! – бабушка явно нарвалась на патруль милиции.

– У неё белая горячка, – пояснила Арина.

Они ещё немного погуляли, никого не нашли и окончательно утвердились в негласно принятом решении.

Девочка сидела всё там же. Совсем юная, худенькая и явно страшно одинокая. Обеим было чрезвычайно жаль впутывать её, но выбора не оставалось – на кону стояли не только их собственные жизни.

– Чтобы сильно её не травмировать, – шёпотом сказала Гита, когда они подобрались к девчонке со спины, – давай не будем вываливать на неё всю подноготную про призраков, демонов смерти, домовых и так далее, пусть живёт спокойно.

– Но как тогда мы сможем убедить её пойти с нами?

– Воздействуем на подсознание?

– Это как?

– Легко. Видишь ли, медиумы, они на самом деле люди несчастные– слишком уязвимые для вторжения из потустороннего мира, слишком восприимчивые, поэтому влиять на них – проще некуда! Смотри…

Гита осторожно подкралась к лавочке, чуть-чуть прикоснулась к спине Сидящей пальцем, провела по позвоночнику вверх, шепнув: "больше ты не сможешь нас видеть и слышать. Ты больше не сможешь видеть призраков и то, чего не видят другие". Девчонка передёрнула плечом.

– Ариш, Всё готово! Иди сюда! Видишь как всё просто, раз и мы для неё – невидимки.

ОСТАЛОСЬ 22 часа 15 минут.

Они обошли вокруг лавочки.

– Ты уверена? А если она услышала тебя и решила нам подыграть?

– Да прям, не может этого быть! – Гита помахала ладонью прям перед глазами медиума – никакой реакции.

Арине происходящее не нравилось всё больше и больше:

– Что теперь? Внушим ей, чтобы шла с нами?

– Увы, не получится. Чтобы внушить желание куда-то идти или сделать что-то конкретное, просто прошептать на ухо – мало, нам придётся подчинить её разум.

– Ты это сейчас так шутишь? Прад не говорил, что мы должны кого-то подчинять. Я против! Это не правильно, навязывать кому бы то ни было свои желания! И вообще, она, что похожа на собачку или циркового медведя, чтобы её дрессировали?

Гита побледнела и тихо проговорила:

– Поверь, мне не меньше твоего противно то, что мы вынуждены сделать, но вариантов нет. Сама знаешь, в какой мы ситуации. У нас меньше суток. Я должна. – Она нагнулась к уху девочки, шепнула, – прости.

– И что ты будешь делать?

– Чтобы её разум раскрылся, она должна пережить сильную, сверхсильную эмоцию. Ей привидится неприятный, но до невозможности реалистичный сон, в котором на неё будут нападать, а ей придётся защищаться, таким образом, мы поймем, как работают её системы ментальной защиты и сможем обойти их, чтобы потом внушить всё, что угодно. На самом деле, кроме лёгкого нервного срыва ей это ничем не грозит.

– Ничего себе! Нервный срыв – разве мало? Гита, я тебя не узнаю, как ты можешь так равнодушно об этом говорить?

– Я не хочу умирать! – слова подруги эхом отозвались в голове.

Арина смирилась, отступила.

Гита опустила руки на виски девочки, зрачки которой тут же расширились и шепнула: "СТРАХ". Медиум-подросток тут же жутко задрожала, хрупкие ручки принялись отмахиваться от невидимых врагов, она вскочила, оглушительно закричала и упала без чувств на землю.

Обернулось несколько равнодушных прохожих. Никто не заинтересовался. Все прошли мимо.

– Боже, в каком жестоком мире мы живём! – возмутилась Арина, – Гита, а что с девочкой?

– Сама не понимаю, кажется, я переборщила – страх для неё – это слишком, что же придумать?

– Блин, мне её так жалко… Ведь страдает ни за что, в чём она виновата? Ни в чём! Всего-навсего родилась не такой как все.

Между тем юная медиум начала приходить в себя. Открыла мутные глаза, посмотрела на оцарапанные руки, попыталась подняться на тоненьких ножках, пошатнулась, чуть не упав.

– Тогда попробуем боль. Боль, надеюсь, она перенесёт нормально…

– Гита, стой! Не нужно боли, не будем издеваться, можно я?

– Ты уверена?

– Совсем не уверена, но мне её так жаль… Я очень постараюсь быть аккуратной, чтобы она не страдала. Сколько должна длиться эмоция?

– Минуту, максимум две – тут главное не переборщить, что мы – изверги какие-то?

Арина тяжело вздохнула, сердце бастовало против экзекуции, но раз нет выбора, она приложит все силы, чтобы не навредить девочке:

– Хорошо, я попробую.

Она осторожно прикоснулась кончиками пальцев к холодным девичьим вискам, ощутила тоску, почувствовала насколько глубоко несчастной считает себя медиум и чуть не отшатнулась – никогда прежде ей не доводилось встречать столь бескрайнего, тотального, неописуемого чувства. "Одиночество" – поражённо шепнула она, не отдавая себе отчёт, в том, что произносит название эмоции.

Из глаз девочки брызнули слёзы. Она тихонько застонала, замотала головой, словно не соглашаясь на пытку – прося о пощаде, вскочила, отмахнулась от Арины, пробежала сквозь неё.

– Гита – это кошмар! Что я наделала?!! Девочка… Её срочно надо спасать!!!

– Арина, Арина, берегись!!! – закричала справа и сзади подруга, только что стоявшая рядом.

Пока она искала взглядом Гиту, рука непроизвольно шлёпнула по плечу, от которого доносился противный комариный писк. Комара на плече не оказалось. Арина оглянулась, встретив изучающий взгляд двух маленьких янтарных глаза. Чёрный как смоль Эклер завис напротив её лица. Вот откуда писк. Ужас пробежал по спине. Бежать! Бежать как можно дальше! Нет. Бежать на зов Гиты, постараться догнать подругу и вместе уйти от погони. Даже намёк на движение спугнул нападавшего. Эклер взмыл вверх. Его писк сделался более высоким, прерывистым. Арина подумала, что он зовёт собратьев – не ошиблась. Небо стало серым от Эклеров. Сколько же их здесь, если каждый размером с женский кулачок?

– Арина, брось меня, беги! – долетел сдавленный крик Гиты, будто она чем-то подавилась.

– Гита!!!

Подруга стояла, вернее уже падала на тротуар в ста метрах от неё. Гиту скрывал плотный рой Эклеров. Глазастые чёрные шарики стремительно пикировали на девушку кусали её, тут же спасаясь бегством. Знали бы они, что подруги беззащитны, что у них нет никакого оружия против мелких злобных тварей, наверняка действовали бы смелее. Арина почувствовала удар в спину, ещё один, ещё, ещё, словно в неё стреляли из пейнтбольной винтовки. Удар справа и сразу два слева. Прикрывая лицо руками, она побежала к Гите. Отшвыривая Эклеров руками попыталась высвободить её. Куда там. Злобные твари прибывали ежесекундно. Над упавшей Гитой вырос целый живой муравейник. От отчаянья, Арина перестала заботиться о себе, орудовала обеими руками, лишь бы оттолкнуть нападавших подальше от подруги. В мире не осталось звуков, кроме разнообразного жужжания, от высокого до низкого, еле слышного и бьющего по ушам. Но страшнее всего было наблюдать, как сквозь шевелящийся рой мирно проплывают живые люди. Ничего не замечая, они целовались, любуясь вечерней красотой. Арина провела рукой по плечу, холодок. Плечо и ладонь – всё в тёмных языках дыма. Дым – кровь. Кровь стелилась по рассечённому лбу по переносице, змеилась на кончике носа.

– Гита, Гита!!! Не смей меня бросать!!! Я сейчас… Я уже рядом… Потерпи немного!!! – ей никто не отвечал.

Неожиданно рой отступил. Эклеры жутко жужжа бросили Гиту. Если это можно было назвать Гитой. На её теле не было живого места. Тысячи, нет, миллионы царапин и какая-то зелёная слизь. Яд – догадалась она. Подняла глаза. Чёрная туча над головой, как полуночное небо в августе горело мириадами разноцветных звёзд – глаз злобных монстров, и всё они глядели на неё. Странно, но страшно не было, вероятно, потому что подсознательно Арина уже знала исход. Её загнали в волчью яму. Поймали в силки. Отрезали пути к отступлению. Да и куда отступать? Она ждала, была уверена, что услышит, поймёт, когда придёт последний для неё приказ Эклерам – нападать. И правда, в воздухе зазвенел беспощадный комариный писк вожака – того самого, с янтарными глазами, ей даже показалась, что она заметила его в рое. Монстры приблизились. Их жужжание стало невыносимым. "Убейте меня – лишь бы не слышать этого" – подумала она. Опять началась бомбардировка её тала. Каждый удар становился сильнее предыдущего. Она отбивалась чисто рефлекторно, вяло, неохотно. Вдруг последовал особенно мощный удар в спину и накрыла волна парализующей боли. В десять лет ей делали пункцию позвоночника, тогда её держали четыре взрослых санитара – столь страшной была боль, но сейчас, когда в тело проникла первая порция яда Эклеров… Это… Это нельзя описать словами. Вспышка! Молния пробежала по всем нервным окончаниям тела, вновь и вновь, взрывая их волнами агонии.

Пульс.

Её сердце не бьётся в призрачной груди – его место заняла пульсирующая, испепеляющая с каждым ударом боль. Она упала. Боль судорогой свела всё тело. Тело дёргалось как на сковородке. И всюду пряди чёрного дыма – её кровь. Судорога неестественно вывернула шею. Сквозь кровавую пелену она увидела тело Гиты – совсем прозрачное, вот-вот растает. Боль заставила забыть о Гите, забыть о себе. В мире не существует ничего кроме боли, с которой невозможно примириться, с которой не научиться сосуществовать. Ожог, ссадина, удар током – всё сразу. Боль. Новый укус, теперь в ногу. Невозможно даже закричать, чтобы хоть как-то облегчить страдания. Боль. Невозможно вынести, но и невозможно отключиться. Боль. Мозг тлеет. Боль. Её рвали на куски, собирали снова и снова рвали. Боль. Никто не слышит стона. Боль. Господи, когда же конец? Боль.

БОЛЬ.

ОСТАЛОСЬ 21 час 50 минут.

Арина не чувствовали ни рук, ни ног, ни даже языка. Она, скорее всего, ослепла, потому что спустя две вечности подряд не смогла увидеть злых горящих глаз Эклеров. Над ней яркий свет, какие-то отдалённые, не имеющие больше никакого значения звуки. Свет. Значит, пришло время возноситься туда в ультрамариновую высь. Уже скоро птица Сирин споёт и по ней свою скорбную песнь и всё кончится. Только покой. Какое же блаженство этот покой. Наконец-то успокоится её беспокойная душа. Скорей бы!

– Здравствуй, – ровный спокойный незнакомый голос. Голос принадлежит молодому мужчине. Тембр приятный, в меру низкий. Мужчине с таким голосом хочется подчиниться, потому что сразу забываешь о феминистских штучках и начинаешь чувствовать себя слабой, но желанной, особенной женщиной.

Удивительно, но и на смертном одре любопытство оказалось мощной движущей силой. Арина была полностью разбита, но тут, похоже, открылось второе дыхание, его хватило, чтобы сфокусировать взгляд.

Незнакомец заговорил:

– Сейчас тебе станет лучше. Не волнуйся, ты поправишься. Прости, я не смог прийти раньше.

От мужчины исходил не такой уж и яркий, скорее тёплый свет. Он стоял в трёх шагах – высокий, плечистый с короткими светлыми волосами, яркими голубыми глазами. Он был одет в широкую льняную рубаху белого цвета и такие же штаны. Арина чуть-чуть не теряла сознания от измождения, глядела на него во все глаза, но то ли из-за того, что лежала на земле и смотрела снизу вверх, то ли из-за странной одежды не могла узнать, почти беззвучно шепнула:

– Кто ты?

– Тссс…

Он подошёл совсем близко, опустился на одно колено, положил на её грудь светящуюся ладонь с каким-то позолоченным слитком. Стало тепло. Боль и слабость не спеша отступали. Она закрыла глаза, мысленно представив образ мужчины. Где-то она видела и эти глаза, и стрижку, и руки, и плечи…

Прозрение:

– Вадим?!!

– Да, я рядом, всё хорошо, – прошелестел в ответ приятный голос.

– Боже, Вадим! – она не могла больше лежать спокойно, привстала, – Ты говоришь? А так за тебя переживала! Все превратились в призраков, а ты… Ты просто исчез! Что с тобой случилось? Куда ты пропал?

Вадим улыбнулся кончиками губ, приложил палец к её губам, мягко, но настойчиво помог снова лечь. Закружилась голова. Стало хорошо. Тепло распространялось от груди по всему телу от кончиков волос, до кончиков пальцев на ногах, оно находило раны, которые тут же прекращали саднить – оно исцеляло. Через минуту свечение от золотого слитка ослабло, зато сама Арина наполнилась новыми силами, почувствовала себя вполне здоровой, будто и не было никакого нападения. Аккуратно отстранив руку Вадима, поднялась. Какой же он высокий – она доставала ему всего до плеча, а глаза упирались в широкую мужскую грудь. Вовсе не перекаченную, как у супер-героев в фильмах, обычную, но от этого прильнуть к ней хотелось не чуть не меньше. "А какого чёрта, я собственно теряюсь?" – подумала Арина и обняла Вадима со всей нежностью, на которую была способна. Он обнял её за плечи. Они замерли. Её бы воля – эти объятия не кончились бы никогда. Но всё когда-нибудь заканчивается.

Вадим поправил прядь её волос:

– У меня мало времени…

– Что? Ты ведь только пришёл! Как это мало времени?

– Посмотри вокруг…

Только теперь она заметила, что мир не заканчивается их кругом света, как от костра в ночном лесу. Солнце село за соседними многоэтажками – наступил поздний вечер, рядом на тротуаре лежала израненная Гита, сотни Эклеров как мухи бились в невидимый купол, пытаясь прорваться в ним. Нападение не прекратилось – битва продолжается – взят всего лишь небольшой тайм-аут.

– Мы обречены?

Он погладил её по волосам:

– Ты же знаешь, шансы есть всегда…

– Но у нас нет оружия, способного их хотя бы отпугнуть, я уж не говорю про то, чтобы убить.

– У тебя есть это оружие, теперь есть.

Вадим снова улыбнулся, увидев её растерянность, покрутил в ладони золотой слиток и аккуратно вложил его в её сумку.

– Это оружие?

– Да.

Он крепко прижал её, она догадалась, что это прощальное прикосновение.

– Вадим, но куда ты?

– Я не могу тебе этого сказать.

– Что?

– …

– Хорошо. Но ты вернёшься? С тобой всё будет хорошо?

– Не знаю.

– Вадим, я тебе давно хотела сказать, но всё как-то некстати, не вовремя, а теперь началось это… Может быть, через сутки нас всех уже не будет в живых. Я очень счастлива, что между нами кое-что произошло… Сейчас никто не знает, что будет дальше и будет ли, но я хотела бы, чтобы было, – Арина поняла, что несёт полную чушь, – блин, я хотела сказать…

Он остановил её, прижал, поцеловал в губы. В ушах зашумело, стало жарко в груди, и потребность в словах отпала. Теперь она знала – он понял и чувствует тоже самое. После поцелуя он заглянул в её глаза, долго разглядывал, что-то в глубине души, отвёл взгляд, отступил, на прощание, подняв руку.

Арина остолбенела. И как она сразу не заметила? Его рука! Ладонь Вадима насквозь пронзала толстая верёвка, скорее всего настоящий корабельный канат с широкими жилами. С тыльной стороны – грубый, отвратительный узел, а с внешней – полуметровый грязный обрывок, свисающий вниз. Тоже самое с левой рукой. Вадим заметил, что заметила она, погрустнел, отвернулся, пошёл прихрамывая. Её как ударом огрела догадка. Его ноги! Да, – из босых ступней так же торчали верёвки, как змеи ползущие за ним по асфальту.

– Вадим, что это? Что с тобой случилось?!! – крикнула Арина.

Он вздрогнул, замер, пожал плечами, исчез.

Вместе с ним исчез и сияющий купол. Времени обдумать случившееся ей никто не дал. Со всех сторон обрушилось жужжание тысяч Эклеров. Их однозначно стало больше, чем раньше. Злобные твари окружили её плотным кольцом, можно сказать куполом, но не светлым, согревающим, а смертоносным, несущим неминуемую гибель. Жужжа, как бормашины, от чего у Арины заболели зубы, монстры атаковали. Тупой удар в спину, сбивающий с ног, удар под колено, вот-вот последует укус, несущий яд. Арина поняла, что ещё одной агонии ей не пережить и тут же вспомнила про подарок оставленный Вадиком – он сказал, что это оружие. Она засунула руку в сумку, моля всех богов, чтобы неизвестное оружие сработало. Рука нащупала холодную сталь, пальцы удобно взялись за ручку чего-то. Странно, разве у золотого слитка была ручка? Нет времени! Быстрее, быстрее, быстрее! Арина отбросила сумку на землю и чуть не съехала с катушек, обнаружив у груди настоящий, чёрный, железный автомат Калашникова. Когда-то она стреляла из такого. Когда? Не важно. В опасности не только она, но и подруга, кто знает, сколько ещё продержится Гита? Палец привычно лёг на курок, словно узнал старого товарища. Рукоятка слегка толкнула в плечо. Очередь трассирующих пуль по плотной массе Эклеров. Неожиданно, кроме монотонного жужжания в мире возник новый звук, с этим звуком лопаются пупырышки на упаковочной плёнке. Арина ещё раз полоснула очередью по рою и снова взорвалось с десяток Эклеров, оставляющих после себя облачка пара. Оружие работало исправно!

"Ну, держитесь, гады!" – промолвила Арина и перестала сдерживаться. Она направила весь гнев и ненависть в автомат, а уж он не подвёл. Яркие плевки пуль свистели в воздухе, злобные глазки монстров гасли. Брови сведены к переносице, мстительный оскал вместо рта – она убивала быстро и легко – за Гиту, за Вадима и, конечно, за себя. Кружась вокруг своей оси, она превратилась в веретено смерти, в которое как в воронку стекались монстры, гибли, падая на тротуар узкой струёй позолоченных гильз. Мимо неспешно брели живые люди, Арина боялась их ранить, но несколько раз случайно попав, расслабилась – поняла, что пули не причиняют им вред. На самом деле в этот момент мир живых стал для неё миром блаженных призраков, ничего не замечающих вокруг, забывших суету. Жизнь была здесь, била ключом вокруг неё, в её руках и предсмертных хлопках Эклеров.

Зубы скрипели от переполнявшей её ненависти. Автомат умолял не останавливаться, а убивать врагов, бить направо и налево, нести обидчикам смерть. Эклеров скопилось слишком много, некоторые из них, естественно, прорывались сквозь шквал выстрелов, кусали спину, но Арина вошла в кровожадный раж сражения – не обращала внимания.

Измерить течение времени в подобные моменты никоим образом нельзя. Сторонний наблюдатель скажет, что прошло три минуты, а тот, который с автоматом отбивается от толпы, поспорит, уверяя, что минуло часа два.

Арине некогда было думать о времени. Все её мысли свелись к двум задачам: найти более плотную стайку монстров, уничтожить стайку монстров. Неожиданно перед самым носом мелькнули янтарные глазки. Она не могла их не узнать, она запомнила их на всю оставшуюся жизнь. "Интересно, если всё началось именно с этого Эклера-главаря, может быть всё и кончится, если его убить?" – подумала Арина и начала преследование. Зависели ли его ловкость и прыть от цвета глаз – неизвестно, но главарь многократно превосходил собратьев по всем пунктам. Он выписывал в воздухе невозможные пируэты, закладывал восьмёрки, противоречащие всем законам физики. Он очень хотел жить, но Арина вынесла свой приговор. Кто-то скажет – это невозможно, но среди сотен голосов, жужжащих каждый на свой манер, ей удалось вычленить голос главаря. Эклер двигался быстро, но она была быстрее. Всё кончилось неожиданно. Тот, что с янтарными глазами за доли секунды сделал круг, юркнул куда-то вверх, смешался с десятком других монстров, но обманул, оказавшись чуть ниже в другом отряде нападавших. Та, что с автоматом разгадала маневр, была точна, несла смерть. Арина яростно расстреляла главного Эклера в упор.

Что-то изменилось. Жужжание стало тише, будто Всевышний повернул ручку громкости – убавил звук каждому Эклеру. Злобные твари потеряли строй, они явно были трусоваты, потому что теперь старались держаться от неё на расстоянии. Она ещё с минуту прореживала их ряды, пока на аллее, где всё произошло, вдруг не осталось никого. Несколько бледных фонарей, сумерки, Арина и автомат. Эклеры признали поражение – бежали.

ОСТАЛСЯ 21 час 10 минут.

Ноги не держали, пришлось сесть на поребрик. Дуло спасительного оружия сильно дрожало, буквально ходило ходуном. Наверное, это смешно, но ей никак не удавалось оторвать руку от ствола – пальцы окоченели, побелели, потеряли чувствительность, словно вросли в автомат. Дрожь распространилась по всему телу, её всю страшно трясло, как никогда прежде. Но времени приходить в себя, не было. У ног свернувшись калачиком лежала Гита.

Как только в голове слегка прояснилось, Арина отставила автомат в сторону, приселяя рядом с подругой. Сказать, что та выглядела неважно – не сказать ничего – девушка явно была присмерти, если это понятие применимо к привидениям. От неё осталось не больше контура. Контур, лёгкая дымка внутри и больше ничего.

– Ох, дорогая, как же мне тебе помочь? – скорее для собственного успокоения, чем для подруги сказала Арина.

Звук её же голоса подействовал успокаивающе.

– Вот же я дура! – решила размышлять она вслух, – Вадик ведь вылечил меня золотым слитком! Значит и тебе он поможет! Сейчас… Я сейчас, потерпи ещё немножко, я помогу.

Арина кинулась к автомату, но как превратить оружие обратно в слиток? Вадик на этот счёт инструкций не оставил.

– Блин… Может попросить, я ведь просила оружие, когда достала автомат… Пожалуйста, превратись в лекарство! – сказала она автомату, лежащему на коленях и представила как глупо выглядит со стороны. – Ну и ладно! Прошу тебя, превратись в лекарство! Нам действительно нужна твоя помощь! Пожалуйста! Моя подруга умирает, нам очень-очень нужно лекарство!

Услышал её автомат или просто начали остывать его системы, но вместо ответа из чёрного дула показалась тонкая струйка дыма.

– Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт!!! – расстроилась Арина, – я так и знала, что не получится… Но как же быть? Был бы хоть Мирон рядом, он бы помог, научил, как помочь… Стоп. Не будем поддаваться панике! Учил же меня Домовой как лечить, значит, буду осваивать азы на практике! Как там он говорил? Растопырить пальцы, представить, что на каждом энергия, собрать её в кулак… Попробуем!

И она попробовала, а потом снова и снова… Если в Прачечной тихой и уютной ей хотя бы казалось, что у неё получается, то здесь в центре старого парка на тротуаре перестало даже казаться.

– Нет, ну, это невозможно! В конце концов, ведьма я или кто? Я обязана тебя вылечить… Гита, слышишь меня?

Вряд ли Гита могла, кого бы то ни было услышать.

– Что ж, буду лечить как получится, извини, если что-то пойдёт не так.

Арина села вплотную к подруге, взяла её ледяные руки в свои, закрыла глаза. Она попыталась представить, что они на дне океана, сбоку, сверху, позади – тонны воды, вернее, энергии, которая, только попроси, придёт на помощь – трансформируется в лекарство. Действуя по наитию, глубоко вдохнула, хотя воздух ей не требовался. Ей почудилось, что расширившиеся лёгкие изнутри покалывают слабые электрически разряды. Сконцентрировалась и направила силу – это слабое электричество, сквозь свои плечи, предплечья, локти дальше – в пальцы и ещё дальше – в пальцы подруги. Открыла глаза. Ничего. Ровным счётом никакого эффекта. В её руках контуры рук Гиты – прозрачные, пустые.

"Первый блин всегда комом!" – успокоила она себя и снова зажмурилась.

На этот раз Арина представила, что вдыхает не воздух, а ту самую энергию, из которой соткан мир, вдыхает медленно, очень медленно. Где-то на середине вдоха немыслимо закружилась голова. Но торопиться в магии не стоит, поэтому Арина перетерпела, вновь осторожно перенаправив энергию через руки в тело подруги. Когда головокружение полностью прошло и покалывание прекратилось, она открыла глаза и обомлела. Это была сказка. Невероятный сон. Арина чуть не закричала от восторга.

Это выглядело, как если бы кто-то капнул каплю туши в трёхлитровую банку воды. Бледный дымок в прозрачном теле Гиты пришёл в движение, заклубился, ожил. Её руки наполнились размытыми кусками плотного тумана, в тех местах, где фрагменты были особенно плотными, даже проявились цвета – светлой джинсовки, красного лака на ногтях.

Воодушевлённая первым успехом, Арина заулыбалась и с утроенным энтузиазмом принялась за лечение. Минут десять спустя, она почти теряла сознание от усталости. Но с другой стороны Гита оживала на глазах: её щёки покрылись лёгким румянцем, сошли синяки под глазами, исчезло большинство следов от укусов Эклеров. В очередной раз, прогнав энергию сквозь своё тело, она поймала себя на мысли, что со стороны процесс, должно быть, напоминает надувание резиновой куклы.

– Когда поправишься, я всё тебе расскажу, посмеёмся вместе, – устало сказала она.