Текст книги "Отродье. Охота на Смерть"

Автор книги: Владимир Воронов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 35 страниц)

Камень в руке капитана начал тускло светиться, а символ на груди Кирилла буквально пылал ослепляющим пламенем. Между символом и камнем что-то происходило, но она не понимала, что конкретно.

Арину отвлёк звук. Вернее полное отсутствие звуков. Комната, несколько мгновений назад переполненная шумом, треском огня, гулом огненного шторма преобразилась. Потусторонняя мощь исчезала. Хоть до рассвета было ещё очень далеко, всё вокруг еле заметно мерцало. Они стояли на поверхности переполненной пеплом. Каждый пепельный лепесток излучал свой собственный серый цвет. Комната наполнилась серым. Серая равнина с серыми дюнами и чёрными непроницаемыми островками погасших углей. Дом успокоился. Не хлопали двери, не тряслись стены, не звучали потусторонние вопли – обычный разрушенный дом, оставленный жильцами, переживший пожар. Арина вздохнула с облегчением. Кажется, всё.

В помещение бесшумно влетела целая процессия ножей – большие, маленькие, средние, для мяса и хлеба, перочинные, для колки льда, для чистки картофеля и даже настоящий морской кортик. Ножи выстроились в цепь вокруг пиктограммы, замерли слегка покачиваясь.

Она затаила дыхание.

Ножи приблизились ещё на сантиметр, остановились, скорее всего, уперевшись в невидимую и непреступную для себя стену пиктограммы. Лезвия ножей, как и всё вокруг, бледно светились. Хватка невидимых рук на рукоятках стала крепче. Ножи пытались прорезать стену. Проникнуть внутрь. Ничто не говорило об этом, но Арина внутренне почувствовала невероятную силу, управлявшую оружием. Отчаявшись напугать, чувствуя мощь древнего заклятия, полтергейст вложил все накопленные силы в эти ножи, которые, к ужасу Арины начали медленно врезаться в ментальную защиту. Металл высоко звенел, ручки вибрировали от усилий, лезвия приближались.

Миллиметр.

Ещё миллиметр.

Ещё два.

Арине стало очень страшно. Даже пустыня огня не испугала её так сильно, как эти немые беспощадные ножи, несущие на каждом кончике неимоверную боль и беспощадную смерть. Она посмотрела на коллег, но никто кроме неё не видел опасности, все наблюдали, как символ на груди Кирилла медленно бледнел, а камень в руке капитана, напротив, разгорался.

Уже половина лезвия самого крупного ножа для мяса проникла внутрь. Арина попыталась сглотнуть огромный ком в горле, но во рту всё пересохло. Взяв самую высокую чистую ноту, внутрь круга упал острый кортик. Невидимая рука тут же подхватила его. Кортик по дуге взмыл вверх. Его конечной целью была шея Капитана Прада – в этом она не сомневалась. Кортик, набирая скорость, рванул вниз… "НЕЕЕЕТ!" – закричала Арина. Кортик замер в сантиметре от шеи Капитана, словно, держащий его невидимка сильно удивился. Арина поддалась неведомому импульсу и неожиданно для самой себя строго сказала: "Я приказываю – нет!".

Кортик упал на пол.

Прад ничего не заметил:

– Замыкаю свою речь семьюдесятью семью замками, семьюдесятью семью цепями, бросаю ключи в море-окиян, буди мое слово крепко, крепче трех булата – во веки! Как солнцу и месяцу помехи нет, так бы и моему слову помехи не было. Кто из моря всю воду выпьет, кто из поля всю траву выщиплет, и тому мой заговор не превозмочь, силу могучу не переломить!!!

"ААААаааа!!!" – закричал совсем по-человечески, совсем рядом какой-то пожилой мужчина. Его крик удалялся, как будто он падал в глубокий колодец.

В комнате что-то оглушительно щёлкнуло и всё прекратилось.

Давление, которое она раньше не замечала, исчезло.

– Дедушка? – с трудом приоткрыл глаза Кирилл.

– Дедушка всегда будет рядом с тобой, в твоём сердце, – устало, но дружелюбно сказал Прад.

Он провёл рукой по груди мальчика. Символ, ещё несколько минут назад горевший адским огнём, легко стёрся, обернувшись грязным пепельным разводом.

Капитан попытался подняться, оперевшись на колено, но вдруг пошатнулся и упал бы, не подоспей Вадим. Он подхватил его, заботливо взяв под руки. Ровный серый камень выскользнул из ладони Капитана, покатился к ногам Арины. Она, без задней мысли, подняла его. Обожженная рука отозвалась страшной болью. Камень снова выпал, и лишь теперь она заметила на нём точно такой же знак, как на груди Кирилла, светившийся таким же оранжевым светом.

– Не трогай его! – закричал Прад, подобрал невзрачный, снова потускневший камень, – Вадик, отвези меня.

Вадим, тоже выглядевший не лучшим образом, помог Капитану подняться. Не оборачиваясь, они вышли из комнаты. Арина почувствовала, насколько сильно устала. Это не имело никакого отношения к повседневной и даже очень сильной усталости. Это было тотальное истощение, как после трёх дней без сна. Она готова была упасть, лишь бы не стоять на ногах. Села на грязный пол, безвольно обмякла. Рядом присела Гита, прислонившись к подруге спиной. Не требовалось ничего говорить – они прекрасно понимали друг друга. Лена лежала рядом без чувств. Подполз Кирилл, прижался к коленям Арины, горько заплакал.

Арина погладила его, а потом посмотрела на их отражения в чудом уцелевшем трельяже в дальнем углу комнаты и не узнала. Две немолодые измождённые женщины с потухшим взором, дрожащий худенький мальчишка в ногах и багровый рассвет, равнодушно заглянувший в обгоревшее окно без стёкол.

3

В Индии верят, что первый шаг к медитации – это научиться очищать свой разум от всех мыслей. Если это была медитация – то плохая медитация. Арина ни о чём не думала, с пустой гудящей головой автоматически села в красную машину, оставленную Капитаном у полуразрушенного дома на Дмитровском шоссе. Безразлично смотрела в окно на просыпающуюся Москву, ещё кутающуюся в утренний туман или смог. Гита за рулём не включила музыку. В салоне только шум колёс. Из-за смога уже через километр ничего не было видно. Они ехали в белую пустоту, как будто приближаясь к концу мироздания.

– У тебя нет сигареты? – спросила Арина.

– В бардачке должны быть… А ты разве куришь?

– Нет.

– Я тоже нет, достань одну и для меня.

Они закурили. Каждая почему-то избегала взгляда другой.

Голова у Арины приятно закружилась – она не курила три года.

Никаких мыслей.

Никаких планов.

Никаких страхов.

В голове только шум колёс.

Красная машина затормозила у её подъезда в половине девятого.

– Сегодня мы закрыты. После крупных дел прачечная обычно закрывается на учёт. Отдохни.

– Угу.

– Тебе позвонят…

– Угу.

Арина, не попрощавшись, хлопнула дверью. Опять же, как в тумане дошла до дверей подъезда, дверей лифта, дверей квартиры. Звонок.

– Сестра, ты совсем стыд потеряла!!! – заорал брат.

Она знала, что сейчас произойдёт. Такое уже бывало в студенческие годы, когда она не приходила ночевать. Брат – мужчина – имеет право. Но почему-то сегодня Арина резко остановила его руку, занесённую для пощёчины.

– Не сейчас. Я очень устала. Давай отложим ссору до вечера, когда я тебе всё расскажу. Иди на работу, а я пойду спать.

Проигнорировав его удивление, она, не разуваясь, прошла в спальню, упала на кровать. Сил хватило только чтобы стянуть сапоги. Арина провалилась в глубокий сон.

Ей снился бабушкин домик в Армении, расположенный на склоне холма. Ей восемь лет. Лето. Жарко, но спасает ветер с гор. Солнце, как мама улыбается по утрам, заглядывает лучом в спальню вечером, чтобы убедиться, что дочка засыпает. Весь день они играют с соседскими детьми в винограднике. Коленки сбиты в кровь, косы растрепались, любимая кукла потерялась, но в её жизни не было дней счастливее. Вечером она шла в сад, чтобы принести полную корзину медовых яблок. Лицо бабушки озаряется лучиками морщинок:

– Внученька, что же ты принесла?

– Бабушка – это яблочки, наши любимые!

– Внученька, разве это яблочки?

Не понимая, почему бабушке не нравятся наливные, впитавшие в себя всю доброту летнего солнца плоды, она заглядывает в корзину. Яблоки – белые, отчего-то покрыты чёрными трещинами. Арина взяла одно в руку, но тут же выкинула – в руке лежал холодный кошачий череп. Целая корзина кошачьих черепов. Чёрные впадины глаз, клыки.

– Бабушка!!! – в ужасе закричала Арина и проснулась.

4

Она уже минуту стояла на верхней ступеньке перед входом в царство отбеливателей, порошков, кондиционеров для белья и… потусторонних явлений, в которые не верила ещё неделю назад.

Прад не звонил два дня.

Нельзя сказать, что Арина как-то переживала по этому поводу. Следующий день после их ночного "дела" с полтергейстом, она проспала, потом отмокала два часа в ванной с тонной пены, потом накупила деликатесов и заедала ими пережитый стресс. Вечером приготовила царский ужин и напилась с братом, впрочем, так и не рассказав ему всей правды. Он бы никогда не поверил в существование "охотников за привидениями", поэтому пусть верит, что она ради денег пошла, работать прачкой. Сколько ей будут платить, она тоже не рассказала, уменьшив сумму в шесть раз, но и этому брат был несказанно рад, понимая за неё тосты.

Пакет с авансом на следующий день доставил курьер. Арина долго представляла, какое счастье принесут ей эти деньги, но потратив половину в дорогих магазинах одежды, куда раньше стыдилась заходить, счастливее, увы, не стала. Единственное, что её действительно порадовало – совершенно волшебное фиалковое платье, словно дожидавшееся её на витрине одного из бутиков. Это платье без зазрения совести могла бы носить и первая леди. Скромное, но одновременно жутко сексуальное. С наглым поясом на талии с большой пряжкой. Облегающее. С глубоким прямоугольным вырезом спереди и сзади. С подолом намного выше колен.

Арина коварно улыбнулась, вспомнив своё отражение в зеркале. Она не могла сегодня прийти на работу в чём-то другом. Ещё раз, поправив несуществующие складки на ткани, она шагнула фиалковыми туфлями навстречу рабочему дню.

Вадим, стоящий у гладильной доски, можно сказать, потерял дар речи, впрочем, он и так ничего никогда не говорил, но сейчас буквально проглотил язык. Вот теперь Арина стала по-настоящему счастливой: именно такого эффекта ей и хотелось добиться. Вадим рассеяно повёл раскалённым утюгом и обжёг руку. Это, пожалуй, был уже перебор.

– Вадим, ну как же ты так? Давай я посмотрю!

Он послушно протянул ей раненную руку, а сам не отводил взгляда от глубокого выреза в платье. Арина зарделась, рассматривая, ожёг.

– Так-так… Судя по бугру на ширинке, мой помощник теперь одинокими холостяцкими вечерами будет фантазировать только о тебе! – Капитан Прад выскочил из подсобки, внимательно изучив её наряд, – хм, хвалю! Признаюсь, мне приятно, что ты c умом распорядилась моими деньгами!

Он присвистнул, сделав обманный жест, будто хотел ущипнуть её за ягодицу. Арина отшатнулась и неожиданно оказалась в объятиях оторопевшего Вадика.

Прад захохотал:

– Ара, да тебе самое место в шоу-толстушек – такая секси! Ну ладно, мы тут не проституцией занимаемся, а стиркой! Переодевайся, я заказал для тебя униформу. – Прад подмигнул Вадиму.

– Стоп! Появилась из-за штор Гита, а сейчас вылетит птичка! – засмеялась, ставя фотоаппарат на стойку, подбежала к ним, нырнула под руку Капитана.

Вспышка.

Глаза на секунду ослепли.

– Платье классное! – совершенно искренне восхитилась Гита, – где купила?

– В ГУМе, – улыбнулась Арина. Капитан сбежал в свой кабинет, а она сменила тему, – ребята, как вы после… эээ той ночи?

– Нормально, мы уже привыкли… Ты тоже скоро привыкнешь, – дружески похлопала её по плечу Гита.

Вадим сдержанно кивнул.

Пару минут спустя, её охватил приступ гнева и стыда, когда Гита показала униформу, заказанную Капитаном.

– Гита, я это не надену!

– Ариш, я тоже не в восторге, но не в нормальной же одежде работать? – сказала она, натягивая маленькую джинсовую тряпочку, отдалённо напоминающую шорты.

– Я в этом буду как слон в стрингах!

– Расслабься! Завтра из дома, что-нибудь принесёшь, а по пятницам у нас всё равно клиентов почти не бывает…

Гита надела узкую футболку, крошечную микро-куртку без рукавов с надписью на спине: "Я люблю своего шефа" и выскочила из подсобки. Арина долго собиралась с силами, прежде чем сменить сказочное платье первой леди, на этот вульгарный наряд школьницы. Когда она показалась в общем помещении, лучшую оценку её преображению дал взгляд Вадима. Парень с трудом сдержался, чтобы не захохотать вслух.

Настроение было непоправимо испорчено.

– Оу, Ара… Я в восторге! – иронично, растягивая каждое слово, расплылся в улыбке внезапно появившийся Прад.

– Капитан, вы что-то хотели? – пришла ей на выручку Гита, загружающая бельё в стирку.

– Да, в общем-то, ничего не хотел – так, просто, постебаться. Ара, я смотрю, униформа тебе маловата, извини, но бОльших размеров там не продавали, – он наклонился к ней, переходя на шёпот, – сказали, что больше – только на корову…

Арина закипала от ярости, стыда и гнева. Рука сама собой схватила первое попавшееся, что и было вылито на зарвавшегося начальника. Первое попавшееся, оказалось густым кондиционером с цветочным запахом. Розовые потоки кондиционера не спеша потекли по волосам, лицу, плечам, рубашке и дорогому пиджаку оторопевшего Капитана.

Арина растерялась и немного испугалась своей смелости. Гита и Вадим тоже замерли, ожидая реакции.

Оправдываясь, она заявила:

– Вы сами напросились!

Капитан чистой ладонью протёр глаза и рот. Расплылся в похабной улыбке:

– Обожаю толстых девчонок с характером! Ух!!! – развернулся и ушёл в кабинет.

– "Ух!" – передразнила его Гита, подойдя к подруге, – молодец, так ему и надо, а то с твоим появлением он совсем обнаглел!

– Как думаешь, что теперь будет?

– Ариш, ничего не будет! Он же наглый, зажравшийся хам, но не идиот. Прад проверял, как далеко ты позволишь ему зайти. Проверял, как болезненно ты воспринимаешь критику, искал комплексы, на которые можно надавить, чтобы ты сломалась. Теперь ему известно, что ты крепкий орешек, но… – Гита многозначительно замолчала.

– Что "но"? – насторожилась Арина.

– … но, Прад – это Прад, он надолго не отстанет, будет и дальше доставать. Ты ему нравишься, а после твоего "экзо-приказа", ты ему стала ещё и очень интересна с научной точки зрения.

– "Экзо-приказа"?

– Ну, да. Ты ведь тогда приказала Полтергейсту бросить нож, и он повиновался – это называется экзо-приказ, когда человек словами влияет на действия потусторонних сил. Такое редко встречается, вот он и заинтересовался…

– Я никому ничего не приказывала! Я испугалась и крикнула, чтобы предупредить!

Гита по-дружески её приобняла:

– Понимаешь, мы все здесь не просто так. Прад всех нас нашёл, у нас у каждого есть какие-то способности, они развиваются или остаются в зачаточном состоянии. Время покажет, что ты умеешь.

Остаток дня пролетел в работе. Арина снова была на подхвате, осваивая профессию: оттирала пятна, бережно гладила дорогие вещи, восстанавливала поношенную верхнюю одежду и не переставала размышлять о словах Гиты. Она чувствовала себя как на уроке, когда, не зная правильного ответа, ткнёшь в небо пальцем и совершенно случайно выдаёшь гениальный ответ. За двадцать семь лет ей не доводилась замечать за собой каких-то необычных способностей – всё как у всех, но что если она ошибалась? Что если действительно эти способности в ней есть, но воспринимаются как нечто обыденное, привычное? Ведь певец с врождёнными вокальными талантами, не отдаёт себе отчёт, что хорошо поёт, пока ему об этом кто-нибудь не скажет.

Прад за весь день так и не вышел из кабинета. Ближе к вечеру Арина решительно обратилось к Гите:

– Слушай, я много думала… Короче, если уж мне суждено здесь работать, я хочу работать хорошо, но для этого нужно поправить пробелы в познаниях. С теорией потусторонних явлений у меня очень не очень… Можно я буду задерживаться после работы, и изучать архивы в… бункере? Под прачечной.

– Дорогая, конечно! Я с удовольствием тебе всё покажу! У тебя, правда, пока низкий уровень доступа, но…

– С сегодняшнего дня у неё стандартный уровень доступа! – объявил Капитан, внезапно материализовавшийся за спиной девушек, – пусть изучает всё, что сочтёт нужным, кроме личной информации и засекреченных файлов.

Прад сменил одежду, теперь на нём был плотный хорошо связанный свитер с высоким воротником и коричневые джинсы в тон. Он задумчиво провёл рукой по седым вискам:

– У меня новости. Снова вызов. Собирайтесь! – окинул помещение усталым взглядом, по-особенному посмотрев на Арину – вышел на улицу.

– Чёрт, я ещё от полтергейста не отошла и снова вызов!

– Не жалуйся! – усмехнулась Гита, – Обрати внимание, он не поручил нам изучить теорию по врагу, значит – всё будет достаточно традиционно!

И снова спешные сборы, нехорошие предчувствия, тревожные мысли.

Арина вознесла молитву благодарности всевышнему, когда узнала, что они поедут все вместе в просторном минивэне, а не вдвоём на мотоцикле.

Сумерки быстро опускались на город, украшая хмурый пейзаж разноцветным светом фонарей, реклам и окон жилых домов. Пошёл поздний, наверное, последний этой весной снег. Хлопья, медленно кружась, падали на землю, всего за несколько минут проживая целую жизнь от возникновения в мутных облаках, до смерти на грязной мостовой. Прохожие в промокших ботинках, шмыгали носами, спеша поскорее вернуться в тёплый уют своих малогабаритных квартир. Минивэн, разукрашенный рекламными плакатами прачечной, неторопливо продирался сквозь вечерние пробки в центр – на старый Арбат. Москва не обращала ни на кого внимания, продолжая многовековое движение сквозь время.

Удивительное дело: мерный рокот движка, подействовал на Арину, как сильное седативное средство. Она перестала волноваться, чуть позже перестала думать о новом деле, принялась клевать носом, уснула, прислонившись к прохладному стеклу.

Холодок пробрался под полы плаща, поднялся чуть выше, ещё выше – неприлично высоко. Арина открыла глаза, непроизвольно дёрнув ногой. Окончательно вернулась в реальный мир из сладкой дрёмы, обнаружив наглую физиономию Капитана.

– Малышка, уработалась и уснула – какая прелесть!

– Я не спала, просто задумалась!

– А ты знала, что когда спишь, у тебя с краешка губы капает слюна?

Арина с ужасом провела пальцем по губам, но ничего не обнаружила.

Капитан расхохотался:

– Приехали, прошу на выход! – он отстранился, пропуская её вперёд.

В его руках она заметила красивую трость со стальным наконечником – так вот, что это был за "холодок"! Её вновь охватила ярость, и как ему удаётся ежеминутно пробуждать в ней настолько сильные чувства? Следом на старинную мостовую вылезли Гита и Прад, последним вышел Вадим, сидевший за рулём.

Старый Арбат, как всегда в любое время года при любой погоде переполняли люди. Туристы с большими фотокамерами, отдыхающие в красивых нарядах, старенькие бабушки в поношенных пальто, каким-то чудом сохранившие здесь собственные квартиры, музыканты. В Москве не бывает полностью темно, вот и сегодня на сумрачном ночном небе, неровные крыши старинных домов выглядели как диаграмма на тёмном листе бумаги.

Без лишних слов они отправились вслед за Капитаном, уверенно шагавшим сквозь толпу. C тростью и в кожаной куртке он смотрелся чрезвычайно элегантно. Идти пришлось достаточно далеко, прежде чем они свернули в старенький дворик с гулкой аркой. Эти старые дворы всегда похожи друг на друга. Даже после реставрации или перезаселения есть отличительные черты, остающиеся с ними навсегда: выстиранные простыни на балконах, высокий женский голос, зовущий ребёнка к ужину, лужа, ржавая водосточная труба, сломанные качели, худая кошка.

Подъезд с крутыми, вытертыми за десятилетия ступеньками, встретил их запахами жареных котлет, лука и борща. Поднявшись на третий этаж, Прад постучал в самую дорогую, почти новую дверь. Им долго не открывали. Наконец на пороге возникла хрупкая фигурка маленькой женщины бальзаковского возраста. Редкие рыжие волосы, бледное лицо с веснушками и неглубокими морщинками, лёгкий, но дорогой макияж, ухоженные руки – в женщине угадывался руководитель среднего звена.

– Добрый вечер, вы видимо Капитан Прад? Я вас ждала двадцать минут назад…

– Мадам, вы же знаете, какие в Москве пробки в этот час, – Прад очаровательно улыбнулся, пристально посмотрев в зелёные глаза женщины, в его руке неоткуда возник крошечный букетик ландышей, – это вам, как знак моего глубочайшего сожаления из-за задержки…

– О, что Вы, что Вы! Право не стоило! – воскликнула женщина, всем видом показав, что ожидала подобного подарка, – прошу Вас, проходите! Разуваться не обязательно.

– Хорошо мы не будем, – легко согласился Прад, проходя из прихожей куда-то вглубь квартиры.

По лицу женщины стало ясно, что она предложила для проформы и ожидала, что гости всё же разуются.

Арина восторженно замерла на пороге. Она, конечно, видела хороший ремонт: в обязательном порядке смотрела программы о ремонте на ТВ, но ничего подобного ей встречать не доводилось. Новый паркет, сияющий как драгоценный мрамор – его мгновенно захотелось потрогать руками. Жемчужный белый шкафчик для верхней одежды, с резными узорами на дверках. Хрупкий журнальный столик на тоненьких ножках, выполненных в виде витиеватых стебельков. Изысканная люстра. Крошечная прихожая, благодаря правильно подобранному убранству, казалась намного больше истинных размеров. Зал с высоченными многоуровневыми потолками, лепниной, дорогим ковром и ещё более дорогой мебелью, произвёл на неё не меньшее впечатление. В голове всплыла обычная в такой ситуации мысль: "живут же люди"!

Гита не больно наступила ей на ногу, мол – хватит таращиться! Арина будто очнулась ото сна.

– … и так уже две недели! Вы не представляете, как мне страшно! Я не спала, уже не помню сколько ночей, а вчера и вовсе пришлось остаться в гостинице. Из-за этого… – она понизила голос до шёпота, – дьявола… я перечитала кучу литературы, развешала по дому лаванду, купила иконку – всё без толку! Вас мне порекомендовала хорошая приятельница, если Вы, хотя бы наполовину так хороши, как о Вас говорят, вы должны мне помочь!

Неожиданно хозяйка уронила голову на худенькой шейке в ладони и беззвучно заплакала. Шикарная хрустальная люстра под потолком моргнула светом, ещё раз и погасла.

– Видите? Видите?!! Опять начинается! Всегда в одно и то же время!!! А ночью приходит дьявол, смотрит на меня и ждёт! Ждёт! Ждёт моей смерти!!!

Люстра снова осветила комнату тёплым ровным светом. Хозяйку мелко трясло, она сжимала руку капитана. Арина поняла, что женщина страшно истощена, в прихожей из-за косметики этого не было видно, но теперь на её лице проступил землистый оттенок, стали видны круги под глазами и седина на отросших корнях волос.

Хозяйка чудесной квартиры поочерёдно посмотрела на всех собравшихся, ища поддержки. Когда её взгляд коснулся Арины, ей стало не по себе. В глазах женщины стояли слёзы полнейшего отчаянья, заострившийся подбородок мелко дрожал.

Капитан сдержанно кивнул:

– Галина, мы постараемся сделать всё, что в наших силах! Не сомневайтесь. Вадим?

Вадим, который совершал обход квартиры, только что вернулся. Отрицательно покачал головой

– Ясно. Хорошо. Все за мной! – Прад пересёк зал и вышел на приоткрытый балкон.

Когда все были в сборе, он закрыл за собой дверь:

– Уф, ну и жара у неё там!

Арина внутренне согласилась с начальником – в квартире было действительно жарко. Голова отказывалась соображать в такой парилке. Капитан внимательно осмотрел балкон: он оказался, соединён с таким же в соседнем подъезде. Толстый сосед в поношенной майке на противоположной стороне быстро затушил сигарету, скрылся с глаз.

– Я надеюсь всем всё понятно, – простукивая перила тростью, начал Прад, – Действуем как обычно. Гита, заряди свои индийские штучки, Вадим, ты знаешь, что делать. Ара, твоя задача войти в доверие к хозяйке, прочувствуй её страх, постарайся утешить. Если всё пойдёт нормально, мы управимся часа за два. Готовы? Поехали!

Они вернулись в комнату. Галина собралась с духом, успокоилась, но как-то неуловимо сжалась, превратившись в бледную девчонку, замершую в гигантском кресле из белой кожи:

– Вы… Вы, поможете мне?

Капитан нахмурился:

– Галина, поймите нас – случай не простой… Дьявол в доме – это не шутка…

– Пожалуйста, я вас умоляю! Прошу! Деньги не имеют значения! Пусть только это закончится, – её тонкие пальцы сами собой бродили по строгому синему платью, глаза вновь наполнились слезами, – понимаете, я совсем одна, а эта квартира – все, что осталось от мамы – она умерла пять лет назад, я не хочу отсюда уезжать. Здесь всё напоминает о ней, обо мне. Пожалуйста…

Силы окончательно оставили Галину она обмякла и тихо заскулила в тонкий бархатный платочек. Сердце Арины наполнилось глубочайшим сочувствием. Она присела на крошечный стульчик, обняла несчастную женщину, которая легко приняла поддержку, прижавшись к её груди. Арина настолько прониклась чужим горем и одиночеством, что сама чуть не заплакала.

– Дамы, я вас прошу! Не время разводить мокрое дело, нужно поработать! Галина, ещё раз внятно, в деталях расскажите нам о вашем дьяволе!

Галина перестала плакать, но смогла говорить лишь после того, как Арина принесла ей стакан холодной воды.

– Слушайте, а у вас всегда здесь так чертовски жарко? – поинтересовался Прад, скидывая кожаную куртку.

– Да, всегда: всю зиму с открытыми окнами – топят страшно!

– Ладно, переживём, рассказывайте…

Хозяйка ещё немного отпила, икнула:

– Всё началось две недели назад. Я немного выпила, пришла домой за полночь. Легла спать. Ночью проснулась, чтобы попить и увидела его… Он ужасный. Воплощение самой ночи, самого зла! – хозяйка всхлипнула, – где-то метр в высоту, чёрный – чернее темноты, с огромными красными глазами, которые пышут адским огнём. Он сидел вон там, – она показала на колышущиеся занавески, – я обомлела, почти не дышала, но он догадался, что я проснулась и зашипел. Это так страшно!!! Шипит как змея, как десять змей одновременно. Понимаете, он состоит из тьмы! Словно его нет, будто тьма смотрит на меня! Он тогда подошёл и зашипел ещё сильнее… Он приказал мне: "Шшшш, шпиии", а потом глаза исчезли… Я не могла спать, но не вставала с кровати пока не рассвело. На следующую ночь я позвала подругу, думала, что он её испугается, подруга спала в другой комнате, но он пришёл и несколько часов пытался разговаривать со мной, но я ничего не понимала, он сидел здесь, на шкафчике… исчез где-то в три ночи. Был ещё сильный хлопок и тут же включился телевизор, начался фильм про ребёнка Люцифера… нет… Я не могу… – Галина снова разрыдалась и успокаивалась несколько минут, – с тех пор он приходит каждую ночь, кроме воскресенья, разговаривает. А однажды он сел рядом – на кровать, пялился на меня, смеялся, щекотал руку хвостом. Я в тот раз лишилась чувств от ужаса… И… и я думаю… О боже… Не знаю как сказать… Знаете, у меня полгода не было мужчины… и теперь задержка… ровно две недели… Я боюсь, что ношу ребёнка дьявола!!! – Хозяйка посмотрела совершенно безумным взглядом. Снова замигал и погас свет. Она страшно закричала и впала в истерику.

Отчаявшись её успокоить, Прад, лица которого не было видно, бросил:

– Все действуем, как договаривались. – Зачем-то взял свой кейс и вышел из квартиры.

Вернулся свет.

Галина, как маленький ребёнок плакала, громко всхлипывая на коленях Арины. Гита свернула дорогой ковёр, быстро очертила мелом на полу круг, внутри расположила ровный треугольник. В комнате запахло тяжёлыми благовониями. Вадим достал знакомые свечи из Иерусалима, обошёл зал, в каждом углу нарисовав коптящим пламенем маленький крестик. Хозяйка постепенно успокаивалась, внимательно наблюдая за слаженными действиями команды, но не переставала прижиматься к Арине. Арина, раскрасневшаяся от жары, практически не могла здраво мыслить от опьяняющих ароматов, заменивших собой воздух в комнате. Гита установила по периметру круга множество крошечных свечек, излучавших свои собственные запахи.

Громко хлопая, одна за другой полопались лампочки в люстре.

Галина и Арина синхронно вздрогнули.

– Всё идёт по плану, – серьёзно промолвила Гита, – дьявол, поселившийся в вашей квартире, понимает, что мы собираемся его изгнать. Не бойтесь. Вадим, вас защитит. Самое главное – молчите, скоро всё кончится.

Вадим сел у подножия кресла, заслонив мощной спиной дрожащих женщин, сложил пальцы в замысловатые символы и замер. От него исходила благородная сила. Галина и Арина поняли, что за спиной этого мужчины им нечего бояться.

Гита в круге света села в позу лотоса.

В полной тишине раздалось еле слышное шептание. Причудливые тени от свечей плясали на дорогой мебели.

Шёпот в тишине.

Шорох в тишине.

В комнату проник страх. Страх полз холодком по спине, шевелил волосы на затылке. Арине стало предельно ясно, что за её спиной поднялось что-то неимоверно злое – стоит обернуться и злобная тень совершит над её душой акт неимоверного кошмара! Оборачиваться нельзя, ни в коем случае нельзя! Скрипнула балконная дверь. Кто-то вошёл? Нет – это ветер. Скрипнула старенькая половица – кто-то вошёл! Галина прижалась ещё крепче, ещё сильнее пугая и себя и Арину. В оконное стекло постучали. Несмотря на жару, обеим стало ужасно холодно. На лбу выступил липкий ледяной пот. Стук в стекло повторился – увереннее, наглее. Так стучит птица.

Гита пошевелилась. Её рука выводила в воздухе резкие обрывистые символы. Шёпот превратился в монотонное бормотание. Эта странная, незнакомая уху речь, то поднималась, то мелодично затухала.

– Дьявол! – неожиданно громко крикнула Гита.

Галина спрятала лицо, в коленях Арины тихо заскулив от ужаса.

Стакан у кресла лопнул, разлетевшись на десятки осколков.

Вновь повисла тишина.

Несколько свечей в круге Гиты погасло.

Усилилась темнота.

Вернулось монотонное бормотание.

Чьи-то когти, как стеклорез, быстро царапнули по окну.

Звук повторился.

Все мысли Арины оставили голову, в сознании билось всего одно желание: бежать! Подальше от Капитана и его сумасшедших подчинённых. Забыть о призраках. Забыть о полтергейсте и дьяволе! Но как же бедная отчаявшаяся одинокая женщина у неё на коленях? Арина погладила её по голове и мужественно продолжала держаться.

В комнату проникло шипение, практически неразличимое слухом, но с другой стороны оглушительное, жуткое.

– Вот оно, так он со мной разговаривал… – одними губами прошептала Галина.

Шипение то появлялось, то исчезало.

– Дьявол!!! – внезапно кричала Гита.

И Шипение мгновенно усилилось, но при этом зазвучало отрывисто, словно шипящий захохотал.

Арина задыхалась от ужаса. Сердце бухало в груди. В глазах пульсировала красная пелена, заложило уши.

Всё стихло.

Даже Гита умолкла, склонившись перед двумя последними горящими свечами. От сердца немного отлегло, надеясь на передышку, хотя бы в несколько секунд, Галина и Арина перевели дыхание, обменялись взглядами, а в следующий миг чуть не описались от леденящего, всепоглощающего, непредвиденного кошмара.