Текст книги "Отродье. Охота на Смерть"

Автор книги: Владимир Воронов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 35 страниц)

– О боже… Я её сглазил?

Прад видел его ужас, но продолжал:

– А потом она заболела, и ты непременно искренне желал ей как можно скорее поправиться?

Вадим не ответил.

Ответа не требовалось.

Оба знали правду.

– У тебя Чёрный язык.

Глава N4. Домовой

1

Следующие два месяца пролетели как одна неделя.

Однажды после неимоверно трудного рабочего дня – они больше суток ловили взбесившуюся кикимору, вышедшую из леса и терроризирующую жителей пригорода, полностью опустошённая Арина брела домой, смотря под ноги, не обращая внимания ни на что вокруг. Ей встретилась давняя подруга – Ленка. Они учились вместе в институте: Арина пошла работать в детскую поликлинику, а Ленка пошла замуж. Толстый трёхлетний пацанёнок носился под ногами у мамы, засыпая её миллионом вопросов, норовя подобрать с земли грязные монетки или испачкать светло-голубую коляску, в которой спал точно такой же толстый пацан, но семимесячный. Ленка выглядела плохо. Дети отнимали всё время. Ленка тогда сказала гениальную фразу: "Я все еще не осознала, что я взрослая, и что время теперь исчисляется годами и полугодиями, что месяц уже не кажется таким длинным, а лето и зима такими далекими". Арина с ней полностью согласилась.

Она и не заметила как пришло лето, как пронеслись восемь недель с того дня, как её нога нерешительно шагнула на подвальную ступеньку, ведущую в новую жизнь. Как правило, к её облегчению, они помогали людям, а то она сильно переживала после розыгрыша с домашним дьяволом, устроенным коллегами на Арбате. В огромной Москве злых сил хватало, чтобы с лихвой обеспечить их работой. Уважение к новой работе пришло после того, как стало понятно: команда Капитана Прада оказывает помощь не только состоятельным гражданам. Когда поступал вызов от старушки с окраины или семьи студентов, замученных выходками духов, Прад хмурился, картинно жаловался на бедность, обещал на завтра пойти просить милостыню, но всё же надевал дорогой пиджак, и они выезжали на место. Случались и мистификации, но не настолько часто, чтобы Арина успевала почувствовать себя преступницей.

Накануне Прад, расщедрившись, выделил своей команде два выходных дня. Арина очень устала. Лучше всего бороться с усталостью ей помогала хорошая сауна. Про себя поражаясь заоблачной цене (ещё не привыкла к постоянному наличию больших сумм денег) она откупила прекрасную сауну в двух остановках от дома на целых три часа. Ей нравилось париться одной. Кто-то скажет, что это скучно, но Арине нравилось: забыть о комплексах и намечающемся целюлите, не пытаться поддерживать глупых разговоров, не придумывать историй о влюблённых по уши мужчинах, которых в её жизни не было. Просто, выделить время и посвятить его исключительно себе любимой, что может быть лучше? Она сняла все украшения и оставила их дома вместе с беспокойными мыслями, смыла косметику, распустила волосы, купила миллион маленьких баночек с тонизирующими или напротив расслабляющими средствами, чтобы потом в тишине внимательно изучить их свойства.

Сауна стоила тех денег, что просили за её аренду. Поздней ночью, замерев у окна такси, везущего её домой, она почти не дышала, опасаясь спугнуть момент абсолютного блаженства. Тело наполнилось приятной усталостью и чистотой. Кожа источала аромат горных цветов. Отступили сомнения и тревоги. Вот бы ехать так всю ночь, не думать не о чём, сказать как Фауст: "Продлись мгновенье".

Идиллия продлилась до утра, пока Арину не разбудил в половине седьмого настойчивый телефонный звонок.

– Ара, ты не представляешь, как мне нравится тебя будить! Прям вижу, как ты нахмурила свои выщипанные бровки… Они, кстати, у тебя в детстве срастались на переносице? – пошутил в трубке Прад и сам же посмеялся собственной шутке.

– Капитан, какого чёрта? У нас выходной!

– Я выходной дал, я и заберу… – Прад стал серьёзным, – на самом деле у нас ЧП, пожалуйста приезжай, всё расскажу на месте. И ещё, надень то синее платье…

Повесил трубку.

Арина мгновенно проснулась. Случилось что-то плохое. Чтобы Капитан сказал "пожалуйста", в Москве должны были, как минимум открыться врата ада. И причём тут синее платье? Подстёгиваемая тревожными мыслями, размышляя, что именно могло произойти, она быстро собралась. Уже в метро привычно провела рукой по шее, но не нащупала на месте золотой цепочки – забыла надеть украшения – ну и ладно. Времени накраситься всё равно не было, поэтому – украшением больше, украшением меньше… Хорошо хоть взяла большие тёмные очки, а то на работе вообще бы не узнали.

Немного покемарив в поезде, Арина была на месте в восемь. Каблуки привычно отсчитали ступеньки в подвальное помещение, вопреки ожиданиям дверь оказалась заперта – значит ещё никого нет – она приехала первой. Арина открыла сама. Вошла в тёмное помещение. Вдруг что-то схватило её за щиколотку, булькающе зарычало. Она взвизгнула, непроизвольно пнув нападавшего. В темноте заскулили. Рука отыскала выключатель – зажёгся яркий свет. В двух шагах от неё, к полу прижалась маленькая лохматая болонка. Длинная нечесаная чёрно-коричневая шерсть скрывала короткие лапы и щуплое тело собаки, чёлка прятала глаза, которые сейчас пристально за ней следили.

– Мирон, в последний раз предупреждаю: не смей меня пугать! – строго, как учительница в школе начала Арина, – Сколько раз говорить: не страшно! Глупо, а не страшно! Только ногу мне обслюнявил… Плохой Мирон!

Собака перестала приветливо вилять хвостом, хрюкнула в ответ что-то невразумительно, отвернулась и грустно побрела вглубь прачечной.

– Эй, Мирон, прими нормальную форму. В теле этой болонки ты выглядишь жалко…

– Не приму, мне и так хорошо, – возразила болонка.

– Не хочешь по-хорошему? Будь, по-твоему…

– Нет! – испугано взвизгнул Мирон, кинулся к ней, но поздно.

– Приказываю: прими свою истинную форму! – с силой произнесла Арина.

Собака замерла. По её телу прошла судорога. Она упала на бок, свернулась калачиком и тут же перевернулась на спину. Шерсть зашевелилась быстро меняя местоположение: волосы с головы оказались в районе хвоста, а хвост сместился к передним лапам. Лапы выгнулись под противоестественным углам. Всё это сопровождалось мокрым хрустом. Арина брезгливо отвернулась. Ещё минуту продолжалось шорканье шерсти по полу, временами доносились гортанные звуки, будто кто-то подавился. Стук костяшек, встающих на новое место. Пока Мирон преображался, она успела накрасить губы и подчеркнуть контуры глаз.

– Ненавижу вас… Мучаете бедного Мирона – измываетесь… – хрипло заворчал домовой.

– Вот! Теперь всё намного лучше! Хоть на человека стал похож! – улыбнулась ему Арина, прошла мимо, незаметно погладив по волосатой голове без шеи.

Домовой огрызнулся, злобно блеснул глазами, ловко прыгнул на скамейку, а затем в камеру стиральной машины, плотно закрыв за собой стеклянную дверцу. На машинке висела надпись корявым почерком: "Не работает" – с первых дней пребывания в прачечной он решил, что это будет его нора, в которую вход посторонним строго воспрещён.

Хмурый, озлобленный на весь мир, но безобидный домовой нравился Арине. Она села в кресло за стойкой для посетителей, и чтобы скоротать время до прихода всех остальных, вспомнила, как две недели назад у них поселился Мирон.

Была среда.

Прад не отпустил их на обеденный перерыв, несмотря на то, что срочной работы, как и вызовов не поступало. Все вместе они прошли секретными туннелями в конференц-зал, именно так про себя окрестила Арина это большое помещение с круглым столом в центре и несколькими плазменными экранами на стенах. Капитан выдержал паузу, подождав пока все рассядутся:

– Разговор у нас будет не из приятных…

Гита вопросительно изогнула бровь. Лицо Вадима как обычно не выражало никаких эмоций.

Прад скрестил руки на груди, оперевшись на стол:

– Я начну издалека. Как вам известно, филиалы нашей организации расположены во всех странах. В России – в Москве. Мы открылись семь лет назад. До этого я работал один.

Прад продолжал, но внимание Арины привлёк Вадим, он прятал улыбку, заметил её взгляд, что-то быстро написал в маленьком блокноте – передал ей. На бумажке было написано: "Раньше капитан держал агентство "Муж на час". Арина с трудом сдержалась, передала бумажку по кругу – Гите. Гита не отличалась сдержанностью, так что громко захохотала. Прад оторопело замолчал. Зыркнул на Вадима:

– Разболтал?!! А ещё помощник называется!

Смеялись уже все. Прад тоже заулыбался:

– А что вы хотите? Время было непростое! Приходилось вертеться… У меня между прочим золотые руки! Меня одинокие дамы приглашали кран им починить или гардину повесить…

– А кран вы чинили до или после основной работы, ради которой вас и вызывали? – хохотала Гита.

Вопреки ожиданиям Прад смутился.

– Дела давно минувших дней. Забудем. Разговор предстоит действительно серьёзный, – закурил. – Я остановился на том, что семь лет назад впервые возникла потребность в расширении штата, до этого я справлялся один, но активность аномалий начала расти. Ко мне присоединился Вадим. Мы сделали немало для того, чтобы этот город спал спокойно, но активность потусторонних сил всё продолжала увеличиваться. Я совершил ошибку, не обратив на это должного внимания. Мы неплохо справлялись вдвоём, но четыре года спустя, вынуждены были пригласить Гиту, а три года спустя нам стало трудно справляться и втроём. Сегодня ночью я закончил анализ. Посмотрите, – он небрежно махнул рукой за спину, где ожил плазменный экран.

На дисплее обозначилась карта Москвы, с разрозненными красными звёздочками. Их было штук десять – не больше. "Это все мои вызовы за год до появления Вадима" – сказал Прад. Число звёздочек увеличились где-то на треть, потом ещё на треть и ещё. Экран замерцал – Москва покрылась сотней красных отметин.

Капитан не повернулся к экрану:

– Перед вами все вызовы, которые мы успели отработать с начала года. Обратите внимание их в десять раз больше, чем семь лет назад, а ведь ещё только июнь.

Иллюстрация не нуждалась в комментариях. Вадим, Гита и Арина напряглись, каждый осознавая, что арифметическая прогрессия, представленная Капитаном, говорила о серьёзных проблемах.

Прад молчал.

– И? – предложила ему продолжить Гита.

– И теперь мы обязаны найти и устранить причину. Тенденция, сами понимаете, угрожающая, – отвернулся Прад, – я действительно практически всю жизнь занимаюсь исследованием и работой с паранормальными явлениями. Я могу сутки перечислять вам типы аномалий, с которыми мне приходилась сталкиваться, рассказать о их привычках, слабых и сильных сторонах, но это… Это совсем другое! – он принялся раскачиваться на кресле, у которого выкрутился неизвестный болтик, и оно начало противно скрипеть, – не стоит и говорить о том, что если данная тенденция будет продолжаться, нас ждёт катастрофа. Причём в ближайшее время. В самое ближайшее. Вспомните сами – аномалии стали агрессивнее. Некоторые потеряли чувство самосохранения, что вообще противоречит их трусливой природе. Я долго думал и пришёл к выводу, что мы имеем дело с Предводителем…

– Предводителем? – с ужасом повторила Арина. Не хотела привлекать внимания, но как-то так получилось – сказала слишком громко – все посмотрели на неё.

Вместо капитана ответила Гита:

– Предводитель или Ганталиант – это гипотетическая аномалия, просчитанная теоретически, на практике с ней никто никогда не встречался. В истории существует несколько упоминаний о колоссальной активности потусторонних сил, возможно вызванных Ганталиантами. За историю Руси подобное произошло лишь однажды. В десятом веке. Тогда, чтобы переломить распространение зла, пришлось окрестить всё население…

– Но разве вера в бога может как-то противостоять злу? Я имею ввиду, что мы ведь не используем для экзорцизма иконы или крест.

– Ара, извини, это я виноват. С сегодняшнего дня у тебя есть доступ к архивам, дающим ответы на фундаментальные вопросы борьбы человечества с потусторонними силами. А сейчас вкратце на словах. Видишь ли, самой мощной силой в нашем мире является вера, а как такового единого бога не существует. Богов много, но вот кто из них будет править миром – решают, как не странно, люди. Чем больше верующих у бога – тем он могущественнее. – Прад щёлкнул пальцами, справа от него ожила вторая плазма. На экране появился список, озаглавленный "Хит-парад Богов по версии 2012 года". – Смотрите. В лидерах у нас по-прежнему христиане и лично Иисус. Иисус – это воплощение смирения и добродетели. По большому счёту он даёт верующим в него всего одно: надежду, что после хреновой жизни их ждёт заслуженное счастье и бессмертие во смерти. Христианство, на мой взгляд, феноменально – это, пожалуй, единственная вера, держащаяся за счёт харизмы церковнослужителей, а не самого бога. Любопытно, что даже с миллионной поддержкой верующих, Иисус слаб, так как его разрывают противоречия двух церквей, если бы Католики объединилась с Православными – нас бы ждало много чудес, но увы… Ещё и всякие мелкие апокрифичные церквушки, пытаются урвать кусок… Короче, главный бог планеты – нестабилен, не может войти в полную силу, возвыситься…

Второе место – Буддизм. Обратите внимание, как загорелись глаза у Гиты. Буддизм действительно сильная вера. Так получилось, что основные мировые сообщества мало лезут в жизнь восточных стран: КНР отстранена от планеты цензурой, Японцев никто толком не понимает, потому что они сдвинуты на своём самурайском прошлом, а индусы грязные и бедные, и постоянно поют… Если бы мы побольше интересовались буддизмом, то знали бы: на востоке до сих пор происходят чудеса! Вот где вера помогает простым людям стать сильнее, исцелиться и изредка обретать совершенно фантастические способности!

Третье место – Ислам. Тут всё более чем сложно. На самом деле пророк Мухаммед был чертовски мудрым мужичком, неплохо разбирающемся в природе человеческой веры. Начав проповедовать при жизни, а, не полагаясь на старания возможных апостолов, он смог собрать гигантское количество почитателей, став богом в теле человека – редкое явление. В Исламе мне особенно нравится роль женщины, я всегда подозревал, что у вас вместо души желание выйти замуж, купить шубу, родить ребёнка и, наверное, утереть нос подружке, чтобы она вам завидовала… – заметив негодование на лицах девушек, Прад быстро сменил тему, – так вот, Мухаммед всё же оставался человеком, а значит смертным. Смертный бог – не правда ли забавный каламбур? И он умер. Конечно, как полагается после смерти вознёсся на небо, но основные силы его покинули, не помогает даже фанатичная вера.

Итак, надеюсь, вы поняли – чем больше у бога верующих, тем он могущественнее, но и это не догма. Любая схема иногда даёт сбой. В далёком прошлом у язычников существовали десятки и даже сотни персональных божков на все случаи жизни. Богов много – верующих мало, сил мало. Это сегодня Будда, Иисус и Мухаммед такие все миролюбивые, почивающие на лаврах. Раньше, хочешь быть богом: убивай, предавай, зарабатывай уважение верующих иначе однажды проснёшься, а ты всего лишь бесплотный дух, о котором все забыли…, – Прад замолчал, закурил новую сигарету, – Я отвлёкся. В десятом веке один из языческих богов, желая обрести большее могущество, пошёл против своих, но этим в те времена мало кого можно было удивить. Удивительно другое: этот бог, назовём его Семаргл, научился пользоваться верой не только людей, но и нежити: призраков, демонов, леших и так далее. Он и был единственным Предводителем зла, за всё время существования Руси. Даже трудно представить какую он обрёл власть. Со всей страны к нему стекались толпы приспешников. Земля стонала. Убийства, ненависть, насилие обрушилось на Русь. Если бы Семаргла не остановили, мира, каким мы его знаем сегодня не существовало бы. Но нашлись люди, убедили князя и, что называется, рубанули с плеча, вырвали с корнем. Поголовно окрестили население. Заставили верующих забыть кумира. Нежить разогнали, да она и сама друг другу горазда глотку перегрызть.

– И вы считаете, что в наше время возможно появление нового… Ганталианта? – с трепетом спросила Арина, тут же почувствовавшая себя невозможно глупо, так как Гита и Вадим ничего не спрашивали, а лишь слушали.

– Я, думаю, – это не только возможно, но и уже произошло. Предводитель нежити появился и сейчас он входит в силу. Плохо, что мы ничего не знаем… Но сегодня нам предстоит получить ответы…

– Но как? Спиритический сеанс? – оживилась Гита, проявлявшая к теме взаимоотношений с духами особый интерес.

Прад ухмыльнулся, почему-то глянув на Вадима:

– В этом нет необходимости, о духах нам известно всё. Нет. Мы возьмём пленника!

– Что?! – хором воскликнули девушки.

– Зачем гадать, если можно спросить напрямую? Идёмте! Времени мало! – уже у выхода Капитан, не оборачиваясь, отдал распоряжения, – Вадим, за мной. Гита, подготовь заговорённый кнут. Ара, не мешайся им под ногами.

– Гита, а зачем на кнут? – спустя минуту спросила Арина.

– Честно – не знаю. Его используют в разных обрядах, но ты же понимаешь – мы узнаем, что задумал Прад тогда, когда он сам этого захочет.

– Слушай, я немного не поняла, а какого пленника мы должны взять и зачем?

– Хм, кого именно – не знаю. – Гита картинно закатила глаза, – надеюсь, не слишком сильного и не слишком мерзкого… Кого именно брать в плен – не имеет особенного значения. Они же все связаны… Все аномалии имеют крепкую связь с потусторонним миром, они как бы живут и тут и там одновременно. Поэтому всплеск активности, который обязательно должен произойти, если Ганталиант действительно появился, почувствовали все аномалии без исключения. Соответственно – спроси любого, любой должен знать, но вот захочет ли отвечать – другой вопрос.

– С ума сойти… – Арина облокотилась на стол, доверительно понизив голос, – Знаешь, я просыпаюсь, каждое утро и не знаю, чего ждать. Каждый раз прихожу на работу и всё то, что я знала, во что верила, переворачивается с ног на голову. Единого Бога – нет. Полтергейст – обыденное явление. Кикиморы, призраки и чёрт знает, что ещё. Я разучилась удивляться, но и будто перестала чувствовать землю под ногами. Не знаю, чему верить…

Гита понимающе погладила её по волосам:

– Понимаю тебя. Мне-то было проще, я этим с детства увлекалась, а вот вам с Вадиком приходится тяжко…

– Нам с Вадиком?

– Ну да, он же как ты – обычный: ничего не знал, не интересовался, не верил – это Прад его всему научил…

– Никогда бы не подумала. Он такой уверенный в себе…

– Ещё бы! За столько лет и тебя Капитан вымуштрует, – Гита улыбнулась, – кстати, подруга, тебе ещё кое-чему стоило бы обучиться…

– Чему?

– Не краснеть всякий раз, когда мужчина, который тебе нравится, берёт тебя за руку или ненароком задевает…

– Я?!! Да, никогда!!! – воскликнула Арина, но внутренне уже понимала – Гита права.

– Ну-ну… "Никогда"… А сегодня на лестнице, когда ты чуть не упала, а тебя кое-кто поддержал? Я давно заметила, что Вадик тебе понравился! И понимаю, он реально классный. Наверное, неподражаемые любовные записки пишет… И вообще, разве так важно, что он не говорит? Главное, со всем остальным всё в порядке! В этом даже есть своя изюминка!

– Ладно, хватит! – Арина чувствовала – ещё слово и провалится от стыда сквозь землю.

Гита не слушала:

– В наше время мужики совсем измельчали. Вот если мне парень нравится, я его всегда первая на свидание приглашаю и тебе советую! Если уж Вадик настолько тебе приглянулся – не жди случая! Бери быка за рога!

– Гита, хватит!

– Оу, Вадик, что нам уже пора?

Арина чуть не лишилась чувств, когда обернулась и заметила в дверях у себя за спиной Вадима, который с удивлением смотрел на неё – наверняка слышал всё или почти всё. В этот момент она бы предпочла сгореть заживо здесь и сейчас, но не видеть этого удивления в его глазах, менявшегося на любопытство. Так мужчины смотрят на женщин в клубах и барах: выбирают, оценивают девушку, возможно, раздевают её взглядом. "Господи, неужели он меня мысленно раздевает?!!" – испугалась Арина, вспомнив, что надела с утра совершенно неприглядное, но жутко удобное бельё.

Чтобы развеять все сомнения Вадима, подлая Гита звонко захохотала, неоднозначно сказав: "Я вас оставлю, не задерживайтесь", – выскользнула из комнаты.

Кровь шумела в ушах, как телевизор, настроенный на несуществующий канал. Как во сне, не поднимая глаз, Арина приосанилась, собрала волю в кулак, чтобы не перейти на бег, неторопливо с достоинством проплыла мимо опешившего коллеги, скрылась в коридоре.

Вадим ей нравился безумно.

Их минивэн ловко лавировал по МКАДу. Летняя Москва заглядывала в окна, улыбалась, звала отдохнуть, уехать куда-нибудь, сделать всё что угодно, но только не думать о работе. Эти непродолжительные путешествия-вызовы, особенно нравились Арине. Именно из-за них она начинала любить свою работу. Раньше, столица представлялась ей огромной книгой, в которой она прочитала одну-две страницы и поняла, что никогда не дочитает до конца. Бесчисленные улицы, районы и округа – не хватит всей жизни, чтобы побывать во всех уголках Москвы! Теперь, благодаря вызовам, она уже неплохо разбиралась в структуре города, узнала кучу новых улиц, а сегодня, когда Прад сказал, что им нужна развязка на восемьдесят втором километре МКАДа, Арина с гордостью отметила, что знает это место, недалеко от Химок. Благодаря сегодняшнему выезду она узнала три новых улицы: Вагоноремонтная, Карельский бульвар и собственно Долгопрудная, где они и остановились в поисках дома номер семь.

Арина вышла и обомлела.

Несмотря на обеденное время на улице не было ни одного прохожего: ни играющих детей, ни мамаш с колясками. Сквозь растрескавшийся асфальт проглядывала трава, а в особенно крупных ямах зеленели водорослями застоявшиеся лужи. Дома времён хрущёвской оттепели катастрофически обветшали. В прошлом пятиэтажки покрывал толстый слой жёлтой штукатурки, о которой говорили отвалившиеся куски у подъездов. Краска давно поблекла, местами облупилась. В выбоинах на стенах виднелись потемневшие кирпичи и чёрная гнилая древесина. Многие балконы ощерились железными прутьями арматуры, из-под обветренного бетона; некоторые наклонились к земле, угрожая вот-вот рухнуть вниз. Неужели здесь живут люди? Единственным украшением микрорайона служила зелень. Высоченные тополя через пару дней покроют дорогу плотным слоем снежного пуха. Разросшиеся кусты сирени щедро делятся пьянящим ароматом. Нестриженая трава пестрит жёлтыми цыплятами-одуванчиками.

Вокруг покой, разруха, тишина.

– Как после ядерной войны, – отметила Гита.

– Ага, я тоже так подумала, – поддержала Арина, – я видела фотографии Чернобыля – там в точности как здесь.

– Идём, – прервал их Прад.

Они прошли несколько домов, углубившись внутрь массива. Здесь постапокалипсическое ощущение действительности усилилось. Ржавые горки для детей, перевёрнутые "радуги", висящие на одной цепи качели, сгнившие остовы лавочек, старинные урны, клумбы из покрышек от Камаза и зелень, зелень, зелень. Огороженный от внешнего мира, в квадрате из пятиэтажных хрущёвок притаился ещё более старый двухэтажный дом. Одного взгляда на него хватало, чтобы по спине побежали мурашки. В шифере конусообразной крыши зияла огромная дыра, обнажая деревянные рёбра чердачных перекрытий. Из окон хулиганы выбили все стёкла и теперь в тени тополя они черными дырами озлоблено глядели на обжитых соседей. Дом расселили. Бросили. Стены покрывали надписи, самой пристойной из которых была извечная: "Вася – лох". Дом вселял страх. Арина почти физически почувствовала, как из чёрных дыр исходит холод. Дом был мёртв. Он лишился своей души – жильцов, превратившись в зомби. Видимо, его расселили ещё осенью, так как тропинка к подъездам успела зарасти.

Как она и ожидала, Капитан свернул именно на эту тропинку. Так происходило постоянно. Стоило ей подумать: "нет, пожалуйста, только не это!", как Капитан, будто читая мысли, делал то, чего ей больше всего не хотелось. Приблизившись к оставленному дому, она разглядела в окнах языки оборванных обоев на стенах пустующих квартир – старые, таких уже не найдёшь в магазинах; сломанную мебель, которую раньше хозяевам было жаль выкинуть, но и брать с собой в новую квартиру не имело смысла; плотный слой мусора на полу и снова нецензурные надписи.

Дверь в подъезд оказалась забита толстыми досками.

– Чёрт, – выругалась Арина, мгновенно осознав, что придётся лезть в окно, а она в юбке. Почему Прад никогда не предупреждает о характере задания и одежде?

Прад стопроцентно прочитал её мысли, так как похабно улыбнулся:

– Ну, что девчонки, полезли?

Гита, как всегда в джинсах, сочувственно посмотрела на подругу, подмигнула. Арину посетило нехорошее предчувствие, которое тут же подтвердилось.

– Вадик, помоги бедняжке! Ей самой никогда в жизни не справится, да и на окнах острые осколки…

– Гита! – зашипела она.

Вадим, очаровательно улыбаясь, оказался тут как тут. Снял лёгкую куртку, кинул на подоконник. Арина полезла, а он подсадил её и подтолкнул сзади за попу. Было стыдно, но ничего не поделаешь.

Внутри дома пахло сыростью и плесенью. В жаркий июньский день, старые стены здания почему-то не пропускали внутрь тепло. Здесь было холодно, как в пещере. Каждый шаг сопровождался серией разных звуков: скрежет осколков, скрип половиц, непонятное тупое урчание в подполе. В одиноком луче, каким-то чудом пробившимся сквозь густую крону тополя, танцевали пылинки, а через секунду и облачка дыма, когда Капитан закурил. Душистый запах табака немного приглушил вонь брошенного дома, многое указывало на то, что теперь им часто пользовались как бесплатным туалетом.

– И кого мы здесь должны поймать? Сортирного духа? – ухмыльнулась Арина.

Прад не оценил шутку:

– Подожди. Сейчас сама всё увидишь.

– Здесь, наверное, полно привидений, – мечтательно сказала Гита.

– Вадим? – Капитан обернулся к помощнику.

Вадим отрицательно покачал головой.

– Нету здесь никаких призраков, но они нам и не нужны! Давай кнут, – Прад забрал у Гиты кнут, больше напоминавший декоративную плётку и быстро вышел из маленькой комнаты. Все последовали за ним.

На первом этаже было всего две квартиры. Они осмотрели обе. Капитан что-то искал: простукивал стены, заглядывал в старые встроенные шкафчики, топал по полу. Наконец, он определился. Его выбор пал на просторный зал без мебели и следов вандализма. Пожелтевшие обои, облезшая кирпичная краска на деревянном полу, распахнутые створки окна. Комната выглядела так, словно хозяева начали ремонт, а сейчас, просто, вышли перекурить, но вот-вот вернутся. Здесь даже было теплее, чем в других помещениях.

Капитан обратился ко всем и ни к кому:

– Пришли. Я чувствую: он здесь!

Все промолчали, а Арина снова вылезла, как будто ей больше всех надо:

– Скажите уже, кого мы ищем?

– Это же элементарно, Ара! Хозяина дома!

– Хозяина дома? Но ведь ясно, что все отсюда съехали…

– Ара, не заставляй меня разочаровываться в тебе. Повторяю: хозяин дома, домохозяин, домо… Ну?

– Домового? – догадалась она и чуть не испугалась. Арина пугалась каждый раз при встрече с новой аномалией.

– Браво! – Прад картинно похлопал в ладоши. – Не волнуйся, он безопасен. Домовые вообще миролюбивы, хоть и своенравны. Во всяком случае, нападать на нас он не должен. Итак, готовы?

Гита и Вадим с выражением полного спокойствия, кивнули. Арина была не готова, но никого это не волновало.

– Не мешайте мне. – Капитан обошёл комнату по периметру, прислушиваясь к одному ему ведомым звукам.

Его шаги отражались от стен, становясь громче. Кроме шагов ничего не было слышно. Неожиданно он замахнулся и сильно ударил кнутом по стене. Вслед за оглушительным щелчком раздался удивлённый вскрик, сменившийся чрезвычайно тихим клокотанием, которое вскоре тоже прекратилось. Капитан довольно улыбнулся, прошёл ещё один круг и ещё. Его шаг удивительным образом превратился в мягкий ритм: раз, дав, три, четыре, небольшая задержка и раз, два, три, четыре. Ритм действовал расслабляюще. Вдруг Прад снова ударил по стене – хлыст аж разрубил обои, проговорил: "Знай Домовой своё место. Узнай меня и выйди на свет по моему приказу. Я хозяином твоим буду!". В ответ где-то в другой комнате разбилась забытая тарелка.

По коже Арины пробежал холодок. Она терпеть не могла такие фокусы, когда вроде ничего не произошло, но что-то происходит, не имея объективных причин. Слава богу, светло! Ночью бы она уже стояла на грани нервного срыва. Справа раздались чьи-то тяжёлые шаги. Старые половицы прогибались под невидимой ногой, стонали. Звук нарушил ритм Капитана. Капитан сильно ударил по полу. В воздух взметнулась пыль. Кто-то заворчал, но слов не разобрать. Прад сказал: "Знай Домовой своё место. Узнай меня и выйди на свет по моему приказу. Я хозяином твоим буду!". Ворчание усилилось.

– Ай! – слева взвизгнула Гита, – меня кто-то ущипнул.

– Ай, – вскрикнула Арина, почувствовав очень болезненный щипок за ягодицу.

Метая молнии из глаз, девушки уставились на Вадима, стоящего между ними – он держал руки за спиной. В первое мгновение парень ничего не понял, но осознав, в чём его обвиняют, отшатнулся, энергично замотал головой, мол – не на того подумали.

Замерший воздух дрогнул от скрипучего хохота. С потолка посыпалась извёстка, там вверху неоткуда возникали чьи-то следы. Прад отреагировал мгновенно: подпрыгнул и ударил кнутом по тому месту, где раньше висела люстра, повторил приказ Домовому. Деревянные стены застонали. В их глубине заныл немолодой мужчина. По мере того, как Прад продолжал свой обход, нытьё усиливалось. Домовой хныкал, всхлипывал, болезненно вскрикивал, когда Капитан ударял по стенам.

Арине стало жаль Домового, а ещё она поняла схему обряда: Капитан ударил по разу в пол, потолок и три стены – оставалась последняя. Он подошёл к окну, заслонив собой и без того тусклое освещение, откашлялся, сказал: "Знай Домовой своё место. Узнай меня и выйди на свет по моему приказу. Ныне и вовеки я хозяином твоим буду!". Магическое эхо подхватило слова заклинания, а силу словам добавил щелчок кнута, опустившегося на четвёртую стену.

В комнате повисла давящая тишина.

Арина ожидала появления клубов дыма, запаха серы или психическую атаку, когда на тебя опускается волна дикого ужаса, но ничего не произошло. Ожидание затянулось.

– Странно, – Прад выглядел озадаченным, присел на подоконник, достал пачку сигарет, – он должен был появиться…

– А если вы его… – Гита не успела закончить.

За их спинами в стене раздался хруст, скрежет, тупой удар и отборный мат. Арина обернулась – она и не заметила, что под обоями скрывалась небольшая ниша. Её створки, скрипнув, распахнулись, пропуская наружу облако плотной пыли. Грязный волосатый комок (как из пылесборника в пылесосе) шмякнулся на пол, зашевелился, чихнул. Пыль медленно оседала, а она как зачарованная смотрела на самое потрясающее существо, которое ей доводилось видеть – Домового.