Текст книги "Сто лет безналом"

Автор книги: Виталий Держапольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 35 страниц)

– Нет, – Прохор качнул головой, – мне нужны Глаза Гермеса, и я их добуду, чего бы это ни стоило!

– Мальчики, мальчики, – заинтересовалась мадам Кукушкина, – о каком Лопухине речь? Уж не о Федор-ли Михайловиче, большом любителе редких и древних безделушек?

– Анна Николаевна, вы как всегда правы, – согласился Шныра. – Наш юный друг хочет экспроприировать его коллекцию…

– Мне не нужна вся его коллекция, мне нужен только раритет под названием Глаза Гермеса, – возразил Прохор. – Я готов был заплатить за него любые деньги, но это сноб отказал!

– И тогда Прохор решил попросту выкрасть его, но спалился, за что схватил пятнашку каторги, – закончил за Прохора Шныра.

– Да, Лопухин крепкий орешек, – согласилась Анна Николаевна, – его просто так, с наскоку, не возьмешь. Но… Есть у меня пара сладких клиентов, у которых от коллекции Федр Михайловича слюнки текут… Тут можно взять неплохой куш. А, мальчики?

– Ну нет! Я – пас, – не раздумывая, отказался Шныра. – Я не домушник, я – марвихер,[51]51
  – Марвихер – карманник высшей категории (тюремн. жаргон).
  .


[Закрыть] – с гордостью произнес он. – Скок[52]52
  – Скок – ограбление (тюремн. жаргон).
  .


[Закрыть] – это не мой профиль! Могу отработать каталой – тут тоже ловкость рук надобна, но скок Лопухина каторгой пахнет! А я пока не собираюсь туда возвращаться!

– Неволить не стану, – холодно сказала Анна Николаевна, – но замечу, Сашенька, вы стремительно падаете в моих глазах! Нужно быть глупцом, чтобы отказываться от столь лестного предложения! В случае удачи вам никогда в жизни не придется больше работать! А применение вашим талантам мы сыщем соответственное!

– Соглашайся, Шныра! – подключился Прохор. – Мы провернем это дело!

– А черт с вами! – махнул рукой Галанов. – Живем один раз! Вытрясем буржуя до дондышка!

– Только уговор – Глаза Гермеса мои при любом раскладе! Иначе я не работаю, – поставил последнюю точку Прохор, – по рукам?

– По рукам! – в один голос отозвались Шныра и мадам.

– Итак, – подвела итог Анна Николаевна, – Лопухина будем брать. Только для этого нужно как следует подготовиться. Вам сейчас светиться не с руки – сидите тихо, чувствуйте себя как дома. Я постараюсь выяснить все о нашем клиенте: где бывает, что делает, пристрастия, привычки…

– Тотальная слежка, – подсказал Шныра. – Контролировать перемещения клиента можно с помощью беспризорной босоты. Я договорюсь.

– Хорошо, – согласилась мадам. – Я же в свою очередь попытаюсь войти в круг общения клиента, стать его близким другом. Лучший вариант – стать его любовницей.

– А я? – спросил Прохор. – Что делать мне?

– Вам, мой юный друг, – ответила Анна Николаевна, – предстоит самое сложное – не оплошать в нужный момент! Вы уверены, что сможете открыть все замки, что попадутся на нашем пути?

– За себя я ручаюсь! – ответил Прохор.

– Начнем завтра, – сказала Анна Николаевна, поднимаясь из-за стола, – а сегодня отдыхайте, мальчики, всеж-таки не в Минводы отдыхать ездили.

* * *

Анна Николаевна свою часть работы выполнила виртуозно: используя связи в аристократическом обществе, она быстро познакомилась с Лопухиным. Используя все свое обаяние, она постаралась очаровать коллекционера. Но Лопухин был примерным семьянином, поэтому вариант с любовницей провалился с треском. Но мадам не унывала, за довольно короткий срок она сумела завоевать доверие Лопухина, став его близким другом. Она познакомилась с домочадцами подопечного, часто бывала у них в гостях. Лопухины стали считать её другом семьи. У Лопухина оказалась взрослая дочь – девица на выданье. Арина Лопухина, также как и любимый папенька, интересовалась историей и была безумно влюблена в Древнюю Грецию. Вот на этом-то и решила сыграть мадам, зная, что в молодости Прохор был денщиком самого Шлимана, которому принадлежали самые громкие открытия именно в этой области истории. За несколько месяцев затворнической жизни в особняке мадам, Прохор отрастил бороду и усы, изменившись до неузнаваемости. Изменение внешности было очень важной процедурой, так как он до сих пор находился в розыске. И вот, в канун нового, 1885 года, Прохор Дубов, ныне Павел Рябов, вышел на оживленные предпраздничные улицы Москвы.

21.12.1884 года.

Москва.

Возле музея Естественной Истории, помахивая тросточкой, праздно слонялся молодой человек. Несмотря на бобровую шубу и шапку-пирожок с меховой опушкой парень мерз, зима в этом году выдалась суровой, даже рождественские морозы ударили на неделю раньше обычного. Притопывая для согрева ногами, Дубов оглядывался по сторонам, похоже, что объект его ожиданий опаздывал. Мороз крепчал, но Прохор продолжал стойко ждать – мадам сказала, что Арина Лопухина обязательно посетит сегодня музей. Именно сегодня здесь открывалась выставка произведений искусства Древней Греции, где в качестве экспонатов впервые в Москве выставлялась часть клада Приама, найденного Шлиманом. Лопухина – младшая не должна была пропустить такое событие. Лучшего места для знакомства просто не придумать. Поэтому Прохору оставалось только ждать, надеясь, что Лопухина все-таки придет. Окончательно замерзнув, Прохор решил забежать в небольшую чайную, из окон которой прекрасно просматривался вход в музей. На счастье в чайной было не многолюдно. Прохор уселся возле окна, сделал заказ и принялся наблюдать за входящими в музей людьми. Румяный половой в цветастой косоворотке поставил перед Прохором большую чашку горячего чая и положил рядом свежий крендель. Дубов щедро расплатился, не забыв дать половому на чай. Половой быстро сгреб монетки со стола, картинно поклонился и, тряхнув напомаженными кудрями, удалился. Прохор обхватил озябшими пальцами горячую кружку. По замерзшим ладоням растекалось животворное тепло. Держа кружку обеими руками, Прохор поднес ее ко рту и отхлебнул обжигающей жидкости. Вниз по пищеводу устремилась горячая река.

– Лучше б, конечно, водочки принять для согреву, – подумал Дубов, откусывая хрустящий крендель. – Но нельзя – разведка в лице мадам Кукушкиной донесла, что девица Лопухина на дух не переносит спиртного. Придется довольствоваться горячим чаем.

Допить чай Прохору не удалось, сквозь заиндевевшее стекло он увидел девушку, за которой охотился вот уже несколько часов. Стремительно одевшись, он выскочил на улицу и вошел вслед за Лопухиной в здание музея. Немного покрутившись у выставочных стендов и, улучив момент, когда Арина заинтересованно остановилась у одного из них, Прохор незаметно подошел к ней сзади. Девушка стояла возле стенда с женскими драгоценностями. Едва взглянув, Прохор тут же признал в них злополучный Троянский клад.

– А вы знаете, – сказал Прохор, обращаясь к девушке, – что эта диадема вполне могла принадлежать самой Прекрасной Елене, из-за которой Великая Троя была стерта с лица земли. По крайней мере, так считал Генрих Шлиман, и я склонен ему верить.

Девушка заинтересованно оглянулась на незнакомца.

– А что, – спросила она, – вы знакомы с самим Генрихом Шлиманом?

– Даже больше – я был с ним там, на Гиссарлыке. Мы были вместе все те годы, что он потратил на поиски пресловутой, по тем временам, Трои. Боюсь оказаться нескромным, но я первый, кто увидел клад Приама и прикоснулся к нему руками!

– Но этого не может быть! – воскликнула девушка. – Как вы могли оказаться там, вы слишком молоды и… Наверное вы смеетесь надо мной!

– Ни в коем разе, – улыбнувшись, ответил Прохор, – я действительно был рядом с Генрихом тогда. Все очень просто: я несколько лет служил денщиком, мальчишкой на побегушках у великого археолога Шлимана. Это может подтвердить вам кто угодно, даже бывшая жена Генриха – госпожа Лыжина. Жаль только, что она проживает в Санкт-Петербурге, иначе я сегодня же свез вас к ней.

– Да, я слышала, что он был женат на русской девушке, – согласилась Арина, – но после развелся и женился на гречанке Софии. Ладно, тут вы меня убедили, но я ни за что не поверю, что вы первый увидели все это, – она развела руками. – Сознайтесь, что вы немного преувеличили, чтобы привлечь мое внимание.

– Ни капельки, – с жаром возразил Прохор, – тут все еще проще: трещина в стене старой Трои, за которой покоился клад, была настолько мала, что протиснуться в неё мог только подросток. А поскольку подростков в экспедиции, кроме меня, не было, то честь увидеть клад Приама первым, выпала именно мне! Поверьте, мадмуазель, я не стану врать только для того, чтобы привлечь внимание даже такой очаровательной девушки!

Услышав комплимент от привлекательного молодого человека, девушка зарделась.

– Прошу прощения, – словно опомнился Прохор, – я не представился. П… – он немного замялся, не освоившись с новым именем, – Павел Рябов к вашим услугам.

– Арина Лопухина, – представилась в свою очередь девушка.

– Простите за бестактность, – сказал Прохор, – но Федор Михайлович Лопухин вам случайно не родственник?

– Почему же случайно? – лукаво улыбнулась Арина. – Очень даже не случайно – он мой папенька.

– Вот повезло! – искренне обрадовался Прохор. – Вы, Арина, не подумайте чего, просто я молодой ученый – археолог, а коллекция древностей вашего батюшки одна из лучших в Росси!

– Не одна из лучших, – гордо поправила Прохора девушка, – а лучшая!

– Вы не знаете, как я хочу увидеть коллекцию вашего папеньки! – с жаром воскликнул Дубов.

– Так в чем же дело? – удивилась Арина. – Часть коллекции выставлена в соседнем зале!

– То, что там выставлено, я уже видел, – горестно вздохнул Прохор, – насколько мне известно, самая ценная и древняя часть коллекции никогда и ни где не выставлялась!

– Да, – согласилась девушка, – как ни прискорбно, но это так! Папенька очень боится её потерять, поэтому держит дома многочисленную охрану. И те ученые, которым папенька доверяет, могут беспрепятственно работать с древностями прямо у нас. Хотите, я поговорю с папенькой. Я думаю – он не откажет!

– Я даже мечтать об этом не смел, – Прохор прижал руки к груди. – Я не верю… так не бывает!

– Бывает, бывает, – рассмеялась девушка.

– Я перед вами в неоплатном долгу, – Прохор склонил голову. – Могу я хотя бы пригласить вас в знак благодарности куда-нибудь? Место и время назовите сами.

– Хорошо, я подумаю, – ответила, немного помедлив, девушка.

– А как же мы встретимся? – спохватился Прохор.

– А давайте здесь в 10 часов утра через три дня, – предложила Арина.

– Слушаю и повинуюсь! – шутя, ответил Прохор.

Вернувшись в особняк мадам, Прохор рассказал подельникам о результатах встречи.

– Отлично, мой мальчик! – похвалила Анна Николаевна Дубова. – Итак, остается дождаться согласия папочки и, считай, полдела сделано!

– Но, – возразил Прохор, – её отец видел меня неоднократно! Он сразу просечет – не помогут и усы с бородой! Нет, так не пойдет!

– Не тушуйтесь, вьюноша! – успокоила Прохора Анна Николаевна. – Папенька – это наша с Сашенькой забота! Главное, чтобы он разрешил тебе посетить свой дом и довел сие распоряжение до охраны. А мы постараемся сделать так, чтобы во время твоего визита папеньки не было дома. Так когда станет известно, пустят тебя за порог, или нет?

– Через три дня.

Три дня тянулось бесконечно долго. Ожидая встречи с Ариной, Прохор не находил себе места. Ему вновь хотелось услышать её голос, заглянуть ей в глаза, вдохнуть аромат её духов. С удивлением Прохор понял, что влюбился в эту стройную хрупкую девушку с первого взгляда. Понял и ужаснулся этому. Второй раз судьба подкинула Прохору такой гамбит. В первый раз ему пришлось ограбить человека, заменившего отца. В этот же раз она требовала ограбить любимую девушку. Но он должен заполучить Глаза Гермеса. Любым способом. Иначе… Что будет иначе, Прохор не знал, но противиться зову Кадуцея не мог.

24.12. 1884

9 часов 30 минут

Музей Естественной Истории

На встречу Прохор прибыл на полчаса раньше назначенного времени. В руках он сжимал шикарный букет цветов, выбранный собственноручно мадам Кукушкиной. Арина не заставила себя ждать – она появилась возле здания музея ровно в десять. Морозец окрасил щеки девушки легким румянцем – Прохору она показалась ангелом, спустившимся с небес. Увидев Дубова, Арина улыбнулась и приветливо помахала ему рукой.

– Я, кажется, не опоздала, – сказала она, взглянув на часы. – Папенька считает опоздания дурным тоном!

– А это вам! – Прохор протянул Арине цветы.

– Ой, – смутилась девушка, принимая букет, – зачем? Живые цветы зимой – это безумно дорого!

– Поверьте, – горячо воскликнул Прохор, – перед вашей красотой меркнет все вокруг! Если б я мог, я бы бросил к вашим ногам весь мир!

Арина зарделась и закрылась букетом.

– Скажете тоже, – тихо сказала она Прохору, – я самая обыкновенная девушка!

– Нет! – возразил Дубов. – Вы самая чудесная девушка на свете!

– Павел, – сердито сказала Арина, – давайте не будем об этом!

– Хорошо, – скрепя сердце, согласился Прохор.

– Ну, вот так и хорошо, – сказала девушка. – А я хочу вас обрадовать – папенька приглашает вас сегодня вечером на маленький семейный ужин. Он очень заинтересовался вами… и вашей работой у Генриха Шлимана. Приходите к пяти часам. Папенька будет в семь, и у вас будет время осмотреть часть его коллекции. А самое ценное он покажет вам после ужина.

– Арина Федоровна, – вскричал Прохор, припадая к руке девушки, – вы прелесть!

12 часов 30 минут

Особняк мадам Кукушкиной

– Значит в пять, – в предвкушении потер руки Шныра. – Все просто замечательно!

– Не говори гоп, – сказала мадам, – пока все идет согласно плану. Сегодня в четыре часа дня господин Кукушкин посетит клуб Рогозина, где будет играть в карты до половины седьмого. После чего отправиться домой на семейный рождественский ужин. Между прочим, – заметила Анна Николаевна, – я тоже приглашена.

– Замечательно! – вновь радостно воскликнул Шныра.

– Сашенька, да успокойтесь вы наконец! – сурово одернула Шныру мадам. – Радоваться будем после. Лучше сосредоточьтесь на вашей задаче!

– Ладно, ладно! – примирительно взмахнул руками Саша. – Шныра работу знает! Клиент не вылезет из-за стола до восьми часов. Железно! Хватит вам этого времени?

– Должно хватить, – подумав немного, сказала мадам. – Но ты постарайся удерживать его как можно дольше. Нам нужно будет уйти до его прихода.

– Сделаем, – ответил Шныра.

– Все! С Богом! – сказала мадам. – Удача должна нам улыбнуться!

16 часов 55 минут

Особняк Лопухиных

Едва только Прохор постучал в массивную, окованную металлом дверь дома Лопухиных, как привратник тут же её распахнул.

– Павел Рябов? – сухо уточнил он.

– Да, – ответил Прохор.

Привратник отступил на шаг, пропуская Дубова внутрь. Прохор вошел, бросил на руки привратнику шапку и шубу. На секунду остановившись перед огромным зеркалом, Прохор пригладил рукой непослушную прядь волос.

– Вас ждут в каминном зале, – сказал дворецкий, аккуратно вешая вещи Дубова на вешалку. – Я провожу.

Шагая вслед за привратником, Прохор с интересом рассматривал интерьер дома. Да, жили Лопухины безбедно, куда там Анне Николаевне, здесь достаток на порядок выше – даже каминный зал есть! Едва только Прохор вошел в зал, как большие напольные часы пробили пять раз.

– Павел, как вы вовремя! – сказала, находящаяся в зале, девушка. – Я только что рассказывала о вас маме!

– Точность – вежливость королей! – с улыбкой ответил Прохор.

– Маменька, – обратилась Арина к пожилой женщине, – позвольте представить вам Павла Рябова, молодого археолога, ученика самого Генриха Шлимана. Прошу любить и жаловать.

– Мадам, – сказал Прохор, целуя протянутую руку матери Арины, – для меня большая честь быть принятым в вашем доме!

– Паша, давайте по-простому, по-семейному, – сказала женщина.

– Ну а это, как вы, наверное, догадались, моя маменька – Наталья Львовна, – сказала Арина Прохору.

– Ариночка, займи чем-нибудь молодого человека до прихода Федор Михайловича, – сказала Наталья Львовна. – Ах да, – спохватилась она, – он же хотел осмотреть коллекцию. Отведи его в библиотеку. А сама возвращайся, нужно еще встретить Анну Николаевну. Я думаю, Паше не придется скучать: коллекция Федор Михайловича – зависть любого коллекционера и археолога. Вам только дай волю, можете сидеть над этими безделушками вечность!

– Ну, что вы, конечно, – сказал Прохор, – незаметно подмигнув девушке, – я не буду скучать!

– А как только Федор Михайлович появится, мы вас пригласим.

18 часов 30 минут

Клуб господина Рогозина

– Я – пас! – сказал купец первой гильдии Проскурин, бросая карты.

За игровым столом кроме него осталось лишь двое игроков, одним из которых был известный коллекционер и меценат Федор Михайлович Лопухин, а вторым – прибывший недавно в Москву грузинский князь Сосо Кикабидзе. Князь нервничал – сегодня удача явно обходила его стороной. Лопухину же наоборот везло – он выигрывал партию за партией. Карты шли на удивление ровно. Вот и сейчас на руках у Лопухина собрался сильный гамбит.

– Удваиваю ставку! – сказал князь, бросая на стол толстую пачку ассигнаций.

– Принимаю! – ответил тем же Федор Михайлович.

– Вскрываемся! – потребовал Кикабидзе.

– Каре, – сказал Лопухин, показывая четырех дам.

– Диавол! – выругался князь, швыряя на стол фулл-хаус из трех десяток и двух вальтов.

– Господа, – сказал промышленник Проскурин, привлекая к себе внимания, – я проигрался в пух! Поэтому прошу меня извинить – на сегодня все! – раскланявшись с остальными игроками, он поднялся из-за стола.

Лопухин достал из кармана жилетки золоченую луковицу часов, посмотрел.

– Господа, я тоже вынужден откланяться, – сказал он, неохотно поднимаясь, – к сожалению меня ждут!

– Вах, дарагой, – возмутился вдруг Шныра, он же князь Кикабидзе, – нэ красиво так поступать! Настоящий джигит всегда даст шанс другому джигиту отыграться!

– Но меня ждут, – слабо сопротивлялся Лопухин.

– Мэня с такими дэньгами, – сказал Шныра, старательно коверкая слова, – год будут ждать! Нэ томи, дарагой! Еще партию и все!

– Может быть завтра, – для успокоения совести сделал последнюю попытку Федор Михайлович, ему страсть как хотелось поиграть еще. Азарт захлестнул – никогда в жизни ему так не везло в карты.

– Слюшай, завтра я отбываю в Тифлис, – наседал Шныра. – Какой завтра! Сэгодня!

– Хорошо, – вдруг согласился Лопухин. – Раскидывайте!

Вокруг стола сразу собралась толпа зевак. Игра обещала быть захватывающей. Шныра тщательно перетасовал колоду, дал сдвинуть Лопухину и принялся сдавать. Когда карты легли на стол, Лопухин слегка отогнул уголки, чтобы никто не заметил – игра шла по-крупному, и рисковать не хотелось. Раздача была замечательной – червовый стрит-флеш на короле! Выше только тузовый и флеш-рояль.

– Да, не отыграться тебе, князь! – подумал Лопухин, поднимая ставку.

19 часов 15 минут

Особняк Лопухиных

Дорогу к кабинету Лопухина Прохор помнил еще с прошлого раза. Открыть дверь не составило труда, впрочем, как и новый сейф. Кадуцей справился с работой блестяще – стоило Дубову лишь прикоснуться посохом к замку, как он тут же открылся. Не помогли коллекционеру дорогие замки. Прохор достал из-под пиджака прочную холщовую сумку, и принялся набивать её старинными драгоценностями. Он брал не все подряд, а лишь самое ценное. Мадам заставила вызубрить наизусть каталог раритетов, которые следовало брать в первую очередь. Вскоре в сумку перекочевали наиболее ценные экземпляры. Пора было рисовать ноги, но Прохор не мог уйти – он до сих пор не нашел Глаза Гермеса. Дубов обшарил сейф еще раз, проверил запертые ящики стола, еще раз прошелся по полкам с книгами. Но никакого тайника, в котором можно было укрыть изумруды, не обнаружил. Неожиданно дверь в кабинет скрипнула. Прохор вздрогнул и обернулся. На пороге стояла мадам Кукушкина.

– Все в порядке? – спросила она, с одобрением оглядев вскрытый Прохором сейф.

– Да, – ответил шепотом Дубов. – Драгоценности упакованы, только…

– Если все сделано, – перебила Прохора мадам, – пора уносить ноги!

– Нет! – возразил Дубов. – Глаза Гермеса, их нигде нет!

– Да плюнь ты на них! – в сердцах сказала мадам. – Здесь, – она указала на сумку, – миллионы! Не дури, Прохор! Уходи, пока не поздно! Ты со своей задачей справился на отлично!

– Анна Николаевна, Павел, что вы делаете в кабинете папеньки? – грабители, поглощенные спором не заметили появления в кабинете Арины Лопухиной.

– Дождался, придурок! – с перекошенным лицом зашипела Анна Николаевна.

Девушка непонимающе разглядывала разгром в кабинете. Вид вскрытого сейфа её просто шокировал.

– Павел… объясните… я не понимаю…

Мадам Кукушкина незаметно вытащила маленький дамский кинжал, спрятанный в специальных ножнах на ноге. Пока девушка приходила в себя, Анна Николаевна приблизилась к ней.

– Ариночка, девочка, – ворковала мадам, пряча кинжал за спиной, – я могу все объяснить! Дело вот в чем… – мадам коротко размахнулась и с силой возила кинжал в грудь девушки, – ты просто оказалась не в то время не в том месте.

– Нет! – закричал Прохор, бросаясь к девушке. Секунду она стояла, а затем с легким стоном упала на ковер. Изо рта девушки хлынула кровь – кинжал мадам пробил легкое. – Зачем? Зачем? – шептал Прохор, прижимая безвольное тело девушки к груди. Мадам наклонилась к Арине и, прикоснувшись к шее, попыталась нащупать пульс.

– Все кончено! – жестко сказала мадам Кукушкина. – Она поняла, что мы вместе! А мне нужно быть вне подозрений! Иначе вся затея рухнет на корню! А сейчас я вернусь из уборной в зал, а ты постараешься незаметно исчезнуть!

Прохор заплакал, продолжая сжимать мертвую девушку в объятьях.

– Возьми себя в руки! – прикрикнула на него Анна Николаевна. – А это еще что? – она зацепила холеным ногтем тонкую золотую цепочку на шее девушки. Из-под платья показались четыре измазанных кровью изумруда. – Глаза Гермеса! – воскликнула мадам. – Прохор, ты нашел их! Заклинаю тебя – уходи! Пока еще можно! – умоляюще прошептала мадам, аккуратно закрывая за собой дверь в кабинет.

Прохор остался в одиночестве возле распростертого на полу тела. Слезы не могли помочь ему оживить девушку.