Текст книги "Сто лет безналом"

Автор книги: Виталий Держапольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 35 страниц)

– Хватит! Прекратите! – Левое веко президента дергалось в нервном тике.

– А в чем, собственно дело? – удивленно приподнял одну бровь Гермес.

– Богов не существует! – в сердцах крикнул Жорж. – Живых мертвецов не существует… Я схожу с ума! Но почему, почему?

– Я ведь уже объяснял, – добродушно повторил юноша. – Мир полноценен – в него вернулась магия! И это, – Гермес с интересом перекладывал фотографии на столе президента, – только цветочки. Пойми – мир изменился!

– Ага, мертвые будут вставать, забытые боги – возвращаться… Господи, – Жорж сложил руки лодочкой и закатил глаза, – мир чуть не рухнул, когда Таранов изобрел свой чертов накопитель, так не дай ему рухнуть и в этот раз!

– Мы постараемся избавить вас от неизбежных проявлений Хаоса.

– Избавить? – словно полоумный закричал Ханке.

– Да избавить, – заявил, поднимаясь, Гермес. – Но дел предстоит много. Если хотите, чтобы все прошло более-менее спокойно, объявите мораторий на колдовство. Нарушителями порядка, типа этого вашего Шутке, займемся мы. А то за время нашего отсутствия развелось хер знает что!

– Слушайте, а почему вы пришли именно ко мне?

– Посоветовали, – просто ответил Гермес. – Нам ведь тоже адаптация нужна. Не меньше чем вам…

С этими словами юноша вновь растворился.

– Если буду очень нужен – позови. Я услышу.

Президент добрался до своего кресла и обессилено рухнул в него. Кресло до сих пор хранило тепло воскресшего из небытия древнего бога.

– Бред! – воскликнул Жорж. – Галлюцинация! Ты что об этом думаешь? – спросил он секретаря.

– Я думаю, что мы в большой жопе, независимо от того, сошли с ума или нет.

– Да, ты прав, – согласился президент. – Пора подавать в отставку…

– И не думайте, – остановил президента секретарь, – никому от этого лучше не станет! Даже вам.

– И что мне делать?

– Бороться! А когда станет совсем невмоготу – молиться Гермесу. Может, действительно не соврал.

– Хорошо, с отставкой повременим. Нужно собирать ассамблею… Чувствую, будут еще потрясения, не хуже чем в восьмидесятых.

Четырнадцатую чрезвычайную сессию ООН собрали в рекордно короткие сроки. Уже ни для кого не было секретом, по какой причине объявили её созыв. Однако истинную причину знал лишь генеральный секретарь ООН, да его ближайший помощник. То, о чем Жорж Ханке собрался поведать миру, походило на бред душевнобольного, но сведения, поступающие из разных уголков земного шара, были под стать докладу генсека. Сразу же после Берлинских событий на стол Ханке лег отчет о неожиданных обильных осадках в США. Внезапный снегопад, обрушившийся в середине лета, едва не похоронил целый штат. По заявлению мэра Хьюстона, считающего виновником происшествия некоего неуравновешенного фермера, было проведено расследование, косвенно подтверждающее слова городского главы. После того, как на анонимный счет в банке поступила требуемая сумма, снегопады прекратились, температура воздуха резко повысилась. И все было бы хорошо, если бы паводки от растаявшего снега не смыли все посевы Техасских фермеров. Уже перед заседанием Ханке вручили конверт с тревожными сведениями из Египта. Письмо гласило, что сегодняшним утром из Долины Царей пропали все известные памятники старины: пирамиды и могильники фараонов. Неподъемные произведения древних архитекторов растворились без остатка, словно их никогда и не существовало.

«И это еще только цветочки», – вспомнил генеральный секретарь слова Гермеса.

После этого Ханке отбросил все сомнения в правильности своих действий. Он вышел в Зал Совета ООН и с высокой трибуны поведал мировой общественности о новом этапе развития человечества – мире, в котором страшные сказки становятся самой настоящей реальностью.

* * *

На белоснежных мраморных ступенях, ведущих в заброшенный дворец, пустующий вот уже несколько столетий, сидели двое – крепкий мужчина и стройный юноша.

– Они так и не поверили, отец, – с горечью произнес юноша. – Не поверили очевидному… Мне жаль их – скоро для людей наступит «Темная Эпоха»!

– Я понимаю тебя, Гермес, – ответил Зевс, – но мир слишком изменился за наше отсутствие. То, что является очевидным для нас, не доступно большинству смертных. За века, прожитые без магии, они перестали в нее верить. Должно пройти какое-то время…

– Но у них нет его! – в запальчивости воскликнул Гермес. – По неопытности они уничтожат сами себя!

– Кто-то все равно выживет, – философски заметил Зевс. – Если бы они осмысленно приняли наше главенство – мы могли бы что-нибудь предпринять. Но… – Мужчина развел руками. – Мы слишком слабы – заточение в Вечной Бездне не проходит бесследно. Сейчас мы можем только наблюдать и копить силы. Возможно, через несколько лет мы сумеем остановить магическое безумие, готовое вот-вот вспыхнуть на земле…

Плечи Гермеса поникли, он оперся локтями в колени и спрятал лицо в ладонях. Зевс отечески обнял его за плечи, затем поднялся на ноги и медленно пошел в сторону дворца.

Часть пятая
«Сказка – быль…»

Глава 17

127 год со дня

«Гнева богов».

Ухоженный старый мерин безропотно тянул тяжелую скрипучую телегу. Нагруженная отборными лиственничными бревнами, повозка едва двигалась, но возница – неопределенного возраста мужичок, заросший по самые глаза неопрятной пегой щетиной, не понукал бедную животину. Он прекрасно понимал, что мерин стар и слаб, и требовать от него большего не стоит. Возможно, это его последняя ходка в лес. Несмотря на теплые весенние деньки, возница кутался в видавший виды зипунок и облезшую заячью ушанку. Люди бают, что в этих местах Морозы безобразить начали. От города их знахари отвадили, так они теперь новые места промышляют. Распаришься на солнышке, скинешь пропотевшую овчинку, а они тут как тут: все тепло животворное из тебя высосут. И не жилец ты боле… Не жилец. Морозы, они пострашнее Стылой Немочи и Бледной Лихоманки, от которых, говорят, в городе уже лечат… Конечно, если доехать успеешь… А от Морозов…

Вспомнив о нечисти, мужик передернул узкими плечами, по спине поползли предательские мурашки. Сплюнув три раза через левое плечо, возница стер тыльной стороной ладони клейкие ниточки слюны с губ, и нащупал висевший на шнурке амулет Святого Саломата. Какая-никакая, а защита! Авось пронесет и в этот раз…

– Ты, Щербатый, – попытался приободрить сам себя мужик, – везучий жучара!

Неожиданно мерин споткнулся, словно его кто-то сглазил, тяжелая телега дернулась, прокатилась немного по инерции и замерла. Возница «мухой» слетел с воза на землю и кинулся осматривать коню ноги.

– Фух! – облегченно выдохнул Щербатый, отирая рукавом заливающий глаза пот. – Ничего страшного!

Он похлопал мерина по крупу, выудил из кармана сморщенную морковку и скормил её уставшему животному. Затем осторожно освободил застрявшее в расколотой старой шпале копыто.

«Да, – с горечью подумал мужик, – дорога за последние годы обветшала, шпалы сгнили, а рельсы скоро совсем поглотит земля. Тогда лес возить станет в сто раз сложнее – бездорожье! Только зимой на санях… Лес взлетит в цене, – продолжал размышлять Щербатый, потирая жесткую щетину на подбородке. – Это сейчас все нипочем: поставил телегу на рельсы и покатил с ветерком, поплевывая на дождь и грязь! А вот как быть, когда рельсы исчезнут? А, – Щербатый махнул на далекие неприятности рукой, – авось на мой век хватит!»

Он вновь забрался в телегу, поерзал на жестком сиденье, устраиваясь поудобнее.

– Но пошла! – крикнул мужик и щелкнул по крупу мерина вожжами.

Мерин укоризненно покосился на хозяина, уперся ногами, с трудом сдвигая тяжелую повозку с места. Постукивая окованными металлом колесами на разошедшихся рельсовых стыках, телега потихоньку набирала ход. Щербатый вновь расслабился – до дома оставалось подать рукой.

«Вот проскочим приметную дубовую рощицу, – размышлял он, – проедем мимо старого разрушенного полустанка, и через три версты будет отвороток на родные «Красные петухи». Название свое село получило за то, что не проходило и полугода, чтобы кто-нибудь на «Петухах» не горел. Несколько раз так и вообще все село дотла сгорало. Уж не знали, что и думать. А оказалось-то проще пареной репы – рядом с селом огневушка-поскакушка, огненная ящерка, себе гнездо устроила. И каждый новый выводок на селе отмечался – так они в силу входят, в пожаре на манер глиняной посуды закаляются. И чем больше пожар – тем сильнее молодая поскакушка становится. И магов приглашали и чародеев городских – только никто огневушку вывести так и не смог. А вся их хваленая магия, да защитные амулеты оказались самой настоящей фигней. Уж совсем было взвыли бедные селяне, да вовремя заметили одну странность: нужник в огороде Глухаря три пожара пережил – не брало его почему-то пламя огневушки. Специально поджечь пытались – все одно не горит. Оказалось, что тувалет Глухарь выстроил из досок, которые подогнал ему тесть, живущий в «Больших Сычах». Кинусь в ноги Глухареву родственнику: скажи, как на духу, кто эти самые доски от огня заговаривал. Тесть долго вспоминал, где он дерево для нужника брал, но, в конце концов, припомнил. Обычное дерево – лиственница, и не заговоренная вовсе. Просто он её за Зеленым Туманом рубил, неподалеку от разрушенной электростанции. С той поры «Петухи» отстроились, из той самой лиственницы и дома, и частокол поставили, а про огневушек и думать забыли. Ну а дерево чудное с той поры в цене – другие деревни её у «Петуховских» с удовольствием покупают.

В просвете между деревьев показалось облупленное здание с проваленной крышей – полустанок «Грачи». Старики рассказывали, что когда-то давно по рельсам ездили большие железные телеги, не чета его деревянной развалюшке. И таскали их не лошади, а железные монстры – паровозы. Щербатый видел их в старом депо в городе. Огромные ржавые груды металла, непонятно даже, как такие могли сами двигаться. Не иначе, как заставляло их ездить сильное колдовство. Хотя опять же старики говорили, что колдовства до войны не было. Так, только шарлатаны, но их и сейчас пруд пруди. Вон, огневушку так никто вывести и не смог! Неожиданно мерин всхрапнул, оскалил большие желтые зубы и прижал уши. Щербатый насторожился, он знал реакцию коня на свежую кровь. Так и есть, по белой кирпичной стене тянулся и исчезал в темном провале лишенной фрамуги окна свежий кровавый след. Кровь еще даже толком свернуться не успела. Дрожащей рукой мужик потянулся за ружьем.

– Пушку не трожь! – рыкнул кто-то из густых кустов, растущих возле путей.

Щербатый живо одернул руки от ружья, лежащего в телеге между деревьев.

– Умница! – сразу подобрел голос. – Теперь держи руки на виду, и все будет ништяк!

Кусты затрещали, и на дорогу выбрался поджарый мужик в камуфляже, держащий на изготовку автомат Калашникова.

– Не бойся, – «успокоил» Щербатого незнакомец, держа возницу на мушке, – не будешь рыпаться – не трону!

Щербатый облегченно вздохнул – люди! Разбойников он не боялся – взять с него было просто нечего: конь старый, даже на мясо не пойдет, ружьишко тоже не ахти, а телега и бревна им даром не нать.

– Ты, дед, куда едешь? – спросил, приближаясь, незнакомец, накинув ремень от автомата на плечо.

Щербатого покоробило такое обращение – лет-то незнакомцу было чуть меньше, чем ему самому. Но нарываться Щербатый не хотел, мало ли чего, поэтому миролюбиво ответил:

– В «Красных Петухах» живу, туда и еду.

– Большое село-то? – поинтересовался незнакомец, закидывая автомат за спину.

– Да нет, дворов двадцать всего, – ответил Щербатый, постепенно успокаиваясь – незнакомец пока враждебности не проявлял.

– Слушай, а лекарь у вас есть? – Мужик подошел к телеге, достал из кармана пачку сигарет и протянул её Щербатому. – Закуривай.

Щербатый осторожно выудил из пачки белоснежную сигарету, поднес к глазам, прищурился, пытаясь разобрать мелкие буковки.

– Собрание, – подсказал незнакомец. – Да ты не бойся, не отравишься, – он хохотнул, – хорошие сигареты.

– Откель такое чудо? – спросил Щербатый, прикуривая от зажигалки незнакомца. – Я о таких только слышал.

– Схрон старый нашел, – пояснил незнакомец, – сухой. Там этого добра – завались. Вот и прибарахлился… Так есть в селе лекарь или нет? – вновь переспросил он. – Товарища моего какая-то тварь подрала… – он кивнул на окровавленные кирпичи полустанка.

– Не, – мотнул головой Щербатый, – чародеев-лекарей у нас нет. Бедное у нас село, чтобы настоящего лекаря содержать… А что за тварь-то? – неожиданно опомнился Щербатый, испуганно зыркая по сторонам. Скрюченные пальцы вцепились в бердану.

– Да ты не бойся – завалил я её, – заверил мужика незнакомец. – Там, за кустами валяется.

Щербатый соскочил с телеги и осторожно раздвинул заросли орешника, в изобилии разросшегося вдоль путей.

– От мать-перемать! Нихрена себе страшила! – выругался он. – Я и не думал, что игольчатый полоз до таких размеров вырастает!

Он обошел шипастое чудовище с раздробленной в кашу головой по большой дуге.

– Самый большой, которого мне видеть довелось, вот таких размеров был, – Щербаты развел руки, демонстрируя незнакомцу длину полоза, – они больше лягухами да мушами пробавляются, а этот… Так что с товарищем-то твоим? Сильно он его?

Незнакомец качнул головой и поманил Щербатого к развалившемуся домику путевого обходчика. Щербатый заглянул в окошко. Возле самой стены лежало окровавленное тело, кое-как перевязанное тряпками.

– Шипами посек, – догадался Щербатый. – Ну тогда чародей ему не нужон – если от потери крови не откинется, покуда мы его до села довезем, бабка Маланья его на ноги поставит. Она и не таких выхаживала. Это после Морозов или Немочи маг нужон, – не переставал тараторить Щербатый, покуда они с незнакомцем грузили раненого поверх бревен на телегу, – а от обычных ран она могет. Но, родной, поехали!

Мерин, успевший немного отдохнуть и сжевать тонкий кустарник, фыркнул и потащил за собой телегу.

– Тебя как звать-величать? – спросил Щербатый нежданного попутчика.

– Зови Странником, – немного помедлив, сообщил незнакомец.

– А меня Щербатым кличут, – улыбнулся возница, демонстрируя Страннику большой зазор между зубов, за который он и получил свое прозвище. – Слушай, Странник, а ты откуда сам-то будешь? Из города?

– Из города, – согласился тот, – только смотря из какого.

– А что их много, городов-то? – не поверил мужик. – Сколько живу, о других городах как-то и не слышал.

– Уж поверь мне – есть еще на свете города, – усмехнулся Странник. – Только далеко они… Понимаешь, ваша область попала в эпицентр массированных бомбовых ударов… Окрест на тысячи миль все выжгло, а вас, странным образом, не задело…

– Чего? – переспросил Щербатый. – Это ты о войне что ли? Старики рассказывали, что раньше людей, ну как муравьев в муравейнике было… Или даже еще больше.

– А у вас в деревне остались еще те, кто войну помнит?

– Не, – мотнул головой Щербатый, – старого Векшу лет пятнадцать назад закопали, а больше таких древних стариков в нашей деревне нет. В городе, вроде, еще несколько человек осталось… А тебе зачем?

– Да так, – неопределенно пожал плечами странник, – интересно просто. Ведь мир с тех пор изменился до неузнаваемости…

– Эх, – вздохнул Щербатый, – хорошо, говорят, жилось тогда, как в сказке… Т-п-рру! – Щербатый натянул вожжи, останавливая мерина.

Рельсы раздваивались, одна ветка шла прямо, а другая сворачивала налево.

– Разъезд, – пояснил попутчику возница, – надо стрелку перевести. Видимо с «Сычей» тоже кто-то за лесом поехал.

Он навалился на ржавое металлическое коромысло, рельсы лязгнули и сместились.

– Нужно будет в следующий раз стрелку дегтем смазать, – отдуваясь, произнес селянин, – проржавела совсем. С трудом провернул. Ну все, пару верст, и приехали.

Село, ощетинившееся заостренным частоколом, стояло на вершине пологого холма. Вся растительность, когда-либо произрастающая на нем, была безжалостно вырублена, а сухая трава выжжена дотла. Насыпь железной дороги пролегала у самого подножия холма. Щербатый остановил мерина напротив села, перевел еще одну стрелку и загнал телегу в тупик.

– Разгрузим завтра, – сказал он страннику, – сейчас давай этого бедолагу к бабке отнесем.

Они взяли бесчувственное тело на руки и поползли на вершину холма. Странник заметил, что на смотровой вышке у ворот блеснул солнечный зайчик – закатное солнце отражалось в либо в бинокле, либо в подзорной трубе…

«Либо в оптическом прицеле», – подумал чужак и оказался прав.

Их остановили в десяти метрах от ворот.

– Щербатый, – окликнул односельчанина часовой, – ты кого это с собой приволок?

– Помощь людям нужна, не видишь что-ли! – честно ответил Щербатый.

– А ты точно знаешь, что это люди?

– Да люди, люди! – отмахнулся от часового Щербатый. – Чего я людя от нелюдя отличить не смогу? Давай быстрей – а то кончится бедолага!

«А ведь могут и не пустить, – запоздало подумал странник, – и будут правы! Сколь всякого сброда по дорогам шляется!»

– Щас амулет активируют, – словно услышав его мысли, сказал Щербатый, – всем миром на него собирали. Сам Влоколам его заговаривал! Ни разу амулет нас не подвел – чует он всякую заразу ходячую. На той неделе Лешка Проходимец мертвым домой вернулся, так амулет его еще на подходе раскусил…

– И? – ожидая продолжения, спросил странник.

– Как положено – осиновый кол в сердце! Святой водой спрыснули – думаю, больше не встанет… О! Открывают!

Створка толстых ворот слегка приоткрылась.

– Заходите, че встали? – недовольно произнес седобородый старец, держа на вытянутой руке большое серебряное распятие. – Скоро солнце сядет!

– Ну? – вопросительно протянул Щербатый. – Убедились, что нормальные мы?

– Убедились, – ворчливо произнес старик, поочередно прикоснувшись распятием к каждому. – Идите уж с богом, – сказал он, теряя к гостям интерес.

– Кто это? – шепотом спросил Странник.

– Староста наш, – пояснил Щербатый. – Мужик нормальный, только подозрительный немного.

– И правильно делает, – одобрил действия старосты Странник, – село целее будет. – Показывай, где твоя бабка живет.

Раненого удалось пристроить на удивление быстро. Старуха лишь спросила, когда произошло несчастье, и без промедления принялась хлопотать над незнакомцем.

– Выметайтесь, – потребовала она от гостей, – только под ногами мешаться будете! Странник покидал избу бабки Маланьи под впечатлением. Увидевший его вытянувшееся от изумления лицо Щербатый расхохотался:

– Че, удивился?

Странник не стал отрицать очевидного, а лишь спросил:

– Первый раз вижу, чтобы чужака как родного принимали! Она что, ко всем так?

– Да, – подтвердил Щербатый, – лет десять назад у нее внука шатун подрал. Сильно. Его в «Верхоянское» притащили, ну, как мы вот друга твово к нам. Спасти могли, но покуда на воротах их проверили, покуда с тамошним лекарем говорили-торговались – парень помер. А Маланья с тех пор любого хворого привечает. Разницы не делает свой-чужой… Слушай, – вдруг опомнился лесоруб, – у тебя деньги есть?

– Золото есть, серебра немного найду…

– Да кому оно твое золото нужно! – воскликнул мужик.

– Серебро пойдет, а еще можно на патроны к тарахтелке обменять…

– Что обменять? – перебил Щербатого Странник.

– Как что? – удивился мужик. – С устатку нужно принять немного, а у меня горилка дома кончилась! А за бревна еще когда заплатят… Можно конечно и в долг взять…

– Зачем в долг? Ты меня к себе на постой пустишь?

– Ну? – не понял мужик.

– Считай, что я тебе проживание оплатил. Полный, так сказать, пенсион.

– Каво полный? – Щербатый наморщил лоб.

– Не бери в голову, – подмигнул ему Странник, – а лучше – дуй за горилкой!

– Это я мигом! – оттаял мужик. – А ты иди во-о-он к тому домику, четвертый от колодца. Смело во двор заходи – я бобылем живу, и собаки у меня нет.

Зажав в руке несколько мелких серебряных монеток, Щербатый испарился. Странник несколько секунд смотрел вслед убегающему дровосеку, а затем неспешно направился в указанном направлении. Возле колодца путешественник остановился и столкнул вниз стоящее на краю сруба мятое ведро. Когда оно звучно плюхнуло о водную поверхность, Странник принялся крутить скрипучий ворот. Цепь натянулась, волоча за собой наполненную водой посудину. Когда она приблизилось к поверхности, мужчина схватил ведро за дужку и рывком вытащил его из дышащего холодом колодца. Затем он приложился к погнутому краю и замер, жадно глотая студеную воду. Зубы заныли, но мужчина продолжал пить, не обращая внимания на боль. Напившись, странник вылил остатки воды себе на голову. Встряхнулся, словно промокший пес, отбросил со лба назад длинные волосы и пригладил их руками. Пробежал взглядом по добротным рубленым домам «Красных Петухов», отсчитал четвертый и вразвалочку направился к нему. Возле самой калитки странника нагнал Щербатый.

– Во, – похвалился он, размахивая зажатым в кулаке горлышком большой стеклянной бутыли с мутной красноватой жидкостью внутри, – достал! Классный магарыч, на лесных ягодах настоян.

Щербатый непроизвольно сглотнул, так ему хотелось выпить.

– Давай, пробегай в хату, – поторопил он гостя, – по стаканчику накатим! А там и закуску сообразим. Хлеба я купил, – взмахнул он зажатой в другой руке горбушкой, замотанной в чистую тряпицу.

Жил Щербатый просто и незатейливо – даже занавесок на окошке у него не было.

– Так один я, – заметив недоумение гостя, напомнил он. – Да и то мотаюсь… То на вырубке, то в дороге. А за домом Праскевна, соседка моя, смотрит. Чтобы хата не выстыла, печь топит регулярно. Давай скидай свой камуфляж, врежем по стопке.

Странник не заставил себя долго упрашивать – скинул испачканную кровью куртку и подсел к столу. Щербатый выудил откуда то два глиняных стакана и щедро плеснул в них самогона. На развернутой тряпице порезал хлеб толстыми кусками.

– Ну, за знакомство! – не мудрствуя, предложил Щербатый.

– За знакомство, – откликнулся странник.

Они одновременно замахнули, проглотили магарыч и поставили рюмки на стол. Щербатый громко крякнул и занюхал самогон рукавом. Странник отломил маленький кусочек хлеба, скатал из него шарик и закинул в рот.

– Эх, хороша! – выдохнул Щербатый.

Входная дверь отворилась, и в проеме появилась пожилая женщина. Не такая старая, как бабка Маланья, но в годах.

– А! Привет, Праскевна! – радостно закричал Щербатый.

– С возвращением, – поздоровалась старушка. – Как съездил?

– Боги миловали – без приключений, – степенно ответил лесоруб. – Завтра лес сдам и тебе все, что должон, верну.

– Знаю, вернешь, – отмахнулась Праскевна. – Только чего это вы на голодный желудок пьянствуете?

– Так ить приготовить не успели. А напряжение снять надо… Да мы по стаканчику всего-то…

– Ладно, – подобрела старушка, – сейчас чего-нибудь соберу вам, горемычным.

Она развернулась и исчезла за дверью. Спустя несколько минут старушка вернулась, поставила на стол миску с квашенной капустой и солеными огурчиками, да чугунок с картошкой в мундирах.

– Ну, Праскевна, – прослезился Щербатый, – век твоей доброты не забуду! Может и ты с нами? – предложил он ей, кивая на початую бутыль.

– Не, – замахала руками Праскевна, – на дух не выношу эту гадость! Пойду я. И так засиделась с вами, а у меня еще скотина не кормлена.

Едва старуха вышла за порог, Щербатый вновь наполнил стопки.

– Ну что: первая колом – вторая соколом, – произнес он старую как мир присказку. – Хотя у меня и первая соколом…

После третьей рюмки Щербатый убежал топить баню, а Странник блаженно расслабился. Его разморило и клонило в сон. Последних несколько ночей он не спал. Попарившись, Странник развалился на лавке и мгновенно уснул.

Проснулся он глубокой ночью от странного щемящего чувства. Странник перевернулся на другой бок, но заснуть не смог. Рядом на печке беспокойно ворочался Щербатый. Неожиданно с улицы донесся металлический гул набата. Лесоруб подскочил на печке, долбанулся лбом о низкую притолоку.

– А? Чего? – спросонья он явно не понимал происходящего.

– В набат бьют! – пояснил Странник.

Щербатый соскользнул с высокой печки, стремительно натянул на ноги сапоги, накинул на плечи тулуп и снял с крюка ружье.

– Напал кто-то на село, – сбивчиво сказал Щербатый. – Если в набат бьют – значит, дело худо!

Глядя на хозяина дома, Странник тоже оделся и вытащил оставленный вечером под лавкой автомат. Лесоруб метался по комнате, пытаясь что-то найти.

– Да где же они, ядрена кочерыжка! – ругался он сквозь сжатые зубы.

– Что ищешь? – полюбопытствовал Странник.

– Да не помню, куды патроны с серебром засунул, – пожаловался Щербатый гостю. – Нужно с собой прихватить, мало ли чего…

Наконец патроны нашлись, и мужики галопом выскочили из дома. На улице царила нездоровая суета – туда-сюда бегали с зажженными факелами обеспокоенные жители села. Щербатый сразу направился к воротам. Возле ворот в окружении вооруженных мужиков стоял староста, сжимая в руках цепочку с крестом. Заговоренный крест раскалился и светился в темноте пунцовым светом.

– Что случилось? – не переводя дух, спросил лесоруб.

Староста махнул перед его носом светящимся амулетом.

– Что за твари? – не отставал от него Щербатый.

– Да хрен его знает! – вспылил староста. – Что-то новенькое! Всех дозорных эти черти положили!

Он поднял факел повыше, и Щербатый заметил три бездыханных тела, лежащих ничком под забором. Лесоруб подошел поближе и перевернул одного из них на спину.

– Ешкин кот! – выругался он, судорожно вытирая руки об одежду. – Что с ними?

– Если бы знать, – ощерился староста. – Такое ощущение, что все соки из них выдавили без остатка…

– Вурды? – предположил Щербатый.

– Нет, – опроверг его догадку староста, – те просто кровь сосут, а здесь как будто засушили парней. – Черте знает что твориться!

– А что там, за забором? – поинтересовался Странник.

– А ты попробуй, выгляни! – подначил его один из мужиков. – Глядишь, с тобой ничего не случиться!

– А вы чего сами, ссыте? – спросил собравшихся недавно присоединившийся к толпе молодой щеголеватый парень в начищенных хромовых сапогах со скрипом, отражающих зыбкое пламя факелов.

– Лезь, если такой умный! – оборвал его угрюмый мужик в фуфайке, нервно тискающий заряженный серебряным болтом арбалет.

– И полезу! – презрительно сплюнул под ноги парнишка, сдергивая с плеча винтовку с мощной оптикой. Ложе винтовки было под стать щеголю – мастерски инкрустировано серебром.

Парнишка стремительно взбежал по лестнице на стену.

– Ну, чего там? – требовательно спросил староста.

– Хрень какая-то! – немного помедлив, отозвался храбрец. – Какие-то фигуры светящиеся бродят, как призраки. Щас я в них серебром шмальну, посмотрим, как они…

Выстрелить он не успел – сложился пополам и рухнул с мостков на утрамбованную землю. Староста бегло осмотрел тело: труп храбреца был похож на иссохшие тела неудачливых сторожей.

– Призраки, – насупился староста. – О таком я и не слыхивал! Ну, сельчане, что делать будем?

– Может, до утра пересидим? Авось, как солнышко выглянет, сгинут кровопивцы, – предложил кто-то из толпы.

– Не сгинут! – вдруг веско произнес странник. – Я с ними уже встречался – они и при солнечном свете неплохо себя чувствуют.

– Слышь, друг, – вылез вперед угрюмый мужик в фуфайке, – а шо ето за напасть такая?

– Ну, как бы объяснить, – замялся Странник, – это биоэнергетический сгусток концентрированного…

– Слышь, ты попроще давай! – пробасил все тот же мужик.

– Попроще… Этот призрак питается жизненной энергией, как вампир кровью. Эти парни, – он кивнул на трупы, – не высохли. Они просто состарились… Вам еще повезло, что они стражу засосали. Иначе бы легко сквозь стену прошли. И все – конец вашим «Петухам».

– Как от них избавиться-то? – Щербатый сдвинул шапку на лоб и почесал плешивый затылок.

– Питаясь, они постепенно становятся материальными, – пояснил Странник, – тогда их можно будет убить…

– Так чего ж нам для этого полсела скормить? – нахмурился староста.

– Вообще-то сильный маг, наверное, смог бы с ними справиться…

– Ты в своем уме? – зарычал мужик в фуфайке. – Где мы сейчас мага возьмем?

– Есть у меня одна штука, – признался Странник. – Но…

– Что но? Что но?! – нервно закричал староста. – Если можешь всех спасти, заклинаю – действуй! Хочешь, я перед тобой на колени встану? Перед чужаком в грязь бухнусь…

– Не надо! – остановил старосту Странник. – Есть у меня немного монет временных…

– Слышали о таких, – загомонили вокруг. – Только чем они нам помочь смогут? Ведь уже ни одного старика с железом в голове не осталось. А так они даром никому не нужны!

– Ни скажи! – возразил Странник. – Есть еще такие места, где древние живут… И они готовы за эти монетки платить. Причем, платить щедро…

– Короче, – подвел итог староста, – если нас от призраков избавишь, мы тебе серебра по-полной отвалим – унести не сможешь! Думай быстрей!

– Хорошо, если все получится – после договоримся, – согласился Странник.

Он достал из внутреннего кармана куртки несколько блестящих кругляков и принялся нажимать вмонтированные в них кнопки.

– Слушайте сюда! – громко крикнул он. – Сейчас я их активирую и выкину за ограду. По моей команде лезете все на стену. Как только призраки перестанут светиться и быть прозрачными – стреляйте! Все поняли? Кидаю…

Странник взмахнул рукой и подкинул монетки вверх. Они, блеснув в свете факелов, быстрыми рыбками исчезли в темноте.

– Раз, два, три, – тихо бубнил чужак. – Поехали, – неожиданно заорал он во всю глотку. Селяне стремглав кинулись на стену. С высоты было прекрасно видно тварей, что неподвижно зависли над выброшенными странником монетами. Призраки тускнели на глазах, насыщаясь дармовым временем. Когда они окончательно потухли и облеклись плотью, ночь расцвела огнем многочисленных выстрелов. Облекшихся плотью кровопийц в мгновение ока нашпиговали свинцом и серебром. Через минуту все было кончено.

– Не расслабляться! – крикнул староста. – Вдруг еще парочка тварей в кустах затаилась!

– Нет, – возразил Странник, – никого не осталось. Они на время как пчелы на мед слетаются! Да вон, посмотри – амулет-то твой потух!

– Отбой! – приказал староста, взглянув на крест. – Оставляем охрану. Мертвых пока не трогать! Как солнце взойдет, будем разбираться. Расходитесь по домам! – повысил он голос. – С утра жду всех в управе!

Староста тяжелой походкой пошел в сторону своего дома. Отправились досыпать и Странник со Щербатым. Но какой, скажите, после такой встряски сон? Они, не спеша, допили самогон, закусывая его остатками вечерней трапезы.

– Странный ты человек, – после очередной рюмки заметил Щербатый, – разговариваешь чудно, навроде наших стариков-долгожителей. Может ты из них? И у тебя тоже в башке машинка зашита?

– Если бы, – усмехнулся Странник, – да я б от радости скакал! Ну скажи, кто же откажется от вечной жизни? А? То-то! Я целый банковский терминал нашел…