Текст книги "Хроники Алмазного камзола"
Автор книги: Виктор Берсенев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)
‒ Принцесса, вы разглядели негодяя? – спросил князь.
‒ Марсианин, если брать во внимание рост. Абсолютный хам с замашками уголовника, которого, как я поняла, ничего кроме выкупа не интересовало. Всё, допрос окончен, ‒ принцесса подняла брови, выказывая недовольство.
Ферапонт принёс чашку великолепно пахнущего кофе, которое не выветрилось за много лет хранения в баре музейного дирижабля. В древности люди умели получать удовольствие от натурального молотого кофе. Теперь различают только известные марки и броские этикетки.
‒ Ваш секретарь негодяй. Он самовольно позвонил в КБ Марса. Меня чуть не убили эти дурацкие военные, если бы похититель вовремя не зарезал психов. Посмотрите, что они наделали, ‒ она указала пальчиком на отверстия от пуль в стенах и полу алюминиевой гондолы, в которые свистел холодный ветер со струйками пыли.
‒ Ферапонт? – я в недоумении развёл руками.
‒ А что? Я сам ранен! – секретарь показал руку. ‒ Маэстро, я подстраховался. Думал, вы от нервов забыли. Спецназ стрелял в похитителя, который двигался со скоростью бешеной росомахи. Они от страха беспорядочно палили в разные стороны, потому что не могли попасть.
У меня в голове начала складываться картинка: получается автор местного побоища: это мой драгоценный секретарь, умудрился позвонить, «когда не надо и куда не надо» за моей спиной. Мог спросить, между прочим, почему я отложил разговор с полицией на утро.
Перед нами образовалась парочка убийц поневоле. Конечно, принцесса, сказывается порода, перещеголяла юношу в тысячи раз с инициативой сделать всё совсем по-хорошему. И чего это там такого ей бабуля наплела, что покойники встают из могил по стойке смирно. Да, дурость заразна!
‒ Ваше Высочество, виноват, был невнимателен! Разве мог предположить такие вулканы. Расскажите, ради бога, какими такими женскими чарами удалось пронять «Каменного гостя», что он вскочил словно ошпаренный и стал звать на помощь? Я начинаю бояться ваших родственников.
‒ На Нибиру, когда завтракают Хатты, поют эту древнюю песню, обычное дело! Миллионы лет назад здесь добывали золото. Так называемый «Сфинкс» ‒ станция связи. Бабушка напрочь забыла, как она работает. Я тоже не знала – очень старая модель, ‒ принцесса нахмурилась, потом повернулась к князю и с великосветской непосредственностью похвасталась. ‒ Жалко, что вы не видели! Он так забавно головой поворачивал, а криков сколько, у нас во дворце ритуальные инки и то так не кричат по утрам!
Князь крови Платон изучающе посмотрел на принцессу, словно впервые увидел:
‒ Надо будет попросить правительство Марса ещё раз включить сооружение. Пусть сделают аттракцион для туристов экстремалов. Замечательная идея, Модест Алексеевич, вы не находите? ‒ с еле заметной иронией спросил обер-камергера князь.
‒ Конечно, конечно, если сможем замять инцидент с грандиозной давкой, ‒ дипломатично согласился с граф. ‒ Маэстро Ленар, мне донесли, что вы потеряли значительные средства, освобождая принцессу.
За меня не вовремя успел ответить полицмейстер Дарп.
‒ Пустяки, это были деньги HELIOS, не обеднеют!
‒ Вот вы о чём?! На реставрацию собирал, кстати, марсианского памятника! А за концерт всё потеряно, по вашей вине, между прочим! Не усмотрели, ‒ я закатил к небу глаза и показал рукой на полицмейстера.
‒ Ваше Высочество, родители беспокоятся. Прошу, как можно скорее подняться на борт монитора и связаться с Нибиру, ‒ прервал устное расследование капитан.
Принцесса недовольно сморщилась и пошла к трапу десантного катера в сопровождении огромных гвардейцев с непроницаемыми лицами. Мне показалось, что она вместо радости освобождения из рук вымогателей, ничего кроме разочарования не испытывает. Ведь теперь, все приключения закончились и придётся держать ответ перед родителями за их тревоги. Пусть и не она виновата в том, что оказалась на Марсе с роковой песней на устах, но кто теперь сможет забыть причину смерти сотен людей? Чьё имя было на афишах? Вот такие коврижки с фиолетовым маком!
10. Явление узника «Крепости Богов»
Плазмодиск с тяжёлой походной сумкой, прилипшей намертво к металлической платформе, валялся на юте «Модлен».
‒ Маэстро, я совсем ничего не понял? Это что, Дед Мороз здесь побывал или я все же прав – вы Ломоносов? И зачем я тогда звонил в Комитет Безопасности? – задал риторический вопрос секретарь, отключая магнитные замки.
‒ Спрашивать надо старших, молодой человек. Из-за тебя хороших людей жизни лишили.
‒ Это кто сказал, что они хорошие, ‒ выйдя из кабинета, спросил седой марсианин в испачканной кровью одежде.
‒ Приветствую, Рем! За что бойцов положил? Мы так не договаривались.
‒ Дорогой ты мой товарищ. А какая тварь вызвала этих пеликанов с кудряшками? Нет, конечно, спасибо: удалось поквитаться с семейкой Лафрока, но удовольствие испорчено основательно. Они в темноте от страха там такую пальбу открыли, что пришлось всю компанию за один заход накормить, а планировалось растянуть удовольствие.
‒ Так вы Рем, мне о вас Ленар говорил. Это я ночью позвонил в КБ Марса, вот их и прислали принцессу освобождать. А чё мне Ленар ничего не рассказал? Видите, меня прострелили, ‒ Ферапонт в очередной раз показал свою знаменитую руку, призывая к сочувствию, которое никто не собирался проявлять.
‒ Извини за секретаря – землянин с поверхности, самонадеян до неприличия. Но не безнадёжен, фирменные коктейли мешает неплохо. Как добрался?
‒ На третьей космической благодаря твоим воплям. Пришлось в трюме военного транспорта мёрзнуть. Вы здесь такие фейерверки запустили ‒ чуть не опоздал с подарками. Нельзя пожилого человека в такие графики ставить, у меня сердце на двух гвоздях держится.
‒ Валидолу?
‒ Поговори. Обратно подкинешь? Бегать от мальчишек в фуражках не хочется.
‒ Обязательно. Вопрос ‒ я тут твой фамильный замок пустил в оборот. Извини. Самому решать или как?
‒ Сам, дорогой, сам. За каждую царапинку на паркете спрошу. Ты это думай, как мне вернуться на родину. Надоела земная гравитация так, что кости скрипят в суставах, будто шкаф железнодорожника.
‒ Что с пилотом геликоптера? Я его здесь оставил.
‒ Пришлось ликвидировать. Он меня видел.
‒ Что? – я ринулся в комнаты, представляя бездыханный труп марсианского полицейского. По полу струилась пыль, поднятая сквозняком из окна, растягивая следы от рифлёных ботинок Рема.
‒ Напугал? – Компаньон довольно усмехнулся. ‒ Ты не узнал в спешке своего расторопного администратора. Как он тебе?
‒ Дягилев, что скажешь. Тоже инициативный напрочь.
‒ Племянник! У него есть пара идей. Найди минутку. Боюсь, после твоих мистерий, придумает что-нибудь непотребное. Сгорит не вспыхнув.
‒ Только ради нашей дружбы.
Раздался звонок. Вот не люблю я совсем никаких сообщений. Вообще никаких. Хватит!
Ферапонт протянул телефон:
‒ Наома-младший! Вас?!
‒ Приветствую. Что? Ах, это. Другого выхода не было. Почему не позвонил? А когда? У нас не заладилось с вами на Венере. Спасибо. Кто знал, что так повернётся? Будем думать, ‒ я положил на рычаги трубку, показавшейся мне хрустальной. И сел с обречённым видом на пыльное кресло.
‒ Что этот таракан мохнатый хочет? – встревожился Рем. – Может прислать ему тортик с надписью: «От благодарных потребителей».
‒ Предлагает встречу. Готов забыть разногласия. Изощрённо врёт злодей! Ферапонт, прошлый раз у тебя предчувствия были. Как щас? Могут вторую дырку в организме сделать уже прицельно. Этак твоего здоровья, действительно, надолго не хватит, ‒ я прошёл к окну, за которым в металлическом черепе необычного ретранслятора отражались изогнутые окна пирамиды.
‒ Рем, у меня мозги кипят, ‒ я скривился словно от хины. – Твой заржавевший интеллект мешает думать. Какой торт? Ты о чём вообще?! Ферапонт, летишь в отпуск: заслужил. Отвезёшь в Париж Рема со скоростью «Восточного экспресса». Иди и принеси морса Гектора. Как больше нет! Вот и ещё один повод. А мне придётся с господином Сержем чай с бергамотом пить.
‒ Сам справишься? – Рем опустился со вздохом в кресло из пластины трицератопса с длинными вырезами, сквозь которые протянули кожаный ремень с полосатой щетиной зебры.
‒ Что, в аптеку бежать за бромом?
‒ Сам, так сам! Напоминаю, племянника зовут Эрл. Ферапонт, пошли. Перестань ныть за свою дефектную руку. Я поведу аппарат.
«Модлен» запустила термоядерный реактор, заработали плазменные ускорители, и яхта растаяла в сером тумане марсианского неба.
VI. Смертельный танец
Заложники страстей никогда не испытывают жалости к своим жертвам.
Маэстро Ленар
1. Марс не отпускает
В прямоугольных иллюминаторах постепенно уменьшался Марс на фоне огромного солнца, по другую сторону от которого летел голубой шарик Земли на фоне мерцающих звёзд Млечного пути.
Принцесса лежала в каюте уставившись в потолок сухими от злости глазами. Как настоящая женщина она ни в коем случае не могла отнести на свой счёт вину за случившееся. Было дьявольски обидно, что можно так запросто отправить домой человека, вовсе не посчитавшись с его планами.
После участия в фестивале возникло огромное желание разучить новый танец, а может быть даже и принять участие в концерте. Теперь всё рушилось из-за глупого недоразумения с марсианским артефактом:
«Чёрт возьми!», ‒ процедила сквозь зубы, ломая при этом красивую черепаховую расчёску, подаренную Ферапонтом. Потом отправилась в ангар монитора, где стоял десантный катер: «Так я вам и полетела на Нибиру сломя голову», ‒ сказала сама себе, включая ионный двигатель.
‒ Принцесса, у вас совесть есть? – воскликнул я, увидев на пороге агентства барышню в полувоенной форме. ‒ Понимаю смущённых вашими прелестями молодых людей ‒ у них есть веская причина. Вы, например, знаете, что родители беспокоятся насовсем? И, наконец, дайте мне прийти в себя после пережитого. Я совсем похудел от волнений.
‒ Ага, Ферапонт в ресторане дирижабля рассказал почему: придумали очередную аферу. Вы использовали моё имя без согласия!
‒ Вот она человеческая неблагодарность. А кто спас принцессу Ти рискуя жизнью? Результат что не устроил! Вы сделали замечательное открытие – «Сфинкс» восстал! Разве это не достижение! Или нет? ‒ вдруг произнёс я с сомнением. – И что нет? – уже спросил обеспокоенно, заметив нахмуренные брови.
‒ Ах, вот вы и поняли, что теперь на меня будут совсем по-другому смотреть! ‒ принцесса зажмурилась так, что выступили капельки слёз. ‒ Князь неожиданно сделал дистанцию, приняв свои выводы начёт «Сфинкса», словно вовсе и не был со мной знаком до сих пор; Ферапонт начал откровенно бояться: у него трагедия всей жизни после случая на Венере.
‒ Так, милая барышня. Женская логика всегда идёт с поворотами, и где в этом лабиринте выход, разведка не знает. Теперь излагайте ваши идеи членораздельно: что нужно от меня? – тяжело вздохнув, я опустился на софу с гнутыми вольфрамовыми ножками, обитую тёмно-синей кожей марсианского пони с редкими клочками белой шерсти, приглашая жестом присесть рядом принцессу.
‒ Во-первых, ‒ начала она, загибая пальцы, – поставить спектакль со мной в качестве примы и, наконец, самое главное, – я вас люблю!
Нет, ну приятно до чёртиков, когда признаётся в любви юное создание, да ещё принцесса. Это было первое подобного рода признание в моей жизни, посему слегка растерялся, а приобретённый в театральной среде цинизм, что-то не спешил бежать на выручку. После бесконечно нелепой паузы растерянно прохрипел с запинкой:
‒ Д-да?! – звук собственного голоса привёл в чувство, и добавил, ‒ И как вы себе это представляете? Боюсь, что я, благодаря судьбе и возрасту, вовсе не принц и, уж тем более, не пылкий юноша.
‒ Так и не надо. Вы мне просто нравитесь. Должна сказать, что достаточно давно.
‒ Ваше Высочество, вы знаете, что бесконечно жестоки. Пожалейте мужчину, ему это совсем сейчас не надо. Я уже придумал свою жизнь. И тут романтические пампасы. Кстати, а что с моими чувствами к вам?
‒ Вы ничего не понимаете! Будете просто любить меня, целовать… – принцесса мечтательно зажмурила глаза.
‒ Ой, барышня, это такая неприятная пошлость, ‒ «Слава небесным силам, цинизм соизволил вернуться». – При случае не откажусь для физического здоровья. Но не сейчас: вы совсем нарушили моё душевное равновесие. А ведь я к нему уже приспособился.
‒ То есть я вас почти соблазнила?
‒ Определённо! Кстати, что думаете насчёт Ферапонта?
‒ Редкий растяпа! Вот и поплатился – подстрелили. Зачем он начал бегать по ресторану словно мангуст, заглядывая в иллюминаторы. Сидел бы в баре и остался цел. Пользы от него ноль, а спешит изображать Айвенго.
‒ Вот, вот, вы к нему неравнодушны. А то: «Потеряла партнёра!». Нет, жив и здоров. Руку уже заштопали на Земле. И без него мне просто невозможно. Предлагаю простить навсегда.
‒ Не знаю, может быть потом, ‒ принцесса пододвинулась ко мне поближе и обняла, я нахохлился и громко высморкался в большой клетчатый платок от проснувшихся в затылочной области эмоций.
На следующий день договорились встретится в зале для репетиции. За исключением построек прошлого, современные здания располагались глубоко под поверхностью марса. Серпантины монорельс пронзали лаконичные постройки из стекла, полимерного мрамора и керамогранита, взлетая и падая словно огромная железная паутина с заклёпками и болтами в самых неожиданных местах. Иногда они собирались вместе по несколько ниток, чтобы устремится в стеклянные кольца транспортных червей, выскакивающих иногда под лучи далёкого солнца. По сравнению с Землёй оно казалось совсем крохотным и походило на Луну, оттого что Марс находился дальше в среднем на 78,4 млн. км.
Посвежевший после отдыха в моём поместье Ферапонт сидел на широкой белой скамье из ребра марсианского динозавра в углу зала с высокими готическими нервюрами. Один конец опирался на блестящий эбеновый паркет, а другой покоился на фрагменте позвонка, покрытого крупными бляхами медных заклёпок. Вид секретарь приобретал слегка растерянный, если на него обращали внимание.
По правде сказать, я понятия не имел о будущем спектакле. Обыватель только смутно может представить себе хореографию номера. Передо мной стояла задача не только подобрать элементы возможные для исполнения танцорами, но и выстроить их в порядке, который по-новому раскроет замысел композитора.
Принцесса Ти ‒ девушка тонкой организации, со скрытой загадкой. Танго, ‒ это повесть о трагедии любви, где необходим деликатный язык. Можно разрушить музыку заученными связками, искусственность которых оставляет в душе совсем неприятный осадок.
Взяв несколько элементов, молодёжь начала репетировать. Вдруг повернулась на осях маятниковая дверь, и капельдинер театра сообщил о посетителе. Я слегка удивился, оттого что никого не ждал на занятиях.
Неприятные воспоминания об убийстве, произошедшим здесь, старался держать запертыми в карточках памяти. Но они постоянно проявлялись в совершенно незначительных вещях: фиолетовый с багровыми разводами занавес, заметный в дверь арьерсцены, напоминал, что смерть именно здесь получила прописку. Увидев знакомый силуэт театрального агента возмутился:
‒ Молодой человек, я кажется вас предупредил, что сам позвоню!
‒ Извините, дядя сказал, что вы готовы выслушать. У меня деловое предложение.
‒ С вами одни хлопоты! Выкладывайте суть, только быстро, я занят.
‒ Предлагаю провести танго-дуэль.
‒ Что за чёрт! Этого мне ещё не хватало!
‒ Вы неправильно поняли. Этакое соревнование, конкурс между двумя парами. Создаём интригу, скандал, потом само представление. Поверьте, можно неплохо заработать. У меня есть великолепная пара. Что скажите?
‒ Когда планируешь?
‒ А что откладывать. Надо делать сейчас. После скандала со «Сфинксом» марсиане валом пойдут на любой концерт «Альт Пальмиры»: у нас любят острые ощущения. Вечером удобно будет встретиться в кафе «Экспресс на небо»? Ужин за мой счёт.
2. Пиар ход
Лампочки Эдисона свисали с потолка в абажурах из неровных листов родия со свинцовыми вставками, усыпанных круглыми отверстиями разного диаметра. Приятный жёлтый свет создавал уютную атмосферу, располагающею к распитию крепких напитков.
‒ Итак, Эрл, с чего начнём? ‒ я хищно улыбнулся, раскрывая винную карту.
‒ Во-первых, предлагаю изменить абсенту. Наслышан о вашем пристрастии, посему новая идея ‒ итальянский самбук. Здесь он весьма недурён.
‒ Значиться, тоже любишь с огоньком? ‒ я подкрутил ус и прищурился. ‒ Кстати, откуда знаешь мои слабости?
‒ Дядя рассказывал. Счастлив работать под вашим руководством.
‒ Ага, не скрою, приятно. Так, приготовь свой замечательный самбук.
Засучив рукава бардового сюртука с платиновыми пуговицами на косом кожаном отвороте, Эрл поставил на столешницу, инкрустированную вулканическим стеклом, три бокала: шот, снифтер и рокс. В шот налил 50 грамм Самбуки, бросил несколько кофейных зёрен и поджёг, потом добавил, вспыхнувшие эфиром, капели из апельсиновой кожуры, ещё искры корицы. Прогрел, пока масла не стали осаждаться, и отправил горящую жидкость в снифтер, не забывая крутить бокал на роксе. Наконец алкоголь устремился в сосуд для виски, где огонь погас, накрытый снифтером. Я вдохнул оставшиеся в стеклянном бочонке пары через соломинку и тут же опрокинул в себя самбук.
‒ Да ты волшебник! Чудесный рецепт! В организме столько энергии образовалось. Рассказывай свой грандиозный концерт.
‒ Надеюсь на понимание, ‒ Эрл сделался чрезвычайно серьёзным. ‒ Итак, предлагаю устроить состязание между Сержем Наомой-Младшим и маэстро Ленаром… Вот!
Мне пришлось взять многозначительную паузу, чтобы переварить идею. Последнее время молодёжь умудряется радовать моё бедное сердце всё более изощрёнными пытками, о которых средневековая инквизиция не могла понимать, развлекаясь истязанием человеческой плоти. А ведь какой простор мог открыться на поле духовной брани, просто неограниченный.
‒ Эрн, ‒ я всмотрелся в лицо молодого импресарио: явный сангвиник с золотым блеском в глазах, ещё не убитыми праздником жизни. – У меня более затейливое предложение. Надо устроить настоящую дуэль с участием князя Платона, если он, конечно, согласиться. Вот где интрига!
‒ Да, это просто потрясающе! Но как уговорить князя, не представляю себе? Если только вы возьмёте на себя переговоры.
‒ Молодой человек, раз уж вы провели предварительные переговоры ‒ маэстро Серж целиком на вас. Обязуюсь получить согласие князя. Естественным образом мой гонорар увеличится.
‒ Маэстро, не смел и надеяться. Я как в том анекдоте: готов работать за интерес. Это ведь какая реклама для карьеры!
‒ Тогда по рукам! А скандал гарантирован. Там ничего и делать не надо! Шепни репортёрам, что по мнению князя Платона, маэстро Серж похож на павлина с фонариками, когда танцует в алмазном камзоле. Уверяю, они с радостью подхватят. Вспомни прошлый скандал, когда маэстро Серж убил человека за обычную насмешку. А тут в газетах на всю систему назовут «павлином с фонариками»! Гарантия ‒ вспылит! Погуще завари сироп. Подбрось идею Роджеру Фиску, он обязательно ухватиться.
Сквозь чугунные вентили, манометры и водопроводные трубы из плазменных динамиков лилась музыка Abney Park, создавая в кафе атмосферу интеллектуальных самоубийц перед сеансом электрофореза в психлечебнице.
Гнетущее чувство апатии, которое всегда обязательно после перенесённых потрясений, заменилось вспрыскам адреналина от предвкушения настоящих событий. Люди, до сих пор казавшиеся бесформенными организмами, вдруг приобрели очертания разумных созданий, способных улыбаться в лицо бесноватой Фортуне. Марсиане, лишённые эмоциональности землян, недоумённо смотрели вслед арну, вышагивающему по движущемуся тротуару с глупой улыбкой счастья под закрученными в колечки усами, арн время от времени подпрыгивал и делал ногами нелепые па.
3. Клуб самоубийц
Князь крови Платон на следующий день после публикаций перекрыл улицу эскортом из огромных паромобилей, блестящих чёрным лаком и хромом. За бронёй сидели гвардейцы в тяжёлой амуниции с крупнокалиберными винтовками.
С шумом отъехала раздвижная решётка лифта. Князь стремительно ворвался в контору, опрокинув попавшийся под ноги стул, чего я никогда не ожидал от столь рассудительного юноши.
‒ И что теперь прикажите делать? Этот павлин! Он и взаправду павлин! Предлагает состязание, коль уж я разбираюсь в танго. Маэстро, наметился грандиозный скандал! И самое главное, Наома грозиться вовсе прекратить снабжение Земли гелиусом. Шантажист! На складах топлива ровно на месяц, а дальше коллапс, полный коллапс в империи. Отец ничего и слышать не хочет, предлагает извиниться. Но я ничего такого не говорил, хотя, не скрою, думал. И уж совсем не ожидал такой компании. Это точно провокация! В Центральной канцелярии давно подозревали, что рано или поздно корпорация захочет подчинить себе империю. Это новый предлог, новый повод для шантажа.
‒ Во-первых успокойтесь, не всё так страшно. У меня есть план.
‒ В чём суть?
‒ А давайте примем вызов. Почему нет? Вы готовы, я ручаюсь.
‒ Вовсе не понимаю, что это даёт? Опять отсрочку?
‒ Вот именно! Один раз она уже помогла. Сейчас просто необходимо, архиважно тянуть время, чтобы заручиться поддержкой правительства Нибиру. Благо, что вы приняли деятельное участие в спасении принцессы. Не идите на открытый конфликт. Месть не любит суеты и шумихи. Она дама нежная.
‒ ЦК также советует взять паузу. Ну что, другого выхода нет, послушаюсь вашего совета. Какие известия от принцессы Ти?
‒ Так, она здесь. Представьте себе, сбежала с монитора. Если позволите, попрошу родителей отдать под ваше попечение. Мне, боюсь, уже нет доверия после давешнего похищения. Уверен, что согласятся, им вовсе не к чему раздувать скандал с её самоуправством.
***
Стены в театре буквально источали запах смерти, я чувствовал ледяной ветер из темных коридоров вокруг сценической коробки. Дух настоящей драмы, обитающий здесь, как нельзя соответствовал готовящейся танго-дуэли.
Технические устройства новейшего образца позволяли трансформировать пространство внутри огромного зала с помощью длинных поршней и сложных металлических рычагов, ряды и балконы передвигались в разных плоскостях, создавая ощущение ирреальности происходящего.
У нас была прекрасная возможность репетировать на будущих подмостках представление:
‒ Итак князь, вначале будет шутливый танец «кандженге». Который совсем не соответствует вашему характеру, но мы и не будем делать на него ставки. Намеренно выступим ровно, чтобы аплодисменты достались Сержу, тем самым усыпив его честолюбие.
Наш главный козырь, ‒ это танго, в котором импульсивный характер принцессы Ти будет уравновешен вашей рассудительностью. Пара Сержа и Малефик лишена изюминки. Истинных ценителей трудно набрать в зале больше пары, тройки дюжин. Люди готовы стать профессорами по сексологии, но напрочь не хотят знать, почему у соседей по утрам на балконе кошка орёт, как ошпаренная.
‒ В любом случае меня ждёт разгром. Совсем не понимаю, почему я готов согласился на авантюру! – князь снял лайковые перчатки и, бросив на столик, сделал несколько быстрых шагов к панорамному окну.
‒ Считаете ли вы правильным убийство человека? Ну буквально, в физическом смысле? Имеет ли право «тварь дрожащая» лишать кого бы то ни было жизни?
‒ Отчего же сразу тварь? ‒ князь ответил, задумчиво разглядывая игру света в гигантских рубиновых зрачках «Сфинкса».
‒ Ну хорошо ‒ обычный человек? Вы что, не готовы ответить на простой вопрос?
‒ Отчего же, если это необходимо, надо казнить, но обязательно после суда, ‒ князь опёрся рукой в стекло, думая о чём-то своём.
‒ Стоп, стоп, стоп. Только не надо со мной играть в софистику. Я спрашивал о единоличном решении.
‒ Ах, вы об этом. Я уже предлагал научить меня убивать. Вот вам и ответ, ‒ князь прошёл к банкетке и сел, закинув ногу на ногу.
‒ Отлично! Тогда нет нужды сомневаться, что мой план будет исполнен.
‒ Маэстро, в чём идея. Если вы хотите, чтобы я принял в ней участие, то соблаговолите объясниться. Я не допущу втянуть меня в очередную вашу интригу.
‒ Поверьте, князь. Нет необходимости раскрыть вам либретто. Вы будущий император, но никак не лицедей. Да в этом вовсе нет нужды – играть! Придётся положится на меня. У вас просто-напросто нет другого выбора. Хотя, пардон, есть! Это просить прощения у Наомы-младшего за неосторожное высказывание в его адрес. А сейчас предлагаю заняться номером, причём немедленно. Времени крайне мало. Ферапонт, подойдите пожалуйста и скажите князю что-нибудь вызывающее.
‒ Что вы, мастер! Это верная смерь не сейчас, так впоследствии! Я не смогу!
‒ Сможете, ещё как сможете! Князь готов принять вас юнгой на дредноут. Согласны, князь?
‒ С превеликим удовольствием. Или ещё лучше, отправлю на Венеру, там у вас остались неисполненные обязательства по увеличению численности населения.
‒ Князь, браво, сколько в вас государственной мудрости. Итак, юноша, обещаю не отдавать на растерзание эскулапам Венеры. Соглашайтесь, уже некогда!
‒ А говорить можно всё, всё, всё. Ну чтобы задеть как можно глубже?
‒ Не тяните! Сколько можно! Да, князь, вы просто слушайте. Бесстрастно так, словно памятник адмиралу Нельсону! Итак, Ферапонт, начинайте!
‒ Князь, вы редкий болван. Иметь все шансы: происхождение и воспитание, чтобы влюбить в себя принцессу, и разрешаете купцу из лавки с керосином ухаживать. Это как себя надо не уважать, чтобы дать волю павлину в сюртуке с блёстками плести грязные интриги?
‒ Ферапонт, оставьте в покое личность господина Сержа, нажмите на больные места князя. Бодрее хамите, пожалуйста! Всё-таки вы его боитесь.
‒ Конечно, патрон! Но, заметьте, я стараюсь! Князь, вы политический импотент не способный поставить на место зарвавшегося капиталиста. Всё, что вы умеете, так это спрашивать совета, даже когда отправляетесь в ватерклозет!
‒ Ферапонт, ты что разучился сквернословить? Не разочаровывай меня! Кстати, князь, держитесь ещё?
‒ Запоминаю, ‒ сквозь зубы процедил Платон.
‒ Вот, вот, хорошо! Чувствуется пробирает! Ферапонт отойди от него подальше. Могу не успеть на выручку – задушит, чего доброго! Лучше встань вот здесь.
Секретарь, опасливо поглядывая на князя, переместился за мою спину и уже в относительной безопасности продолжил:
‒ На вас прервётся род. Нельзя будет поручиться за достоверность наследника, папой может случиться приказчик из корпорации HELIOS! Вами пользуются со всем удовольствием, а вы спрашиваете: «Ах извините! Вам удобно! Правильно ли я согнулся?»
‒ Ну всё зарежу сопляка! – воскликнул князь, выхватывая на ходу левой рукой офицерский кортик космонавтов.
Я сделал шаг навстречу, развернулся за спиной и опрокинул нападавшего, схватив рукой за воротник френча. Князь немедленно поднялся и устремился вслед за улепётывающим от него по авансцене секретарём. Наконец Ферапонту удалось заскочить на полётный блок и взмыть над сценой. Князь начал яростно пилить стальной трос сверхпрочным кортиком офицеров космофлота. Ферапонту ничего не оставалось, как возопить ко мне:
‒ Маэстро, спасайте!
‒ Князь, остановитесь! Если кто и заслуживает смерти, так автор. Вы согласились на эксперимент добровольно. Давайте сюда оружие, ещё и взаправду зарежете бедолагу.
‒ Вздор! Не мог же я спустить прохвосту! Для порядка надо было погонять, ‒ князь ловко отправил кортик в инкрустированные платиной ножны, не отпуская при этом трос с противовесом.
‒ Итак, князь, вы уже поняли, что господин Серж обязательно постарается задеть, чтобы выставить незрелым вздорным юношей. Я думаю, ему, и вся эта затея с танцами нужна для окончательной провокации. Предлагаю укрепить нервы. Ведь вот как легко оказались на полу.
‒ Господа, не могли бы вы спустить меня? У меня руки затекли, ‒ раздался сверху дрожащий голос.
‒ А, что вы там делаете Ферапонт?
‒ Спасаюсь от опасных упражнений. У вас совсем неправильное представление о свободе личности.
‒ Вот как! И что в вашем понимание есть свобода? ‒ я стал вместе с князем крутить лебёдку.
‒ Это делать, что хочешь. Идти, куда захочешь, и не принимать участия в опасных затеях, ‒ вещал молодой человек, с тревогой посматривая на яркие лучи от крупного алмаза в тыльнике кортика.
‒ Может быть оставим его там? – поинтересовался у князя.
‒ Нет, ‒ наклонив по бычьи голову, решительно ответил Платон, – Будем тренироваться, ‒ и продолжил вращать ручку.
‒ Ох, ‒ раздалось сверху.
4. Идеи принцессы Ти
Яхта «Модлен», словно брошенное домашнее животное, сиротливо жалась к стене ангара, отбрасывая на матовые шестиугольники две длинные тени от турбопарусов. Роторы издавали лёгкий шелест, неспешно перебирая лопастями сухой марсианский воздух. На верхней палубе под белым навесом растопырили позолоченные ноги шезлонги. Принцесса пила чай из миниатюрной чашки двойного стекла, прикусывая фруктовым сахаром.
‒ Вот видите маэстро! Стоило мне признаться в любви и дело пошло!
‒ Какое такое дело?!
‒ Выступление. Это ведь так замечательно: концерт, самый современный зал на Марсе! Всё, я счастлива. Вы молодец. Я тоже.
‒ Ага, щас выпью от ипохондрии таблетки и начну махать ногами, делая гранад батман. Не дождётесь!
‒ Вот только не надо мне омрачать праздник дурным настроением. Прекратите немедленно! Я вам приказываю.
Ого, ‒ подумал про себя, ‒ ещё и не спали вместе, а уже командовать начинает! Вот она женская натура. Власть, власть и власть. Коготки впиваются в шкуру, больно, а мы просим: ‒ Ещё, ещё. Но, боюсь, что не со мной.
‒ Принцесса, тут звонила ваша мама. Просила приглядеть за вами, чтобы вы не ели много клубники. Говорит у вас от неё пятна, диатез какой-то там, очень сильный, и с желудком не всё в порядке. Это правда?
‒ Ничего подобного. Мама вечно сгущает краски. Придумала, как всегда.
‒ А-а, ну я всё равно распорядился не покупать больше ягоды и шоколад. Мне не к чему, и вы отвыкайте – вредно!
‒ Это специально, чтобы позлить меня.
‒ Что вы! Маму надо слушаться. Сказала замуж за Платона и всё! Сталь! А тут танцы себе придумали. Собственно, просветите, что делаю я в ваших наполеоновских планах?
‒ Так я вам уже всё сказала!? Ставите танец, делаете примой, и чтобы я не отвлекалась на юношей, пока наслаждаюсь славой, любите изо всех сил.
‒ Это надо скрывать?
‒ Что?
‒ Ну, мою роль при вас в качестве, затрудняюсь с определением ‒ все неприличные.
‒ Почему? Я с родителями уже переговорила. Они не против.
‒ Что-о?! – от изумления и возмущения шезлонг поплыл из-под меня словно живой. Впрочем, нет, это голова поплыла, встретившись гиком. – А как же замужество? Там ваши монаршие дела, дети наконец?
‒ Вот, вы совсем не знаете наших порядков. Надо будет организовать вам выступление на Нибиру. Почему бы нет!
‒ А что делать с диатезом? ‒ Уже совсем обезоруженный манерами принцессы промямлил в пустоту. Потом в раздражении выплеснул ставший внезапно невкусным зелёный чай за борт, открыл бутылку газированной воды и залпом сделал несколько глотков, от которых тут же закашлялся. Придя в себя, выдал, ‒ Нет, так не пойдёт. Сначала лечите диатез и этот самый, как его, живот, а потом всё остальное. Вот моё решительное решение, ‒ заявил, швырнув пустую бутылку в мусорную корзину.
