Текст книги "Хроники Алмазного камзола"
Автор книги: Виктор Берсенев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)
‒ Добро пожаловать в сумасшедший дом Ленаров, даже граф может выдерживать моё общество весьма, весьма ограниченное время. Граф, просветите реципиента.
‒ Милейший, вы слишком высокого мнения о своих способностях. Например, Ленар вовсе за них не беспокоится, ему хватает дурной наследственности. А вот ваши перспективы печальны, из живота, извините, и в голову разум приходится доставлять. Вот где бред нашёл себе родину. Давайте код отмены и нет лоботомии.
‒ Маэстро, я готов, чип отмыт и простерилизован, ‒ Гектор расположился напротив Шимозы.
‒ Мог и так в нос затолкать без дезинфекции. Но, как говориться, доктору виднее. Действуй.
Шимоза стал выгибаться и вращать глазами от страха пред надвигающегося манипулятора с капсулой.
‒ 325102 на волне 104 и 8, код отмены таймера, ‒ закричал, срывая голос диверсант, и упал без чувств, когда металлическое щупальце прокололо костную ткань лобного пазуха.
‒ Вот, а говорил, что сфинкс упёртый. Нет ‒ волна 104 и 8! Гектор, ты спас Звёздный флот. Транслируй императору Платону I код победы.
На фоне серебристо-серой Луны строй дредноутов разомкнулся в коридор, защищая от выстрелов противника смертоносную начинку и выпустил танкер-брандер в сторону гигантских построек корпорации HELIUM. Необратимая как богиня возмездия Немезида махина космического танкера устремилась в чрево кратера Эйткен. Частые выстрелы из электромагнитных гаубиц многочисленных цитаделей уже ничего не могли сделать против растущего сверху гигантского цветка смерти из взбунтовавшейся энергии атомов гелия-3.
8. Побег в недра Марса
Ферапонт очнулся от болезненного укуса в палец на ноге и с криком отбросил здоровенную крысу в дальний угол камеры.
‒ Кто здесь, ‒ раздалось из темноты
‒ Узник совести. А тебя как звать?
‒ Нергал или просто Нерг
‒ Ого, лихое имечко! Бог смерти и подземелий. Дом родной?
‒ А ты, за что здесь?
‒ Сам потерялся. Внезапный удар током и темнота. Ферапонт, будем знакомы.
‒ Я связан, можешь помочь?
Ферапонт нащупал лицом руки, стянутые за спиной заключённого пластиковым браслетом, и начал грызть.
‒ У тебя тоже?
‒ Угу, ‒ промычал Ферапонт, выплёвывая куски пластмассы.
‒ Вот гад полицейский! Даже ноги связал.
‒ Ну это ты уже сам, ‒ подставляя свои руки, предложил бывший секретарь.
‒ Постой, мне о тебе Антон рассказывал.
‒ И что с того?
‒ Полежи пока так: Антон ещё не решил, что с тобой делать.
‒ Так мы в одинаковом положении, заперты в сырой камере.
‒ Не скажи, меня товарищи освободят. А ты отработанный материал.
‒ Я помогу выбраться.
‒ Лучше пешком потерплю. Цитадель столетиями строили. Воздух войны для нас кислород с озоном. Здесь боевой Caterpillar не пройдёт, а ты мне ‒ выбраться!
Раздалась особенно громкая серия взрыв и настала абсолютная тишина, которую нарушало лишь частое дыхание узников в кромешной темноте.
‒ Или, или: Рем убьёт тебя, как только Антон снимет осаду. Вот тогда и узнаем, кто отработанный материал. Давай, ты ничего не теряешь. Развяжи.
Нерг открыл пряжку-нож и срезал пластиковые наручники-стяжки товарищу по заключению. Ферапонт немедля ни секунды извлёк из каблуков: фонарь, шприц и крохотную механическую летучую мышь.
‒ А ты парень не промах! Зачем тебе всё это?
‒ Отойди, это раствор концентрированной соляной кислоты с хлором, ‒ секретарь налил в замочную скважину жидкость, превратившей через несколько минут железо в ржавую массу. Выбив дверь, пленники попали в длинный коридор, уходящий в темноту, перегороженный решёткой из поперечных кругляков в руку толщиной, лазерный луч фонарика растворился, не найдя отклика в зияющей ране с оплавленными краями из гранитных плит.
‒ И что дальше? Здесь тюрьма столетий. Надо ждать гусениц Фараона.
‒ А для чего он приедет? Как хочешь, я ухожу.
‒ Куда? На Марсе подземелья тянуться на тысячи километров.
‒ А ты почём знаешь?
‒ Знаю: я родился в здесь. Дворец Ремов проклят, он своего сына собственноручно зарезал. У них всё семейство с приветом?
‒ А мне что за дело. Не ждать же возвращения Фараона с электроударом. Идёшь? – Ферапонт начал лить кислоту в замочную скважину, покрытую толстым слоем пыли.
‒ Подожди, я с тобой, ‒ передумав оставаться в одиночестве, согласился Нерг.
***
Антон стоял у визора и не понимал, куда тащат его товарища. Красная точка сигнала переместилась в сторону от дворца и начала пропадать. К сожалению, звук и картинка не проходили сквозь твёрдые марсианские породы, оставалось надеяться, что Нерга выведут на поверхность и можно будет подключиться к его мозгу.
***
Последним звонком, который успел сделать Рем, перед тем как упал на внутренний двор Фараон, был вызов ремонтника из полицейского участка. Обычные мастера не имели допуска к полицейским роботам без фирменных деталей с военных заводов, могли только отвёртками крутить перед носом и советы давать.
Мастером прибыл под охраной наряда на бронированном 60-тонным Caterpillar. Недолго думая полицейские отогнали от дворца шпану Антона с помощью боевого торсионного излучателя для подавления массовых волнений.
‒ Что тут у нас, ‒ офицер повернул изрешечённого пулями камердинера на единственной уцелевшей гусенице.
‒ Подбили на операции, ‒ рапортовал с запинкой Фараон и попробовал вытянуться.
‒ Ты, друг, давно в отставке. А такое впечатление, что агент под прикрытием. Рука где?
‒ Вот, ‒ протянул Рем, с болью в глазах рассматривающий повреждения единственного разумного существа в опустевшем дворце.
‒ Что им от вас надо? Соседи уже жалобу написали в управление на шум от взрывов, – полицейский кивнул на улицу.
‒ А что я могу сделать? Камердинера, посмотрите, и того испортили!
‒ Говорят, вы кого-то там держите в подвале?
‒ Будите смотреть? Идёмте.
Рем сначала пожалел, что вызвал инженера. Но потом подумал, что, в принципе, будет даже лучше, если эсеры переключатся на полицейский участок, куда обязательным образом доставят узников. Марсианских законов он не нарушил, посадив в подвал гостей, а вот мешать спать соседям, это совсем другое дело, это хулиганство. И здесь полиция не может отмахнуться от исполнения прямых обязанностей – охраны правопорядка! Прошли винный погреб, потом коридор, за которым при тусклом свете лампочек в защитной сетке увидели распахнутую дверь.
Полный офицер после продолжительного марша по подвалам устало снял фуражку, вытер платком пот со лба, с профессиональным любопытством осмотрев проржавевший насквозь замок, сделал выговор:
‒ Вы здесь их держали? Неосмотрительно: надо самому запоры смазывать, роботы не любят возиться с замками, сделанными вручную.
Рем потрогал осыпавшийся под пальцами замок из толстых пластин кованного железа.
‒ Сбежали! Вот поганцы, а меня тут распинают соседи. Технику хулиганы портят. Было бы за что! Офицер арестуйте нарушителей, атакуют без повода.
‒ Да-с, непорядок. Проверять казематы надо. Людей беспокоите, а сами? – офицер неодобрительно покачал головой и дал протокол. – Подписывайте. После обеда ждите спецов, зачистим территорию. Постарайтесь больше не нарушать.
Проводив наряд Рем включил прожектор в глубь туннеля со сломанной решёткой, куда ему вовсе не хотелось спускаться без бронированного камердинера. Напрасно он не предупредил узников, что там скрываются настолько ужасные создания, что никто из рода Ремов никогда и в мыслях не помышлял открывать старинную дверь усиленной защиты. Из поколения в поколение передавали легенду о скитальце, проклявшем семью Ремов навечно. Вспомнились слова фамильного пророчества:
Закончится круг сансары и последний из рода Ремов увидит тёмный свет, исходящий из сердца Марса. Последний сын будет находить наслаждение в муках плоти, и пройдут перед ним мертвецы, и каждый кинет камень, боль и страх будет расти бесконечно, пока не оставит жизнь искалеченное тело.
Рем тряхнул головой, отбрасывая неприятные мысли о смерти.
«Дрянь какая-то, мертвецы, камни, страх. Дел у меня что ли нет, переживать за ошибки пращуров, тут со своими бы разобраться». – пробормотал недовольно под нос, задраивая намертво огромным штурвалом двухтонную дверь подземелья.
Редкий свет солнечных лучей сквозь кучевые облака прерывался беспокойными пролётами пеликанов под косыми струями начинавшегося ливня.
Модлен в соломенной широкополой шляпе изволила кушать кофе в летней веранде с горячими плюшками, изготовленными по только её известной рецептуре Гектором.
‒ Бесконечное счастье, и о чём ты изволила придумать поговорить? ‒ начал я и осёкся, заметив заклеенный пластырем нос с лонгетами.
‒ Кофе будешь? ‒ с немигающим взглядом спросила жертва материнской любви.
‒ Что вопрос настолько важный, что без кофе не получиться?
‒ Зачем ты мне сразу портишь настроение?
‒ Вот у тебя серьёзный вопрос или про своё хрупкое настроение приехала поведать?
‒ С тобой невозможно разговаривать! Слушай, у твоего сына совсем с головой плохо стало.
‒ Во-первых, У НАШЕГО! а во-вторых, я в его извилинах не копался вообще никаким образом!
‒ Вот именно, а мог бы.
‒ Не тяни. Что хочешь?
‒ Поговори с ним.
‒ Это зачем? Вы там на Венере совместными усилиями тюрьму мне соорудили. Ты как себе это представляешь? Он большой мальчик, со-о-всем большой.
‒ Неужели тебе всё-ровно? Других сыновей у тебя нет!
‒ Сын, дорогая моя, это когда ты его воспитал, а, извини, не любовью побаловался. Это всё?
‒ С тюрьмой была не права, Антон убедил, что так лучше будет.
‒ Это извинение? Непохоже, но, зная тебя, принимается.
‒ Помоги мне организовать на Венере свой театр?
‒ Ага, вот она где – Правда, матка! Про Антона, это был пробный шар!
‒ Ленар, только ты сможешь сделать полные сборы! Деньги на рекламу у меня есть! – отставив чашку, воскликнула Модлен.
‒ Приятно, конечно, но теперь я, можно сказать, придворный фаворит после недавних событий, обеспечен сверх меры. Помогу в счёт старой любви и обязательной ненависти. Напиши свои идеи, а мы с Ремом подумаем, что можно сделать.
‒ С Ремом! Он меня на дух не переносит!
‒ Я попрошу нижайше, а то захандрит там в одиночестве на Марсе без работы. За Антона больше не вспоминай, самому больно, придурок весь в мать.
‒ Ты опять?
‒ Привыкай, если хочешь театр на Венере. Счастье надо выстрадать. Впиши в райдер, мне будет приятно.
9. НИИ «ЯМА»
Пол туннеля, залитый языками оплавленного гранита, постепенно стал выравниваться, когда беглецы вошли в арку, за которой зелёный луч лазерного фонаря показал бледное пятно на далёком потолке пещеры.
‒ Это мы удачно зашли, ‒ проговорил Ферапонт выпуская маленького крылатого разведчика.
‒ Мне совсем не хочется туда. Ходят легенды, что здесь с местными аборигенами сражались рептилоиды. Это они превратили гранит в лаву своим оружием. Вдруг остались ещё живые.
‒ Через тысячи лет?
‒ А что такого, на Земле живут же рядом два народа и ничего.
‒ Подожди, там ещё один зал! Но что это: мы спускаемся.
Внезапно беглецов накрыла волна непередаваемого ужаса. Белый шум погнал вперёд, не давая видеть дорогу, пока они не упали без сил на полированный до зеркального блеска мрамор. Звенящая пелена уступила место приятному мягкому освещению, в котором над ними склонились два великана в белых халатах.
‒ Организмы, вы чего здесь забыли? ‒ на вполне понятном интерязыке спросил один из них, по-видимому старший, ткнув в грудь чем-то очень тяжёлым в виде трости.
‒ Мы это, случайно, ‒ нашёлся Ферапонт, вставая. – Тут у вас такие страхи, что ноги сами принеси.
‒ Тант, я сколько раз тебе говорил: «У излучателя полярность барахлит!» Надо предупредить охрану, ‒ начал браниться старший, ‒ видишь сюда направил. Что теперь делать с организмами?
‒ Убивать не надо. Сразу предупреждаю: у меня хорошие связи. Он, Нерг, местный террорист. Вы с ним сами разбирайтесь, хорошо. А мне на поверхность надо. Я вообще инопланетянин. Где тут у вас лифт или эскалатор? Могу и по лестнице, – выдал Ферапонт, желая сразу поставить жирные точки над буквой «И».
‒ Организм, о тебе в новостях рассказывали. Это ты там учудил на Луне взрывы? – спросил Тант.
‒ Да, вот оно последнее произведение рептилоидов. Противно смотреть: мелкие, мозгов нет, первичные рефлексы, ‒ констатировал старший.
‒ Меня зовут Ферапонт, рад знакомству. Можете показать дорогу наверх? – попробовал снова наладить контакт с жителями подземелья расторопный секретарь.
‒ Тант, бери обоих и тащи в ящик на обработку, ‒ приказал старший и направился в сторону одного из туннелей, постукивая железной, судя по звуку, тростью о пол.
‒ Арест, а может быть сразу в «ЯМУ»? ‒ спросил вдогонку его спутник.
‒ В ящик будет правильно, без обработки никак нельзя. Нет у меня желания препираться с кафедрой, ‒ не оборачиваясь ответил Арест.
Тот которого назвали Тант, взял за шиворот обоих и без видимых усилий потащил по скользкому полу, не обращая внимания на попытки задержанных освободиться.
‒ Нерг, как ты думаешь, убьют? – вися над дорогой, спросил Ферапонт своего товарища по несчастию.
‒ Не факт, но могут, ‒ повертев головой констатировал Нерг.
‒ Вы о себе, организмы, много беспокоитесь. Сейчас пройдёте обработку и решим, что с вами делать: салат или рагу. Ха, ха. У нас давненько не было людей с поверхности, ‒ криво улыбаясь, успокоил конвоир.
‒ То есть, вам наплевать, что я Ферапонт!
‒ Чу, мошка! – цыкнул Тант и бросил пленников себе под ноги.
‒ Таможня принимай нелегалов! – ударяя кулаком в бронзовую тарелку, торчащую из стены, потребовал он.
Из окна высунулась голова в фуражке с кокардой, на которой было выбито НИИ «ЯМА».
‒ А зачем мне эти недомерки нужны?
‒ Арест приказал, я, извини, предлагал сразу в институт. Он отправил к тебе. Кстати, на периметре опять излучатель барахлит. Профессор ругается.
‒ Мы против «ЯМЫ», ‒ подал голос Ферапонт на всякий случай и поднял руку. Нерг энергично закивал головой, всем своим видом показывая, что полностью поддерживает мнение товарища.
‒ Смотри, разговаривать на интерязыке умеют! Тащи сюда, будем обрабатывать. Передай Аресу, что нужны новые излучатели, пусть перестанет экономить на охране! ‒ сдвинув фуражку на затылок ответил охранник.
‒ Стакс, определи их на вскрытие в морг, там такой бардак устроили лаборанты с последним экземпляром. Надо хоть какую-то пользу с организмов получить перед тем, как отдать?
‒ Согласен, заходи после обеда, принимать работу.
Из заставили раздеться, удалить пастой с резким запахом все волосы насовсем, медицинский робот сделал на специальном кресле промывание желудка, клизму, обдал горячим душем с хлоркой.
‒ Вот точно теперь сварят и съедят, ‒ констатировал Ферапонт, гладя себя по лысому черепу. – Хорошо, что я пульт от мыши, вживил себе под кожу ещё на Европе. Держись, Нерг, выберемся.
‒ Ты, ушастый, иди сюда! – позвал таможенник из-за экрана у стены. Нерг нехотя поднялся с мраморной скамейки, закрывая своё непотребство руками. – Нет, тот, другой, который Павла хотел взорвать.
Ферапонт приблизился.
‒ Давай руку, – Стакс ловко разрезал скальпелем кожу и достал портативное устройство. – Всё то вы играетесь, обезьяны! – сполоснув пульт под струёй воды, поймал трепыхавшуюся за окном мышь и бросил всё в матовую кювету из нержавейки.
‒ Ничего, Нерг, ещё не вечер! – попробовал обнадёжить товарища Ферапонт, разглядывая рану, залепленную нанопластырем, на глазах регенерирующим клетки кожи.
‒ Здесь искусственное освещение, ты разве не заметил?
‒ Ну это я фигурально!
‒ Так, фигуры, идём за мной, ‒ таможенник распахнул дверь в светлое помещение с длинными столами из нержавейки, но которых валялись в лужах крови обрезки хрящей и зелёной кожи.
‒ Амба, – только и смог произнести Нерг, хватаясь за высокую с него ростом табуретку.
‒ Держите, ‒ Стакс бросил памперсы, тряпки и ведро.
‒ Чтобы здесь всё блестело, а то Тант будет крайне недоволен. Вот я тогда на вас посмотрю, мелочь карапузая. Хе-хе, ‒ усмехнулся собственной шутке охранник, разглядывая высокого Нерга и землянина в необычной одежде.
‒ Держись, Нерг, нас ещё не съели и это уже хорошо, ‒ двигая усердно тряпкой успокаивал Ферапонт друга.
‒ Ага, вон сколько крови везде. Сто пудово вегетарианцы! – жалобно отвечал Нерг.
Под окном прогнали стадо рептилоидов, очень похожих на ящеров с Нибиру, только без одежды.
‒ Сансара, ‒ выдал Нерг.
‒ Это, что такое, круг страданий что ли. А причём здесь стадо откормленных ящериц?
‒ Сансара, Ферапонт, это сансара. То мы их кушаем, то они нас? Я теряю веру в диетологию, наблюдая меню здешнего ресторана.
‒ Ты, худой, подойди сюда! У тебя тоже железка в мозгах, вас утыкали датчиками, как белых крысок, – позвал от экрана охранник, – Глубоко засадили, умельцы. – разглядывая в монитор череп, констатировал он, ‒ И как это вы сами с собой такое творите? – зажал в огромной руке голову Нерга и стал крутить кончиком хирургического экстрактора дырку повыше переносицы, не обращая внимания на крик и беспомощное махание руками пациента. – Вот держи, ‒ протянул невольнику прозрачную капсулу с чипом в безжизненную руку. – Так, дохлый совсем попался. Сейчас поправим, ‒ растянул на полированном металле голое тело и ткнул в область сердца электроударом. Отчего Нерг дёрнулся всем телом и открыл глаза.
‒ Стакс, ты что делаешь? – раздался из-за спины голос подошедшего Ареса.
‒ Ремонтирую организм, ‒ залив моделирующими нанобактериями из пробирки отверстие во лбу Нерга, доложил безжалостный хирург.
‒ Зачем? Я уже всё сказал, их надо отправить в институт на кафедру. Ты им, что памперсы для обезьян со склада выдал? Вот это напрасно. Ты начальник охраны, а не сестра хозяйка. Зачем тебе эти устройства? В коллекцию? – перевернул в кювете пинцетом мокрые от воды приборы. ‒ Смотрю, инструменты, бактерии без спроса взял, из зарплаты удержу.
‒ Так и так зажимаете финансирование, у меня целые сектора не закрыты. Старое оборудование ремонтировать не на что, вон излучатель фазировку поменял. Я что волшебник?
Ферапонт совсем отчаялся разобраться к кому они попали, но одно понял точно, надо драпать в ближайшем переулке.
‒ Извините, вы можете нам наконец объяснить, где мы? – закричал он, хлопая по щекам Нерга, у которого уже перестала идти кровь из затянувшейся раны.
‒ В институте ЯМА (Ящероподобные Межвидовые Атавизмы), ‒ нехотя
ответил Арест, ‒ с академическим прищуром разглядывая оживлённую мимику невысокого землянина.
‒ Во как! А что это?
‒ На кафедре всё поймёте. С памперсами придётся расстаться, они у нас для шимпанзе используются! Сегодня как раз урок анатомии у первокурсников, им будет крайне познавательно исследовать анатомию ваших организмов. Как изобретательно рептилоиды решили проблемку межвидового скрещивания. Да-с, а мне пора обедать, – взяв трость, удалился, посвистывая, в сторону небольшой площади, по которой сновали бесшумные экипажи, выпускавшие на остановках небольшие ступеньки, левитирующие в воздухе независимо друг от друга.
‒ Вам сколько таких штук надо? В комплекте идут летучие мыши с антивеществом внутри и ультразвуковым сонаром, – стал прощупывать почву Ферапонт, указывая на приборы.
‒ А ты шустрый, тебя отпустишь и с приветом, а мне выговор с занесением.
‒ Зачем такие слова? Могу предложить должность начальника службы безопасности нового HELIUS на Европе. Что вы здесь забыли в подземном НИИ? Только представьте себе, вся система Солнца будет в ваших руках. Я, конечно, не знаю здешних резонов, но ознакомьтесь хотя бы с материалом, вдруг станет интересно? Или нас голых к студентам на опыты или совсем другое дело! С чистой совестью и на свободу в межзвёздное пространство! Что вы думаете, я зря там на орбите Луны смерть искал? Решайтесь быстрее. Надо ещё принцессу Ти забрать с Северной шапки!
‒ Принцессу Нибиру, а она здесь на Марсе? – начальник охраны в раздумье потёр крупный небритый подбородок, соображая, что делась с внезапно ставшими значимыми субъектами. ‒ Пожалуй, это веский аргумент. Забирайте игрушки. У меня в ангаре стоит туннельный паролёт. Идёмте! – внезапно решившись приказал он. ‒ Памперсы оставьте здесь, они на балансе института. Одежда в баке с мусором.
Упираясь ионным облаком плазмы в оплавленные стены, наш транспорт рвал километры в клочья, оставляя позади бесконечное множество: туннелей, колодцев, громадных залов, пока не остановился у массивной стены из базальтовых блоков.
«Всё, дальше цитадель древних, за ней тюрьма», ‒ сказал Стакс, разглядывая карту на приборной доске. Ферапонт подкинул летучую мышь в воздух и переключил экран навигатора на её радиочастоту.
***
Может быть когда-то Антон и был увлечён идеями монаха Томмазо Кампанеллы о равенстве и братстве, но жизнь, как это зачастую бывает, внесла свои кардинальные изменения в его мировоззрение. Лучезарные юношеские мечтания переменились в сторону настоящей пользы, ощутимой сейчас и непосредственно. Первоначальное «Я», которое стольким пожертвовало ради постижения книжных истин, перестало ориентироваться на общечеловеческие ценности и стало полагаться в принятии решений только на собственное мнение. Антону уже понравилось быть вожаком, подчинять своей воле людей, и теперь всякий инакомыслящий становился его личным врагом навсегда.
Антон услышал зуммер из прибора слежения за чипом Нерга. Он подозвал руководителя марсианской ячейки «Фронта освобождения Че»:
‒ Смотри, маячок движется в сторону Полярной шапки. Нерг должен быть там.
‒ Забирай бойцов на корабли, будем штурмовать тюрьму Марса. Надо освободить товарища, ‒ распорядился Антон, заметив колонну тяжёлой бронетехники, которая двигалась в его сторону.
10. Великолепие Рема
Фамильная яхта представительского класса дожей Ремов, сверкая чёрными полированными бортами, хромом и золотым, величественно опустилась перед особняком, недовольно выбросив телескопические опоры в клубах белого пара. Из днища вышла платформа, на которой красовался Рем Великолепный с Фараоном в новой броне.
Я не замедлил сбежать по парадной лестнице, чтобы поприветствовать друга и компаньона, с которым предпочитал реже встречаться из-за едкого характера одинокого человека. Гектор придумал с помощью садовой воздуходувки расчищать и без того идеальную лужайку перед гостями.
‒ Это за что он так старается? ‒ Рем с насмешкой указал на камердинера.
‒ Весь в восторге за ваше прибытие. Не любит полицейских, хоть и бывших.
‒ А вот я наоборот помогаю с работой. Ведь так, Фараон?
‒ Пусть крутит колёсами, мои траки будут чище, ‒ ответил Фараон, поднимая поочерёдно блестящие девственной резиной траки. На что Гектор немедленно выключил вентилятор и поехал открывать двери гостям.
‒ Рем, с Модлен будешь пикироваться или в обычной манере ‒ скандал?
‒ Устал я от этих баталий, ты прав, надо, действительно, заняться делом, своим непосредственным делом! Как там твои стерхи, всё летают?
‒ А куда они денутся, единственная радость – полёт этих красавцев над манграми.
‒ Всё-таки ты эстет. Стерхи, мангры, болота. Сплошная бодрость духа. Ах, да, забыл свинюшек, тапиров. Идиллия!
‒ Это ты к чему, гадость хочешь сказать?
‒ А куда без этого. Сбежал твой секретарь с товарищем Антона. Теперь жди благодарностей от воспитанника. Вот ты не в пример добрее, ветродуйку устраиваешь перед учителем. Веди, удивляй новинками.
Мне так понравилось распитие абсента в атмосфере Венеры, что я оборудовал летнюю веранду с антигравитационным двигателем на твёрдом водороде. Приятно за чайкой утреннего кофе наблюдать за жизнью просыпающихся манговых зарослей с высоты птичьего полёта. Виден горизонт с далёким океаном. Чувствуешь иллюзорность бытия, зная, что под тобой несколько десятков метров влажного воздуха. Гектор организовал замечательный завтрак под развевающимися полотнищами тонкой парусины, наброшенными поверх перголы для защиты от солнечных лучей.
‒ Ваши идеи, Модлен, насчёт театра. Что вы, собственно, хотите от нас? – отставив чашку с ароматным тайским чаем спросил Рем.
‒ Регулярные спектакли, пусть раз в неделю, но обязательно с новой историей. Историей о взаимоотношениях мужчины и женщины.
‒ Так, а вы понимаете, что зрители на Венере слегка особенные? И взаимоотношения тоже.
‒ Не вижу препятствий! Для них это всего лишь театр, окно в другой мир. Отчего нет, задача любого драматурга показать действительность с нового ракурса, рассказать о банальных вещах образным языком. А здесь и придумывать ничего не надо, для них всё будет необычным: небольшой экскурс в культуру Земли с её вечной борьбой полов.
‒ Терра инкогнито! А знаете, в этом что-то есть.
‒ Так, непременно, нужен скандал! – вмешался я в философствования Модлен с Ремом.
‒ Опять ты всё портишь! ‒ воскликнула гнусавым голосом Модлен, придерживая одной рукой травмированный нос.
‒ Милая, для хорошего зрелища нужно топливо ‒ сплетни! Скандал, просто обязательно, скандал! Вот только о чём? Ага, например, землянин домогается венерианца в извращённой форме или наоборот, а тот ему отказывает по причине расовой неприязни.
‒ Ерунда полная, пошлятина редкая. Вот этим ты их точно не удивишь, у них вон какие праздники. А вот ежели рассказать, что их правитель подарил Модлен целую фабрику чулок из чувств. Вот это да! Пойдут из любопытства, посмотреть на инопланетную пассию, ‒ возразил Рем.
‒ Так, пускаем карикатуры с порванными чулками и скандальные фото влюблённой парочки в жёлтую прессу, ‒ подхватил я в творческом порыве.
‒ Ленар, и как ты себе это представляешь!
‒ А вот это, милая, твои заботы. Придётся сделать над собой усилие и ещё раз порвать чулки. Мы обязуемся организовать, так сказать, интим.
‒ А вдруг это, он другой? – Модлен сделала вопрошающее лицо и покрутила в воздухе пальчиком.
‒ А де твоё обаяние?! Делай, что хочешь, но фото нужно обязательно в неглиже. Да, и страстный поцелуй. Он тебя он не сможет отвертеться при всём желании.
Мы с Ремом перемигнулись.
‒ Ленар, а вы меня не подведёте? – жалобно спросила Модлен, сцепив в мольбе руки. – Я ведь стольким рискую.
‒ Что ты, конечно, да! ‒ в один голос воскликнули мы.
‒ Невинностью? ‒ добавил я с вопросительным взглядом.
‒ Вот это я тебе точно припомню! ‒ сверкнув глазами, пообещала Модлен.
‒ Райдер! Всё включено. Извини, не могу отказать себе в удовольствии. Но, вынужден признать, героическая ты женщина! Перестань! Всё сделаем в лучшем виде. Скажи, Рем?
‒ Модлен, репутация это всё, что есть у агентства «Альт Пальмира». Фараон, перестань нервировать Гектора, ещё ваших разборок не хватало, ‒ осадил Рем робота, мешавшего обслуживать гостей моему камердинеру. Гектор в отместку успел испачкать малиновым джемом золотистую надпись ФАРАОН на спине чужака так, что остались только буквы Ф###ОН.
Да-с, райдер прилагается! Хочешь свой театр ‒ верти подвижным местом, дорогая. А что поделаешь, это самая востребованная зона культуры!
‒ С тобой, Ленар, вместо культуры сплошные нервы! Вот я ещё пожалею, что к тебе обратилась за помощью.
11. Освобождение принцессы
Принцесса с нежность рассматривала первенца, мальчика с беленькими кудряшками и вытянутыми, как у всех инков зрачками. За исключением этого ‒ Платон номер два, даже гу-гукал похоже. Ей вдруг захотелось чихнуть и как-то неприятно зачесались ладони. «Когда это я успела?» ‒ Засел в голове немой вопрос, ведь ничего такого, и даже вовсе, с Платоном, а тут, вот такой каприз природы! Правда, было у неё одно подозрение, но девушка решила сейчас об этом не думать.
С Ферапонтом точно будут проблемы! Этот человек с поверхности опять ревновать станет, как тогда к Блюм Тору. Еле удалось убедить, что ничего и не было, только чуть-чуть и без любви от одиночества и чувства незащищённости. Что после встречи с Ферапонтом всё изменилось навсегда.
«Так, ‒ принцесса постучала кончиками ногтей по столу, – а тут ещё и няньки не сыскать». – ей действительно, стало грустно и тоскливо от вида мутных пуленепробиваемых стёкол на окнах тюремного лазарета, где для неё с малышом организовали жилище.
Наконец летучая мышь нашла дверь из зернистого металла без единого пятнышка ржавчины с мощными крестообразными запорами, которые распирали проём изнутри. Глядя на это инженерное сооружение, было ощущение, что жители подземелья сделали всё возможное, чтобы отгородиться от неизвестного и грозного врага с поверхности. Пришлось пожертвовать маленьким разведчиком, чтобы взорвать препятствие, отделявшее беглецов от поверхности.
Массивная преграда исчезла в пламени аннигиляции. В крепости шло сражение между гарнизоном дисциплинированных марсианок и довольно пёстрой командой Антона. Представители разных рас могли противопоставить хорошо обученным защитницам только бесстрашие революционеров, посвятивших свои жизни грядущим переменам. Нерг хотел броситься на помощь, но был остановлен огромным Стаксом.
‒ Ты куда организм? За новой железкой в мозги? Так ещё старая в порядке, на отдай хозяину, ‒ и протянул чип.
Нерг инстинктивно потёр место операции на лбу и гневно сверкнул глазами.
‒ Я помогу с принцессой.
‒ Вот другое дело ‒ мужчина! Надо её найти. Ферапонт у тебя есть идеи?
‒ Была одна, но мы её только что аннигилировали. Предлагаю Нерга отправить в стан врага, как спасённого из лап коварного Рема с чипом в кармане, чтобы не догадались, что он извлечён. Нерг, ты самое главное, помоги найти, где её держат, а дальше мы сами.
Услышав частую дробь выстрелов и грохот взрывов, принцесса кинулась с ребёнком наружу, но была остановлена марсианками, которые окружили её плотным кольцом и начали отходить к главной цитадели крепости, стреляя в нападавших ионными гранатами. Яркие вспышки закрыли небольшую группу оборонявшихся световым куполом, за которым невозможно было никого различить.
Выбравшись на поверхность Нерг побежал на хлопки выстрелов к атакующим, размахивая руками.
‒ Антон, я здесь!
‒ Ага, а что не отвечаешь? Сигнал отслеживается, я тебя вызываю, а в ответ сплошное молчание?
‒ Так, вот, ‒ Нерг разжал кулак и показал капсулу с чипом.
‒ С головой порядок? – Антон внимательно вгляделся в лицо боевого товарища.
‒ В полном. У Рема туннель в подземелье местных аборигенов. Выковырнули сразу и залепили наноклетками. Ты за мной прибыл?
‒ И это тоже, ‒ соврал Антон, ‒ но нам нужна принцесса. Благодаря чипу услышал, где её спрятал Рем. Молодец, что всё выведал. Теперь держи пистолет и вперёд, раздавим этих марсианских гиен.
‒ А зачем нам принцесса?
‒ Вот тебя и не спросили! Освободить, конечно!
‒ Там Ферапонт, хочет её спасти.
‒ Увидишь этого поганца, убей немедленно ‒ Враг! Вперёд, на смерть, без тени сомнений!
Нерг был в крайнем замешательстве: привычка подчиняться сыграла с ним злую шутку, от него узнали о Ферапонте, который помог спастись из плена и теперь получалось, что он его подло предал. Если создавать будущее из маленьких гадостей, то что получиться в итоге? Однако сейчас прямое неподчинение могло стоить жизни.
