Текст книги "Хроники Алмазного камзола"
Автор книги: Виктор Берсенев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 26 страниц)
‒ И что этот самый Ферапонт? ‒ Стакс весело подмигнул Ферапонту.
‒ Ой, тут самое интересное. Кто бы знал, что он такой затейник: связался с Вениаминой. Об этом даже неприлично рассказывать, что они там творили в медицинском центре! Однако, это не помешало соблазниться бедолаге фрейлиной, специально доставленной сюда по распоряжению императора.
‒ И всё это вы видели и слышали через его органы чувств?
‒ Абсолютно. Удивительное изобретение!
Ферапонт принял за лучшее на подавать вида, что ему знаком герой истории. Он помнил операцию, которую проделал в подземной лаборатории Стакс с погибшем Нергом, просверлив ножом дырку во лбу. Как только представил себе, что все подробности его частной, самоличной жизни, где-то записаны и могут быть изучены буквально в деталях, стазу захотелось бежать с эшафота, на который он забрался в буквальном и переносном смысле, но другого выхода не было, как изображать Остапа.
‒ Остап, ты кажется тоже попал под её чары? ‒ хитро прищурив глаз специально для Ферапонта, спросил Стакс, полагая, что граф понимает значения его гримасы.
‒ Эта женщина, одним взглядом из любого мужчины делает кролика с торчащими ушами. Пришлось поучаствовать в игре на выбывание, ‒ стараясь выглядеть раскованным, ответил Ферапонт.
‒ И что? ‒ заинтересованно повернулись к собеседнику мужчины.
‒ К счастью пострадал лишь мой кошелёк.
‒ Почему к счастью?
‒ Сейчас бы протирал носовым платком болид, расталкивая многочисленных поклонников. Однако я здесь пью вино в компании со всемогущим обер-камергером Его Императорского Величества.
‒ Говорят, местный гостиничный воротила потерял своё дело благодаря Нарве и теперь занялся обыкновенным сутенёрством в своих отелях, воистину роковая женщина! ‒ поделился сплетней граф…
Ферапонт прекрасно понимал, что стоит графу добраться до паровизора на дредноуте, висящем на орбите Марса, он сразу узнает, кто скрывается под именем Остап. Прежде всего, надо было выяснить наличие инородного тела в голове: вдруг это обыкновенный анекдот, рассказанный с целью исследовать реакцию собеседников. Простая провокация! А если правда?! Ведь он в самом деле какое-то время находился без памяти, после встречи с принцессой? Необходимо попросить Вениамину провести обследование с помощью рентгена в медицинском центре и как можно быстрее. Но требовалось ещё непременно выяснить причину необычного визита графа в филиал корпорации на Марсе
‒ Граф, а что вас подвигло вот так запросто покинуть Пальмиру? Неужели соревнование болидов!
‒ Представьте себе! На самом деле, прилетел поддержать фрейлину Нарву. Я, знаете ли, поклонник этой обворожительной дамы. И вдруг выстрел: императрица захотела принять участие в гонке! Надеюсь, вы не расстроились третьему месту и рады победе Её Величества Ти?
‒ Что вы ‒ польщён. Стоять на пьедестале рядом, по левую руку, ‒ уже Олимпийский огонь, о таком счастье нельзя мечтать без морфия.
‒ Было ещё одно небольшое дело, но мы уладили мелочь сами. Стакс сделает доклад. Ну что, не смею задерживать! Ваш помощник меня проводит, ‒ граф сошёл с платформы на пол из гидрофобного металла и скрылся в сопровождении огромного Стакса за дверью, откуда раздался лязг оружия гвардейцев.
Ферапонт в растерянности прошёлся по кабинету, слегка ошарашенный великосветскими манерами графа, но тут же спохватился и побежал к двери, вспомнив, что собрался ехать к Вениамине. Если подозрения подтвердятся, необходимо удалить злополучный чип немедленно, и потом разбираться с игрой Стакса.
Накопленная энергия гравитационного диска сорвала уницикл с парковочной площадки и аппарат бешеным шмелём ввинтился в поток машин внутри стеклянных колец транспортного червя. В отличии от поверхности с его просторами, в ограниченном пространстве подземелья требовалось с большой осторожностью управлять одноколёсным аппаратом.
Действие микстур к вечеру начало усиливаться. Сегодняшние волнения, многократно прогнали кровь с лекарствами через сосуды головного мозга, отчего Ферапонт клевал носом. Последний выброс адреналина из надпочечников во время разговора с обер-камергером отнял последние силы, теперь беспокоили частая зевота с ознобом. Ферапонт несколько раз чудом избежал столкновения. На очередном обгоне по встречной полосе уницикл закрутился, потеряв устойчивость, и влетел в отбойник.
7. Эффект маятника
Собственно, все дела были закончены, и мы собрались за столом на прощальный ужин, когда позвонил Вениамина:
‒ Дорогой, ты где теряешь ботинки? Почему опаздывает медицина? ‒ упрекнул врача.
‒ Маэстро, Ферапонт попал в аварию. Только что позвонили: нашли мою визитку в кармане.
‒ Жить будет? ‒ спросил встревоженно.
‒ Почти, но не скоро.
‒ Это как?
‒ Там переломов на полгода. В реанимации лежит больной.
‒ Так, доигрались, господа-товарищи!
Лишний раз убеждаюсь, что нельзя всё продумать до молекул. Вот нельзя и всё тут. Впрочем, что здесь удивительного: основной план был ‒ вывести Ферапонта из игры и наладить продажу гидромета через верного человека. Так всё свершилось! Стакс вполне на всё согласился и готов трудиться на благо Империи. А Ферапонта сбросили на обочину дороги. Не правда ли, символично! Там наверху не стали разбираться в мелочах и ударили плашмя роялем по настырной мошкаре. Может так и должно быть: ну чтобы человек одумался, перестал строить небоскрёбы с фонтанами из минералки? А?
Ну никто не хотел таких последствий! Или хотели? Или всё же были подленькие идеи о великой мсте бомбисту неудачнику? Кстати, предателю!
Удовлетворения получить не удалось: вывернулся поганец! Я поднял бокал:
‒ Господа, Ферапонт взял самоотвод. Ваше Величество, я знаю ваши чувства к несчастному ‒ они вызывают бесконечное уважение. Прошу унять слёзы: объект находиться под неусыпной опекой высокомотивированного человека. Должен уточнить ‒ меня. Все в той или иной степени имели с Ферапонтом отношения. Смею утверждать, он не был плохим человеком, заблуждающимся – Да. Но …
‒ Маэстро, ‒ перебила Нарва, ‒ траурную речь репетируете?
‒ Боже упаси. Как вам только такое в голову могло прийти! Я хотел сказать: ну ошибся молодой человек, с кем не бывает. Всё от любви к нашей обожаемой императрице. Любовь к прекрасному требует великих преступлений. Перед её сумасшедшими чарами смог устоять только я благодаря истерзанной алкоголем печени. У здоровых людей нет ни малейшего шанса.
‒ И всё равно я нервничаю, ‒ пожаловалась императрица, отрезая себе большой кусок тушёной марсианской ящерицы. Стакс не смотря на свои габариты казался очень компактным за громадным столом Рема Великолепного. И если не считать шума, который он производил, когда глотал, вёл себя вполне прилично.
Я постучал ножом по бокалу, отчего хрустальные шарики в многоярусной люстре в центре обеденного зала тревожно зазвенели:
‒ Господа, минуточку внимания. Я позволил себе пригласить одного старого знакомого Дарпа, чтобы уладить досадное недоразумение. Фараон, зови.
В высокие распахнутые двери вошли Арест, Тант и ещё двое нефров, держа в руках длинные жезлы из металла с загнутыми концами. Стакс побледнел и через стол с укором посмотрел на меня, на что я с улыбкой развёл руками:
‒ Извините, дорогой друг, ‒ никто же не обещал, что именно я буду объяснять Вам основы немецкого политеса.
Граф поднялся и с апломбом спросил:
‒ Ленар, не можете жить без спецэффектов! Кто это?
‒ Нефры, потомки первых переселенцев с Нибиру. Великая тайна. У них договор с марсианами подписан: друг друга ненавидят, но стараются не лазить в чужие палисадники. Граф, вы меня поразили в центр сердца своей энциклопедией!
‒ Ленар, отвечайте внятно. Представьте господ.
‒ Пардон, как всегда спешу невпопад, ‒ взял визитку и прочитал: ‒ Арест IV, директор института НИИ «ЯМА» (Ящероподобные Межвидовые Атавизмы).
‒ Господи, так я знавал вашего отца Ареста Чёрного! ‒ воскликнул граф.
‒ Благодарю. Мой отец очень дорожил знакомствам с вами. Приношу искренние извинения за неудобство ‒ идея маэстро Ленара. Но здесь, действительно, самое удобное место, чтобы, не возбуждая ненужного любопытства, застать беглеца врасплох: в замке прямой ход к нам. Ещё раз мои извинения!
За время обмена любезностями Стакс попробовал сместиться ко второму выходу из обеденного зала, но был встречен Фараоном, держащим в руках гранатомёт с увеличенными каморами.
‒ Стакс, дружище, ты куда, хам невоспитанный. Стоять, бояться! ‒ окрикнул я.
Директор махнул рукой охране, которая быстро защёлкнула на шее беглеца металлический кляп с шипами вовнутрь.
‒ Арест, у меня было соглашение со Стаксом, как представителем Hydrogen´M? ‒ остановил процессию граф.
‒ Ваша Светлость, мне приказано поймать и доставить беглеца. У меня в институте ведутся секретные разработки и тут такое ЧП. Все вопросы к правительству.
‒ Подождите, подождите, ‒ вмешался я. ‒ Граф, всё схвачено. Даже и не беспокойтесь. Полный ажур. Расскажу позже.
Когда ушли нефры со своей добычей, собравшиеся повернулись ко мне за разъяснениями:
‒ А что делать, не может институт без ценного работника ‒ пришлось отдать. Как от сердца оторвал. Зачем нам тёмная лошадка, причём невоспитанная? Антона с Шимозой вполне хватает. Не нужны нам всякие там нефры. Правда, граф?
‒ Уважаемый, вы мне потом подробненько всё объясните. Хорошо! А сейчас, будьте добры, налейте бокалы. И расскажите какой-нибудь анекдот.
‒ Это всегда пожалуйста:
Летят, значит, два гуся.
Один серый, другой белый.
И что вы думаете?
Оба дальтоники…
Раздался требовательный крик маленького Пантелеймона. Нарва побежала успокаивать будущего императора. Рем начал рассказывать Модест Алексеевичу новейшие способы по выращиванию марсианских огурцов методом гидропоники, а императрица захватила моё внимание драмой о трагичной любви барышни и хулигана. Семён спокойно потреблял водку «Смирнов», не забывая закусывать местными ящерицами, которые порядком уже всем надоели.
На следующее утро Её Величество в сопровождении фрейлин и обер-камергера отбыла в столицу Империи Арнов на гвардейском дредноуте.
Рем проводил нас с Семёном к аппарели «Модлен», по которой Фараон затолкал реанимационную кровать с Ферапонтом.
‒ Осторожней там, ‒ попросил Рем.
‒ Не беспокойся, верну в целости и сохранности. Мне чужого не надо.
‒ Я про секретаря.
‒ Ах это. Можешь быть уверен ‒ довезу!
Рем от полноты чувств высморкался в платок. Я посвистел, засунув руки в карманы, не зная, чтобы такого приличного сказать. Не дождавшись прощальной речи, дож Арагона развернулся и пошёл в родовой замок, на полдороге повернулся и предложил:
‒ Заглядывай, будет время.
‒ Обязательно! ‒ пообещал я и вбежал по аппарели внутрь яхты.
***
Только на орбите удалось перевести дух. Наконец всё закончилось. Я сдёрнул простынь, закрывавшую больного.
‒ Кэп, у вас всё в порядке? ‒ встревожился Семён, заметив моё раздражение.
‒ Вставай инфлюэнция! ‒ потребовал я, обращаясь к сопящему в две ноздри больному.
‒ Патрон, чё уже всё, космос? А я только разоспался. Этот Вениамина напичкал меня какой-то гадостью, что в голове туман, ‒ слезая с кровати, поведал Ферапонт, пристраивая поудобнее загипсованную ногу.
‒ Кэп, а зачем нам этот мангуст ненадёжный? ‒ поинтересовался Семён, ничуть не удивившись необыкновенному появлению Ферапонта.
‒ Сам не знаю. Есть идея приспособить в парке пруды чистить, там эти чёртовы красные фламинго всё напрочь загадили. Будет у тебя подсобный рабочий.
‒ А почему на Марсе не оставили?
‒ Рем против. Говорит, что акации каждый садовник должен сам постригать.
‒ Так значит нет у меня чипа в голове? ‒ задал мучавший его вопрос Ферапонт.
‒ Не знаю. Может Семён знает: он тебя тогда принёс на яхту? А может быть Вениамина, только он тебе ничего не скажет. Ты для него враг номер раз: венерианцы злопамятные насквозь.
‒ Это почему?
‒ А с тебя начались его злоключения. Он выводы умеет делать.
‒ Во как! Маэстро, я-то из какого поворота в него угодил лестницей.
‒ Когда графа спасал из тюрьмы, тогда и угодил. Запомни, ни одно доброе дело не остаётся без благодарных погорельцев. Оставь тогда этого Штюрма в лапах Третьего Отдела, и судьба Вениамины совсем в другую сторону пошла. А сейчас он навечно изгнан с планеты, не без моего участия, конечно. Но первопричиной считает тебя: не пришлось бы Тирану жениться на Модлен, ну дальше по списку…
‒ Так я думал, что он вам нужен?
‒ Поменьше думай и поумнеешь. А теперь ты в распоряжении Семёна, пока думать не разучишься.
Семён оценивающе посмотрел на Ферапонта и приказал: «Чаю завари покрепче, как я люблю. Да, и чтобы с улыбкой, иначе отжиматься заставлю на камбузе».
