Текст книги "Хроники Алмазного камзола"
Автор книги: Виктор Берсенев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)
‒ Теперь предстоит разговор с Платоном I, а у меня полный штиль в голове.
‒ Ну знаешь, сначала придумываешь дурацкую свадьбу, а потом штиль. Ты это прекращай. Мне нельзя нервничать. Я уже настроилась на свадьбу с брутальным венерианцем.
‒ Ага, теперь понравился? Вот, а чайниками бросалась! Меркантильная ты женщина!
Совсем заблудился с концертами. Модлен хорошо: взяла приступом обещание и теперь требует, свесив ножки, невероятного прогресса. А я что могу, когда у компаньона революции Керенского в голове? Временное правительство, так сказать, у власти! Хорошо, решили с помещением, но где брать артистов? Вот вопрос вопросов! Надо уже репетировать, а не с кем! Сам я танцевать с Модлен совсем не хотел. Прямо хоть из Вениамины делай великого танцора, всё равно им вместе делить Ашгара. Ещё надо лететь немедленно к Платону I на Землю и придумывать свадьбу века. Был план, что именно Рем займётся постановкой, но чем он теперь займётся, я боялся даже предполагать.
7. Судьба Ферапонта
В гордом одиночестве поднялся на борт «Модлен», совершенно довольный ожиданием дороги в космосе и временной передышкой в баталиях. Неприятный запах поразил точно в самое сердце. Жуткая смесь женского молока и памперсов. Потом раздался требовательный крик маленького демона. У меня аж голова закружилась от предположений. Ну не мог же Рем так быстро сочинить себе сына! Нет, нет и нет, не может быть! Конечно, генная инженерия на Венере достигла больших скоростей, но не за счёт же моих бедных нервов!
‒ Рем, хм, дорогуша, это ты? – крикнул в распахнутую дверь кают-компании на всякий случай, прежде чем войти.
‒ Теперь я понимаю, почему вы растоптали мою любовь. Как я раньше не догадалась! – в каюте стояла новоявленная Мадонна с младенцем, бывшая принцесса Ти.
‒ Принцесса! А где Иуда с гранатами? Бросила неудачника! – поморщившись, я включил вентиляцию на полную мощность.
‒ Маэстро, не будите сердиться? Пообещайте! А я никому не скажу о вас с Ремом.
‒ Что! Ты вот сейчас хорошо всё обдумала? Я уже был отцом этого засранца, шантажистка! ‒ я показал на сопящего в две дырки малыша.
‒ Смотрите, замолчал, как только вас увидел. А говорите, что не ваш. Чувствует родную кровь, ‒ пошутила принцесса, чтобы немного разрядить обстановку.
‒ И на что у меня есть повод сердиться, по твоему мнению?
‒ Ферапонт здесь.
‒ Отлично! Лично ликвидирую, чтобы не мучился от злостной икоты.
‒ Он в больнице.
‒ Ого, что за гад лишил меня удовольствия? Кто успел поздравить с Fiesta De La Muerte?
‒ Я.
‒ Что с первого раза не удалось застрелить, теперь точно в затылок. Стоп, а почему в больнице? Опять пуля мозг не нашла?
‒ Маэстро, не придумывайте. Вы же помните, что с ним сделал Серж Наома-младший. Ну так вот, прилетели исправлять дефект.
‒ Подожди, не так быстро. Это что ‒ обманули твоего Лопушка. Я правильно понял? Никаких двух месяцев? Ребёнок есть, а счастье только в далёкой перспективе? И зачем он тогда в бомбисты записался?
‒ Его ввели в совет директоров бывшего HELIUS, теперь называется Hydrogen´M. Хочет стать президентом.
‒ О как! Ну так место свободно, Платон I потрудился ‒ зарезал вселенское зло. Теперь все шансы.
‒ Господин Серж Наома-младший жив!
‒ Ничего себе, Горец Два! Вот радости-то будет императору. Даже не представляю себе восторг венценосного. Экселенс, возьмите перерыв. Это ведь сколько новостей мгновенно! Приму валидол и продолжите, – я налил в чашку газированной водички из сифона, обтянутого металлической сеткой.
Просто Пизанская башня этот самый Наома-младший: гнётся, а не падает. Вот напасть на мои томаты! Надо было отслужить молебен «За упокой», вместо десанта имперских гвардейцев на Марс. Теперь кушай кашу с маслом и не жалуйся, что без соли. Ещё мстить надумает за смертельные танцы.
Я вгляделся в розовощёкое личико младенца и несказанно удивился невероятному сходству с Платоном I. Белокурый ариец с вытянутыми небесно-голубыми зрачками тянул ручки в космос и пускал изумительной красоты пузыри.
‒ Принцесса, или вы красиво врёте или молодость оставила вам тайны. Рассказывайте чей ребёнок! Я буду нем, как Аскольдова могила.
‒ Можете не верить, но Платон здесь абсолютно не при чём.
‒ Хорошо, пусть будет сюрпризом. У Ферапонта с аппетитом всё в порядке, изжога не мучает? Чёрт, совсем забыл, он в больнице по другому поводу. Кстати, куда положили?
‒ Клиника «Бинариум».
‒ Поздравляю, Рем обрадуется встрече с предателем, ‒ я прошёл в ходовую рубку и включил турбины ионной тяги.
‒ Маэстро, вы куда собрались?
‒ На Землю, милочка. На родину. Вымаливать прощение.
‒ Ферапонту?
‒ Не понял. А при чём здесь он?
‒ Как при чём? Он же ваш ученик!
‒ С этого места поподробнее, Ваше бывшее Высочество. Человек кузнец своего счастья. Ферапонту отлично известно, что никто не будет за него жить.
Тут я вдруг вспомнил, что у Рема были какие-то особенные планы на принцессу Ти. Меня всегда удивляла работа мозга марсианин, врождённый прагматизм которых иногда пугал окончательным цинизмом. Мы тут мучаемся, страдаем моралями и правилами, копаемся в душе, а они просто стреляют в голову без сантиментов, потому что надо это сделать сегодня и сейчас. Боялся конечно звонить до чёртиков. Всё-таки чувствовал ответственность за случившееся. Однако жизнь продолжается и заниматься нервами, к сожалению, означает полное отсутствие таковой. К тому же, когда находишься в тысячах километрах от оппонента, гораздо легче геройствовать.
‒ Подождите, принцесса, проясним одну важную деталь, ‒ остановил нетерпеливую женщину, желающую что-то сказать. – Мне позвонить надо в клинику, чтобы спасти вашу лопоухую любовь.
Яхта уже начала удалятся от Венеры, в иллюминаторы открывался вид на плотную облачность с частыми вспышками разрядов атмосферного электричества. Связь ещё работала, и телефонистка соединила с клиникой «Бинариус».
‒ Привет, Рем, как здоровье? – начал с нейтрального вопроса.
‒ Просто замечательно! Ты не представляешь себе какое испытал облегчение. Это ведь надо было столько тянуть? А тут всё просто оказалось: «Чик и всё!»
‒ Чик?!
‒ Ну да! Врачи просто волшебники, я теперь удовольствия от жизни буду получать в двое больше.
‒ Не сомневаюсь. Потом расскажешь впечатления. В общем, угодил?
‒ Несомненно. Что с Модлен? Всё удалось?
‒ Более чем, ей целый замок в небесах организовали. Помнишь у тебя были виды на принцессу? Можешь рассказать?
‒ Так обманщица. Космическая молодёжь, вот и чудит.
‒ Подожди, не понимаю, а как же ребёнок? – я внимательно посмотрел на молодую маму, баюкавшую своё чадо.
‒ Всё включено. И ничего трагичного, по крайней мере для их расы. Это она вам мигрень лечила эпосами о неизвестных геологах в далёкой тундре.
‒ Я правильно понял: никто её титула не лишал? – в негодовании громко переспросил Рема, разбудив задремавшего ребёнка, который тут же недовольно закричал.
‒ Подожди, она рядом? Голосок наследника престолов доноситься. Я прав?
‒ И зачем бы я тогда звонил? Послушать курс этнографии якутов. Слышал новость? Недорезанный капиталист жив!
‒ И принцесса здесь. Любопытно. Ты сдай мадонну Центральной Канцелярии за хорошие деньги, они быстро найдут применение её талантам.
‒ Маэстро Рем, мне нельзя волноваться, молоко может пропасть. Если я пожалуюсь маме с папой, вы десять раз передумаете такие советы давать, ‒ заявила принцесса в ребристый микрофон на гибкой металлической ножке, больно толкнув меня под рёбра локтем.
‒ Ой, что вы, Ваше Высочество. Я на такое просто категорически неспособен – жалеть! Тут недавно видел, как занятного ушастика провезли по коридору в коляске. Надо незамедлительно весточку отправить Платону I с текстом: «Террорист неудачник ждёт встречи в палате номер 6». Ленар, и думать не слушай эту аферистку. Если откажется танцевать, молчать не буду.
‒ Где танцевать?
‒ В театре «Драный чулок», я уже либретто написал. Пусть отработают хотя бы премьеру для рекламы. Ребята обнаружились очень кстати.
‒ А ну как упрётся бомбист аристократов?
‒ Проси императора отдать на поруки молодое дарование. Клянись, чем хочешь. Я тут от безысходности Вениамина приспособил для Модлен. А здесь такой подарок – готовая пара.
‒ Рем, ты переменился к Модлен. Это лечение испортило твой характер?
‒ Жди двадцать пять раз! Чувствую в себе столько энергии, хочется скорее на Марс вернуться.
‒ Может не стоит спешить. Надо родственников подготовить к твоему новому облику. Видишь, уже с местными Советниками упражняешься от полноты жизни.
‒– Ничего не надо, что за ерунду ты несёшь! Стерпят, как делать нечего!
‒ Мне бы твою уверенность! Ребята у вас резкие: могут не понять твоих азимутов, ‒ осторожно высказал свои опасения.
Принцесса перебила:
‒ Маэстро, так что, вам безразлична судьба Ферапонта?
‒ Абсолютно! Но он нам нужен. Постарайтесь втолковать юному Лобачевскому, что математик умер непризнанным. Принцесса, я думаю, вы вполне достойны стать примой нового театра «Драный чулок».
‒ Название слегка вызывающее, вы не находите, ‒ принцесса наморщила лобик.
‒ Ваше Высочество, вас записали в интриганки и аферистки. Хотите изменить вывеску – есть шанс! Мне разговаривать с Его Величеством за бомбиста, или вы готовы броситься самолично к ногам императора? Большая уверенность ‒ женские слёзы растопят великодушное сердце. Можете не волноваться, буду рядом, чтобы молоко не пропало. Малыш должен хорошо питаться. Требование, ‒ я сделал драматическую паузу, ‒ памперсы по кораблю не разбрасывать!
‒ Договорились, ‒ немедленно согласилась принцесса. ‒ А что я должна сказать Платону?
‒ Ну вот начинается! Попросите за Ашгара, он благодаря мстительной Модлен разорвал договор с империей. Не по своей воле, но факт есть факт. Так вот, преподнесите от имени правителя Венеры агнца смиренного, шпиона Его Величества, готового работать на империю в стане врага двойным агентом ‒ Ферапонту не привыкать.
Чё-то хитрую комбинацию я заклепал алюминием, но интересную до невозможности! Идея бросить в очередной раз на амбразуры Ферапонта показалась прямо сейчас интересной. Не одного меня шантажировать принцессе, посмотрим, чем она сможет очаровать императора. Всё-таки вовремя молодёжь затеяла ремонт бадминтона на Венере!
8. Новая Мата Хари
На Земле первым делом помчался на приём к обер-камергеру Ея Императорского Величества Модесту Алексеевичу Штюрму. Вельможа без зазрения совести оккупировал мою контору, подаренную «Альт Пальмире» старым императором Пантелеймоном IV. Пришлось с болью в сердце пройти мимо столов, за которыми трудились уже не мои весёлые администраторы, а сосредоточенные агенты ЦК в одинаковых чёрных сюртуках без знаков различия. Вместо милой секретарши с многообещающими ямочками на щеках и короткой юбке, встретил высушенный чиновник в мундире с ничего не выражающими стального цвета глазами. Пропустив мимо ушей запоздалый окрик, рванул дверь в бывший кабинет.
‒ Модест Алексеевич, спаситель наций и народов, выручайте, ‒ закричал с порога и упав на колени, сорвал с головы фуражку капитана дальнего космоса.
Обер-камергер, давно приученный к моим эпатажным поступкам, оторвался от бумаг, в совершенном молчании обошёл вокруг, разглядывая в поблёскивающий монокль возникшего из неоткуда импресарио. Нерасторопный секретарь, остановленный взмахом руки, бесшумно закрыл дверь. В полной тишине от паркета раздавался скрип дорогих кожаных туфель от мастера Testoni, замолчавших у окна, где стояли просторные кресла, обитые великолепным фиолетовым гобеленом с золотыми гербами империи. Выдержав паузу, во время которой я немигающим взором смотрел на чиновника, он произнёс:
‒ Заржавел я здесь без вас. А что вы там делаете на коленях? Идёмте сюда. Присаживайтесь, ‒ и указал рукой на место у овального столика. Пришлось подчиниться.
‒ Слушаю, ‒ камергер открыл пузатые дверцы буфета, достал бутылку полувекового Courvoisier и снифтеры. – Так всё плохо?
‒ И не говорите! Представьте себе, Модлен, чтобы искупить вину за срыв наших переговоров, решила выйти замуж за Ашгара. Экономика Венеры разбита в полный хлам. Выручайте, спасайте планету любви. Но самое главное, Модлен от неё самой.
‒ А что замужество, может заменить поставки гелия? Слегка неравноценный обмен. Нет, конечно, Модлен стоить гораздо большего, но всё же не понимаю, откуда возьмётся топливо?
‒ Так и я ей об этом говорю. А она ‒ лети к Модесту, он в отличие от тебя всё, всё поймёт. Поразительна женщина! Разъясните, ради бога, мне эти шарады?
Модест Алексеевич задумчиво покрутил в руке бокал, согревая коньяк. Было видно, что он тщательно обдумывает новую информацию.
‒ Милейший, а что вы, собственно, забыли на Венере? У нас других планет нет в системе? На Марсе со снабжением, насколько я знаю, всё в порядке.
‒ Это, хорошо, что спросили. Помните воздыхатель Ашгар, подарил Модлен чулочную фабрику, когда она порвала свою одежду. Чулки, это ведь одежда? Ну так вот, мало того, что фабрика встала, так Модлен вынуждена прекратить концерты в театре «Драный чулок».
‒ Необычное название. И что пользуется популярностью?
‒ Чрезвычайной! Публика просто рвёт с себя пуговицы на входе в зал.
‒ Поясните, откуда взялся целый театр? Опять подарок?
‒ И я о чём говорю! Спасайте Модлен, без театра она совсем никто.
‒ Подождите, подождите – вы предлагаете мне с этим идти к императору?
‒ С чем? – я выпил коньяк, съел дольку лимона в сахаре и принялся облизывать пальцы, на что камергер недовольно покосился.
‒ С театром «Драный чулок»! Чёрт вас возьми!
Я замер в недоумении, убрав под столик ещё сладкую руку.
‒ При чём здесь театр? Тут целая планета без топлива осталась, а вы о театре! Модлен, это так – думал у вас к ней чувства остались. Она с такой нежностью произнесла ваше имя – Модест!
‒ Ну зачем так сразу? ‒ Модест Алексеевич, смущённо издал горлом несколько звуков, напоминавших скрип старой мебели, и выпрямился в кресле. ‒ Надо придумать ход. Решение не от меня зависит. Нужен аргумент! ‒ он поставил нетронутый бокал на столик. Помолчал и переспросил, – действительно с нежностью? Слегка неожиданно, но приятно.
‒ Ой, совсем забыл, знаете кто теперь в Советниках у правителя – Вениамина!
‒ Что-о! – камергер вскочил и снова сел.
‒ Вот, вот, он самый! Без мыла куда угодно залезет. Такой пронырливый! Ну, вы сами знаете. У меня предложение.
‒ Знаю я ваши предложения: опять танцы!
‒ Мата Хари… Нам поможет Мата Хари!
‒ Кто? А при чём здесь эта танцовщица? Её расстреляли давным-давно в пригороде Парижа, как шпионку.
‒ Образно, образно. Чем Модлен не Мата Хари! Смотрите, все природные качества в наличии: глупа, экспансивна и танцевать умеет. Большой плюс – парные танцы! Может Мату Хари и расстреляли за то, что единолично танцевала! А в паре бесполезный профан была.
‒ Однако, фантазии у вас.
‒ Подождите дифирамбы петь. Вам ведь нужны сведения с самого Олимпа, из первых рук, так сказать? Нужны. А кто, как не жена Верховного Правителя сможет названивать вам в ЦК по поводу концертов? А, пасьянс и сложился! – возбуждённый открытием я хлопнул в ладони, вскочил, проделал несколько виражей по ковру в центре приёмной, остановился и победно уставился на графа, заложив по-ленински большие пальцы в проймы жилета.
‒ Всё это вы придумали для чего? – граф взял в руки снифтер с коньяком и опять поставил, не отпив ни капли. Великий агент охранки эсер Азеф отдыхает против ваших планов. Но, ‒ граф сделал паузу, ‒ здравое зерно прослеживается!
‒– Ага! – я опять хлопнул в ладони и сел в кресло, чтобы отправить в себя ещё пятьдесят грамм великолепного спиртного с долькой лимона в сахаре. Мозг бурлил, чтобы кровь его не взорвала, требовалось расширить сосуды.
‒ Только зачем Модлен так рисковать?
‒ Из тщеславия! Экселенс, ей будет приятно сравнение с великой шпионкой! Ещё, я так подозреваю, вы ей нравитесь.
‒ Гениально! Я собрал головоломку,
‒ Расскажите за выводы? ‒ попробовал разведать территорию.
‒ Завтра во дворце на приёме у Платона I обсудим ваш очередной безумный прожект.
‒ Ещё одно дело, принцесса Ти просит уделить минуту, у неё чрезвычайно важные для императора сведения: Наома-младший жив.
‒ Что же вы так, маэстро! С этого и надо было начинать, ‒ упрекнул граф и отставил нетронутый коньяк в сторону, явно встревоженный новостью. ‒ Прошу извинить. ‒ он встал, давая понять, что аудиенция окончена. ‒ Запишу на приём первыми. Будем ждать вас с принцессой в тронном зале. Не опаздывайте!
9. Сын Пантелеймона IV
Яхту встретил Гектор, зорко охранявший границы поместья с помощью механических доберманов. Чудовища из титана и стали так впечатлили меня в подземной резиденции Наомы-младшего, что посчитал необходимым использовать приём, чтобы больше никто не мог пробраться тайком в мои владения. Неприятно вспоминать момент, когда граф беспардонно втянул в дворцовые интриги, пройдя незамеченным к парадному входу во главе банды агентов Центральной Канцелярии.
‒ Что принцесса?
‒ Маэстро, от маленького человека столько шума и отходов. Это нормально?
‒ Да, такие мы человеки. Ты у кого научился не отвечать на вопросы?
‒ Попробовал скопировать принцессу. Думал вам будет приятно.
‒ Каков результат?
‒ Больше не буду. Докладаю. Принцесса отлучалась на час, вернулась с довольным выражением лица, оживлённая и голодная. Теперь занята ребёнком.
‒ Молодец. Я скажу, когда надо делать приятно. Сам не придумывай, хорошо! Веди в комнаты.
Соскучился по дому до невозможности. Так надоели все эти космические дали. Хочется по-простому на антигравитационной веранде встретить над поместьем закат с чашкой гавайского чая, плюшками, комарами и прочими радостями вечерней жизни. Услышать из паровизора: «Говорит Пальмира». Когда у диктора новостей речь без подвываний и вскриков, свойственным телевидению провинциальных планет. Вот где счастье!
‒ Принцесса, это что за экспедиции? У Гектора чуть лампы не перегорели за вашего ребёнка. Всё забываю спросить имя сыночка. Случайно не Платон?
‒ Напрасно смеётесь. Я назвала его с согласия родителей именем отца ‒ Пантелемоном.
Если сказать, что я был ошарашен, все ошибутся. Хорошо, что опытный Гектор успел мгновенно подставить стул и включил напольный вентилятор в крайнее положение мощности, отчего немедленно высохли капли холодного пота на лбу. Я впал в мгновенный ступор, исключающий электрические сигналы в нейронных сетях моего бедного мозга. Захотелось пить. Гектор протянул гранёный стакан кипячёной воды из графина.
‒ Да-а-а, ‒ сделал несколько глотков живительной влаги. ‒ Пантелемон! – произвёл глубокий выдох и вдох. – Это что получается, малыш ‒ сын Ея Императорского Величества Пантелеймона IV? Гектор, немедленно закрой окна – маленький князь может простудиться. Да, ещё, отправь Шимозу в лавку за самыми лучшими памперсами из натурального китайского шёлка в цветочек.
‒ Пантелемон не любит в цветочек, ‒ успела поправить принцесса.
‒ Гектор, тогда с машинками, хорошо! Смотри, чтобы модельки были приличными. Дай сюда графин и беги «Красной стрелой» куда-нибудь.
Камердинер мгновенно закрыл окна, метнулся вниз, вернулся и застыл рядом с принцессой в медицинской маске и белоснежном, накрахмаленном халате, оставшимся после допросов Шимозы.
Диспозиция начала проясняться: получается, драконы Нибиру придумали настолько коварный план, что в него попались абсолютно все, за исключением Сержа Наомы-младшего, успевшего сбежать поближе к Юпитеру с поистине гигантскими запасами металлического водорода.
‒ Надеюсь Платон I жив? Боюсь даже предполагать, зачем вы летали в Пальмиру, ‒ я со страхом смотрел на вполне невинную девушку с младенцем на руках. Я сам, сам её сюда доставил. Всё – крах империи. Да здравствуют драконы острова Гили-Мотанг! И, получается, надежда всего человечества – это капиталист Наома-младший.
‒ Не драматизируйте, маэстро. Всё не так плохо. Мы на Нибиру живём все вместе и ничего. Конечно есть издержки, но где их нет.
‒ Не понимаю, а зачем нужен Ферапонт? Ширма?
‒ Почему, нравиться он мне. Съесть хочу, ‒ принцесса хищно улыбнулась.
Воистину, женское сердце загадка инков. Причём, совсем коварная загадка. То, что женщина почитает за «нравиться», означает совсем другое, не имеющее ничего, совершенно ничего, общего с мужским «нравиться». Это как: «Надоело мне всё!» Мужчина понимает буквально, а женщина просто выказывает недовольство, не предвещающее никаких последствий. Вот и здесь: «Ферапонт, ты нравишься!» ‒ Но это ровным счётом ничего не значит: тебя съедят, чтобы вырастить ребёнка. Такие гребешки-колёсики. Но разве есть что-либо важнее, чем наше драгоценное потомство, тем более такое перспективное!
10. Спонтанное решение
Дворец Потала внешне совсем не переменился, всё также развевались длинные полотнища золотых стягов на чёрных флагштоках из кованного чугуна. На входе я залюбовался невозмутимыми гвардейцами в полной амуниции: блестящими полированными кирасами из алмазных нанотрубок, антигравитационными сапогами, шлемами кругового обзора, мощными ручными аннигиряторами непрерывного действия. Пройдя гулким вестибюлем, где каждый шаг указывал на то, что ты находишься в месте сосредоточения власти, я с принцессой вошёл в тронный зал Империи Арнов.
Широкая лестница, разделённая надвое, вела на верхнюю площадку. По сторонам на постаментах застыли, опустившиеся на колено, гигантские фигуры мускулистых атлантов из полированного белого мрамора. Огромные цепи, подвешенные за кольца в углублениях потолка, удерживали тела за грудь, показывая власть империи над древними великанами. Вблизи посетитель мог почувствовать истинные размеры статуй, когда кончик мизинца оказывался размером с человека. Можно было поднять голову и всмотреться в лицо колоса, опустившего на пол руки. Скульптор изобразил покорное выражение безразличного к своему положению раба.
Дальше надо было миновать фигуры высоких обнажённых женщин, сцепивших в мольбе пальцы. Я начал чувствовать себя микробом, оказавшимся совершенно случайно на полированном базальтовом столе, размеры которого не мог постичь крохотным мозгом обычного подданного. Впереди раскинул крылья далеко в стороны ангел с высокомерно поднятой головой. От взгляда на бесстрастное лицо сразу захотелось сладкого компота с клюквой. Спасало только одно: зрачки из горного хрусталя находилась на такой высоте, что не было нужды беспокоиться за психическое здоровье.
‒ Эх, принцесса, жалею, что не успел на Нибиру побывать в тронном зале. Я, как патриот, скажу со всей любовью к родине: у нас лучше, без сомнений! Смотрите, какое впечатление можно изваять из камня. Талант строителей дворца заставляет гордиться тем, что я потомственный арн с планеты Земля.
‒ Маэстро, эти статуи даже моя бабушка не знает, кто сделал. И почему у них такие позы. Что касается архитектуры здания, оно подчиняет мозг колоссальными размерами. Высота потолков позволила разместить вдоль стен корабли древних арнов, ‒ она указала на цилиндры с оплавленными броневыми плитами на люках.
Огромные транспорты стояли между прямоугольных колон, на которые опирался кафедральный потолок. Посередине, ровно над исполинским ангелом, находился купол в виде дюзы ракетного двигателя, в котором трепетал большой сгусток вечной плазмы из гелия-3. Пространство освещалось ярким голубым светом, достигавшим каждого уголка огромного помещения.
‒ Так, Ваше Высочество, не портите праздник: я здесь впервые, ‒ на вопросительный взгляд, развёл руками. ‒ Ну так получилось. Всё по закоулкам хожу, а, чтобы вот так, на концерт, в партер ‒ всегда некогда. Прошлый раз император принимал запросто у себя в кабинете. А здесь столько пафоса. Благодаря вам, приобщаюсь, так сказать, к красотам имперского стиля. Ага, вот и граф, ‒ я указал на беззвучно парящего навстречу нам вельможу.
‒ Ваше Высочество, вы как всегда удивляете изящной красотой бунтарки! ‒ граф поцеловал руку принцессе.
‒ Благодаря гостеприимству маэстро Ленара, смогла привести себя в порядок после Европы.
‒ Ещё не пробовал отравить? – он кивнул головой в мою сторону.
‒ Граф, вы меня недооцениваете. Я угощаю женщин цикутами только в исключительных случаях. Здесь рука застыла, скованная страхом лишить человечество счастья видеть идеал.
‒ Маэстро, вы упражняетесь в любезностях без подтекста? – принцесса вежливо улыбнулась.
‒ Что вы, какие рядом с вами тайные смыслы? Душу переполняет только одно чувство: бесконечное желание наслаждаться совершенством!
‒ Всё? – граф с подозрением посмотрел, оттого что никогда ещё не слышал от меня столько комплиментов в адрес принцессы.
‒ Более-менее. Что-то нервничаю. Вчера узнал столько новостей, теперь весь в удивлении. Мы идём?
‒ Император ждёт, ‒ обер-камергер указал на квадратные антигравитационные платформы, которые позволяли с комфортом преодолевать чудовищные расстояния внутри дворца.
Мы направились к ангелу, парящему над круглой площадкой в метре от пола. Открылся трон, на котором Платон I принимал посетителей.
‒ Принцесса и маэстро Ленар XIII, ‒ представил обер-камергер.
Император ответил кивком головы на приветствие:
‒ Маэстро, рад встрече. Какими судьбами?
‒ Межпланетными. Чары Венеры терзают печень.
‒ Модест Алексеевич доложил. Идея интересная, наказать всё же надо. Вы согласны?
‒ Более чем. Но причём здесь целая планета? Жители оценят великодушие Вашего Величества! Это же какие графены вы теряете от эмбарго. Ашгар будет так наказан, что проклянёт тот день, когда поддался на шантаж Наомы-младшего. За Модлен ручаюсь, на себе проверил. Стопроцентная гарантия. О ней саги будут рассказывать на ночь непослушным детям Венеры. И развестись будет невозможно, если Император Павел I выступит сватом.
‒ Знаете, ‒ вы злопамятный человек!
‒ Не может быть ни разу, Ваше Императорское Величество, устраиваю судьбу бывшей жены. Это ли не благородство? Судите сами: театр, свадьба, топливо для Венеры, – а что с этого всего мне? Одно беспокойство. Вас отвлекаю по пустякам.
‒ Не скажите, информация, что Наома-младший жив и занят строительством нового комбината дорогого стоит.
‒ Вот и я о чём: надо думать, о будущем. Здесь можно говорить свободно?
Император подозвал слугу, который принёс небольшие устройства в виде обручей на шею, которые преобразовывали движения голосовых связок в радиосигнал и передавали в наушник.
‒ Слушаю, ‒ предложил император с сомкнутыми губами.
Не люблю эти изобретения, чувствуешь себя заговорщиком, когда надо стоять с дурацким видом на виду у всех, не имея возможности донести до собеседника свои доводы с экспрессией. Но лучше прятаться от любопытных глаз на открытом месте, чем полагаться на прочность засовов и крепость стен. Всегда удивляюсь, когда люди закрывают тонкие двери, чтобы их не подслушали.
‒ Ферапонт ‒ наш Штирлиц, будет двойным агентом!
‒ Интересно, ‒ надо отдать должное Платону I, он вообще никак не изменился в лице. Вот что значит император! Как говориться, положение обязывает!
‒ А что? Вполне даже отлично! Мы подстрахуемся: у нас есть Шимоза.
‒ Не понимаю! Граф, о ком речь?
‒ Бывший член совета директоров HELIUS, вы с ним встречались, тёмная лошадка, но перспективная. Субъекту апгрейд сделали: чип вставили. Кстати, разработка Антона, сына Ленара. Ну этого ‒ террориста, эсера, борца за равенство и братство.
‒ Ферапонт в курсе?
‒ Конечно нет.
‒ Удивили. Маэстро, вы полны неожиданных решений.
‒ Что я, вот принцесса здесь всех обгонит на самокате. Такую комбинацию организовала, что теперь придётся менять производственные планы мануфактур. Граф, только спокойно, здесь есть стульчик? Лучше присядьте. Я взял паузу, концентрируя внимание на важном сообщении.
‒ У нас здесь ещё один наследник империи образовался.
‒ Где?
‒ У меня в поместье, под присмотром Гектора.
‒ Кто?
‒ Граф, ещё раз говорю, спокойнее! Кругом враги, могут по губам прочитать.
‒ Да говорите уже интриган!
‒ Внебрачный сын Пантелеймона IV, ни много ни мало!
‒ Принцесса, скажите, пожалуйста, а кто мама?
‒ Я, ‒ девушка густо покраснела и моргнула зелёными глазами.
‒ Ого, ‒ настала трагически длинная минута молчания.
Чувствуется, что никто и не ожидал такого развития событий. У императора появился сильный конкурент на престол, неожиданный фактор, с которым теперь придётся считаться. Если раньше все рассматривали принцессу, как будущую супругу Платона I, то после беременности девушку исключили из партии навсегда. Теперь выхода нет: остаётся только отравить претендента, причём немедленно, пока никто не знает. Догадавшись, что именно эта мысль одновременно возникла в головах Платона I и обер-камергера, решил тут же изменить маршрут узкоколейки.
‒ И даже и не думайте. Я этим заниматься не буду: счастье ещё возможно.
На меня уставились три пары глаз, как на Моисея посреди волн Красного моря.
‒ Я так думаю, с Модлен вопрос закрыт? Все одновременно кивнули головами и опять застыли в ожидании чуда. А у меня, как назло, интеллект решил взять отпуск. Поэтому выдал первое, что пришло на ум.
‒ Свадьба! Именно, свадьба!
‒ Да, да, свадьба! ‒ опять все согласились хором.
Я чувствовал себя факиром цирка Дю Солей на групповых занятиях по психотренингу для пингвинов.
‒ А что она нам даст, позвольте, эта свадьба? Причём здесь младенец и свадьба Модлен с Ашгаром?
‒ Тьфу ты, далась вам, граф, моя бывшая! Ну нельзя же так! Глубоко она вам проникла в сердце. Берегитесь, такая филателия до добра не доводит! ‒ продолжил с закрытым ртом, вращая для выразительности глазами:
‒ Предлагаю женить Платона I, как честного человека, на горячо любимой принцессе при большом количестве гостей, – ободряюще улыбнулся принцессе, побелевшей от страха за своего первенца. Лицо принцессы напоминало мраморную голову царицы Савской, по чертам которой трудно было что-либо прочитать.
‒ Да, совсем забыл ‒ готов чадо взять на воспитание. Обещаю не подвести. Моё суровые методы вы знаете, – я застыл в виде памятника Наполеону на Вандомской колонне в Париже.
После нескольких минут молчаливого разглядывания друг друга императора Платона I и принцессы Ти, граф позволил себе деликатно кашлянуть.
‒ Здесь есть некоторая целесообразность. Как вы считаете, Ваше Императорское Величество?
‒ Что? – переспросил Платон I, недовольно переведя хмурый взгляд на графа.
‒ Целесообразность? – повторился придворный.
‒ Пожалуй, ‒ машинально, думая о чём-то своём, согласился император, потом добавил уже с энергией, ‒ Именно, цель! Да, да, цель. Надо всё детально обсудить. ‒ Сделав этот пространный вывод, император бесстрастным голосом предложил закончить аудиенцию, ‒ Принцесса, полагаю, мы встретимся в ближайшее время для более обстоятельной беседы. А сейчас, граф, уверен, гости готовы покинуть нас.
Вот тебе и крендели-бублики с маком. Неожиданно. Хотя почему? Свой вопрос мне удалось решить под грохот свадебных салютов. Остальные, дай бог, сами помрут. Главное выиграть время, а там или кот повесится, или мыши взбесятся.
