Текст книги "Хроники Алмазного камзола"
Автор книги: Виктор Берсенев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)
‒ Милейший, с этого и надо было начинать. Дурья вы башка! Рассказывайте скорее, что за бумаги такие?
‒ Ценные бумаги рабочих космодрома Европы и Ганимеда на ежегодный процент от коммерческой деятельности корпорации HELIUS!
‒ Честный обмен, кошелёк на жизнь. Фу, ты, пошлость какая! В общем уговорили. Рем, сдаюсь! Директор принят на работу по срочному контракту в агентство «Альт Пальмира».
‒ А домой? Вы обещали на Землю доставить!
‒ После Марса! Все вопросы к господину Рему, ‒ безапелляционно парировал я.
Только «Модлен» углубилась в Главный пояс астероидов, разделяющий Юпитер и Марс, как раздался тревожный сигнал из машинного отделения и включился аварийный свет. Приборы указывали полное отсутствие топлива, хотя контейнера с Европы должно было с лихвой хватить до Земли.
‒ Можно я посмотрю, ‒ предложил свои услуги директор и отправился в топливный отсек. Вернувшись, сокрушённо покачал головой:
‒ Господа, могу обрадовать! Вам подсунули отработанный картридж с гелием. На Ганимеде, скорее всего, брали, их механики промышляют этим безобразием, обманывая экономных путешественников!
В иллюминаторах угрожающе раскачивались каменные глыбы причудливых форм, не суливших ничего хорошего потерявшему ход судну.
Вот почему последствия пронырливости некоторых товарищей оборачивается бедой для совсем не имеющих отношения к их решениям людям? Что разве не мог Ферапонт, как все нормальные человеки, купить топливо через терминал? Так нет, решил сэкономить! А результат ‒ сплошные неприятности и преодоления!
‒ Ленар, что-то мы с тобой совсем расслабились? Ты скажи, я что форму потерял? Вместо контейнера с гелием, коробку с макулатурой купил. Придурки! Телеграфируй теперь в космос: «Спасите обманутых аферистов!» Представь картину?
‒ Подождите, есть идея. Тут прямо по курсу, на Церере, находится неприкосновенный резерв корпорации, ‒ робко предложил новый сотрудник.
‒ Ого, батенька, да вы становитесь полезным.
‒ Ну, как сказать! Там охрана. Но помощь, я думаю, должны оказать.
Действительно, вскоре после сигнала SOS неподалёку образовался катер, из которого к нам пожаловали два бугая в форменных тужурках с шевронами корпорации.
‒ Что тут у вас? – хмуро спросил старший наряда, протирая заспанные глаза.
‒ Картридж закончился. Надо заменить.
‒ Покажите, – техник вскрыл контейнер и озвучил вердикт, ‒ У вас нелицензионный взлом кода корпорации. Можем только отбуксировать на станцию до выяснения: внутренний протокол корпорации.
‒ Замечательно! Проведём у вас внеплановую инспекцию, ‒ попробовал блеснуть Рем, показывая удостоверение империи.
‒ У вас нет полномочий. Мы подчиняемся напрямую только президенту. Вас буксировать или здесь остаётесь метеориты считать?
‒ Уж извините моего компаньона, мы крайне благодарны, что вы откликнулись на сигнал о помощи. Обязательно отметим в отчёте вашу работу. Кстати, ещё несколько часов и всё: система потеряла бы знаменитого импресарио Ленара. Только благодаря Вам, лично Вам, я спасён. А это чего-то да стоит. Знаете, я умею быть благодарным. Если это нужно, если захотите перевода в гарнизон на Марсе или Земле – обязательно похлопочу. Сделаю всё возможное. Вы можно сказать прямо: нас спасли от смерти! Ведь так Рем?
‒ Офицер, был неправ! Нервы знаете ли. Жизнь мгновенно лечит. Прошу в кают-компанию, капитан яхты подпишет все необходимые бумаги, ‒ с внезапно деловитым лицом Рем направился к трапу.
2. Имперский десант
Из окна гостиницы открывался вид на пирс с осиротевшей «Модлен», скованную причальными штангами. Когда выяснилось, что придётся пробыть на станции ещё несколько дней, меня отвели к заместителю начальника гарнизона.
‒ Господин старший офицер, у меня к вам предложение. А давайте устроим представление, покажем танго-дуэль. Иначе, здесь можно умереть от скуки.
‒ Так у вас нет партнёрши?
‒ Это ничего, вы увидите редкое зрелище: мужское танго! Только у меня просьба, разрешите забрать с яхты, так сказать, аксессуары.
‒ Что позвольте?
‒ Туфли, музыку, стилеты, переодеться нужно, в конце концов.
‒ Отличная мысль! Я вам выделю человека.
‒ Сам обойдусь.
‒ Нет, здесь режимный объект. Пойдёте с охраной.
Со мной отправили квадратного формата астера, которого удалось закрепить в кают-компании у барной стойки с помощью бутылки элитного джина Caorunn. Тем временем в скоростном режиме поднялся в рубку и включил связь.
‒ Модест Алексеевич, могу вас поздравить! – обратился шёпотом к обер-камергеру в микрофон.
‒ Это с чем, позвольте узнать? – раздалось сквозь треск из наушников.
‒ Не могу долго говорить, обнаружил тайный склад HELIUS в большом метеоритном поясе. Готов поделиться за 10 процентов. Вам для войны в самый раз, и мы не в накладе. Согласны? Добро. Пишите галактические координаты.
В дверь нервно застучался сопровождающий.
‒ Мне что-то нехорошо! – с бледным лицом промямлил несчастный
‒ Так, милый мой, яд с джином ещё никому пользы не приносил!
‒ Вы что! Какой яд?
‒ Фамильный, разве не слышали о репутации семьи Ленаров? Ах, да, откуда! Ну вот ‒ последствия плохой информированности. Умрёте теперь в муках через несколько часов.
‒ Кэп, что надо сделать? Наверняка у вас есть противоядие, готов предать главаря в обмен за жизнь.
‒ Какого такого главаря?
‒ А вы не поняли? Мы перебили местную охрану и захватили базу.
‒ Бандиты, космические пираты, и много вас? Час от часу не легче! И зачем мы нужны? Я бы на вашем месте избавился от свидетелей.
‒ Это к вожаку, а он ещё не прилетел. Вот и держим вас взаперти.
‒ Так, а выступление?
‒ А что выступление? Посмотрим. Братве скучно. Вы только противоядие дайте, а то я вас сейчас застрелю!
‒ Экий вы решительный человек! Оно не здесь. Значится так: поможете спасти компаньона и директора ‒ получите противоядие.
‒ А не обманите?
‒ Зачем? Вот нужда грех на душу брать. И, собственно, у вас выбора нет, если жить хотите! Ведите в гостиницу, ‒ я направился к штормтрапу.
‒ Да, насчёт директора…, ‒ охранник почесал затылок.
‒ И что с ним? Успели ликвидировать?
‒ Так нет, он на нас работал.
‒ Всё, идёмте к Рему, а там видно будет! Подумал про себя: «Чудны твои дела, Господи!»
Под сцену отвели военный плац, исполненный в лучших милитаристских традициях: центральная гравитационная плита расплющилась ровным квадратом в окружении лавок из клёпанного железа с торчащими по бокам плазменными колонками Теслы. Если не придавать значения мрачноватой атмосфере, то для настоящего мужского танца лучших декораций трудно предложить.
У меня была своя идея, в которой жила необходимость собрать в одном месте всех бандитов, захвативших станцию. Впрочем, после сеанса связи с обер-камергером можно было расслабиться и получить удовольствие непосредственно от танца. Мужское танго, ‒ это зрелище, в котором нет места сантиментам и всяким там романтическим переживаниям. Тем более, что мне, как артисту, хотелось непременным образом задеть публику, получить отклик и, конечно, аплодисменты.
Скоро начали собраться местные индивидуумы, одетые в полувоенную форму с обязательным оружием экзотических модификаций, начиная от раритетных маузеров и заканчивая нейтронными автоматами Круппа.
‒ Ты это, Рем, держись, всё-таки возраст не пропеллер, может и петуха дать. Надо тянуть время, пока не прибудет десант. Штурмовики, ты знаешь, церемониться не умеют, впечатают в асфальт на скорости. Первый взрыв и бежим на яхту, теряя ботинки, ‒ напутствовал своего компаньона.
‒ Сам не поскользнись, заботливый! Идея собрать публику в кучу заслуживает ордена с бантом, но зачем пригласил империю? Вовсе не понимаю! Что сами бы не справились? Здесь гелия на пол Марса хватит! Зачем делиться? Вот поторопился ты. Посмотри на этих любителей бутербродов с газировкой. Сейчас прилетят бравые парни и всё ‒ никаких дивидендов! Плакала моя безбедная старость, ‒ но окинув прибывающих бандитов и сбавил тон, ‒ у бассейна с попугаями...
В коробку набилась целая армия, и мне показалось необычным, что все эти люди способны на убийство ради банальных графенов. На жёстких сиденьях расположились худосочные студенты вперемежку с возрастными лентяями: это такой сорт человеков, которые не нашли себе применения в жизни и теперь в отчаянном рывке хотят заскочить в переполненный автобус. Революционеры толкались и дружески похлопывали товарищей по плечам в ожидании спектакля.
‒ И кого ты надумал резать? – я вопросительно посмотрел на Рема, ‒ тут судя по нимбам над волосиками сплошные фанатики идей Кампанеллы.
‒ Всё, согласен на серебряники Иуды. Пусть имперские кассиры посчитают пенсию. А что здесь за возня толстосумов заваривается? Вечно ты меня в политику втягиваешь. У тебя нехорошая карма, ты знаешь? Пошли, уже поздно отступать. За нами Марсианские скалы, как говориться.
Вот не люблю я новомодные изобретения учёных: плазмофоны там всякие, конечно, вещь невероятно красивая, когда вместо банальной колонки, пусть и затянутой в блестящую металлическую сетку с огоньками, звук рождается из большого сгустка пульсирующей плазмы. Но во всем этом великолепии есть одна пренеприятнейшая история. А именно, их же ещё используют для освещения сцены. Для спецэффектов совсем ничего, но представьте себе, когда вы с 30 или, ну пусть, 20 ряда пытаетесь разглядеть мимику артиста. Ага, не получилось. Подавай вам экран во всю сцену с лицом в прыщах. Вот то-то!
Мы встали напротив и выставили клинки, так что лезвия со звоном коснулись друг друга. Музыка начала задавать нарастающий нервный ритм движениям ног в туфлях от Aubercb. Брильянты в каблуках приковывали внимание яркими вспышками в лучах разрядов ионов, тут же зритель переводил взгляд на руки, сжимавшие клинки блестящего металла. Пусть многие и понятия то не имели за настоящие танго, но опытные вояки знали, что такое наточенный стилет, упёртый острым кончиком в тонкую кожу подбородка, когда каждый неверный шаг мог закончиться глубоким порезом или смертью.
Рем посередине танца, когда вступил певец с рассказом о поруганной чести, стал задыхаться и вот же, старая перечница, потерял равновесие. Я еле успел убрать стилет, чтобы партнёр на насадил нёбо на сталь. Рем отбросил оружие в сторону, демонстрируя поражение.
В кульминационный момент, когда внимание зрителей было приковано к артистам, раздалась серия оглушительных взрывов и с неба сквозь взорванные перекрытия броневого купола посыпались гвардейцы в пламени реактивных ранцев и взрывах магниевых гранат.
***
Под защитой уже знакомых телохранителей в кованных кирасах подошёл Модест Алексеевич Штюрм:
‒ Господа танцоры, вы не даёте ни минуты покоя обер-камергеру Ея Величества! Извольте рассказать, когда можно будет заняться моими прямыми, непосредственными обязанностями во дворце? Я вам, что палочка выручалочка: чуть что и вызываете!
‒ Модест Алексеевич, вот ни за что не поверю в ваше бескорыстие. Это вы жалуетесь или по привычке делаете разнос. Так мы у вас не работаем. Остыньте. Надеюсь без наследника прибыли?
‒ Князь Платон во главе имперского флота занят осадой базы HELIUS на Луне.
‒ И как успешно? Вот разъясните, как вы умудряетесь воевать и торговать с корпорацией одновременно? Я с компаньоном поспорил, что это неудачная попытка отвлечь жителей системы от проблем империи. Он утверждает, что агония элит неизбежна. Вы у самого трона находитесь, просветите неразумных по старой дружбе.
‒ Должен разочаровать, дружбы нет и не было. Вот за гелий спасибо. Что вы скажите на то, что мне принадлежит пакет акций HELIUS.
‒ Рем, и где я не прав? Они мимикрируют, акциями торгуют, рвут многострадальное тело империи на куски, так сказать, а ты агония!
‒ Задам вопрос ‒ зачем нам это знать? Опять политика! Вот ты меня чуть не прирезал, это вопрос! 10 процентов от запасов станции в виде акций? А ну как вы проиграете войну? – Рем поморщившись потёр кровоточащий подбородок. ‒ Эти акции превратятся в цветную бумагу.
‒ Маэстро Рем, вам грех жаловаться. Империя вернула реквизированный правительством Марса фамильный замок. Ценные бумаги корпорации, это щедрый подарок. Кстати, благодаря маэстро Ленару. Он так отчаянно торговался, убеждая в абсолютной необходимости обеспечить вашу старость. Однако и аппетиты у вас!
‒ Рем, ты редкая скотина. Ты знаешь за это? – я чуть не задохнулся от возмущения. ‒ Истерику устроил, что жить негде, а у самого бронепоезд в кустах!
‒ А на что я буду содержать это махину с бассейном, ты не подумал? ‒ парировал Рем.
Штурмовики в экзоскелетах, усиливающих физическую силу, подвели недавнего охранника:
‒ Утверждает, что вы ему жизнь обещали, маэстро Ленар.
‒ Да, действительно, было дело. А теперь, дорогой, убедите меня, что я должен исполнить слово. Пользы от тебя было ноль? – я начал рассматривать переносицу боевика.
‒ Две, ‒ выдал «жертва химических опытов» уверенным тоном
‒ Что две, две причины? Озвучьте, ради Бога. Удивите!
‒ Можно приватно, информация частного характера.
‒ Добро, излагайте, ‒ мы отошли в сторону от толпы пленников, окружённых гвардейцами и боевыми роботами.
‒ Во-первых, я молчал как рыба.
‒ Ерунда, а что вам было делать?
‒ Во-вторых, могу сдать главаря.
‒ Так сдавайте! Мне что за дело? Нет не заработали противоядие. Только время отняли.
‒ Это ваш сын, ‒ прозвучало, как взрыв кислородного баллона в машинном отделении.
Ну час от часу не легче. Что за ерунда. Только, казалось бы, всё устроил. И вот на тебе, получите письмо с конвертом!
‒ И где мой партизанский отпрыск? – я нервно достал стилет и убрал в ножны.
‒ В безопасности. Его ждали только завтра. Ну что? – бледный как смерть охранник с мольбой посмотрел в глаза
‒ Ах, вы за противоядие? Так не было ничего. У меня редкий дар убеждения и всего две, три непонятные смерти. Джин был, причём дорогой, а яду не успел подмешать. Времени не случилось. Можете присоединиться к товарищам, ‒ я милостиво махнул в сторону окровавленных трупов, валявшихся в проходах между сидений с рваными краями от взрывов гранат.
‒ Подождите, у меня есть инфа на директора. Только разрешите улететь с вами на Землю?
‒ Мало. Что-нибудь посущественней есть? – решил безжалостно выжечь резерв боевика досуха.
‒ Чемоданы облигаций с Европы, я их припрятал в ящиках от снарядов за импульсными пушками, когда началось представление.
‒ Другое дело: вы пробудили во мне сочувствие. Держите противоядие. Оно вам, действительно, сейчас необходимо. Смотрите, уже вены проступили, ещё несколько минут и всё ‒ кирдык! Колите быстрее, ‒ я отвинтил тыльник стилета и протянул пленному одноразовый мини-шприц. ‒ Рассказывайте за директора!
Охранник немедленно перетянул руку тонким репшнуром из кармана и ввёл лекарство. Затем продолжил уже более спокойным тоном:
‒ Шимоза на вас донёс ещё с Европы. Это он оставил топлива в контейнере только до Цереры. Вожак был с самого начала в курсе.
‒ И что? Все знали за моего сына, один я, словно евнух в борделе? Вот последствия женского воспитания: вырос без ремня поганец. Надеюсь, ваша совесть чиста?
‒ Холост. Я наобум бахнул, уж очень Антон на вас похож. Тоже идейный ‒ чуть что и расстреливает. Фото с вами у него в кабинете, словно икона висит. Вот и сопоставил.
‒ Нет, всё-таки зря на вас противоядие перевёл. Что-то прирезать снова захотелось. Плакать никто не будет. А то, чего доброго, наплодите себе подобных и лицом, фу, какая у вас физия, и телом. Идёмте за чемоданами и директором. Только вот что, условимся: ему ни слова, ни полслова о том, что мне рассказали.
‒ Граф, благодаря этому человеку мы живы, ‒ я похлопал боевика по мускулистому плечу. ‒ Он помог попасть на яхту и передать сообщение. Модест Алексеевич, позвольте героя приватизировать? Нужный товарищ! ‒ обратился с просьбой к обер-камергеру, после того как отправил ничего не подозревающего директора космопорта на борт «Модлен».
‒ Не возражаю. Удивляете неизменным образом, маэстро Ленар. Вам удаётся находить преданных людей в самых неподходящих местах! Может быть есть пожелания?
‒ А заберите от меня Рема Великолепного на Марс? Отдохнуть от него хочу немедленно. В болота, в Индокитай отправлюсь, стерхами любоваться и этими самыми, тапирами! ‒ невольно посмотрел на охранника и поморщился.
Это что за жизнь такая? Стараешься, трудишься, веришь в идеалы там всякие или вовсе глупым пингвином существуешь, способным только кушать и плодиться. А всё равно, переживать приходиться обязательным образом, за ушибленный палец, неудачное пищеварение или потерю близких. В любом случае, ты заложник химических процессов в организме.
Отложив выяснение отношений с компаньоном на будущие времена, я отправил Рема разбираться с вновь обретённым имуществом на линейном дредноуте империи. «Модлен» взмыла в светящимся ореоле плазмы из ионов гелия и направилась к планете под названием Земля.
3. Поиск ответов
Надо было привести мысли в порядок, а заодно и пополнить информацией серые извилины. Выдохнул с шумом воздух и хлопнул в себя, зажмурившись 50 гр. чистого спирта для бодрости духа. С трудом покатил в трюм охранника, облитого кровью невинно убиенных с Цереры, на грузовой тележке к пленённому директору.
‒ Докладайте, как вы до такой жизни докатились? Стали пособником идейных бандитов. Кстати, что там у вас за девизы: «Грабь награбленное» или «Аллах Акбар»? А может быть: «Империя превыше всего!» Чем вас воодушевил мой отпрыск? Пытать буду, ‒ директор пошевелил привинченными ремонтными хомутами к титановому креслу пальцами и дерзко заявил:
‒ Не посмеете!
‒ Ага, как же! Вон ваш товарищ подтвердит ‒ я жесток и коварен! ‒ боевик, притянутый широким ремнём Astroprofi спиной к ручкам тележки, обессиленно кивнул головой в запёкшихся красных сгустках и показал руки в целлофановых пакетах, замотанных медицинским пластырем:
‒ Будет. Лучше расскажи. Сынок жалкое подобие этому садисту.
На белой стене трюма под стрёкот кинопроектора показалось изображение гиены, рвущей мощными челюстями горло антилопы, дрожащей в агонии мускулатурой ног. На крупном плане хищник с жадностью слизывал с чёрной морды рубиновые капли крови, обильной росой подающие в красную траву.
‒ Нравится? Лично вывел для таких случаев. С удовольствием отдам на растерзание. Начнёт с конечностей, пальцы огрызёт мгновенно, ‒ диверсант часто задышал и сжал кулаки, насколько позволили металлические хомуты на больших пальцах. – Что там у вас за дела с Антоном? – я стащил с тележки окованный железом ящик с амбарным замком. Раздалось урчание и противный хохот, по рифлёному металлу трюма потекла неимоверная вонь из отверстий, проделанных в досках для вентиляции.
‒ Так нет ничего, ничего особенного. Он попросил, я сделал, ‒ косясь на зловещий предмет залепетал узник.
‒ Что сделал? И зачем? – зловеще улыбаясь, я постучал ключом по замку.
‒ Ну это ‒ выкупил дом на Огненной земле.
‒ Ничего не понимаю. А зачем меня держать в плену?
‒ Антон хотел, чтобы вы сделали Модлен такой подарок в знак примирения, ‒ напуганный директор часто хватал ртом воздух с миазмами, от чего ему становилось только хуже.
‒ Почему у родственников всегда кривая пуля в голове! Вставай, идёшь со мной, ‒ толкнул под рёбра боевика тыльником стилета и отрезал багажные ремни AstroProfi. Под ногами продолжал источать в усиленном режиме амброзию ящик, по которому в сердцах пнул новым ботинком. Увидев царапину на носке, разозлился:
– Обманываешь! – приставил острую сталь к горлу директора. Внизу утробно фыркнули, потом злобно зарычали и наконец выдали жуткий вой вперемежку с демоническим хохотом.
‒ Это африканская гиена? – хрипло спросил жертва семейных разборок.
‒ Она и голодная! Не мешай думать, зоолог, ‒ рявкнул в самое ухо, чтобы немного разрядиться.
Сынок весь в маму, везде со своей правдой. Вот именно, со своей! Это что получается: организовал эсеров для бандитизма! Хорош! Да нет, не может быть! Наверняка, решил спасти человечество. Хотя, ничто не отменяет маленьких житейских радостей! Вот без меня, меня женили! Может быть, его сделать отцом дракоши? Взять на живца в виде «чУмоданов» с акциями? Ну если ему принципы позволят? Так, а что делать с любовями? Вопрос. Ведь перебеситься надо молодому человеку, иначе навечно так и останется дураком с пропеллером!
‒ Откуда она у вас, ‒ прервал размышления любитель животных.
Ага, хочет наладить контакт с мучителем! Не получиться, дорогой: Киплинга оба читали. Ещё скажи: как тебя зовут, и ты женат на Розе Люксембург с насморком.
‒ Зря ковыряешь электричество. Был верный шанс умереть быстро ‒ и тут умничать стал, как подросток! Сиди теперь и наслаждайся урчанием твари.
‒ Идём уже, ‒ махнул стилетом боевику в сторону кают-компании. В тамбуре, за дверью поинтересовался, ‒ Ты что туда положил? Редкой мерзости запах. Никогда не думал, что у меня есть деликатное обоняние! Кстати, твоё имя не Ферапонт?
‒ Семёном записан. Это мои носки, в казарме офицеры сильно ругались. Зато всегда была отдельная кровать у окна. Не мешает никому, если не снимать в помещении. Так я ещё ромом из фляги побрызгал чутка для вирулентности.
‒ Молодец, глаза чуть не выело дихлофосом. Пусть директор ощутит радость и аромат жизни в полном комплекте пока пружина магнитофона не сдохнет в ящике! Значит так, Сёма, спать будешь в каюте Ферапонта. Временно! А сейчас иди в душ смыть кровь товарищей, погибших за домик на Огненной земле. Ноги протри водкой, иначе запру в обнимку с ботинками и директором.
4. Хамов надо учить!
В квадратных иллюминаторах ходовой рубки показалась Земля. Да, вопрос жёсткий. Боевые корабли корпорации, покрашенные дешёвым суриком, висели словно ненужная гирлянда, словно оспа, словно насосавшиеся крови клопы на прекрасном голубом шарике с зелёными континентами. Вот незадача. Ещё и на родину не попадёшь без приключений.
‒ С вами говорит крейсер корпорации HELIUS. Назовитесь! – требовал военный корабль с огромным белым номером вдоль борта.
‒ Житель планеты Земли, маэстро Ленар!
‒ Номер и принадлежность?
‒ С кем имею честь?
‒ Номер яхты и принадлежность! Выключите двигатель. Высылаем досмотровую команду.
‒ Так я со всем уважением к вашему флагу. Зачем команда? Представьтесь ради Бога! С кем разговариваю. Вы человек или где?
Экран на пульте показал активные позитронные пушки, взявшие на прицел строптивое судно. Из раскрытых броневых плит вышел серый аппарат и направился к нам, поблёскивая габаритными огнями.
‒ Семён, ваши предложения? Как опытного нелегала и представителя боевой организации эсеров!
‒ Пустить на яхту, перебить и на их катере ворваться в трюм крейсера. Устроим «Атаку мертвецов»!
‒ Нас двое, не считая полуобморочного директора, которого, кстати, показывать нельзя ни в коем случае: верная смерть! Но мне нравиться бойкий ход вашего катера. Всё-таки вы молодец! Идея взять долю натурой оказалась более чем здравая. В вас определённо дремлет талант хозяйственника ‒ будем развивать! Вот что предлагаю: запасов гелия у нас, благодаря Церере, немеряно, все помещения завалены, ‒ есть идея сделать из нумерованных захватчиков настоящих самураев.
Абордажный катер электромагнитными лапами взял, сверкающую дорогим такелажем, яхту и потащил в недра крейсера.
Злился я до чрезвычайности на безымянное обращение. Хамство редкое, присущее работникам крупных компаний и вовсе невоспитанным чиновникам:
‒ Капитан Никто, назовитесь! Иначе вынужден буду наказать существо безродное и бесполое. Одумайтесь! Вы отвечаете за жизнь вверенной команды, за людей! ‒ попробовал вразумить коммерческий организм под грохот прямоугольных створок грузового шлюза. Семён с тоской осмотрел стены рубки в поисках подходящего оружия, но ничего, кроме коллекционного гладиуса, обнаружить не смог.
‒ Ну что, дорогой Семён, плакали наши курорты в Гаграх: готовься бросать контейнеры с гелием в камеру аннигилятора! – щёлкнул тумблером и взял управление дьявольским изобретением в правую руку.
«Модлен» мгновенно окуталась вибрирующим полем, начавшим уничтожать вокруг себя всё сущее, словно ненасытная огненная гиена. Металлические перекрытия, мостики, приборы, космические истребители на транспортной палубе ‒ всё это превратились в крохотные светлячки, мгновенно проглоченные тёмной материей. Рычаг ресивера постепенно начал нагреваться. Командный мостик вместе с палубами и трюмом дредноута медленно исчезали в пламени аннигиляции.
Семён заворожённо, словно под гипнозом, подключал всё новые и новые контейнеры с гелием, создавая неимоверный топот босыми, но чистыми ногами.
Боль от раскалённого штурвала заставила с криком разжать ладонь. Яхта вывалилась в открытый космос из разорванного надвое крейсера без травм и повреждении, похожая на восход Авроры над бесконечно голубыми океанами Земли.
‒ Семён, мы что теперь нищие? – остановил дьявольского кочегара.
‒ Точняк! Под чистую. Хватит только приземлится. Но я счастлив как босоногий пацан в цирке Дю Солей! Здорово мы им обосновали нашу позицию. Они нам «Раз», а мы им «Два» и с кисточкой. Кэп, респект полный! Можете на меня рассчитывать стопроцентно. Порву горло любому, только скажите.
***
На следующее утро приказал Гектору подать завтрак в садовой беседке, откуда начались вынужденные авантюры в космосах. Крепкий чёрный чай ударил в голову непомерным давлением, да так, что было полное ощущение, будто из ушей хлещет настоящий пар. Чтобы унять горечь от вялой работы печени старого алкоголика, разгрыз кусочек сахара. С удовольствием развернул свежую газету и тут же выплюнул сладкие крупинки: всю первую полосу занимал манифест о коронации Императора Платона I.
Конечно, смерть старого императора была неизбежным делом, но, Бог мой, как не вовремя! Оставлять молодому наследнику войну с транспланетной корпорацией, когда в сенате образовались партии, готовые на любые диверсии ради собственных интересов. Да, здесь было от чего тревожиться.
Со вздохом извлёк из рундука эбонитовый телефон дальней связи и попросил барышню соединить с бывшем учеником, а теперь Императором Платоном I.
‒ Ваше Величество, позвольте выразить сочувствие. Готов в любой форме быть полезным империи и Вам лично в столь трудный час.
‒ Благодарю, позвольте узнать, это ваша работа, там на орбите? Знакомый почерк.
‒ Так обидно стало: домой не пускают. Пришлось пробиваться.
‒ Не в пример вам, моё сражение оказалась провальным. Император от переживаний скончался от сердечного удара.
‒ Узнал из газеты. Соболезную.
‒ Вы ещё готовите абсент? Есть важный разговор…
5. Просьба императора
Чё-то пасмурно стало рядом с сердцем. Я встал на крышку рундука и посмотрел вдаль, где совсем беспечно реяли над мангровыми зарослями белые стерхи будто время застыло и им дела не было до моих исключительных переживаний: «Вот пернатые гады», ‒ подумалось. Снова сел в кресло, обтянутое кожей тапира с протёртым в середине пятном.
‒ Семён, а где чемоданы с бумагами директора?
‒ Кэп, я тут, пока вы спали, котировки акций посмотрел. Гиены капитализма порешали аннулировать свои обязательства перед рабочими станций в связи с войной. Всё, амба! Нет им цены ни копейки. Как вы сказали: «бумага!» На розжиг и то нельзя: дым противный.
‒ Следовало ожидать. И чё! Мы без ненавистных графенов? Мн-да, ситуация… Ты танцевать умеешь?
‒ Смеётесь? У меня родственников нет. Письма слать некому.
‒ Значит не умеешь. Печально, ‒ в задумчивости постучал перстнем с чёрным алмазом по столу из кованного иридия.
‒ Вы типо, по-настоящему? Если прикажите, легко! – Семён несколько раз неуклюже подпрыгнул. ‒ Могу чечётку дать. ‒ уверенно сделал основной шаг.
‒ Бодрит, но попробуем обойтись проверенной методой. Ты кормил узника яхты «Модлен»?
‒ О, я его забыл в трюме. Сейчас. А зачем он нам?
‒ Ведите уже. Всё вам расскажи. Сначала заставь помыться и накорми. Потом сюда. Гардероб найдёшь у камердинера, подберите что-нибудь пафосное.
‒ Он сломался.
‒ Кто, Гектор? Не может быть: он вечный, как Эйфелева башня. Что ты с ним сделал? Вот когда успел!
‒ Вам директора готовить? Или железякой заняться?
‒ Предоставьте начинающее дарование. А за камердинера потом отчитаетесь.
У меня особенная привычка, пережиток дурного воспитания, обращаться к знакомым и подчинённым на Вы, чтобы подчеркнуть обязательность просьбы.
Не успел приговорить чайничек обжигающе крепкого «купчика», как раздались шарканье бамбуковых вьетнамок по дорожке, выложенной зелёным кварцитом. Хорошо, что в чашке оставалось совсем ничего, иначе рубашку точно пришлось бы выкидывать. Директор предстал в бирюзовой ливрее с золотыми позументами и широких драповых штанах крупной клетки из театрального гардероба.
‒ Вы сами или Семён блеснул? ‒ поинтересовался. ‒ Тебя как по батюшке? ‒ пряча улыбку спросил коварного костюмера.
‒ Петрович, ‒ бойко рапортовал юморист.
‒ Итак, вы сами придумали столь помпезный образ или Семён Петрович потрудился?
‒ Его работа, ‒ хмуро буркнул директор, не зная, что делать с вылезающими из узких рукавов кружевами белой батистовой рубашки.
‒ А у самих не получилось?
‒ С ним поспоришь! Драться лезет. Можно сниму?
‒ У вас встреча в качестве члена совета директоров корпорации HELIUS с императором Платоном I ‒ попрошу соответствовать! И побыстрее, пожалуйста! Берите всё что потребуется в моём гардеробе на втором этаже. И ещё, надеюсь, недоразумения исключены? В противном случае отдам вас Семёну навечно, – бывший повстанец, хрустнув пальцами игриво подмигнул, на что директор, вытаращив глаза, непонимающе развёл руками и быстро засеменил в сторону особняка.
‒ Семён Петрович, а ты, однако, вредитель! Знаешь за это! Ну ничего, я сейчас тебе найду применение. Будешь изображать охрану гендиректора и няньку одновременно. Найди костюм с чёрными очками, тебе подойдёт. И чтобы камердинер через десять минут мигал лампочками.
Только познакомил невольных участников спектакля с диспозицией, как над нами бесшумно повисла клёпанная броня имперской платформы. Одетый в полувоенный френч император Платон I спустился в окружении охраны по широкому трапу, спущенный двойными гидравлическими цилиндрами непосредственно к беседке.
‒ Узнаю знаменитую игрушку, о которой часто вспоминает Модест Алексеевич. Император похлопал рукой в перчатке тонкого лайка бронзовые прутья, покрытие зелёной патиной.
‒ А почему обер-камергер не с вами? Что с ним?
‒ Подагрой мучается. Надо его на лечебные грязи отправить. Как считаете?
‒ Если станет сыроедом, можно и обойтись, но ведь поглупеет от недостатка белка. Надеюсь, он вам ещё нужен или у вас другие планы?
‒ Сейчас, маэстро Ленар, только один: победить корпорацию! И здесь одного советника, пусть и такого ценного, мало.
‒ Ваше Величество, вот совсем не гожусь в суфлёры. Это ведь какая ответственность. А где я и где ответственность!
