Текст книги "Хроники Алмазного камзола"

Автор книги: Виктор Берсенев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)

***

Ферапонт понимал, что полиция довольно быстро сможет найти землянина среди гостей развлекательного цента. Необходимо срочно бежать с летающего города, на первом попавшимся транспорте. Но сейчас нужен союзник, тот кто хорошо знает устройство многочисленных уровней и может свести с нужными людьми. Имея в распоряжении небольшую сумму графенов из неприкосновенного запаса в каблуках, оставалось надеяться на решительное чудо или невероятную случайность. Надеяться, что его не обманет аферист, которых всегда много в местах, куда люди приезжают расстаться с графенами.

«Значит казино!» ‒ решил про себя Ферапонт, направляясь в ближайшее здание, сверкающее разноцветными огнями. Хочешь найти преступника, иди туда, где люди легко расстаться с большими графенами. Искать профессионалов среди мигающих лампочками автоматов нет никакого смысла, всего разумнее – это стол, где играют в покер. Здесь смотри, кто умело контролирует эмоции, кто чаще берёт банк.

Ферапонт спустил несколько фишек, выискивая профессионала и тут внимание привлёк шум в другом конце зала. Приглядевшись, он увидел знакомое лицо. Несколько охранников тащили к лифту, упирающегося Шимозу. Это был тот самый момент, которым можно опоздать воспользоваться. Ферапонт последовал за ними на безопасном расстоянии, когда двери кабины начали закрываться, подбежал и бросил вовнутрь крохотную магниевую гранату из набора «турист по казематам», немедля ни секунды воткнул в щель свёрнутый трубкой журнал. Встретив препятствие двери распахнулись, представив закрывших глаза руками охранников. Ферапонт подхватил под мышки ослеплённого директора и увлёк на улицу. Они быстро растворились в толпе праздно гуляющих туристов.

Ферапонт действовал быстро, интуитивно, как его учил Ленар, когда надо действовать без оглядки на доводы разума, позволив мозжечку рептилоида делать привычную для него работу – драться за жизнь человека всеми имеющимися средствами. Они перешли на размеренный шаг отпускников. Навстречу попался фешенебельный барбершоп, беглецы разместились в глубоком мягком кожаном диване в ожидании, когда освободиться мастер.

‒ Какими судьбами на Венере? – спросил Ферапонт.

‒ Скрываюсь от объятий империи. Здесь ещё можно.

‒ Уже нет: Платон I с придворными сегодня прибыли на свадьбу Главного Тирана Ашгара. За что вас охрана казино схватила?

‒ Упс, ошибка! Нет в жизни пряников.

‒ Так за что?

‒ Попробовал немного заработать на дорогу – не получилось. Без напарника сложно.

‒ Я не подойду?

‒ Почему вы мне помогли? – вопросом ответил Шимоза.

‒ Социальная пропасть, как выяснилось, существует ‒ неприятное открытие.

‒ Колумб?

‒ Он самый! Так что?

‒ В покер играть умеете?

‒ Немного.

‒ Ага, тогда всё в ажуре. Рассказывайте, как до Венеры докатились?

‒ Наома-младший жив!

‒ Эка новость, теперь попробуй доберись на Европу без толстой стопки графенов.

‒ Говорите, что надо делать!

‒ Рассказывайте историю пассажира социальных лифтов!

‒ Принцесса захотела сделать из меня неунывающего кролика. Ну вы понимаете! В клинике столкнулся с маэстро Ремом. Теперь скрываюсь от участия в его спектакле «Барышня и хулиган».

‒ Отчаянный вы товарищ! Это чрезвычайно опасно. Рем гениальный режиссёр. То, что вы на свободе, это большой вопрос. Так вот, про дело…

Барбер кардинально поменял внешность Ферапонту, мгновенно отрастив с помощью специального крема бороду с несколькими косичками, в которые вплёл металлические бусины, и копну феерических дредов, собранных в пучок. Шимоза предпочёл более скромный образ лысого очкарика, постоянно ковыряющегося в карманах, из которых доставал и извлекал обратно массу мелочей: носовой платок, зажигалку, гильотину для сигар, футляр для очков.

Побродив по улицам, нашли бар, где шла игра в покер. Следом за Шимодой покачиваясь вошёл Ферапонт. Шимоза задымил сигарой с довольным видом женатика, которому удалось сбежать от бдительного ока жены. Впрочем, здесь он переборщил, оттого что за столом сидели венерианцы, незнакомые с радостями землян.

Подвыпивший Ферапонт щедро раздавал советы, как надо играть. Акулы злились, но терпели, потому что пассажир спускал графены. Шимоза сдавал публике сильные карты, вселяя уверенность в лёгкой победе. Ферапонт, заказывая официанту алкоголь, отвернулся и показал «слабую руку». Игроки сделали стойку, жажды быстрой наживы охватила сердца. Имея сильные карты, бойцы Фортуны были уверены, что находятся в шаге от крупного приза. Наконец открылись и тут Ферапонт с глупой улыбкой показывает Стрит-Флеш, созданный ловкими пальцами Шимозы. Сорвав банк, аферисты по одному покинули игру, чтобы встретится в кафе.

‒ Мне надо обязательно увидеть принцессу, ‒ сделав глоток крепкого чёрного кофе без сахара заявил Ферапонт, разгорячённый удачной игрой и обильной выпивкой за покерным столом.

‒ Рехнулся! Немедленно летим на Европу. Бросила она тебя.

‒ Нет, я в это не верю. Не могу всё так оставить, не поговорив.

‒ Может выпьешь брому и жизнь наладиться? Ну ведь полная дурь сейчас туда соваться?

‒ Можешь не ходить. Я сам её найду, ‒ Ферапонт поднялся из-за стола.

‒ Подожди. Это совсем ни в какие ворота. Хорошо, я устрою встречу. За тобой будет долг. Запиши в мозг гвоздём!

Шимоза понимал, что без Ферапонта никак нельзя появляться у Наомы-младшего. Если секретаря опять поймают – не видать ему ещё долго своей семьи.

***

Моя яхта опять превратилась в общежитие. Курить Рему категорически разрешил только на верхней палубе, но запах табачного дыма продолжал преследовать. Пришлось включить дополнительную вентиляцию в кают-компании, где работал паровизор.

‒ Ленар, ты из него карточного шулера надумал соорудить? – Рем отошёл от экрана, показывающего всё, что видят глаза Шимозы с вживлённого чипа

‒ Ну не подбрасывать же ему бумажник с графенами под ноги. Пусть проникнется доверием к напарнику, перенесёт с ним совместные удачи.

Смотри: человека убил на дуэли в прошлый раз, сейчас людей обманывает, ещё пара шагов и праведником станет.

‒ Это почему?

‒ А всё! Удовольствия закончатся, останется понизить градус и начать делиться впечатлениями, если повзрослеет.

‒ Ты думаешь? Нет, до этого ему ещё далеко. Видишь, принцессу подавай! Играй гормон, пляши «Барыню!»

‒ О, как ты его! Не веришь в эту самую, «Эволюцию обезьян!»

‒ Бред. Закон Менделя отменить нельзя. От межвидовых браков, выигрывает доминирующая популяция, как наиболее жизнеспособная. А лучше не значит умнее. И прощай ядерная энергетика.

‒ Прямо расизм в чистом виде!

‒ Ты не терзай мой мозг всякими там «измами». Быстро можно только убить. А чтобы сотворить homo sapiens время, времечко нужно. А его, как правило, никто не хочет ждать. Поколения, дорогой мой, по-ко-ле-ния!

‒ Рем, я тебя не понимаю. А что тебе тогда в Ферапонте.

‒ Совсем ничего. Я тебе помогаю, это моя война. А своим учеником занимайся сам. Пиши обер-камергеру записку. Текст: «Ваше Сиятельство, Ромео на свободе, ждите в гости».

Пришлось ехать к Модлен в театр. Опять наблюдать испуг зрителей от трещин под ногами в стеклянном полу.

‒ Модлен, уверен, думаешь обо мне, что я совершенно бездушный человек. Однако это не так!

‒ Не разбивай мне сердце ещё больше. Кто теперь будет танцевать? Ленар, предлагаю напиться в хлам и забыть праздник, как дурной сон!

‒ Так, так, стой, душа моя. Есть решение, даже два. Я репетировал кое-что с принцессой. Так и быть выручу. Остаётся только её уговорить. Но тут совсем деликатное дело. Даже и не знаю, как подступиться.

‒ Ленар, а почему не со мной?

‒ Давай привыкай к статусу жены Главного Тирана. Получиться неловко: со сцены и под венец. Вот кто знал, что у императора такие правила? Взял и напугал Ферапонта навсегда из чувства мести, по-другому и не назовёшь.

‒ И что теперь? Принцесса тоже ведь выходит замуж? – Модлен совсем запуталась в моих диспозициях.

‒ Но не здесь же? Это мой подарок к свадьбе: танец с будущей императрицей Ти для тебя. Не отвлекайся, есть дело!

‒ Приятно, конечно, что ты такой галантный, ‒ в растерянности согласилась Модлен. Было видно, что она надеялась на меня в качестве партнёра. И не знает, как относиться к подобным презентам. Про город в облаках, я так понял, она уже думает, что это исключительно её заслуга.

‒ Соберись, Модлен! Надо устроить встречу двум влюблённым.

‒ Кому? Тебе?

Иногда задаюсь вопросом, почему надо вынуждать мужчину совершенно очевидные вещи подробнейшим образом объяснять? Это что, игра такая: в бестолочь? Ах, объясняйте мне скорее всё, всё, всё! Вот из чего она сделала вывод, что мне надо устраивать встречу с кем-то? «Если с разбегу врезаться в стену головой, то не поможет», ‒ подумалось с тоской. Проще выпить холодной водички из гранёного стакана, чтобы не лопнули сосуды головного мозга от полноты чувств.

‒ С принцессой.

‒ Так вы и так постоянно видитесь!

‒ И Ферапонтом.

‒ А он здесь причём? А-а, поняла?

‒ Что?

‒ Ферапонт прячется у тебя.

‒ И что дальше?

‒ Он хочет встретиться с принцессой! Я догадалась. Что ты раньше мне не сказал. А зачем?

Так спокойствие, только спокойствие. Вспоминаем голодных детей Африки и засуху в Поволжье. Стоп, нет ‒ последние повышение цен на гелий! Ага, сработало, я сделал глубокий вздох.

‒ Любит он её. Заболевание, которое проходит с годами, на себе проверял. Можешь не сомневаться: диагноз точный.

‒ Ферапонт меня подвёл. Придётся снова красить волосы, ‒ Модлен задумалась. – Ленар, оставаться ему у тебя нельзя ‒ быстро найдут, твой Шимоза первым донесёт Модест Алексеевичу. Кстати, куда он пропал? – без всякой связи перевела разговор.

‒ Модлен, помоги встретиться двум любящим сердцам, ‒ попытался вернуть женщину из клумбы с бабочками к сути предмета.

‒ Скажи мне, пожалуйста. А вдруг Павел I всё узнает? У меня отнимут театр!

‒ Вот жестокая ты женщина! Ты это знаешь? Я сейчас брошусь в дождевые облака, в бездну: там можно умереть сразу!

‒ Не закатывай истерик, пожалуйста! Ты мешаешь мне думать! – Модлен подпёрла рукой подбородок и закатила глаза.

‒ Это что, ты так думаешь? – спросил из желания уколоть. – Ах, да, я забыл уже, что это такое после разговора с тобой. Скоро «Агу» научусь делать.

‒ И где предлагаешь организовать встречу? – Модлен строго посмотрела на меня.

‒ Уже не знаю. У меня мозги набекрень обрадовались. Может быть, в пустой гримёрке?

‒ Уверен? – спросила с сосредоточенным видом Чапаева из одноимённого фильма.

‒ Ключи дай от запасного входа.

Вот что это такое? Налил себе ещё воды. Медленно, очень медленно выпил, наслаждаясь каждым гладком. Если не считать потраченных нервов, в принципе, осталось совсем чуть-чуть и меня отпустят слушать писк тапиров в мангровых джунглях.

Из-за тумбы с афишами в небольшом сквере с фонтаном показался Шимоза и позвал в густую тень японской сирени.

‒ Хочет встретиться с принцессой. Как же вы так? Я ведь говорил – надо должность пообещать, перспективы. А вы казнь придумали.

‒ Шимоза, я похож на волшебника?

‒ Что этим хотите сказать?

‒ А на императора?

‒ Понятно, взбрыкнул Ея Величество. Бывает. Этак я ещё долго семью не увижу.

‒ Здесь вы точны, сударь! Не переживайте. Разберёмся, ‒ я достал из жилетного кармана серебряные часы «Павелъ Буре». ‒ Скоро наступит ночь. Вот ключи от чёрного входа в театр и номер причала, где будет ждать Семён с яхтой. Помните эсера, который вас пытал? Город будет долго лететь в темноте, пока не догонит солнце. Больше не увидимся. Запишите в память ‒ Центральная Канцелярия готова делать оптовые закупки гидромета для Земли и Венеры. Это ваш козырь. Удачи.

***

Аэрорикша с ионном двигателем, умело лавируя между летательными аппаратами, доставил меня к гостинице, где остановился Павел I со своей свитой.

‒ Принцесса, за вами выступление, ‒ озадачил молодую маму.

‒ Вы с ума сошли. Каким образом? А ребёнок.

‒ Гектору не привыкать, замечательно справится. Модлен поможет, как заинтересованное лицо.

‒ И что я там буду изображать?

‒ Ну не капризничайте, в обмен на встречу с Ферапонтом.

‒ Не можете без шантажа.

‒ Что вы, сам был молодым. Только из сочувствия к внеземной любви.

‒ Маэстро, иногда вы меня пугаете своими представлениями об обыкновенных человеческих чувствах.

‒ С вами я точно не смогу сравниться. В детстве не было возможности кормить драконов младенцами. Я птичек любил. Иногда у меня такое впечатление, что театр на Венере нужен скорее всего мне, чем Модлен.

‒ Может это правда? – принцесса хитро прищурилась.

‒ Вот она женская вредность! Полноте, не провоцируйте. Улечу, как здравствуй, тогда сами выпутывайте папильотки из волос! Можете сказать, где моя выгода? Собирайтесь уже, а то не успеете на встречу с любимым. Кстати, мне кажется, это жестоко, что вы делаете с молодым человеком. Зачем? Ах да, совсем забыл: нравиться. Что скажешь. Восхищён!

‒ С вами всегда не знаешь, когда вы говорите правду.

‒ Бросьте, она вам нужна?

‒ Конечно. Разве вам не нужен театр на Венере?

‒ Согласен. Это даже не обсуждается. Вопрос: если улечу прямо сейчас – тоже неправ? Наверняка буду виноват, что не отказался сразу, что согласился помогать? И вот она ‒ вселенская трагедия или, точнее, фарс!

‒ Вы несносны! – принцесса сжала кулаки и уставилась на меня злыми изумрудными глазами.

‒ Так, постарайтесь быть серьёзной и не обнадёживать молодого человека понапрасну. Держите ключ от гримёрки и молитесь, чтобы император не узнал. Здесь я буду бессилен: казнит обоих, чтобы спасти репутацию.

‒ А почему бы не где-нибудь в гостинице встретиться?

‒ Ваше Высочество, позвольте вопрос, ‒ Вы невидимка?

‒ Вы так считаете?

‒ Вот именно, что я так не думаю! Или вы хотите прийти в компании с агентами ЦК?

‒ Конечно нет. С чего вы взяли?

‒ С пыльного шкафа жизненного опыта. Протирать, к счастью, некому.

‒ Это вы о женщинах?

‒ Всё, я понял вашу любовь к Ферапонту. Она исключительно платоническая.

‒ Объяснить сможете?

‒ Нет. Ждите в театре. Не опаздывайте, ‒ выскочил наружу из круглого номера без углов с пузырчатым окном в полстены.

Перед переходом с редкими титановыми пластинами, висящими в воздухе без перил, на овальной площадке для аэротакси неожиданно подхватил под руку Модест Алексеевич.

‒ Всё успешно?

‒ Более чем. А что всё? – я освободил руку.

‒ Ферапонт готов?

‒ Послушайте, я что скороварка? В процессе. Если император опять не захочется пошутить. Вон как напугал молодца – гранатами швыряться стал, словно бомбист нелегал. Слушайте, я придумал ему позывной: «Бомбист». Каково?

‒ Согласен, ‒ без тени улыбки обер-камергер кивнул головой. – Что с транспортом?

‒ Помните Семёна, бывшего эсера из боевой ячейки Антона? Так вот он под видом контрабандиста доставит беглецов на Европу.

‒ И всё через Шимозу? Не начнёт Ферапонт подозревать?

‒ А куда ему деваться? Он сейчас, как мышь, в прозрачном лабиринте. Сомневаюсь, что вообще что-либо понимает. На данный момент, всё в руках принцессы. Вы ведь понимаете, что у правительства Нибиру могут быть свои резоны, в которые нас точно никто не будет посвящать. А наша принцесса, как выяснилось, полна космических загадок.

Время начало тот особенный бег, когда кажется, что секундная стрелка до невозможности медленно переходит на новое деление. Мне было совершенно не жалко Ферапонта, который, конечно, заслужил такое испытание. Весь тщательно продуманный план сумел в очередной раз разрушить своим глупым, скоропалительным поступком. Нельзя доверять людям, согласен: кругом враги! А почему бы не отказаться от ситуативных клише и не взвесить чужие резоны? Нет, побежал, словно заяц русак по первому снегу. Это ведь надо, приобрести о себе такое мнение, что его героическая смерть может быть интересна Платону I.

Молодому императору и в голову не могло прийти, что великосветская шутка может быть принята смертным землянином на веру. Планировалось действовать с Наомой-младшим через Ферапонта, а теперь совсем не понятно, как развернуть ледокол навстречу льдам Европы. Кто будет у штурвала? Шимоза? Вездесущий, непотопляемый Шимоза? Этот китаец, монгольских кровей? Я всегда думал, что вселенское зло, профессор Мориарти, это Серж Наома-младший. Теперь начал сильно сомневаться в своих дедуктивных способностях. Вдруг истина где-то рядом… А, я плавать не умею.

***

Очень трудно быть настоящим, когда вокруг одни вертолёты. У меня всегда так, если чего-то очень хочу – обязательно случиться, но немножко позже, а иногда и совсем не вовремя. Согласитесь, вредное качество, а приходиться терпеть, не зная правильных ключей.

«Иди, она тебя ждёт» ‒ произнёс тихим голосом, увидев с балкона, как Ферапонт крадётся в темноте подсобных помещений, ведомый Шимозой.

‒ Принцесса, ‒ позвал Ферапонт войдя в гримёрную. Они обнялись. Молча постояли, наслаждаясь близостью родного тела. Биение сердца, прерывистое дыхание заполнили их мир, их ощущения, ещё этот проклятых запах, от которого кружилась голова. Но времени было полсекунды.

‒ Ферапонт, ‒ начала принцесса.

‒ Подожди, ‒ прервал Ферапонт, ‒ полетели со мной на Европу! Нас ждёт шхуна.

‒ А ребёнок? Я не могу его оставить: без меня убьют не сегодня так завтра.

‒ Да, почему?

‒ Он сын императора и родной брат Платона I. И ещё, я тебе не сказала, хатты Нибиру заинтересованы в этом союзе. Маленький Пантелемон, ‒ она произнесла с теплотой имя своего первенца, ‒ наследник двух домов. Павел I снова в большой опасности.

‒ Он хотел меня казнить. Почему ты о нём беспокоишься?

‒ А кто подумает о моём ребёнке? Ты! А что ты можешь? У тебя нет графенов продлить свою жизнь, не то что подумать о другой. Какая судьба ждёт Пантелеймона рядом с тобой?

‒ Зачем так? Я заработаю. Смотри сколько уже добился простой смертный с поверхности Земли! Ещё немного и стану президентом!

‒ Наома-младший жив, ты сейчас о чём говоришь. Императору Платону I не удалось его уничтожить. Прощай, мне надо на сцену. Если застанут здесь, у Платона появиться прекрасный повод отдать нас палачу, нас и моего ребёнка.

‒ Идём, пусть это будет мой последний танец, ‒ воскликнул Ферапонт, подхватил принцессу на руки и понёс на сцену, не обращая внимания на сопротивление. Бедная девушка в отчаяние крепко обняла за шею и из всех сил надавила на сонную артерию, пачкая одежду поплывшим от слёз гримом.

Услышав шум, мы почти одновременно с Шимозой подскочили к поверженному Ромео.

‒ Принцесса, целуйте на прощание. Быстро, быстро, грим, платье! – показал рукой на зеркало. ‒ Шимоза, унесёшь?

‒ Конечно, ‒ подтвердил, натужно кряхтя, невольный товарищ моего ученика и потащил бездыханное тело в сумрак коридора к запасному выходу.

За кулисами нервно топала взад и вперёд Модлен, театрально заламывая руки. Её успокаивал Вениамина, бегая за ней со стаканом воды и аспирином в другой руке.

‒ Вы где были? Немедленно на сцену.

‒ В бразильские шашки играли, третий звонок помешал!

‒ Чё, серьёзно? Нашли время!

В лучах софитов под гримом никто не видел насколько волнуется принцесса. Мне приходилось несладко, оттого что у неё время от времени подкашивались ноги и безумно стучало сердце. С облегчением передал на руки брутальному Вениамине, танцующему Хулигана.

Часто можно услышать, что талант завораживает: искренний талант, настоящий. А что тогда гениальность? И что есть шедевр? ‒ а это Правда, Дорогие товарищи! Когда актёр в буквальном смысле умирает на сцене. Вся закалённость психики принцессы, которой я в тайне постоянно восхищался, оказалась бессильна перед необратимым событием. Одно дело здесь и сейчас, обладая железными нервами, совершать невероятные по своей жестокости поступки, находя им самые изощрённые оправдания. Другое дело, ощутить крах будущего, необратимую смерть твоего единоличного счастья.

Пройдёт время и человек конечно придумает отчего и почему так произошло. Лёгкую вуаль чуда возможного счастья, унесёт в невозможную даль холодный ветер здравого смысла или сожжёт жаркий ветер чужих, а значит ненастоящих, истин. Оттого что если ты сам себе не веришь, то как ты можешь доверять, передоверять свою жизнь иным мнениям. Тогда откажись от правды и начни скулить под окнами, выпрашивая объедки мнений с железных столов в привокзальном буфете.

Публика, очарованная сопричастностью к трагедии несомненно духовно сильного человека, молчала, потрясённая глубиной чувств принцессы Ти. Даже постоянно отстранённый Платон I изменил своему обыкновению и начал заметно волноваться, сопереживая происходившему на сцене.

Модлен, застыла за кулисами сцепив руки, похожая на статую во дворце Потала только в платье и на каблуках.

Счастливого финала в мюзикле не случилось. Это была трагедия оставшейся без единственной любви женщины. И все, абсолютно все ей сочувствовали. В зале публика начала плакать и отчаянно сморкаться в бумажные салфетки, заботливо раздаваемые админами. Главный Тиран в изумлении тоже пару раз всплакнул и начал тереть переносицу, чтобы не чихнуть от полноты чувств вдогонку.

Неожиданно повёл себя император. Павел I спустился в зал и оттуда бросил к ногам Принцессы Ти огромную охапку бордовых роз с птичками колибри внутри, которые заметались над сценой разноцветной бестолковой мишурой.

В это время Шимоза с трудом загрузил с помощью псевдо-контрабандиста Семёна на шхуну бесчувственное тело Ферапонта. Яхта пыхнула несколько раз ионными двигателями в наступившую ночь Венеры и растаяла в тёмно-фиолетовом полотне звёздного неба.

XII. Правда Антона

Поиск истины всегда приводит к чужим богам.

Маэстро Ленар

1. Нужный человек

Черные полированные борта яхты Рема жадно поглощали свет стремительно уменьшающегося в размерах солнца. Семён, родившийся и выросший в космосе, наслаждался ролью капитана судна представительского класса. Одно дело скромная яхта импресарио Ленара и совсем другое аппарат бывшего дожа Арагона, второго по величине мегаполиса Марса. С Фараоном Семён быстро нашёл общий язык и теперь они вдвоём подтрунивали над безутешным в своём горе Ферапонтом.

‒ Ну что, браток, слетал на Венеру? Не зря её именем назвали самые популярные среди космонавтов дальнобойщиков болезни. Без приключений не обходиться. – Семён включил кофеварку с множеством декоративных трубок из отполированной латуни и стекла.

‒ Когда я служил в полиции, мой напарник влюбился в дочку одного крупного мафиози и что вы думаете? Ему сделали качественную инвалидность и подарили цветочный магазин. Обид нет, но неприятный осадок, как говориться, остался. – Фараон показал голограмму своего напарника на протезах в теплице с экзотическими растениями.

‒ Вот видишь, Ферапонт, у тебя хорошие перспективы.

‒ Это какие? – бесцветным голосом спросил Ферапонт, лежащий под торшером на длинном узком диване в углу прямоугольной кают-компании. В двух иллюминаторах с закруглёнными краями из толстого наностекла, заменявших стены, хаотично складывались в безымянные созвездья огни Млечного пути.

‒ Флористом станешь. Там розы, мимозы начнёшь выращивать. Я тебе даже завидую.

‒ Семён, липкая сентиментальность удел обывателей. Революций с таким подходом не сделаешь, ‒ изрёк трудолюбивый робот, протирая и без того сверкающие золотом и платиной оборудование бара в центре кают-компании.

‒ Фараон, ты чё это решил беспокоиться за мои философии?

‒ Мне рапорт писать хозяину в вахтенный журнал, не люблю тексты с негативным содержанием, от них у меня шаровой клапан гидронасоса начинает заедать.

‒ Ферапонт, слышишь – не порть камердинеру работу трансмиссии любовным сплином.

‒ Семён, а зачем ты хочешь жителям системы Солнца вселенского счастья в равенстве и братстве?

‒ Ну не засранцев же производить, которые начнут отравлять жизнь невинным людям. Возьмутся исправлять на родных и близких ошибки моего воспитания? Нет у меня нервов на такие подвиги. Ферапонт, твоя мгновенная жизнь замечательно избавляет от необходимости оправдываться за собственную бездарность перед потомками. Вот тебя и тянет на принцесс. Цени своё счастье.

‒ Так я только за. Но жить хочется в удовольствиях, а кругом враги!

‒ Господин Ферапонт, если вокруг только враги, то как вы сможете разглядеть друга? Конечно, у людей своя, непонятная роботам логика. Но я читал книжки по психологии, там всё подробно написано о вашей так называемой душе, ‒ Фараон выбрался из-за барной стойки.

‒ Семён, а чьё это судно? – Ферапонт, сел на диване и начал оглядываться. ‒ Шимоза сказал, что нанял контрабандиста. А здесь слишком шикарно для простой шхуны и ещё этот робот из дворца Рема.

‒ Наврал ваш Шимоза, теперь прячется у себя в каюте.

‒ Я не прячусь, а стараюсь держаться от вас подальше, товарищ Семён, ‒ Шимоза выглянул из-за двухстворчатой двери итальянской работы.

‒ Боитесь? – Семён широко улыбнулся, показав протезы из нержавейки.

‒ И это тоже. Вы меня пытали с помощью гиены. Такое не забудешь.

‒ Не валите, ради бога, всё на меня. Я только страх нагонял, а пытал вас Гектор. У Фараона к нему техническая неприязнь. Они используют процессоры конкурирующих фирм.

‒ Не знаю насчёт Шимоды, но вот этот камердинер, всадил в меня мощный разряд тока и бросил в подземный каземат, ‒ поморщившись от неприятного воспоминания сообщил Ферапонт, ‒ показав на робота, сосредоточенно водившего бесшумным пылесосом по полу, на что тот поднял к говорившему один глаз на гибкой ножке и молча вернулся к работе.

‒ На вас не угодишь, ‒ Семён подошёл к Шимоде. Помня, как его бил Семён, тот на всякий случай выставил перед собой руки. – Одного пытали, другому электрофорез сделали. Во я в компанию попал. Трудная у вас, однако, жизнь, господа хорошие! Делать выводы не пробовали?

‒ Так нечем, товарищ Семён. На раздаче мозгов все самые передовые модели захватили вожди революций.

‒ А говорите, что боитесь? Непохоже.

‒ Держу фасон из вредности, ‒ Шимоза прошёл к столу и налил себе чёрного кофе.

Семён озвучил для камердинера диспозицию:

‒ Так, Фараон, этот персонаж в зоне моей ответственности, а с Ферапонтом ты уже знаком. Доставим их на Европу и длинный гудок домой. Добро?

‒ Кэп, может запрём в трюме? У нас там небольшой карцер, абсолютно герметичный, ни ползвука не долетит, как раз на двух вредителей.

‒ Нет, врагов надо держать на виду, чтобы быстро убить.

‒ Семён, можно вопрос? – напомнил о себе Ферапонт. ‒ Кто меня вытащил из театра?

‒ Он, кто ж ещё? – Семён показал на Шимоду.

‒ Тогда не понимаю, почему вы не сдали нас императору для казни?

‒ Маэстро Ленар попросил увести тебя от греха с Венеры. Ты ему дорог, как помять о разбитых вдрызг надеждах. Он назвал это прививкой от правды и не хочет больше видеть неудачника.

Ферапонт совсем растерялся от такого определения. Его фактически назвали использованным гигиеническим средством. Чувство, которое его охватило, совсем нельзя назвать обидой. Это был обжигающий удар пощёчины, от которого стоит звон в ушах и накатывается волна тепла во всём теле от выброса порции адреналина в кровь. Сжало грудь так, что Ферапонт смог издать только короткий вздох-всхлип, заложило уши и стало тошнить от высокого давления в сосудах мозга. Бесконечно злило то, что ничего уже нельзя сделать, исправить. Остаётся надеяться на Провидение, вдруг найдётся опытный человек, который даст настоящий совет, как с этим жить.

‒ Ферапонт ты опять покраснел, всё никак не можешь от удушения отойти. Ловко тебя принцесса придавила. Мы с трудом откачали. Благодари Шимозу, я бы тебя бросил.

‒ Благодарю, ‒ буркнул молодой человек в адрес своего спасителя.

‒ Не за что. Нам теперь придётся долго слушать их бред. Привыкайте, ‒ Шимоза скосил глаза на кряжистого Семёна с камердинером.

‒ Есть плюсы. Летим бизнес-классом. Опять же бесплатный концерт комиков, ‒ ответил Ферапонт. На что Семён широко улыбнулся.

Судно в автоматическом режиме замедлило скорость, попав в скопление главного пояса астероидов между Марсом и Юпитером. Яхта начала осторожно маневрировать, обходя опасные глыбы разных размеров. В иллюминаторе по правому борту на фоне далёких галактик от карликовой планеты Цереры отделилась точка и начала стремительно увеличиваться в размерах. Вскоре можно было разглядеть марсианский боевой корабль с помятыми бортами, без опознавательных знаков, ощетинившийся стволами электромагнитных пушек.

‒ О, компания может существенно увеличиться, судя по размерам автобуса, ‒ Семён пошёл в рубку и включил пассивную защиту.

На иллюминаторы наползли броневые щиты, яхта мгновенно превратилась в монолитную куколку без единого отверстия или выступа.

‒ Приветствую. У вас дело или любопытствуете для развития кругозора? – спросил Семён в микрофон, рослого марсианина на кварцевом экране.

‒ Если не выставите шлюзовой трап, вскроем борт плазменным резаком, как консервную банку.

‒ Причина уважительная?

‒ У вас нужный человек.

‒ Это кто?

‒ Шимоза.

‒ Своих не сдаём! Чем насолил объект?

‒ Неважно.

‒ Тогда, до свидания. Удачи с консервами, говорят от них изжога бывает.

‒ Подождите, ‒ раздался голос Шимозы, слушавшего переговоры за спиной Семёна. ‒ Зачем я вам нужен, я вас не знаю?

‒ Меня знаешь, ‒ на экране появился Антон. – За тебя попросили.

‒ Шимоза, да вы популярны! – Семён с удивлением уставился на бывшего директора провинциальной заправки. – Антон, а если я его убью, давно хочется, то, наверное, и с консервами вопрос решиться?

‒ Семён, ты? Бандитская морда! Переметнулся?

‒ Ага и со всеми удовольствиями.

‒ Тогда возьмём на абордаж для примера остальным. Смерть предателям!

‒ Ага, вот оно, где счастье космонавта! ‒ Семён схватил щуплого Шимоду и начал душить с помощью репшнура из нанонити, который всегда носил с собой намотанным на запястье руки.

‒ Подожди, плохая идея, ‒ прохрипел Шимоза. – Есть предложение.

‒ Говори, ‒ Семён ослабил петлю.

‒ Скажи ему уже, ‒ Шимоза подмигнул и скосил глаза на Антона.

‒ Что?

‒ Что летим на Европу к Сержу Наоме-младшему.

‒ Не понял, ‒ Семён снял импровизированную гарроту с шеи Шимоды, который тут же начал растирать покрасневший кадык.

‒ А что непонятного! Антон, мы работаем на Наому-младшего, поэтому все вопросы к нему. А от кого ты узнал, что я на этой яхте?

‒ Модлен попросила. Ей сказали, что тебя вместе с Ферапонтом похитили контрабандисты. Она в твой футляр для сигар маячок положила на Венере.

‒ Эх женщины, женщины. Что насчёт Ферапонта?

‒ Парень не нужен, с ним одни хлопоты. А из тебя отличный директор театра получиться. Маман сказала: «Труслив и изворотлив – идеальный работник! Привези мне его живого или чуть-чуть помятого». Собирайся, не тяни.

‒ Антон, твоя мама конечно гениальная женщина, но у меня совсем свои планы. Мы, может быть, полетим своей дорогой на Европу? А?

‒ Я обещал, нельзя мамулю расстраивать, ‒ Антон помолчал несколько секунд и выдал вердикт. – Просила, пожалуйста! Привезу дохлого, если Семён задушит. А я в это не верю, ‒ экран погас и по корпусу яхты ударили лапы абордажных магнитов. Стало ясно, что просто так не отпустят.