Текст книги "Хроники Алмазного камзола"
Автор книги: Виктор Берсенев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)
‒ Нарва, вы случайно с Гектором не знакомы?
‒ Может быть, всех клиентов и не упомнишь.
‒ Замашки похожие, ‒ робот стал оттирать у зеркала свою голову. – А что, такое возможно?
‒ Не поняла?
‒ Гектор – камердинер.
‒ Ой, мне всю по алюминию. Лишь бы графены платили. У меня есть такие замечательные электрические штучки. Вам обязательно понравятся, ‒ Нарва, виляя аппетитными бёдрами прошла наверх в кают-компанию.
‒ К чему система катиться, ‒ посетовал вслух робот, подтаскивая к мусорному шлюзу распухшие от вакуума трупы.
Семён многозначительно подмигнул и прокосолапил следом за барышней с победным форсом кривоногого вожака гамадрил.
‒ Оцени! ‒ он показал рукой на богатую обстановку яхты, за каждую из которых блуднице пришлось бы на коленях проползти через гору клиентов.
‒ Ты был прав: боги нас не спрашивают, они нас имеют, ‒ сделала вывод Нарва и подошла к иллюминатору в рост человека, за прозрачной стеной которого начинала расти звезда, с именем Солнце. Яхта по широкой гравитационной дуге направилась к Земле.
2. Перст судьбы
В Пальмире шли приготовления к свадьбе императора Павла I и принцессы Ти. На чугунных флагштоках вместо штандартов трепетали с низким гулом полотнища плазмы. После смерти Пантелеймона IV дворцовые стены впервые отмыли полностью, обнаружив блоки из каррарского голубого мрамора, в которых сверкали прямоугольники высоких окон с убранными в сторону плитами броневой защиты.
Столица активно готовилась к приёму правителей подконтрольных территорий, чтобы размахом мероприятий наполнить сердца подданных благоговейным трепетом перед могуществом Империи Арнов. Принцесса металась в комнатах, не находя себе места от беспокойства за судьбу Ферапонта. Наконец диспетчеры сообщили, что яхта Рема вошла в атмосферу Земли. Недолго думая, вызвала из эллинга к балкону скоростной геликоптер и, подхватив люльку с наследником, помчалась в мангровые болота.
Ленар с Ремом наслаждались ужином, приготовленным талантливым Гектором. На столе находились: лёгкие закуски для возбуждения аппетита, штоф водки, борщ с пампушками, фаршированные рябчики, расстегаи с осетриной и компот из яблок с лесной земляникой, на десерт остывал фламбированный кекс, источая аромат коньяка.
‒ Ленар, отдай мне своего Гектора навсегда.
‒ Это зачем?
‒ У меня желудок совсем не к чёрту, а ты себе нового купишь. Хочешь поменяю на Фараона?
‒ Рем, можно я потерплю сам?
‒ Не ожидал от тебя таких благодарностей!
‒ Это что, моральный рэкет? Я тебе ящик пургена с шалфеем куплю от изжоги. Завёл себе бывшего полицейского – теперь радуйся. У меня, например, Гектор с дефектом, не факт, что будет нормально стряпать в пыльном марсианском климате.
‒ Развёл богадельню для кулинаров шизофреников!
‒ Ну тут или панты с бантами или кухня с пирогами.
Дружескую пикировку нарушил шум винтов имперского геликоптера. Из люка на эскалаторе спустилась принцесса Ти с левитирующей люлькой, из которой доносился радостный смех.
‒ Это чем малец воодушевился?
‒ Птички нравятся, ‒ принцесса показала на стерхов, паривших над неровными рядами гигантских шарей вдоль парковых дорожек.
‒ Наш человек! Какими тайфунами к нам на болота, Ваше Высочество?
‒ Что с Ферапонтом? – потребовала принцесса, опустив обычные любезности.
‒ А я почём знаю? Отправили на Европу, в Ваше бывшее узилище. Семён ещё не проявился. Рем, тебе докладывался Фараон? – компаньон отрицательно покачал головой.
‒ Ничего не понимаю, мне сообщили с диспетчерского пункта, что яхта вошла в атмосферу Земли, ‒ принцесса нервно высморкалась в крохотный батистовый платочек с фламандскими кружевами.
‒ Ага, Гектор, набери-ка мне Семёна. Где там наш матрос Железняк застрял? – взял трубку с фарфоровой ручкой Meissen из груди камердинера.
‒ Семён, и где вы?
‒ В Нейпьидо, столица Мьянмы.
‒ Не ругайся, лишу довольствия. И зачем?
‒ Патрон, я тут с барышней из пояса астероидов, подыскиваю жильё.
‒ Вези сюда вместе с баулами, иначе принцесса сейчас заставит меня развлекать маленького князя песней кота Леопольда.
С дамами всегда так: только расположишься получить удовольствие от великолепного обеда, так обязательно возникает тысяча и одно неотложное дело, которое надо немедленно исполнить. Нет, ты, конечно, можешь отмахнуться, но от будущей жены императора разве можно спрятаться в бильярдной?
Семён и неизвестная барышня в яркой мини-юбке поднялись к веранде на платформе с мощными турбинами по бокам.
‒ Рассказывайте? – принцесса сидела в кресле-качалке, над ней раскачивал опахалом временно приватизированный Гектор. У камердинеров на лице напрочь отсутствовала мимическая мускулатура, но Гектор умудрялся с помощью подвижных глаз и наклона корпуса изображать максимальное старание, граничащее с подобострастием.
‒ Ваше Высочество, Ферапонт находиться в надёжных руках Шимозы, который оберегает его аки младенца. После мастерски произведённого вами удушающего захвата, доставил полумёртвого юношу на яхту и привёл в чувство. Конечно угнетён разлукой с вами, я бы даже сказал, что подавлен. Мы предложили сделать психологическую разгрузку, чтобы привести в чувство, но без успеха, – Семён решил наврать, чтобы представить свою подругу. Сообразительная Нарва не растерялась и назвала понятную версию.
‒ Да, девочки хотели утешить, но он ответил: «После объятий принцессы не могу на женщин смотреть».
‒ Какие такие девочки?
‒ Наши, из борделя папочки Барклай де Толли. «Вечная ему память в Холодном Космосе!» ‒ Нарва набожно перекрестилась.
Вот как, ‒ принцесса довольно сверкнула глазами. – Семён, а зачем вы его туда потащили?
‒ Извините, Ваше Высочество, ничего приличного в голову не пришло. А что не надо было? Всё что придумал. Шимоза говорил: «Бесполезное дело!» Но знаете, как это бывает! ‒ Общение с Ленаром успело произвести деформацию извилин в голове Семёна. Это ведь надо, как научился сочинять правду без запинки.
‒ И знать не хочу, ‒ принцесса поморщилась, не желая слышать подробностей. ‒ Стало быть, всё в порядке?
‒ В абсолютнейшем. Доставил, выгрузил, разве что под расписку не сдал в контору Наоме-младшему.
‒ Переживал говорите. Это хорошо, – она вздохнула удовлетворённо и покачала ребёнка. ‒ А это кто с вами? ‒ посмотрела на спутницу Семёна.
‒ Нарва, моё вселенское счастье, я надеюсь, ‒ Семён смущённо перетоптался на месте и попробовал обнять Нарву за талию рукой, которую она тут же сбросила. Высокая блондинка обладала чувственными губами и будирующими мужское воображение формами. Такие барышни никогда не знают, куда применить богатое приданное, доставшееся от внезапно расточительной природы.
‒ А где устроились? – Нарва молча развела руками и подняла брови, изобразив неопределённость. ‒ Понятно. ‒ принцесса в раздумье постучала кончиками ногтей по деревянному подлокотнику кресла. – Нигде значит. – Она ещё раз взглянула на стоящую с независимым видом Нарву. Наконец сделав только ей известные выводы, спросила, – Маэстро, знаете, мне нужен свой человек во дворце. Что скажите?
‒ Слегка неожиданно. Учитывая обстоятельства, скажу ‒ Да! Правильным курсом идёте. Вам нужна помощница. Рем, твоё мнение?
‒ А что Рем! Семён, проверенный в боях товарищ, если за неё ручается, то поддерживаю. За ребёнком будет кому присмотреть в джунглях и пампасах дворца.
‒ Как у вас здесь на Земле всё быстро. А меня кто-нибудь спросит? – низким контральто, от которого у всех тут же прошли мурашки по коже и замерли в районе затылка, спросила кандидат на роль субретки монаршей особы.
‒ О чём, позвольте? – Рем уставился пронзительным взглядом в бездонные голубые озёра с длинными ресницами. ‒ На вас всё написано большими буквами. Если нет всякой там инопланетной заразы в организме, то более чем подходите. Правда, у Семёна могут быть иные планы? В чём я очень сомневаюсь. Дважды предлагать никто не будет… ‒ Рем откусил кекс и запил ароматным компотом.
‒ Подожди, Рем, девушка согласна, ‒ вмешался я, чтобы у Рема не поднялось давление от вредности.
‒ Принцесса, забирайте уже инопланетное создание и увозите, а то придётся доктора вызывать для марсианского блюстителя нравов.
Надоела вся это канитель бульварная, когда взрослые люди ищут назначение в жизни, и, не найдя, начинают пристраивать судьбу к чужому берегу. Наверное, это происходит от отчаяния. Правильно: Отчаяние великий грех! Но все же, почему так? Почему не может человек, подчёркиваю, человек, а не животное, способное только есть и гадить, найти свою, свою единственную дорогу часто до самой смерти?
Чё и взаправду отбываем вселенское наказание за тайные преступления в этих хрупких и одновременно невероятно выносливых оболочках? Хорошо, эта самая Нарва, жертва духовной лени и обстоятельств, но что с Семёном не так? Разочаровавшись в идеалах социального равенства, пытается найти ещё одно безнадёжное дело. Или всё же мой тлетворный пофигизм настроил на совершение кардинальных революций в голове, настроил на обывательское счастье? Вот здесь он, точно, промахнулся сто тридцать три раза. Я совсем не пример для подражания, тем более в мещанской хляби с бытовой техникой во всех углах и переходах. А дальше что?
Для меня, например, совсем не составит труда радоваться жизни в сатиновых трусах на острове Пасхи, оттого что ценности другие. Но что, что будет делать этот несчастный, когда лишиться направления в жизни, сопричастности к великим событиям? Конечно, достойно всяких преференций желание любить и быть любимым. А человечешко-то уже попробовал адреналину. И чё дальше? Как говорил мой старый знакомый еврей: «Чё дальше?» А дальше метания неуспокоенной души, тем более, когда силы для совершения фатальных ошибок ещё есть.
Геликоптер империи застрекотал мотором, поднял длинные лопасти и растворился в сиреневом небе за кучевыми облаками, унося с собой надежду Семёна на новую и, как от думал, счастливую жизнь. Солнце быстро скрылось за горизонтом предоставив место Луне в окружении созвездий южного неба.
Не знающий усталости Гектор начал подвязывать беспокойные от ночного бриза занавески, мешающие светить ярким огонькам Млечного пути. Летняя веранда бесшумно опустилась на гранитную площадку, не потревожив красных фламинго (Phoenicopterus ruber), облюбовавших берега искусственного озера. Мы поднялись в гостиную, чтобы принять вечернего бренди и послушать отчёт нашего эмиссара к далёкой Европе.
‒ Докладай, Семён, откуда чаровницу мужских грёз приспособил? Что за идея такая? Хотя, не скрою, вовремя обнаружил. За князем Пантелеймоном, на самом деле надобно иметь присмотр, неравён час упадёт из окошка по злой воле расторопной няни.
‒ Ваша бывшая умудрилась опять позвонить Антону и подложила Шимоде в карман маячок. Благодаря дружеской помощи повстанцам, мне с трудом удалось в поясе астероидов избежать бурных дебатов с товарищами по партии.
‒ Вот беспощадная женщина. Всё то ей надо знать! Любопытной Варваре на базаре юбку порвали и в казарму к солдатам затолкали. Рем, сил больше нет. Сама себе яму роет, и, главное, мне покоя не даёт. Просто лихорадка на грядки с помидорами.
‒ Не переживай, завтра увидишь свою ненаглядную. Они всем семейством пожалуют к императору на торжество, ‒ пообещал Рем с ехидным смешком. Чем меня совсем, напрочь разозлил, аж шестерни в мозгах заскрипели от вредности.
‒ Ага, порадую новой секретаршей. Семён, уговоришь Нарву подыграть мне? Грех женщину с таким поражающим фактором прятать от людей.
‒ Моя роль?
‒ Ты ведь хочешь отблагодарить офицеров Третьего Отдела за волшебный массаж и сломанные рёбра? Тогда будет где развернуться на бронепоезде «Месть космического дальнобойщика!».
3. Опасный подарок
Церемониймейстер объявил делегацию Венеры. В огромную залу вошли Ашгар под руку с Модлен, на которой красовался колье от Mouawad с большим жёлто-коричневым бриллиантом в оправе из платины. Хрупкая Модлен смотрелась инородным телом в окружении брутальных представителей Венеры. Её торжественно вели под руки Главный Тиран с Вениаминой, как основное завоевание планеты облаков.
Я, в свою очередь, упивался вниманием, которое производила на мужчин Нарва. Бедные господа, начиная от самых юных и заканчивая глубокими стариками, сворачивали шеи под опасным градусом, желания разглядеть в подробностях чудо природы, за которым тянулся попискивающий шлейф из феромонов порока.
Представились Императору, который не преминул укорить:
‒ Маэстро, вы редкий барсук. Прятать от двора бриллиант чистой воды. Это ведь форменное злодейство: лишать Нас общества такого совершенства!
‒ Вот чего и боялся, Ваше Величество, – человеческой зависти! Украдут алмаз, а ещё в благодарность дырок кинжалами понаделают в измученном нарзаном теле.
‒ Барышня, так вы теперь новая фрейлина императрицы Ти?
‒ Да, Ваше Величество, няня маленького князя! – подтвердила низким тембром Нарва, от которого у Платона I расширились зрачки и взлетели крылья носа.
‒ Дорогая! ‒ император обратился к жене. ‒ Няня?
‒ Не правда ли, замечательное приобретение? – загадочно улыбнувшись, ответила новоиспечённая императрица, довольна эффектом, производимым фрейлин на мужчин.
‒ Более чем. Чувствуется, всё лучшее достаётся нашим отпрыскам. Вы знаете, Нарва, увидев вас, я понял – меня лишили счастливого детства.
‒ Так никто не мешает наверстать. Истинное величие императора зависит от силы его желаний! – Нарва сделала глубокий книксен и наклонила голову обнаружив нежную кожу на шее с мягким локоном платиновых волос.
Мы вместе с обер-камергером, стоявшим неподалёку, в изумлении уставились на философа из борделя. Император даже поперхнулся от столь откровенного предложения.
‒ Однако, вы чертовски правы! Ти, чувствую, маленький князь попал в надёжные руки. Нарва сможет привить ему правильный взгляд на совсем деликатные вещи.
***
Я наслаждался интригой: за Модлен ухаживали в своей обычной манере мускулистые красавцы Венеры, не давая возможности разговаривать с представителями других планет. В то время, как вокруг нас постоянно кружились придворные разного статуса, ища благосклонности экзотической спутницы. Причём, некоторые индивидуумы были ей подозрительно знакомы.
‒ Нарва, если будешь так отчаянно флиртовать, сошлю обратно на астероид.
‒ Не сможете. Я теперь фрейлин императрицы Ти.
‒ Нос сломаю прямо здесь. Всем будет наплевать, поверь на слово. Сиськи отрежу потом, в поместье под анестезией, – и конец карьере. Надеюсь, понятно излагаю?
‒ Маэстро, вам нельзя так нервничать. Проверяла толщину льда. Всё поняла, – тонкий. И зачем так злиться? Я ваша навеки, хотите отдамся прямо сейчас во дворце?
‒ Вот приятно с тобой иметь дело! Умная женщина при будущем императоре дорогого стоит, ‒ на что Нарва, дохнув женским теплом, нежно чмокнула в щёку и тут же заботливо убрала слёт от помады надушенными пальцами.
‒ У тебя важное задание: незаметно положишь в карман правителя вот эту вещицу, ‒ я передал плоскую блестящую коробочку с зелёным огоньком.
‒ О чём сплетничаете? ‒ подошёл обер-камердинер.
‒ Воспитываю наивное создание. Пригрозил изуродовать, если будет нарушать этикет в открытую флиртуя с императором.
‒ Поддерживаю. Если женщине с таким потенциалом дать волю, здесь начнётся война на уничтожение. Империя рухнет, не успев насладиться её обворожительными прелестями.
‒ Граф, не могли бы вы представить новую фрейлин Главному Тирану Венеры?
‒ С удовольствием. Позвольте ручку, ‒ граф с нежностью поцеловал запястье, не привыкшей к подобному обхождению Нарве, обдав крепкими запахом духов Clive Christian. – Восхищён! Рядом с вами чувствую себя сенегальским тигром.
‒ Хо, хо, а это опасное животное? Я совсем не знаю фауну Земли.
‒ Инопланетянка – как пикантно, – граф игриво расправил усы. ‒ Что вы, в ваших руках, самый свирепый хищник превратится в пушистика.
Всё, я причина войны с папуасами при качественном превосходстве в артиллерии и танках. Даже брутальный Правитель Ашгар не смог устоять и отправился на паркет вместе с Нарвой, под дождём завистливых взглядов. Пока все были заняты танцем Ашгара с новой фрейлиной императрицы, к Вениамине пробрался Семён с запиской. От столика второго яруса было видно, как переменился в лице Советник, прочитав сообщение. Недолго думая, он устремился вслед за посыльным.
Оставшись одна, Модлен в бессильном гневе сверкала глазами, не имея возможности вырваться на оперативный простор в оживлённую толпу придворных, чтобы в полной мере насладиться праздником. Чёрт, да ей, извините, косметику нельзя поправить самостоятельно, тут же образовывается услужливый провожатый. Венерианцы в силу двойственности конструкции без стеснения проходили в дамские комнаты. Просто решительные дельфины! Бедная женщина, даже мстить временно расхотелось. Но как говориться: «Трамвай отходит, дорогие товарищи! Виноватых найдём потом!» Я помахал издали и послал сердечный поцелуй. На что Модлен ответила холодным кивком.
Неожиданно толпа засуетилась, пропуская мчавшегося, как бык на испанской корриде, Вениамина; бесцеремонно оттолкнув попавшуюся на пути Модлен, он кинулся на Ашгара и начал срывать парадную одежду с ошарашенного Тирана, одновременно проверяя каждую складку, пока не раздел почти совсем Аполлона с небольшой женской грудью. Мужчины стали закрывать глаза восторженным дамам, тоже самое пытались проделать их спутницы. Однако стриптиз длился недолго, Модлен взяла с плеч тёмно-синий шёлковый шарф и прикрыла мужа, наступив с характерным хрустом шпилькой на руку Вениамины, копавшегося в одежде на полу, от чего тот подскочил и закричал от боли.
Подбежавшие телохранители немедленно образовали круг, не давая видеть, что происходит за широкими спинами. Но танцующие и так старались отойти подальше от скандала. Вскоре на левитирующей платформе выскочил человек в ливреи имперского двора и полетел на антигравитационной платформе в дальний конец огромного зала. Гости бала зашумели, провожая взглядами удаляющуюся фигуру. Вскоре отважного слугу поглотил яркий цветок вспышки.
Хмурые телохранители немедленно увели взволнованную Модлен без ожерелья на обнажённой шее. Следом в обнимку, о чём-то горячо споря, проследовали уже одетый Ашгар и Вениамина с подвязанной шарфом рукой.
Публика в растерянности застыла, не зная, на что подумать. Обер-камергер подошёл к ребристому микрофону и глубоким баритоном объяснил, что произошло досадное недоразумение с китайским огнём. Вновь зазвучал вальс, пары как ни в чём не бывало закружились в беззаботном танце. Вскоре в центре зала появились азиатские вращатели огня и факиры, полностью занявшие внимание гостей. Через пару минут все позабыли о странном происшествии с Тираном Венеры.
Из темноты бесшумно образовался возбуждённый Модест Алексеевич во фраке с накрахмаленным белым воротником и такого же цвета жилетом. Глядя на наши лица в мерцающем свете огненных шаров и шипящих фаеров, можно было подумать о выездном собрании масонов.
‒ Кто-нибудь объяснит происходящее? Император требует отчёта!
‒ Так, а я здесь каким теплоходом?
Подошёл выгодно помолодевший Рем с Нарвой:
‒ Уже пытают? – поинтересовался и взял бокалы шампанского Sir Winston Churchill. Опытный ловелас предложил спутнице клубнику в молочном шоколаде, которую она начала откусывать подвижными губами с таким удовольствием, что все на миг перестали соображать, о чём шёл разговор. Заметив наше оскульптурирование Нарва смущённо спросила:
‒ Я что-то не так делаю? – и с сожалением положила надкусанную ягоду в тарелку.
‒ Нет, нет, что вы! Продолжайте! – в один голос потребовали мы.
‒ Так о чём я, собственно, говорил? – попытался собраться с мыслями граф. – Ах, да, рассказывайте интригу! Не надо быть вундеркиндом, чтобы связать вас и Модлен. Что произошло?
‒ Граф напрасно волнуетесь. Модлен стала жертвой доверчивости к обещаниям родного дитяти. Антон, бессовестно воспользовался маман, чтобы публично взорвать Ашгара, отомстив за предательство интересов корпорации HELIUS. К счастью, благодаря старым связям, Рему стало известно об акции, и мы поспешили немедленно предупредить охрану правителя.
‒ Чёрт знает, что такое! И ЦК не в курсе! Бомбы уже взрывают во дворце. Так эсеры на службе у Наомы-младшего?
‒ Вернее на содержании. А вы как будто не знали?
‒ Но, чтобы решиться на покушение! Это переходит все границы. Я с вами не прощаюсь, ‒ граф умчался докладывать.
Я решил попробовать шампанское на вкус. Оказалось, весьма неплохим, особенно понравились пузырьки, приятно щекотавшие нёбо. Клубнику есть не стал, чтобы не опошлять впечатление, произведённое Нарвой, и чтобы не посчитали извращенцем.
‒ Рем, я надеюсь, сердце Семёна не пострадает от морщин счастья на вашем лице? У мужчины вполне серьёзные планы по созданию единоличного рая, а вы заняты совращением бывшей блудницы. Нарва, держитесь, по привычке можете отдаться, и что будет с моим отважным помощником? Вы разобьёте ему сердце!
‒ Ой, маэстро, не говорите ерунды. Я всё улажу. У меня есть чем склеить, ‒ девушка поправила руками пышную грудь и вздохнула обречённо, как это делают женщины, осознающие роковую привлекательность своих прелестей.
‒ Боюсь, империи придётся открыть мощный комбинат по производству бытовой химии, иначе здесь быстро организуется «Апофеоз войны» Верещагина.
‒ Ленар, оставь живопись в покое. Это называется чёрная зависть.
‒ Конечно, а вы хотели услышать фимиам от зрелого мужчины? Не дождётесь! Это против природы человеческой.
‒ Ленар, я всё понимаю, но как вы умудрились навести подозрение на Модлен? – поинтересовалась Нарва.
‒ Отправил диппочтой от имени Антона авторское колье в виде пульта для взрыва с редким диамантом. Знал, что Модлен обязательно наденет драгоценность, чтобы похвастаться подарком. Вениамине конкуренты в постели точно не нужны, оставалось подкинуть инфу о бомбе, с чем блестяще справился Рем. Дальше вы всё сами видели.
‒ Господи, что теперь будет с Модлен? – воскликнула Нарва.
‒ Скорее всего повесят! Покушение на Главного Тирана, это вам не драка в рюмочной! Нечего было в миссис Марпл играть, чуть всю партию не развалила своим идиотским любопытством.
‒ И вы так спокойно об этом говорите?
‒ Переживаю, а что здесь можно предпринять? Я не Армия Спасения!
Вернулся запыхавшийся граф:
‒ Пожалуйста, Модлен арестована. Представить невозможно её с бомбой в руках.
‒ Граф, может быть вы сможете надавить на Ашгара?
‒ Ленар, никогда не мог понять какими закоулками сознания бродит ваша совесть! Это что ‒ очередной спектакль! Жизнь бывшей жены на волоске от смерти, благодаря чудовищной интриге, и вы так спокойны?
‒ А что такого? Женщину надо спасать. Беспокоюсь, а как не беспокоиться? Ведь лишат жизни зверским способом, и умрёт в муках красивая женщина, дрыгая последний раз ногами от боли. Бессердечный вы человек! Подумайте сами, зачем вам такой громкий фокстрот? Ошибся, признаю: из неё вышел плохой патриот империи. Кто знал, что она настолько глупа, что начнёт помогать Антону. Ну сами посудите. Это ведь какой надо быть дурой!!! Поверьте, мне тоже обидно до невозможности. И нечего меня обвинять в бессердечности. Я, например, переживаю, может быть даже больше чем она. На Венере казнь изуверская – испанская гаррота. Модлен шею сломают, а мне с этим жить, покупать цветы на могилу. Ещё неизвестно кому будет хуже!
‒ Бедненький, ‒ воскликнула Нарва. ‒ Вам не повезло с женой, совместная жизнь свинтила спортивные ласты в роговую пластину. Идите сюда. – она прижала мою голову к пышной груди, отчего я закрыл глаза и шумно вздохнул:
‒ Меня никто не любит! А я, я вообще даже может быть и ещё ничего. Я может быть даже и ого-го, как ничего. Ведь правда? – шмыгнул носом от полноты счастья.
‒ Конечно, маэстро, конечно, вы им всем ещё покажите большую дулю с пальцем в чернилах.
‒ Да-с приятный был проект, но с женщинами всегда сплошные Зодиаки. Казнь над заговорщицей они наверняка отложат до возвращения домой. Ленар, готовьтесь к новому путешествию на Венеру, ‒ граф бесцеремонно разрушил внезапное счастье.
‒ Подождите, а зачем? Пусть свершиться правосудие. Я готов к трауру, чёрный фрак у меня есть, почти новый. Граф, помилуйте, не ладиться чё-то у меня с Венерой!
‒ Вами был предложен гениальный план по женитьбе Ашгара, ЦК пошло навстречу, а теперь что, в кусты! Сами ложитесь к нему в постель, а Модлен чтобы доставили сюда, ко мне во дворец! Будете спорить, организую гастроли на урановые рудники империи, ‒ произнёс граф абсолютно ровным голосом, отчего стало не по себе.
‒ Фрейлин, позвольте пригласить, ‒ обер-камергер галантно предложил Нарве руку в белой перчатке.
4. Пиррова победа
В организме просто всё настроение испортилось. Я тут стараюсь для империи, бывшую супругу положил на жертвенный алтарь, а мне ультиматумы ставят! Да ещё с каким форсом. Гурию блаженств удалили из-под головы.
‒ Рем, и что ‒ плохой план? Я что-то перемудрил, увлёкся?
‒ Не пыли, идея с женитьбой была моя. Ты её гениально осуществил. Перестань дуть в кисель пузыри. Мы этому Модесту организуем полёты туда и обратно. Но за тобой будет долг размером с Марс.
Может быть и взаправду нити судьбы уже сотканы? Где-то там в центре Вселенной, на фантастическом станке вертятся железные цепи, переворачивая колёса с пряжей наших поступков. И даже если одна единственная нить истончится до ничего и будет досрочно оборвана, заботливые руки неизвестного ткача свяжут концы заново, чтобы было соткано уникальное полотно с миллиардами переплетений, в которых никто и никогда не сможет разглядеть немой вопрос: «Для кого плетём?»
Тьфу ты, привидеться же! Тут надо суетиться, чтобы Модлен привезти во дворец Потала. Тоже мне царевна! А я о вечном решил поскулить. Это всё от переутомления. Точно! Важно к чему ты привык: ныть под нос с кислой миной или радоваться каждой минуте, когда можешь насладиться лишним глотком воздуха, чёртовым глотком воздуха!
Люди придумывают себе фетиши, готовы рвать горло ближнего для достижения вульгарных истин, которые полагают за свои. И называют это погоней за счастьем. Самое интересное, это когда они его достигают… Вот здесь начинается пошлый фарс. Здесь начинается самоварное счастье, где нет богов, оттого что, если ты не идёшь к правде, значит ты идёшь от неё.
В компании с Ремом порядком нагрузив свои печени работой на ночь, мы с помощью дворцовой прислуги добрались по воздушному мосту на стоянку для гостей императора.
У яхты встретили сияющего Семёна, уже без ливреи и грима:
‒ Маэстро, вы опять в своей обычной манере пустили в ход аннигиляцию?
‒ Семён, боюсь, что ты меня переплюнул, закинув во дворец Нарву. Ещё немного и от «Зимнего» ничего не останется. Твоя «Аврора», совсем забыла за холостые выстрелы. Бьёт из главного калибра и, знаешь, точно в цель. Нам ещё насколько подобных товарищей и можем устроить диктатуру пролетариата на всю систему Солнца.
‒ Так не вопрос. На Палладе ещё целый бордель остался. Можем слетать?
‒ Вот всегда знал, ‒ чем дальше от цивилизации, тем лучше генофонд! Рем, у меня смещение мыслей. Не могу вспомнить, где находиться Прага.
‒ Эт чё, у меня хуже! Я рядом с ней вспомнил всю таблицу Менделеева.
‒ Эх, Семён, без почтения относишься ты к пожилым людям. Одно радует, ясновельможный Модест теперь надолго оставит в покое. Это он по инерции взбрыкнул с танцами. Посмотрим, что скажет его организм назавтра, когда взойдёт солнце над Пальмирой.
Мы согласно кивнули головами и в четыре глаза уставились на Семёна.
‒ Вы, китайские монахи, на чё надеетесь? Девушку надо заслужить, а я только до Земли подкинул. Хороший стук себя покажет ‒ поправьте?
В окна было видно, как под потолком в огромной дюзе от транспортного корабля древних вспыхнул яркий комок жёлтой плазмы, высветивший тёплым светом пространство вокруг дворца широкими квадратами с решётками рам.
‒ И огромный долг за наркотики списал, Лыцарь! – неизвестно откуда взявшаяся Нарва фамильярно обняла за шею своего революционера, который с издёвкой поклонился нам по очереди, сложив перед собой руки. Мамзель, попрощавшись, тут же улетела на антигравитационной платформе, укладывать спать маленького Пантелеймона.
‒ Напрасно смеёшься, слышал – за наркотики! – я многозначительно поднял палец. ‒ Всё, завтра летим на Венеру. Была надежда, но твоя подружка успешно похоронила праздник плоти своей вредной щепетильностью.
Семён подставил нам широкие плечи астера, потому что ноги директоров «Альт Пальмиры» потеряли устойчивую связь с мозжечком, отвечающим за равновесие.
В кают-компании Гектор с Фараоном тихо играли в механические шахматы, подключив к разъёмам в столе гибкие провода, по которым подавали команды фигурам, перелетавших через клетки за счёт встроенных микродвигателей.
Довольный триумфом любви и верности над ветреными нравами, царившими при дворе, Семён сварил на песке в медном турке чёрный, как дальний космос, кофе. В иллюминаторах стремительно взлетели в небо яркие огни в честь свадьбы Императора Павла I. Если не знать, что это салюты, то можно было принять за звёзды, внезапно прыгнувшие назад от стартующей с Земли яхты. Праздник набирал обороты, а нам надо было хорошенько выспаться перед новой экспедицией в облака Венеры.
XIV Армия Спасения
Если хочешь заделаться спасателем – узнай кому это на самом деле нужно!
Маэстро Ленар
1. Совет в Филях
Вооружились лететь на яхте Рема, он её назвал с большой претензией – «Цитадель». Вот кто как беспокоиться о душевном спокойствии, например, Рем предпочитал окружать свою драгоценную персону вещами, которым давал монументальные названия: «Фараон», «Цитадель». Кстати, даже и не сможете предположить имени его замку на Марсе. Если поскрипеть извилинами, можно придумать: Кремль, Бастилия, Тауэр – нет, ошибётесь, всё намного, намного грандиозней – «Вечность»! А! Мне бы тоже такое в голову не пришло.
В кают-компании с видом на стремительно удаляющуюся Землю собрали могучий совет с Ремом во главе и для начала решили выслушать диспозиции Семёна насчёт освобождения Модлен. Так как у нас после празднования свадьбы императора находился в головах глицерин в жидком виде, слушали с вниманием, надеясь, что энергия революционной личности взломает затор мыслей и возбудит мозговую деятельность.
‒ Предлагаю во время аудиенции взять Главного Тирана в заложники и потребовать освободить объект.
‒ Ага, объект значит? Занятно. Ты слышал, Ленар, объект!
‒ Объект, так объект, нормальное, рабочее название. Сомневаюсь только, что удастся покинуть планету с «объектом» на борту после покушения на первое лицо государства. Не успеем выйти из атмосферы, как нас возьмут в клещи и принудят вернутся во дворец. Хорошо получилось в прошлый раз межпланетным танкером прикрыться, сейчас у нас нет таких гранитов, ‒ высказал мнение, понимая, что задачка получается с приветом от самураев Башкирии.
