Текст книги "Время камней (СИ)"

Автор книги: Виктор Глебов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)

Глава 58

Ирвин наблюдал за тем, как бледно-жёлтые всполохи пробегают по потолку и стенам, распадаясь на искры. Зимария стоял в центре зала, его окружала сияющая сфера, от которой тянулись тонкие нити чистой энергии. Они соединялись с восемнадцатью хранителями, которым тоже предстояло покинуть Чёрную Башню. Все они составляли круг силы, давая Зимарии энергию, необходимую для того, чтобы поместить в каргаданскую птицу новую душу.

Ирвин стоял в стороне. Он не обладал нужными магическими умениями и не мог участвовать в ритуале. Волшебство творилось уже около получаса и было близко к завершению. Зимария держал в энергетических сетях аморфное тело, приближая его к корпусу металлической птицы. Та стояла неподвижно – уже лишённая первоначальной магии, она представляла собой всего лишь гигантскую игрушку.

Зимария медленно поднёс душу к голове птицы, и сияющая сфера коснулась полированной поверхности голема. Энергия засветилась оранжевым, всполохи сгустились, и в зале почему-то стало темно. Ирвин видел, как побледнели лица хранителей – они работали на пределе возможностей, отдавая последние силы. Душа постепенно погружалась в голову голема. Внезапно всё прекратилось. Сияние исчезло, а трое из восемнадцати хранителей упали на пол без сознания. Остальные бросились к ним. Зимария медленно опустился на колени. Он тяжело дышал, по лицу градом катился пот. Ирвин подбежал к нему, чтобы поддержать.

– Гляди! – проговорил Зимария, едва шевеля губами и показывая глазами наверх.

В его голосе звучало торжество.

Ирвин поднял взгляд и увидел, что птица едва заметно раскачивается. Затем её голова дёрнулась, с лязгом шевельнулись крылья, когти царапнули пол, а глаза вспыхнули ярким зелёным светом. Медленно раскрылся изогнутый клюв, затрепетали бронзовые перья, и голем издал отвратительный скрежещущий звук.

– Получилось! – Зимария облегчённо выдохнул, достал из кармана кольцо и надел. – С его помощью мы будем управлять ею, – объяснил он Ирвину. – Я замкнул волю голема на этот перстень, – он с трудом поднялся на ноги, опираясь на плечо Ирвина и проговорил, обращаясь к птице. – Пойдём с нами!

Голем медленно кивнул и переступил когтистыми ногами.

– Нужно выпустить остальных узников! – сказал Зимария, обводя взглядом хранителей. – Вы знаете, что делать. Семеро отправятся со мной, мы запряжём птицу в челнок.

Люди разделились. Ирвин пошёл с Зимарией. Голем следовал за ними, тяжело шагая по каменному полу, сопровождаемый грохотом металла и время от времени издавая пронзительные крики.

Они пришли в зал, где находился челнок, и начали присоединять его к птице. Для этого пришлось надеть на неё заранее приготовленную упряжь, выкованную из толстых цепей.

– Это надёжно? – спросил Ирвин, когда они с Зимарией встретились на плече у голема.

Хранитель кивнул.

– Всё получится! – сказал он убеждённо. – Мы почти свободны. Слышишь?

Ирвин замер.

– Что это? – спросил он. – Големы?

– Да. Они уже свободны! Страшные орудия разрушения, некоторые из них до сих пор одержимы жаждой убийства. Другим пришлось напомнить, для чего их создавали – без приказа хозяев они были не опаснее статуй.

– Анкхели скоро начнут их ловить, – заметил Ирвин.

– Поэтому нужно торопиться, – отозвался Зимария, спускаясь на пол по тросу. – Всё готово⁈ – крикнул он.

– Да! – донеслось сразу с нескольких сторон.

– Замечательно. Тогда начнём, – Зимария отошёл и, дождавшись, пока все люди спустятся с голема, заговорил, обращаясь к птице: – Иди за нами. Ты понесёшь нас в этом челноке по воздуху. Если кто-нибудь попытается остановить нас, убьёшь его. Если нас станут преследовать, уничтожишь врагов. Ты понял меня?

Голем кивнул, и его глаза замерцали.

– Идём! – Зимария повернулся и вышел из зала.

Остальные хранители и Ирвин последовали за ним. Птица тяжело шагала следом, волоча по полу челнок. Они миновали несколько коридоров, вышли на галерею, и здесь к ним присоединились хранители, выпускавшие големов.

– Всё в порядке? – спросил Зимария.

– Да, – ответил ему один из них. – Наши крылатые друзья ещё долго будут возиться с оравой, которая разбежалась по башне, – он злорадно усмехнулся.

– Хорошо. Через минуту мы окажемся на внешней балюстраде и сможем улететь.

В этот момент под потолком показался анкхель. Он сделал круг и начал снижаться. Лицо его было сурово, а в руке сверкнул меч.

– Уничтожить! – крикнул Зимария, задирая голову.

Тотчас откуда-то вынырнул металлический орёл и, взмыв к своду, бросился камнем вниз. Анкхель развернулся, но голем оказался быстрее: ударил крылатого воина в спину головой, оглушил крыльями, разорвал стальными когтями кольчугу. Анкхель замахнулся мечом, но орёл нанёс удар клювом в грудь, и страж Чёрной Башни начал падать. Он рухнул в нескольких шагах от Ирвина, и тот успел разглядеть, что лицо его было бледно, а на щеке темнела струйка крови, тянущаяся из уголка рта.

– Быстрее! – Ирвина подтолкнули, и отряд хранителей двинулся дальше.

Через несколько мгновений они достигли внешней балюстрады, с которой открывался вид на пустыню.

– Пора! – выдохнул Зимария. На лице у него было написано возбуждение. – Садитесь в челнок! – он обвёл глазами небо. – Анкхелей не видно. Они ещё в Маор-Агтоне. Некоторые не знают, что случилось, а другие ловят големов. Но вскоре о нашем побеге станет известно, и они пустятся в погоню, так что у нас мало времени!

Люди залезли в челнок и расположились на дне.

– Так безопасней, – объяснил Ирвину один из хранителей. – Если стражи всё-таки нападут, здесь им будет труднее до нас добраться.

– Да, голову лучше не высовывать, – сказал другой.

– Все готовы? – Зимария сел на носу и нервно постучал указательным пальцем по кольцу. – Тогда отправляемся, – Он обернулся к птице: – Взлетай! Лети на север, подальше отсюда.

Голем вскрикнул, взмахнул крыльями, разбежался, волоча челнок за собой так, что людям пришлось вцепиться в поручни, разбил ногами ограду балкона и рухнул вниз. Внутри у Ирвина словно что-то оборвалось, и душу стиснул ледяной страх. Ему показалось, что всё кончено, и сейчас они разобьются о песок у подножия башни.

Но падение длилось только секунду. Птица взмыла вверх, сильными ударами крыльев подгребая под себя воздух. Челнок рвануло, когда он повис на цепях, и пассажиры едва не вылетели из него. Ирвин невольно застонал.

Глава 59

Полёт начался. С каждого борта поднялся на ноги один дозорный – они следили, не появятся ли анкхели.

– Куда мы теперь? – спросил Ирвин, перебираясь поближе к Зимарии.

– Подальше отсюда. Сначала улетим, а затем решим, куда отправиться. Мы все из разных стран, и у каждого свои планы. Вероятно, высадимся в каком-нибудь месте, и там наши пути разойдутся. Но прежде всего, как я уже сказал, нужно убедиться, что анкхели нас не догонят.

Ирвин кивнул.

– Ясно.

– Кстати, они наверняка скоро пустятся в погоню, – добавил Зимария негромко. – Нам придётся защищаться. Я видел, ты был огорчён, когда увидел смерть того стража. Возможно, нам придётся убить ещё нескольких.

– Ничего, – проговорил Ирвин. – Я смогу это пережить.

– Очень на это надеюсь.

– Я не считаю их своими врагами, – счёл нужным пояснить Ирвин. – Они ничего плохого мне не сделали. Мой бывший хозяин заточил меня в Маор-Агтоне, а не стражи. Но я склоняюсь перед необходимостью.

– Прекрасно, – Зимария кивнул. – Значит, договорились, – он достал из-за пазухи и открыл плоскую металлическую коробочку.

Внутри лежал небольшой чёрный камень простой огранки.

– Что это? – спросил Ирвин.

– Маяк. Мне пришлось замкнуть пару големов на него, чтобы они сопровождали нас. Пока эта штука с нами, мы в безопасности, – Зимария указал за борт и, обернувшись, Ирвин увидел бронзового орла и ещё какого-то ящера, которые тяжело взмахивали крыльями почти вровень с ними.

– К сожалению, остальные големы или слишком малы, или не умеют летать, – пожаловался Зимария, ставя коробочку на пол.

Некоторое время хранители летели, ожидая, что анкхели обнаружат их бегство и догонят, но потом решили, что опасность миновала, и начали располагаться в челноке поудобнее. Ирвин с удивлением обнаружил, что некоторые прихватили с собой провизию – во время поспешного бегства он не обратил на это внимание. Зимария пояснил, что продукты собирали несколько недель – так, чтобы стражи не заметили. Теперь люди разложили припасы и, разделив между всеми, принялись за еду. Кто-то в шутку предложил развести костёр и подогреть пищу.

Ирвину досталась половина кровяной колбасы, ломоть хлеба, яблоко, а также немного воды. Он с удовольствием всё съел, хоть и не думал, что проголодался – должно быть, сказались волнения последнего времени.

После ужина все собрались в круг, и Зимария предложил решить, куда направляться и где высаживаться. Некоторые были за то, чтобы отлететь подальше от Пустыни Неизбежности, а затем затеряться в Пустоши – им не хотелось навсегда расставаться с родными местами. Другие настаивали на том, чтобы отправиться в Синешанну – там у них оставались знакомые, у которых они надеялись укрыться. Третьи вообще предлагали перелететь Холодное или Золотое Море и скрыться в северных горах или дремучих лесах.

Ирвину уже начинало казаться, что достичь согласия так и не удастся, когда справа от челнока послышался звон металла. Люди вскочили на ноги и увидели трёх анкхелей, напавших на орла-голема. Тот отбивался от них клювом и когтями, но крылатые стражи ловко уворачивались и рубили бронзовое тело фламбергами. Чуть подальше ещё двое анкхелей атаковали ящера, бросаясь на него со спины.

– Проклятье! – Зимария судорожно вцепился в борт челнока. – Они нас всё-таки нашли! – он ударил кулаком по обшивке. – Доставайте арбалеты! Живо!!

Люди бросились к оружию. Анкхели продолжали самозабвенно уничтожать голема-орла, который уже лишился одной лапы и половины левого крыла. Периодически от него отлетали сверкающие перья и падали подобно бронзовому дождю.

Ирвин растерянно огляделся, кто-то сунул ему тяжёлый арбалет и связку стальных болтов.

– Знаешь, как с этим управляться? – спросил Зимария на ходу, пробегая мимо с заряженным оружием.

Ирвин кивнул.

– Тогда не стой без дела!

Несколько человек припали к бортам челнока и целились в стражей, но те были далеко и двигались слишком быстро. Ирвин с удивлением вспомнил, как легко удалось голему убить первого напавшего на него анкхеля. Эти дрались куда лучше. И оружие у них было иное: вместо виденных Ирвином у других стражей кривых мечей – фламберги с волнистыми клинками. Казалось, при каждом ударе от них отлетают белые и голубые искры.

– Я прикажу орлу подлететь к нам поближе, чтоб мы могли перестрелять этих ублюдков! – сказал Зимария Ирвину, когда тот, зарядив арбалет, встал рядом. – К счастью, стражи уязвимы.

– У них хорошие доспехи, – заметил Ирвин. – Придётся стрелять в шеи или головы. Будет трудновато попасть.

– Что делать? – Зимария едва заметно пожал плечами. – Нужно выбираться отсюда любой ценой.

– О, боги!! – воскликнул их сосед справа. – Это же Мираэль!

Все головы сразу обернулись туда, куда он указывал, и на лицах беглецов отразилось отчаяние.

Ирвин впился глазами в летящую фигуру – чёрный силуэт с распростёртыми металлическими крыльями, ощерившимися шипами и лезвиями, планировал сверху вниз, сжимая в руке пылающий алым огнём фламберг. Мираэль был почти в два раза больше остальных анкхелей, его тело защищала сплошная воронёная броня, только лицо оставалось открытым.

– Лучше выпрыгнуть! – проговорил кто-то придушенным от страха голосом, и Ирвин вздрогнул.

Он чувствовал, как панический ужас распространяется среди хранителей, и понимал, чем это чревато.

– Тихо! – крикнул Зимария, приходя в себя. – Он так же уязвим, как и остальные. Цельтесь в лицо и не жалейте стрел!

Люди зашевелились, но без особого энтузиазма. Судя по всему, они уже сочли себя покойниками. В воздухе разлилось какое-то молчаливое ощущение обречённости. Анкхели добивали голема-орла, ящер остался далеко позади, изуродованный и едва держащийся в воздухе.

Глава 60

Решив дорого продать свою жизнь, Ирвин прицелился в ближайшего анкхеля и стал ждать, пока он окажется на достаточном для выстрела расстоянии. Наконец, стражи расправились со своим бронзовым противником и, когда тот рухнул вниз грудой сверкающего металла, устремились к челноку. Мираэль тем временем поравнялся с каргаданской птицей и разглядывал людей, решившихся на побег из Маор-Агтона.

– Чего вы ждёте⁈ – крикнул Зимария, первым спуская тетиву. – Убейте его!

Несколько человек выстрелили. Часть болтов ударилась о крылья и доспехи Мираэля, но тот, кажется, этого даже не заметил. Крутанув в руке фламберг, он начал приближаться к челноку. Уже можно было разглядеть светлые точки глаз на пепельно-сером лице, когда грянул второй залп, и около десятка стрел отскочили от плеч и груди анкхеля. Ирвин, державший на прицеле одного из стражей, спустил тетиву, короткий болт со свистом пролетел футов тридцать и впился в лоб преследователя. Тот перекувырнулся и, судорожно дёрнув крыльями, полетел вниз, роняя перья. Заметившие это люди издали радостные крики и с энтузиазмом принялись перезаряжать арбалеты. Мираэль тремя мощными взмахами приблизился к челноку. Зимария выстрелил почти в упор и наверняка попал бы, но анкхель прикрыл лицо крылом. Несколько человек в ужасе упали на дно, двое перегнулись через борт, словно желая узнать, далеко ли до земли и нельзя ли выпрыгнуть.

Ирвин почти смирился с неизбежной смертью, когда Мираэль занёс фламберг, намереваясь рассечь борт челнока, но металлическая птица внезапно обернулась и ударила стража стальным клювом в спину. Анкхеля бросило на цепи. Острые, как лезвия, крылья перерубили их, и посудина накренилась. Ирвин успел ухватиться за скамейку, но один хранитель, не удержавшись, с воплем вылетел из челнока.

Мираэль вцепился в борт и расправил крылья. Меч выпал у него из руки и лежал футах в пяти от Ирвина. Страж подтянулся, ища его глазами, но едва он увидел потерянное оружие, как птица ударила его ещё раз. Дёрнувшись, Мираэль разжал пальцы и начал падать. Люди торжествующе завопили и послали стрелы навстречу другим анкхелям. Те, однако, прекратили преследование и, сложив крылья, устремились вниз, желая спасти своего предводителя. Зимария с трудом поднял фламберг, который был в два раза длиннее любого обычного меча, и внимательно осмотрел.

– Странно. Никаких знаков, абсолютно безликое оружие, – проговорил он задумчиво. – Но прекрасно сделанное.

– Нужно выровнять челнок, – обратился к нему один из беглецов.

– Для этого придётся сесть, – отозвался Зимария, – а мне бы этого не хотелось.

Его собеседник замолчал, с сомнением глядя на оборванные цепи, болтавшиеся на ветру.

– Ничего, – сказал Зимария. – Отлетим подальше, а там посмотрим. Птица здорово попортила Мираэля, даже если и не убила, так что анкхели не скоро опять пустятся за нами в погоню.

Человек кивнул и отошёл. Остальные сложили арбалеты и сели отдохнуть. Некоторые пили из фляжек воду.

– Я знаю место, где есть пещеры, – сказал Ирвин. – Там можно спрятать голема и челнок, а также укрыться самим. Анкхели наверняка не найдут нас. Переждём какое-то время, а затем разойдёмся кто куда.

– Лучше улетим подальше, – сказал один из беглецов, покачав головой. – Анкхели могут появиться в любой момент.

– Вот именно, – согласился Ирвин. – Пока челнок в воздухе, мы для них как на ладони. Рано или поздно они нас прикончат.

– Далеко ли пещеры? – спросил Зимария.

– Думаю, к вечеру доберёмся.

– Направление?

– Северо-запад.

Зимария вынул из сумки карту и компас. Разложив всё на лавке, сказал:

– Покажи.

Ирвин подошёл и ткнул пальцем в изображение небольшой горной гряды на берегу Залива Печали.

– Надеюсь, укрытие действительно надёжно? – проговорил Зимария, потерев подбородок.

– Гарантирую. Я хорошо знаю эти пещеры.

– Ладно! – Зимария хлопнул себя ладонью по колену. – Летим туда! Никто не возражает?

Несколько человек пожали плечами, другие покачали головами – все понимали, что по воздуху от анкхелей не скрыться.

– Птица! – обратился Зимария к голему. – Лети на северо-запад.

Челнок качнулся, слегка накренился влево, затем выровнялся, насколько это было возможно с оборванными цепями, и курс поменялся.

– Предлагаю отдохнуть, – сказал Зимария. – Выставим часовых и немного поспим. Силы нам ещё понадобятся.

– Я могу подежурить, – предложил Ирвин.

– Очень хорошо, – Зимария кивнул. – Я составлю тебе компанию. Остальные ложатся спать. И не забудьте привязаться к лавкам, если не хотите выпасть.

Он подошёл к Ирвину и жестом предложил пройти на корму, где была устроена маленькая рубка: две скамейки и ящик с компасами, картами, подзорными трубами, астролябиями и приборами, названия и назначения которых Ирвин не знал.

– Лететь долго, и стражи в любой момент могут нас догнать, – сказал Зимария тихо, чтобы остальные не слышали. – Придётся смотреть в оба.

Ирвин понимающе кивнул и взглянул на солнце.

– Скоро стемнеет. У нас есть фонари или факелы?

Зимария помотал головой.

– Нет. Но даже если бы и были, мы всё равно не смогли бы их зажечь из-за анкхелей. Не стоит облегчать им задачу и делать из себя лёгкую мишень, – он устало откинулся и опёрся о борт челнока. – Когда сядем у твоих пещер, нарежем сосновых веток и запалим. Огниво есть, – Зимария похлопал по ящику. – Мы неплохо подготовились к этому путешествию. Достали всё, что сумели.

Они помолчали. Остальные улеглись спать, некоторых сон сморил почти сразу. Наступила тишина, нарушавшаяся только скрипом канатов и позвякиванием металлических перьев огромной птицы.

Зимария оглядел отдыхающих людей, его взгляд остановился на волшебной коробочке-маяке. Усмехнувшись, он сказал:

– Теперь эта штука бесполезна. Оба сопровождавших нас голема погибли. Отныне единственная ценность на челноке – это кольцо, – он показал Ирвину свою руку. – Если со мной что-нибудь случится, заберите его, чтобы управлять птицей. Без неё от анкхелей не скрыться.

– Хорошо, – Ирвин кивнул. – Но я думаю, мы сумеем оторваться.

– Твоими бы устами… – вздохнул Зимария. – И всё же следи за небом.

Они надолго замолчали, стараясь не думать о том, что становится всё прохладней, а с востока медленно наползают грозовые тучи. Земля проносилась под ними, реки сменялись полями, поля – лесами, леса – озёрами, но как ни красивы были пейзажи, все они оставались не тем, что искали покинувшие Маор-Агтон беглецы. Людям нужна была не свежесть зелени и не голубая прозрачность воды, а тёмные извилистые пещеры с запутанными ходами и многочисленными развилками, в которых можно скрыться от глаз крылатых стажей.

Глава 61

Внизу проносилась земля. Сафир перестал вырываться из когтей ящера, тем более что это было опасно для жизни.

Пределы Урдисабанской империи остались позади, и чудовище держало путь на север, в сторону Казантара.

Несколько раз Сафир пытался обратиться к Элу, но тот, видимо, не слышал его из-за хлопанья крыльев и свиста рассекаемого воздуха, а возможно, просто игнорировал призывы пленника. Сафир не сомневался, что его захватили в интересах Казантара, хоть и не понимал, какую пользу может привести похищение человека, поднявшего руку на своего императора. Ему оставалось только смириться с неудобствами, как и подобает истинному воину, и положиться на судьбу и верную руку.

Сафир много размышлял о том, зачем император приказал убить его отца и мать. В чём мог провиниться лорд Маград перед Камаэлем? И если его вина была доказанной, то почему его не лишили вместе с жизнью титула, привилегий и земель? Чем объяснить то, что его наследник до последнего времени продолжал считаться представителем одного из самых уважаемых родов империи? Да и имя его отца, Каида, никогда никем не связывалось ни с чем, достойным осуждения. Мог ли Камаэль впасть в заблуждение, поверить навету, совершить ошибку? Сафир не чувствовал себя в силах разобраться во всём этом неожиданно свалившемся на него хаосе.

Он почему-то вспомнил сцену из прошлого, когда они с Нармином Армаоком и небольшим отрядом легионеров выследили и окружили предводителя мятежников Экермейской провинции, Кастрома Инлейского, шесть дней уходившего с горсткой верных людей от погони. Тогда они могли бы перебить их, но Кастром предложил поединок, и Нармин согласился.

Бой не был долгим – мятежник не мог сравниться в мастерстве с воспитанником пажеского корпуса, из которого со временем выходили самые высокопоставленные чиновники и командиры. Нармин убил его на четвёртой минуте поединка, вспоров живот от пупка до грудины. Затем пнул тело и вытер меч об одежду поверженного.

– Зачем ты так⁈ – спросил Сафир, подъезжая. – Он был благородным человеком и сражался за то, во что верил.

– А я, может быть, специально, – отозвался Нармин, с готовностью обернувшись к Сафиру. – Вот так, нарочно ногой, чтобы специально унизить. Потому что я ведь знаю, что противник мой благороден и заслужил иного. Оттого мне и захотелось скатить его в грязь, чтобы почувствовать свою… несправедливость. Узнать захотелось, каково быть жестоким, и неоправданно жестоким при том – до подлости! – глаза Нармина лихорадочно блестели, а губы кривились в усмешке. – Видишь, я и сам знаю, что подло поступил. И тогда, когда ногой его толкал, уже знал, да только оттого ещё слаще мне было. Я и сейчас вот говорю это больше для того, чтобы в себе разобраться: зачем я это сделал? И мне до трепета, до дрожи любопытно, каково это, и что я ещё почувствую, и почувствую ли. Или, может, сотворил несправедливость и забуду о ней завтра же, словно и не было ничего, и в душе ни следа не останется. Нельзя же было упускать такой шанс: проверить, что человек, низость совершая, чувствует!

– И ты доволен? – спросил Сафир сухо.

В тот раз друг неприятно поразил его: словно приоткрылась завеса над чем-то прежде глубоко спрятанным в его душе, и оттуда показалась уродливая рожа демона.

Нармин рассмеялся, но как-то неестественно, хотя видно было, что отчасти и искренне.

– Не знаю, – он убрал меч в ножны и поправил пояс. – Говорю же: не понял до конца всего ещё. Видишь, какой я, оказывается, – он коротко и испытующе взглянул на Сафира. – А ты думал, я убиваю лишь по долгу службы, а на самом деле у меня сердце кровью обливается?

Сафир промолчал, глядя на своего друга в мрачном недоумении. Ему казалось, что того снедает затаённая боль, которая неожиданно выплеснулась наружу.

– Это ты из-за того, что я приют для сироток построил и учителей им нанял? – насмешливо продолжал Нармин. – Решил, что я детей люблю и о душах их пекусь, о чистоте нравственной?

– Я и сейчас того же мнения, – сказал Сафир, понимая, что Армаока заставляет всё это говорить стремление к самобичеванию.

Ему было жаль друга, и хотелось ему помочь, но он не знал, как. Нармин был из тех людей, что не торопятся раскрыть душу даже перед теми, кто готов выслушать их.

– Неужто⁈ – Нармин как будто обрадовался на мгновение, но быстро отвернулся. – Впрочем, отчего же мне и не любить их? – добавил он тише. – Ведь многие умеют совершать жестокости и в то же время творить добро и не чувствуют никакого противоречия. Да и есть ли оно?

– Нет противоречия, это ты верно подметил. Только ты вот сказал сейчас слово одно: «умеют», и мне подумалось, что не в умении тут дело, потому что нет в таких людях искусственности. Они и добро, и зло творят искренне.

– Тут ты прав, конечно, – согласился Нармин. – Это я неудачно выразился. Только почему ты жестокость сразу в зло записал? Я не говорил такого.

– Как же, ты полагаешь, может быть добро в жестокости? – удивился Сафир, но тут же, будто спохватившись, добавил: – А ведь верно: случается, что и во имя блага приходится быть жестоким!

– Кто же знает, что такое благо? – усмехнулся Нармин, поглядев на Сафира так, словно тот сказал весёлую шутку.

– Император знает, – тихо, но твёрдо ответил Сафир.

– На этом и покончим, – лицо Нармина стало вдруг серьёзным. – Об этих материях нам уже не следует рассуждать.

– И я так думаю, – согласился Сафир.

Он понял, что друг пожалел, что дал себе волю, и замкнулся. С тех пор они никогда не говорили о случившемся.

Почему ему вспомнился теперь этот эпизод, Сафир не знал, только чувствовал, что ошибался тогда, и император не может всегда быть прав. Потому что иначе… иначе всё, что он любил и во что верил, полетит кувырком и разлетится на тысячи осколков!

Когда стемнело, ящер начал снижаться на берег небольшого озера. Он отпустил Сафира у самой земли, и тот благополучно встал на ноги, правда, тут же покачнувшись – то ли от того, что долго болтался в воздухе, то ли от голода.

Посол спустился со спины дракона и задумчиво посмотрел на плывущую в облаках луну. Сафир взял меч наизготовку, приготовившись к нападению, однако Эл скользнул по нему спокойным взглядом и, едва усмехнувшись, сказал что-то ящеру, который тотчас же начал уменьшаться, пока не превратился в ленивца, вразвалку отправившегося собирать хворост – видимо, для костра.

– Простите, что позволили себе похитить вас, лорд, – сказал посол совсем не извиняющимся тоном. – Но я подумал, что участь, которая вас ждёт после того, что вы устроили в Цирке, слишком незавидна, – он покачал головой. – Зачем вы напали на императора?

– Имелись причины, – отозвался Сафир после паузы. Он не был уверен, что должен объяснять что-то послу только потому, что тот якобы решил помочь ему. – Хотите сказать, что погубили свою дипломатическую миссию ради того, чтобы спасти мне жизнь? – он недоверчиво ухмыльнулся. – Не смешите! В чём на самом деле ваш интерес?

Эл пожал плечами.

– Мы с вами успели сойтись за то время, что вы сопровождали меня. Ваша судьба стала мне небезразлична.

– Больше, чем успешное завершение посольской миссии?

– С ней ничего не случится, – отозвался Эл, небрежно махнув рукой. – Все эти дипломатические встречи – всего лишь формальности. Только власть предержащие решают, что им делать и с кем воевать. Если император Камаэль не захочет начинать войну с Казантаром, то и не начнёт. Вы могли бы это понимать.