Текст книги "Время камней (СИ)"

Автор книги: Виктор Глебов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)

Глава 55

Слуги тем временем приставили к Золотой Ложе лестницу, обитую красным бархатом.

– Ты будешь сопровождать меня на арену, а затем на заключительный пир во дворце, – сказал Камаэль, обращаясь к Сафиру. – Армиэль тоже там будет, полагаю это тебя обрадует.

– Несомненно, Ваше Величество, – Сафир поклонился.

Он пытался понять, что заставило посла просить о его преждевременной отставке: любезность или неожиданная симпатия к Нармину, причину которой он понять не мог. Взглянув на друга, Сафир заметил, что тот доволен. Что ж, это было вполне объяснимо: Армаок только что фактически потерял своего наставника, старого барона, при котором состоял в посольстве. Так что рядом с казантарцем, выполняя дипломатическую миссию, он, вероятно, ощущал себя в своей тарелке.

Император Камаэль, окружённый телохранителями, начал торжественно спускаться по лестнице. По правую руку от него шёл Сафир. Впереди служители несли символы свободы. Герольды играли торжественную музыку, трибуны рукоплескали императору, чёрному гладиатору, Ламкергу, устроившему это представление – всем сразу.

Сафир разглядывал лицо победителя. Мужественно и спокойное, оно излучало уверенность. Не было никакой робости. Казалось, гладиатор даже не устал. Он окинул взглядом приближающуюся к нему процессию, внимательно посмотрел на императора Камаэля, а затем поднял глаза на Золотую Ложу, словно ища кого-то. Сафир нахмурился. Этот человек вёл себя необычно. Он должен был радоваться и трепетать, а он даже не смотрел на своего властелина, готового наградить его свободой. На всякий случай Сафир положил руку на эфес и чуть выдвинул лезвие из ножен: гладиатор хоть и был безоружен, однако его мастерство заставляло быть настороже.

Служители остановились первыми, встав по обе стороны от победителя. Тот бросил на них безразличный взгляд. Затем подошёл Камаэль. Его окружили телохранители, оставив только небольшой коридор между своим повелителем и воином в чёрных доспехах. Трубы смолкли, и постепенно воцарилась тишина: всем хотелось услышать, о чём будет говорить с гладиатором император.

– Как твоё имя? – раздался звонкий и чистый голос Камаэля.

– Даршак, повелитель, – ответил воин.

– Откуда ты?

– Из Ольтодуна.

– Какого звания?

– Герцог.

– Неужели⁈ – император был удивлён. – Как же ты оказался на арене?

– Меня купил устроитель состязаний. Кажется, его зовут Ламкерг.

– Когда? И каким образом?

– Около недели назад. Затрудняюсь сказать точно.

Сафир заметил, что гладиатор бросил на него быстрый, но внимательный взгляд.

– Где он тебя купил? – продолжал расспрашивать Камаэль.

– Не знаю, повелитель. Где-то на границе бывшего Вайтандара.

– Как ты там очутился?

– Я ехал со своим отрядом, на нас напали… Не знаю, кто. Должно быть, беззаконники. Мы попали в плен. Я потерял сознание. Что стало с моими спутниками, не ведаю, а меня отвезли на невольничий рынок.

– Понятно, – император важно кивнул. – Что ж, благородный герцог, ты честно отвоевал свою свободу. Прими же её символы: венок и ключ, – Камаэль по очереди указал на чёрные подушечки, где лежали названные предметы.

– Благодарю, мой повелитель, – гладиатор поклонился. – К сожалению, мне не известна положенная в таких случаях формула благодарности.

– Не беспокойся об этом, доблестный воин, – император взял венок и сделал два шага навстречу гладиатору. – Она, как правило, никому не известна.

Камаэль надел венок на голову победителя, и трибуны взревели, разразившись аплодисментами и криками. Речь была окончена, и теперь никто не боялся заглушить слова императора. Телохранители едва заметно придвинулись к своему властелину. Сафир не спускал глаз с гладиатора. На краткий миг они встретились глазами, и лорду Маграду показалось, что Даршак смотрит так, словно знает его. Однако Сафир понимал, что они нигде не могли встречаться раньше. Меч выполз из ножен ещё на дюйм.

Император взял с подушечки ключ и протянул победителю.

– Теперь ты свободен! – сказал он торжественно. – Если желаешь, можешь остаться в Тальбоне полноправным жителем. Думаю, твоему мастерству воина найдётся здесь применение. Не знаю, каким делам помешали напавшие на твой отряд бандиты, но уверен, их можно уладить. Служба империи хорошо оплачивается.

– Благодарю, мой повелитель, но сейчас платить должен я, – отозвался Даршак, неожиданно роняя ключ на песок.

Едва Сафир заметил это, как сработал инстинкт. Он не видел у гладиатора оружия, но понял, что императору грозит опасность. Следующие события произошли в течение одной-двух секунд: латные перчатки Даршака лопнули, разлетевшись на металлические суставы, и из них вырвались тонкие клинки, сияющие чистой энергией. Почти одновременно с этим Сафир протянул руку и, словно в тумане, схватил Камаэля за шиворот и что было сил дёрнул назад. Сверкающие лезвия со свистом рассекли воздух в паре дюймов от лица остолбеневшего императора, а Даршак, не обескураженный неудачей, с хладнокровием истинного воина ринулся вперёд, занося оружие для следующей попытки.

Новую атаку отразил Сафир. Остановив удивительные клинки одним замысловатым блоком, он полоснул Даршака по щеке – тот успел податься назад и таким образом избежал смерти. На гладиатора тотчас набросились остальные телохранители, Камаэля подхватили и оттеснили за спины воинов. Началась яростная рубка. Даршак сражался мастерски, и преторианцы один за другим падали на песок, но их было слишком много.

– Подождите! – выкрикнул опомнившийся Камаэль. – Возьмите его живым!

Но было поздно. В этот самый миг меч Сафира пронзил незащищённое шлемом горло Даршака, уже падавшего под натиском атаковавших его телохранителей. Герцог, однако, успел крепко схватить лорда Маграда за руку, сжав запястье с нечеловеческой силой. С удивлением Сафир обнаружил, что вместо клинка из кисти гладиатора опять растут обычные пальцы. Он попытался вырваться, но хватка умирающего была железной.

– Смотри!! – прохрипел Даршак, захлёбываясь кровью. На его лице появилось некое подобие улыбки. – Долг оплачен, Унгкер!

– Что⁈ – Сафир нахмурился, и вдруг в глазах у него потемнело, а потом нахлынуло видение.

… император Камаэль отдавал приказание легату. Тот слушал смиренно и внимательно. Слова звучали и падали как камни, зажигая в сердце Сафира непонимание, сомнение, страх и ненависть. Затем картинка изменилась: на дороге солдаты окружили человека, чей портрет висел в родовом поместье Маградов. Его лицо Сафир часто рассматривал, неизменно находя у себя отцовские черты. Завязался бой, человек сражался отчаянно и всё же проиграл. Его вместе со слугами зарубили и, завернув в рогожу, куда-то увезли. Потом Сафир увидел свой дом. Легионеры врывались в комнаты и убивали всех подряд. Один из них толкнул ногой очередную дверь, и там лорд Маград увидел на постели свою мать и… себя! Это мог быть только он – единственный потомок и наследник Каида-Маграда. Маленький орущий комочек розовой плоти, завёрнутый в одеяло. Солдаты вваливались в комнату, на ходу занося копья. Стальные наконечники целились в беззащитную женщину, протягивающую руки к своему новорождённому сыну. Нянька, державшая маленького лорда на руках, застыла, парализованная страхом. Один из легионеров подошёл и вырвал его у неё из рук…

Глава 56

Сафир открыл глаза. Его мутило, голова болела. Гладиатор отпустил его руку и обмяк на песке. Он был мёртв. Лорд Маград огляделся. Телохранители сопровождали императора, поднимавшегося по лестнице в ложу. Зрители были в смятении. По арене бежали служители с носилками. Их зачем-то сопровождали солдаты из охраны Цирка. Кто-то помог Сафиру встать. Это оказался Нармин.

– Что с тобой⁈ – спросил он обеспокоенно. – Император недоволен тем, что покушавшийся на его жизнь погиб, и его не успели допросить.

– Да… пожалуй, не стоило, – пробормотал Сафир, рассеянно оглядываясь по сторонам и пытаясь собраться с мыслями.

Почему-то не было сомнения в том, что видение – правда, только лорд не мог понять его истинного смысла. Образы и обрывки слов крутились в голове, силясь сложиться в единую картину, но что-то мешало: то ли боль в висках, то ли бормотание Нармина, то ли крики возбуждённых зрителей.

Его родители погибли. Это он знал. Но почему легионеры? И… император. Камаэль, отдающий приказ… Его слова… измена… заочно осуждён… предал своего повелителя… всех казнить… кроме сына, буде таковой… успеет родиться!

Сафир внезапно всё понял и вскинул голову, впившись взглядом в удаляющуюся спину императора. Ему повезло, что он появился на свет несколькими минутами раньше, чем солдаты ворвались в родовое поместье Маградов, иначе его постигла бы участь отца и матери! Всех, кто тогда был в доме! Ненависть широкой горячей волной захлестнула Сафира. Щёки у него горели, когда он выпрямился и широким шагом направился вслед за императором. Нармин шёл рядом.

– Не беспокойся, – сказал он. – Вряд ли Его Величество станет выяснять, кто нанёс смертельный удар. А сам он не мог видеть.

– Но ты же видел.

– Я спускался по лестнице. Сверху разглядел.

– Значит, видели и другие, – голос Сафира был безразличен, он думал совсем не о том, о чём говорил.

– Всё равно. Каждый может ошибиться. Император любит тебя. Он не станет… – Нармин запнулся, подбирая слово. – Ты ведь женишься на его дочери, в конце концов!

Сафир скривился, как от боли. Сейчас напоминание об этом полоснуло его по сердцу, словно острый нож.

– Ты ранен? – Нармин оглядел друга. – Не похоже.

– Всё в порядке.

Они быстро поднимались по ступенькам, приближаясь к телохранителям. Камаэль обернулся и, увидев Сафира, улыбнулся:

– Сафир, мальчик мой, ты снова спас мне жизнь. Что с тобой⁈ – добавил он с тревогой. – Ты ранен? Где лекарь⁈ – крикнул он сердито, оглядываясь по сторонам.

– Я уже здесь, Ваше Величество! – отозвался спускавшийся из ложи толстяк в белой тоге с кожаной сумкой на плече, тяжело отдуваясь. – Бегу, мой повелитель!

– Мне не нужна помощь! – Камаэль величественно отстранился. – Осмотри моего верного телохранителя, – он указал на Сафира.

– Нет! – Маград поднял руку. – Со мной всё в порядке.

… лорд Каид – предатель… изменник… повинен в государственной… Слова звучали и пульсировали в ушах, причиняя боль, точно заползшие в голову ядовитые насекомые. Ненависть затапливала сознание Сафира. Он говорил, но уже не думал ни о чём, кроме… мести! Да, его долг сына – покарать убийцу отца, кем бы он ни был. Лорд Каид был благороден, это знает каждый. Он не мог быть изменником! Его оклеветали, и император предал его, приказал убить. И не его одного!

Сафир приподнял меч, не сводя глаз с лица императора.

– Мой отец, – проговорил он, от ярости с трудом шевеля губами, – не был изменником! Он всегда служил императору верой и правдой!

– Ну, разумеется, – Камаэль удивлённо поднял брови, но в его взгляде мгновенно появилась настороженность.

Телохранители неуверенно придвинулись к своему повелителю.

– И Вашему Величеству не следовало… казнить его! – последние слова Сафир практически прошипел, задыхаясь от гнева.

Преторианцы мгновенно окружили Камаэля плотным кольцом и выставили вперёд мечи.

– Опомнись! – проговорил император севшим голосом. – Что ты говоришь, мальчик мой⁈ Тебя, верно, оглушили в бою. Ты не в себе! Тебе нужна помощь! Позволь лекарю…

– Нет! – Сафир окинул взглядом ряд телохранителей и понял, что ему не пробиться.

Следовало затаиться и выждать удобного случая, а не поддаваться эмоциям. Тогда он смог бы отомстить наверняка. Теперь же Камаэль и близко не подпустит его к себе. Проклятье, как глупо!

– Брось меч, лорд Маград! – приказал Камаэль. Его голос снова звучал властно – должно быть, он заметил колебания Сафира. – И я забуду, что ты поднял на меня руку. Я понимаю, что ты болен. Лекари помогут тебе, обещаю. Как-никак ты жених моей дочери. Не забывай об этом! — последние слова император отчеканил, выразительно глядя в глаза Сафира.

Армиэль… Она не поверит. И не поймёт. Наивно ожидать от дочери, что она встанет на сторону Сафира. Для неё Камаэль – любящий и заботливый отец, а не жестокий убийца, способный осудить одного из самых верных своих вассалов и послать легионеров, чтобы они расправились с ним и его семьёй: тайно от всех, не предавая дело огласке. Если обвинение было справедливым, то зачем было казнить лорда Маграда без публичного разбирательства, как это делалось всегда⁈

Сафир застонал, стиснув зубы. Как жестока бывает жизнь, но смертным не гоже роптать на судьбу. Он должен, и он сделает. Как бы горько ему ни было!

Выхватив из ножен короткий кинжал, Сафир метнул его в императора. Того мгновенно закрыл собой один из телохранителей. Клинок со звоном отскочил от панциря.

– Взять! – отдал короткий приказ Камаэль упавшим голосом. – Живым! Лорд болен.

«Лорд не болен, – подумал Сафир. – Лорд прозрел!» И вдруг его пронзила другая мысль: почему он так слепо доверился мимолётному мороку⁈ Откуда ему знать, что он правдив? Ведь всё увиденное им было так нелогично! Император всегда был добр к нему и отличал. Он воспитал его и отдал ему руку своей дочери. Разве поступил бы он так с сыном того, кого приказал убить⁈

Но рассуждать было некогда. Телохранители ринулись на него, а император устремился вверх по лестнице. Сафир отразил несколько выпадов, но воины легко оттеснили его на арену и окружили.

– Сдавайтесь, лорд! – сказал один. – Мы не причиним вам вреда.

– Сафир, опомнись! – за спинами телохранителей появился Нармин. – Брось меч!

В этот момент в Золотой Ложе Эл прошептал что-то своему ленивцу, тот пискнул, и посол неожиданно бросил его вниз. Зверёк ловко перекувырнулся, распластал передние лапы и начал стремительно расти, превращаясь в ящера пятнадцати футов длиной и двадцати в размахе. Зрители с воплями ужаса бросились врассыпную, даже несколько преторианцев растерянно замерли на месте, не сводя глаз с приближавшегося монстра. Их товарищи бесцеремонно повалили императора на лестнице и закрыли своими телами.

Взмахнув кожистыми крыльями, ящер спланировал к подножию лестницы, схватил Сафира когтистыми лапами за одежду и взмыл обратно к ложе. Все в изумлении провожали глазами поразительное существо и похищенного лорда, беспомощно болтающего в воздухе ногами, не знающего, пугаться или радоваться неожиданному избавлению. Эл с неожиданной ловкостью перепрыгнул через барьер ложи и очутился на спине ящера. Похлопав чудовище по шее, он что-то проговорил, и монстр взмыл вверх, покидая вместе со своими седоками Цирк и, судя по всему, Урдисабан. Через несколько мгновений он превратился в точку, а затем и вовсе исчез из вида.

Глава 57

Первый голем, которого показал Зимария Ирвину, походил на гигантского паука, но имел восемнадцать жвал, зазубренные лезвия на ногах и длинное тонкое жало, способное одновременно нанизать человек пять. По словам Зимарии, его доставили в Маор-Агтон недавно – всего восемь месяцев назад.

– Думаю, его сделали в Шасайете, – говорил он, стоя перед клеткой и глядя на тускло поблескивавшего в свете факелов голема. – Там изготавливают много различных чудовищ, одержимых стремлением убивать. Обычно в них поселяют душу умершего человека, предварительно подчинив её себе и наложив необходимые заклятья. Не совсем некромантия, но близко, очень близко. За годы, проведённые здесь, я изучил множество трудов по этому вопросу, – пояснил Зимария, обернувшись к Ирвину. – Впечатляет? – он усмехнулся, заметив, что тот не может оторваться от металлического монстра. – Этот красавчик – настоящее чудо, произведение искусства. Невиданное мастерство! Анкхели изловили его, когда он крушил очередную деревню где-то на северо-востоке. Кажется, какой-то барон решил проучить своих взбунтовавшихся крестьян и натравил на них свою игрушку.

– Колдун?

– О, нет. Просто очень богатый землевладелец. Из тех, что умеют лишь воевать и пировать. Им не под силу создать что-либо подобное, – Зимария насмешливо покачал головой. – Я ведь сказал, этого голема сделали в Шасайете. Примерно таких же использовали во время Великой Войны. Об этом написано много трудов. Если хочешь, я тебе одолжу, – Зимария неопределённо махнул рукой назад, очевидно имея в виду заваленные свитками столы.

– Может быть, потом, – отозвался Ирвин. – Так ты сказал, этот паук убил кого-то?

Зимария невесело усмехнулся.

– Не кого-то, друг мой, а очень многих! Анкхели едва совладали с ним.

Ирвин покачал головой.

– И всё же удивительное создание.

– О, да! Жаль только, что те, кто умеет делать такое, посвятили себя злу. Конечно, шасайетские колдуны редко вмешиваются в дела обычных людей, но всё же использование душ едва ли можно назвать достойным занятием.

– Разумеется, – согласился Ирвин. – Хотя и не все используют свои знания во зло, – он на мгновение задумался и помрачнел, но Зимария отвлёк его внимание, взяв под локоть и заявив, что хочет показать и других обитателей своего хранилища.

Они прошли дальше, и взору Ирвина предстал закованный в сплошные доспехи воин двухметрового роста. Он стоял посреди камеры, опустив руки вдоль туловища и казался одним из тех изваяний, которыми любили украшать свои дворцы владыки древности.

– Кто это? – спросил Ирвин.

– Тоже голем, – ответил Зимария, подходя к прутьям решётки. – Он не опасен. Его нашли в пещере в пустыне. Он был почти занесён песком и успел изрядно попортиться. Взгляни на левую сторону панциря. Видишь, там металл не блестит?

Ирвин кивнул.

– Как он оказался в пустыне? – спросил он, разглядывая зловещую фигуру в покрытых рунами и изъеденных песком доспехах.

– Очевидно, он потерял своего хозяина. Возможно, тот погиб, и его воин остался в пещере, обречённый на вечное бездействие. Расколдовать его нельзя – кто-то наложил очень сильное заклятье. Душа, которую поселили в нём, скорее всего, никогда не попадёт в Зал Умерших, – Зимария покачал головой. – Это очень жестоко, мой друг, когда нет надежды на избавление. Впрочем, душа, помещённая в голема, не может испытывать отчаяние, потому что наложенные на неё заклятья обрекают её на служение одной цели. Иначе кто бы мог ей приказывать?

– И все эти существа будут храниться здесь вечно? – спросил Ирвин.

На мгновение он представил, как големы по какой-то причине оживают и разбегаются по башне с единственным желанием убивать всё, что попадётся на пути. От подобной картины делалось так жутко, что Ирвин невольно поёжился.

– Вечность – слишком неопределенное понятие, – ответил Зимария, знаком приглашая своего спутника идти дальше. – Кто знает, долго ли простоит Маор-Агтон? Возможно, завтра на наш мир обрушатся воды Океана, или налетят невиданные ураганы и сметут всё с лица земли. Скажем так: големы останутся здесь, пока тот, кто построил Чёрную Башню, не решит иначе.

– Скажи, Зимария, что ты знаешь об анкхелях?

– Не очень много. А они тебе ничего не рассказывали?

– Я так понял, что бог, которого они называют Гором, создал их как стражей этого места.

– Да, – Зимария кивнул. – Только бог сумел бы объединить человека с птицей. Никому из смертных, даже самым сильным колдунам, это не под силу.

Они остановились перед клеткой, на полу которой лежал большой металлический шар с многочисленными прорезями.

– Этот безобидный на вид голем уничтожил не один караван, – сказал Зимария. – Не подходи близко! – добавил он, заметив, что Ирвин сделал шаг к камере. – Из этих щелей в любую секунду могут появиться лезвия. Представь ощетинившийся мечами шар, катящийся по пустыне и превращающий в кровавое месиво людей и животных. Впрочем, я преувеличил: разбойники, владевшие им, использовали свою игрушку только против людей. Лошади и верблюды стоят слишком дорого, чтобы убивать их. Он появился здесь четыре года назад и до сих пор не утратил своих смертоносных способностей. Если приблизишься, он наверняка нападёт.

– Скажи, а что анкхели делают с теми, кто посылает големов убивать людей? – спросил вдруг Ирвин.

– Ничего, – ответил Зимария. – Они не судьи, а только исполнители воли своего бога. Тот велел им заключать в Маор-Агтон существ, которые приносят людям вред, и они делают это. Наказание истинных виновных их не интересует.

– Разве это справедливо? Отобрать у убийцы оружие не значит остановить его. Он может обзавестись другим, – Ирвин был искренне удивлён.

– Я согласен с тобой, мой друг, но анкхели – не палачи. И они не обязаны заниматься нашими делами. По большому счёту, нам вообще повезло, что Гору пришло в голову позаботиться о нас, простых смертных.

– Что ж, теперь и мы в каком-то смысле служим на пользу людям, – Ирвин невесело усмехнулся.

Зимария взглянул на него, затем сказал:

– Ты ведь не хочешь оставаться здесь, верно?

– Конечно, нет. Я вообще попал сюда случайно. По ошибке. Так, по крайней мере, мне кажется.

– Мне тоже здесь надоело, – доверительно сказал Зимария, останавливаясь перед следующей клеткой, которая была почему-то задёрнута плотным занавесом. – Слишком долго я пробыл в общество этих металлических убийц, – он потянул за свисавший сбоку шнур, и ткань с тихим шелестом отъехала в сторону.

Ирвин невольно ахнул: в огромной клетке сидела гигантская птица. Бронзовые крылья были сложены и переливались в свете факелов, перья горели жёлтым огнём, стальные клюв и когти казались сделанными из серебра.

– Нравится? – спросил Зимария, любуясь удивительным созданием. – Когда-то она принадлежала верховному жрецу Каргадана, страны магов. Полагаю, ты слышал об этих землях?

Ирвин кивнул. Ещё бы! Все знали, что за Туманным Хребтом есть тёмная река, кишащая уродливыми чешуйчатыми тварями, на берегах которой высятся пирамиды, где живут страшные чёрные маги, правящие тысячами людей, не смеющими даже переброситься словом без позволения своих владык. Страна рабов, умирающих от малярии и непосильных работ, целыми днями трудящихся под палящим солнцем, чтобы не разгневать покровительствующих Каргадану богов. Там каждый день приносили кровавые жертвы, а по ночам проводили жуткие и таинственные обряды. Чёрная магия, магия проклятой Звезды, была неотъемлемой частью жизни правящей верхушки Каргадана, который у жителей соседних стран не вызывал ничего, кроме отвращения и суеверного страха.

– Так вот, – продолжал Зимария. – Два года назад это чудо доставили сюда, и через некоторое время у меня появилась одна идея. Я уже тогда многое знал о големах и магии, которая используется при их изготовлении, но с тех пор я прочёл почти все посвящённые этой теме труды. Анкхели доставляют нам всё, что мы просим. Они приносили мне свитки и фолианты, глиняные дощечки и куски папируса. Полагаю, что теперь я знаю о големах не меньше, чем их создатели. Но я пошёл дальше. Для осуществления того плана, который со временем созрел в моей голове, – Зимария поднял руку и постучал себя по лбу согнутым указательным пальцем, – мне нужно было самому уметь делать големов. И я научился! Идём, я покажу тебе, – он потащил Ирвина через зал к небольшой тёмной нише. – Гляди! – Зимария отдёрнул занавеску и поднёс факел к низкой клетке. – Анкхели не заходят ко мне. Они редко интересуются заключенными, потому что знают: им не вырваться. Поэтому мне даже не пришлось прятать своих големов.

В клетке Ирвин увидел несколько маленьких металлических созданий: золотую ящерицу, жука-скарабея, копошащегося в углу, летучую мышь, при виде людей расправившую крылья, сделанные из тонких бронзовых листов, и крошечную птичку, напоминавшую воробья.

– Я потратил на них четыре месяца, – сообщил Зимария, опускаясь на корточки, – и использовал души животных, а не людей. Как я уже говорил, это было бы слишком жестоко. Видишь, эти создания занимаются своими делами, они не похожи на големов, которые не шевелятся, пока хозяин не отдаст им приказ. В принципе, они почти живые. Их души ничем не отличаются от тех, какие обитали в настоящих телах, из плоти и крови.

– Зачем они тебе? – Ирвин внимательно рассматривал удивительных созданий, которые казались волшебными игрушками.

– Это была только проба, – Зимария поманил его за собой. – Смотри! – он подвёл Ирвина к стене и нажал на два чуть выступавших камня.

Заскрежетал металл, часть монолита начала опускаться и постепенно ушла в пол.

– Как ты сумел всё здесь так устроить? – спросил Ирвин, следуя за вошедшим в открывшуюся пещеру Зимарией.

– Всё так и было. Я только сделал некоторые перестановки и использую помещения в своих целях. Клетки отсюда перетащили в основной зал, а здесь я расположил своё детище, мою… нет, нашу общую надежду. Гляди, – и он указал на какое-то сооружение, больше всего походившее на металлический корабль, только без мачт и парусов.

– Что это? – спросил Ирвин, разглядывая непонятную конструкцию.

– Наш путь на свободу! – с гордостью ответил Зимария. – Я и ещё несколько посвящённых в мой план хранителей, которым тоже надоело быть узниками Маор-Агтона, собираемся покинуть Чёрную Башню в этой металлической лохани. Мы собирали её полтора года, пользуясь каждым свободным мигом, прячась от анкхелей и других обитателей Маор-Агтона. И теперь всё готово!

– Но как вы собираетесь сделать это?

– Единственно возможным путём, разумеется, – Зимария торжествующе взглянул Ирвину в лицо. – По воздуху!

– Эта штука может летать⁈

– Не сама по себе, конечно. Мы просто залезем в неё. А понесёт нас каргаданская птица! Теперь, когда я научился создавать големов, я извлеку из неё душу несчастного, которую использовал тёмный маг, а вместо неё помещу приручённую душу маленькой птички, которую ты видел в клетке с ящерицей, жуком и мышью. Она унесёт нас отсюда и доставит, куда мы пожелаем.

– А ты сможешь управлять этим големом?

– Разумеется. Я наложу необходимое заклятье. Всё будет в порядке. Осталось всего несколько дней до того, как мы покинем Чёрную Башню. Ты с нами?

– Конечно! – воскликнул Ирвин, не в силах сдержать восторг. – Любую попытку выбраться отсюда я принял бы как дар судьбы, без колебаний!

– Тогда ты поможешь нам, – заключил Зимария, коротко кивнув. – Завтра я совершу ритуал по замене души, затем мы запряжём голема в челнок и покинем Маор-Агтон.

– А анкхели не смогут остановить нас? – Ирвин представил, как летучие стражи окружают их и набрасываются подобно стае хищных птиц, жаждущих растерзать добычу.

– Они будут заняты, – лукаво улыбнулся Зимария.

– Чем?

– Им ещё предстоит поймать всех големов, которых мы выпустим на свободу в тот день, когда каргаданская птица понесёт нас прочь отсюда.

– А это не опасно? – Ирвин вспомнил, что всего несколько минут назад мысль о подобной возможности ему сделалось жутко.

Неужели хранители готовы пойти на такое?

– Анкхели уже ловили этих тварей, – ответил Зимария, пожав плечами. – Справятся и на этот раз.

– Но ведь они доставляли сюда големов по одному. Теперь же им придётся охотиться за всеми сразу.

– Перестань беспокоиться об этом, – Зимария взял Ирвина под руки и повёл из зала. – Нам нужно, чтобы анкхелям было не до нас. Всего один шанс выбраться отсюда, подумай! Стоит он риска?

– Да, – Ирвин кивнул. – Конечно.

– Замечательно! Завтра приходи сюда, мы совершим ритуал, и дня через два исчезнем из Маор-Агтона. Надеюсь, навсегда! – Ирвин заметил, как Зимария непроизвольно сжал кулаки.

Да, наверное, после стольких лет среди големов можно пойти на что угодно, лишь бы вырваться на свободу.

– Не могу дождаться, – отозвался Ирвин искренне.

– Терпение, мой друг. Ты здесь совсем недавно, а мы ждём годы. Теперь ступай к себе, – Зимария подвёл Ирвина к двери и открыл её. – Будь осторожен, никто не должен узнать о том, что мы задумали. Не обсуждай это ни с кем, договорились?

– Конечно, – кивнул Ирвин.

– Береги себя.

– И ты, Зимария.

– Прощай.

– До завтра, – с этими словами Ирвин вышел в коридор, и дверь за ним затворилась.