Текст книги "Княжна из клана Куницы. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Вера Чиркова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 68 страниц)

– Тут недалеко от ближайшей деревни поворот на южную дорогу, а у моста застава. Вот там и встанем на ночлег.

– Там следом за нами мои воины на конях едут, объясните им, где меня искать, – приказал князь обозникам, пока Саргенс с Берестом ловко заворачивали молчавшую Кастину в мягкую кошму и устраивали на сиденье позади Веси.

И никто, кроме Саргенса, не заметил, как уже привычно сорвалась с пальчика юной чародейки капля сиреневого света.

Но даже чародей не мог проверить, какой приказ выдала своей силе целительница, словно впервые увидевшая свою любимую наставницу. А Веся приказала поддержать изношенное сердце, поторопить действие снадобий, уже выпитых Кастиной, и начать очистку и омоложение печени, почек и прочих органов. То самое, доступное целительницам омоложение, которым пользовались все женщины клана Куницы, кроме Кастины.

– Ни к чему мне это, – категорически отказалась она, когда Веся попыталась лишь заикнуться, – все знают, почистишь печень и селезенку, а через месяц начнут разглаживаться морщинки да заблестят глаза. И тогда мне пару рысей придётся у своей избушки постоянно держать, чтоб у путников дурных мыслей в головах не заводилось. И дай мне верное слово, что никогда без моего ведома такого заклятья на меня не напустишь.

Но ведь отныне Веся больше не Весеника? И не княжна, и даже не куница, хотя в душе всегда такой и останется. Зато появилась у нее маленькая лазейка нарушить данное слово, ведь подозрительно будет выглядеть, если чародейка Эвеста не станет лечить незнакомую ей путницу из-за честного слова сидящей где-то в башне Цитадели княжны Весеники?

А кстати! Ведь говорил что-то Феодорис про разрешение пройти в половину, где живут наказанные, и самой посмотреть, как там все устроено? Решено, как только вернётся, попросит ее сводить… вместе с Берестом, конечно. И Анса возьмут… а то он сегодня смотрел из дверей конюшни на уезжавшего брата так тоскливо… Весе даже совестно стало, хотя знала – едут они по делу, а вовсе не на прогулку.

Ну а последним приказом Веся погрузила пациентку в сон, чтобы подольше не отвечать на ее вопросы и указания.

– Спит? – подъехав ближе, заглянул в лицо травницы превратившийся в незнакомого конопатого старика Ольсен. – Может не стоит… ей сразу-то говорить, пока она слаба? Я подожду… с вами поеду.

– Саргенса спроси, – не повелась на его виноватый взгляд куница, – как скажет, так и будет.

– Какая ты стала… – поджав губы, мельник направил тэрха к чародею, – послушная!

Как ответил мельнику Саргенс, Веся не слышала, но отряд не остановился и не повернул назад, и стало ясно, ради прихотей Ольсена чародей свои планы менять не захотел.

Застава была небольшая, из тех, какие поставил Илстрем на своих землях в самых удобных для прохода к Ставину местах. Обычно в них жили несколько старых воинов, присматривающих за обозами да обучающих парнишек, желавших весной вступить в отряды князя.

– Ардест, – придержал тэрха чародей, – тут ты поведёшь отряд. У тебя же княжеский амулет при себе?

Нарочно при всех сказал и голоса не понизил, раскусила Веся хитрость Саргенса, значит, хочет, чтобы спутники считали княжича равным ему чародеем. Ну и Береста проверить, как справится с возвращением в семью, ведь чародей не мог не знать, какие амулеты надеты на новом ученике.

– Хорошо, – еле заметная усмешка скользнула по губам княжича, и он уверенно двинулся к запертым воротам.

– Кто таковы? – где-то над головами путников приоткрылась дверца узкого оконца.

– Княжич Ардест со спутниками, – строго и слегка надменно произнес Берест, и Веся успокоилась, даже она сама не узнала бы по этому ответу жениха.

За стеной несколько секунд медлили, потом цепи заскрипели и ворота медленно начали подниматься.

– Почему у вас ворот скрипит? – едва попав во двор крепости, напустился на стражника княжич. – Смазать некому? Кто тут командир?

– Уехал он, – угрюмо буркнул воин, – твой батюшка всех командиров в Ставин собирает, или не знаешь?

– Так ведь не сегодня? – притворно нахмурился Берест и бросил быстрый взгляд чародею. – Я сам туда еду.

– Ну да, завтра… – затосковал парень, – но он загодя выехал… в дороге всякое может случиться.

– Чего тут может случиться, всего полдня езды? – не поверил княжич и махнул рукой. – Ладно, потом разберусь. Есть у вас комнаты для гостей? Мы тут заночуем… у князя Радмира сестра приболела. Ей и целительнице отдельную комнату нужно.

– Да вон все на втором этаже свободны, – махнул в сторону каменного дома воин, – нас мало, внизу умещаемся. Глава двадцать вторая

– Эви? – стук в дверь комнаты, которую Веся выбрала для себя и Кастины, раздался через час, когда девушка успела умыться, переодеться и добавить силы исцелению, шедшему в теле наставницы.

Будить ее чародейке не хотелось, и она сама раздела и удобно устроила свою негаданную пациентку.

– Что? – шепотом спросила куница, приоткрыв дверь, и почувствовала, как тонет в жаркой нежности любимых глаз.

– Идем ужинать, – так же тихо шепнул ястреб, а едва девушка выскользнула из комнаты, подхватил на руки и прижал к груди, – я соскучился, солнышко.

– Дест… – на миг прижалась к нему Веся и тотчас отстранилась, – мне не хочется оставлять ее одну.

– Я понимаю… но ты посиди с нами несколько минут, скажи ему хоть пяток слов… ведь смотреть нет сил, измаялся весь. А потом я тебе отнесу еду сюда и сам посижу с тобой.

– Ладно, идем, – согласилась куница, деда ей тоже было жаль… хоть и много меньше, чем наставницу, – но учти… я не скажу ничего для него приятного.

– Веся… – остановился Берест, но с рук невесту так и не отпустил, – я думаю, все самое неприятное он уже сам себе сказал… и не по одному разу. Может… не нужно?

– Я про другое, радость моя. – Девушка крепко обняла ястреба за шею, подарила долгий поцелуй, а затем уперлась руками ему в плечи. – Отпусти. Ты когда-нибудь видел, чтобы чародеи вели себя так беспечно? Они ведь всегда такие вежливые и хладнокровные… ты сегодня разговаривал со стражником очень похоже.

– Я старался, – нежно улыбнулся невесте княжич и бережно поставил ее на пол, – а еще хотел тебя предупредить: Саргенс решил рано утром ехать в Ставин, мне кажется, его волнует это совещание у отца. Поэтому поговорить с Кастиной придётся вечером. Да и воины Радмира скоро приедут… хоть их и устроят снизу, но лучше быть осторожнее.

– Вот как, – нахмурилась Эвеста, – значит, мне предстоит новое знакомство с князем ястребов? Тогда нужно выяснить, кто я и из какого клана. Идем, начнём с деда.

– Как она? – Ольсен сам встретил внука у дверей комнаты, которую Саргенс назначил столовой, и Весю потрясла произошедшая с ним перемена, мельник словно постарел на полсотни лет.

– Пока спит, но тебя в таком виде ей показывать нельзя. – Только теперь Веся сообразила, отчего не поняла раньше, насколько он переживает за Кастину. Все дело было в амулете личины, который он сейчас снял. – Садись на скамью, немного подлечу. И не смотри так сердито, я не боюсь. Какие настырные дедушки пошли, со всеми спорят, с внуками, с чародеями, с целителями… не вздумай еще и с Кастиной спорить, когда позову…

– А как там у нее дела? – неожиданно мягко спросил Саргенс и заговорщицки подмигнул Весе из-за спины мельника.

– Простыла где-то, – обдумывая, что бы значило это подмигивание, хмуро вздохнула Веся и решила рассказать так, как чувствует, не оглядываясь на чародейские загадки. – Она ведь непоседа, все сама. И за дровами, и за водой. А лечить ее запретила мне напрочь, честное слово взяла.

– А как же ты теперь? – насторожился Берест.

– Так я же теперь Эвеста и никаких слов никому не давала, кроме жениха своего, – лукаво усмехнулась чародейка.

– Эви…

– Ты пока ужинай, я чуть позже с Кастиной поем. Вот только деда подлечу…

Исцелять Ольсена было проще, чем Кастину: его тело помнило силу ее магии и откликалось на нее быстрее, но Веся не торопилась, желая досказать начатое.

– Так вот, я ей сколько раз предлагала еще учениц взять, чтобы не одной там все время сидеть, сама-то я с лета до поздней осени с отрядом вдоль южных границ моталась… но она отказывалась. Говорила, что летом ей и одной нетрудно. А ведь травы в середине дня не собирают. Или ночью, или на зорьке… иначе в них сила не та. Вот сейчас разбужу и спрошу, зачем она по мокрому снегу лазила, за почками или за соком?

– Ты ее особо-то не ругай, Веся… – умоляюще уставился на целительницу старик, и она даже задохнулась от неожиданности, – это ведь я виноват… натворил глупостей… вместо того чтобы быть с ней рядом, помогать, оберегать, тешил свою гордыню…

– Ольсен… я ее не ругаю… просто хотела сказать… Кастине полежать хоть денек нужно, слабовата она. Нет, это не насчет разговора, поговорю я сейчас. А вот ехать… никуда не стоит.

– Значит, пусть лежит здесь, я возле нее останусь, – тотчас постановил Ольсен, и Веся подняла взгляд на чародея, решать ему, она только сказала свое мнение, хотя и довольно решительно. Ну так раз назвал ее чародейкой, пусть терпит… они, как всем известно, ни у кого совета не спрашивают.

– Да, мы уедем затемно… – Саргенс помолчал с минуту и вдруг откровенно сообщил: – Мне нужно знать планы Илстрема. Он, конечно, многое знает, но далеко не все… не хотелось бы потом исправлять ошибки.

– Вот как? – поднял бровь Радмир. – А я все знаю?

– У тебя старшая жена знает все, ну или почти, – мягко, как ребенку, ответил ему чародей и открыто улыбнулся. – Потому мы и присматриваем больше за ястребом. Он решителен и обидчив, а выздоровление Ардеста развязало ему руки, это раньше он с нами советовался, не хотел перечить даже в мелочах.

– Но мне он показался довольно мудрым… и не злым, – задумчиво сообщила Веся и присела к столу рядом с женихом, пожалуй, он прав, и ей действительно лучше перекусить тут.

Все равно уже ясно, что им не получится провести вечер вместе, как она мечтала. Нужно знакомить наставницу с мужчиной, которого она когда-то любила, похоронила и до сих пор оплакивает, да укладываться спать, утром придется вставать рано.

– Кастина… просыпайся. – Радмир осторожно погладил травницу по руке, и она медленно открыла глаза. – Ну, полегчало тебе?

– Меня магией лечили? – первым сорвался с губ женщины волновавший ее вопрос, и князь нахмурился.

– А чем еще? Зелья, сама видишь, не помогли! Мне давно следовало вмешаться, да считал тебя умнее! Но теперь с тобой хочет поговорить чародейка, Эвеста, выслушай ее внимательно, я позже зайду.

Встал и решительно вышел из комнаты, провожаемый горьким взглядом молочной сестры.

– Кастина, – села на его место незнакомая травнице девушка и пристально уставилась на нее, – я влила тебе свою силу, так как должна сообщить нечто… совершенно невероятное. И хотя это радостное известие, твое сердце могло не выдержать. А в этом мире много людей, кому ты нужна, кто тебя любит и кто без тебя просто погибнет. Не качай головой… я знаю то, чего не знаешь ты.

– Как знакомо ты говоришь, – слабо усмехнулась травница, – но голос чужой…

– А я не сомневалась, что ты меня узнаешь, – лукаво улыбнулась Веся, – это у Марили две матери, а у меня три.

– А лицо… – брови женщины нахмурились, – всегда такое останется?

– Это магия. – Куница не спеша вынула из ушка сначала одну сережку, потом вторую, и на Кастину фиалковыми глазами глянуло довольное личико воспитанницы. – Хороших новостей у меня много, тебе сначала какую?

– Какая тебе больше нравится, но первым делом скажи, зачем я тебе так срочно понадобилась?

– Не только мне. Но давай с начала: оказывается, дар у меня светлый… а я даже не подозревала…

– А я догадывалась, – вздохнула Кастина, – да понимала, как трудно будет доказать это всем окружающим. Ведь людям гораздо легче судить всех по себе и подозревать в грязных помыслах, чем поверить, будто кто-то чище тебя. Потому и не обнадеживала… чтобы спасти.

– Ты и спасла… теперь я чародейка. Но пока хожу в ученицах и прошу твоей помощи… быстрее освоить новый дар. И не только я, глава чародеев тоже просит.

– А жених?

– Ардест тоже теперь ученик… точнее чародей, но третьего круга.

– Так вот кто прятался под личиной Дикого… – задумчиво вздохнула Кастина. – Выходит, это его ты приголубила проклятьем?

– Не проклятьем… в том и дело. Это праведный гнев… и давно бы спал, но об этом поговорим потом. Нам утром рано вставать, в Ставин едем, а тебя хочу отставить здесь, пока не отлежишься. И потому придётся открыть тайну… к которой я хотела тебя подготовить.

– Веся… а эта тайна касается тебя или меня?

– Эта тайна касается тебя и еще одного человека… которого, несмотря на все сделанные им глупости и упрямство, мне очень жаль. И не зови меня Весей… я Эвеста. Хотя и сама с трудом привыкаю.

– Я запомню… но это правильно, – испытующе посматривая на воспитанницу, пообещала Кастина, – так что там за человек?

– Прадед… моего жениха. Мы заехали к нему еще по пути из Ясновеня в Ставин… он и уговорил меня сделать выбор немедленно, не дожидаясь, пока попаду к Илстрему. Живет он в глуши, на мельнице, дружит с правнуками, выручает их, советы даёт… но не прямо, а исподтишка… в виде загадок. Меня тогда поразило… князь ему внук, правда двоюродный, а почему-то никого не отправил вылечить деда… тот кандылял на самодельной колодке.

– Какой ноги? – с деланым равнодушием спросила Кастина и сурово поджала губы.

– Левой, – печально вздохнула куница, – но тогда я ничего не поняла… даже предположить не могла. А вот когда чародеи забрали меня, обессилевшую, от моста под Турой, и привезли в Цитадель, они и примчались… Дикий с братом и прадед, он с чародеями, как оказалось, тоже в родстве. А у меня сила дара после Туры повысилась, и я решила сделать деду доброе дело… помог же он мне с выбором… и теперь мне иной судьбы не нужно.

Веся помолчала минутку, собираясь с духом и втайне надеясь на вопрос наставницы, но та упорно молчала, и пришлось чародейке продолжить рассказ.

– Ну вот, решила я ногу ему вырастить… а он сопротивляться начал… Кастина, может, я и неправильно сделала, когда вылечила его насильно, но теперь не жалею. И никогда больше не дам раненому или умирающему глупого обещания бросить его и не лечить. Бывают у людей моменты слабости… о которых они и сами потом жалеют, и нельзя им в этой слабости потакать. Вот и дед сначала на меня разозлился, а потом признался… ведь он нарочно восемь лет ходил безногим, чтобы доказать одной женщине… но что именно доказать, этого я так и не поняла, – закончила Веся почти сердито.

– Ну а от меня ты чего ждешь? – бесцветным голосом поинтересовалась Кастина, изо всех сил стиснув в сухих кулачках край одеяла. – Я же не целительница?

– Зато я целительница… – вздохнула Веся и осторожно погладила наставницу по натянутой на костяшках пальцев коже, – и чувствую себя в ответе за своих пациентов… Особенно если они хорошие и близкие мне люди. Он ошибся… дал волю гордыне, обиде, ревности… и страдал все эти годы, но я ему сразу сказала, его страдания ничто по сравнению с твоими. А потом рассказала про ту могилку… еще и батюшка помог. А теперь мы с отцом и Дестом просим тебя поговорить с ним… просто выслушай его, Кастина! Ну… каков будет твой ответ?

– Мне нужно подумать… а где он?

– С нами едет, – вздохнула Веся, – тебя встречать. Но как увидел… что ты болеешь… сразу осунулся… на полсотни лет постарел… уж и не знаю… нужен ли тебе такой старик? Я ведь тебе печень и почки подчистила… ну и все остальное подлечила заодно… семь бед, один ответ.

– И какого же ты теперь клана, куница – лукавая девица? – бледно усмехнулась Кастина и попыталась сесть. – А мыльня тут есть? Умыться бы сначала.

– Мыльня в коридоре, я провожу. – Веся метнулась к двери, рассмотрела три застывшие у стены мужские фигуры и скомандовала жениху: – Дест, идите в столовую, подождите там. Нам умыться нужно.

– Хорошо, – с полуслова понял ястреб, подхватил непривычно покорного деда под руку и повел прочь. – Идем, я тебя горячим отваром напою да расскажу про переправу на Туре… сам же просил?

– Лучше мне расскажи, – входя за ними в комнату, вздохнул князь, – он сейчас все равно не услышит.

– Послушный какой, – оказавшись в умывальне, еле заметно усмехнулась Кастина, – а звался Диким.

– Он самый лучший… – мечтательно вздохнула Веся, – и называет меня сиреневое солнышко… никогда не думала, будто совершенно незнакомый воин будет мне как родной…

– Ну а браслет его где?

– Вот… его в Цитадели усилили, он с защитой.

– А твоего не вижу… отдала уже?

– Нет, он у магистра. Я сама оставила… мне нужно выучиться, но это неважно ведь? Душой я его уже отдала.

– Веся, я тоже всегда была такая… доверчивая… – горько вздохнула наставница, – и думала, раз я добрая и всем делаю добро, то все это видят, понимают и ответят тем же. Но обманывалась снова и снова. Те, кто шел ко мне за помощью не раз и не два, вдруг оказывались заняты, когда помощь понадобилась мне.

– Что, и мой отец?

– Нет… Радмир как раз не такой, и матери ваши тоже. Но таких мало… большинство хотят только брать… даже хватать, везде, где успеют…

– Ты это на Илстрема намекаешь?

– На его отца. А он на Илстрема сильно повлиял… и хотя князь не обидел тебя в первый раз, это только потому, что Берест исцелился… Не удивляйся, твой отец всеми новостями, какие узнавал, обязательно делился со мной, знал, я буду думать и пойму, где есть ловушка, а где нет. И теперь, когда вы явитесь к нему с новыми именами, он может встретить тебя по-другому.

– Но я же теперь чародейка?

– Да, и это очень хорошо, но встанешь ли ты между отцом и сыном?

– Кастина, я скажу все это Десту, пусть думает. А сейчас хочу понять другое, почему все это ты говоришь мне сейчас и здесь? Я ведь тебя просила подумать об Ольсене.

– А я и думаю. Голова у меня такая, может сразу про два дела думать… но ты права. Неспроста я этот разговор затеяла… не хочу оставаться тут. Поеду с тобой… место мне найдется?

– Конечно, мы на тэрхах. – В этом Веся и не подумала спорить с наставницей. – Вот с платьями хуже. У меня только одно с собой, но оно чародейское, простое.

– Вот это и хорошо. Раз ты чародейка, то и держись за свое, другое не надевай. У меня тоже в сундучке есть праздничное… нашего фасона, надену, как в Ставин приедем. Ну, я готова, идем, где ваша столовая?

– Входи. – Веся придержала перед наставницей дверь, вошла следом, готовясь подхватить или подлечить ее, но Кастина успела взять себя в руки.

Вежливо сказав «Добрый вечер!», прошла к столу и села на подвинутый князем стул. Веся села поблизости, но не рядом, а на уголке, желая все время видеть лицо наставницы. Она научилась за последние годы угадывать малейшие изменения в настроении Кастины и не желала пропустить момент, когда нужно будет вступить в бой. Надежды, будто эти двое помирятся без незаметных другим выпадов, юная чародейка не питала. Хоть и умны оба, да слишком уж глубокие раны нанесли сами себе и друг другу.

– Добрый вечер! Я Саргенс. – Чародей, сидевший у очага с книгой в руках, прошел к столу и устроился наискосок от Веси. – Дест, налей нашей гостье суп.

– Я Ардест, – представился ястреб, щедро налил Кастине в миску душистого мясного варева и заботливо глянул на невесту: – Будешь?

– Нет, я только травяного отвару с пирожком, – качнула головой Веся и указала ему глазами на стул рядом с собой: – Садись.

– А я Ольсен… – Мельник оторвался от окна, возле которого стоял, неловко прошел к столу и замер напротив травницы.

– Кастина, – отвечая сразу всем, бесцветным голосом произнесла женщина и низко склонилась над миской.

– Садись, Ольсен, – мягко сказала мельнику Веся и тайком огорчённо вздохнула, ну, именно так она и думала.

– Кастина… – старик, не отрываясь, смотрел на травницу, потом неуклюже опустился на колени, и его лицо оказалось на уровне с мисками и блюдами, – прости меня.

Несколько минут травница молча черпала суп, словно и не расслышала его слов, потом отставила миску, вытерла лоскутом рот и, зажав его в побелевших пальцах, тихо произнесла:

– Мне тебя прощать не за что, я тебя не знаю.

В комнате повисла тяжелая тишина, но Веся, уже ожидавшая подобного заявления, пихнула локтем приобнявшего ее Береста и выразительно показала глазами на прадеда.

Ястреб сразу понял намек, ринулся к Ольсену, но рядом с мельником они оказались одновременно с Саргенсом. Подняли старика с колен, усадили на стул, однако прадед, не желая смотреть в их расстроенные лица, отвернулся в сторону и низко склонил голову, закрывшись ото всех тяжелой гривой полуседых волос.

– Ты… хорошо подумала, Кася? – осторожно спросил князь, подвигая сестре блюдо со вчерашними пирогами, которые повариха крепости догадалась потомить в сметане. – Ведь жалела же… когда думала, будто он погиб.

– А ты хорошо подумал, – тихо произнесла Кастина, – задавая мне такой вопрос? Откуда тебе знать, о чем именно я жалела? О том несчастном охотнике, который от страху, что в его капкан попал не зверь, а шалый человек, бежал не глядя куда и сорвался в пропасть? И хоть неглубоко там было, да видать, переломал ноги или хребет, раз дожрала-таки его стая. Или о том, что не рассмотрела, какому самовлюбленному ревнивцу так глупо открыла сердце… и обманулась на старости лет? Или о своём сыночке, который мог бы сейчас тут бегать и сказок с меня просить?

Ольсен глухо застонал, скрипнул зубами, и Берест, едва успевший устроиться рядом с Весей, ринулся было к нему, но заметил запрещающий жест чародея, севшего рядом с мельником, и вернулся на место.

– Кастина, – мрачно вздохнул князь, – всё это так… но и я тоже виноват… знаешь ведь про мой дар? Привиделась ты мне возле той могилки, потому и прибежал тогда. Бывает иногда… слово скажешь, мелочь какую сделаешь – и будущее меняется… всего немного, а беда стороной проходит. Потому и пытался тебя тогда разговорить… ты понимаешь, как я себя во всем виню?

– Радмир, ну при чем тут ты? Если я с самого начала открыта была… как летний ручеек, каждый камушек сосчитать можно. А приболевшего охотника и звали Улес, и родни у него вовсе никакой не было, и рода он был не ястребиного, а лосиного. Ну и к чародеям совершенно никакого отношения не имел, это точно, я разузнавала.

– Темная сила, – озадаченно вздохнул Берест, – ну дед, ты и накрутил! Думаю, теперь тебе нужно пока отступиться… и знакомиться заново. Как ты считаешь, солнышко?

– Ты у меня самый умный, – счастливо сверкнула фиалковыми глазами Веся. – Никуда они не опаздывают. Кастина поедет со мной в Цитадель, там у нас лестница… Ну а мельник пусть сам решает.

– А я считаю, что тебе просто невероятно идут новые серьги, – метнул в нее хмурый взгляд Саргенс. – Хотя бы одну не снимай!

– Извини, отвыкла, – тотчас повинилась Веся и вдела в ушко одну сережку, – тогда идем отдыхать?

– У меня вопрос есть… – словно нехотя проговорила Кастина, и ее ученица сразу встревожилась. Таким тоном наставница говорила лишь в тех редких случаях, когда собиралась открыть какую-то тайну о чужих способностях и кланах или сообщала о неприятности, – к чародею.

– Задавай… – помедлив, разрешил Саргенс и настороженно уставился на женщину.

– Вы когда собираетесь сказать совету князей правду про руины у озера Ойрет? – пристально посмотрела Кастина в глаза чародею, и по скорости, с какой бледнело его лицо, Веся начала постигать, что это не простой секрет, а нечто намного более серьезное. Глава двадцать третья

– Откуда… – Саргенс поморщился, услышав, каким хриплым стал его голос, выпил глоток отвара, помолчал и договорил: – Откуда ты знаешь про руины?

– Я рассказал, – не поднимая головы, буркнул Ольсен.

– Спасибо, – язвительно поблагодарил его чародей, – ты отлично умеешь хранить тайны!

– А она обещала молчать.

– Я и молчала… – горько обронила Кастина, глядя мимо мельника, – но теперь, когда моя девочка тоже чародейка, больше молчать не могу. Да и нужно детям знать… в какой омут их затягивают.

– Никто их туда не тянет, – нахмурившись, отрезал Саргенс, – мы специальные амулеты носим… чтобы при учениках и чародеях третьего круга не проговориться.

– Но ведь Весе недолго в этом третьем круге быть? – не отводила взгляда от его лица Кастина. – У нее дар сильный… и учится она упорно. Ну а как во второй войдет, так и расскажете. Ну и куда ваши самые сильные чародеи деваются, сказать не забудьте.

– Ольсен!

– А Ольсен-то при чем? Я ей этого не говорил!

– А сам… откуда знаешь?

– Так хоть и старый дурак… но думать еще не разучился. Два и два сложить могу.

– Да? – едко фыркнул чародей, но продолжать не стал, обжегшись о горькую боль, сквозившую во взгляде мельника. – Хорошо… и много ты успел узнать?

– Что самые сильные чародеи, каких я у вас встречал, через некоторое время куда-то деваются… Феодор сказал, будто дома построили и живут… но никто про них ничего не знает. И я бы поверил… будто вы так их защищать умеете, но потом подумал, а ведь должны же они чем-то заниматься? Чародей всегда и везде остается собой, он не знатный бездельник, ему что-нибудь создавать интересно. Не зелья варить, так сад вырастить или стены зачаровать… или живые картины творить… незаметно от людей не проживешь, молва пойдет. Вот и послал весточки своим людям… и выяснил, ни одного, понимаешь, ни одного чудесного мастера или алхимика за эти годы в городах и селах Этросии не появилось! А ведь они не наказанные, про них не скажешь, будто отправили их в восточное ханство! – Ольсен постепенно отвлекся от горьких мыслей, его глаза заблестели живым огнем.

– Прикормили шпиона на свою голову, – беззлобно фыркнул Саргенс, – давно нужно было к тебе своего человека приставить.

– А нету его у вас, – не сдавался мельник, – вы и в Цитадели лишь самую малость народа держите, тех только, кому учиться или лечиться нужно, да тех, без кого никак не обойтись. Вон Феодор по каждому мелкому делу сам мотается или тебя посылает. Был я у вас… больше половины комнат в доме пустует.

Веся вспомнила запустение в коридорах, куда попала по ошибке, и сразу поверила словам деда. Ольсен сделал верные выводы, есть у чародеев какое-то тайное дело… какие-то руины, судя по его словам, и оглянулась на Береста, проверить, об одном они думают или нет?!

– Что ты думаешь, солнышко? – немедленно склонился он к ней, заглянул в посиневшие глаза. – Не молчи.

– Думаю, дед прав… – шепнула она, – но жду ответа Саргенса.

– Ничего сказать я вам не могу… – вздохнул явно расслышавший ее шепот чародей и снова глотнул отвара, – мне совет Цитадели разрешения не давал посвящать вас в эту тайну, но помешать вам думать я не могу.

– Да? – действительно задумалась на миг Веся, потом перевела взгляд на снова отвернувшегося Ольсена. – Дед! Ты давай не отворачивайся, рассказывай все, чего разузнал. А ты внимательно слушай… чтобы он чего не забыл.

– Хорошо, – засмеялся Ардест и нежно коснулся губами ее виска, – буду внимательно слушать.

– А какой у него дар? – живо заинтересовалась Кастина.

– Дест может отличить правду от лжи, – гордо, как будто это была ее заслуга, заявила юная чародейка, и бледная улыбка скользнула по губам Ольсена.

– Ну как тебе откажешь, лукавая куница!

– Не куница она, – мельком отметил Саргенс.

– Как это? – не сразу понял князь, а сообразив, нахмурился: – И кто же тогда?

– Никто точно не знает, – вздохнул Саргенс и, заметив, как насмешливо прищурился Берест, спокойно объявил: – А тебе минус, Дест. Не учишься владеть лицом.

Веся огорчённо прикусила губу, давая себе обещание не забыть объяснить Бересту про плюсы и минусы, которые явно что-то значили в их ученической судьбе, и, желая утешить не привыкшего к окрикам ястреба, нежно погладила под столом его руку.

– А тебе, Эвеста, запрещаю помогать ему своей силой… кроме как в крайних случаях, – тотчас добавил чародей.

«Но я и не помогала!» – хотела возмутиться Веся, но вместо этого поторопилась прикусить язык. А ведь это хорошая мысль, Берест не скоро научится делать каменное лицо, а воинам и чародеям иногда очень важно, чтобы никто не понимал их истинных намерений.

– Хорошо, – кротко опустила глаза куница, – я постараюсь помогать в крайних случаях. Так что там с моей родней?

– Для начала плюс тебе за сообразительность… – начал Саргенс, но чародейка поспешила перебить:

– А маленький вопрос можно задать?

– Ты же вроде задала? Ну, задай еще один.

– Кто считает мои плюсы, ты или мне самой записывать?

– За этот вопрос полагается плюс, а за то, что задала его при другом ученике, – минус. Но поскольку у вас особые обстоятельства, плюс ты все же получаешь. И считать их не нужно, когда я ставлю плюс, то бросаю в твой браслет капельку силы, особым способом закрепляя ее в камне. Ну, а когда говорю минус, – я ее забираю. А когда ты приедешь в Цитадель, я сосчитаю плюсы и внесу их в твой ключ от комнаты. В ключе все мы их видим, и как только наберется достаточно, обменяем на камень. Всего в ключ входит семь камней, и это означает перевод во второй круг.

– Достаточно, это сколько?

– Двенадцать, но с каждым камнем получать плюсы будет все труднее.

Сидевший с напряженно застывшим лицом Берест сжал руку Веси чуть сильнее, давая понять, где-то в последних рассуждениях Саргенса кроется подвох, но чародейка вовсе не собиралась сейчас выводить учителя на чистую воду. Ей достаточно было и того, что догадка подтвердилась, и их с Берестом действительно все время проверяют, да еще и оценки ставят. И значит, нужно следить не только за собой, а и за ним. Ястреб привык воевать и командовать, а не развивать способности… да и нечего ему было развивать по ее вине. Но теперь она за него возьмется… прямо завтра с утра. Посадит Кастину на своего тэрха, а сама сядет с Берестом, и больше никаких поцелуев… ну разве иногда.

– Так вот насчет твоего клана… пятнадцать лет назад мы вместе с кланом Вепря отбили у степняков пленников, которых они вели продавать в восточное ханство. Там было несколько клеток с хорошенькими маленькими детьми, это дорогой товар на рынках востока, поэтому хингаи их берегли… кормили и не обижали. Почти всем детям мы нашли родных или кланы… но двух девочек никто не признал. Одну взял на воспитание клан Белок, решив по ее рыженьким волосам, что девочка могла быть из какой-то семьи переселенцев из западных лесов. А у второй мы заметили проблески дара и забрали в Цитадель. Судя по всему, она могла быть или из какого-то маленького северного клана, Соболей, либо Норок, либо из клана Камышовых Котов, в них семьи обычно селятся на островах и не всегда знают всех сородичей. Горные кланы, такие как Росомахи и Медведи, тоже не любят городов и деревень, но у них никто не пропадал, они уверены. Возможно, это была смешанная семья, лисицы, белки, куницы и оленихи часто уходят в чужие кланы, в общем, совет решил предоставить ей право выбрать самой, как исполнится двадцать лет.