Текст книги "Прятки: игра поневоле (СИ)"
Автор книги: Веда Корнилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 38 страниц)
– Слава всем Богам, уплыла!.. – подала голос Франческа. – Надеюсь, дети не очень испугались.
Ну, тут она может не опасаться – маленький Гвидо не понял, в чем дело, а Луи смотрел на акулу во все глаза, едва ли не с восторгом, чувствуя себя на палубе в безопасности. Представляю, как за детей опасается мать! Франческа рассказала мне, что ее муж уже давненько уехал в Делф – увы, так случилось, что их дом сгорел, и супруг отправился в далекую страну с надеждой разбогатеть. Пару раз присылал жене оттуда письма и деньги, предлагал приехать – дескать, мои дела тут идут сносно, здесь можно неплохо устроиться, тем более что вы живете в одном доме с семьей своего брата, и наверняка их стесняете!.. Женщина какое-то время колебалась – все же нелегко решиться отправиться в далекий путь с маленькими детьми, но недавно брат стал в открытую говорить молодой матери о том, что в доме и без них тесно, так что Франческе не оставалось ничего иного, как взять все скопленные деньги и отправиться к мужу.
Мне тоже нужно было что-то рассказать о себе, и я ограничилась коротким рассказом: родителей нет, была замужем, но неудачно, и теперь отправляюсь в Делф. Надеюсь, мне там повезет больше... Не знаю, поверила мне Франческа, или нет, но с расспросами ко мне не приставала.
Мы прогуливались по палубе, с удовольствием вдыхая чистый морской воздух, и вели самый обычный разговор, когда меня кто-то бесцеремонно дернул за руку и мужской голос произнес:
– Эй, ты!
Обернувшись, увидела молодого парня с нагловатым взглядом – его я ранее видела пару раз, и знала, что этот человек к переселенцам не имеет никакого отношения. Дело в том, что кроме бедняков, оплативших проезд до Делфа в трюме, на судне были и те, кто добирался до той далекой страны в отдельных каютах вместе со своими слугами. Ясно, что для тех господ не было таких ограничений, как для пассажиров трюма – во всяком случае, по палубе они могли прогуливаться, когда пожелают, хотя старались не покидать своих кают в то время, когда переселенцы выходили, чтоб хоть немного развеяться от духоты и тесноты замкнутого помещения. Этот парень, который сейчас обращался ко мне, был слугой одного из тех уважаемых господ.
– Тебе что надо?.. – у меня не было желания вести вежливый разговор с этим грубияном.
– Иди за мной!.. – скомандовал парень, ничуть не сомневаясь в том, что я без возражений последую вслед за ним.
– Что-то не хочется... – усмехнулась я.
– Ты чего, не поняла? Мой господин желает с тобой переговорить.
– Какой еще господин?
– Маркиз де Ворн!.. – заявил парень. – Слышала о таком?
– Извини, не знакома... – пожала я плечами. – И, если честно, знакомиться нет желания. Все понял?
– Да ты чего?.. – кажется, мой собеседник не ожидал отказа. – Понимать должна, что Его Светлость тебе великую честь оказывает, в своей каюте поговорить с тобой, замарашкой, желает!
– И с чего это вдруг мне решили оказать подобную честь?
– Пойдешь – узнаешь!.. – хохотнул тот.
– А я с детства непонятливая, с чужими людьми разговаривать не люблю, и уж тем более не решаюсь оставаться с мужчинами наедине. Стесняюсь. Так что скажи своему хозяину, что не к той тебя отправил.
– Ты чего, дура?.. – искренне возмутился наглец.
– Совершенно верно, и потому тебе, умник, со мной общаться не стоит. Все, разговор окончен.
– Моему господину это не понравится... – произнес парень, и в его голосе слышалась нотка угрозы.
– Ты все еще здесь?.. – покосилась я на хама. – Уйди с глаз моих, у нас и так время прогулки ограничено, не тратить же его на разговоры с тобой.
Недовольно фыркнув, парень пошел прочь, сопровождаемый улыбками и смешками – наш с ним разговор слышали многие. Франческа же, проводив взглядом удаляющегося наглеца, лишь вздохнула.
– Как бы у тебя неприятностей не было – кто знает, что придет в голову высокородному!
– А ты считаешь, что этот самый господин маркиз велел мне придти к нему в каюту лишь для того, чтоб поговорить о погоде?
– Да какая там погода!
– Вот и я о том же!
– И все же...
– И что этот господин маркиз сможет мне сделать? Пожалуется капитану? Высадит меня посреди моря? Отправит мыть палубу? На мой взгляд, нахалов надо ставить на место.
– Господа не привыкли, что им отказывают...
Франциска оказалась права в своих предположениях. Когда ближе к вечеру, мы вновь вышли на палубу, ко мне вновь подошел тот самый нагловатый парень.
– Ну, хорошо подумала?
– Ты о чем?..
– Маркиз очень рассердился, когда я ему передал твои слова.
– Рассердился, говоришь?.. – хмыкнула я. – Вот пусть и мается, сердешный.
– Ты вообще соображаешь, кому отказываешь?
– А то как же, на это у меня ума хватает – вот такая я злокозненная поганка. А ты уйди, наконец, с глаз моих – вижу тебя второй раз, но уже надоел.
– Пеняй на себя... – пробурчал тот, и ушел.
Когда же время прогулки подошло к концу, и мы направлялись вниз, меня окликнули. На небольшой лесенке, ведущей на верхнюю палубу, стоял мужчина и холодно смотрел на меня. Если же принять во внимание, что неподалеку от него находился все тот же слуга-нахал, который смотрел на меня с плохо скрываемым ехидством, то ясно становится ясно, что я имею честь лицезреть Его Светлость господина маркиза. Мужчине около тридцати пяти лет, и он заметно отличается от нас, простых людей, что путешествуют в душном трюме. Дорогая одежда, несколько золотых перстней на пальцах, высокие сапоги из дорогой замши, изящная шляпа с пером прикрывает голову от палящего солнца. Маркиз внешне довольно привлекателен, только вот на его лице застыла брезгливая гримаса, и смотрел он на меня с нескрываемым недовольством.
– Когда я кому-то приказываю, тот человек должен беспрекословно выполнять то, что ему было велено... – процедил он.
– А то как же, должен, кто бы сомневался... – согласилась я. – Если я правильно поняла, то имею честь лицезреть господина маркиза... Прошу простить – память у меня не из лучших, а потому не запомнила вашего достойного имени.
– Не кривляйся. И не забывай, с кем разговариваешь.
– Да мне такое и в голову не придет! Только непонятно, с чего вдруг высокородный господин почтил меня толикой своего внимания?
– Мой слуга велел тебе придти ко мне в каюту, а ты ему надерзила, и отказалась исполнять мое распоряжение. Подобное недопустимо. Ты что, не понимаешь, с кем разговариваешь?
– Теперь понятно... – кивнула я головой. – Видите ли, господин хороший, меня растила очень строгая мама, и она с детства внушала мне, что девушкам ни в коем случае не следует ходить в комнату к одиноким мужчинам. Так что прошу прощения, но маму надо слушаться, ведь всем известно, что она плохого не посоветует.
Хотя рядом с нами никто не стоял, но до моего слуха донеслись смешки окружающих – господин маркиз говорил достаточно громко, да и я не собиралась шептать себе под нос.
– Сейчас пойдешь и наведешь порядок в моей каюте – там бардак... – как видно, Его Светлость решил не обращать внимания на чернь, толкающуюся на палубе. – И чтоб я больше не слышал от тебя никаких возражений.
– Вновь прошу простить меня, милостивый государь, но меня с детства называли косорукой... – вздохнула я. – За что бы ни взялась – все испорчу, уроню или разобью. К сожалению, такое случается, а потому вынуждена отклонить ваше лестное предложение – мне не стоит расстраивать своей неуклюжестью столь знатного господина.
– Что?! – судя по тому, как покраснело от гнева лицо маркиза, такого ответа он никак не ожидал.
– Конечно, я не имею права советовать Вашему Сиятельству... – надеюсь, мой голос звучал кротко и почтительно. – Но пусть лучше ваш слуга должным образом исполняет свои обязанности, а не дерзит незнакомым женщинам. Или же найдите более расторопного слугу – в этом случае вам не придется искать кого-то постороннего для наведения порядка.
– Да как ты смеешь...
– Господин маркиз, что с нас, с простолюдинок взять? Мы люди простые, хорошего обращения не знаем, говорим, что думаем.
– Хамка!.. – бросил мне мужчина, и направился прочь. Если принять во внимание, что наш разговор слышали многие, то высокородный поступил правильно, не опускаясь до перебранок с чернью. Иди, иди, маркиз де Ворн, и надеюсь, что более ты никогда и близко ко мне не подойдешь. В то же время я заметила, что за нашей беседой наблюдают еще несколько человек из числа тех, кто приобрел для пути в Делф отдельные каюты. Кажется, наш разговор с маркизом их немало позабавил, как, впрочем, и моих соседей по трюму – во всяком случае, кое-кто откровенно ухмылялся. Ну, развлечений в пути немного, и одно из них – слушать чужие разговоры, тем более что в небольшом пространстве корабля утаить что-то очень сложно.
– Ты так грубо с ним говорила... – прошептала Франческа. – И он разозлился...
– По-твоему, если бы я сказала, что в служанки ему не нанималась, то он разозлился бы куда меньше?
– Но ведь он высокородный!
– И потому уверен, что любой его каприз должен исполнятся? Ну конечно – путь долгий, господину скучно, и он решил развлечься, и потому, чтоб скоротать путь, присмотрел себе какую-то простолюдинку, которая обязана исполнять все его капризы. Спасибо, но такой чести мне не надо.
– Мне кажется, что ты тоже не из простых.
– Моим родителям до знатного маркиза ой как далеко... – уклонилась я от ответа.
– И все же...
– Знаешь, с меня мужа хватило, причем с лихвой. Пусть наш брак был весьма недолгим, но стоит мне вспомнить дорогого муженька, и то, как я вынуждена была ему подчиняться, делать то, что мне противно и исполнять все капризы, весьма гм... причудливые – так все еще с души воротит! Все это я терпела, стиснув зубы, и, знаешь, почему? Просто я пообещала родителям, что стану примерной женой и сделаю все, чтоб понравиться мужу, буду слушаться, не возражать ему... А еще отец взял с меня слово, что более я не вернусь домой, не потревожу их своими возможными неприятностями, и буду жить своей жизнью... Если б не эти обещания, то в браке, наверное, я вела бы себя по-иному, хотя в моем случае это ничего бы не изменило.
– Не понимаю.
– Просто задним числом оцениваю свою короткую семейную жизнь.
– Все одно мне кажется, что ты разговаривала слишком дерзко с этим господином...
– Помнится, в детстве я слышала от кого-то фразу: нельзя все время быть мягкой и пушистой – на воротники растащат. Именно потому теперь и стараюсь вести себя так, чтоб ни у кого не было желания соорудить из меня некую обновку для кого-то иного.
Вообще-то я и сама понимаю, что в последнее время мой характер стал меняться. Маркиз назвал меня хамкой, и могу согласиться, что частично он прав. Еще совсем недавно мне даже в голову не могло придти, что можно разговаривать с посторонними в таком дерзком тоне, но события недавних дней словно смыли с моей души слой сдержанности и воспитания. Вначале Винс со своей подлостью, а потом дорогой супруг со своим семейством, чтоб их всех!.. А может, всему виной была бесконечная ночь, проведенная в море – мне даже кажется, что после этого хм... вынужденного купания я стала совсем иным человеком. Видимо, просто поняла, что в этой жизни, кроме себя самой, надеяться не на кого, а для того, чтоб не остаться побежденной, нужны когти и зубы.
Заодно пришли на память воспоминания из детства, когда я бегала по улицам с соседскими мальчишками, приводя в шок благопристойных соседей. Ох, каких же нехороших слов я тогда нахваталась от своих малолетних друзей-приятелей, тем более что родители некоторых мальчишек отнюдь не были образцами нравственности! Конечно, мои отец с матерью сделали все, чтоб позже я не вспоминала о тех непристойных словах даже мысленно, и это у них вроде бы получилось, зато сейчас пришло на память многое из, казалось бы, давно забытого... Что ж, все верно: как когда-то учил нас отец – бытие определяет сознание.
Ночью на море поднялся ветер, который становился все сильнее, и мы поняли, что тихое и спокойное плавание закончилось. Судя по завыванию ветра и по тому, как качался корабль, скрипя снастями, на море поднялась самая настоящая буря. Воображение рисовало страшные картины того, что происходит снаружи, и было по-настоящему жутковато, недаром некоторые из пассажиров решили покинуть трюм, и держать их никто не стал. Впрочем, ушедшие отсутствовали недолго – очень скоро насквозь промокшие матросы едва ли не втолкнули тех обратно в трюм, высказав при этом все, что они думают о тех недоумках, у кого хватило ума выйти в такой шторм на палубу – мол, скажите спасибо, что вас успели спасти прежде, чем смыло волной за борт. После этого желающих покинуть трюм не находилось, тем более что те, кто успел выглянуть наружу, рассказывали о настоящих водных горах, что ходили по морю и с силой обрушивались на наше суденышко, а еще говорили о ветре невероятной силы, под которым было почти невозможно стоять. Нам оставалось только ждать, когда же, наконец, закончится буря, и каждый в глубине души молился, чтоб с кораблем ничего не случилось, и он пережил этот страшный шторм.
Мне казалось, что непогода продолжается невероятно долго – не один день, это точно. К тому времени, когда буря стала стихать, более половины переселенцев просто лежали, будучи не в состоянии подняться – так их вымотала бесконечная качка, духота и вонь в трюме, а еще подспудная мысль о том, что корабль вот-вот пойдет ко дну. Остальные чувствовали себя немногим лучше, и, кажется, уже сто раз раскаялись в том, что решились отправиться в дальнюю заморскую страну. Ну, а когда корабль перестало бросать по волнам, не было сил даже порадоваться тому, что непогода наконец-то закончилась.
Наутро качки уже не было и нам разрешили выйти на палубу. Никогда не думала, что буду так рада оказаться на воздухе, тем более что на небе уже почти не было туч, да и ветер стих. Измученные люди ходили по палубе, приходя в себя, и с немалым удивлением смотрели за борт. Странно, но сейчас вокруг корабля была не вода, а нечто, очень напоминающее зеленый луг, покрытый невысокой травой, и складывалось впечатление, будто корабль двигается по суше.
– Ну как вы?.. – к нам подошел помощник капитана, и тут же вокруг нас стали собираться люди – всем хотелось узнать последние новости.
– Мы все, несчастные обитатели трюма, уже опасались, что буря никогда не кончится... – я шутливо развела руками.
– Да, ветер был не из слабых... – согласился тот. – Да и буря продолжалась три дня.
– Мне показалось что времени прошло куда больше, не менее седмицы... А трава за бортом...
– Это не трава, а водоросли.
– Никогда бы не подумала!.. – искренне удивилась я. – Странный вид у здешних водорослей! Так и хочется прогуляться по ним, как по лугу!
– Совершенно верно, внешне очень напоминает обычный луг... – кивнул головой помощник капитана. – С одной стороны, буря ускорила наш ход, и мы приблизились к Делфу, но в то же самое время несколько отклонились от заданного маршрута, иначе бы здесь никогда не оказались. То, где мы сейчас находимся, моряки называют «морское пастбище» или просто «пастбище», только вот гулять по нему я бы никому не советовал. Неприятное место. Быстрей бы его пройти.
– Почему?
– Я уже говорил, что такой зеленый ковер на воде образуют водоросли, причем они сбиваются в довольно плотный слой. Разумеется, слой не однородный, где толще, где тоньше, а где-то всего лишь тонкая пленка на воде, причем «пастбища» тянутся на весьма значительные расстояния. Корабль, конечно, пройдет по этому ковру, хотя его ход будет несколько замедлен, хотя случается и такое, что особо толстый слой водорослей приходится едва ли не прорубать топором. Куда хуже другое: на таких «пастбищах», вернее, под слоем водорослей, кто только не пасется, и потому судно, попавшее на «пастбище», старается пройти его как можно скорей.
– И кто тут обитает?
– Говорю же – хватает всего. В таких опасных местах пассажирам не стоило бы покидать своих мест – лучше сидеть за закрытыми дверями, но капитан понимает, насколько люди измучались за время шторма. Думаю, ничего опасного не произойдет, но на всякий случай запомните – если услышите приказ уйти с палубы, то все сразу же бегите в трюм, и задраивайте двери.
– А что может случиться?.. – спросил кто-то.
– Надеюсь, ничего.
Помощник капитана ушел, а мы какое-то время с опаской смотрели на зеленую поросль за бортом, но солнце светило ярко, никакой опасности не ощущалось, и мы постепенно успокоились. Да и чего бояться, если через короткое время нам снова уходить в опостылевший трюм, а за это время вряд ли произойдет хоть что-то плохое!
– А, чтоб тебя!.. – вдруг крикнул один из пассажиров, стоящий у борта. – Это еще что такое?
– И меня как ножом резанул!.. – подал голос еще один мужчина.
Что там такое стряслось? Я уже хотела, было, подойти, как матрос, стоящий неподалеку, закричал:
– Все в трюм! Быстро!
– В чем дело?.. – растерянно произнес кто-то.
– В трюм, я сказал, там-тара-рам!..
Ну, там-тара-рам прозвучало весьма цветисто и доходчиво, после чего люди кинулись вниз – к счастью, Франческа с детьми оказалась в числе первых, а я немного промедлила. Как и бывает в таких случаях, началась толчея, шум, крики, но все перебил голос капитана:
– Резунов откидывайте от себя, не давайте им к телу прикасаться!
Какие еще резуны, о чем речь? И словно отвечая на мой вопрос, я увидела краба, который шустро перебрался через борт и оказался на палубе, после чего резво побежал к людям. На первый взгляд, в нем нет ничего особенного – размером с большую мужскую ладонь, зеленовато-коричневого цвета, но привлекали внимание его огромные клешни. Когда же этот краб оказался возле какого-то мужчины, и попытался схватить того за ногу, то на холщовых штанах перепуганного человека оказалась дыра, словно от бритвы, а затем и кровь – кажется, краб задел-таки бедолагу. А из-за борта показывались все новые и новые крабы, идут просто волной... Да сколько же их тут, а?!
– Задраивайте дверь в трюм, не давайте им туда попасть!.. – продолжал командовать капитан. – Кто не успел уйти – поднимайтесь на верхнюю палубу! Быстро! И не споткнитесь!
Тех пассажиров, что не успели скрыться в трюме, набралось полтора десятка человек (в том числе и я), кинулись на верхнюю палубу, где уже стояли матросы.
– Так и знал, что не обойдется... – пробурчал один из них.
– А что это за крабы такие?.. – растерянно спросила я.
– Видела их клешни?.. – покосился на меня тот. – Режут все, как бритвы! Потому этих крабов и называют резунами, и на «морских пастбищах» их бывает видимо-невидимо, только вот на корабль они не всегда лезут. Как видно, их что-то напугало, вот и решили забраться сюда. Те крабы, у кого клешни побольше, человеческое тело до кости враз рассекают. Если на тебя штук пять резунов разом окружит, то все – не уйти! А потом на тебя и остальные налетят, облепят и сожрут... Но сейчас дело в другом – от кого-то крабы ведь убегают...
– Ты что имеешь в виду!
– Сама смотри! Дождались, чтоб вас всех!..
Да уж... В растерянности я смотрела, как на борт «Белого альбатроса» заползают большие змеи, все, как одна, серого цвета, и начинают охоту за крабами. Ой, да сколько же этих ползающих тварей сейчас появились на палубе? Пожалуй, десятка два, не меньше, и все на диво агрессивные. А вот и новые змеюки ползут из-за борта, в дополнение к тем, что уже имеются... Атака, удар – и острые клешни отлетают в сторону, после чего змея проглатывает добычу и вновь кидается на очередную жертву... Святые Небеса, да на палубу сейчас смотреть страшно!
– Это что такое?.. – испугано спросил кто-то из переселенцев.
– А чего вам непонятно? – пробурчал в ответ матрос. – Морские змеи охотятся за резунами – крабы, чтоб вы знали, для этих ползающих гадов самая желанная добыча. Вообще-то от резунов в вареном виде вряд ли кто-то из людей откажется – вкусные, заразы! Как видно, буря и здесь кое-что взбаламутила, морских змей в одно место загнала. Понятно теперь, отчего крабы на корабль полезли – от змей спасаются.
– А эти змеи... – спросила я – Они ядовитые?
– Спрашиваешь! Одного укуса хватит, чтоб человек умер, причем всего за несколько минут!
– Так они и на нас накинутся! Да вы только посмотрите, сколько их уже на палубе!
– Если морских змей не трогать, то обойдется, а вот если какой-то резун доберется до верхней палубы, и окажется рядом с нами, то все может быть... В общем, как только увидим резуна рядом, сразу же скидываем его вниз – не хватало еще, чтоб змея вслед за ним приползла... Вон, швабра стоит – хоть ею воспользуемся в случае чего!
– А как змей прогнать с корабля? От них же сейчас палубы не видно! Мне туда даже смотреть боязно!
– Чего их прогонять, сами уползут... – буркнул матрос, не сводя глаз с палубы, которая сейчас выглядела страшно до жути. – Эти морские змеи без воды больше четверти часа находиться не могут – облезают под солнцем и дохнут. Надо просто подождать какое-то время...
Может, подождать и стоит, но глядя на палубу, которая в данный момент напоминала ночной кошмар, я просто не представляла, как могу спуститься на нее. Оглянувшись, увидела, что неподалеку от нас стоят благородные господа, счастливые обладатели отдельных кают, которые тоже созерцают происходящее. Вообще-то сейчас любому здравомыслящему человеку стоит забраться в свою каюту, наглухо задрать двери и иллюминаторы, заткнуть все имеющиеся щели, и сидеть там до того времени, пока не минует опасность. Однако эти высокомерные люди, похоже, не понимают всей грозящей им беды, и смотрят вниз с таким видом, будто присутствуют на забавном представлении. Более того – они с недовольством косятся в нашу сторону, презрительно кривя губы: а то как же, черни на верхней палубе находиться не следует! Впрочем, у них хватило толку промолчать – понятно, что сейчас спуститься вниз нет ни малейшей возможности.
Стоять спокойно нам пришлось долго: как и предупреждал матрос, крабы поползли наверх, ловко цепляясь за деревянную лестницу. Чтоб скидывать их вниз, одной швабы было явно недостаточно, и моряки притащили багры и крюки, которыми мы скидывали вниз крабов, карабкающихся наверх. Но крабы – это полбеды, гораздо хуже то, что вслед за ними ползли змеи, а этих длинных и сильных тварей скинуть вниз совсем непросто – они обвивали палки и крюки, которыми мы пытались их скидывать, да еще и пытались атаковать нас. Честно говоря, мне стало не по себе – если так и пойдет дальше, то нам не поздоровится.
И вдруг... Даже не знаю, как это описать – внезапно из воды на палубу заскочило какое-то существо, при виде которого я просто оторопела. Меня можно понять – перед нами появилось создание, которое невозможно представить: вначале мне показалось, что я вижу перед собой нечто, похожее на лошадь, но потом поняла, что передо мной находится совсем иное существо. Верхняя часть была телом человека, нижняя передняя часть один в один походила на лошадь (только вот из копыт торчали длинные когти), а задняя часть заканчивалась мощным рыбьим хвостом с плавниками. Да уж, такой гибрид человека, лошади и рыбы обычному человеку представит просто невозможно! Грубые черты лица, мокрая грива волос, зеленоватая кожа, покрытая мелкими чешуйками, руки с длинными пальцами и тонкими когтями, на голове что-то вроде небольших тупых рогов... Вдобавок ростом это странное творение моря ростом было куда выше среднего человека, да и весило немало – даже нам было слышно, как скрипят доски палубы под тяжестью этого чудища!
Между тем первое, что сделало это существо, оказавшись на палубе – это с невероятной быстротой схватило ближайшую змею, и одним махом отгрызло ей голову, после чего бросило обезглавленное тело за борт, на зеленые водоросли. Затем морское чудище ловко подцепило на свои длинные когти еще одну змею – и вновь извивающееся тело без головы полетело за борт, а странное существо уже ухватило новую жертву... Судя по тому, как быстро отлетали в сторону змеиные головы, зубы у этого невероятного создания были невероятно острыми, а челюсти очень мощными.
– Кто это?.. – ахнула я, не в силах оторвать взгляд от диковинного морского чудища.
– Ихтиокентавр... – после паузы отозвался матрос, не сводя расширенных глаз с морского обитателя. – Ну, надо же, я его раньше всего один раз видел, и то мельком... Тут не знаешь, что и сказать: то ли нам повезло, то ли нет...
Больше матрос ничего не успел сказать, потому что в этот момент на палубе появилось еще одно такое же чудище, а спустя мгновение – и третье. Я не поняла, как они забирались на борт, и нам всем оставалось только смотреть на то, как лихо эти существа расправляются со змеями, заполнившими палубу, причем передвигались морские жители на диво ловко.
– Как ты сказал?.. – не поняла я. – Ихтио...
– Ихтиокентавр... – повторил матрос. – Сам не с первого раза научился выговаривать это слово.
– Они на нас не нападут?.. – этот вопрос интересовал каждого из переселенцев.
– Если их не будем трогать, то нет, а если разозлятся, то кораблю конец придет – продырявят и затопят. Говорят, когда они в ярости, то себя не помнят, все крушат и разбивают. По слухам у этих уродов столько сил, что страх берет!
– А чего они так на змей накинулись?
– Кто ж их знает? Хотя можно понять: змеи – это все же еда для некоторых. Сама видишь, какие эти ихтиокентавры здоровенные, и понятно, что им жратвы много надо, а судя по их острым зубам, они вряд ли питаются одними водорослями. А тут, на палубе, сейчас можно неплохо поживиться – вон, сколько змеюк наползло, так что пусть ловят – нам же проще.
– Так они же обезглавленных змей за борт выкидывают!
– Не в море, на «пастбище»... – оглянулся моряк. – И потом, глаза разуй – ты что, этих змей без головы где-то видишь?
А и верно – на зеленом ковре не было видно ни одного извивающегося узкого тела. Странно – куда же они все пропали, ведь эти огромные морские чудища без остановки выкидывают змей за борт?! В этот момент с корабля на водоросли упало еще одно обезглавленное тело, а через несколько мгновений я увидела, как из короткой зеленой травы просунулась широкая ладонь с длинными пальцами, которые ухватили извивающуюся змею, и рывком дернули ее вниз... Я посмотрела на стоящего рядом матроса, и тот лишь хмыкнул:
– Ты, никак, думаешь, что тут только эти трое, и больше в море никого нет? Наверняка в воде, прямо под водорослями, находится немало их друзей-приятелей. Поговаривают, что у ихтиокентавров на дне свои поселения имеются – надо же им где-то обитать! Кто знает – может, их поселение находится где-то неподалеку отсюда, недаром этих громадных образин тут так много! Побыстрее бы уйти с этого «пастбища», а не то кто знает, чем все может закончится...
С этим утверждением мы все были полностью согласны. А меж тем ихтиокентавры почти полностью очистили палубу от змей, а заодно взмахами своих длинных рук просто-таки сметали в воду крабов – как видно, эти большие создания не отказывались и от такой еды... Ну, если дело пойдет так и дальше, то я буду поминать добрым словом этих жутких с виду морских обитателей!
Покосилась на стоящих неподалеку высокородных господ – и чуть не ахнула: один из этих людей, совсем молодой парень, держал в руках лук с накинутой стрелой и целился в одного из ихтиокентавров, находящихся на палубе. Этот высокородный идиот что, не понимает, что если он хотя бы ранит одного из находящихся на палубе морских обитателей, то кораблю не поздоровится?! Наше судно остальные морские чудища на щепки разнесут... Да что там спрашивать, и так ясно, что этот олух не понимает...
Не было времени что-то объяснять, а потому я молча бросилась к лучнику, и ударила снизу вверх по рукам недотепы. Стрела, сорвавшаяся с тетивы, ушла куда-то вверх, а в следующее мгновение я от души врезала парню коленом промеж ног: ничего, некоторым полезна такая гм... ощутимая наука – может, впредь умней будет. Хотя полной уверенности в этом нет – меня отец тоже в детстве немало порол, выбивая (как он говорил) лишнюю дурь, и непослушание, только подобное воспитание мне не очень-то помогло. Похоже, мама права, когда говорила тетушке Энжи, что характером я уродилась в своего настоящего отца, недаром слишком своенравна и упряма, а подобное вряд ли исчезает с возрастом...
Молодой человек, выронив лук, от боли согнулся надвое, и тут маркиз, рявкнув что-то оскорбительное, ударил меня, причем настольно сильно, что я упала на палубу, задев при этом неудачного стрелка, который, в свою очередь, не удержался на ногах и едва ли не рухнул рядом со мной. Зато моряк и несколько переселенцев, которые поняли, какой беды только что избежали, кинулись на мою защиту, а высокородные господа, возмущенные моим поступком, решили проучить чернь...
Начавшуюся, было, свалку прервал капитан, который весьма цветисто и образно поинтересовался, что здесь происходит в то время, когда на судне сложилась весьма непростая ситуация. Пока ему поясняли, что произошло, незадачливый стрелок закричал на меня:
– Идиотка безголовая, ты что натворила?! Лишила меня такого трофея!
– Надо уточнить, кто из нас безголовый!.. – у меня тоже не было желания сдерживания. – Знаешь, что могло бы случиться, если б ты в него попал?
– Попрошу мне не тыкать... – парень поднялся на ноги. Ясно, что к подобному обращению он не привык, и его настроение в данный момент никак не назвать хорошим. – Господа, объясните кто-нибудь этой... Не буду уточнять, кем она является в действительности...
– Вот что я тебе скажу... – у меня не было желания полностью выслушивать обличительную речь обиженного стрелка. А еще я была зла до невозможности – этот человек чуть не погубил корабль, только вот столь очевидная истина до него никак не доходит. – Если бы ты попал в это чудище, или хотя бы просто зацепил его стрелой, то все мы стали бы трофеями здешних морских обитателей. Неужели непонятно?
– Господа, среди нас, похоже, появилась ясновидящая, причем из трюма!.. – молодой человек поправлял свою белоснежную рубашку с кружевами. – Ну, скажи еще что-то умное! Посмеемся.
– Это можно... – согласилась я. – Видишь ли, мой юный дружок, помимо думанья задницей, как это иногда делается у слишком уверенных в себе людей вроде тебя, желательно кое-когда соображать головой.
– Ты, ты... – кажется, молодой человек настолько оторопел от моей речи, что брякнул первое, пришедшее ему в голову. – Кто тебе позволил прикасаться ко мне своими грязными руками? И ты чуть не повредила мой лук, а он стоит куда дороже, чем десяток таких, как ты, и изготовлен знаменитым мастером...
