Текст книги "Прятки: игра поневоле (СИ)"
Автор книги: Веда Корнилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 38 страниц)
– Если не хотите, чтоб следующий сюрикен торчал у кого-то из вас во лбу, то складывайте оружие в кучу, подальше от костра. Я два раза повторять не буду – и без того еле сдерживаюсь, чтоб не отправить одного из вас к праотцам.
– Хорошо... – не стал спорить Леон.
– Каждый встает, складывает все оружие, что у него есть, и садится на свое прежнее место... – продолжал Глаз. – Если кто-то оставит у себя хоть гвоздь, то, как говорится, не обессудьте.
– Знаю, с кем имею дело... – Леон поднялся с места. – Если уж на то пошло, то поговорить можно и без оружия.
– Леон, ты человек разумный. Надеюсь, не разочаруешь меня и в этот раз....
Очень скоро неподалеку от костра, на земле, оказалось все наше оружие, а еще через несколько мгновений подле него словно из-под земли, вырос Глаз. Оглядев нас, он чуть усмехнулся и отодвинул ногой в сторону сложенное оружие, после чего мужчина присел на большой камень, стоящий неподалеку.
– А вот теперь можно и поговорить.
– Ты где сюрикены прятал?.. – поинтересовался Леон. – Тогда, у края болота, я их у тебя не нашел, хотя, говоря откровенно, не очень-то тщательно и искал – торопился, времени для тщательного досмотра не было.
– Мог бы и задержаться минут на десять – и проблем у тебя стало б куда меньше.
– Для вас с Осокой, но не для нас. Лучше скажи, как ты нас нашел?
– Да чего там искать... – скривился Глаз. – Но если тебе так интересно...
– Очень интересно. Я вообще парнишка любопытный.
– Мы с Осокой еще какое-то время шли краем этого болотного леса, а потом скальная гряда закончилась, и дальше была только одна болотина, куда соваться в здравом уме никто не станет. Ясно, что вы туда не пойдете. Вот и мы повернули назад. Понятно, что вы должны были подойти к берегу с противоположной стороны, там, где кончается вода и начинается более или менее твердая земля. Оставалось только проделать обратный путь, отыскать ваши следы, и это оказалось совсем не сложно.
– Осока где?.. – спросил Эдгар.
– Где надо!.. – огрызнулся Глаз.
– Ну, раз надо, значит надо... – Леон по-прежнему не повышал голос. – А вот мне интересно другое – что ж ты нас всех сюрикенами не снял? Это не составило бы для тебя никакого труда, да и та работа, на которую ты подрядился, была бы уже закончена. Непорядок...
– А это уже мое дело!
– Как скажешь... Кстати, мы только поужинать собрались, так что приглашаем к столу. Если не желаешь есть с нами, то можем тебе рыбину оставить – расправишься с ней позже. И не бойся – мы на тебя нападать не станем – смысла нет. По ночам тут опасно, так что присутствию опытного охотника можно только порадоваться. Да и ты убивать нас, кажется, не собираешься.
– Лихо ты все вывернул... – неприятно улыбнулся Глаз. – А не боишься, что я сейчас каждого из вас на куски порежу, а этой красотке голову отхвачу?
– Ты это можешь, не спорю... – согласился Леон. – А уж если речь идет о хорошей награде, то пойдешь до конца... Так как насчет рыбы? Советую попробовать – я ее готовил по тому рецепту, что ты мне как-то посоветовал, и даже ту травку положил, которая вкус улучшает. Надеюсь, тебе понравится...
– Хватит мне зубы заговаривать!.. – Глаз непроизвольно поморщился, а в следующее мгновение к моим ногам упала веревка. – Леон, сейчас красотка свяжет вам обоим руки и ноги, а потом мы поговорим. Парни вы шустрые, иначе с вами беседу вести не стоит. Снова предупреждаю: кто вздумает рыпаться – тот пусть пеняет на себя.
Я посмотрела на веревку, а затем на Леона... Как видно, тот понял мою растерянность, и чуть улыбнулся – мол, не беспокойся, сейчас все решу. Затем Леон перевел взгляд на охотника и произнес:
– Ответь мне на несколько вопросов – и обещаю, что мы не станем (как ты только что изящно произнес) рыпаться.
– Хватит болтать!.. – терпение у Глаза было на исходе. – Красотка, быстро взяла веревку и вяжи своему папаше вначале руки, а потом ноги! Ну, чего сидишь на месте? Я что, неясно выразился?
– Почему, очень даже ясно... – я поднялась, взяла веревку, и, сама не ожидая такого от себя, швырнула ее в охотника. Зачем я это сделала? Уж очень мне тип не нравится, просто с души от него воротит! Меж тем Глаз, хотя и не ожидал от меня подобного, все же легко уклонился от летящей веревки, но тут к нему метнулся Леон, а вместе с ним и Эдгар. Мужчины схватились между собой, а бросилась поднимать упавшую веревку – нам без нее не обойтись...
Через несколько минут все было закончено, и связанный Глаз сидел, прислонившись к камню. Его лицо было исцарапано, на скуле наливался большой синяк, зато Леон с Эдгаром почти не пострадали.
– Гвен, вообще-то тебе так рисковать не стоило, я бы с ним как-нибудь договорился... – Леон потер рукой свою шею. – Да, рука у тебя, Глаз, тяжелая.
– Надо было бы вас всех сразу положить... – просипел тот, с ненавистью глядя на нас. – Нечего было переливать из пустого в порожнее...
– Нет, Глаз, убивать нас ты не собирался, а иначе уже расправился бы с нами, тем более что для тебя подобное – пара пустяков... – усмехнулся Леон. – Мы у тебя только что забрали пять сюрикенов и нож. Небогато у тебя с оружием, но для того, чтоб разделаться с нами, более чем достаточно.
– И что с того?
– Думаю, Глаз, ты ко мне за помощью пришел, верно? Все остальное, то, что ты нам устроил и чем пытался пугать – это так, дымовая завеса, да к тому же инициативу из своих рук ты выпускать не хотел. Я прав?
– Ты, Леон, похоже, болотных испарений надышался, вот и несешь невесть что... – пробурчал Глаз.
-. Кстати, хочу поинтересоваться Осокой... Он что, ранен, или просто тебя бросил?
– Осока скоро здесь появится, и вот тогда...
– Не появится... – покачал головой Леон. – Если бы он был неподалеку, то вы бы на нас с двух сторон напали, и спастись мы б никак не сумели. Это вчера его рядом с тобой не было по той причине, что вы разделились, и Осока решил на всякий случай обследовать вход в пещеру, а ты пошел по нашему следу, чтоб догнать... Сегодня он бы такой ошибки не совершил, и вы должны были действовать в связке, а раз твоего напарника нет... Значит, он или погиб (в чем я сомневаюсь), или ранен (что наиболее вероятно), или просто-напросто бросил тебя. А может, тут дело в чем-то ином? Не подскажешь, куда Осока отправился? Конечно, если следовать негласному кодексу охотников, раненого напарника бросать ни в коем случае не стоит, но насколько я знаю Осоку, он относится к числу тех, кто высокой моралью не обременен, так что от него можно ожидать чего угодно.
– С чего это ему меня бросать?
– Да с того, мил человек, что ты и сам знаешь – хреново ты стал себя чувствовать, верно? Если бы это было не так, то мы бы тебя так легко не скрутили – насколько мне помнится, драться ты умеешь, и сил у тебя на двоих хватит. Да и ранений за свою жизнь у тебя было столько, что и не сосчитать, но в этот раз, судя по всему, все складывается совсем плохо. Те раны, что получил в пещере от белой твари – они очень болят, так? А еще у тебя в последнее время сознание туманится, и ты частенько не соображаешь, что делаешь, зато осознал, что без помощи в ближайшее время тебе не обойтись. Как видно, чувствуешь себя настолько плохо, что поневоле вспомнил обо мне, и о том, как я спас тебя однажды, потому снова и надеешься на мою помощь.
– Бред.
– Это когда я тебя на себе израненного ягуаром тащил – вот тогда у тебя от потери крови и от воспалившихся ран, и верно, был бред. Но ты все же выжил, хотя лучше б тогда помер.
– Думай, что хочешь. Связанного человека можно оскорблять, сколько угодно – знаешь же, что он все одно ответить не сможет.
– Ох, Глаз, Глаз... – вздохнул Леон. – Все-то тебе объяснить надо! Ладно, начнем с самого очевидного... Помнишь, ранее ты мне не раз говорил о том, что из еды больше всего любишь рыбу, запеченную в глине, и даже учил меня правильно ее готовить. Больше того – утверждал, что это у меня неплохо получается. Хорошо помню, как мы ее с тобой готовили, и приготовленную мной рыбу ты съедал подчистую...
– Ну, было дело, и что с того?
– Просто сейчас ты и слышать о рыбе не можешь – вон, при одном упоминании о ней едва не скривился... Что, тошнит при одном упоминании о еде? Паршиво себя чувствуешь, так? Только не надо говорить о том, что это простая усталость от долгой дороги. Да и твой далеко не лучший внешний вид говорит о многом... Могу привести еще пару доказательств, но стоит ли тратить на это время?
– Да если б не эти раны, то вы бы меня никогда не взяли!
– Кто ж спорит!.. – пожал плечами Леон. – Хотя, признайся – когда мы тебя связывали, сопротивлялся ты слабовато. Ладно, я тоже устал, так что впустую сотрясать воздух мне особо не хочется. Посиди, помолчи, подумай. Захочешь поговорить – скажешь, а мы пока перекусим. Не хочешь смотреть, как мы едим – отвернись в сторону. Ну, а если по-прежнему будешь непонимающего изображать, то после ужина мы тебя скрутим посильнее, благо веревка имеется, рот заткнем, и в сторонку отнесем, шагов на пятьдесят от костра. Надеюсь, до утра ты не доживешь, а у нас одной проблемой меньше будет.
– Погоди... – остановил его Глаз. – Развяжи меня. Давай поговорим...
– Говори... – Леон встал напротив Глаза. – Только по делу. А развязывать тебя я пока что не стану – так спокойнее.
– Что тебя интересует?
– Для начала скажи, где Осока.
– К нанимателю пошел... – устало обронил мужчина. – Если дойдет, конечно...
– Подробнее можно?
– Все можно...
По словам нашего пленника, пред тем, как покинуть лагерь, Тадео велел остающимся здесь охотникам еще раз тщательно осмотреть всю округу – мол, я, конечно, уверен, что дело закончено и можно со спокойной совестью отправиться назад, но от этой девицы (знали бы вы, какая это стерва!) можно ожидать что угодно, так что лишняя проверка не помешает. Заодно Тадео приказал не спускать глаз с Леона и Эдгара – дескать, мало ли что они могут знать, и я этим двоим не доверяю, тем более, как оказалось, один из них папаша той самой беглянки!.. Ну, сказано – сделано, и когда на следующее утро двое старателей покинули опустевший лагерь, сообщив, что они уходят из этих мест, охотники, выждав недолгое время, отправились следом за ними. Те, кого нанял Тадео – они, конечно, люди они опытные и умелые, но и Леон не лыком шит, сумел запутать свои следы, так что наемникам понадобилось немало времени, чтоб выяснить, куда держат путь двое старателей.
К болотному лесу охотники вышли уже к вечеру, но прикинув обстановку и глядя на заходящее солнце, решили не оставаться там на ночь – предпочли уйти, чтоб вернуться на следующее утро. Наемники отправились назад, но очень далеко уходить не стали – переночевали в сравнительно безопасном месте, которое они присмотрели еще тогда, когда направлялись к болоту. Утром, вернувшись на берег, они вновь отправились по следам старателей.
Через какое-то время охотники отыскали вход в пещеру (или же выход из нее – это как посмотреть), и по следам возле нее поняли, что если в нее заходили два человека, то вышли из нее трое. Если судить по отпечаткам обуви, то рост третьего человека был немного ниже, чем у Леона и Эдгара. Похоже, что наниматель по имени Тадео был прав, когда говорил, что девица, за которой он охотился, так легко не сдается – она и сейчас каким-то образом сумела не только остаться в живых, но и выбраться из пещеры.
Прежде, чем отправиться дальше, Осока решил проверить пещеру – неизвестно, что (или же кто) может оказаться там, среди камней, и не стоит оставлять за своей спиной возможного противника. К тому же позже нанимателю надо будет рассказать об увиденном – тот, без сомнений, пожелает узнать все подробности. Глаз идти в пещеру отказался наотрез – мол, я там уже побывал, теперь твоя очередь!.. В итоге, после недолгого спора, Осока отправился в пещеру, а Глаз – по нашим следам.
Почему так вышло, что мы сумели не только уйти от этого человека, но и разоружить его? Как утверждает сам Глаз – он вчера с самого утра почувствовал себя по-настоящему скверно. Перед глазами то и дело все расплывалось, голова просто-таки раскалывалась от боли, сознание словно раздваивалось – именно по этой причине он и допустил несколько непростительных ошибок, в том числе упустил нас. Когда же его, связанного и лежащего на песке, нашел Осока, то между ними произошел весьма неприятный разговор на повышенных тонах, и дело едва не дошло до настоящей драки. Тем не менее, работу, на которую они подписались (и за которую уже получили неплохой аванс) нужно было выполнять, несмотря ни на что, и наемники, не зная, куда могли направиться беглецы, вначале решили пройти дальше, краем болота, чтоб выяснить, не туда ли направились те, кого они ищут. Однако, пройдя довольно значительное расстояние, мужчины увидели, что скальная гряда заканчивается, далее начинаются жуткие топи, куда вряд ли направится мало-мальски разумный человек, и наемники повернули обратно. Ясно, что беглецов следовало искать с противоположной стороны болота, так что следовало поторапливаться, чтоб успеть перехватить эту излишне шуструю компанию.
Когда же охотники повернули назад, то попали в беду. Несмотря на то, что мужчины предусмотрительно двигались на довольно значительном расстоянии от кромки воды, несколько раз они все же вынуждены были спускаться вниз, и подле одного из таких мест из воды на берег метнулось некое существо, отдаленно напоминающее огромную ящерицу, покрытую чешуей. Удар сильным хвостом по ногам – и Осока, идущий первым, рухнул на землю. Что же касается Глаза, который двигался немного позади, то его удар задел только краем. Меж тем огромная ящерица, как только Осока упал на землю, схватила него за ногу и потащила в воду. Какой-либо иной человек вряд ли сумел бы хоть что-то предпринять в подобной ситуации – уж очень быстро все произошло, всего за два-три удара сердца, но опытный охотник мгновенно сориентировался. В его руке блеснул большой нож, пара взмахов – и голова ящерицы была отделена от туловища, а кинувшийся на помощь Глаз сразу же оттащил Осоку подальше от воды. Меж тем извивающееся безголовое тело, разбрызгивающее вокруг себя бледно-розовую кровь, кто-то из здешних обитателей утащил в воду, а вот что касается головы ящерицы, то с ней пришлось повозиться. Острозубые челюсти головы, отсеченной от тела, намертво застыли в момент гибели, разомкнуть их никак не получалось, так что людям пришлось потратить немало времени, чтоб освободить ногу человека от намертво вцепившейся ящерицы, и лишь после того смогли осмотреть ногу мужчины.
Увы, но увиденное не порадовало. Рана, нанесенная этим болотным существом, была не только обширной, но еще и глубокой, да и долгие усилия по освобождению человека от цепкой головы рептилии сделали свое дело. Конечно, разодранную ногу перевязали, но то, что находится под бинтами, впечатлительному человеку лучше не видеть. В подобных случаях, чтоб не произошло заражения крови, раны обычно прижигают раскаленным железом – жестоко, но в подавляющем большинстве случаев, действенно. К несчастью, в данном конкретном случае подобное гм... лечение никак не подходило – уж очень большими и глубокими были ранения. Единственное, что радовало, так только то, что нога Осоки не сломана, кость осталась целой, а значит, человек мог передвигаться самостоятельно. Правда, непонятно, долго ли он сумеет это делать, тем более что в раны попало немало болотной грязи... Конечно, ранения пытались промыть чистой водой из фляжек, но много ли ее было – той чистой воды, да и слишком длинными и острыми были зубы болотной ящерицы...
Ситуация складывалась самым неприятным образом, и обсудив все произошедшее, наемники пришли к единодушному мнению – тут уж не до жиру, быть бы живу, или, говоря проще, надо отсюда уходить туда, где им могут оказать помощь, причем следует поторапливаться. Оба охотника были опытными людьми и понимали, что с полученными ранами самим не справиться.
Наемники покинули болото, добрались до места, где ранее переночевали. Там еще раз обсудили ситуацию, и решили, что на следующий день, с самого утра, Осока направится в лагерь искателей опалов – там их ждет наниматель, то есть Тадео, а Глаз, как менее пострадавший, пойдет по следам беглецов. Что ни говори, но награду за голову беглянки никто не отменял, договор на ее поимку по-прежнему был в силе, так что надо было сделать все, чтоб не упустить женщину из вида, да и подписанный договор с нанимателем никто не отменял. Утром, как и договаривались, охотники разошлись, и каждый пошел своим путем...
– Вот и все... – закончил свое повествование Глаз.
– Не понимаю, для чего вы разделились... – Эдгар пошевелил палкой в костре. – Вдвоем идти куда быстрей и безопасней, а вы оба ранены. И потом, ты же знаешь правило, которому стараются следовать в здешних краях, и звучит оно так: никогда не пускайся в дальний путь один, без товарища. Конечно, это не всегда получается, но в вашем случае...
– Вы просто Осоку не знаете... – пробурчал Глаз. – Ему нужно до нанимателя добраться, ведь тот за сообщение о том, что случилось, должен ему заплатить, а мы же за деньги работаем.
– С такой раненой ногой, да еще и в одиночестве преодолеть такое расстояние... – Эдгар покачал головой. – Не доберется.
– Я так не считаю... – вздохнул Глаз. – Осока ж упертый до невозможности. Если кто и доползет до поселка старателей в одиночестве и с разодранной ногой, то только он. У этого парня здоровья на троих хватит, а по жизни ему никто из друзей не нужен, да и я ему в приятели не набивался. Хочет быть один – его дело.
– А на тебя Осока крепко разозлился из-за того, что ты упустил нас... – сделал вывод Леон. – Позже, под благовидным предлогом избавился от того, кого счел обузой, то бишь от тебя. Как я вижу, из своего оружия он тебе всего лишь нож выделил.
– Ну да... – неохотно отозвался Глаз. Похоже, ему не хочется вспоминать разговор с Осокой – скорей всего, ничего хорошего в той беседе не было. – Сам знаешь – со своим оружием вряд ли кому-то хочется расставаться. Только и тот нож вы у меня недавно забрали. Хорошо, что Осока хоть что-то согласился отдать, а то у меня осталось всего-то с пяток сюрикенов.
– Ты говорил, что Осока в пещере побывал... Он ничего не рассказывал о том, что видел?
– Я не особо интересовался, а Осока много не скажет... – неохотно отозвался Глаз. – Упомянул лишь о том, что туда лучше не соваться.
– А теперь скажи, зачем ты к нам пришел? Только давай без ненужных отступлений.
– Ладно... – неохотно отозвался тот. – Ты все верно понял – я к тебе за помощью пришел.
– Нынче нищим не подаю – сам не при деньгах.
– Да ладно тебе, Леон... – вздохнул Глаз. – Ты меня как-то вытащил едва ли не с того света, и, похоже, сейчас без тебя мне тоже не обойтись.
– С этим – не ко мне. Один раз я тебя спас, второй раз совершать такую глупость не собираюсь.
– Тут мне возразить нечего – виноват, но я ж тебе уже говорил – не знал, что меня нанимают, чтоб отыскать твою дочь! Поверь: знал бы – ни за что не стал бы подписываться на это дело! Сейчас-то я понимаю: надо было тебя послушать, отказаться идти в пещеру, но все мы задним умом крепки. Не знаю, что это за чудище напало на меня в той пещере, однако отбиться от него я сумел, хотя это было непросто. В горячке схватки я даже не обратил внимания на то, что та непонятная тварь все же сумела меня достать, поцарапала неплохо, но уже на следующий день я сообразил, что с ранами, полученными от его когтей, дела обстоят непросто. Ранений за свою жизнь у меня было столько, что и не сосчитать, но тут все была не так, как обычно. То, что сами раны зверски болят и выглядят странно – это одно, но когда понимаешь, что твое сознание начинает туманиться, и ты то и дело ничего не соображаешь, словно видишь себя со стороны и ничего не можешь предпринять... Я человек опытный, и знаю, когда можно перетерпеть, а когда следует хвататься за голову. Мне однажды довелось услышать о таких последствиях ранений, которые сейчас вижу у себя – кое-кто из местных поделился знаниями, так что имею представление, что меня может ожидать.
– Извини, но сочувствовать тебе не собираюсь... – развел руками Леон. – И не понимаю, зачем ты мне все это рассказываешь. Я тебе не лекарь, и быть им не собираюсь.
– Зато ты знаешь тех, кто умеет лечить... – выдохнул Глаз. – Ты с местными на короткой ноге, и...
– И если б я тогда не упросил местных взяться за твое лечение, то ты бы уже давно отвечал на Небесах за свои грехи... – усмехнулся Леон. – Верно: когда я притащил тебя к Тайу-Та, ты больше походил на изодранный мешок с костями, а не на человека. Мне надо было еще тогда бросить тебя в лесу, только вот подобное было мне поперек горла. Сейчас в очередной раз понимаю, что не всегда следует проявлять человеколюбие. Не буду говорить о том, как непросто длилось твое излечение. Если же вспомнить, что произошло за последнее время, то должен признать, что мне не следовало упрашивать Тайу-Та спасти твою никчемную жизнь – лучше бы ты тогда помер. Правильно он говорил, что у тебя темная душа. А ведь после того, как тебя, можно сказать, тебя вытащили с того света, ты поклялся, что отныне всегда будешь на моей стороне и я всегда могу рассчитывать на твою помощь...
– Я и сам догадываюсь, что это Боги наказывают меня за нарушенную клятву... – только что не огрызнулся Глаз. – Леон, отведи меня к Тайу-Та.
– Тебе надо, ты и иди, а я тебе в проводники не нанимался. Дорогу сам отыщешь – не маленький мальчик, не заблудишься.
– Тайу-Та со мной и разговаривать не станет! Он вообще сторонится чужаков, и уж тем более не стремится общаться с ними! Да и меня отчего-то недолюбливает.
– Интересно, с чего бы это? Впрочем, ему виднее... – пожал плечами Леон. – У меня тоже нет желания иметь с тобой хоть какие-то дела, но, как видишь, вынужден поддерживать разговор.
– Леон, уговори его снова помочь мне! Я знаю – этот колдун-целитель способен на многое!
– Много я наглецов на свете видел, но таких как ты надо еще поискать!
– Леон, я тебе уже говорил, и еще раз повторю: я не знал, что подписался на поиски твоей дочери! Никогда б на это не пошел!
– Я тебе об этом сказал, когда вы все заявились в наш лагерь, но ты не очень-то прислушался к моим словам.
– Прости, так получилось! Понимаю, виноват... В свое оправдание могу сказать только одно: не знаю, чем твоя дочь так довела того мужика, который ее ищет, но при одном упоминании о ней нанимателя трясет то ли от злости, то ли по какой другой причине. Кажется, если бы он мог, то своими руками придушил бы эту красавицу! Этот человек никогда бы моего отказа не принял, да и остальные охотники тоже.
Судя по всему, под Тадео едва ли не горит земля – он, похоже, едва ли не часы считает, и каждый день умоляет богиню Камали дать ему еще немного времени, прежде чем он поймает свою сбежавшую супругу, и, наконец-то, исполнит данный ей обет. Что-то богиня к нему излишне благосклонна, пора бы уже и разгневаться...
– Что касается твоей дочери, то я готов у нее прощения просить... – проникновенно произнес Глаз, глядя на меня. А мне вспомнилось, как я стояла у стены, а этот человек стоял рядом, и держал нож у моей шеи. Если б не та белая тварь, то меня уже не было бы на этом свете. Невольно дотронулась рукой до своей шеи – там была подсыхающая царапина, которую этот человек оставил своим ножом...
– Бог простит... – отрезала я, не желая вступать в разговор с этим человеком.
– Все это, конечно, очень интересно... – хмыкнул Леон. – Только вот связываться с тобой у меня отныне нет никакого желания.
– Послушай, Леон... – продолжал увещевать Глаз. – Я знаю, что ты сейчас направляешься в тот поселок, где живет Тайу-Та – другого поселка поблизости просто нет, да и люди, что живут там, всегда готовы тебе помочь. Кроме того, это только со стороны кажется, что дорог вокруг много, хотя на самом деле всегда можно понять, куда отправится тот или иной человек и где он может пойти. Я вас отыскал, и другие так же отыщут, потому как все понимают: вам надо где-то спрятаться, вот ты и рассчитываешь пересидеть какое-то время в здешних джунглях у своих друзей...
– Куда мы идем – это наше дело, а вот ты мне на кой сдался?.. – поинтересовался Леон. – Змей вокруг и так хватает, зачем мне тащить с собой еще одну? Больше того – я с трудом сдерживаюсь, чтоб не проломить тебе голову или не свернуть шею. Можно сказать, что в последние дни это стало моей мечтой. Просто руки чешутся, так хочется взять камень потяжелее и врезать тебе им от души... Заслужил.
– Я могу оказаться полезным...
– Вообще-то мы с Эдгаром тоже парни не промах, а ты сам признал, что сейчас от тебя проку немного.
– Есть такое дело... – не стал отпираться Глаз. – Но в любом случае меня пока что со счетов скидывать не стоит, да и места тут опасные. Мало ли кого на пути встретить можете, и лишние умелые руки не помешают. Думаете, тот мужик, что вашу красотку ищет, на этом успокоится? Ага, как же! Снова на нее поиски кого-то отправит, а то и сам пойдет, и тут вы можете надеяться на меня. Конечно, сейчас я чувствую себя далеко не лучшим образом, но, тем не менее...
– Извини, но от такого попутчика, как ты, стоит держаться подальше.
– Не хотел бы я тебе это говорить, Леон, но... – Глаз выдержал паузу. – Сегодняшней ночью мы с Осокой ламию видели.
– Н-да?.. – приподнял брови Леон. – И она вас не тронула?
– Осока меня под утро растолкал, вот-вот должен был рассвет наступить...– продолжил Глаз. – Он вторую половину ночи дежурил, раненая нога болела, так что тут и захочешь, да не уснешь. Говорит, поздновато ее, заразу, заметил, она уже не так далеко от нас находилась, и мы оба поняли: сейчас нам плохо придется – сожрет обоих, с нее станется... Ну, кинули мы веток в костер побольше в надежде, что хоть огонь ее отпугнет. Видим: точно – стоит неподалеку от нас, паразитка такая, на хвосте, смотрит на нас, чуть покачиваясь, да свои темные волосы поправляет. Красотка, конечно, еще та – глаз от нее не оторвать, так бы смотрел и смотрел! Правда, когда видишь ее зубастый оскал и раздвоенный язык, то уже ни о какой красоте не думаешь и от этой твари хочется бежать без оглядки. Стоим, не шевелимся, и чувствую, что на нас накатывает нечто вроде онемения, пальцем двинуть не можем... Я, грешным делом, уже подумал – все, сейчас нам головы окончательно задурит, и конец всему...
– И что же было дальше?.. – вырвалось у меня. Я хорошо помнила свою встречу с ламией, и то, что ей не составит большого труда зачаровать голову мужчине.
– Можно сказать, ничего... – продолжал Глаз. – Поползала туда-сюда, пошипела, посвистела, на нас посмотрела, а потом прочь поползла. Мы своему счастью поверить не могли! Может, светлеющее небо ее напугало (ламии же обычно показываться ночами или в темноте), а может, мы ей чем-то не понравились. Кто знает, что у этой змеюки на уме? Хотя, скорей всего, она поняла, что мы оба ранены, а все знают, что эти ползающие бабы предпочитают нападать только на здоровых людей. Раненые и больные их не интересуют. Тем не менее, мы с Осокой отправились в путь сразу же, как только чуть рассвело – от этих мест лучше держаться подальше, тут никаких денег не надо, пусть наниматели хоть того больше обещают...
Мы переглянулись. Если Глаз говорит правду, то, выходит, нужно опасаться еще и этих ползающих особ. Говоря откровенно, в последнее время я о них уже забыла, и вот неприятное напоминание...
– Как я понял, в здешних местах встреча с ламией совсем не редкость... – подосадовал Глаз. – В поселке искателей опалов нам тоже сказали, что у них побывала такая же красотка, да и к твоим парням, Леон, эти ползучие особы уже не раз заглядывали. К тому же ламия, которую мы видели, с кем-то пересвистывалась, а это значит, что она была не одна – где-то неподалеку находилась ее подружка, а то и несколько приятельниц.
– Раньше ламий тут почти не бывало... – неохотно произнес Леон. – А вот после землетрясения они стали просто-таки расползаться по округе. Похоже, где-то далеко, за болотным лесом (а может, в иной стороне) у ламий находится (вернее, уже находилось) что-то вроде гнезда, поселения или чего-то подобного. Можно предположить, что сейчас место их прежнего обитания разрушено, вот они и пытаются как-то приспособиться к изменившимся условиям, найти себе новое место обитания... Пожалуй, это объясняет многое.
– Я и говорю – сейчас вам без еще одного человека не обойтись!.. – продолжал гнуть свое Глаз. – Я нужен вам, а ты, Леон, позарез нужен мне – без тебя Тайу-Та на меня и не взглянет. Да к нему меня даже не подпустят! Больше того – в поселок зайти не дадут! А вот если ты попросишь... Ну что, договорились?
Какое-то время Леон молчал, а затем произнес:
– Куда ж тебя та пещерная тварь задела?
– В правый бок и живот... Не веришь? Посмотри сам, чтоб удостоверится!
– Посмотрю, не сомневайся.
Должна сказать, что раны на теле Глаза выглядели действительно странно. Крови не было, но каждую из широких царапин окружала ослепительно-белая припухлость, цветом напоминающая снег. Самое удивительное в том, что эта самая припухлость была невероятно твердой, во всяком случае, когда Леон постучал пальцем по одной из них, то звук был такой, будто он стучит по дереву.
– Н-да, невесело... – вынес Леон свой вердикт. – Такого я еще не видел.
– Теперь понимаешь, почему мне нужно попасть к Тайу-Та? Без него я не выживу! Знал бы ты, какая боль иногда накатывает! Я человек терпеливый, но и то иногда готов завыть.
– Понимаю, но не уверен, что Тайу-Та захочет с тобой общаться. Да и у меня нет желания более просить за тебя.
– Мне, главное, с тобой в поселок придти, а дальше видно будет!
Леон какое-то время молчал, а затем неохотно произнес:
– Эдгар, развяжи его.
– Ты что, решил взять этого предателя с собой?! – удивился тот.
Я понимала возмущение Эдгара – для чего нам нужен этот тип? Его рассказ звучит довольно достоверно, но я ему все равно не верю. Да и наша прошлая встреча в пещере не добавила мне симпатий к этому человеку.
– Возьмем... – Леон обратился к Глазу, у которого на лице появилась довольная улыбка. – Считай, что я снова решил помочь тебе, хотя ты этого не стоишь.
– Леон, да я...
– Предупреждаю сразу... – Леон оборвал Глаза, который пытался убедить нас в своей искренности. – Если только пойму, что ты пытаешься меня обмануть, или же задумаешь недоброе против кого-то из нас – вот тогда пощады не жди. Никаких душеспасительных разговоров я с тобой вести не буду, и уж тем более не намерен взывать к твоей порядочности, которой просто нет. Заодно не желаю слышать жалобы на тебя от своих спутников, а не то могу и рассердиться. Все понял?
