Текст книги "Стылая (СИ)"
Автор книги: Веда Корнилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 46 (всего у книги 54 страниц)
– Какой смысл объяснять тупым обывателям то, что они никогда не смогут понять и оценить?.. – пожал плечами принц Гордвин. – Человеческая ограниченность часто выводит меня из себя. Люди, животные... Между прочим, человеческая кровь немногим отличается от крови животных, во всяком случае, на вкус, а вот сил придает даже больше. И потом, матросы – это обычная чернь, которые должны быть счастливы тем, что их кровь нужна наследнику престола. Так что не теряй понапрасну времени, и быстро пошла туда, куда я приказал.
Надо сказать, что последнее заявление принца Гордвина окончательно вывело меня из себя. Пора заканчивать с этим словоблудием, тем более что высказывания этого парня начинали граничить с сумасшествием. Знаете, есть случаи, когда и ты имеешь право хамить в ответ, причем в такой манере, как общаются между собой те, кто находится едва ли не на самом дне любого цивилизованного общества.
– Ну, вот что, Ваше Высочество... – начала я самым любезным тоном. – Должна сказать вам, что я считаю себя достаточно вежливым и воспитанным человеком, но глубинный смысл слова «сука» поняла лишь сейчас. Надеюсь, вы меня прекрасно поняли, и давайте прекратим все разговоры.
– Что?! – услышать от меня такое принц никак не ожидал.
– Конечно... – продолжала я, – конечно, у каждого из нас свои увлечения и собственные тараканы в голове, но вы, по-моему, перешли все разумные пределы.
– Ты у меня сдохнешь в пыточной камере... – высокородный был в бешенстве.
– До нее еще добраться надо... – пожала я плечами. – А вы, принц, уже сейчас просто-таки напрашиваетесь на серебряную стрелу с чесночной начинкой, потому как с такими упырями, как вы, только серебром бороться и можно.
На это я не получила никакого ответа, кроме яростного взгляда, устремленного в мою сторону. Кажется, опальный принц был уверен, что после нашего разговора, когда он снизошел до того, чтоб побеседовать со мной, я должна быть невероятно горда такой честью, и едва ли не обязана выполнять все его приказы. И вообще Павлен прав – надо как можно меньше общаться с этим человеком, а иначе это до добра не доведет.
Время до конца моего дежурства тянулось невероятно медленно, и когда оно, наконец, закончилось, я была невероятно рада. Сдавая дежурство, предупредила Коннела, чтоб особо не разговаривал с нашим подопечным – мужик явно пытается задурить нам головы. Надо сказать, что и Коннел выглядел усталым – как я поняла, он тоже поспал всего несколько часов, и причиной этому была пробоина в трюме, вернее, пробоины. Несмотря на то, что плотник сумел заделать дыру, а матросы постоянно убирали воду в трюме, ее уровень все одно уменьшался медленно. Видимо, мечи зириддаров сумели пробить не одно отверстие в борту «Серой чайки», и теперь моряки искали те щели, через которые в трюм проникала вода. По счастью, найденная пара пробоин была совсем небольшой, можно сказать, щели, но все одно заделывать их пришлось долго. Естественно, откачкой и уборкой воды занимались все, свободные от вахты, в том числе и несколько раненых матросов, а заодно и Коннел с Якубом. Никто не ворчал и не ругался – каждый, находящийся на корабле понимал, что речь тут идет о нашем спасении.
Все одно у меня не получилось сразу же отправиться спать, потому что вначале посетила каюту святых отцом, посмотрела, как себя чувствует отец Арн, переговорила с Павленом... Ну, а на вопрос отца Витора о брате я могла ответить только одно – дурит...
И все же торговец в душе всегда остается торговцем. Почему? Когда, добравшись до своей каюты, я упала на койку и закрыла глаза, проваливаясь в сон, то мне вновь подумалось: хорошо, что я ничего не купила в Зайросе, а не то весь товар испортился бы в морской воде, и его все одно пришлось бы отправить за борт...
Все последующие дни мне было не до того, чтоб маяться бездельем, как это было по пути в Зайрос. Дежурство у принца Гордвина, который становился все невыносимее, ежедневные перевязки раненым матросам и отцу Арну, а еще мне приходилось помогать при ежедневной уборке воды из трюма – к сожалению, она там по-прежнему появлялась. Плотник ругался, но сделать ничего не мог – видимо, щели были слишком тонкие, и отыскать их было очень сложно. Вот когда дойдем до берега – там можно будет и серьезным ремонтом заняться, а пока что придется по-прежнему вручную бороться с постоянно поступающей водой.
Прошло почти две седмицы. Отец Арн постепенно поправлялся, матросам тоже хуже не становилось, чего нельзя было сказать о принце Гордвине. У него рана на груди становилась все больше, и для ее излечения не помогали никакие лекарства. Павлен лишь пожимал плечами: я уже говорил – во всем виновата татуировка на его теле. Ее нанесли опальному принцу для увеличения его магической силы, но нарушение этих линий может нанести человеку непоправимый вред, что, собственно, мы и видим. Вдобавок ко всему наследник престола сейчас не получает свежей крови, которая, если говорить честно, ему крайне необходима для поправки здоровья. Увы, но если человек продал свою душу Темным Богам, то для него становится естественным то, что выглядит дикостью для обычного человека. На мой вопрос – что будет с принцем Гордвином, если он не получит свежей крови, которой так жаждет?, Павлен лишь неприятно усмехнулся, и посоветовал мне не думать о постороннем...
Увы, но в присутствии отца Арна нам с отцом Витором было особо не поговорить, да и задерживаться подолгу в каюте святых отцов мне не стоило – это просто невежливо по отношению к раненому, а отец Витор все еще был очень слаб, чтоб подолгу выходить на палубу. Так и получилось, что мы с Коннелом, когда была возможность, старались хоть недолго проводить время вместе, на палубе «Серой чайки». О чем говорили? Темы найдутся, было бы желание поговорить...
В тот день мы с Коннелом уже привычно стояли у борта. Он только что закончил дежурство в каюте принца, а я уже успела поспать несколько часов, так что можно было немного отвлечься, тем более что после общения с опальным принцем каждому из нас требовалось время, чтоб стряхнуть с себя весь негатив и хоть немного придти в себя.
– Интересно, где сейчас «Тау»?.. – вздохнула я.
Конечно, все мы уже не раз задавали себе этот вопрос, и наш капитан постарался ответить на него, как мог. Скорей всего, «Тау» какое-то время ждал нашего возвращения в Сейлсе – без пресной воды в море делать нечего, и мы должны были вернуться, но, не дождавшись, корабль из Польнии отправился за нами в погоню. Можно только предположить, о чем думали офицеры на «Тау», однако они могли решить, что отравление воды сорвалось, и теперь «Серая чайка» улепетывает от преследователей со всех ног, и каждому было понятно, что «Тау» может без особого труда догнать беглецов. Однако вряд ли кто-то мог подумать, что «Серая чайка» так отклонится в сторону от обычных морских путей. Без сомнений, сейчас «Тау» или рыщет по морю, отыскивая нас, или же на том корабле вполне обоснованно могли предположить, что наше небольшое суденышко уже пошло ко дну – воды тут опасные, и кораблей здесь сгинуло видимо-невидимо.
– Да где бы не был тот корабль из Польнии, лишь бы держался от нас подальше... А это еще что такое?!
Действительно, неподалеку от борта словно вскипела пода, а еще через несколько мгновений на поверхности показались два огромных переплетенных тела. Одновременно с этим раздался крик наблюдателя, и через несколько мгновений на палубу высыпали матросы. Святые Небеса, что опять происходит?!
То, что мы сейчас видели, просто поражало воображение. Перед нами была огромная рыба величиной едва ли не с кита, только у нее вместо боковых плавников были перепончатые лапы, а на рыбьей голове находился огромный острый клюв, куда более напоминающий птичий. Ой, да если это непонятное создание хоть разок ударит своим клювом борт «Серой чайки», то, без сомнений, пробьет его насквозь! По счастью, сейчас этой рыбине было не до нас – дело в том, что ее обвил какой-то огромный толстый канат, и рыба клювом выдирала из него куски. Я даже не успела спросить, что это такое, как канат вдруг распрямился, и я увидела змею просто-таки невероятных размеров, которая обвивала тело этой огромной рыбы. Ранее мне даже в кошмарном сне не могла присниться змея такой немыслимой величины! А уж пасть у этой змеи была такой величины, что от ужаса у меня едва не подкосились ноги.
– Что это?! – ахнул Коннел, а я промолчала – у меня от страха перехватило горло. Не к месту подумалось: опять моряки решат, что меня ничем не напугать.
– Морской змей и зиф... – осипшим голосом сказал кто-то из моряков.
– Кто-кто?
В этот момент змея с новой силой обвила странную рыбу, и я готова поспорить, что каждый на судне слышал, как у той трещат ломающиеся кости. Огромная рыба билась, изгибалась на поверхности воды, но очень скоро скрылась из виду, лишь недолгое время вода будто кипела, но очень скоро все успокоилось. Зато мне было по-настоящему страшно: конечно, я и ранее слышала рассказы об огромных морских обитателях, но никак не ожидала, что это настолько жутко – увидеть их вживую.
Какое-то время люди на палубе молчали, словно опасались, что рядом вновь покажется одна из этих морских громадин, но все было тихо, и «Серая чайка» по-прежнему скользила по спокойному морю.
– Парни, кто это был?.. – вновь спросил Коннел, и с моряков словно бы спало напряжение, после чего нам едва ли не наперебой рассказывать о том, кого мы только что увидели.
Оказывается, эта странная рыба с перепончатыми лапами и птичьим клювом называется зиф. Питается мелкой рыбешкой, на корабли и людей обычно не нападает, но если она разозлится, то мало никому не покажется – сильная, свирепая, жестокая... Ну, а кто такой морской змей – это всем известно. Не приведи Светлые Боги с ним встретиться посреди моря – эта гигантская змея может стрелой вылететь из моря, враз обвить своим телом мачты и корабль, после чего враз утянет судно в морскую пучину... Кстати, зиф не уступает силой и свирепостью морскому змею, и у них частенько между собой идут схватки не на жизнь, а на смерть, и понятно, что победитель в итоге съедает побежденного... Как раз одно из этих сражений нам только что довелось увидеть. Ну, посчастливилось нам увидеть это зрелище, или повезло уйти невредимыми – это еще тот вопрос, но лично я эту короткую схватку никогда не забуду.
Стоя на палубе среди моряков, которые без остановки рассказывали нам самые разные истории о морских змеях и о зифах, я вцепилась руками в ладонь Коннела, боясь выпустить ее хоть на мгновение, и думала лишь о том, сколько времени нам еще добираться до портов родной страны. По всем прикидкам выходило, что половину пути мы уже прошли... Скорей бы домой, а не то я уже устала от этих бесконечных встреч на море...
Глава 17
Когда «Серая чайка», наконец-то, стала подходить к причалу, то у меня уже не осталось сил радоваться тому, что наша дорога через море подошла к концу. Надо же, а я еще недавно была уверена, что как только наш корабль пришвартуется к причалу – в тот момент буду прыгать от счастья едва ли не до потолка. Сейчас же я чувствовала лишь огромное облегчение хотя бы потому, что заканчивается этот бесконечно трудный и нескончаемо долгий путь через море. Так поневоле и припомнишь добрым словом то время, когда я еще только направлялась в Зайрос – покой, безделье, и даже несколько томительная лень, о которой сейчас можно только вспоминать с тоской и завистью.
Главной бедой было то, что в трюмы «Серой чайки» продолжала поступать вода, причем ее количество постепенно становилось все больше и больше – встреча с зириддарами не прошла бесследно, они, паразиты, все же сумели своими острыми мечами повредить обшивку судна, причем в нескольких местах. Хорошо еще, что щели сравнительно небольшие, а не то вода в трюмы «Серой чайки» поступала бы куда быстрей, и еще неизвестно, смогли бы мы ее вовремя откачивать или нет. Страшно подумать, что могло случиться с кораблем, если б мы не сумели прогнать этих излишне воинственных морских обитателей. Заделать полученные пробоины не было никакой возможности, потому как если в трюмах уровень воды едва ли не по колено, то нереально отыскать те небольшие щели, через которые на корабль поступает вода. Потому так и получилось, что люди все свободное от вахты и сна время занималась тем, что круглыми сутками откачивали и убирали беспрестанно поступающую в трюм воду. Понятно, что от такой изматывающей работы мы все уставали все больше и больше.
Мне было ничуть не легче остальных. Постоянное внимание нужно было уделять как раненым матросам, так и нашим святым отцам, восстановление сил и здоровья у которых шло очень медленно, да и отец Арн чувствовал себя, мягко говоря, неважно. Но главное, что требовало наших постоянных забот – это проблемы с принцем Гордвином. Ему становилось все хуже, рана на груди выглядела просто страшно – можно сказать, человек гнил заживо, но помочь ему было не в нашей власти – разрушенная колдовская татуировка делала свое темное дело. Мало того, что в каюте опального принца стоял крайне неприятный запах разлагающейся плоти, так вдобавок ко всему у парня начались приступы безумия, которые чередовались с краткими периодами просветления и сравнительно здравого рассудка. Но самое неприятное было в ином – в последнее время этот человек постоянно требовал, чтоб ему дали свежую кровь – мол, это его враз излечит. Возможно, в чем-то он был прав, только сейчас, естественно, и речи не могло быть ни о какой крови, да и взять ее было неоткуда, потому как ни у кого не было желания дать этому парню хоть каплю своей крови.
Беда в другом: эти постоянные крики принца Гордвина были хорошо слышны морякам, потому как наш пленник не считал нужным сдерживать свой голос, и теперь моряки старались и близко не подходить к дверям каюты, где содержался опальный принц. Более того: усталые и раздраженные люди от этих криков все больше и больше выходили из себя. Дошло до того, что на нас троих – Коннела, Якуба и меня, моряки стали смотреть едва ли не с опаской: раз мы с таким упырем общаемся, то, может, и сами такими же стали?! В конце концов, команда едва ли не выставила условия капитану: мол, мы люди простые, но понимаем, что все беды начались после того, как этот непонятный человек оказался на «Серой чайке». За борт его – и вся недолга!..
Неизвестно, чем бы все закончилось, если б Павлен не взял дело в свои руки. Ненадолго собрав моряков, он рассказал им душещипательную историю о том, как мы, прибыв в монастырь Святого Нодима, обнаружили там человека, который пришел в святую обитель откуда-то из глубин Зайроса. Монахи утверждали, да и сам несчастный подтвердил, что он является принцем Гордвином, сыном короля нашей страны. Мол, в свое время он отправился в Зайрос, желая лично осмотреть новые земли. Ну, молодость слишком самоуверенна, и оттого принц, взяв с собой всего лишь нескольких человек, направился в глубины этой страны, чтоб, вернувшись домой, по-возможности подробно рассказать о новых землях своему отцу, королю Корайну. Сейчас трудно сказать, с чем именно столкнулся парень в той дикой стране, но все его спутники погибли, а сам он в тех диких серьезно тронулся рассудком, и немного пришел в себя только в монастыре. Только вот этот молодой человек все одно не помнит, что с ним произошло, и каким чудом он оказался в монастыре – так, вспоминаются лишь какие-то обрывки... Более того: изо дня в день парню становилось все хуже и хуже. В общем, весьма печальная история. Естественно, оставить возможного наследника престола в монастыре не следовало ни в коем случае, и потому мы взяли его с собой, и, надо сказать, в дороге намучались с ним полной мерой! Конечно, судя по нынешнему сумеречному состоянию молодого человека, королем он вряд ли сможет стать, но следует хотя бы вернуть принца на родину, чтоб он попрощался с отцом перед смертью, ведь всем известно, что наш король тоже очень болен, и ходят печальные разговоры о его возможной кончине...
Павлен был невероятно убедителен, рассказывая эту необычную историю, и ему, как это ни удивительно, поверили, пусть даже первоначально кое у кого оставались некие сомнения. Более того: Павлен сумел так ловко и достоверно ответить на все вопросы моряков, что те полностью уверились в услышанное, и с того времени их отношение к принцу Гордвину стало брезгливо-терпеливым, как к убогому, на которого не стоит обижаться, но и любить его они тоже не обязаны.
Хотя Коннел не понимал, для чего стоило рассказывать матросам о том, кем именно является Гордвин, я прекрасно понимала логику Павлена. Вернувшись в нашу страну, моряки в тот же день разнесут по всему городу весть о том, что через несколько лет вынужденного отсутствии на родину вернулся наследный принц, только вот с головой у него того... Ну, вы понимаете, о чем идет речь! Сплетни и плохие известия разносятся по свету едва ли не со скоростью звука, так что уже через пару седмиц (а то и раньше!) вся наша страна будет знать о возвращении из дальних стран молодого принца, да только вот нерадостным стало его появление дома – мало того, что в тех странах у наследника престола помутился разум, так вдобавок он там еще и заразу какую-то подхватил!.. Как вы думаете, после этого принца Гордвина многие будут считать хорошим претендентом на трон?
Нисколько не сомневаюсь в том, что моряки с «Серой чайки» в должных красках распишут как самого принца, так и его странные поступки и желания, наверняка прибавят что-то и от себя, и наследник престола теперь приобретет кране негативную оценку в народе, а плохая репутация – это то, что крайне сложно исправить. К тому же вряд ли кто-либо из правящего дома Польнии все же рискнет по-прежнему разыгрывать карту с возвращением законного претендента на престол – сейчас уже не те обстоятельства, да и сам принц Гордвин на данный момент, можно сказать, фигура, сбитая с шахматной доски.
В последние дни пути по морю «Серая чайка» заметно снизила свой ход, и причиной этого стала все та же вода, беспрестанно поступающая в трюмы корабля. Несмотря на постоянную откачку, ее уровень внутри корабля становился все выше, и судно все больше проседало в воде. Увы, тут уж ничего не поделаешь, и следовало радоваться хотя бы тому, что «Серая чайка» до сей поры была в состоянии оставаться на поверхности. Я рассчитывала на то (и, надеюсь, небезосновательно), что корабль придет в мой родной порт, но, увы – оказывается, «Серая чайка» направлялась в Панкею – большой приморский город. Причина подобного решения была проще некуда: именно из Панкеи ближе всего добраться до столицы нашего государства, два дня пути – и мы там. Как я поняла, нам всем, тем, кто был на Птичьей Гряде – всем надо будет отправиться в столицу. Лично у меня против подобного решения возражений не было: хотя мне очень хотелось попасть домой, понятно было и то, что в первую очередь я должна где-то продать изумруды, и лучше всего сделать это в столице – там и цену за камни можно взять повыше.
Вне моего ожидания, «Серая чайка» не стала заходить в шумный и многолюдный порт Панкеи, а отправилась чуть дальше, хотя матросы по приказу капитана подавали кому-то команды флажками. На мой удивленный вопрос « А почему мы не идем к причалу?» капитан Маркус покачал удивленно головой – а разве, мол, непонятно? Ну, встанем мы у причала, и если команда в прежнем темпе не будет откачивать воду из трюма, то через несколько часов корабль пойдет ко дну – вода ведь по-прежнему поступает через пробоины. Для того чтоб этого не произошло, «Серая чайка» сейчас прямиком направляется в ремонтный док, и там уже встанет на одно из тех особых мест, что заранее подготовлены для приема поврежденных судов. И не беспокойтесь – господина Павлена нужные люди очень скоро отыщут.
Так оно и случилось. Не прошло и четверти часа с того момента, как наша бедная «Серая чайка» оказалась зажата меж каких-то деревянных свай, как к нам на корабль заявилось сразу несколько инквизиторов в сопровождении доброй дюжины стражников. Эти добры молодцы быстро и без особых разговоров прошли на «Серую чайку», и сунули свои носы едва ли не в каждый закуток корабля, а чуть позже инквизиторы направились в каюту к Павлену. О чем они там вели беседы с Псом Веры и святыми отцами – этого я не знаю, потому как в то время собирала сумку в своей каюте, складывала в нее вещи, да и, если честно, меня не особо интересовали разговоры инквизиции – чем меньше знаешь о делах того церковного ордена, тем лучше.
Не могу правильно описать то странное чувство, что сейчас было у меня в душе: радость, оттого, что наше долгое путешествие наконец-то закончено, и в то же самое время непонятная тревога. Как это ни печально, но сейчас я, связанная договором с инквизицией, вынуждена играть по чужим правилам, и пока что не могу заняться решением своих проблем, чего мне, честно говоря, хочется больше всего на свете.
Немногим позже, забирая из сейфа свои изумруды, я, отчитав тысячу золотых монет для Коннела, отдала капитану Маркусу все деньги, которые у меня еще оставались – ему надо рассчитываться с матросами, да и на другие расходы деньги нужны. Конечно, это далеко не все, что я ему должна по договору, но остаток денег в самое ближайшее время он возьмет в здешнем отделении инквизиции – об этом мы с Павленом договаривались заранее. Позже капитан пришлет туда же и счет за ремонт «Серой чайки» – понятно, что оплачивать все это придется тоже из моего кармана, увы... Очень хочется надеяться, что драгоценные камни стоят недешево, а не то мне придется совсем невесело: искренняя благодарность от Святой церкви за оказанные услуги – это дело хорошее, но свои денежки инквизиция в любом случае заберет, потому как иначе поступить святые братья просто не могут.
– Коннел, знаешь, мне показалось, что порту я видела «Тау»... – вздохнула я, застегивая сумку и закидывая за спину свой дорожный мешок, в котором сейчас лежали два тяжелых мешочка с изумрудами. Увы, но в мою и без того туго набитую сумку эти камни никак не влезали, а раз так, то придется вновь нести их за спиной. Невольно покосилась на Якуба и Коннела: у каждого из парней все его имущество умещалось в одном мешке, а у меня в дорожной сумке лежали лишь самые необходимые предметы, вроде и лишнего ничего не взято, а она, меж тем, полностью забита! Чудеса, да и только!
– Тебе не показалось... – парень затянул завязки на своем тяжеленном дорожном мешке, в который он только что положил свое золото из сейфа. – Я тоже заметил этот корабль, ведь на него трудно не обратить внимания – уж очень он большой. Правда, мне было не до того, чтоб особо всматриваться в чужие суда. Видел, что сейчас «Тау» стоит у причала с убранными парусами, хотя люди на палубе есть. Можешь не сомневаться – они нас тоже увидели.
– Как ты думаешь, они к нам сунутся?
– Панкея – это тебе не Сейлс, тут территория нашего государства. Сама подумай: если даже в Зайросе людям с «Тау» требовалось создавать хотя бы видимость порядка, то уж здесь-то самовольства и захвата чужого судна тем более никто терпеть не будет. Разумеется, кто-то из экипажа «Тау» может попытаться подойти к «Серой чайке», но не более того. Стражи тут хватает, инквизиция тоже имеется, так что особо не забалуешь. К тому же вряд ли экипаж «Тау» ожидал нас сегодня увидеть. Неожиданный сюрприз, так сказать.
– Не думаю, что этот сюрприз их обрадовал... – чуть усмехнулась я. – Готова биться об заклад, что очаровательный и тактичный господин Ютек, с которым мы так мило пообщались в Сейлсе, скорее всего, уже вовсе не ожидал нас увидеть, решил, что мы безвестно сгинули в пучине моря. А в том, что они нас искали, рыскали по морю – в этом у меня нет ни малейших сомнений. «Серая чайка» ушла в сторону от привычных морских путей, тех, которые «Тау», без сомнений, только что не челноком прочесывал, разыскивая нас. Да и шли мы теми опасными водами, в которые добровольно не полезет ни один нормальный моряк. Естественно, что «Серая чайка» по собственной воле там бы и близко не оказалась, но у нас просто иного выхода не было. Вдобавок ко всему еще и скорость нашего судна была заметно снижена из-за постоянно поступающей в трюм воды... В общем, времени прошло столько, что на «Тау» почти не сомневались в нашей печальной кончине. Скорее, корабль из Польнии находится здесь только для того, чтоб быть полностью уверенным в том, что «Серая чайка» у здешнего причала уже никогда не появится, потому как давно лежит на морском дне.
– Как же мне приятно их разочаровать!.. – Коннел только что руки не потер.
– Ну, не тебе одному...
– Мы ведь все сейчас в столицу направляемся, верно?.. – Якуб приподнял свой дорожный мешок, в который убрал свое золото. – Ого, ничего себе тяжесть! От земли не оторвать! И как я только не надорвался, когда волок все это добро на своей спине?!
– Своя ноша не тянет... – хмыкнул Коннел, и поглядел в иллюминатор. – Надо же, сколько карет подогнали! Похоже, отправимся в столицу со всеми удобствами...
У меня не было особого желания очередной раз припадать носом к иллюминатору – стекла в них изготовлены из мутноватого стекла, обзор далеко не самый лучший, и потому мы втроем вышли на палубу. У борта стояли едва ли не все матросы, наблюдая за происходящим на берегу, так что наша троица присоединилась к ним, тем более что отсюда все было видно, как на ладони.
Коннел был прав: сейчас неподалеку от «Серой чайки» находится, наверное, с полдюжины карет, да и, надо отдать должное, народу хватает, причем рядом с мундирами стражников находятся рясы священнослужителей. Наверняка появления нашего корабля давно ждали, а иначе вряд ли получилось бы так быстро подогнать к причалу кареты, и пригнать едва ли не толпу вооруженного народа.
Сейчас самая большая из карет окружена кольцом стражи, и оттуда доносятся хорошо знакомые крики – понятно, что принц Гордвин уже находится внутри этого богатого экипажа. Хм, не завидую я тем людям, кто будет сопровождать его в дороге – как бы опальный принц не довел всех до белого каления еще до того времени, как появятся стены престольного града! Это мы к крикам и воплям опального принца если не привыкли, то притерпелись, и лишний раз стараемся не обращать внимания на очередное нелицеприятное высказывание в наш адрес, а остальным с непривычки придется туго.
А вот и наши святые отцы к трапу идут, причем не одни, их ведут под руки, а отец Арн все еще передвигается с огромным трудом – рана от ножа зириддара дает о себе знать, и молодого священника почти что несут на руках. Хочется надеяться, что умельцы в церковном лазарете быстро поставят парня на ноги. Вообще-то меня давно интересовал еще один вопрос: тогда, на Птичьей Гряде, что это за белый порошок Павлен давал святым отцам, да и сам его принимал? Как тогда сказал господин инквизитор? Кажется нечто вроде того, будто этот порошок подстегивает резервные силы организма, хотя при этом едва ли не полностью его истощает... Наверняка это какая-нибудь очередная выдумка заумных алхимиков, коптящих стены в лабораториях Святой инквизиции, чтоб ее!..
В этот момент отец Витор стал осматриваться по сторонам, словно кого-то искал, затем молодой человек поднял голову и увидел нас. Лицо святого отца озарилось улыбкой, он поднял руку и помахал нам. Сама не ожидая от себя ничего подобного, я помахала ему в ответ, невольно улыбнувшись при этом. Ох, делайте со мной что угодно, но отчего-то мне очень нравится этот парень, пускай он даже не обладает удивительной красотой моего бывшего мужа. Вон, даже Коннел чуть недовольно покосился в мою сторону. Впрочем, не одна я подняла руку для приветствия – матросы на палубе тоже замахали руками отцу Витору, прощаясь с ним перед отъездом. Вон, Якуб тоже не отстает, обеими руками в воздухе машет...
– Простите, но вас просят пожаловать вниз... – раздался позади чей-то голос. Оказывается, и мы дождались приглашения – это какой-то невзрачный священник заявился по наши души. Надо же, а я уже начала подумывать о том, что Пес Веры на радостях забыл как о нас, так и о нашем существовании, и теперь мы благополучно можем сделать ноги с корабля. Н-да, вновь убеждаюсь в том, что инквизиция ничего не забывает.
– Ну, прощайте, парни!.. – Коннел и Якуб обменялись рукопожатиями с матросами, что были на палубе. – Извините, если что не так!
– Да ладно, мы люди простые, в ваши дела не лезем... – боцман оглядел нас троих. – Видим же, что с вами все не так просто, но это не нашего ума дело. Всего хорошего вам, парни! Вот что касается бабы... то есть я хотел сказать, госпожи Арлейн!.. – поправился он. – Я, конечно, женщин всяких видел, но вы от них на особинку стоите. Ни криков от вас, ни воплей, да и по характеру покрепче многих мужиков будете. В разговорах я не мастак, но должен сказать, госпожа Арлейн, что с вами можно отправляться не только на край света, но хоть и того дальше! Ежели вам что еще будет нужно, то «Серая чайка» всегда к вашим услугам.
– Спасибо... – я даже немного растерялась. – Разумеется, я никогда не забуду как этот нелегкий путь по морю, так и ваши слова. Право же, я искренне тронута...
– Вас ждут... – вновь проскрипел монах. – Не стоит заставлять людей ждать.
– Да, конечно...
Когда мы оказались на берегу, все тот же невзрачный священник указал нам на одну из карет с небольшим оконцем:
– Вам туда.
– Понятно.
Я едва успела дойти до кареты, как меня окликнул чей-то громкий голос.
– Госпожа Арлейн, вы не могли бы переговорить со мной?
Интересно, кто может меня звать? Хотя голос вроде знакомый, и с такими требовательными интонациями... Оглянувшись, я увидела неподалеку от себя Ютека, того самого помощника капитана «Тау» – во всяком случае, этот тип называл себя таковым. Надо же, просто удивительно, каким непонятным образом он сумел так быстро оказаться здесь, в ремонтных доках – что ни говори, но это довольно-таки далеко от того места, где стоит «Тау». Похоже, этот аристократ мчался сюда со всех ног, вернее, со всех ног его лошади, а иначе так быстро от порта до ремонтных доков не доберешься. Сейчас Ютек находился за цепью стражников, окруживших кареты, и довольно-таки зло смотрел на меня, хотя и старался выглядеть невозмутимым. Неплохо бы узнать, что этому человеку от меня надо – понятно, что он объявился здесь вовсе не для того, чтоб побеседовать о погоде. Конечно, можно не обращать внимания на этого высокомерного аристократа из Польнии, но, думаю, пара минут для разговора у меня найдется. И потом, тут уже вступает чисто женское отношение к неприятному собеседнику – дело в том, что мне очень хотелось припомнить этому типу все то хамство, что он позволил по отношению ко мне.
