Текст книги "Стылая (СИ)"
Автор книги: Веда Корнилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 54 страниц)
– Во-первых, это не ваше дело... – отчеканил принц, явно теряя терпение. – Во-вторых, вы стали позволять себе неподобающий тон при разговоре со мной, а в-третьих, никому из вас не дозволено мне дерзить – я и без того наслушался более чем достаточно от хамоватой особы, которую вы непонятно для чего взяли с собой. Кстати, я так и не узнал, кто она такая? Ну, чего молчите?
– Вы же сами сказали, чтоб я помалкивала... – мой голос звучал совершенно равнодушно. – К вашему сведению, я уже много лет занимаюсь торговлей, и приехала в Зайрос только для того, чтоб расширить свое дело. Заодно решила осмотреть поселения в этой стране – надо же узнать, как живут переселенцы, прикинуть, какие товары здесь нужны, в каких объемах и ассортименте... Ну и как-то так получилось, что мы все оказались в одном небольшом отряде...
– Да чего там смотреть и изучать: сюда что ни привези – все сгребут подчистую, и еще столько же попросят... – ухмыльнулся чернокнижник. – Впрочем, наша гостья, кажется, не врет. Теперь я понял, отчего эта баба такая грубиянка – привыкла вращаться среди барышников и торговцев, где все просто, тупо и примитивно... Господин инквизитор, что ж вы потащили с собой невесть кого – неужто обученных помощников с собой брать не стали?
– Скажите, где сейчас находятся святые отцы, те, что вчера пошли на встречу с вами?.. – Павлен не стал отвечать на вопрос.
– Пока что сидят под запором, хотя с одним из них вопрос надо решить как можно скорей... Впрочем, как и с вами. Надо же, как легко, оказывается, поймать инквизитора!.. – чернокнижник даже не пытался скрыть своего презрения. – Я уже давно понял: вы – люди в черных рясах, сильны только когда вместе, а по отдельности ничего собой не представляете. На таких, как вы, я уже успел насмотреться – наверняка сами вызвались отправиться сюда, чтоб уговорить принца вернуться домой. Что, рассчитывали в случае удачного завершения дела продвинуться по службе, да еще и получить пару наград? Хотите, скажу, зачем вы собрали вокруг себя такую разношерстную компанию? Просто хотите чувствовать себя значимой особой хотя бы среди этих простолюдинов! Между прочим, чванливость и высокомерие – плохие чувства, и об этом вы бесконечно зудите в своих проповедях. Должен сказать – я несколько разочарован, от инквизиции и ее служителей ожидал чего-то большего.
– У каждого из нас в жизни случаются разочарования... – философски изрек Павлен, и вновь обратился к Гордвину. – Принц, если я правильно понял, вы не собираетесь возвращаться домой, так?
– Это то, что мы пытаемся втолковать вам битый час... – как видно, чернокнижник считал, что имеет полное право отвечать за своего приятеля.
– Тогда могу ли я узнать, что вы собираетесь делать дальше?.. – Пес Веры продолжал свои расспросы. – Что бы вы мне сейчас не говорили, как бы ни убеждали, я все одно не поверю, что вам не хочется вернуться в цивилизованный мир.
– Это вас не касается!.. – судя по небольшому раздражению в голосе принца, можно понять, что Пес Веры задел его больное место.
– А вы не хотите узнать наши имена?.. – подал голос Коннел. – Или хотя бы представиться сами? Мы, разумеется, поняли, что один из вас принц Гордвин, но...
– Ваши имена нам совершенно неинтересны... – тонкие губы чернокнижника презрительно скривились. – Да и зачем? Все одно через час-другой вас уже не будет на этом свете. К тому же вся эта пустая болтовня мне уже надоела.
В этот момент раздался чуть дрожащий голос Якуба:
– Что вы намерены с нами делать?
– Увидите... – ухмыльнулся чернокнижник. – Однако должен сразу сказать, что у нас нет особой нужды держать у себя лишние рты. Хотя, пожалуй, одного из вас можно оставить для мелких работ – увы, но наш прежний слуга несколько дней назад решил сбежать от нас. Разумеется, далеко он не ушел, но все одно осталось неприятное чувство неблагодарности. Итак, кто из вас четверых умеет готовить и убирать, а также знает свое место и может держать язык на привязи? Вернее, речь идет о троих, потому как господин инквизитор в этот счет не входит.
– На этот вопрос я вам могу ответить... – пожал плечами Павлен. – Среди нас только один умеет готовить, причем делает это неплохо – это Якуб, тот молодой парень.
– Я думал, вы укажете нам на женщину... – усмехнулся чернокнижник. – Хотя я бы еще хорошенько подумал, стоит ли оставлять в живых эту бабу – у нее наглости сверх меры и язык без костей. Хотя если принц захочет развлечься с ней на какое-то время, то я не буду возражать – должен же быть хоть какой-то прок от появления здесь этой хамки.
Ох, если бы я не понимала, что мне пока стоит молчать – вот тогда бы вам, отшельники недоделанные, я высказала все, что думаю, и услышанное вам вряд ли могло понравиться! Только вот мне ясно, что пока стоит помолчать – не просто же так Пес Веры ведет успокаивающие разговоры.
– Должен сказать, что наша спутница готовить совершенно не умеет... – чуть развел руками инквизитор. – Порядок наводить тоже не может – увы, но далеко не всех женщин можно назвать хорошими хозяйками, так что окончательный выбор слуги остается за вами. Но сейчас меня интересует другое – как вы намерены поступить с нами?
– Сколько вопросов сразу!.. – хохотнул принц. – Ничего, скоро все узнаете и увидите.
– Я так понимаю, что дорожные сумки нам тоже следует снять?
– А то как же!.. – хмыкнул чернокнижник. – Вы просто мысли мои читаете – только что собирался приказать вам всем снять свои сумки и отбросить их в сторону. С трудом представляю, что может взять с собой в дорогу инквизитор. Будет любопытно посмотреть содержимое вашего мешка.
– Да хоть сейчас смотрите, тем более что в этом нет ничего секретного... – Павлен скинул с себя дорожный мешок и бросил его вперед, едва ли не под ноги принцу. В мешке что-то застучало, забрякало, и взгляды обоих мужчин – и принца, и чернокнижника на мгновение оказались прикованы к мешку. Этой секунды вполне хватило Псу Веры – я увидела, как Павлен молниеносным движением руки что-то бросил в сторону парочки отшельников...
Все, что произошло дальше, смешалось для меня в одну кучу. Я увидела, как принц и чернокнижник – каждый вцепился в свое горло, с трудом переводя дыхание, и что-то хрипя при этом. Одновременно с этим раздался крик Павлена, который метнулся к этой парочке:
– Держите их! Быстрей! Не дайте сбросить с шеи цепочки!
Повинуясь приказу, я бросилась вперед, и с радостью поняла, что мои ноги уже могут двигаться, хотя в них все еще чувствуется тяжесть. Одновременно с этим пропала и изматывающая головная боль. Фу, сразу стало легче не только на душе, но и на сердце, а с остальным потом разберемся! Сейчас наше внимание было сосредоточено только на этих двоих, шеи у которых были, и верно, обхвачены тонкими цепочками из светлого металла – как видно, именно эти цепочки Пес Веры бросил в каждого из отступников, когда те на миг отвлеклись. Сейчас двое мужчин лишь что-то шипели, не в силах сбросить с себя светлый металл – похоже, одно только прикосновение рук к этому железу вызывало жуткую боль. Однако сдаваться просто так, без боя, они тоже не пожелали...
Не знаю, как мы сумели действовать настолько слаженно, но жить захочешь – все получится. К тому же на нашей стороне была внезапность... Не прошло и минуты, как принц со своим приятелем оказались скручены по рукам и ногам, а, главное, Павлен затянул на шее каждого из этих двоих по тонкому кожаному ремешку, хорошенько прикрепив к нему все те же цепочки. Уж не знаю, что это были за ремешки, и что за цепочки, но, похоже, они связали магические силы у здешних хозяев, и теперь парочка отшельников ничего не может предпринять против нас. Судя по страдальческому виду пленников, эти двое все еще находятся в растерянном состоянии, а может, наши пленники пока что не в состоянии говорить – вон, принц страдальчески закатил глаза и его мелко потряхивает, а чернокнижника просто-таки корежит в судорогах. Сейчас эта парочка никак не может придти в себя от произошедшего – как видно, не ожидали ничего подобного.
– Господин Павлен, поясните мне, что происходит?.. – потряс головой Коннел, которому крепко попало по уху от принца, когда тот по мере своих сил пытался выбраться из медвежьих объятий нашего проводника.
– Просто я занимаюсь своим делом – обуздываю нечисть... – спокойно произнес Пес Веры. – Разумеется, о сыне короля Корайна не следует говорить в подобном тоне, но что есть – то есть, и от невеселой действительности никуда не денешься. Как ни горько это признать, но сын нашего венценосного повелителя попал в сети черного колдовства, и я намерен предпринять все возможное, чтоб спасти если не его тело, то хотя бы душу.
– Фу... – выдохнул Якуб. – А я уж думал, что мы все пропали! Ну, господин Павлен, ну!.. Слов нет, никак не ожидал!..
– Я с самого начала рассчитывал именно на то, что они не примут меня всерьез, решат, что я из тех, кто не способен дать должный отпор... – кивнул Павлен. – Ну, и еще хотел переговорить с принцем, чтоб понять, чего от него можно ожидать. Увы, наш разговор оказался бесполезным, хотя об этом можно было догадаться с самого начала.
– А что это было, ну, то, что вы накинули им на шею?.. – спросил Коннел.
– Надеюсь, вы не подумали, что я отправился в Зайрос с пустыми руками или должным образом неподготовленный к нескольким вариантам возможного развития событий?.. – поинтересовался инквизитор, не сводя глаз с пленников. – Это отец Витор надеялся воззвать к родственным чувствам любимого брата, а я человек более прагматичный, и давно не верю в вечное благородство души и нерушимую общность семейных уз. Проще говоря, смотрю на жизнь с должным прагматизмом и цинизмом – увы, в моем деле иначе нельзя.
– А вы лихо набросились на них эти цепочки!.. – в голосе Якуба слышалось настоящее восхищение.
– Да, у меня был всего один миг, когда эта парочка отвлеклась, и я не имел права на ошибку. Не буду утомлять вас подробностями, тем более что они вам вряд ли интересны.
– Скажите, а что это за цепи такие, если с нас враз спало все наведенное, да и эти двое все еще не оклемались? Вон как их колотит...
– А иначе с черным колдовством нельзя... – Павлен принялся отряхивать свою одежду, которую успел испачкать во время схватки. – Эти цепочки сделаны из серебра, которое когда-то держали в своих руках Светлые Боги, спустившиеся на нашу грешную землю. Вот потому-то сейчас все, что сделано из того удивительного металла, враз нейтрализует любое черное колдовство, и до той поры, пока это серебро находится на теле какого-то человека, он не в состоянии заниматься темной магией. Что же касается этих кожаных ремешков, то, как вы понимаете, они тоже не простые – не дают выйти из повиновения тому, на кого надеты. Ну, и самое главное: тот, кто носит такое... украшение, самостоятельно снять его не может, как бы ему не хотелось от него избавиться. Чтоб вы знали: этот чернокнижник, что постоянно находится возле принца – он колдун далеко не из самых слабых, но за последние несколько лет от сравнительно спокойной жизни несколько расслабился, чуть обленился и потому слегка потерял сноровку. Результат, как говорится, налицо.
– То есть до тех пор, пока на этих двоих будут...
– Скажите прямо – ошейники... – посоветовал Пес Веры. – Между собой мы их так и называем. Так вот, до той поры, пока на нашей парочке будут эти ошейники, и принц, и его приятель – оба будут вынуждены нам подчиняться. Правда, о полном подчинении речи тоже не идет – определенная самостоятельность у этих людей все же остается.
– Думаю, в загашниках Святой Инквизиции найдется немало такого, о чем обычные люди и слыхом не слыхивали... – вообще-то мне стоило бы помолчать, только вот сделать это было сложно. Похоже, я переволновалась чуть больше, чем допустимо, вот меня и пробило на излишнюю болтовню.
– Вы даже не представляете, что там можно отыскать... – согласился Павлен. – А насколько большое значение придавалось нашей экспедиции сюда – об этом говорят те реликвии, которые мне дозволили взять с собой.
– Какой тут неприятный свет... – я покосилась на голубовато-зеленоватое пламя, освещающее пещеру. – Это какое-то чудо или колдовство?
– Верно, свет весьма неприятный... – кивнул головой Павлен. – Только вот, думаю, никаких чудес здесь нет, все очень просто. Я, разумеется, не занимался изучением природы этого пламени – понятно, что нам сейчас не до того. Могу лишь предположить, что, скорей всего, это горит фосфористый водород. Он образуется при гниении отмерших растительных и животных организмов и воздействия на них... Извините, я, кажется, излишне увлекся, а в настоящее время нам не до научных теорий.
Если честно, то я ничего не поняла из слов господина инквизитора – какой-то водород, да еще и фосфористый! Хоть бы кто объяснил, что это такое... В очередной раз убеждаюсь, что Павлен совсем не так прост, как это может показаться на первый взгляд.
– И долго эти двое будут дергаться?.. – не выдержал Коннел. Вообще-то его можно понять: мне тоже неприятно смотреть на то, как лежащие на земле мужчины содрогаются, словно в приступе эпилепсии.
– Ну, это зависит от индивидуальных особенностей организма. Видите ли, если кому-то враз перекрывают имеющиеся у него силы и лишают возможностей, которыми он пользовался много лет, то просто так и без последствий это не проходит. К тому же требуется какое-то время, чтоб эти люди осознали все происходящее и начали адекватно реагировать.
– Но где же святые отцы?.. – я задала давно интересующий меня вопрос.
– Мне это тоже интересно... – отозвался Павлен.
– Может, взять факел, и поискать... – начал, было, Коннел, но инквизитор его перебил.
– Не стоит. Сейчас эти грешники в себя придут и ответят нам на все вопросы.
– А если они вам ничего не скажут?
– Не сомневайтесь – они расскажут все... – в голосе инквизитора была такая уверенность, что я предпочла прикусить язык.
Прошло еще несколько минут, и постепенно у лежащих на земле мужчин судороги становились реже и слабее, а взгляд – более осмысленным. Наверное, они все еще пытались понять, что же, собственно, произошло, только вот Павлен не стал терять время понапрасну.
– А вот теперь, господа хорошие, мы с вами побеседуем на моих условиях... – Пес Веры присел подле лежащих мужчин. – Пообщаемся, как и положено разговаривать борцу за веру с отступниками и еретиками. Сразу предупреждаю: вопросов к вам у меня накопилось более чем достаточно, но для начала скажите – где святые отцы? Что вы с ними сделали? Советую отвечать без задержек и лжи, а иначе наша беседа перейдет в иную плоскость. Еще сразу же хочу сообщить: у меня есть полномочия вытряхивать из вас необходимые сведения теми способами, которые я сочту нужными и необходимыми в тот или иной момент, даже самыми жесткими и безжалостными. Думаю, вы знаете, что это значит... Итак, выбор за вами.
К этому времени принц еще полностью так и не пришел в себя, во всяком случае, его затуманенный взгляд давал понять, что у парня в голове полный сумбур. Зато чернокнижник смотрел на нас так, что и без слов было понятно – если только ему удастся скинуть с себя ремешок с цепочкой, то он в тот же миг порвет нас всех на мелкие куски. Однако я отчего-то была уверена – этот человек расскажет обо всем, лишь бы выгадать время, потому как сдаваться окончательно он не собирается.
Со своего места я не расслышала, что чернокнижник сипел едва ли не на ухо Павлену – надеюсь, он говорил правду. Впрочем, я особо и не вслушивалась в этот тихий разговор по той причине, что ко мне подошел Коннел.
– Как ты?.. – негромко спросил он.
– Главное – голова болеть перестала, ведь совсем недавно она чуть и не раскалывалась... – я потерла пальцами виски. – Ну и как тебе понравился опальный принц, которого мы так рвались увидеть?
– Увидеть этого парня было мечтой господина инквизитора, а лично я этого хотел меньше всего... – буркнул Коннел. – И уж тем более я бы не желал иметь такого короля – насмотрелся уже на тех, кто со сдвигом, а этот парень как раз и относится к числу шибанутых на всю свою голову. А уж если будущий король вдобавок ко всему еще и балуется черной магией, то можно только посочувствовать всем нам... Нет, такого правителя я бы точно не хотел иметь! Еще этот парень очень силен физически, во всяком случае, в одиночку я бы с ним ни за что не справился, хотя по внешнему виду и не скажешь, что он силач. Во всяком случае, ухо у меня все еще болит, да и голова тяжелая – опальный принц крепко приложил мне кулаком.
– А Гордвин похож на отца Витора... – вздохнула я.
– Еще бы – они же родные братья.
В этот момент Павлен рывком поднял на ноги обоих наших пленников и скомандовал:
– Поднимайтесь, и показывайте, где это место. И хватит изображать из себя слабых и несчастных жертв безжалостной инквизиции – здесь вас никто жалеть не собирается! Якуб, помогай – бери факел, пойдешь впереди, будешь освещать дорогу... А вы чего в стороне стоите?.. – эти слова относились уже к нам с Коннелом. – Или вам особое приглашение требуется? Идите сюда, и помогайте удерживать на ногах наших гостеприимных хозяев – они пока что самостоятельно могут передвигаться с трудом, но зато у них есть огромное желание освободиться и разделаться с нами, так что с этой парочки глаз спускать нельзя.
– Может, хоть немного ослабите ремень?.. – слабым голосом произнес чернокнижник. – С ним невозможно ни ходить, ни дышать!
– Еще раз услышу подобное – затяну ремень еще туже... – отрезал Павлен. – Хватит торговаться, мы не на базаре. Ноги мы вам развяжем, а вот руки пусть пока что связанными останутся – кто знает, что от вас можно ожидать?
Мы все вновь двинулись куда-то вглубь пещеры, причем Якуб шел впереди, освещая дорогу факелом. Вообще-то здесь можно было бы обойтись и без дополнительной подсветки – в стены пещеры на некотором расстоянии друг от друга были вделаны все те же странные светильники, горевшие неприятным холодным светом. Как там сказал Павлен – фосфористый водород? Да я и слов-то таких ранее никогда не слышала, просто удивительно, что их вообще запомнила...
Надо сказать, что наши пленники даже не шли, а еле-еле плелись нога за ногу, да и вид у каждого был – краше только в гроб кладут. Ничего, главное, чтоб они нас к святым отцам привели, а дальше разберемся.
По счастью, идти пришлось недолго, и уже через несколько минут наши пленники остановились перед невысокой деревянной дверью, закрытой на крепкий засов.
– Здесь... – тяжело произнес чернокнижник. – Оба...
Открыть дверь и вытащить из маленького темного закутка святых отцов – все это не заняло и минуты. Правда, молодые люди находились в бессознательном состоянии – похоже, это воздействие колдовства, но Пес Веры быстро снял с парней наведенное, и те, несмотря на свою обычную выдержку, не сумели сдержать свою радость, правда, первое, что сказал отец Витор:
– А как вы тут оказались?
– За вами пришли... – только что не огрызнулся Пес Веры. – Если я правильно понял, то вы, отец Витор, так и не сумели убедить брата свернуть с выбранного им пути. А теперь представьте, что могло произойти, если бы вы в гордом одиночестве добрались до своего брата. Думаю, вы и сами осознаете возможные последствия. Отец Витор, вам с самого начала следовало послушаться меня, а не питать пустые надежды на то, что все можно решить уговорами и воззваниями к единению семейных уз. Ладно, вы мне чуть позже расскажете о том, что у вас вчера произошло, и как вы пообщались с братом после долгой разлуки. Хотя мне понятно: разговор закончился так, как я вас и предупреждал, то есть ничем хорошим. Что ж, отрицательный результат – это тоже результат. Сейчас же, как вы видите, нам удалось задержать вашего брата и его приятеля, и потому настоятельно попрошу вас к этим двоим даже близко не подходить. Я выразился остаточно ясно?
– Да... – вздохнул отец Витор, бросив взгляд на принца Гордвина, который стоял с отсутствующим выражением на лице.
– Значит, мы с вами друг друга поняли... – кивнул головой Павлен. – Пока же я пообщаюсь с хозяевами этой пещеры, вернее, с людьми, называющими себя таковыми. У меня есть немало предположений насчет творящихся здесь темных дел, и я намерен полностью пояснить все интересующие меня вопросы. Ну, если не все, то хотя бы очень многие...
Я тем временем смотрела на святых отцов. Конечно, мы не виделись всего лишь день, и за это время ничего страшного с парнями не произошло, только вот у отца Арна на лице была пара синяков – как видно, ему вчера хорошо досталось. Вот и Павлен интересуется:
– Отец Арн, судя по отметинам на вашем лице, вы старались защитить отца Витора, но не преуспели в этом деле, так?
– К своему стыду должен признать, что не оправдал доверия, и в той ситуации ничего не смог сделать... – в голосе отца Арна было не только чувство вины, но еще и с трудом сдерживаемый гнев. Трудно сказать, на кого сердился святой отец – возможно, частично и на себя самого, но заметив взгляд, который отец Арн бросил на чернокнижника, мне стало понятно, что святой отец не намерен прощать этому типу свои синяки. Не знаю как другим, а мне теперь понятно, кто разукрасил лицо нашему святоше.
Ну, а отец Витор, хотя и бодрился, но все было заметно, что он подавлен – видимо, вчерашний разговор с братом развеял у него кое-какие иллюзии. Бедный парень... И ведь мне ему даже не посочувствовать – Павлен сразу решит, что я по-прежнему пытаюсь кокетничать с сыном короля, а если учесть, что сейчас Пес Веры явно не в настроении, то вполне может устроить мне публичную выволочку, а нам сейчас только еще прилюдной ругани не хватало – чернокнижник враз попытается этим воспользоваться. Все верно, только мне хотелось дать понять отцу Витору, что я его понимаю, и чувствую, насколько сейчас ему тяжело. Как только бедняга бросил на меня взгляд, так я сразу же чуть покачала головой и почти незаметно пожала плечами: мол, я тебе сострадаю, но тут уж сам виноват – в этой ситуации надо было слушать господина инквизитора... В ответ отец Витор лишь вздохнул и чуть пожал плечом – мол, согласен, только все пошло несколько не так, как я надеялся...
Хм, вот скажи кому – не поверят, что при таких вот перемигиваниях можно понять, что один хотел сказать другому, но мы со святым отцом иногда и без слов разгадывали эти жесты. По счастью, Павлен, кажется, ничего не заметил, а вот от Коннела мы укрыться не смогли – парень нахмурился и недовольно покосился в сторону отца Витора. Коннел, уж не ревновать ли ты вздумал? Так и хочется сказать – не ожидала...
Из короткого рассказа святых отцов стало ясно: когда они вчера пришли в пещеру, то поняли, что их появления уже ожидали, во всяком случае, никакого морока они не видели, и к плотоядным деревьям их никто не гнал. Более того: чернокнижник встретил святых отцов неподалеку от входа и довольно-таки почтительно отвел их к Гордвину. Вначале казалось, что все складывается не так и плохо. К сожалению, встреча братьев прошла куда более прохладно, чем того ожидал отец Витор – увы, но оказалось, что за несколько лет разлуки братья стали едва ли не чужими людьми, а их интересы и стремления разошлись едва ли не самым кардинальным образом. Разговор затянулся надолго, но ни к чему хорошему не привел, и даже более того – в конце беседы дело дошло едва ли не до схватки, после чего обоих святых отцов заперли в какой-то каменной клетушке, предварительно лишив их воли и сознания. Правда, о чем разговаривали братья, что обсуждали, и из-за чего едва ли не схватились врукопашную – об этом отец Витор пока что говорить не стал, но мы особо и не интересовались: это не наши дела, а святой инквизиции и государства, так что посторонним в них влезать не стоит. Ну, а более подробно о сути беседы святые отцы расскажут Павлену чуть позже, а он пусть сам решает, посвящать нас в подробности, или нет.
– Можно задать вопрос?.. – не выдержала я. Конечно, не следует вмешиваться в чужой разговор, и мне вновь следовало помолчать, только вот во всем происходящем была некая несуразность, которую мне хотелось прояснить. Вообще-то несуразностей в этой истории хватало с избытком, но для начала мне хотелось прояснить хотя бы одну из них. – Если я правильно поняла рассказ отца Витора, то вчера эти люди ожидали именно вашего появления в пещере, так? Даже сопровождающий был приготовлен... Нас же пытались убить безо всяких разговоров, и, опять-таки, здесь уже все было подготовлено к нашему визиту – вон, даже морок поставили, а вы, господин Павлен, между делом упоминали о том, что работа по наведению морока была проделана немалая, и снимать его было совсем нелегко...
– Вы к чему клоните?.. – поинтересовался Павлен. – К тому, что эту парочку кто-то предупредил о нашем появлении?
– А вы разве так не считаете?.. – вздохнула я. – Если даже принять допущение, что о нас этой паре отшельников рассказали святые отцы (в чем я глубоко сомневаюсь), то откуда эти двое могли знать о том, что к ним собирается придти брат беглого принца?
– Вопрос не лишен интереса... – Пес Веры посмотрел на пленников. – Может, ответите даме?
– Надо же, какие необычные интересы у этой особы... – зло глянул на меня Гордвин. – Лучше бы о красивых тряпках думала, или о хахалях...
– Вообще-то меня тоже интересует ответ на вопрос, который только что задала наша спутница... – чуть нахмурился отец Витор.
– Похоже, вы думаете, что победили?.. – хрипло засмеялся чернокнижник. Он, в отличие от принца Гордвина, уже вполне овладел собой и теперь пытается предпринять хоть что-то, лишь бы снять с себя ошейник и вновь обрести колдовские силы. – Да вы даже в малой мере не представляете, насколько ошибаетесь! Неужто уверены, что справились с нами двумя – и на этом дело кончено? Э, нет, тут все далеко не так просто! У нас есть могучий союзник, равноправный партнер, а еще имеется друг, всегда готовый нам помочь!..
– Об этом, если можно, поподробней... – Павлен был – сама любезность. – Уж раз у нас пошел откровенный разговор, то не стоит скрытничать, да и мне бы не хотелось переходить к тем жестким методам допроса, о которых я уже упоминал ранее.
– А почему бы и не ответить вам на этот вопрос, тем более что он так интересует эту особу?.. – ухмыльнулся пленник. – Так вот, к нам, если у него появляется такая возможность, по ночам прилетает чончон, и сообщает о том, что творится в округе. Если же он по какой-то причине не может это сделать – ночь лунная, или что-то вроде того – то в этом случае колдун просто приходит к нам, благо его жилище находится не так далеко отсюда. Ранее вы уже видели этого человека, и один из вас – а это были вы!.. – чернокнижник перевел взгляд на Коннела, – вы пытались с ним поговорить, правда, без особых успехов. Догадываетесь, о ком я говорю?
– Погодите!.. – Коннел потер лоб ладонью. – Погодите, вы хотите сказать, что тот старик, снимавший возле своего жилища шкуру с убитой лисы – это и есть чончон? То есть колдун?
Мне тоже вспомнился пожилой мужчина с невозмутимым выражением лица, который почти не обратил на нас внимания, когда мы проходили мимо. Верно, Коннел с ним пытался поговорить, но без толку... Точно, это было возле жилища этого человека – кажется, оно напоминало большой шатер, сверху обтянутый звериными шкурами... Неужели этот невысокий старый человек на самом деле колдун? Такого я точно не ожидала...
– Ну, чончоном он бывает только тогда, когда его голова отделается от тела, и отправляется по своим делам... – теперь в голосе пленника была неприкрытая насмешка. – И что вас удивляет? Не ожидали, что тот старик может быть колдуном из числа тех, что достигли вершины в своем мастерстве? Так и в наших странах мастера запретных наук ничем не отличимые от обычных людей, у них нет рогов, копыт или хвоста...
– И как же вы с ним разговариваете? Знаете местные языки?
– Это совершенно излишне – этот человек общается с нами на ментальном уровне.
– На каком?.. – не понял Якуб. Хорошо, что этим поинтересовался мой бывший работник – я тоже не знаю этого слова.
– Ему не надо говорить – мы и без того слышим то, что он хотел бы нам сказать, а колдун, в свою очередь, понимает все то, что мы желаем ему передать. Более того – мы даже видим те образы, которые он считает нужным нам показать. Таким образом мы и узрели всю вашу компанию, бредущую среди скал, правда, не сразу поняли, зачем вы сюда пришли – в последнее время люди стараются не посещать Птичью Гряду. Однако принц сразу узнал своего братца, ну, а остальное можно легко предугадать.
– Я вам не верю... – покачал головой Коннел. – Да и никто из здешних жителей в такую чушь не поверит! То, что вы сказали о чончоне – этого просто не может быть! Ведь эти колдуны – они, по сути, являются некоронованными хозяевами здешних мест, их боятся, бесконечно почитают, у них огромная магическая сила, свои правила жизни, в корне отличные от остальных жителей Зайроса... Проще говоря, в здешних краях колдуны, особенно постигшие все тонкости своего мастерства – эти люди словно стоят над толпой и повиноваться никому не намерены! И вы думаете, что кто-то из них будет служить вам? Да быть такого не может!
– Согласен... – подал голос Павлен. – То, что нам известно о чончонах и ваши слова – это несовместимо.
– Тем не менее, вам придется в это поверить. Все зависит от того, кто сейчас является союзником чончона.
– И кто же этот союзник? А может друг или повелитель?.. – продолжал свои расспросы Павлен.
– Да называйте вы его, как хотите, суть от этого не изменится! Главное в том, что вам он не по зубам, и то, что сейчас происходит – это просто кратковременный выигрыш, за который вы вскоре начнете расплачиваться полной мерой! Так что я советую вам не грубить нам, и не пытаться победить – все одно в итоге у вас ничего не получится! Давайте договариваться, и в этом случае у вас есть шанс спастись.
– Союзник, значит... И кто же это такой?.. – почти равнодушно поинтересовался Павлен. – Или что это такое? Волшебная палочка или древний волшебник? В какой-то мере я вас даже понимаю: любой человек, окажись он в вашей шкуре, точно так же стал бы придумывать сказки, лишь бы напугать врагов или вызвать у них желание освободить своих пленников.
– Как вы примитивны!.. – прошипел чернокнижник. – Хотя чего иного можно ожидать от тупого инквизитора без мозгов? Вы же обычный исполнитель приказов, без полета фантазии и не мыслящий далее своего носа! Или просто так неумело пытаетесь выяснить то, что вас интересует? А впрочем, почему бы мне вам не пояснить, с кем вы имеете дело? Это сэкономит время и ответит на многие из ваших вопросов. А еще я рассчитываю на то, что после этой наглядной демонстрации у кого-то из вас голова начнет работать в правильном направлении...
