355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Веда Корнилова » Стылая (СИ) » Текст книги (страница 35)
Стылая (СИ)
  • Текст добавлен: 10 мая 2018, 07:30

Текст книги "Стылая (СИ)"


Автор книги: Веда Корнилова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 54 страниц)

От этого вопроса я даже растерялась. Раньше меня никто и никогда о подобном не спрашивал, да и я привыкла считать, что могу вытянуть многое. То, что сейчас сказал отец Витор – это вроде простые слова, но в них чувствуется забота. Даже не ожидала, что мне будет так приятно услышать этот вопрос. Однако надо что-то ответить, и я постаралась улыбнуться как можно более беззаботно:

– Спасибо, со мной все в порядке. Считайте, что я свежа, как утренняя бабочка, точнее, уже вечерняя. За день намахалась крылышками, и теперь жду того приятного момента, когда их можно сложить, и уснуть на цветочке. Вернее, на можжевельнике.

– Приятно слышать... – отец Витор снова чуть улыбнулся.

– Ну, может и не очень приятно, потому как с чувством юмора у меня что-то не очень, ляпаю невесть что... – вздохнула я. – Особенно после сегодняшней дороги. Поговорим лучше о вас. Знаете, я немного разбираюсь в медицине, и потому хотела бы осмотреть место, куда вас случайно ударил брат.

Если честно, то я и сама не знаю, как решилась сказать подобное. Просто инквизитора рядом нет, и потому можно надеяться, что мое предложение не вызовет особых возмущений.

– Не надо, у меня уже почти ничего не болит!.. – надо же, у отца Витора даже улыбка пропала.

– Тогда в этом надо просто убедиться.

– Не стоит!.. – отец Витор чуть ли руками не замахал. – Говорю же, что у меня все прошло!

– А вот я считаю, что госпожа Арлейн права, и ей можно разрешить вас осмотреть... – внезапно подал голос отец Арн. Хм, вот уж от кого никак не ожидала помощи – так это от него! Всегда считала, что этот человек меня всерьез недолюбливает. Судя по всему, его тоже беспокоит то, что отец Витор то и дело невольно прикладывает руку к животу.

– А я говорю – не надо!.. – ого, а в голосе отца Витора появились металлические нотки. Более того – я не желаю слышать разговоров на эту тему!

Надо же, а ведь, невзирая на монашеское одеяние и видимое смирение, в случае необходимости отец Витор может быть довольно жестким человеком. Ого, какой сильный голос, я от святого отца ранее ничего подобного не слышала! Ну, для короля это, разумеется, неплохо, а вот для заболевшего бедолаги подобное поведение крайне нежелательно. Ох, видимо, придется мне применять те же методы убеждения, которыми я когда-то (кажется, это было немыслимо давно!) уговаривала мужа принять лекарство или дать себя осмотреть очередному лекарю. Тут иначе нельзя – к заболевшим людям нужен особый подход.

– Отец Витор, уж вы простите меня, грешную, но я открою вам секрет: как бы мне того не хотелось, но я не намерена тащить вас в ближайшие кустики для... хм, хм... скажем так, детального осмотра наедине и без свидетелей. Обещаю вам, что сейчас все будет чинно и благопристойно. Если же мне придет в голову покуситься на что-то большее, и вы будете не против подобных безобразий, то, увы, отец Арн быстро и в доходчивой форме разъяснит нам обоим всю глубину возможных заблуждений. Что же касается господина инквизитора, то мы ему, как строгому ревнителю чистоты и непорочности, ничего не скажем! Сами подумайте – зачем его расстраивать?

Надо сказать, что отец Витор никак не ожидал услышать от меня подобное, и потому невольно рассмеялся. Так, кажется атмосфера немного разрядилась, потому как ситуация представлена в немного шуточном свете, и теперь святой отец вряд будет настаивать на своем. Что же касается отца Арна, то он посмотрел на меня, словно на коварную растлительницу малолетних, которой самое место на каторге, но ничего не сказал.

– Ладно... – отец Витор подавил очередной смешок. – Отдаюсь в ваши руки, особенно если вы так настаиваете!

– Мучить мужчин – это мое любимое занятие, и вот как раз этим мы сейчас и займемся!.. – я вновь не удержалась от подковырки. – Так, отец Витор, поднимайте одежду... Ну-ну, не пугайтесь, мне нужен только ваш живот, а не что-то иное. Говорю же – я женщина честная, в глубине души даже порядочная, и не склонная к проказам и неуемному баловству...

Отец Арн с трудом удерживал возмущение, а отец Витор – смех, пока я осторожно исследовала пальцами плоский живот отца Витора, спрашивая, болит ли в местах нажатия пальцами. Затем проверила пульс, потрогала лоб... Кажется, обошлось.

– Вот и все, а вы боялись! Говорю же – я не кусаюсь, во всяком случае, по вечерам... Так вот, отец Витор, должна сказать, что вы получили довольно сильный удар по печени...

– Это опасно?

– Само по себе подобное может быть достаточно серьезной травмой с непредсказуемыми последствиями, но могу вас успокоить: по счастью, ничего особо страшного с вами не произошло, хотя и хорошего мало. Дня два-три печень будет болеть весьма ощутимо, да и потом какое-то время болевые ощущения дадут знать о себе, но тут уж ничего не поделаешь, вам придется это дело перетерпеть. Конечно, для быстрейшего излечения вам бы следовало несколько дней полежать в тишине и покое, но, боюсь, пока что сие для нас совершенно недоступно.

– Откуда вы все это знаете?.. – хмуро поинтересовался отец Арн.

– Просто я с этим уже сталкивалась, и история была довольно-таки невеселая. Пару лет назад моего бывшего мужа ударила копытом лошадь, правда, последствия были похуже, то есть там едва не произошел разрыв печени. Тогда-то мне поневоле пришлось научиться разбираться в таких вот травмах, узнавать все подробности о симптомах, а также в том, как лечить последствия подобных несчастий...

Вновь как-то разом вспомнилось, как Евгар маялся от непрекращающихся болей в печени, раздражением отмахиваясь от череды знахарок и бабок-травниц, которых я водила к нему. Припомнилось и то, как постоянно приходилось готовить мужу болеутоляющие отвары, а заодно уговаривать Евгара принимать какие-то чудодейственные препараты для быстрейшего излечения... Так, сейчас это совершенно ненужные воспоминания.

– Ну и как, муж выздоровел?.. – продолжал свои расспросы Арн.

– В этом можете быть уверены: супруг поправился настолько, что через годик нашел себе сердечную подружку, мою родную племянницу... – еще недавно я и подумать не могла, что спокойно произнесу эти слова. – Вы мне лучше скажите, что происходит с принцем Гордвином? Давно у него такие припадки?

– Раньше у Гордвина не было ничего подобного, он был крепким и здоровым человеком... – отец Витор вздохнул. – Давайте пока что не будем говорить на эту тему.

– Как скажете... – не стала настаивать я. – Вы лучше мне скажите, неужели наши парни действительно на охоту отправились? Если так, то отчего они уже добрую четверть часа стоят на одном и том же месте?

– Собираются охотиться, то бишь архаров подманивают. Хочется надеяться, что у них это получится.

– Погодите... – я потерла лоб ладонью. – Очевидно, до меня что-то не дошло, и раньше я не слыхивала о таком способе охоты. И потом, какие тут могут быть архары, и о какой ловле может идти речь, если скоро стемнеет?

– Все просто... – терпеливо стал пояснять мне отец Витор. – Нам нужна еда и особенно она необходима Гордвину. Беда в том, что достать ее сейчас негде, и потому господин инквизитор решил рискнуть. Вы ведь видели тот белый порошок, что мы принимаем уже два дня?

– Разумеется, видела.

– Так вот, это особое средство, которое веками используется в инквизиции, и действие этого порошка весьма многогранно. Сразу предупреждаю, что применять его можно только в самом крайнем случае, и не более нескольких дней подряд, а иначе пойдет нечто вроде привыкания, что очень плохо, да и организм просто-напросто не справится с такими нагрузками. Вы, очевидно, уже сами поняли, что Проклятое Око выпило из нас все силы, и если бы не этот порошок, то вряд ли мы смогли бы пройти хоть десятую часть того пути, что уже преодолели. Это снадобье – оно на какое-то время восстанавливает силы, проясняет память, подстегивает внутренние резервы организма... Правда, последствия ежедневного приема могут быть невеселые, и позже человеку придется долго приходить в себя. Однако если этот порошок проглотить с особым заговором, то оно невероятно усиливает ментальные и колдовские возможности человека...

– Последнее я не совсем поняла.

– Дело в том, что сейчас господин Павлен сделал сильнейший призыв для того, чтоб эти горные бараны пришли сюда. Боюсь, что через несколько часов наш инквизитор будет не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой!

– То есть вы хотите сказать, что сейчас наши парни сидят и ждут, когда к ним послушно прибегут архары?

– Грубо говоря, да.

– А если этих архаров нет на сто верст вокруг, тогда что?

– Тогда начнет призывать кабанов, хотя связываться с ними никак не хочется. Это несколько не то питание, что сейчас требуется Гордвину.

Надо же, – подумалось мне, этому грешнику еще не каждая еда пойдет! Впрочем, возможно, я чего-то не знаю.

– Но... – меня беспокоило другое. – Но здесь может появиться и хищное зверье, тем более что на Птичьей Гряде этого добра хватает в избытке! Нам следует радоваться уже тому, что за весь сегодняшний день нам не встретился ни один из них.

– Боюсь, что хищники наверняка появятся, причем с наступлением темноты, так что время у нас ограничено.

– Ну, если дела обстоят таким образом, тогда и мне стоит поторопиться...

Я еще дважды успела сбегать в пещеру с охапками дров, и вновь направилась, было, за можжевельником, но невольно остановилась после того, как бросила очередной взгляд в сторону наших охотников. Вернее, вначале до моего слуха донеслось едва слышное дробное постукивание, и почти сразу же заметила, как по небольшим каменным уступам на небольшом расстоянии от троицы охотников ловко пробирается стадо баранов. Передвигались они немного необычно, прыжками, причем толкались всеми четырьмя ногами, перескакивая по камням и уступам. Конечно, издали мне их было сложно рассмотреть, но, кажется, в том стаде было десять-двенадцать животных, а с ними еще и несколько ягнят. Похоже, и есть те самые архары, о которых говорил Коннел.

Чуть прищурив глаза, всматривалась в происходящее, и хотя на землю уже падали первые сумерки, все же еще можно рассмотреть многое. Кажется, идущий впереди стада баран самый большой и тяжелый – наверняка вожак. Загнутые винтом рога, серая шерсть, необычные движения... Эти животные выглядели такими красивыми, и настолько естественно вписывались в окружающий мир, что мне показалась странной и неправильной одна только мысль о том, что кто-то может поднять руку на этих прекрасных животных.

Вот стадо быстро приблизилось к тому холму, на вершине которого находились наши мужчины. Точно не могу сказать, что там произошло, но внезапно один из архаров заломил в прыжке тонкие ноги, с размаха ударился о камни, потом вскочил на ноги, и неуклюже затрусил прочь от холма, то и дело спотыкаясь, и падая на землю. Видимо, наши охотнички его каким-то образом подранили. Зато остальные архары после этого словно пришли в себя, и бросились врассыпную, лихо перепрыгивая через огромные валуны. Тем временем Коннел и Якуб со всех ног бросились к подранку, а я смотрела на то, как стадо архаров, снова сбившись в плотное стадо с ягнятами посредине, быстро скрылось из пределов видимости. Надеюсь, горные бараны до наступления полной темноты сумеют убежать как можно дальше от этого места.

Прошло еще несколько минут, и Коннел с Якубом уже тащили к нам убитого архара. Инквизитор шел позади, и даже на расстоянии было заметно, как он устал. Впрочем, парни тоже чувствовали себя немногим лучше – все же горный баран весил немало, и для того, чтоб протащить по земле такую тушу, надо потратить немало сил.

– Фу, умаялись... – как только туша убитого архара оказалась возле пещеры, как Якуб сразу же сел на землю, вытирая со лба пот. – Тяжелый, зараза...

Случайно глянув на принца Гордвина, я увидела, что он открыл глаза, смотрит на убитого архара, и даже делает попытки приподняться. А еще у парня из уголка рта потекла струйка слюны... Что, неужто высокородный так оголодал? Нет, во всем этом есть что-то странное и очень неприятное.

– Как он?.. – запыхавшийся инквизитор кивнул в сторону принца Гордвина.

– Не скажу, что очень хорошо... – пожал плечами отец Арн. – Да вы сами видите...

– Вижу... – устало бросил Павлен. – Развяжите ему руки и ноги – пока что он никуда не уйдет... Ну, вы знаете, что делать.

Кивнув, отец Арн освободил пленника от пут, и тот на четвереньках пополз к лежащему архару. То, что произошло дальше, я не могла бы представить себе даже в кошмарном сне: отец Арн ловко взрезал яремную вену на шее барана, и принц Гордвин, оттолкнув священника, припал ртом к шее архара, и стал жадно, и даже с рычанием глотать еще теплую кровь, вытекающую из раны животного...

Хорошо, что сейчас сработала моя многолетняя привычка сдерживать свои эмоции, а не то я так бы и стояла, вытаращив глаза и открыв рот. Конечно, за свою жизнь я успела насмотреться на многое, но видеть подобное зрелище мне еще не доводилось. Сейчас принц Гордвин ничем не отличался от тех диких животных, что пытаются урвать свой кусок добычи, но, скорее, он походил на человека, который дошел до состояния животного. Смотреть на это было не просто неприятно, но еще и противно, а потому я отвела глаза в сторону. Как и следовало ожидать, Якуб и Коннел наблюдают за этим зрелищем с чуть заметной гримасой отвращения, отец Арн невозмутим, Павлена смотрит на принца как врач на безнадежно больного, а вот у отца Витора на лице написано страдание. Да, святой отец, я могу понять твои чувства – больно и тяжело видеть любимого брата в таком состоянии...

Гордвин пил долго, потом оторвался, перевел дух, и вновь приник к ране... Да сколько же он может глотать кровь?! Похоже, этот ненормальный парень желает выпить всю кровь, что есть в теле этого архара, до капли...

Однако все имеет свой предел, и наконец-то принц Гордвин оторвался от своего живительного источника. Он вытер губы и с довольным видом улегся на землю, словно пиявка, которая досыта насосалась крови. Надо сказать, что вид у молодого человека был такой, что в его сторону даже смотреть не хотелось – на лице принца, испачканном кровью, была счастливая улыбка человека, который долго мучился, но все же получил желаемое. Не скажу насчет других, а меня просто передернуло от омерзения.

– Надеюсь, Ваше Высочество, вам стало значительно легче... – голос Павлена мог считаться верхом учтивости. – Раз так, то попрошу святых отцов препроводить вас в пещеру, к месту нашей ночевки, а мы быстро закончим со всеми остальными делами. Темнеет, и времени у нас осталось в обрез.

Верно, сумерки сгущались, и нам надо было торопиться. Парни вновь взялись за тушу архара, и оттащили ее на пару десятков шагов от пещеры. Зачем? Да просто потому, что если мы будем разделывать барана возле входа в пещеру, то нет никакой уверенности в том, что какой-нибудь хищник не пожелает заявиться к нам в гости, так сказать, для продолжения обеда. Конечно, надо бы оттащить тушу много дальше, только вот на это нет ни времени, ни возможностей – скоро на землю падет темнота. Разговаривать между собой было некогда, торопились побыстрей закончить намеченные дела, то есть разделать барана – все же это не только кровь для опального принца, но и мясо для нас.

– Вы смотрите по сторонам, а не то уже наступает время охоты для ночных зверей... – и, не слушая ответа, Коннел взрезал брюхо архара, вырезал оттуда черную пластину печени, а затем, путаясь в жилах, откромсал две задние ноги. Надо сказать, весили они немало, наверное, пуда два, не меньше. Так, пожалуй, этого хватит, да и больше нам не утащить, а остальное оставим здешним обитателям, тем более что они с минуты на минуту должны заявиться сюда на запах свежей крови. Ну, а мы оттащили в пещеру добытое мясо, и, собравшись с духом, до наступления полной темноты успели сбегать к ручейку, смыть с рук кровь архара – увы, успели испачкаться в крови животного.

– Хозяйка, что это было?.. – спросил Якуб, с ожесточением стирая с рук сохнущую кровь. – Я говорю про принца Гордвина – впервые вижу, чтоб человек так хлебал кровь! Это ж ненормально! Знаете, когда я глядел, как этот высокородный к шее барана присосался, то меня чуть не стошнило!

– Ты в этом не одинок... – Коннел вытирал лицо. – Конечно, у некоторых забойщиков скота есть правило пить кровь тех животных, которых они пускают под нож, то тут совсем иной случай. Те люди, как правило, делают один-два глотка, а этот парень, похоже, готов сосать кровь до той поры, пока не насытится ею до упора. Нет, мне такого короля никак не надо! Он нас всех себе на обед пустит и всю страну кровью зальет!

– Не знаю, что тут можно сказать... – подосадовала я. – Правда, мне знахарки как-то говорили, будто есть такое заболевание, когда человеку, чтоб выжить, надо пить сырую кровь, но ни с чем подобным я ранее не сталкивалась, а к тем разговорам знахарок и не прислушивалась – просто не надо было...

– А может, он вампир?.. – высказал предположение Якуб.

– Вряд ли... – покачала я головой, хотя, чего греха таить, я сама подумывала о подобном. – Он же ни в кого из нас не хотел вцепиться зубами, да и эти самые зубы у него самые обычные, ровные, без клыков...

Больше ничего сказать я не успела – неподалеку раздался вой. Понятно, здешнее зверье учуяло убитого животного, и уже собирается не упустить свой кусок добычи, и если мы не желаем, чтоб того добычи стало числом побольше, то нам надо срочно убраться в пещеру. Не говоря друг другу ни слова, мы припустили к входу в пещеру, стремясь как можно быстрей спрятаться за ее каменными стенами, а заодно отмечая про себя, что в той стороне, где лежит туша архара, становится шумновато...

В пещере уже горел огонь, и его яркие язычки несли покой и чувство защищенности.

– Где вы так долго ходите?.. – в голосе Павлена было раздражение. – Неужели не ясно, что сейчас снаружи находиться не следует?

– Вы слишком задержались, мы уже стали серьезно беспокоиться... – это уже произнес отец Витор.

– Извините, так получилось... – я поставила у стены две фляжки с водой, подумав про себя, что инквизитор не мог не обратить внимания на слова отца Витора. Ну, опять мне попадет.... – Теперь воды должно хватить до утра.

– Если, конечно, Якуб снова не станет готовить мясо с чесноком... – усмехнулся Коннел.

– Ага, можно подумать у меня сейчас было время на то, чтоб искать дикий чеснок... – забурчал Якуб. – И так хорошо съедите, без приправ, да и ко мне будет меньше претензий насчет того, что кто-то от жажды умирает.

– Знаете, я несколько опасаюсь – там, где мы оставили архара, сейчас собирается много зверья... – начала, было, я, но Павлен меня перебил.

– Так вот, чтоб это зверье не сунулось к нам сегодняшней ночью – для этого я поставил на вход нечто вроде отпугивающего заклинания. Запомните: если хотим жить, то ни один из нас этой ночью не должен выходить из пещеры, и уж тем более никому не следует пересекать линию входа. Надеюсь, это всем понятно?

Да все понятно, в том числе и то, что Пес Веры больше не скрывает то, что он владеет магией. Мне сейчас по этому поводу не хотелось даже ехидничать, я чувствовала радость уже по той простой причине, что мы находимся в относительной безопасности, что сегодняшняя ночь пройдет более или менее спокойно, и мы сможем хоть немного выспаться. Тем не менее, я все же не удержалась и спросила:

– А почему вы раньше не ставили никаких защитных заклинаний? Всем было бы куда спокойнее, да и лишний раз никто бы не подвергал себя никакой опасности.

– Когда мы только ступили на Птичью Гряду, мне не хотелось привлекать излишнего внимания к нашему отряду... – устало произнес Павлен. – А это бы обязательно произошло, если б я применил магию – вы просто не имеете представления, как хорошо ее чувствуют те, кто обладает запретными знаниями. Ну, а когда мы шли от пещеры колдуна, то у меня уже не было никаких сил, а те, что еще оставались, не имело смысла тратить без особой на то нужды.

А теперь, выходит, после того, как лишнюю порцию порошка проглотил, силы враз появились? Возможно, так оно и есть в действительности, только вот на моей родине за владение магией те же инквизиторы могут отправить провинившегося как в заточение, так и на костер. Впрочем, в данный момент я совсем не собираюсь по этому поводу вступать в долгие дискуссии, сейчас меня куда больше интересуют другие, куда более насущные вопросы. Глянув на принца Гордвина, который сейчас безмятежно похрапывал в самом дальнем углу пещеры на куче старого хвороста, я вздохнула:

– Жаль, что вы ему руки не связали. На всякий случай.

– Этот совершенно напрасно, он крепко уснул, и проспит до утра... – в голосе отца Витора вновь промелькнула все та же металлическая нотка. Так, похоже, что родственные чувства святого отца берут верх над его разумом. Ох, беда бедная с этими родственными узами...

– Отец Витор... – я попыталась пояснить свои опасения. – Прошу прощения, но после того, как я увидела то, как ваш брат пил кровь, у меня возникли вполне обоснованные сомнения в том, что действия молодого аристократа разумны, и что он вряд ли отдает отчет в своих поступках. Это ведь не заболевание, верно?

– Нет... – после долгой паузы Павлен покачал головой. – Все много хуже, вернее, подтвердились мои самые неприятные предположения. Одно из них состояло в том, что принца, если можно так выразиться, подсадили на кровь. Проще говоря, сейчас организм молодого человека сейчас настроен таким образом, что пока он не напьется досыта теплой крови – до той поры весьма высока вероятность того, что он сойдет с ума.

– Но почему?

– Объяснять сложно и долго, но постараюсь сделать это в упрощенной форме. Насколько я понял, этот самый Пшеран, чтоб его!, сумел связать воедино магией крови себя и принца Гордвина. Отныне принц стал послушной игрушкой в его руках, кормился его магической силой, и, по сути, стал частью своего друга-приятеля. В таких случаях подчиненный человек теряет себя как личность, и выполняет лишь желания и указания того, с кем навечно связан. Разорвать эту связь невозможно, и в таких случаях спасение одно – смерть.

– Вы хотите сказать – костер?.. – буркнул Коннел.

– И он тоже... – кивнул головой Пес Веры. – Не надо считать меня жестоким и бессердечным – я сталкивался с самыми разными проявлениями человеческой подлости, и понял одну невеселую вещь: иногда гуманней прибегнуть к ампутации, а не ждать, пока зараза расползется по всему телу. Отец Витор, не стоит закрывать глаза на очевидное – ваш брат уже совсем не тот человек, которого вы знали и любили. Более того – он опасен. Частенько тот, что кормится магией другого, проникается его идеями и начинает мыслить так же, как и тот, с кем он связан. Возникает нечто вроде паразитизма, и потому утрата своего... господина воспринимается немыслимо остро. Человек может даже умереть, если ему вовремя не оказать помощь.

– Точнее, если не напоить кровью?

– Это всего один из возможных вариантов. Короче, принц Гордвин был на надежном крючке у своего приятеля. Еще у меня есть все основания полагать, что с уже выбранного пути принц Гордвин не свернет.

– И давно вы поняли, что принцу нужна кровь?.. – поинтересовался Коннел.

– К своему стыду должен признать, что подобное дошло до меня не сразу, но когда я все же сообразил, в чем дело, то все сразу встало на свои места. Кровь нужна принцу Гордвину в первую очередь для того, чтоб придти в себя, немного ослабить стресс и приглушить боль потери друга. Без этого хм... живительного напитка он мог умереть в ближайшие сутки. Пьяницам для приведения себя в норму нужно вино, а таким, как принц Гордвин – кровь.

– И долго он будет под... хмельком?.. – съязвил Коннел.

– Несколько дней он должен быть вполне нормальным человеком... – инквизитор или сделал вид, что не заметил насмешки, или же настолько устал, что ему уже было все равно. – Или же принц может казаться таковым – тут ничего нельзя утверждать с полной уверенностью. Ну, а через несколько ней Гордвин начнет выходить из себя, срываться, грубить, мечтая лишь об очередном глотке крови. Повторяю: магия крови – страшная вещь, с ней уже ничего не сделать, можно только выкорчевать подчистую, только вот это получается далеко не у всех и не всегда.

– Но зачем все это было нужно чернокнижнику? Я имею в виду – зачем он так поступил с принцем Гордвином?

– Пока что я могу только строить предположения, а тут нужны факты. Мы же не знаем точно, какие планы строил чернокнижник. Когда вернемся домой, разберем все те бумаги, что я забрал в обители колдуна – тогда, надеюсь, мы многое узнаем...

– Скажите... – не выдержала я. – Раньше, ну, до того, как король Корайн женился на этой девице, за принцем ничего такого не замечалось?

– Понял ваш вопрос... – кивнул Павлен. – Могу сказать с полной уверенностью: принц Гордвин был прекрасным молодым человеком, пусть и не идеального поведения, но вполне укладывающего в разумные пределы. Магия и оккультные науки его никогда не интересовали, зато очень любил охоту, собачьи бои, лошадей, красивых женщин...

– Одна из них, по-моему, и довела его до такого состояния... – вырвалось у меня.

– Не довела, а привела... – поправил меня инквизитор. – Именно по ее просьбе в нашу страну приехал Пшеран, и случилось то, что случилось. Понятно, что без вмешательства этой наглой бабы тут не обошлось. Ничего, по возвращении на родину я сделаю все, чтоб она поняла всю глубину совершенного ею поступка... Так, я сказал вам все, что счел нужным, и этих сведений вам должно хватить. А сейчас Якуб, будь любезен, займись ужином...

Ужин... Скажу так – Якуб постарался и в этот раз. Нога архара, кое-как ободранная от шкуры, висела на крепком сучке низко над углями, а запах был такой, что у нас кружило головы. Готовое мясо должно было оказаться безвкусным, но горьковатый запах можжевельника сотворил чудо, и мясо у нас ушло почти на «ура», а затем глаза у каждого из присутствующих стали закрываться сами собой. Уже засыпая, решили, что не будем менять порядок дежурства – вначале Коннел, затем я, а потом поднимаю Якуба. С этим я согласна, а сейчас все отстаньте от меня – засыпаю...

Когда же Коннел ночью растолкал меня, то я даже не сразу поняла, где нахожусь, понадобилось какое-то время, чтоб придти в себя.

– Все спокойно?

– Относительно... – Коннел с трудом удержался от зевка. – Снаружи шумновато – похоже, что на печальные останки архара сбежалась половина окрестного зверья. Я, естественно, из пещеры не выглядывал, и тебе этого делать не советую...

В этот момент снаружи раздался стон, настолько похожий на человеческий, что я вздрогнула. Это еще не все – следом послышался отрывистый смех, от которого мороз пошел по коже.

– Ой, это кто?

– Кальчона, кто ж еще! Я говорил, что она от нас не отстанет, всю ночь будет голос подавать. Ты, по возможности, ее не слушай, а не то она своими стонами через какое-то время сумеет голову задурить, невольно отправишься проверять, нет ли у порога какого-то человека, хотя откуда ему здесь взяться посреди ночи? Ну, а наши парни спят без задних ног, и я собираюсь к ним присоединиться. Жду от тебя пожелания спокойной ночи.

– Да ты и без него сразу же уснешь... – хмыкнула я. – Но уж если ты просишь...

– А то как же!

– Спи, моя радость, усни... – невольно улыбнулась я. – Надеюсь, этого хватит для крепкого сна?

– Мне куда больше нравится, когда женщина называет меня своей радостью... – сообщил Коннел, укладываясь на старые ветки, и мгновенно засыпая. Мне же только и оставалось, что развести руками – ну, мужики...

Присев у стены, и подкладывая ветки в костер, я вслушивалась в звуки, доносящиеся снаружи. Понятно, что от бедного архара почти ничего не осталось, и крупные хищники уже растащили все, что могли, и сейчас зверье поменьше подбирает то, что осталось от чужого пира. Зато кальчона то и дело подавала голос – видимо, она все же рассчитывала отхватить себе хоть что-то с нашего стола. Все эти стоны, плачь, обрывки невнятных разговоров и смех настолько раздражали, что у меня не раз возникало желание собрать все кости и огрызки, оставшиеся от ужина, и выкинуть их за пределы пещеры, лишь бы эта животина убралась куда подальше! Только вот как бы мне не хотелось это сделать, я понимала, то никогда не пойду на подобное. Ничего, мы тут терпели еще и не то, а потому стоны какой-то собаки с человеческим голосом можно вынести.

Не знаю, сколько прошло времени – может, час, а может, и больше. Я постоянно подкидывала в тлеющий костер ветки, не думая ни о чем, просто смотрела на огонь. А что, хорошо так сидеть, ничего не делая и наслаждаясь покоем...

Сама не поняла, когда почувствовала на себе чей-то взгляд. Возможно, если бы подобное произошло пару месяцев назад, то я просто не стала бы обращать внимание на такие мелочи, но сейчас я это уже не считала чем-то незначительным. Так, кто это может быть? Вроде все спят, дыхание у мужчин ровное, да и незаметно, чтоб кто-то пробрался в пещеру... Подкинула в костер побольше веток, и прикрыв глаза, через минуту опустила голову – такое впечатление, будто я невольно задремала.

Сквозь прикрытые глаза я оглядывала полутемную пещеру. Кажется все без изменений, не ничего подозрительного... Стоп, а это что такое? Принц Гордвин лежит совсем не на том месте, где заснул вечером, а неподалеку от отца Витора. Интересно, когда этот любитель крови успел туда переползти? Или же он во сне случайно перекатился на то место? Я и не заметила ничего... В этот момент Гордвин чуть подался вперед и снова замер на месте. Что ж, теперь понятно, что никакой случайности тут нет, и у королевского отпрыска есть какая-то своя цель. Ладно, поглядим, что будет дальше, но на всякий случай я нашарила у стены одну из двух фляжек с водой.

Ждать пришлось недолго: Гордвин, оказавшись подле спящего брата, внезапно и совершенно беззвучно накинулся на него, обхватив пальцами шею отца Витора – со стороны это выглядело как бросок змеи, настолько все произошло быстро и стремительно. Святой отец дернулся, но братец, навалившись на него сверху, не давал возможности ни пошевелиться, ни отодрать цепкие пальцы со своей шеи. Впрочем, вряд ли у уставшего отца Витора были силы сопротивляться...

Однако с меня увидено хватило за глаза. Сорвавшись со своего места, я в два прыжка преодолела расстояние до сцепившихся мужчин, и со всего размаха врезала тяжелой фляжкой по голове Гордвина. Парень, конечно, не ожидал ничего подобного, но, тем не менее, и не подумал отрываться от своего занятия, хотя любой другой на его месте давно бы валялся без сознания. Тем не менее, когда ему на голову обрушился второй удар, Гордвин вскочил, и отшвырнул меня в сторону, словно тряпичную куклу.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю