Текст книги "Стылая (СИ)"
Автор книги: Веда Корнилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 54 страниц)
– Так может наш дорогой принц заболеет в дороге?.. – предположил Якуб. – Или его фадермус утащит... Враз все проблемы разрешаться!
– Как раз наоборот – в этом случае они запутаются окончательно!.. – вздохнул Павлен. – Как я понял из слов принца Гордвина, у чернокнижника была налажена связь с внешним миром, и даже более того: могу предположить, что уже был разработан некий план по триумфальному возвращению принца Гордвина из дальних стран, где он будто бы набирался мудрости у какого-нибудь пророка... А что, простой народ любит подобные истории, и с восторгом встретит такого просветленного правителя – во всяком случае, какое-то время можно не опасаться смут и недовольства, вызванных суровым и безжалостным правлением. На самом же деле как я предполагаю, за всем этим стоит Польния, которая давно точит зубы на наши земли, а может, и еще какое государство – в таких рискованных делах желательно иметь союзника. Наверняка для принца уже приготовлена и невеста королевских кровей... Сейчас для тех, кто хочет заполучить нашу страну главное – надеть на принца Гордвина корону, быстро его женить и родить наследника, после чего нужда в принце отпадет: от имени новорожденного будут править регенты, а чего они наворочают – это даже представить сложно! Страну будут драть на части...
– Вот я и говорю... – только что не подскочил на месте Якуб. – Если принц Гордвин случайно споткнется и свернет себе шею...
– То тогда уже точно ничего нельзя будет исправить... – махнул рукой Павлен. – Я вам это уже говорил, и еще раз повторяю: если вернемся домой и скажем, что принц умер, то кое-кто за рубежом поднимет вой нашим и словам почти наверняка не поверят.
– Почему?.. – не понял Якуб. – И потом, кому и какое дело загранице до того, что происходит в нашем королевском дворце?
– Да потому, что за рубежом уже многое подготовлено к тому, что на трон должен сесть именно принц Гордвин, которого они каким-то образом сумеют полностью контролировать, и менять свои планы эти люди не намерены. Если принц Гордвин погибнет, то те люди будут говорить что-то вроде того, что, дескать, на самом деле наследный принц жив и здоров, жаждет вернуться домой, только коварные придворные по какой-то причине не пускают беднягу в страну. Более того – сразу появятся самозванцы, и каждый из них будет утверждать с пеной у рта, что именно он и является тем самым несчастным принцем, незаконно лишенным трона. Ну, а если за одним из таких вот наглецом будет стоять страна, которая снабжает его всем необходимым, то дело приобретет еще худший оборот. Повсеместно пойдут разговоры о том, что в действительности принц Гордвин жив, но вынужден скрываться от того, кто незаконно занял его трон, и несчастный молодой человек мечтает лишь о справедливости. Скажут – его лишили престола только за то, что он решил нести людям свободу, богатство, свет, радость и все такое прочее... Такие повествования о несчастных страдальцах-праведниках пользуются огромной популярностью у простого народа. Поверьте, у этих россказней сразу найдется множество сторонников, во всяком случае, симпатии к обиженному принцу будут огромные, и если тот войдет в нашу страну во главе чужой армии, то вряд ли встретит сильное сопротивление. Более того: некоторые будут сами распахивать перед ними ворота городов и выносить ключи на бархатной подушечке.
– Что-то уж очень страшную историю вы нам рассказываете... – покачал головой Коннел.
– Я просто прикидываю наиболее вероятное развитие событий... – вздохнул Павлен. – Так вот, для того, чтоб не давать иноземцам в руки такой козырь – наследного принца Гордвина, который со своими больными мозгами может натворить невесть сколько бед – для этого нам надо доставить его домой, и крайне желательно, живым. Главное, чтоб по приезду во дворец его признал отец, и облили слезами родные, а заодно выразили свое почтение и уважение придворные. Разумеется, принца должны поприветствовать и иноземные послы, проявить должный пиетет... Ну, а если дома принц на радостях по поводу своего возвращения в родные пенаты переберет лишнего, случайно свалится с крыльца и ударится головой об угол – тут сказать нечего, обычный несчастный случай, можно только посочувствовать бедняге, которому так не повезло!
– А если с Гордвином что-то все же случится по дороге, и он умрет... – продолжал допытываться Якуб. – Что тогда делать?
– Это нежелательно, но если произойдет такая неприятность, то... – Павлен чуть похлопал ладонью по своему дорожному мешку. – Тогда мне все же придется заняться бальзамированием его головы. Хотя подобное, говоря цинично, вовсе не исключает в будущем появления самозванцев: мол, настоящий принц жив, просто его, как честного и благородного человека, не хотят и близко подпускать к трону, а из-за моря привезли голову немного похожего человека...
– Взгляд на мир у вас очень мрачный... – буркнул Коннел.
– Какой есть... – пожал плечами Павлен. – Вернее, у меня взгляд человека, насмотревшегося на игры сильных мира сего... Поэтому я вам и говорю: надо сделать все, чтоб доставить принца на родину живым.
Слушая Павлена, мне оставалось только досадовать: разумеется, я не великий знаток в придворных интригах, но все же понимаю, что принц в своем нынешнем сумеречном состоянии представляет угрозу не только для отца Витора, но и для всей нашей страны. Так сказать, это главное действующее лицо в той драме, которую кто-то написал, привел пьесу в действие, и сейчас желает ввести подготовленную фигуру в жизнь. Плохо дело.
– Скажите, а нельзя ли снять с принца Гордвина все наведенное на него колдовство?.. – я и сама не ожидала, что задам этот вопрос.
– Нет, там уже пошли необратимые изменения личности... – в голосе Пса Веры чувствовалась досада. – А это исправить уже совершенно невозможно. К тому же принца подвергли такому колдовству, с которым нам не стравиться. Здесь замешана древняя магия, о которой нам известно очень мало.
– Для чего вы нам все это рассказали?.. – спросила я.
– Причина до банальности проста: если (не приведи того Светлые Небеса!) со мной что-либо случится, то вы обязаны доставить на родину принца Гордвина.
– Это понятно... – я подняла руку, останавливая Коннела, который хотел что-то спросить. – Тогда ответьте мне на весьма неприятный вопрос: где уверенность, что после того, как мы окажемся дома, нас не уберут, как лишних свидетелей? Только не надо мне говорить, что я сгущаю краски – вы, как человек, насмотревшийся на игры сильных мира сего, должны понимать, что это вполне возможный вариант развития событий.
– Тут вы не совсем правы, хотя рассуждаете здраво... – усмехнулся Пес Веры. – Так вот, отбросьте в сторону ваши опасения, и, знаете, почему? Мне до зарезу будут нужны свидетели, утверждающие, что мы совершенно случайно нашли несчастного принца в каком-либо заброшенном месте Зайроса, откуда он не мог самостоятельно выбраться, или же придумаем что-то вроде того... Сейчас это не так и важно, все одно подходящую историю сочиним позже, когда на это у нас будет время. Как вы сами понимаете, такие свидетели должны жить долго хотя бы для того, чтоб подтвердить достоверность этого рассказа. Если случайно погибнет принц – это одно дело, а вот если начнут умирать свидетели...
– Это во что же мы ввязались?.. – с тоской в голосе спросил Якуб.
– Тут подходит несколько другое слово – во что мы вляпались... – уточнила я. – Думаю, ты и сам понимаешь, как назвать... ту воняющую гадость.
– Так вот... – продолжал Павлен, не обращая внимания на мои слова. – Так вот, знаете, почему я вам все это рассказываю? Причина проста – в данный момент у меня просто нет иного выхода. Ранее я рассчитывал, и не без основания, что обойдусь своими силами, но, как оказалось, я несколько переоценил себя и недооценил мощь Проклятого Ока. Увы, у нас совсем не осталось сил, и потому сейчас у меня одна надежда – на вас. Проще говоря, вам необходимо взять ситуацию под свой надзор.
– И что же от нас требуется?.. – вздохнул Коннел. Вообще-то я его понимала: уж если мы вынуждены принимать участие в этом деле, то надо сделать все, чтоб выпутаться из него с минимальными потерями.
– Беда в том, что сейчас и я, и святые отцы – мы не можем должным образом контролировать как ситуацию, так и самого принца Гордвина. Кроме того, я почти уверен, что в Польнии уже знают о том, что на поиски принца Гордвина отправлены люди.
– Почему вы так считаете?
– Да потому что я хорошо знаю этот мир! Если на то, чтоб сбить с пути истинного наследного принца было затрачено столько сил, то уж тем более эти кукловоды во все глаза будут приглядывать за обстановкой в нашем королевском дворце, а там новости расходятся с невероятной быстротой. Госпожа Арлейн, знаете, почему мы так торопились с поездкой в Зайрос? Просто боялись, что кто-либо сумеет ее сорвать, хотя все делалось в глубочайшей тайне. Во всяком случае, мы на это рассчитывали. К несчастью, в этом мире все быстро становится явным.
– И что же сейчас может предпринять Польния?.. – хмыкнул Якуб.
– Боюсь, кое-что может... – Пес Веры с трудом сдержал тяжелый вздох. – В общем, давайте договоримся так...
Ушли мы из этой рощицы только после того, как улетел фадермус, а он, и верно, кружил над деревьями около получаса. Хочется надеяться, что святые отцы и принц Гордвин все же не расслышали то, о чем мы говорили – несмотря ни на что, голос мы все же приглушали едва ли не до шепота.
Сейчас местность вокруг была ровной, лишь мхи, цветы и травы, но мы все одно постоянно оглядывались по сторонам – кто его знает, что за звери тут могут обитать? Где-то в этих местах прошлый раз мы встретили копытного волка, и вновь видеть его никак не хотелось – в этот раз при встрече зверь может быть настроен не так благодушно. По счастью, ничего особо опасного на нашем пути не наблюдалось, что уже радовало. Пару раз мелькали рыжие пятна лисиц, разок пробежал заяц, вдалеке показался и тут же исчез какой-то серый зверь. Мы и сами не заметили, как прошли довольно-таки значительное расстояние, и остановились лишь тогда, когда по-настоящему устали. Вернее, мы вначале заметили крохотное озеро, куда больше похожее на небольшой пруд, и свернули туда. Зачем? Ну, к этому времени у нас все одно были уже почти пустые фляжки, да и отдохнуть в жаркий день около воды все же приятней. К тому же можно умыться, смахнуть с лица дорожную пыль, потому как нам всем давно не помешало бы это сделать. А еще вокруг озерка был мелкий песочек, на котором так хорошо полежать... Правда, тут место открытое, но остается надеяться на то, что в полуденную жару хищники не пойдут на водопой, и что во время нашего отдыха рядом не окажется очередного фадермуса.
Мы были уже совсем недалеко от озера, когда Коннел, всмотревшись в песок около берега, удивленно произнес:
– Впервые вижу, что в Зайросе есть бараны! Я всегда был уверен, что здесь имеются только козы!
– А архары что – не бараны?.. – хмыкнул Якуб. – И потом, где ты их тут увидел?
– Я о другом... – Коннел всматривался вперед. – У архаров рога винтом, а тут совсем как у домашних барашков, причем эти рога совсем невелики... Вон, видите, они на песке лежат!
А ведь и верно – на песке торчали из земли четыре рога, небольшие, изогнутые, очень напоминающие бараньи. Похоже, рядом с этим озером кто-то из здешнего зверья не так давно съел парочку бедных барашков, а костяные рога животных, как и следовало ожидать, остались нетронутыми, и с той поры так и лежат тут. Только вот по размеру эти рога что-то уж очень невелики...
– Стойте!.. – внезапно скомандовал Павлен. – Ни шагу вперед!
Мы сразу же замерли на месте, не понимая, что так насторожило инквизитора, а тот повернулся к принцу Гордвину, и спросил, кивая в сторону озерка:
– Это тоже ваших рук дело?
– Я водоемы мановением пальца делать еще не научился... – наш пленник чуть издевательски ухмыльнулся. – Не знаю, что вас смущает. Вокруг тишина, покой, даже ветерка на воде нет... Или вы даже тени от облаков боитесь?
– Что ж, можно все проделать и по-иному, более наглядно... – не стал спорить Павлен. – Все осторожно сделали несколько шагов назад...
– В чем дело?.. – Якуб, который послушно отступил шагов на пять, не мог сдержать своего любопытства. Вообще-то мне тоже было непонятно, что так насторожило инквизитора – вроде вокруг все тихо и спокойно.
– Просто хочется вам кое-что показать... – Павлен ловко отхватил ножом небольшой кусок мяса из импровизированной сумки на спине принца Гордвина. – А вы, господа хорошие, на всякий случай оружие достаньте.
Я молча следила за тем, как Павлен, размахнувшись бросил кусок мяса на песок, вернее, на те небольшие бараньи рога, что лежали на песке. Бросок оказался точным, поджаренное мясо упало точно в цель, и в тот же миг песок возле рогов точно немного взметнулся...
– Что это?.. – растерянно ахнул Якуб, невольно шарахаясь в сторону. – Это кто, змея?!
И верно: я сама, чуть и не открыв рот, смотрела на большую змеиную голову, которая, высунув плоскую голову из песка, схватившись зубами за мясо, не торопясь заглатывала его. Точно, это змея – мы увидели, как постепенно из песка показывается длинное тело пепельного цвета, покрытое разноцветными пятнами. Между прочим, толщиной эта змеюка с крепкую мужскую руку, да и размеры у нее довольно-таки приличные, во всяком случае, едва ли не вполовину превышает мой рост... Но не это было самым удивительным, а то, что на башке этой рептилии торчали четыре небольших рога, тех самых, так смахивающих на бараньи...
– Это кераст, или рогатая змея... – Пес Веры не сводил глаз со странного существа. – Еще его называют рогатой гадюкой. Особенность этой рептилии в том, что у нее ядовиты не только зубы, но и рога.
– Нет, ну надо же, змея с рогами!.. – Якуб все еще не мог придти в себя. – Никогда о таких ползающих гадах и слыхом не слыхивал!
– Ты много о чем не слышал, пока в Зайрос не приехал... – пробурчал Коннел, которого появление кераста тоже озадачило.
– Эти рога...– продолжал Якуб. – На кой ляд они нужны змеюке? Мало того, что мешают, так еще и ядовитые...
– В старинных текстах сказано, что это необходимо керастам для охоты... – Павлен по-прежнему глядел изучающим взглядом на странную змею. К этому времени рептилия окончила заглатывать мясо и теперь смотрела на нас холодным, ничего не выражающим взглядом. – Эта змея закапывается в песок, выставляя наружу лишь свои рога, и, чуть шевеля ими, приманивает птиц и мелкую живность. Впрочем, если на эти рога напорется крупное животное или человек, то для этих несчастных дело закончится весьма печально. Кстати, будьте осторожны – кераст двигается несколько непривычно, немного боком, и броски у этой змеи очень сильные... Видите, какая она большая? Одному человеку с ней точно не справиться.
– Господин Павлен, вы сказали, что об этом... керасте сказано только в древних текстах?.. – поинтересовалась я. – Если я верно поняла ваши слова, то эти рогатые змеи тоже вымерли давным-давно? И когда же это произошло?
– Последний раз кераст упоминается в летописях около семисот лет назад... – неохотно произнес инквизитор. – Их истребили именно из-за рогов: в древних текстах сказано, что из этих ядовитых рожек готовили удивительную мазь, которая прекрасно излечивала больные спины. Вернее, если древние записи не лгут, то эта мазь лечила едва ли не все заболевания костей. Думаю, мне не надо пояснять, откуда в этих местах сейчас объявился кераст.
Пока мы негромко переговаривались, змея, видимо, решила, что мы для нее слишком крупная добыча, с которой не стоит связываться, и потому вновь стада закапываться в песок. Не прошло и полуминуты, как перед нами вновь был ровный слой желтоватого песка, из которого торчали небольшие бараньи рожки – просто идеальное место для того, чтоб на них присела передохнуть какая-нибудь мелкая пичужка...
Все ясно – перед нами вновь появилось одно из тех существ, чьи кости из хранилища в свое время увел чернокнижник с принцем Гордвином. Понятно и то, что, увидев минуту назад эти рожки, торчащие среди песка, опальный принц сразу сообразил, кто здесь прячется, вернее, охотится, но нам об этом ничего говорить не стал – похоже, Гордвин всерьез рассчитывал на то, что кераст хоть кого-то из нас заденет своими ядовитыми зубами или рогами. Ну, Ваше Высочество, какой же вы паразит! Похоже, этот тип надеялся на то, что после отдыха на песочке у озера численность нашего отряда несколько сократится. Впрочем, ничего иного от этого парня и ждать не стоило.
– Все забываю вас спросить... – мне только и оставалось, что опасливо вздохнуть. – От какого количества вымерших животных эти двое успели стащить кости?
– Пострадало шестнадцать экспонатов, находящихся в хранилище... – подосадовал Пес Веры. – Вот и посчитайте, столько зверья мы еще можем встретить на своем пути.
– С меня за глаза хватило и тех, что мы уже встретили... – выпалил Якуб, и я была с ним полностью согласна. – Но господин Павлен, как вы поняли, что там под песком находится змея, то есть кераст?
– Ну, я же знал, кости каких именно существ пропали из хранилища, и потому перед поездкой, на всякий случай, вновь освежил в памяти все те данные, что имеются об этих животных. Правда, в итоге я все же едва не ошибся... Извинением мне может служить только огромная усталость. Однако нам следует иметь в виду, что отныне следует держаться как можно дальше от песчаных мест.
– Ваше Высочество... – повернулась я к принцу Гордвину, который слушал наш разговор едва ли не с выражением скуки на лице. – Вам не кажется, что при приближении к озеру вы должны были указать нам на возможную опасность? Без сомнений, вы с приятелем уже не раз видели керастов, знаете, насколько они опасны, и наверняка имеете представление об их привычках и методах охоты...
– Мы с Пшераном к себе гостей не приглашали, и уж совсем не желали видеть вашу неприятную компанию, но раз вы явились нежданными, да еще и помогли убить моего друга, то во всех здешних сложностях и особенностях разбирайтесь сами... – принц бросил на нас презрительный взгляд. – Что же до моего мнения, то скажу так: чем меньше вас останется – тем лучше для меня. Не выношу иметь дело с чернью, только вот она постоянно лезет ко мне. А еще я надеюсь, что на всех вас произвели должное впечатление те звери из давних времен, с которыми вы наверняка столкнулись уже не раз. Все они милашки, верно?
Не скажу об остальных, но мне в тот момент очень хотелось отвесить наследному принцу такой пендель, чтоб об этом высокородный запомнил надолго. Если бы рядом не было отца Витора, то я с радостью претворила бы в жизнь это свое намерение, только вот мне никак не хотелось, чтоб святой отец лишний раз видел унижение своего братца. Ничего не поделаешь, придется отложить это удовольствие на неопределенное время.
Понятно, что от отдыха у озерка нам пришлось отказаться. Вместо этого мы вновь отправились в дорогу, и только через час нам встретилось нечто, напоминающее ручеек, вернее, тоненькая нитка воды, вытекающая из-под завала камней. Что ж, родничок – это замечательно, да и вода тут куда чище, чем в том озере. Говорят, что обжегшись на молоке ты дуешь даже на воду, вот и мы до того времени, пока не оглядели все вокруг, так и не решались опуститься на землю.
Обед и отдых... Как это хорошо! Можно спокойно прилечь, и какое-то время просто ни о чем не думать... Увы, и тут спокойно отдохнуть не получилось – принц Гордвин (чтоб его!) изволил отвернуться от своей порции жареного мяса, и требовал себе что-либо иное, желательно отбивную с кровью. Еще немного – и, несмотря на присутствие отца Витора, я все же хорошенько тряхну наглого парня! Ох, господин Гордвин, если бы не ваш брат, то кое-кому вновь пришлось вспомнить тот пинок между ног, который вы уже разок получили, и сейчас близки к повторению этого сомнительного удовольствия. Понимая, что мне надо чем-то отвлечься, я подошла к инквизитору – меня уже давно интересовал ответ на некий вопрос.
– Господин Павлен, мне у вас кое-что надо спросить... – негромко спросила я.
– Что-то важное?
– Как сказать... Помните, вы рассказывали мне про жену короля Корайна, которая стала дурить голову принцу Гордвину? Сейчас эта женщина пострижена в монахини...
– Прекрасно помню.
– Я просто хотела узнать, что она собой представляет.
– Странный вопрос... – удивился Пес Веры. – Для чего вам это надо знать?
– Господин Павлен... – я все же решилось сказать то, что вертелось у меня в голове не первый день. – Возможно, я излишне кровожадна, или что-то не понимаю, но, судя по вашим словам, эта особа натворила невесть сколько зла. Пусть мне глубоко неприятен принц Гордвин, но, думаю, в том, что он таким стал, виноват не только чернокнижник, но эта особа! Ведь именно после ее приезда в нашу страну во дворце начались неприятности, именно она попросила привезти в нашу страну колдуна, которого приставала к принцу! И позже она была в самом сердце заговора...
– Я так и не понимаю сути вашего вопроса... – чуть развел руками Павлен. – Видимо, усталость берет свое.
– Это должна быть очень умная и красивая женщина, так? Как вы думаете, что от нее можно ожидать в дальнейшем?
– А, вот вы о чем... – чуть улыбнулся инквизитор. – Ну, все верно, женщина всегда интересуется другой женщиной. Что вам можно сказать? Помнится, когда только шли разговоры о заключении брака между королем Корайном и принцессой Польнии, один из наших братьев-инквизиторов, присутствующий при этих беседах, написал нам письмо о своих впечатлениях после встречи с этой девушкой, предполагаемой невестой. Там было сказано нечто вроде того, что она тиха, набожна и неприметна, какой и положено быть девице знатного рода, воспитанной в строгости и благочестии. К сожалению, позже стало понятно, что наш брат-книжник в женщинах совсем не разбирается, и в действительности все оказалось совершенно иначе. Я бы не назвал облик принцессы неприметным – скорее, она довольно миловидна, но не более того, хотя, на мой взгляд, любая девушка в двадцать лет очень и очень мила. Однако сразу же по прибытии принцессы во дворец стало понятно, что мнение этой особы о своей внешности неоправданно высокое – мол, во всем мире очень сложно отыскать хоть кого-то, красивей нее! Подавляющую часть остальных женщин принцесса считает едва ли не уродками, которые завидуют ее красоте день и ночь.
– По-моему, это уже характеризует девицу далеко не лучшим образом... – мне только и оставалось, что покачать головой.
– Ну, тут сказывается дворцовое воспитание с его немыслимой лестью и лживым восхищением. Что еще сказать об этой особе? Она не очень умна, но невероятно упряма, вернее, уперта, не желает скрывать свои чувства по отношению к иным людям – просто не считает это нужным, холодна, презирает всех, кто ниже ее по рождению. Не сказать, что дура, но и особым здравомыслием не отличается, недаром после свадьбы предпочла оставаться в полной зависимости от своей семьи, а не пытаться найти общий язык с мужем. Была бы у нее голова на плечах и толика мозгов – смогла бы подчинить своему влиянию немолодого короля Корайна, а вместо этого вечными истериками, немыслимыми капризами, открытым пренебрежением и бесконечными скандалами довела муженька до того, что тот даже слышать о ней не желает, не говоря уж о том, чтоб видеть воочию. К тому же выяснилось, что у нашей королевы на родине остался сердечный друг, которого она, судя по ее письмам, любит без памяти, вспоминает встречи наедине, и ждет – не дождется, когда они вновь будут вместе, и их любовь воспарит птицей в небеса... Тем не менее, эта особа вовсе не желала расставаться со своим титулом Ее Величества – все же принцесс на свете немало, а вот королевских корон на всех никак не хватит. А еще ее семейке очень хочется наложить лапу на нашу страну, чему дура – королева способствовала по мере своих сил и куцых мозгов.
– Как же вы умудрились отправить ее в монастырь?
– Там были такие доказательства ее вины, против которых возразить нечего. Пусть радуется, что дело обошлось только монастырем, ведь по совокупности того, что нарыла тайная стража, были все основания заключить эту бабу в тюрьму.
– И как на это среагировали ее родные?
– Как и положено: клялись и божились, что не знают, в чем тут дело, утверждали, что произошла какая-то чудовищная ошибка, на самом деле трепетная душа королевы белее свежевыпавшего снега, и просили проявить снисхождение к безвинно пострадавшей... Но судя по кое-каким фактам, королевская семейка Польнии от своих планов не только не отказалась, но и по-прежнему намеревается претворить их в жизнь. Вон, только посмотрите, до какого состояния довели принца Гордвина! Ясно, что если на него умело надавить, то наш принц сделает все, что ему внушат, и при том будет считать, что все решения принимает именно он.
– Ну, у этого парня и своих тараканов в голове хватает.
– С этим я не спорю.
– Извините, что оторвала от отдыха... – я уже, хотела, было, встать и отойти, но Вес Веры остановил меня.
– Госпожа Арлейн, всей картины вы все же не видите. Польния давно точит зубы на нашу страну, и то, с чем мы сейчас столкнулись – как раз последствия тех мрачных намерений, с которыми нам надо еще разбираться и разбираться. Но в одном можете быть уверены: как только я вернусь домой, то условия пребывания в монастыре для опальной королевы будут значительно ужесточены. Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство, и теперь вы полнее представляете, с чем нам предстоит иметь дело.
– Да я и раньше понимала, что ничего хорошего во всей этой истории нет.
– Знаете, почему я все это вам говорю?.. – продолжал Павлен. – Я вам уже это однажды сказал, и сейчас вновь повторяю: возможно, мне еще не раз понадобится ваша помощь. К сожалению, я сейчас не в том состоянии, чтоб полностью контролировать ситуацию и должной мерой выполнять возложенные на меня обязанности. Так что, боюсь, именно вам и вашим друзьям придется сделать все, чтоб наша экспедиция не закончилась неудачей.
Ну что тут скажешь? В любое другое время и при иных обстоятельствах, услышав такие слова я бы первым делом обговорила изменение условий своего договора с инквизицией, и, естественно, выторговала бы для себя куда лучшие пункты соглашения, а сейчас мне это даже на ум не пришло. Дело тут не в том, что устный договор позже можно оспорить – просто сейчас, среди этих гор и нашей оторванности от мест человеческого обитания, все разговоры о деньгах, условиях, контрактах, пунктах и подпунктах казались чем-то мелким, незначащим, относящемся к тому, на что можно не обращать особого внимания.
Вполне естественно, что я в ответ всего лишь пожала плечами:
– Сделаю все, что смогу.
– А я в вас и не сомневался.
Отдых и обед не заняли много времени, и вскоре мы двинулись дальше. Не знаю отчего, но всем нам хотелось как можно быстрей покинуть эти места. Ничего не могу сказать о своих спутниках, а мне казалось, что как только мы перейдем тот ручей, возле которого отец Витор убил бальдандерса, как мы словно перейдем невидимую черту, отделяющую нас от главных опасностей.
Хотя мы старались лишний раз не останавливаться на отдых, все же до ручья дошли только ближе к вечеру. Надо сказать, что у меня на сердце сразу же стало куда легче после того, как я вновь увидела темноватую воду быстро бегущего ручья, и два бревна, переброшенные с берега на берег. Правда, сейчас ручей был куда уже, чем тогда, когда мы увидели его впервые, и вода в нем посветлей, да и землей она почти не отдавала – все верно, этот ручей течет с гор, и воды в нем бывает много только после дождей, особенно когда ливни смывают землю со склонов гор. К счастью, в последнее время дождей не было, так что сейчас ручеек был совсем узким. Ни тела бальдандерса, ни его костей тоже не видно – похоже, здешнее зверье уже приложило к этому свои зубы и когти. В этом нет ничего удивительного, если принять во внимание, какие милые зверюшки водятся в этих местах. Ну и славно, что перед глазами не маячат ничьи останки, а не то стоит вспомнить бальдандерса – это странное создание, словно сделанное из множества самых разных существ – и мне все еще становится немного не по себе.
Невольно отметила про себя и то, что в прошлый раз мы передвигались куда быстрее. Впрочем, тогда у нас было полно сил и мы торопились догнать отца Витора, а вот сейчас в нашем маленьком отряде каждый устал, а святые отцы идут, вернее, бредут из последних сил, да и то возможность передвигаться им придает этот самый непонятный белый порошок.
Еще каждому из нас понятно, что сегодня до монастыря нам не добраться при всем нашем желании. Остается надеяться только на то, что мы все же окажемся там завтра. А еще мне очень хочется немного помочь отцу Витору, хотя бы забрать себе его дорожный мешок – похоже, парню совсем плохо, плетется еле-еле...
– Мы может тут встретить второго бальдандерса?.. – спросила я у Павлена, не обращая внимания на идущего неподалеку принца Гордвина. Конечно, правильней было бы спросить насчет бальдандерса у этого высокородного, но было понятно, что ничего, кроме насмешек, я в ответ не получу.
– Трудно сказать, но я все же надеюсь, что этого не произойдет... – вздохнул Пес Веры. – Если я верно помню древние тексты, то бальдандерс, он же скальная обезьяна, предпочитает обитать в гордом одиночестве на большой территории. Соперников эти существа на дух не переносят, так что, думаю, нам не стоит беспокоиться.
Ну и хорошо, прекрасная новость, только вот особо порадоваться не получилось, и опять по вине принца Гордвина. Как видно, этот надменный парень услышал наш разговор, и не мог не вмешаться.
– Понимали бы что, идиоты... – процедил принц сквозь зубы. – Начитались своих замшелых книг, в которых нет и слова правды, и изображаете из себя умников! Ничего, скоро вам предстоит увидеть второго бальдандерса. Пусть Проклятое Око наплодило не так много этих уродов – уж очень они злы и опасны, но, тем не менее, это твари умные, хорошо соображают, и особенно быстро до них доходит то, где можно поживиться человечиной. Ну, это место у ручья, да еще и перед входом в ущелье – просто идеальное точка для охоты, добыча, можно сказать, сама идет в руки, тот есть в зубы. Ну, грохнули вы одного из этих уродов, так ведь на Скальной Гряде имеются и другие! Я буду не я, если к ночи за нами не увяжется новый бальдандерс. Рад буду лицезреть, как эта скальная обезьяна с размаха сиганет на плечи одного из вас, и первым делом перегрызет ему шею – эти существа именно таким образом убивают свою добычу! Надеюсь, крови будет достаточно для по-настоящему кровавого действа.
