Текст книги "Стылая (СИ)"
Автор книги: Веда Корнилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 54 страниц)
Когда же проводник вернулся к нам, я спросила:
– Господин Коннел, что произошло? Только не надо говорить мне, что все в порядке. Я не знаю, о чем ночью вы беседовали со старателями, но этот разговор вас встревожил.
– А вы что, не сводите с меня глаз? – усмехнулся Коннел. – Ни днем, ни ночью? Надо же, я и не знал, что произвел на вас столь сильное впечатление.
– Давайте обойдемся без ненужных шуток... – поморщилась я. – Дорога впереди опасная, и лучше сразу прояснить, что именно не дает вам покоя.
– Пожалуй, вы правы... – вздохнул проводник. – Для начала скажу так: мне не нравится то, что всего лишь за один день мы встретили две группы старателей, возвращающихся в Сейлс.
– Что в этом странного?.. – поинтересовался Павлен. Ну, конечно, как же в разговоре не обойтись без инквизиции, которая все видит и слышит, да еще и считает своим долгом влезть в чужую беседу...
– Две группы старателей, возвращающиеся в Сейлс в один и тот же день – это слишком много... – начал Коннел. – Обычно за месяц в Сейлс приходит всего пара отрядов из числа тех, кто хочет вернуться домой...
– Бывают совпадения, в этом нет ничего удивительного.
– Допустим. Однако, как правило, старатели идут большими группами – так надежней и безопасней... – продолжал говорить проводник, игнорируя наши слова. – Вернее, это даже не группы, а самые настоящие отряды в четыре-пять десятков человек, никак не меньше. Почему разом идет так много людей? Во-первых, дорога по лесу слишком опасная, а во-вторых, ближе к городку всегда хватает желающих напасть на старателей, и отобрать у них добычу – стражники, конечно, пытаются бороться с этими грабителями, но пока что без особых достижений. А в тех двух группах, которые мы встретили, людей было куда меньше.
– Возможно, те старатели, которых мы встретили, за все время пребывания в артелях настолько устали и вымотались, что оставаться дальше не было ни сил, ни желания... – предположил Якуб. – А что, такое бывает. Да и возвращаются эти люди явно не с пустыми руками. Возможно, месторождение, где они трудились, большей частью уже выработано...
– Можете не продолжать – таких догадок я и сам могу выдать десятка полтора... – отмахнулся Коннел. – На вещи следует смотреть непредвзято, а не убаюкивать себя сказками.
– Если я правильно понял некоторые намеки и недоговорки старателей, то там все не так просто... – заговорил отец Витор. – Знаете, у меня сложилось впечатление, будто старатели словно убегают от чего-то. Или от кого-то...
– Вроде того... – кивнул головой Коннел. – Они прямо ничего не сказали, но, тем не менее, дали понять, что в те места сейчас лучше не соваться, да и нам не худо бы повернуть назад. Но, как я понимаю, это вас не остановит?
– Нет... – покачала я головой.
– Ну, тогда и дальнейших разговоров на эту тему быть не должно... – пожал плечами Коннел. – Кстати, пока мы с вами болтали, местные успели забрать мешок с товарами, так что нам остается дождаться разрешения трогаться с места...
В этот день мы прошли немалое расстояние, и во второй половине дня встретили еще группу старателей, человек восемь, которые возвращались в Сейлс. Короткий разговор – и мы разошлись, каждый отправился своей дорогой, а мне оставалось лишь отметить про себя, что это уже третья партия старателей, идущих в город, и что наш проводник, кажется, во всем прав. Ну, скажите мне, какого лешего Пес Веры так рвется к Птичьей Гряде, а?!
Разумеется, и во второй день, и в третий на пути обоза встречалось немало животных, большинство из которых я видела впервые в жизни, причем многие из этих зверюшек явно не питались травой, только вот нам пока что удавалось обходиться без нападений, схваток и ранений.
Увы, сравнительно безопасное передвижение закончилось уже на третий день пути, когда наш обоз внезапно окружило несколько десятков человек из числа коренных обитателей здешних мест, вооруженных копьями и луками, причем острия этого оружия были направлены на нас. Это что, налет? Ну, если учесть, что Коннел поднял руку, не советуя нам даже шевелиться, то все может быть... И с чего я задаю сама себе глупые вопросы? Понятно, что эти люди пришли к нам вовсе не для того, чтоб поговорить о погоде или узнать последние новости о том, что происходит в Сейлсе. Да и Коннел не раз упоминал о том, будто обитатели местных племен иногда нападают на пришлых... Н-да, невесело. Вопрос в другом: что от нас нужно этим людям? Ох, не хотелось бы думать о том, что на этом месте наш путь может быть закончен раз и навсегда.
Один из мужчин, стоящих на дороге, что-то произнес на незнакомом мне языке, и Коннел ему ответил. Да, в этой ситуации следует радоваться уже тому, что наш проводник знает язык здешних обитателей. Хм, а ведь разговор у Коннела с незнакомцем точно не из приятных – нашему проводнику что-то говорят едва ли не в приказном тоне, и, похоже, эти люди не желают слушать никаких возражений с нашей стороны.
Краем глаза посмотрела на своих спутников: Павлен и святые отцы внешне совершенно спокойны, а вот Якуб заметно побледнел – похоже, парень здорово струхнул. Конечно, это тебе не хозяйские деньги тырить из кассы, тут дело куда опасней, в итоге может обернуться кое-чем похуже очередной выволочки от хозяйки. К сожалению, пока что не могу ничего сказать о той шестерке старателей, что идут вместе с нами, во всяком случае, хочется надеяться, что они будут сохранять выдержку.
Что же касается тех, кто сейчас угрожает нам оружием... Конечно, ранее у меня не единожды появлялось желание, как следует рассмотреть людей, издревле живущих на этой земле, но мне никогда не хотелось, чтоб наша встреча прошла таким образом.
Между прочим, здешний народ не назовешь очень высоким – ни один из тех, что окружают обоз, ростом ничуть не превышает меня, а многие будут даже пониже. Да и в остальном эти люди чем-то схожи меж собой: все, как один, сухощавые, смуглая кожа с чуть красноватым оттенком, прямые жесткие волосы, немного узковатые глаза, непроницаемое выражение лица... Весьма своеобразная внешность, надо сказать. А еще они одеты в простую одежду, большей частью изготовленной из тонкой кожи...
Тем временем Коннел повернулся к нам, и было заметно, что проводник раздосадован.
– Похоже, нам придется свернуть с дороги.
– Для чего? – мрачно поинтересовалась я.
– Нас хотят отвести к своим старейшинам. Те пожелали нас видеть.
– Зачем?
– Не знаю... – а Коннелу очень не нравится эта внезапная остановка. – Но я бы советовал подчиниться, потому как уговаривать нас никто не собирается, а ослушиваться приказов старейшин тут не принято. Ну, а если кто-то из нас будет кочевряжиться или упираться – враз подстрелят.
– Вы предлагаете послушаться?.. – сама не понимаю отчего, но особой паники у меня нет. Возможно, я просто не осознаю всю опасность происходящего. К тому же будь у этих людей желание нас убить – давно бы уже это сделали, закидали из-за деревьев копьями и стрелами.
– Увы, но иного выбора нет... – нахмурился Коннел. – Нас все равно уведут с дороги, но уже силой. Да, парни, не вздумайте хвататься за оружие. Учтите, что любой из этих людей хорошо и быстро стреляет, так что стрелу в грудь получите куда раньше, чем успеете вытащить свой нож или меч.
– Отбиться у нас не получится? – без особой надежды в голосе спросил один из старателей.
– На это и не рассчитывайте... – Коннел только что рукой воздух не рубанул с досады. – За кустами вокруг дороги еще один отряд укрывается, примерно такой же численности. Так что если кто не подчиниться или же вздумает бузить, то бедолагу враз утыкают стрелами, совсем как ежика иголками...
Я мельком глянула на Павлена, и тот в ответ чуть прикрыл глаза. Ну, раз инквизиция решила согласиться, то и я спорить не собираюсь.
– Ну, если иного выхода нет... – вздохнула я. – Господин Коннел, скажите этим людям, что мы согласны.
– Да наш отказ все одно никто не стал бы слушать... – недовольно пробурчал Коннел.
Хм, легко сказать – согласны, но когда обоз двинулся вперед, то ни один из вооруженных людей так и не отошел от нас, и какое-то время мы шли по дороге под самым настоящим конвоем. Весьма неприятное чувство, скажу я вам.
Однако через несколько десятков шагов нам кивнули в сторону – мол, сейчас мы уходим с дороги и идем в лес.
– Да вы что?! – ахнула я. – Господин Коннел, объясните этим людям, что телеги по этому лесу не пройдут! Разве это не понятно? Мне что, обоз на дороге бросать прикажете? Так его же враз разворуют! Да и у старателей тут добра хватает!..
– Мне-то понятно, но раз нам приказали, то спорить нет смысла. К тому же вряд ли хоть кто-то нападет на обоз, потому как его будут охранять до нашего возвращения. А еще вот что вам не помешает знать для полного успокоения: здесь без дозволения чужого брать не будут.
– Что-то мне в подобное плохо верится.
– Это как вам угодно.
– Кто собрался охранять обоз? Эти люди, что нацелили на нас оружие?
– А вы видите рядом кого-то другого?.. – только что не огрызнулся Коннел. – Спешу донести до вашего ведения, госпожа хозяйка, что спорить с приказами тут не принято, переспрашивать и уточнять – тоже, так что пошли, куда сказано...
Коннел, чтоб тебя!.. Впрочем, сейчас не до споров и лучше слушать то, что говорит проводник, все одно другого выбора у нас нет. Тем не менее, очень хочется знать, куда нас ведут и зачем.
Вне моих ожиданий, стоило нам сойти с дороги и оказаться в лесу, как мы без особых трудов сумели продвигаться по, казалось бы, глухой чащобе. Хм, у них тут что, имеются свои тайные тропы? Похоже, так оно и есть. Мне это совсем не нравится: если мы идем по такой вот стежке, о которой не стоит знать чужакам, то нам вряд ли позволят вернуться назад... Хотя чтоб запомнить этот путь, надо хорошо знать здешние леса и уметь в них ориентироваться, а на подобное, кроме нашего проводника, вряд ли кто способен. Ладно, пока что не стоит думать о самом плохом развитии событий – сил это не придаст, а вот из равновесия выведет.
По счастью, идти по лесу пришлось не очень долго, где-то с четверть часа, затем заросли как-то сразу закончились, и мы оказались на большой поляне, которая находилась возле большого озера. А тут красиво: сине-зеленая вода, вдали видны горы, по краям поляны стена зарослей подходят прямо к воде... Умиротворение, да и только! Не сказать, что это озеро огромное, но и малым его не назовешь – до противоположного берега так просто не доберешься. Хочется надеяться, что отправлять нас на дно этого прекрасного озера пока что не собираются.
Народу на поляне хватало, во всяком случае, здесь толпилось, по меньшей мере, несколько сотен все тех же людей со смугловатой кожей, одетых во все те же простые одежды из кожи. Не знаю отчего – может, по покрою одежды или по одинаковой вышивке, которой была покрыта одежда, или же по чему-либо иному – но я сразу поняла, что все находящиеся здесь люди относятся к одному племени.
Нашего появления тут явно ожидали, однако не сказать, что встретили нас радостно, скорее, весьма неприязненно. Такое впечатление, что мы пришли к врагам, которые, тем не менее, вынуждены терпеть присутствие чужаков возле себя. Лица у собравшихся были невозмутимы, но судя по взглядам, полным антипатии, никакой любви к нам тут никто не испытывал, зато враждебности хватало. Не понимаю, для чего нас нужно было тащить сюда? Если бы хотели убить, то могли сделать это куда раньше, на дороге или в лесу. А может, мы им нужны для какого-то ритуала? Впрочем, нет смысла попусту гадать, и так скоро все поймем.
Люди на поляне расступались перед нами, и очень скоро мы оказались перед несколькими седовласыми мужчинами, стоящими недалеко от берега. Пожалуй, эти люди будут старше всех, кто находится на этой поляне. Это, случайно, не те старейшины, о которых говорил Коннел? Наверняка они самые, только на кой ляд мы им понадобились?
Меж тем старцы окинули нас холодным взглядом, и тот, что выглядел самым пожилым, что-то заговорил. Я думала, что Коннел нам пояснит, о чем идет речь, но тут к нам обратился немолодой человек, что стоял чуть в стороне от почтенных стариков, причем, что самое удивительное, он говорил на языке моей страны.
– Старейшины просят вам сказать, что вы находитесь на землях Серых Росомах...
– Каких еще росомах... – заскулил, было, Якуб, но Коннел ткнул его локтем в бок, и парень заткнулся на полуслове. Правильно, нечего встревать в разговор, когда тебя об этом не просят.
Я же тем временем всматривалась в переводчика, и почти сразу же мне стало понятно – этот человек никак не является уроженцем здешних земель. Несмотря на то, что на незнакомце была одежда из все той же тонкой кожи, да еще и загорел он едва ли не до черноты, все же любому ясно, что внешне переводчик заметно отличается от остальных, находящихся на этой поляне. Выгоревшие на солнце светлые волосы, голубые глаза, да и ростом он будет повыше, чем здешние жители. Но даже не это главное, а его голос: так может говорить лишь человек, выросший на юге нашей страны – лишь там незаметно для себя люди иногда проглатывают окончания слов. Откуда я это знаю? Приходилось вести дела с тамошними торговцами, и потому имею представление о том, как говорят в тех южных краях. Если этот мужчина будет и дальше продолжать свою речь, то я, пожалуй, даже смогу определить, из какой именно местности он родом.
– Мерус, ты, я вижу, решил остаться здесь окончательно... – по голосу Коннела трудно было понять, как он относится к переводчику. – Ну, тебе решать, как жить дальше... А пока что передай старейшинам: мы рады их видеть, но не понимаем, отчего удостоены такой чести.
Пока переводчик добросовестно переводил речь Коннела и выслушивал ответ, я искоса оглянулась, и, надо сказать, что увиденное не прибавило мне уверенности: сейчас люди на поляне сомкнулись, и теперь мы стояли как бы в центре огромного круга – даже если захочешь удрать, то не получится. Невольно подумалось и о том, что нас не обыскали и не отобрали имеющееся оружие. Впрочем, понапрасну обольщаться не стоило – и так понятно, что оружие сейчас вряд ли поможет, все одно численный перевес не на нашей стороне.
– Старейшины просят вам сказать: на этих землях с появлением людей из-за моря пришло много бед и несчастий. Недавно ведуны предрекли, что вскоре на нашу страну обрушатся новые напасти и горести, и виной тому вы, белые люди, пришедшие из-за моря. Мы знаем, что вы идете к Птичьей Гряде, потому мы позвали вас, чтоб сказать: ведуны утверждают, что там находится одна из причин наших скорбей, а раз так, то вы, белые люди, должны передать своим соплеменникам, тем, что живут у Птичьей Гряды: пусть они исправляют то, что принесли сюда.
– Но почему старейшины решили обратиться именно к нам? – спросил Коннел. – Все же в сторону Птичьей Гряды ходят и другие белые люди.
– Среди вас находят двое, одетых в темные одежды. Пришлые обычно слушают то, что им говорят люди в таких одеяниях. Так вот, пусть они прикажут черным силам успокоиться: наши ведуны сказали, что вашим темным людям это по силам.
Все верно – у наших святых отцов темное монашеское одеяние, в корне отличное от нашей обычной одежды. Видимо, старейшины просят священников повлиять на тех, кто живет у Птичьей Гряды. Хм, серьезное заявление, ведь, насколько мне известно, здешние племена решают свои проблемы сами, так сказать, своими силами, и уж тем более стараются не прибегать к помощи приезжих.
– Мы поняли ваши слова и постараемся сделать все от нас зависящее... – кажется, Коннел был озадачен. – Но о каких черных силах идет речь?
– Стали появляться странные животные и птицы, каких ранее никогда не было в наших местах... – один из старейшин кивнул кому-то головой, и воин, стоящий неподалеку, бросил нам под ноги нечто непонятное. Впрочем, почему непонятное? То, что лежало перед нами на траве, очень напоминало перепончатый кусок крыла невероятно огромной летучей мыши, только вот по краю этого крыла было полно крохотных костяных крючков. Никогда не видела ничего подобного! Если же это действительно летучая мышь, то не приведи Боги с нею встретиться! Не знаю, что другие думают по этому поводу, но у меня в голове не укладывается, какому летающему зверю может принадлежать такое крыло!
– Это существо попыталось напасть на мичибичи, живущего в этом озере... – продолжал старейшина. – Наши воины подстрелили это странное создание, но для того, чтоб его убить, понадобилось много стрел. К несчастью, нам не удалось вытащить на берег это отродье тьмы: мичибичи утащил его в глубь вод, и небольшой кусок крыла, что сейчас лежит на земле – это все, что от осталось от летающей твари.
Кто-кто? Какой еще мичибичи? Впервые слышу такое слово! Впрочем, судя по тому, что отец Витор бросил на Павлена вопрошающий взгляд, а тот в ответ лишь чуть заметно пожал плечами, мне стало ясно: инквизиция не в курсе, о ком именно шла речь.
– Конечно, мы выполним вашу просьбу... – со всем почтением в голосе произнес Коннел. – Вернее, сделаем все возможное, чтоб донести ваши слова до сердец и душ тех, кто сейчас обитает возле Птичьей Гряды.
– Если вы этого не сделаете, то вряд ли сумеете вновь пройти наши земли. У Серых Росомах благородное сердце, и потому от чужаков они требуют только то, что те могут сделать. Скажите всем: если зло и дальше будет расползаться по нашим землям, то все племена объединяться, чтоб изгнать белых людей за море, откуда они пришли сюда. Сейчас можете и дальше продолжать свой путь, и на наших землях вас никто не тронет.
– Я благодарю Серых Росомах за то, что они снизошли до разговора с нами, и мы поняли все, что они хотели нам сказать. Мы обязательно передадим эти слова остальным. С вашего дозволения мы уходим, но немногим позже прошу вас принять от нас скромный дар в качестве уважения.
Старейшины чуть склонили головы, и я поняла, что аудиенция окончена. И для такого краткого разговора нас тащили по лесу? Могли бы и послать кого-нибудь на дорогу для того, чтоб нам эту речь передали из слова в слово. Хотя Коннел упоминал о том, что тут очень сложные отношения внутри племен, везде свои правила... Хотя не стоит забивать себе голову лишним, главное – нам разрешают уйти отсюда, чему я бесконечно рада, только вот о каком таком даре идет речь? А, да, вспомнила, мне об этом в Сейлсе говорили...
Видимо, в этих местах люди не привыкли откладывать дела в долгий ящик, и нас почти сразу же повели назад, а те, кто стояли на поляне, вновь расступались перед нами. Кажется, можно больше ничего не опасаться, но я перевела дух лишь после того, как мы вновь вошли в лес. Фу, от сердца немного отлегло... Надо бы переговорить с Мерусом, тем самым человеком, что живет среди здешнего племени, тем более, что это он решил проводить нас до дороги. Сейчас он о чем-то негромко разговаривал с нашим проводником, причем вначале мужчины переговаривались на местном наречии, а потом перешли на родной язык, и до меня доносились только обрывки их разговора.
–... Старики утверждают, что таких зверей ранее никогда не было в наших местах... – говорил Мерус. – Люди во всех племенах говорят, что их принесли мы, то есть белые люди. Нет, я-то понимаю, что это не так, но местным все одно не доказать. Так что, парни, думайте сами...
– А что, ваши храбрые воины сами не в состоянии справиться с парой летучих мышей-переростков?.. – съехидничал Коннел. – Вон в племени Серых Росомах сколько воинов, при желании закидают стрелами любого зверя! А вы навешали эту обузу нам на шею...
– Слышь, Коннел, не валяй дурака!.. – оборвал его переводчик. – Или скажи, что не знаешь здешних законов! Хорошо еще, что не брякнул что-то похожее перед советом старейшин! Да если б эти твои слова услышали старейшины – сочли бы за оскорбление. И потом, ты же понимаешь: то, что сказано при всем племени, отмене не подлежит.
– Чтоб вас всех... – Коннел только что за голову не схватился.
– Я так и сказал старейшинам – вы согласны.
Не знаю, как другие, а я в том разговоре на поляне многое не поняла. Впрочем, надеяться на то, что Коннел нам позже хоть что-то пояснить, мне тоже не хотелось, и потому я решила спросить у переводчика:
– Господин Мерус, извините, что перебиваю... Кто такой мичибичи, о котором нам говорили старейшины?
– Хм... – переводчик с любопытством посмотрел на меня. – Скажите, зачем такая привлекательная женщин приехала в Зайрос? Вообще-то женщинам тут не место.
– Как говорят некоторые – так карты легли.
– Ну, это я могу понять... – губы Меруса чуть тронула улыбка. – Что ж, если вас так заинтересовал мичибичи...
Оказывается, эти существа считались в Зайросе чем-то вроде темных божеств, которые обитали в здешних озерах, и хорошо еще, что далеко не в каждом. Пусть эти божества были враждебны человеку, но, тем не менее, здешние жители относились к этим существам с должным уважением и величайшим почтением. По слухам, мичибичи жили на дне озер, то и дело поднимаясь на поверхность, и считалось, что именно от них зависел успех рыбной ловли, то бишь загонит мичибичи рыбу в сеть, или же отгонит ее в глубину.
Естественно, от темного божества вряд ли можно ожидать чего-то хорошего, и потому люди, живущие возле этих водоемов, задабривали мичибичи как только могли, а чаще всего приносили в жертву этому существу собаку, или какое-либо другое животное, бросая его в воду. Естественно, что ни о какой охоте на этого водного обитателя не могло быть и речи – хоть и темное, но все же божество, а раз так, то его нужно хранить, оберегать, а заодно и подкармливать в тяжелые годы.
Что представляет собой мичибичи? Ну, это совершенно необычное создание, внешне чем-то похожее на пантеру, только с плавниками и небольшим гребнем вдоль спины. Но главное, что отличает мичибичи от прочих водных существ – это огромные рога, которые находятся на голове этой зверюги, причем рога весьма немалых размеров, и на них лучше не попадаться – слишком острые, враз проткнут едва ли не насквозь. Еще мичибичи иногда подает голос, и, надо сказать, что от тех громких завывающих звуков впору уши затыкать. Что еще сказать? Это существо весьма прожорливо, хорошо еще, что не очень агрессивное – лодки с рыбаками лишний раз не переворачивает, да и воду не любит покидать, хотя иногда и выползает на берег. Только вот когда это озерное создание терзает голод, то в воду лучше не заходить...
Вчера вечером над озером появилась странная птица, очень похожая на летучую мышь, только вот уж очень больших размеров. Вообще-то эта птица уже несколько раз появлялась в этих местах, но парила слишком высоко, враждебности не проявляла, на людей наброситься не пыталась, и потому местные жители ее не трогали – уж очень вид у летуна был неприятный. Впрочем, в последнее время люди из соседних племен уже не раз говорили о том, что к ним то и дело забредают странные звери и появляются птицы, которых ранее никто и никогда не видел. Общее мнение было таким: этих непонятных существ не только привезли с собой белые люди, но еще и отвезли их вглубь страны, то ли к Птичьей Гряде, то ли за нее.
Так вот, эта необычная птица, оказавшись над озером, внезапно напала на мичибичи, который к вечеру решил полежать в теплой воде прибрежной отмели. Схватка между водным зверем и летуном разгорелась не на жизнь, а на смерть, и если бы не охотники, которые всадили в эту птицу не один десяток стрел, то еще неизвестно, чем бы все закончилось. Раненая птица пыталась выбраться на берег, правда, без особых успехов – мичибичи утащил ее под воду, оставив на берегу лишь кусок оторванного крыла....
Вот именно тогда старейшины и решили: во всем виноваты пришельцы из-за моря, тем более что подтверждают и местные ведуны. Дескать, все зло находится у Птичьей Гряды, а раз так, то пусть белые люди с этим и разберутся, а не то местные племена, и верно, объединятся, и вот тогда чужакам точно ничего хорошего ждать не стоит...
За этими разговорами мы как-то незаметно вновь вышли к дороге, и я с огромным облегчением увидела свой обоз, который, и верно, охраняло несколько человек. Увы, как оказалось, это было далеко не все.
– Госпожа Арлейн, вам придется оставить часть товара жителям этого племени... – обернулся ко мне Коннел.
– Извините, не поняла.
– Дело в том... – чуть улыбнулся Мерус, – дело в том, что те иноземцы, кому выпало счастье общаться со старейшинами племен, должны одарить их за такую честь.
– Я бы, знаете, прекрасно прожила и без подобного счастья.
– Понимаю, но закон есть закон, а потому как бы вы не сопротивлялись, но для племени Серых Росомах вам все же придется оставить подарки.
– Хорошо, я сейчас покажу вам то, что можете взять...
– Простите, госпожа Арлейн, но я сам буду определять, сколько мы заберем.
– То есть это узаконенная форма грабежа?.. – я стала злиться. – А еще вам не кажется, что вы позволяете себе лишнее?
– Если вам станет легче, то можете считать и так. Кстати, не советую возмущаться – ни к чему хорошему это не приведет.
Мне оставалось только стоять и смотреть на то, как часть мешков с телег перекочевывает на плечи все тех же невысоких людей. Особой скромностью местные жители не отличались, и потому без зазрения совести стаскивали с телег один мешок за другим. Увы, но в такой ситуации сделать ничего нельзя, и мне оставалось только подсчитывать убытки. Пожалуй, если так дело пойдет и дальше, то до той самой Птичьей Гряды мы вряд ли довезем хоть что-то. Боюсь, останемся даже без телег.
По счастью, кончается все, в том числе закончился и этот грабеж. Если прикинуть на глазок, то с телег стащили едва ли не треть груза. Невесело... Когда последний из местных жителей, держа на плечах мешок, скрылся в зеленых зарослях, к нам подошел Мерус.
– Думаю, вам не стоит уж очень сильно досадовать... – обратился он ко мне. – Зато теперь у вас будет спокойный путь по землям Серых Росомах, а за безопасность, как вы понимаете, и заплатить не жалко. За сим позвольте распрощаться.
– Предпочитаю говорить «до свидания»... – отозвалась я, увязывая на телегах оставшийся груз. – Или вы думаете, что мы больше никогда не увидимся? Лично я все же надеюсь на встречу с вами на обратном пути. Надеюсь, нам будет что обсудить.
– Буду рад увидеться вновь... – и мужчина скрылся в лесу.
Зато я была бы рада с тобой никогда не встречаться, хотя, поверь, твоей рожи никогда не забуду. Ничего, если нам еще доведется встретиться, причем желательно в иных условиях, то разговор будет короче и куда жестче.
– Слышь, Коннел, а кто такой этот Мерус?.. – Павлен занимался тем, что увязывал груз на соседней телеге. – Он, как я погляжу, с местными на короткой ноге, их язык знает, да и одежда у него такая же, как у здешних обитателей. Как-то непривычно такое видеть, во всяком случае, мне...
– Мерус давненько в эти края явился... – пожал плечами Коннел. – Не знаю, золото он собирался тут мыть, или драгоценные камни искать, только парень сумел как-то быстро поладить с местными. Их язык быстро выучил, жить среди них стал... Мерус и сам не раз говорил, что с этими людьми ему куда лучше, чем с переселенцами. Насколько мне известно, на родине у него ни семьи, ни детей, так что дома его ничто не держит. Конечно, среди здешних людей своим он никогда не станет, но, похоже, такая жизнь его вполне устраивает, а раз такое дело, то пусть человек живет, как хочет.
– Так, мы можем идти дальше... – я подошла к Коннелу. – Если я правильно поняла вашего приятеля, пока что нам можно не опасаться очередного нападения со стороны местного населения?
– Мерус мне не приятель, а просто знакомый... – развел руками проводник. – А нападения воинов племени, и верно, теперь можно не опасаться.
– Замечательно. Еще скажите, дорога впереди сейчас пойдет очень ухабистая? Проехать по ней очень трудно?
– Должен вас порадовать... – хохотнул Коннел. У него сейчас было прекрасное настроение. – Ближайшие несколько верст дорога будет едва ли не как в городе – ровная, и там почти нет торчащих из земли корней.
– А вот этим вы меня, и верно, порадовали... – и я изо всей силы врезала коленом нашему дорогому проводнику между ног, и одновременно с этим ударила локтем в правое подреберье, целя в печень. Как и следовало ожидать, проводник согнулся, хватая ртом воздух и не в силах выговорить ни слова, а потом и вовсе упал на землю.
– Это что еще такое?.. – надо же, Пес Веры не выдержал, повысил голос. Вообще-то его можно понять, никто не ожидал от меня ничего подобного, да и причины для такого отношения к нашему проводнику, по их мнению, не было. Впрочем, остальные тоже смотрели на меня растерянно и с недоумением.
– Ничего особенного... – пожала я плечами. – Хочется надеяться, что господин Коннел верно меня понял. Якуб, помоги нашему страдальцу-проводнику забраться на телегу, пусть немного прокатится, в себя придет, а то он что-то плохо себя чувствует.
– Но как же... – растерянно начал Якуб, но я его перебила.
– Все в порядке, не стоит беспокоиться понапрасну. Якуб, делай то, что тебе приказано, ну, а касаемо всего остального... Только что господин Коннел сказал нам, что дорога впереди более или менее безопасная, да еще и сравнительно ровная, так что какое-то время мы сумеем продвигаться и без его бесценной помощи, а тем временем наш уважаемый проводник пускай отдохнет. Умаялся, бедняга. Надеюсь, часа ему хватит на то, чтоб придти в себя. Если на то будет милость Богов, то и очень опасное зверье нас за это время не потревожит, а уж если какой хищник и появится, то, может, и сами с ним управимся...
На телегу Коннел сумел забраться с большим трудом, можно сказать, Якуб затащил его на себе. Когда же обоз вновь двинулся вперед, я негромко сказала нашему проводнику, который все еще не мог разогнуться и постанывал сквозь зубы:
– Господин Коннел, если вы рассчитывали сделать счет равным, то есть один-один, то у вас это не совсем получилось. Сейчас у нас с вами счет два-один в мою пользу, только вот играете вы грязно. Я тоже, как вы успели заметить, излишком гуманизма не страдаю, так что не заставляйте меня доводить счет до трех-одного, и опять в мою пользу, разумеется.
Проводник ничего не ответил, но глянул на меня так, что я поняла – этот парень так быстро не угомониться, и в самое ближайшее время постарается сделать счет равным, а потом вырваться вперед. Эх, господин Коннел, не с тем человеком ты связался, я тоже не люблю проигрывать.
Как и ожидалось, дорога сейчас была куда более ровной, да и слова Меруса о безопасном пути сыграли свою роль, так что передвигались мы сейчас на диво быстро, да и чувствовали себя сравнительно спокойно. Коннел все еще не вставал с телеги, что неудивительно – приложила я ему от души. Заслужил...
