Текст книги "Прошлое с нами (Книга вторая)"

Автор книги: Василий Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 45 страниц)

Люди работают не поднимая головы. Обушный поочередно подходил к двум телефонам, кому-то докладывал, просил.

Разведчик-наблюдатель обнаружил группу немецких пехотинцев, признаки траншей. Я наблюдал передний край на двух участках, а дальше? Нужно переговорить с парашютистами. Они ходили в атаку и, верно, знакомы с расположением огневых средств немцев?..

Сведения парашютистов оказались довольно скудными. Лейтенант мог назвать позицию одного пулемета, стрелковую ячейку. Не мог бы лейтенант подняться на ПНП?

Явился еще один лейтенант-парашютист. Командир роты. Он согласился, подошел к стереотрубе.

– Немцы занимают высоты, – лейтенант указал на холмы, которые возвышались на северо-востоке.

Где проходит передний край противника на участке 2-го батальона парашютистов?

– ...Справа... воронки, влево на курган. Фронт около километра... а дальше?

– Стог сена и прямо к лесу...

Я не находил в указанном секторе примет черты, которая разделяла стороны. Лейтенант развернул свою карту. Передний край, боевые порядки подразделений 204-й ВДБр обозначены на карте командира роты так же, как и на моей.

– Сейчас не до карт, – лейтенант собрался уходить. Одну минутку. Кто занимает курган в центре участка? – Вчера четвертая рота захватила... фрицы отбили. Ну, а положение как тут?

– Покоя нет от минометов... бьет артиллерия с того берега. С утра бомбежки. Первый батальон отразил две атаки... – парашютист вернулся к стереотрубе. – Два часа назад наши артиллеристы искупали фрицев... на самой середине реки потопили паром. Все, что на нем было, пошло ко дну.

Парашютист показал расположение двух рот, которые ходили в атаку. Посетовав на «музыкантов», невидимые минометы и начальство, предъявлявшее непомерные, по мнению лейтенанта, требования к малочисленным и ослабленным в боях десантникам, он ушел.

Оборудование ПНП продолжалось. Слышен вой помех в наушниках РБМ.

Пришел Пономарев. Следом за ним два лейтенанта – представители 1-го и 3-го дивизионов. Фамилия одного Васецкий. Телефонисты принесли катушку кабеля, позаимствованную у парашютистов.

– Покажите карту, – Пономарев слушал сведения о противнике. – Почему не уточнил передний край?

У парашютистов не определена линия переднего края. Я смотрел карту командира 5-й роты. Пономарев не стал слушать.

– ...Через сорок минут начинается артподготовка. Засеченные цели немедленно передать в дивизион, пусть начинают пристрелку... Представители первого и третьего дивизионов!.. – повернулся он к лейтенантам.

Начался огневой налет. Разрывы накрыли ПНП, позиции десантников, бригадный КП под деревьями. Редкий кустарник почти не скрывал окопы. Многие мины рвались в воздухе от соприкосновения с ветками. Осколки разлетались в стороны.

Глубина ячеек ПНП менее полуметра, тесно. Прошла минута, другая.

– Скоро это кончится? – Пономарев протирал засыпанные песком глаза. – Внимание... занять места... направление атаки два холма, кодовые названия «Царица Савская», стог сена и дальше за ним ... всем видна опушка леса? Называется «Дубрава»... первый этап артиллерийской подготовки... продолжительность двадцать минут. Задача ПНП... выявлять огневые средства противника и передавать данные в дивизионы, вести контроль подавления целей. Особое внимание... на сопку «Скиф»... Вот она... видите? «Дубрава», вправо двадцать.

Пономарев назначил каждому дивизиону сектор, распределил обязанности для представителей по рубежам.

Обстрел прекратился. Телефонисты ушли исправлять повреждения. У парашютистов раненые.

– ...Двинемся вперед, – продолжал Пономарев, – идти вместе, не растеряйте своих людей. Следите за сигналами. Вопросы? А теперь всем наблюдать огневой налет 3-го дивизиона по сопке «Скиф».

Пономарев стал подавать команды. Батареи открыли огонь. Разрывы ложились по западным склонам большого, покрытого лесом холма, у его подножия. Несколько снарядов разорвалось на опушке рощи, которая тянулась на север.

Прошло несколько минут.

– Передайте на «Цитадель»... подавление сопки «Скиф» наблюдал, – передал Пономарев телефонисту, – надобности вводить корректуры не вижу. С «обмотками» связь устойчива, новых указаний не поступало. Запросите «Индиану»... время повторного налета по «Скифу».

Пономарев распорядился продолжать наблюдение. Телефонист поминутно протягивал трубку, он едва успевал отвечать по трем аппаратам.

Курган ПНП возвышался над окрестностью, но обзор в северном направлении оставлял желать много лучшего. Хорошо наблюдались лишь «Скиф», «Дубрава» и пространство правее курганов «Царицы Савской». Лесные заросли на южном склоне сильно поредели от снарядов.

Вопреки сведениям, поступившим на ОП, сколько-нибудь заметных следов инженерного оборудования на плацдарме я не замечал, исключая разве оба холма «Царицы Савской». Немцы прокладывали траншею с восточного склона «Скифа» в направлении переднего края. На одном участке она уже разворочена прямыми попаданиями.

В западной части плацдарма виднелся небольшой участок, занятый прошлой ночью парашютистами. Где их передний край?

Среди поредевших, усеянных воронками зарослей выделялись позиции передовых подразделений. Наспех отрытые углубления едва скрывали залегшего пехотинца.

В глубине плацдарма и на северном берегу Десны, кажется в районе села Брусилов, поднимались столбы дыма.

– Воздух!

Со стороны Чернигова летит корректировщик. Начавшие передвижение парашютисты остановились, но ненадолго. Они не признавали этот самолет.

Артиллерийская поддержка атаки

Вокруг снова рвались мины. Пономарев вернул трубку телефонисту. Вычислитель подал карту, которую оформлял под руководством Обушного.

– Товарищ старший лейтенант, передали! «Шквал»! – закричал вдруг телефонист.

– «Шквал»! Внимание, наблюдать всем!.. – Пономарев торопливо прошел к стереотрубе.

«Шквал» – начало артиллерийской подготовки. Доносились частые орудийные выстрелы. Огонь сосредоточен в основном на участке «Царицы Савской», куда направлены основные усилия парашютистов. Облака дыма, отбрасывая тень, медленно сползали вниз по склону.

Прошло пять, еще пять минут. Пономарев собрал нас в ячейку.

– Выступаем за пехотой... Представитель парашютистов, – он указал на лейтенанта, которого я видел на КП, – следует со мной. Двигаться каждому со своей группой, интервал от сотни до двухсот шагов, в порядке номеров дивизионов. Наблюдать в своих секторах за всем, что происходит. Направление для всех... крестообразная траншея на гребне «Скиф».

– Воздух!

– Черт несет их... в самый неподходящий момент, – выругался лейтенант-парашютист.

– Да... за все эти месяцы не было ни одного случая, чтобы он приносил их в подходящий момент, – отозвался Пономарев. – Как с продолжением артподготовки? Узнайте... Пока у меня есть связь, нужно сообщить... сейчас начнут бомбить.

Парашютист ушел. Самолеты развернулись, начали пикировать. Бомбежка захватила район зарослей, где находилось боевое охранение и левый фланг боевых порядков парашютистов.

Лейтенант не возвращался. Может быть, командир бригады успел связаться и доложить о «юнкерсах» полковнику Стрелкову – командиру артиллерийской группы? Пехота должна двинуться немедленно после артподготовки. Если задержится на первом рывке – часть подавленных целей оживет.

Пономарев нетерпеливо поглядывал на часы. Вернулся парашютист.

– Товарищ старший лейтенант, командир корпуса приказал артиллерии продолжать стрельбу, пока не улетят самолеты... Так передал вам командир бригады...

Пономарев потянулся к телефону.

– Стрельбу или артподготовку?.. Разные вещи. Я должен доложить.

– ...Приказано стрелять, пока не начнется атака, – ответил парашютист.

– Это другое дело, – Пономарев стал докладывать командиру полка, заместителю командира группы. – «Шквал». Стой!

Запланированный конец артподготовки отодвигался. Нужны дополнительно снаряды. Командир полка поручил Пономареву выяснить этот вопрос. Парашютист снова отправился на свой КП.

«Юнкерсы» улетели. Разрывы снарядов на сопке «Скиф» участились. В зарослях началось оживление. Парашютисты двинулись в атаку.

Треск выстрелов и пулеметных очередей усилился. Ориентироваться в дыму, поднятом разрывами мин и снарядов, было почти невозможно. Парашютисты продвигались вперед.

– Внимание... приготовиться к движению... – объявил Пономарев.

Артиллерия противника ведет огонь. В левой части сектора – на лугу, в кустарнике, позади кургана ПНП разрывы ложились все чаще. Передовые цепи парашютистов приближались к переднему краю.

– Ну, что ж... вперед! – подал команду Пономарев и выпрыгнул из ячейки.

Сто шагов, еще сто, еще. Телефонисты отстают. Я подошел к опустевшим ячейкам парашютистов. Пономарев скрылся в дыму.

В стороне двигалась группа артиллеристов. Отовсюду выкрики. Слышится нарастающий гул. Из-за Десны летели «юнкерсы».

Впереди парашютисты, расстояние триста-четыреста шагов. На склоне сопки «Скиф» длинными очередями строчил немецкий пулемет. Щелкали вокруг пули. Отставшие люди приникли к земле. Пономарев оглянулся.

– Васецкий, ваш сектор... передавайте... на сопке «Скиф» пулемет... внимание, третьему дивизиону... огонь!

Васецкий торопил отставших телефонистов. Пономарев повернул назад. Васецкий включил аппарат, телефонист начал передачу команд.

Густой горячий дым, рвались мины. Позади бежал разведчик, дальше – три телефониста. Надрывно взвыли бомбы. Кто-то крикнул: «Ложись!» Я прыгнул в воронку. Землю сильно тряхнуло. Что-то тяжелое обрушилось на спину. Стало темно.

Я выбрался из воронки, и в тот же момент почувствовал удар в голову. Лег. Прошло какое-то время. Собравшись с силами, я поднялся. Сделал несколько шагов. Невыносимо глаза резало. Я едва мог держаться на ногах. Дым стал рассеиваться. На месте, где был разведчик, зияли две воронки. Где мои люди?

Пономарев кричал что-то, размахивая руками. Кажется, мне. Что случилось со слухом? В голове звон, я слышал только обрывки фраз.

– Почему лежите?.. Где люди... связь? – кричал Пономарев. – Передавайте... второму дивизиону перенести огонь на правую «Царицу Савскую»... быстрей!.. Ожил пулемет... цель номер три, подавить!

Оба оставшиеся телефониста ранены. По щеке струилась кровь. Телефонист начал передавать целеуказания.

Грохочут разрывы, свистят пули, клубится пыль, раненые. Раздаются окрики. Позади кто-то ругался срывающимся голосом.

Самолеты стали уходить. «Вперед!» Справа бугры. На склонах – разрывы снарядов. Кажется, это и есть холмы «Царица Савская».

Парашютисты, стреляя, бежали. У подножия холма – песчаный бруствер немецкой траншеи. Со свистом низко пролетела очередь. Падают ветки. На вершине «Скифа» слышны короткие очереди парашютистов.

С вышины обрушились снаряды. Шквал огня. Перед глазами немецкая траншея. Куча хвороста на бруствере. Пономарев кричал в трубку. Среди грохота разрывов слышатся далекие выстрелы наших батарей. Снаряды ложатся на склоне кургана «Атилла», который преградил путь парашютистам.

– Второму дивизиону цель номер три, правее ноль десять. На кургане «Атилла»... траншея... подавить!

Телефонист, успевший перевязать рану, крутит ручку вызова. НП не отвечал.

Разрывы мин перемещаются ближе к «Атилле». Наконец НП ответил. Прошло еще долгих три минуты, прежде чем «Атиллу» накрыли снаряды.

«Юнкерсы»! Снова вой, грохот бомб, тень крыльев. Пономарев собрал всех в воронку.

«Юнкерсы» бомбили участок подразделений 62-й стрелковой дивизии. Несколько заходов они сделали по кургану «Скиф». Налет заканчивался. Прибежал лейтенант-парашютист.

– Товарищ старший лейтенант!.. Немцы контратакуют. Давайте огонь левее «Атиллы»... по лесу... – он развернул карту.

Район левее «Атиллы» лежал далеко в стороне. Пономарев потребовал планшет и стал готовить данные. Их нужно передать на КП дивизионов, затем на НП батарей и оттуда на ОП.

«Юнкерсы» улетели. Наконец начали рваться наши снаряды. Три, пять, семь минут продолжается огонь всех трех дивизионов.

Прибыл еще один парашютист-посыльный. Пономарев ушел. Вернулся он спустя четверть часа.

– Немцы предпринимают контратаки... Командир артиллерийской группы передал... парашютистам приказано закрепиться на достигнутых рубежах... Одновременно он сообщает о тяжелой утрате, которая постигла наши части... десять минут назад смертельно ранен полковник Бланк, командир пятнадцатого стрелкового корпуса. Задача ПНП исчерпана. Соберите людей, имущество... возвращайтесь в свои батареи. Все! – закончил Пономарев.

В обратный путь

Очередной налет застал меня у подножия кургана, где находился телефонист, обслуживавший промежуточный телефон. Он принял буссоль и бинокль погибшего разведчика.

Сорок минут спустя я был на окраине села Пески. Дорога обстреливалась. Телефонисты настояли, и я повернул в обход по лугу. Бывший НП 6-й батареи занимала пехота. Старший сказал: «Артиллеристы ушли полчаса назад... кажется, к вышке». Он указал тригопункт на пригорке...

Две-три перекладины соединяли наклонно врытые столбы. Поблизости не видно укрытий. Ни кустика. На верхнем ярусе находились люди. Что заставило их забраться на тригопункт?

Когда я подошел, батарея вела огонь. Сержант Митрошенко приколачивал прикладом ступеньки. Он сказал, что цель – колонна автомашин. Здесь временный НП, основной – в Подгорном на колокольне церкви.

– ...Колонны идут одна за другой, не боятся даже разрывов... уже третий десяток машин, – сообщил телефонист.

Варавин сидел на веревочном переплете, в верхней части сооружения, обхватив столб ногами. Ему уже известно о гибели командира корпуса.

– Так... с плацдармом не получилось... пустили козла в огород... вы втроем?.. – он не договорил.

Завыл снаряд. И целая очередь. Бризантные разрывы обложили тригопункт со всех сторон. Осколки вонзались в пыльную землю кургана.

Ровиков не было, за столбом какое укрытие? Снаряды рвались в воздухе. Хуже всех Варавину, он не мог усидеть на семиметровой высоте и не решался сойти. От столбов летели щепки. Варавин подал команду, спрыгнул вниз. Приземление оказалось неудачным. Варавин не мог стать на ногу.

– ...бегом в Подгорное... Я... уверен, с колокольни виден Брусилов... доберусь как-нибудь.

Новая очередь. Возле тригопункта ни одного человека. Где они? Вернулся Митрошенко, разведчик. Они тащили, подхватив под руки, командира батареи.

– Целы? Дайте передохнуть, – взмолился Варавин. Грохотали разрывы. Варавин снова остановился. Зачем его занесло на этот тригопункт?

– Я был в пути, когда передали о колонне. Не возвращаться же. До стогов далеко, я рискнул... не хотелось упустить, – он морщился от боли.

Куда и откуда шла колонна?

– Колонна... не колонна... полсотни машин... под тентами... подвозят грузы в Брусилов... севернее села просматривался участок дороги, два километра... я вывел разрывы.

С ПНП Пономарева около четырнадцати часов я наблюдал дорогу за Брусиловым. Никакого движения...

– По-видимому, немцы доставляют боеприпасы... днем... на самый передний край... готовятся...

Стрельба затихла. На окраине Подгорного во дворах повозки, пехотинцы. Стояла на возвышении церковь, окруженная старыми липами, – ветхое деревянное сооружение, крытое потемневшим от времени тесом.

Варавин не мог подняться на колокольню и устроился на ступеньках. Начинало темнеть. Я поднялся к приборам.

Тусклые огни окаймляли Чернигов. Более ярко светилось зарево в районе села Брусилова, напротив плацдарма, обрисовывая темневший вдали горизонт. С командиром дивизиона связи не было. С пехотой – тоже.

– До сих пор не найти пехоту, – Варавин выговаривал Смолькову. – Отправляйтесь обратно! Осмотрите район старого НП... узнайте, как там дела... сейчас двадцать один ноль. Возвратиться не позже двадцати двух тридцати.

Телефонисты помогли Варавину спять сапог. Видимых повреждений ног не было, но обувь одеть он не мог. Явился санинструктор-пехотинец, перебинтовал ногу, и Варавин, охая, перебрался под стену к месту ночлега.

– Пройдет, – морщился он, – посмотрим утром... устраивайтесь рядом... Помкомвзвода, вернется Смольков, поднимите меня.

* * *

Наступило утро. Со стороны Брусилова летел корректировщик. Отовсюду раздавались выстрелы. За домами отстукивала дробь счетверенная установка.

В щели переговаривались телефонисты. Варавин брился. С колокольни слышен голос Смолькова.

– ...везде пишешь... «орудийные вспышки»? А здесь даже время не поставил. Разве это схема целей? Черт знает что... плохо велось наблюдение... через десять минут чтобы записи были переделаны. Десять минут!

– – Вот, пожалуйста, – Варавин поднял голову, – Смолькову... через десять минут ... мне через пять... Сегодня мы взаимодействуем с подразделениями шестьдесят второй стрелковой дивизии... Я взгляну, как сделаны щели, и поднимусь к приборам.

– Молодцы, стенки отшлифовали чисто. Как связь? – Варавин говорил телефонистам.

– В порядке, товарищ комбат. Политрук справлялся о вашем самочувствии... доставили снаряды... Полчаса как старшина направил завтрак на НП, – доложил сержант.

На колокольню вела крутая расшатанная лестница. Под куполом – душный запах пересохшей древесины и пыли. На балках настил из досок, проложен проход к узким окнам. С помощью штырей крепились к брусу приборы – стереотруба у одного окна, буссоль у другого.

Варавин осматривал, местность. Командир отделения разведки перечислил обнаруженные цели на плацдарме и за Десной.

Впереди на расстоянии 3–5 километров лежал хутором Еньков. Дальше – река, за ней – развалины Чернигова. На севере, за лесом, проглядывал рукав Десны, дома населенного пункта, холмы плацдарма. На востоке – село Пески.

По сведениям, которые собрал Смольков, наша пехота севернее Подгорного отошла к заводи в исходное положение. Ее боевые порядки тянулись дальше, к стогам, и примыкали к позициям парашютистов.

Сегодня плацдарм, как растревоженный муравейник. Все пришло в движение – машины, мотоциклисты, повозки, кухни, люди бродят группами. Только на лугу, в западной части плацдарма, пусто. Ожила и высота «Скиф», оставленная парашютистами. На дороге поднималась легкая пыль.

Варавин подал команду «По местам!». Началась пристрелка кургана севернее села Пески, кажется, бывшего ПНП. Варавин перенес огонь на повозки, которые двигались в тыл.

Появился корректировщик. Начали рваться бризантные снаряды.

– Никак по церкви, – проговорил разведчик. Прошла минута. Четыре разрыва серыми змейками повисли в утреннем небе.

– Ну вот, накликал, – произнес недовольно другой. Очередь. Снова очередь. Балки дрожали, потрескивала обшивка, купол раскачивался, со всех щелей валила пыль.

Варавин продолжал стрельбу. После ввода корректур снаряды стали рваться ближе к повозкам. Лошади понеслись вскачь. Повозка опрокинулась, другие мчались галопом в укрытие за склоном.

Немецкие бризантные снаряды делали перелеты. Разведчик облегченно вздохнул. Обстрел прекратился. Командир батареи подал команду «Стой!».

– Вы думали немец целился вам в голову? – сказал Варавин разведчику. Он сидит, согнувшись на ступеньке, перед лестницей, собирается сойти вниз.

– Боязно, товарищ комбат.

– ...Сколько уже сменили НП... и ничего... а все боитесь?

– • Так точно, товарищ комбат... да ведь в таком месте... на колокольне... не были ни разу... и лестница... гляди... завалится, – оправдывался разведчик.

– Немец ведет обстрел площади... понимаете? Как говорит пехота... бросает по деревне снаряды...

– ...то-то... бросает... ждешь... чтобы не попал...

– Ну, тут уж, – Варавин помолчал. – Мы все равны.., никто не знает свой жребий... дайте пройти... и без команды не оставляйте свое место.

Варавин -спустился вниз, к телефону, стал докладывать командиру дивизиона о том, что происходит в секторе батареи.

– Важные сведения... – Варавин вернул телефонисту трубку. – В восточной части плацдарма немцы ввели в бой крупные силы, прорвали оборону в районе села Выбли... продвигаются на юг. Скопление пехоты в районе кургана «Скиф» отмечают все наблюдательные пункты. Командир дивизиона ожидает атак в направлении Анисова. С двадцати четырех ноль шестая батарея поддерживает боевую группу шестьдесят второй стрелковой дивизии... задача... оборонять рубеж села Пески... огонь приказано прекратить, пока не будет установлена связь с боевой группой... и вести только в своих секторах.

Смольков отправлялся на поиски командира батальона 62-й СД, теперь он именовался командиром боевой группы. Уточнить задачу, на НП возвратиться не позже чем через час.

Под липой появился политрук Савченко. Каптенармус принес завтрак.

Савченко улыбался.

– Что так невесело, товарищ комбат? Как ваши ушибы? – спросил он. – Немало сменили наблюдательных пунктов... и вот... в храме божьем. Как бороться с религией, если у командиров крест над головой?

– Да... храм... обитель святая, – рассеянно отшучивался Варавин. – На тригопункте я был гораздо ближе к престолу господнему... ничего не поделаешь, как говорится, в гостях место не выбирают... Начнем завтрак?

Люди приумолкли, прислушивались, на юго-востоке нарастает гул. Шли «юнкерсы».

– Спасибо, политрук, за заботу, – Варавин отодвинул котелок. – Кто там торопится?.. Ровик никуда не уйдет... всем ждать команд. «Музыканты» направляются дальше. Ну, а теперь... по местам!

Вслед за Варавиным я поднялся на колокольню. Слева внизу видны боевые порядки пехоты. Не обращая внимания на обстрел, пехотинцы зарывались в землю. На склонах сопки «Скиф» ложатся чьи-то снаряды.

В расположении пехоты разрывы мин становились все чаще. Сверкали в воздухе бризантные снаряды. Дым стал заволакивать луг, всю западную окраину деревни.

– Телефонист, доложить командиру дивизиона... усилился обстрел боевых порядков пехоты.» В районе ориентира два наблюдается движение немецкой пехоты. Прошу разрешения открыть огонь, – занимал место Варавин.

– Товарищ комбат... только сейчас ответил «Дрозд»... и нет связи.

– Что там происходит за деревней, в ложбине? – спрашивал командир батареи. – Присмотритесь внимательно – там, в районе ориентира четыре... Неужели наши парашютисты собираются оставить свои укрытия?

Мелкими группами пехота отходила на окраину села Пески. Обстрел усиливался. В зарослях, севернее села, раздавалась пулеметная стрельба.

– Где связной от пехоты? Второй батальон, кажется, отходит. Пойдите, узнайте, в чем дело, – крикнул Варавин в окно.

– Ориентир три... пулемет! – доложил разведчик. Это уже происходило в секторе батареи.

– По местам! – стал подавать команды Варавин. – По пулемету...

Вое три разрыва первой очереди легли в стороне. Варавин довернул и следующей очередью подавил пулемет. Затем он перенес огонь на пехоту противника. В районе ориентира № 1 – разрушенный стог – наблюдается передвижение отдельных людей.

Варавина позвали к телефону.

– Фрицы готовятся к наступлению, – он возвратился к своему месту, – видите «юнкерсы» где бомбят?

Между тем стрельба севернее села усиливалась. Горят две-три хаты. Тянется дым. Варавин сказал телефонисту:

– Доложите на «Дрозд». Наблюдаю сильную стрельбу, горит северная окраина Песков... Пехота мелкими группами начала отходить к деревне.

– Ориентир три, вправо двадцать, пехота! – доложил разведчик.

Ориентир 3 – одинокое дерево, возвышается среди зарослей на западных склонах высоты «Скиф». Отложив с помощью угломерной сетки бинокля указанное число делений, я нашел облака пыли, которые выделялись на фоне зелени. К переднему краю двигалась колонна немецкой пехоты.

Варавин закончил передачу команд и стал выжидать, когда колонна подойдет к пристрелянному рубежу.

– Огонь!

Дальность наблюдения немного более трех километров. Пехота. Мерно покачиваясь, шеренги перемещались ближе к ложбине. Начали рваться первые снаряды.

– Четыре снаряда... беглый... огонь!

Дым окутал заросли и полз вверх по склону высоты «Скиф». На лестнице скрип, торопливые шаги. Лейтенант Смольков.

– Товарищ младший лейтенант!.. Немцы перешли в наступление... боевая группа выдвигается в исходное положение для контратаки... Командир батальона просил срочно открыть огонь по району ориентира номер шесть... Контратака начинается по сигналу три белые ракеты, – Смольков взглянул на часы. – Через двенадцать минут. Направление контратаки... крайний дом, через поляну и дальше на угол леса.

Варавин подал команды, спустя минуту первая батарейная очередь легла среди деревьев в створе с ориентиром № 6.

На северной окраине села Пески распространялся пожар. Вслушиваясь в перестук пулеметов, Варавин поглядывал на часы. До начала контратаки оставалось три минуты. Летят «юнкерсы». Начали поворачивать к парашютистам. Время истекло. Варавин подал команду «Стой!».

– Пехота, кажется, не решается начинать контратаку на виду у «юнкерсов»... Бомбят парашютистов... – Варавин спрятал часы.

Над Песками пролетел «хеншель». Сделал два круга и скрылся на востоке.

Четверть часа спустя бомбежка закончилась. «Юнкерсы» улетели. На северной окраине села поднялись белые ракеты. Пехота двинулась в контратаку. Вначале она шла, потом двинулась бегом.

Командир батареи подал команду «Огонь!». Разрывы, очередь за очередью, накрывали район ориентира № 6.

Снова «юнкерсы». В боевых порядках немцев вспыхнули гирлянды ракет: красные, зеленые, белые. Варавин оторвался от окуляров – заметили «юнкерсы» сигнал? По-видимому, немецкая пехота обозначала свои боевые порядки или обращалась за помощью. «Юнкерсы» не вняли ей и, не меняя курс, удалились.

Стрельба на лугу и севернее, за огородами, возобновилась с новой силой.

Я наблюдал за нашей пехотой, которая продвигалась двумя цепями к ориентиру № 3. Пехотинцы часто ложились. Число их уменьшалось. Перед стогами цепи залегли, начали стрелять. Мины рвались с перелетом, дым заволок район ориентира № 6. В зарослях во фланг строчил пулемет. Варавин перенес огонь. Начала стрелять еще какая-то батарея.

На лугу с оглушительным треском рвались бризантные снаряды и низко стелились трассирующие пули. Зачастили разрывы мин. Немцы сосредоточили огонь по району стогов.

– Цель номер одиннадцать, правее ноль двадцать... – начал передавать команды Варавин.

Срочно командир дивизиона вызывал его к телефону. Я занял место стреляющего. Вот цель, по которой батарея вела огонь. К церкви бежал Смольков. Варавин встретил его на лестнице, командир взвода управления докладывал.

– Это уже не имеет значения, – озабоченно остановил его Варавин. Оба поднялись на колокольню. – В восточной части плацдарма противник занял район села Горбово, продвинулся к железной дороге... там... где тучи дыма, – Варавин указал на восток. – Второй дивизион переключается на поддержку парашютистов... на которых возложена оборона рубежа села Анисова... К двадцати двум часам сменить наблюдательный пункт. Обстановка такова, что нужно готовить боевые порядки к самообороне. Вы, товарищ лейтенант, – Варавин повернулся ко мне, – отправляйтесь на ОП, к своим обязанностям. Все!

Начинался очередной обстрел. Часть людей сошла, укрылась в щелях под стеной церкви. Разрывы стали отдаляться.