Текст книги "Павел I (гроссмейстер мальтийского ордена)"

Автор книги: Василий Сергеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 40 страниц)

ЦАРЕУБИЙЦЫ

Чтобы найти ключ ко всем революциям, начиная от убийства Карла I до убийства Людовика XVI, приходится всегда прежде всего обращаться к таинственным масонским братствам... Красная фригийская шапочка, которая в 1793 году стала эмблемою якобинцев, была также головным убором британских индепендентов при возвышении Кромвеля.

Ломбар де Ландр. Les Societes Secretes en Allemagne

ГРОССМЕЙСТЕРЫ ТОЖЕ ОШИБАЮТСЯ

В первой половине века среди масонов было множество принцев «королевской крови». Один из них – герцог Шартрский, впоследствии Орлеанский, кузен короля, друг Дантона, Филипп Жозеф Эгалите, с 1771 года – гроссмейстер Великого Востока Франции. В декабре 1792 года он сложил с себя звание великого мастера. Слова, которые он при этом сказал, стоит привести:

«Я поступил в масонство, которое являлось для меня залогом равенства в такое время, когда еще никто не мог предвидеть нашей революции; точно так же поступил в парламент, который я считал олицетворением свободы. Но с тех пор пришлось мне оставить эти мечты и обратиться к действительности. Не зная, из кого состоит Великий Восток (!), я считаю, что республика, особенно при самом своем возникновении, не должна терпеть ничего скрытого, никаких тайных обществ. Я не хочу иметь более ничего общего ни с не известным мне Великим Востоком, ни с собраниями масонов»...

Отставка его была принята 13 мая 1793 года, а через некоторое время он был убит.

Через два года к тем же выводам пришел герцог Брауншвейгский, гроссмейстер немецкого масонства. Распуская масонскую ложу в 1794 году, он писал со смешанным чувством горечи и удивления:

«...Мы видим как наша постройка рассыпается, покрывая землю своими осколками; мы видим разрушение, и наши руки бессильны остановить его... Восстала мощная секта, которая, под лозунгами добра и человеческого счастья, творит темные дела и превращает счастье людей в свою добычу. Эта секта известна всем; известны как ее братья, так и ее имя. Это они подкопали основание нашего Ордена до полного разрушения; это они отравили все человечество и на несколько поколений направили его судьбы на ложный путь... они начали с опорочивания религии... и план подрыва всех общественных связей и разрушения всякого порядка виден в их словах и действиях... они вербуют сторонников во всех слоях общества; они обманули самых проницательных людей, скрывая ложью свои истинные намерения... их вожди хотят ни много, ни мало, как воссесть на тронах земли, после чего правительства народов будут действовать по указке их ночных собраний. Вот что было сделано и что продолжается сейчас. Но мы видим, что князья и народ не сознают, как и какими средствами творятся такие дела. Поэтому мы должны сказать им со всей откровенностью: злоупотребление нашим Орденом [масонством]... привело к тем политическим и моральным бедствиям, которыми полон сегодняшний мир. Вы, посвященные, должны присоединиться к нам и, возвысив свои голоса, показать народам и монархам, что заговорщики, отступники от нашего Ордена, они одни были и будут авторами этой и будущих революций... чтобы вырвать корни злоупотребления и ошибок, мы должны немедленно распустить весь наш Орден»...

ГУСТАВ III

Il n'y a que les morts qui ne reviennent pas, mais les rois et leurs esclaves sont incorrigibiles; il faut qu'ils disparissent71*Только мертвые не возвращаются, а короли и их слуги неисправимы; они должны исчезнуть (франц.).*.

Бертран Баррер. Речь в Конвенте

24 мая 1794 г.

Екатерина организует дипломатическое давление на революционную Францию, настаивает на скорейшем военном вмешательстве европейских держав в ход французской трагедии. Но когда военное вторжению во Францию было окончательно согласовано, в марте 1792, один из вдохновителей военной коалиции, австрийский император Леопольд II скоропостижно скончался в Вене. Через две недели, 16 марта, в Стокгольме, на балу, был смертельно ранен и другой инициатор похода на французских якобинцев – шведский король Густав III. 28 марта он умер от заражения крови: пистолет специально был заряжен обрубками ржавых гвоздей. Называли имена вельмож-масонов, бросавших жребий, кому придется быть убийцей: генерал Пеклин, Горн, Риббинг и Анкерштрем... Убийство свершил слуга Якоба Юхана Анкерштрема, «брат» Манеке.

«Во время маскарада толпа заговорщиков окружила короля, и он был убит выстрелом из пистолета. Ввиду малолетства сына Густава регентом был назначен герцог Зюдерманландский, который приказал образовать комиссию для суда над Анкерштремом и его сообщниками. Но так как регент сам состоял членом их ложи, то и комиссия оказалась составленной исключительно из «братьев». Следствие тянулось поразительно долго, и, по-видимому, ни регент, ни судьи не торопились обнаружить убийц. Народ, однако, требовал их казни, и пришлось для успокоения общественного мнения приговорить Анкерштрема к смертной казни... Манеке же помогли бежать в Берлин, где он поселился под фамилией Шульца»...

А в начале апреля было получено секретное сообщение из Берлина о том, что в Россию выехал француз Бассевиль

«с злым умыслом на здоровье Ее Величества».

«В правящих кругах тогдашней Европы многие думали, что виновниками этих двух убийств (тогда считали, что австрийский император был отравлен)были якобинцы»,

– отметил М.М. Штранге в книге «Русское общество и французская революция 1789-1794 гг»..

«Распространился слух, что французские демагоги рассылали подобных злодеев для покушения на жизни государей»,

– писал личный секретарь Екатерины II А.М. Грабовский в «Записках о Императрице Екатерине II». Ходили слухи, что мэр Парижа Петион держал пари, что к 1 июня Екатерины не будет в живых...

«Не только в высших кругах общества, но и даже в народе была тогда молва, что якобинцы и франкмасоны, соединясь, умыслили отравить государыню ядом»,

– свидетельствует А.М. Тургенев.

Обнаружить Бассевиля полиции не удалось. Через четыре дня после распоряжения о его розыске, Екатерина II решила нанести российским масонам превентивный удар и отдала приказ об аресте Новикова и его окружения.

РАЗГРОМ МАСОНОВ

Я ошиблась, ... закроем наши высокоумные книги и примемся за букварь.

Екатерина

Екатерина, воспитанная на трудах Вольтера, Дидро и д'Аламбера, смеялась над

«соединением религиозных обрядов с ребяческими играми»

в ложах масонов, над

«обетами, чудачествами, странными и нелепыми одеяниями их».

«Франкмасонство – одно из величайших сумасбродств, когда-либо бывших в ходу среди человеческого рода. Я, – замечала она,– имела терпение прочесть все их печатные и рукописные нелепости, которыми они занимаются, и с отвращением увидела, что сколько не смейся над людьми, они не становятся от этого ни умнее, ни просвещеннее, ни осторожнее. Все масонство – сущий вздор, и возможно ли, что после всестороннего осмеяния, разумное существо не разуверилось бы. Так и хочется послать к черту все эти глупости! Ну, возможны ли подобные нелепости, и неужели масоны не смеются, встречаясь друг с другом?..»

Однако с тех пор, как во главе масонов ей представился, – было то или не было, – сын и наследник ее Павел Петрович, она увидала и другое под «чудачествами» и «странными одеяниями» – вольномыслие, опасное лично для нее, для самодержавной ее власти.

Французская революция 1789 года перевела вопрос в практическую и очень серьезную плоскость. Весной 1791 года Екатерина приказала собрать точные сведения о мартинистах-иллюминатах...

...Зимой 1791-1792 годов Баженов в третий раз явился к цесаревичу. Павел был в великом гневе на мартинистов.

– Не смей о них и упоминать! – воскликнул великий князь. – Тебя я люблю как художника. Что ты сам мартинист – мне дела нет, но о них и слышать ничего не хочу, и ты рта не разевай мне о них говорить!

Возможно, великий князь знал, что, независимо от того, как дорого обойдется связь с масонами лично ему, масонам дороже всего обойдутся именно сношения с ним. А в том, что донесут, в деталях и с прибавлениями, – Павел не сомневался.

Он был прав. Когда весной 1792 года Новиков и люди его окружения были арестованы и началось следствие по делу московских мартинистов, следователей в первую очередь интересовали их связи с великим князем. Мать послала ему записанный масонами разговор его с Баженовым, с просьбой прокомментировать. Возвращая его, цесаревич писал:

«...С одной стороны, этот документ представляет собою нагромождение бессмысленных слов, с другой – он составлен явно со злым умыслом. ... Только сумасшедший да дурак, я так полагаю, способен впутаться во всю эту историю без явно клеветнически-лакейских намерений».

Иначе говоря – no comment, только длиннее. Екатерина заметила:

«Приложенный пасквиль, у Новикова найденный, показано мною Великому Князю, и он, оный прочтя, ко мне возвратил с приложенной цедулою, из которой оказывается, что на него все вышеписанный пасквиль всклепал и солгал, чему охотно верю и нахожу вяще винным сочинителя онаго» 72* Цит. по: Шумигорский Е.С. Император Павел I и масонство*.

Вторым по значимости делом Екатерина полагала очистить Москву от масонов, по поводу которых она уже сформировала себе резко отрицательное мнение. Для решения таковой масштабной задачи новым Московским главнокомандующим был назначен князь Прозоровский. Он пригласил «для производства негласного дознания» графа Безбородко73...* Безбородко А.А. (1747-1799) с 1775 – статс-секретарь Екатерины II, затем – руководитель (после смерти Н.И.Панина в 1783 г.) коллегии иностранных дел. «При нас ни одна пушка в Европе без нашего позволения выпалить не смела», – заметил он как-то. С 1784 г. – граф, второй человек в империи после Потемкина, один из богатейших русских вельмож. Горячий сторонник Монтескье*

В лавках и типографиях найдено было до двадцати наименований книг,

«скрыто продававшихся, хотя и запрещенных в 1786 и 1787 годах, и сорок восемь книг, печатанных без указанного дозволения».

У купца Кольчугина, в кладовых гостиного двора и на суконной фабрике было найдено запрещенных книг, выданных в свет Новиковым, на сумму до пяти тысяч рублей.

По первым результатам следствия императрица, указом от 10 мая 1792 года, повелела доставить Новикова в Шлиссельбургскую крепость. Следствие было поручено Шешковскому.

«Вопросы списаны были очень тщательно, – свидетельствовал И.В. Лопухин.– Сама государыня изволила поправлять их и свои вмещать слова. Все метилось на подозрение связей с ближайшею к престолу особою,* Имя Павла в ходе следствия не было названо. Говорили о некой «особе» – «оной», «высокой», «известной»...* прочее же было, так сказать, подобрано только для расширения завесы. В четвертом или пятом пункте началась эта материя, и князь Прозоровский, отдавая мне его дрожащею, правда, немножко, рукою, таким же голосом говорил: «Посмотрю, что вы на это скажете?» – «О, на это отвечать всего легче!» – сказал я и написал ответ мой так справедливо и оправдательно, [что] после много сие, конечно, участвовало в причинах благоволения ко мне оной высокой особы».

«Покойный Шварц предлагал нам, чтобы известную особу сделать великим мастером в масонстве в России, а я пред Богом скажу, – показывал на допросах князь Трубецкой, – что, предполагая, что сия особа в чужих краях принята в масоны, согласовался на оное из единого того, чтобы иметь покровителя в оном».

Мартинисты тщательно умалчивали о связях Павла с ними, но каждый по-своему, не сговорившись заранее, и оттого видны белые нитки. Размотать клубок не составляло бы труда. Но граф Александр Андреевич Безбородко не зря пользовался репутацией умнейшего и беспринципнейшего человека! Ловкая придворная вертушка, он предпочел этих ниток не заметить. Екатерине далеко за 60, она не вечна; случись что сейчас, императором станет Павел. И он спросит со следователей, если те будут слишком умны и докопаются до связей наследника с масонами!

Для императрицы же важнее важного было убедиться, что Павел чист пред ней, что он не злоумышлял ни на трон, ни на ее жизнь. Впрочем, она это и так знала! И следствие ее еще раз в этом убедило. Да, имя его использовалось в заговоре, но он сам к сему причастен не был. Императрица, не вникая, пропустила мимо ушей разноречие показаний и велела закончить дело закрытием масонских лож.

1 августа 1792 года императрица конфирмовала указ о заключении Новикова в Шлиссельбургскую крепость на 15 лет, что было смягчением «нещадной»74* Смертная* казни, которой он повинен был в силу законов,

«хотя он и не открыл еще сокровенных своих замыслов».

В чем состояли сокровенные замыслы? Но разве не ясно? Ведь если они, заговорщики, пытались установить связь с Павлом, как наследником престола, дабы посягнуть на ее трон, то сие ipso facto же означало и покушение и на ее жизнь... Поговаривали также, что необходимые для сего предприятия средства Новикова получил, напечатав в Москве, в типографии своей, фальшивые деньги...

УКАЗ ИМПЕРАТРИЦЫ

Я не понимаю конца сего дела. Как ближайшие сообщники, если он преступник, то и те преступники.

Кн. Прозоровский – Шешковскому

Князю Прозоровскому

1 августа 1792 года.

Рассматривая произведенные отставному поручику Николаю Новикову допросы и взятые у него бумаги, находим Мы, с одной стороны, вредные замыслы сего преступника и его сообщников, духом любоначалия и корыстолюбия зараженных, с другой же – крайнюю слепоту; невежество и развращение их последователей. На сем основании составлено их общество; плутовство и обольщение употребляемо было к распространению раскола не только в Москве, но и в прочих городах.

Самые священные вещи служили орудием обмана. И хотя поручик Новиков не признается в том, чтобы противу правительства он и сообщники его какое злое имели намерение; но следующие обстоятельства обнаруживают их явными и вредными государственными преступниками:

I. Они делали тайные сборища, имели в оных храмы, престолы, жертвенники; ужасные совершались там клятвы с целованием креста и Евангелия, которыми обязывались и обманщики и обманутые вечной верностью и повиновением ордену Златорозового креста с тем, чтобы никому не открывать тайны ордена, и если бы правительство стало сего требовать, то, храня оную, претерпевать мучения и казни.

II. Мимо законной Богом учрежденной власти, дерзнули они подчинить себя герцогу Брауншвейгскому, отдав себя в его покровительство и зависимость, потом к нему же относились с жалобами в принятом от правительства подозрении на сборища их и чинимых будто притеснениях.

III. Имели они тайную переписку с принцем Гессен-Кассельским и с прусским министром Вельнером изобретенными ими шрифтами и в такое еще время, когда Берлинский двор оказывал нам в полной мере свое недоброхотство. Из посланных от них туда трех членов двое и поныне там пребывают, подвергая свое общество заграничному управлению и нарушая через то долг законной присяги и верности подданства.

IV. Они употребляют разные способы, хотя вообще, к уловлению в свою секту известной по их бумагам особы. В сем уловлении, так и в упомянутой переписке, Новиков сам признал себя преступником.

V. Издавали печатные у себя непозволенные, развращенные и противные закону православному книги и после двух сделанных запрещений осмелились еще продавать оные, для чего и завели тайную типографию. Новиков сам тут признал свое и сообщников своих преступление.

VI. В уставе сборищ их, писанном рукою Новикова, значатся у них храмы, епархии, епископы, миропомазание и прочие установления и обряды вне святой нашей церкви непозволительные. Новиков утверждает, что в сборищах их оные в самом деле не существовали, а упоминаются только одною аллегорией для приобретения ордену их вящего уважения и повиновения, но сим доказываются коварство и обман, употребленные им с сообщниками для удобнейшего слабых умов поколебания и развращения. Впрочем, хотя Новиков и не открыл еще сокровенных своих замыслов, но вышеупомянутые, обнаруженные и собственно им признанные преступления столь важны, что по силе законов тягчайшей и нещадной подвергает его казни. Мы, однако ж, и в сем случае, следуя сродному нам человеколюбию и оставляя еще время на принесение в своих злодействах покаяния, освободили его от оной и повелели запереть его на пятнадцать лет в Шлиссельбургскую крепость.

Что же касается до сообщников его, Новикова, статского действительного советника князя Николая Трубецкого, отставных бригадиров Лопухина и Тургенева, которых не только признания Новикова, но и многие писанные руками их заразительные бумаги обличают в соучаствовании ему во всех законопротивных его деяниях, то повелеваем вам, призвав каждого из них порознь, истребовать чистосердечного по прилагаемым при сем вопросам объяснения, и притом и получить от них бумаги, касающиеся до заграничной и прочей секретной переписки, которая, по показанию Новикова, у них находится.

Вы дадите им знать волю нашу, чтобы они ответы свои учинили со всею истинною откровенностью, не утаивая ни малейшего обстоятельства; и чтобы требуемые бумаги представили. Когда же они то исполнят с точностью, и вы из ответов их усмотрите истинное их раскаяние, тогда объявите им, что мы, из единого человеколюбия освобождая их от заслуживаемого ими жестокого наказания, повелеваем им отправиться в отдаленные от столиц деревни их и там иметь пребывание, не выезжая отнюдь из губерний, где те деревни состоят, и не возвращаясь к прежнему противозаконному поведению под опасением, в противном случае, употребления над ними всей законной строгости. А если кто из них и после сего дерзнет хотя единого человека заманить в свой гнусный раскол; таковой не избегнет примерного и жестокого наказания. Когда же они отправятся, донесите Нам; дабы потом могли Мы дать тамошнему начальству повеление о наблюдении за их поступками»...

БЕЛЫЕ НИТКИ

«Дружеское ученое общество», созданное Новиковым и Херасковым, было закрыто, Н.Н. Трубецкой, И.В. Лопухин и И.П. Тургенев отправлены в ссылку, масонские книги сожжены. Был ли тем самым уничтожен масонский орден?

Новикова обычно считают стоявшим во главе русского масонства. Но послушаем еще раз сделанное им следствию признание, дернем одну из тех белых ниточек, за которые следствие предпочло не тянуть:

«Братство Розового Креста в России существует, сколько мне открыто было и известно, как находившемуся в нижних только градусах. Кто суть действительные из начальников, мне открыто не было, и я не знаю не только сих, но ниже того, который за моим первым или ближайшим, которого одного только и знать по введенному порядку в ордене я мог. В России первое основание сему братству положил профессор Шварц, который и был начальником здесь».

Лгал ли Новиков, в 1778 году достигший седьмого, т.е. рыцарского градуса? Или уместнее поверить ему, вспомнив заявление Филиппа Эгалите, гроссмейстера Великого Востока Франции:

«Не зная, из кого состоит «Великий Восток»...

Другой масонский «руководитель», князь Никита Николаевич Трубецкой, говорит:

«По неограниченной моей к Шварцу доверенности я тогда многое подписывал, не читая бумаг его».

Тургенев также был не более, как чье-то слепое орудие:

«Говорится у нас, что тайну ордена не открывать никогда и никому: но как я сей тайны еще не получил, то и обязательства сего не давал»

75.* Клятва эта могла бы привести в восторг Тома Сойера: «Клянусь, во имя Верховного Строителя всех миров, никогда и никому не открывать без приказания от ордена тайны знаков, прикосновений, слов доктрины и обычаев франкмасонства и хранить о них вечное молчание, обещаю и клянусь ни в чем не изменять ему ни пером, ни знаком, ни словом, ни телодвижением, а также никому не передавать о нем, ни для рассказа, ни для письма, ни для печати или всякого другого изображения и никогда не разглашать того, что мне теперь уже известно и что может быть вверено впоследствии. Если я не сдержу этой клятвы, то обязываюсь подвергнуться следующему наказанию: да сожгут и испепелят мне уста раскаленным железом, да отсекут мне руку, да вырвут у меня изо рта язык, да перережут мне горло, да будет повешен мой труп посреди ложи при посвящении нового брата, как предмет проклятия и ужаса, да сожгут его потом и да рассеют пепел по воздуху, чтобы на земле не осталась ни следа, ни памяти изменника». Однако, как видим, можно было быть масоном – и не давать этой клятвы?*

Таким образом, наказание постигло видных, но не игравших особой роли в делах ордена масонов, а «серые кардиналы», истинные руководители, остались на свободе. Шварц умер в 1784 году, за восемь лет до судебного разбирательства, его пост в российских ложах занял барон Шредер, но все шишки валятся на Шварца... Сношения с Берлином были и позже, туда, для подготовки к заступлению места Шредера, был послан друг Радищева А.М. Кутузов, – но и об этом хранится молчание...

Между тем в ходе настоящего следствия, буде оно состоялось бы, могли выясниться такие вещи, которые и для сегодняшних исследователей представляют неразрешимую загадку. Так, обнаружены были письменные исповеди (кои каждый масон обязан был представлять «наверх» не менее четырех раз в год) Коловиона, датированные временем после смерти Шварца. Коловион суть масонское имя Новикова, адресат его неизвестен; но почему в сих исповедях Шварц (Гарганус) предстает живым человеком? Коловион оправдывается, что не смог передать ему некоторые дела (что от него требовалось), так как означенный Шварц непомерно загружен!..