Текст книги "Павел I (гроссмейстер мальтийского ордена)"

Автор книги: Василий Сергеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 40 страниц)

КОНФЕДЕРАТЫ

Разве вы не видите, что весь Север – наш, а раньше или позже фанатики с Юга также будут посрамлены? Императрица России, польский король... король прусский, победитель находящейся в тисках суеверий Австрии, и другие правители встают под знамена философии.

Вольтер – Жану Фредерику Швейцеру (Гельвецию)

Возмущенные определениями сейма, дворяне-диссиденты готовились к гражданской войне, создавая свои союзы – «конфедерации». В Торуне собрались протестанты, в Слуцке – православные. В Радоме диссиденты, не удовлетворенные результатами королевских выборов, провозгласили крулем князя Радзивилла.

Русские войска, по просьбе Понятовского, вступили в Варшаву. Репнин арестовал членов Сейма, наиболее рьяно выступавших против равноправия диссидентов, – краковского епископа Каетана Солтыка и некоторых его сторонников – и отправил в Россию. Оставшиеся депутаты Сейма в начале 1768 года под диктовку Репнина отменяют все законы, изданные с 1717 года против диссидентов, и принимают закон об уравнивании прав последователей греко-российского и евангелического вероисповеданий и католической шляхты. После этого и Станислав Понятовский заключил с Россией Варшавский договор о вечной дружбе. Он лишал католическую церковь привилегий, а шляхтичей – привычных им вольностей.

Ускользнувший из рук Репнина, каменецкий епископ М.Красинский, единомышленник Солтыка, исходил вдоль и поперек всю Польшу, возбуждая ненависть к диссидентам, королю и России. Наконец в подольском городе Баре сподвижник М. Красинского Ю. Пулавский собрал в феврале 1768 года конфедерацию магнатов и шляхты – противников веротерпимости к иным исповеданиям, конфедерацию «за веру и свободу», предполагавшую обрушить гонения на православных. Во главе конфедерации встали братья А. и М. Красинские, Мариан Потоцкий, Юзеф Пулавский с сыновьями, Алоизий Пац.

Конфедерация объявила короля Станислава Августа Понятовского низложенным. Король и Сенат обратились за помощью к России. Екатерина II немедленно распорядилась ввести в Ржечь Посполиту экспедиционный корпус из нескольких полков под командой генерал-поручика И.И. Веймарна. Конфедерацию поддержали обиженные Екатериной Австрия, Франция, крымский хан и римская курия. Конфедерации была обещана помощь, военная в том числе. В Баре был основан католический орден Кавалеров Святого Креста. Монахи Бердичевского монастыря призывали население присоединиться к конфедератам. Людовик XVI призывал султана

«содействовать сохранению европейского равновесия и принять пристойные меры к защищению Польши»,

но Диван объявил российскому резиденту Алексею Михайловичу Обрескову, что Порта заняла выжидательную позицию в отношении конфедератов и направила указы своим вассалам, – крымскому хану и молдавскому господарю – с запретом вмешиваться в польские дела. Порта не была еще готова к войне.

ХАСИДЫ

Сыновья иноземцев будут строить стены твои и цари их будут служить тебе .... И будут отверзты врата твои, не будут затворяться ни днем, ни ночью, чтобы было приносимо к тебе достояние народов и приводимы были цари их. Ибо народы и царства, которые не захотят служить тебе, погибнут, и такие народы совершенно истребятся.

Исаия, 60:10-12

Об евреях, которые составляли заметную часть населения Малороссии, и их вероисповедании особо не задумывались ни борцы за права диссидентов, ни борцы за экуменизм, унию и католицизм. Впрочем, евреев это вполне устраивало – специальный интерес представителя любой христианской конфессии к их вере не мог привести ни к чему хорошему для них. Так, например, произошло, когда с иудаизмом решил разобраться профессор библеистики Виттенбергского университета и переводчик Библии на немецкий язык Мартин Лютер. В 1543 году он написал памфлет «Евреи и их ложь», в котором предложил программу борьбы с евреями. В ней было семь пунктов. Первым шли поджоги синагог; седьмым – изгнание из страны, «как бешеных собак», всех евреев, кто уцелеет после исполнения первых шести пунктов.

В собственно Великороссии до конца XIX века евреев как составной части населения практически не было – тому препятствовало законодательство.

«Жидам ездити в Россию, – указывал Иоанн Грозный,– с торгами не пригоже, для того, что от них многие лиха делаются, что отварные зельи привозили в Россию и христиан от христианства отводили».

«Я хочу видеть у себя, – говорил Петр I,– лучше народы магометанской и языческой веры, нежели жидов: они – плуты и обманщики. Я искореняю зло, а не распложаю его. Не будет для них в России ни жилища, ни торговли, сколько о сем ни стараются и как ближних ко мне не подкупают».

Тем не менее иностранную коллегию при нем возглавлял Шафиров, петербургским генерал-губернатором был Девьер.

«Жидов, как мужеска, так и женска полу, которые обретаются на Украине и в других Российских городах, всех выслать из России за рубеж немедленно и впредь их никакими образы в Россию не впускать и того предостерегать во всех местах накрепко, а при отпуске их смотреть накрепко ж, чтобы они из России за рубеж червонных золотых и никаких Российских серебряных монет и ефимков отнюдь не вывозили; а буде у них червонные и ефимки, или какая Российская монета явится, и за оны дать им медными деньгами»,

– значится в указе Екатерины I от 26 апреля 1727 года. Впрочем, тогда же Санкт-Петербург инструктировал гетмана Даниила Апостола:

«Евреям дозволяется торговать в Малороссии на ярмарках, но только оптом и не разрешается увозить золота, серебра и меди, но закупать на сии деньги товары. Жительство же им в Малороссии запрещается».

Императрица Елисавета подтвердила отношение к евреям указом от 2 декабря 1740 года:

«...Ныне нам известно учинилось, что оные жиды еще в нашей Империи под разными видами жительство свое продолжают, от чего ни иного какого плода, но токмо ... нашим верноподданным крайнего вреда, ожидать должно. А понеже наше матернее намерение есть от всех чаемых нашими верноподданными и всей нашей Империи случиться могущих произойти худых последствий крайне охранять и отвращать, того да всемилостивейше повелеваем: из всей нашей Империи, как то великороссийских, так и то малороссийских городов, сел и деревень всех мужеска и женска пола жидов какого бы кто звания и достоинства ни были, со всем их имением немедленно выслать за границу и впредь оных ни под каким видом в нашу Империю ни для чего не впускать, разве кто из них захочет быть в христианской вере греческого исповедания, то таковых крестя, жить им позволить».

 Сенат сделал ей представление в том смысле, что таковая мера не будет способствовать процветанию торговли. 16 декабря 1743 года на сенатском докладе императрица написала:

«От врагов Христовых не желаю интересной прибыли!».

То же отношение к евреям было и у других правителей. Так, в 1744 году императрица Мария-Терезия повелела изгнать из Богемии всех евреев «в виду многих весьма важных соображений». Впрочем, осуществить декрет в полном объеме ей не удалось, прежде всего по резко отрицательным представлениям на него голландского и английского дворов.

В начале царствования Екатерины ей было доложено прошение о дозволении евреям въезжать в Россию. Екатерина поморщилась: в принципе, она была не против, но начинать царствование указом о свободном въезде евреев не хотела. И Екатерина отложила рассмотрение прошения.

Между тем Польша активно заселяла восточные территории – Малороссию. Земледельцы, которым посулили массу льгот, с охотой ехали сюда, спасаясь от крепостного права. Но крепостное право, налоги и повинности, шло следом за ними. А его агентами, исполнителями и проводниками была армия посредников, как правило, евреев, бравших у владельцев на откуп шинки и мельницы, пошлины («мыто») в городах, права рыбной ловли и пользования мостами...

Польша не вмешивалась в законы и особенности быта евреев. Существование их общин было санкционировано рядом актов – «статутов», подписанных королями. Веротерпимость Польши позволила римскому престолу назвать ее asylum hereticorum58* Заповедник ересей (лат.).*; эта веротерпимость привлекала сюда евреев, и Польшу называли также asylum judeorum59* Убежище евреев (лат.).*. Повсюду вокруг – в Испании, Германии, Италии – евреев недавно еще попросту жгли на кострах, причем католики – с тем же рвением, что и протестанты.

Однако существование и в относительно благополучной Польше было для евреев балансированием на лезвии меча. В 1543 году, при короле Сигизмунде, в Польше был кодифицирован Устав, который до 1776 года использовали католики-инквизиторы в своей деятельности. Сожжение на кострах было предусмотрено в нем за грехи, гораздо меньшие, чем исповедание иудаизма, – например, сглаз. Почему, в таком случае, не все иудеи были сожжены? Сожжение – не самоцель: инквизиция тоже немного занималась алхимией, выжимая золото не только из крови погубленных, но – чаще – из страха живущих. Несчастные, попавшие в ее сети, платили ежегодную подать, чтобы их не обвинили снова. Жгли либо когда одним махом можно было конфисковать большое состояние, либо когда переставали получать деньги от потенциальной жертвы. И жгли очень долго, еще в 1793 году, на рубеже XIX века, в окрестности Познани по приговору магистратского суда – in nomine Iesus Domini omnipotentis* Во имя Иисуса Господа всемогущего (лат.).* – сожгли женщину, заподозренную в колдовстве. Это было последнее сожжение за ведовство в Европе.

Станислав Понятовский в 1765 году подтвердил «Калишский Статут», часть «Волумина Легум», официального сборника законов Польши. Этот статут представлял собой привилегии, дарованные в 1264 году крулем Болеславом Набожным еврейским «кагалам» Познани и Калиша. По «Калишскому Статуту» еврей был «сервусом короны»: еврейские общины были обязаны платить налоги, а король обязан был их защищать и судить их конфликты с не-евреями – непосредственно или через уполномоченных лиц. За убийство еврея как еврея была предусмотрена смертная казнь и конфискация имущества убийцы. Запрещено было также возводить на евреев обвинение в ритуальных убийствах. Статут гарантировал евреям свободу торговли, предоставлял им право давать деньги взаймы, в том числе – под залог имущества должника.

Споры между евреями разбирала синагога. Номинально она, осуждая на смерть, могла лишь входить с соответствующим ходатайством в коронный суд; на практике бывало и иначе. Не нужно представлять себе евреев беззащитными агнцами: у них были свои силы самообороны.

«В Польше, где еврейский суд не имел права смертной казни, процветала внесудебная практика линчевания и она открыто поощрялась раввинами».

В Польше существовало еврейское «государство в государстве». Были свои законы, свой институт священнослужителей, свои школы, свои социальные учреждения, и, разумеется, свое лобби в Сейме и исполнительных органах. Возглавлял это «внутреннее» государство «Сейм четырех областей» («Ваад арба арацот»).

В 1772 году, когда произошел раздел Польши, польские евреи оказались разъединены государственной границей, причем б&льшая часть их оказалась на территории Российской империи.

Калишский Статут подтверждался почти всеми последующими королями. Впрочем, Сигизмунд I модифицировал «Статут»: евреи, живущие в частных деревнях и городах, которых в Польше становилось все больше, передавались под протекцию владельцев этих местечек. Евреи в Польше стали делится на «евреев Короны», и «частных евреев», отданных во власть шляхты.

***

Ведьмы летали на шабаш, это известно любому. Но шабаш – это искаженное «саббат», суббота, еженедельный еврейский праздник. С начала XVIII века характер его празднования в Малороссии значительно изменился. Пользовавшийся здесь высоким уважением и авторитетом реб Израэль Баэль (Бешт), получивший прозвище Шем-Тов, то есть «Доброе имя», жил в Подолии (австро-венгерская Украина). Цель истинного хасида, («благочестивого»), считал реб Шем-Тов, – видеть радость в сегодняшнем дне, сколь бы бедственным он ни казался.

«Кто живет в радости, тот выполняет волю Создателя, – утверждал Шем-Тов.– Сначала должно познать зло, дабы избегать его. Лишь затем должно познать добро, но уже для того, чтобы его творить».

Никакие невзгоды не могут оправдать уныния. Наша радость радует Всевышнего, наше уныние огорчает его.

Для христиан в этих идеях не было ничего необычного. «Не унывайте», – заповедал Матфей (6:16); «делая добро, да не унываем», – призывал Павел в Посланиях к Галатам (6:9), Фессалоникийцам (3:13). Та же идея звучала в гимне студенческих корпораций Европы: «Gaudeamus igitur, juvenes dum sumus...» 60* Возвеселимся же, пока мы молоды (лат.). Студенческий гимн.*.

Кроме обычной каббалистической медитации и совместного распевания молитв хасиды в ходе шаббата стали более широко практиковать прием возбуждающих напитков, совместные ритмические движения, танцы... Все это приводило к совместному достижению состояния экстаза...

Учение хасидизма быстро и широко распространялось среди еврейских общин (известны цадики Элимелех Лизенский, Борух Тульчинский, Леви-Ицхок Бердичевский). Этапной вехой стала деятельность в Любавичах (2-я пол. XVIII в., польская Белоруссия) реб Шнеер-Залмана. Он настаивал, что медитации и радения можно сделать гораздо менее экстатичными, но зато проникновение мыслью в глубины системы метафизических сущностей – сфирот – более отчетливым и глубоким. Он первым включил в сборник молитв (сидур) каббалистические мотивы, подробно прокомментировав их.

К концу XVIII века центр любавичской секты переместился в крепость Димитрия Ростовского в низовьях Дона (будущий Ростов-на-Дону); потомки реб Шнеер-Залмана стали носить фамилию Шнеерсон.

Иудаизм – культ генотеистический, так же, как, например, индуизм: брахманом можно только родиться, в лоне семьи и касты. «Принять» иудаизм может только еврей, тот, чьи мать и бабка – еврейки (родство у евреев исчисляется по материнской линии), но никак не гоим. Новообращенные из не-евреев, геры, случались во все времена, например, по политическим мотивам, но они считались «проказой Израиля», даже если имели евреев в числе предков. В соответствии с законом, не-еврей мог сделать иудеями лишь своих внуков: женившись на еврейке, он мог иметь от нее детей, дети которых от евреек имели бы природное право быть иудеями.

Главным «прорывом» в мышлении евреев в Малороссии было то, что здесь отказались от глухой национальной изоляции, широко распахнули дверь для всех, чающих подлинного спасения. Здесь было признано, что иудеем можно стать независимо от родства, за личные заслуги. Эта концепция, развитая в трудах реб Исаака Лурии, жившего в XVII веке, получила название «Учения о Тринадцати вратах».

Мистический смысл придавался числу 12 еще в глубокой древности всеми народами Востока, – двенадцать было сакральным числом и в древнееврейской каббалистике. 12 «колен Израилевых», 12 сыновей патриарха Иакова, 12 «малых пророков», книги которых вошли в Ветхий Завет... Через 12 созвездий проходит Солнце в своем годичном пути по небосводу. В апокрифической Книге Еноха (главы 72-82) указано, что небесный круг имеет 12 врат и Солнце каждый месяц входит другими вратами. И в храме Соломона и в священном небесном граде также имелось 12 врат – по одному на каждое из колен Израиля. Однако были и 13-е врата61* В Зодиаке, помимо всем известных 12-и, есть еще 13-е созвездие – Змееносца...*. Дело в том, что у евреев кроме Рувима, Симеона, Иуды, Иссахара, Завулона, Ефрема, Манассии, Вениамина, Дана, Асира, Гада и Неффалима, было еще 13-е, высшее, священническое колено, о котором было сказано:

«только колена Левиина не вноси в перепись, и не исчисляй их вместе с сынами Израиля» (Числа, 1:49).

Реб Исаак Лурия заявил, что 13-е врата предназначены не только для левитов, но и для тех, кого они укажут. Число 13 в его учении стало символом не несчастья, а надежды – надежды стать иудеем. Реб Исаак Лурия, доказывая «концепцию Тринадцати врат», указывал, в частности, на известный текст:

«Если и иноплеменник, который не от Твоего народа Израиля, придет из земли далекой ради имени твоего ... и помолится у храма сего ... сделай все, о чем будет взывать иноплеменник»62* 3 Цар., 8:41-43.*,

а также на семнадцатый стих восьмой главы книги Есфирь63* «И многие из народов страны сделались Иудеями, потому что напал на них страх пред Иудеями».*. Мишнагиды, т.е. ревнители традиций, в свою очередь указывали ему, что это – тексты Хсубим, а не Торы.

Отношение к не-евреям могло быть весьма жестким.

«Их книги – колдовские книги, их дети – незаконнорожденные. Им не продают и у них не покупают, не берут у них жен и не дают им [невест], их детей не обучают ремеслу, у них не лечатся...»,

– требует Тосефта (II:20-21), одна из книг Талмуда.

Разумеется, требование «не продавать и не покупать» у иноверцев не могло быть выполнено ни в каком случае. Но главное экономическое отношение к иноплеменникам состояло в том, что им можно было давать деньги в рост. В отношении единоплеменников это было прямо запрещено:

«...с иноземца взыскивай, а что будет твое у брата твоего, прости. ... Господь, Бог твой, благословит тебя, как Он говорил тебе, и ты будешь давать взаймы многим народам, а сам не будешь брать взаймы; и господствовать будешь над многими народами, а они над тобою не будут господствовать»64* Втор., 15:3,6.*.

Европа давно зажала евреев в жесткие рамки, а Малороссия, недавно еще бывшая «диким полем», предоставляла для обогащения колоссальные возможности. Помол зерна и винокурение, продажа дегтя и селитры, устроение придорожных шинков или «оранд»65* Аренда.* и взятие на откуп рыбных ловель, собирание мыт с проезжих на мостах, не говоря уже об управлении имениями, – для всего этого ясневельможные паны приглашали профессионалов – «крутых» евреев, администраторов и арендаторов, умеющих вести дела, но не умевших понять, как их деятельность выглядит в восприятии управляемых.

«Евреи-арендаторы заарендовали все шляхи казацкие и заставили их своими шинками – на одной миле по три шинка ставили, вынуждая казаков к покупке у них водки и меда и не дозволяя им самим изготовление этих напитков для собственного потребления»,

– пишет украинский историк Грушевский.

Но последней каплей, переполнившей чашу терпения козачества, стала разрешенная на самом высоком уровне аренда евреями козацких, т.е. запретных, искореняемых, православных церквей на Украине. Униатские и католические церкви, разумеется, этому несчастию не подверглись. Козаки и мужики-православные за любой требой – окрестить ребенка, сочетаться браком, отпеть покойника – должны был идти «с битым талером»66* Серебряная монета; «битый» – имеющий чекан.* не к попу, а к еврею-арендатору, у которого хранились ключи, чтобы он отворил церковь и позволил попу совершить требу.

Об этом в XVIII пелись многочисленные «Думы», восходящие в большинстве своем еще к XVII веку. Отражают ли они историческую правду – сказать трудно: сохранились считанные юридические акты, которые вроде бы подтверждают факты аренды православных церквей. Так, в числе доходных статей договора 1596 года о залоге села Слуща компаньонам – шляхтичу Миклашевскому и еврею Песаху, упомянуты «церкви и их подаванье»... Впрочем, явно не заинтересованные современники, которым, казалось бы, выгоднее закрыть глаза на эти факты, также свидетельствуют об аренде церквей. Львовский каноник Юзефович, католик, современник «Хмельниччины», т.е. событий, несколько более ранних, чем описываемые, свидетельствует:

«Господство поляков дошло до такого невыносимого утеснения, что даже над Церквами давали они власть роду жидовскому. Священник казацкий, попросту называемый поп, не мог в своей церкви совершить таинства крещения, венчания и других, если наперед не заплатит жиду за ключи установленной паном платы, и должен был каждый раз от дверей церковных относить их и отдавать жиду. По заслугам претерпела ты беды свои, Польша».

Были ли в этом виноваты евреи? Было ли виновно польское правительство, правившее страной cum imprimatur67* С позволения; по указке.* иезуитов и создавшее условия, в которых евреи, чтобы жить, вынуждены были эксплуатировать народ? Ведь и этих еврейских приказчиков и управителей

«прижимали к стене посредством их собственных интересов, а при ослушании ввергали обратно в то небытие, из которого их извлекли»...

Суть была в том, что в Степь вместо «вольной волюшки» шел закон. Взял – верни: это было ново и непонятно для козаков, людей, экономика которых была построена на взятии без отдачи, и в массе живших еще в условиях коллективной собственности. Козак, готовый поделиться с товарищем последней рубашкой, но зато и спокойно берущий у этого товарища по нужде сколько нужно «цехинов» и вовсе не помнящий этого долга, – козак этот столкнулся с совершенно иным менталитетом, когда «берут и дают числом и мерой», ведут учетные книги...

Ключевым понятием, яблоком раздора стал ссудный процент – необходимость возвращать сумму, большую занятой и возраставшую со временем. Для членов племени Давидова, ставших культуртрегерами в этом регионе, ссудный процент был неизбежной очевидностью, на которой они строили все свои планы. Они отыскивали лишь беспроигрышную технологию – как взыскать долги с человека, который не только не желает платить долги, но и не помнит про их существование. Отсюда – заклад оружия в шинках, отсюда – ключи от православных храмов в карманах лапсердаков... А для козаков эти технологии были совершенно непонятными дьявольскими заведениями, капканами, поставленными на верных христиан...

Поэтому, как бы мы ни относились к приведенным «Думам», дела это не меняет. «Думы» верно отражают настроения малороссийского козачества тех времен.