Текст книги "Дочь врага Российской империи. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Василиса Мельницкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

Глава 25

В приемной пришлось занимать очередь. До встречи с Ольгой оставалось минут сорок, а я надеялась, что успею отметиться и получить все необходимое. И, наверняка, успела бы, если бы не гуляла по территории гимназии.

Когда мы с Клавдией пришли, в кабинет с табличкой «Учебная часть» зашла девушка, и я засекла время, чтобы понять, сколько минут занимает оформление. На стульях у стенки чинно сидели мои однокурсницы. Миниатюрная брюнетка в летнем костюме держала на коленях мокрую шляпку. Наверное, тоже приезжая. Местные носили с собой зонты и не брезговали теплой одеждой в летнее время. Вот как шатенка в очках, читающая книгу: брюки, пуловер и резиновые сапожки. Скорее всего, мокрый плащ она оставила в гардеробе.

Я и сама не отказалась бы от плаща или куртки, но вещи задерживались, заставляя меня нервничать. Третий день подряд приходилось надевать джинсовую пару, пусть и удобную, но все же не греющую в такой промозглый день, как сегодня.

Кое-кто пришел с родителями или опекунами. Девушка с длинной русой косой, опустив голову, стояла подле старика, уткнувшегося в газету. Другая, светленькая, с короткой стрижкой, что-то тихо говорила полной женщине с высокой прической, облаченной в платье свободного кроя. Судя по схожести черт лица, матери.

Один, два, три, четыре… Клава пятая. Не стоило надеяться, что она пропустит меня вперед.

– Не успеем, – заключила Клава, когда первая девушка вышла из кабинета спустя десять минут.

Надо же, и она озаботилась подсчетами?

– Ты куда-то торопишься? – улыбнулась я.

– Я? Но ведь встреча… – Она спохватилась, сообразив, что выдаст себя. – У тебя встреча. Ты опоздаешь.

– Не опоздаю. Оля придет сюда.

Клава задумчиво покивала. Следующим в кабинет отправился старик. Его подопечная осталась ждать под дверью.

– А я запретила родителям себя опекать, – громко произнесла Клава. – Это ж позорище какое, идти в гимназию под ручку с maman и papa.

Последние два слова она произнесла на французский манер. Девушка у двери опустила голову еще ниже. Та, что с книгой, наоборот, подняла взгляд и, прищурившись, уставилась на Клавдию. Мама и дочь одновременно фыркнули.

– Позорище – это отсутствие хороших манер, – заметила я.

Клава ничуть не смутилась.

– Хорошие манеры – понятие относительное, – парировала она. – У нас вот чавкать за столом не принято, а в империи Цинь – наоборот. А в носу ковырять…

Из кабинета вышел старик, и его подопечная скользнула внутрь. Клавдия же заткнулась. Рассуждать о ковырянии в носу при старике она отчего-то не желала.

Как ни странно, дело пошло веселее. Девушки проводили в кабинете всего по две-три минуты. Каждая выходила с папкой в руках.

– Фамилия, имя, отчество. И документ, удостоверяющий личность.

Женщина-секретарь за конторкой не подняла головы, проигнорировав мое приветствие.

– Михайлова Яромила Ивановна, – представилась я, протягивая паспорт.

Зашуршали бумаги. На конторку передо мной шлепнулся раскрытый журнал.

– Распишитесь, барышня. Там, где галочка.

Возвращая журнал, я заметила, что секретарь смотрит на меня с любопытством. Внутренности скрутило в тугой узел. У них же там нет отметки, кто я такая? В школе на меня такими вот взглядами не одаривали.

– Ваша папка, барышня. Там расписание ближайших событий и инструкции. Книги получите в библиотеке, она в донжоне. Остальное найдете сами, изучайте план здания.

Я потянула к себе папку, однако секретарь накрыла ее ладонью.

– И вот еще, барышня. Непременно зайдите к директрисе. Вера Васильевна вас ждет. Так и скажете секретарю, что вам назначено.

– Эм… Когда зайти? – уточнила я. – И зачем? Будет же представление для всех первокурсниц…

– Вот перед представлением и зайдите. У меня отмечено, что вас ждут для личной беседы. Сегодня Веры Васильевны нет, приходите завтра, к десяти утра.

Забрав, наконец, папку, я вывалилась из кабинета. Одно из двух: либо со мной хотят побеседовать, как с крепостной императора, либо… Клава таки пожаловалась тетке. И то, и другое весьма неприятно.

– Яра, привет!

Ольга уже ждала меня в приемной. И улыбалась приветливо, как мы и договаривались.

– Привет, Олечка! – «расцвела» я, обмениваясь с ней поцелуями в щеку.

Позади меня выразительно кашлянули.

– Ой, ты не ушла? – Я отступила в сторону. – Оля, позволь представить, это моя соседка…

Я познакомила их друг с другом. Клава зарделась, пожимая протянутую ей руку.

– Очень приятно. Но не буду вам мешать, тут еще план изучать, искать… библиотеку.

У меня глаза на лоб полезли. Клава умеет вести себя прилично! Сейчас она весьма походила на кроткую овечку.

– Пойдем с нами, – великодушно предложила Ольга. – Я как раз собираюсь показать все Яре.

– А я не помешаю? – замерла Клава.

– Нет, конечно.

Обойти все здание мы даже не пытались. Ольга рассказала, что в подвалах находятся лаборатории, на первом этаже – технические помещения и кабинеты преподавателей и руководства, на втором – актовые и танцевальные залы и аудитории для проведения лекций, на третьем – учебные классы.

– Первый месяц – тесты и выбор направлений. Вас разделят на два факультета. После первого семестра можно поменять факультет, если будут места. Предметы, в основном, общие. И можно выбрать что-то дополнительно, это вы сами смотрите расписание, – говорила она, ведя нас длинными коридорами и запутанными переходами к библиотеке.

– Зачем же делят, если предметы общие? – спросила я.

– Преподаватели наблюдают, как развиваются способности, дают более сложные задания по специальности. И готовят к поступлению, разумеется, – пояснила Ольга.

– А факультеты…

– Бытовой и лечебный. Яра, ты не знаешь, куда пришла учиться? – встряла Клава.

– Факультеты соперничают? – выкрутилась я, игнорируя ее шпильку.

– В этом нет смысла, – ответила Ольга. – Одаренных с высоким уровнем, да еще со способностью к целительству, немного. Так и получается, что на лечебном направлении – самые сильные ученицы. Соперничать с теми, кто вынужден учиться на бытовом, некрасиво.

Не соперничают, как же. Просто приняли за аксиому, что на лечебном учиться престижнее, чем на бытовом.

– У меня восьмерка, – похвасталась Ольга. – Буду поступать в академию целительства в следующем году. Яра, а ты?

– Лечебный, – сказала я, не задумываясь. – Уровень позволит.

Уверена, Николай Петрович хотел именно этого. Мы не успели ничего обсудить, но он порой шутил, что когда-нибудь я стану его помощницей. Навряд ли мне удастся стать целителем, если я эспер. И все же… Я хотя бы попытаюсь.

– У меня пятый, но я тоже на лечебный, – сообщила Клава, напоминая о себе.

– Пятый? – Ольга поморщилась. – Мало шансов.

– Так у Клавдии тетушка – директриса, – наябедничала я. – Составит протекцию.

– А вот это навряд ли, – резко произнесла Ольга. – Вера Васильевна весьма принципиальна в данном вопросе. В гимназии учатся девушки из разных сословий. Талантливым, но бедным, платят стипендию. И никаких привилегий, равные условия для всех. Зачисление на лечебный факультет зависит только от знаний и уровня силы. И от желания, разумеется. Иногда и с сильным уровнем идут на бытовой.

Клавдия благоразумно заткнулась.

В библиотеку Ольга провела нас подземным переходом. Я не только слушала, но и по сторонам глазела. Дорогу запомнить не пыталась, если карта есть, разберусь. А интерьеры… достойны внимания. Зря я не интересовалась историей гимназии. Не удивлюсь, если здание это – бывшее родовое гнездо кого-то из знати. Паркетные полы, потолки с лепниной. Огромные люстры с позолотой. Стены… разные. Кое-где – каменная кладка, кое-где – дерево, но, в основном – тканевая драпировка. Позолота. Мраморные лестницы с красными ковровыми дорожками, деревянными перилами и резными балясинами. Картины – пейзажи и натюрморты. Напольные вазы в альковах. Окна большие. Иногда, внезапно, витражные. Общий стиль есть, но в границах одного помещения.

А библиотека…

Внутри донжон был полым. На единственном нижнем этаже располагались картотека и столы библиотекарей. А на стенах, вплоть до стеклянной крыши – полки с книгами.

– Э-э-э… – только и смогла я сказать, рассматривая пестрые от цветных книжных корешков стены.

– Впечатляет, да? – хмыкнула Ольга.

– А как же…

– Механизмы, летающие платформы. Внутри стены есть лестница, но она ведет на обзорную площадку.

– Поднимемся? – тут же предложила Клава.

– Как-нибудь в другой раз. И без меня, – поморщилась Ольга. – Вид красивый, но узкий лаз внутри стены… так себе удовольствие.

Книг выдали немного, однако в двух экземплярах.

– Один здесь будет, в личном шкафчике, – пояснила Ольга. – Другой домой забирайте. Пойдемте, покажу, где хранят личные вещи.

После она повела нас туда, где выдавали форму: два комплекта костюмов на каждый день, пиджак для торжественных мероприятий, два комплекта спортивной формы, купальник и шапочку для бассейна, костюм для верховой езды и обувь, соответственно.

– Из готового платья выбирать будете или индивидуальный заказ? – спросила кастелянша.

– Индивидуальный заказ, разумеется, – чуть ли ни с обидой произнесла Клава.

Уточнив ее фамилию, кастелянша вывезла из кладовой вешалку с одеждой на плечиках.

– А вы, барышня? – обратились ко мне.

– Из готового, – вздохнула я.

– Имя?

– Яромила Михайлова.

Кастелянша заглянула в свой журнал и уставилась на меня с укором.

– Что же вы меня в заблуждение вводите, барышня? – проворчала она. – У вас индивидуальный заказ. Все сшито по вашим меркам, из лучших тканей.

Пришлось прикусить губу, отгоняя непрошенные слезы. Николай Петрович продолжал заботиться обо мне и после смерти.

От примерки я отказалась. Мы с Клавдией оформили доставку, потому что тащить все самим, включая книги, да еще под дождем, не хотелось.

– Ура, девочки! – сказала Ольга, беря нас обоих под руки. – С делами на сегодня все. Пойдемте, выпьем чаю. Покажу вам кондитерскую, куда все девчонки бегают за пирожными.

У выхода нас уже ждал Бестужев. Клава чуть дара речи не лишилась, когда сообразила, кто этот парень. И окончательно затихла, когда выяснилось, что пришел он ко мне. А Бестужев, как мы и планировали, пригласил всех в кондитерскую.

Из рыбки, заглотившей наживку, Клава превратилась в муху, увязнувшую в паутине.

Глава 26

Меня не радовало, что приходится изображать девушку Бестужева. Зато он отрывался вовсю: то брал за руку, то обнимал за плечи, то лез с поцелуями. Пусть в щеку, без хамского напора, но все же. И его природное обаяние не спасало меня от легкого раздражения.

Мне казалось, что истинные эмоции получается подавить. Я улыбалась Бестужеву, делала вид, что млею от его ненавязчивых ласк. Однако он, улучив момент, шепнул мне на ухо:

– Неужели я настолько тебе противен?

Я чуть не ляпнула: «Настолько!», но вовремя спохватилась.

– А что не так?

Ольга отошла в уборную, и Клава увязалась за ней следом. Мы с Бестужевым ненадолго остались наедине.

– Ты смотришь на меня, как на мерзкую гадкую жабу, – ответил он. – Позволь заметить, ничего плохого я тебе не делал. И даже это все… – Он махнул рукой в сторону. – Не моя, а твоя идея. Я попросил тебя отказать Ольге. И больше ничего.

– Осуждаешь? – буркнула я, чувствуя смущение.

– Твое желание наказать соседку? Нет. – Бестужев смотрел на меня так выразительно, что по телу мурашки бегали. Вот умеет он… И даже привлекательнее становится, когда не изображает пылкого влюбленного. – Это твое право, Яра. И я тебя понимаю. Мне такое тоже не понравилось бы. Но нам, мужчинам, проще. Я вызвал бы наглеца на дуэль. Или попросту набил бы ему морду. Тебе сложнее еще и потому, что у твоей обидчицы есть титул.

Это я так обидела его своим взглядом, что он решил напомнить мне, что я – никто? Зря старается, об этом я не забываю. В последнее время – особенно.

– Зря ты так, – упрекнул меня Бестужев. – Мне, в отличие от многих, плевать на происхождение.

– Я опять как-то не так на тебя посмотрела?

– Если бы взглядом можно было убить… – Он усмехнулся, недоговорив. – Лицо ты держишь, но глаза тебя выдают.

Что ж, отрицать очевидное глупо.

– Прошу прощения, ваша светлость. Это… из-за меня. Ненавижу себя за то, что притворяюсь. Не выношу неискренность… в чувствах.

– Вроде бы извинилась, но и границу провести не забыла, – заключил Бестужев. – Тебе так сложно обратиться ко мне по имени?

Я отвернулась. Играть наивную провинциалку становилось все сложнее. Пусть ненамного, но Бестужев старше Яры. Они даже могли встречаться… на детских утренниках. И вести себя он будет, как старший, во всех смыслах. А мне нельзя… категорически нельзя с ним ссориться!

От необходимости отвечать меня избавило возвращение Ольги и Клавдии. Однако Бестужев не преминул одарить меня многообещающим взглядом, напоминающим, что наш разговор не закончен.

– Барышни, как насчет морской прогулки? – с нарочитой веселостью в голосе поинтересовался Бестужев. – Прокатимся на яхте, устроим пикник.

– Вчетвером? – спросила Ольга.

– Пригласим… кого-нибудь.

– Не люблю шумные компании, – поморщилась она. – И Шереметева нам не заполучить.

– Можно попытаться. Или вот… кого-нибудь вам в пару. – Бестужев сладко улыбнулся Клавдии. – Ты же не страдаешь морской болезнью?

– Я? Не-е-ет… – протянула Клава. – У тебя есть яхта?

– У отца есть, – ответил он. – Он позволяет ей пользоваться, если не устраивать там оргий.

– Савка! – рассердилась Ольга.

– Ой, да я пошутил, – засмеялся он. – Хочешь, брата пригласи. С ним тебя точно отпустят. Ну и… давайте хоть Лопухина, что ли?

– Хорошо, – согласилась Ольга. – Я не против.

– И я! – Клава чуть не подпрыгивала от радости.

– А я не могу, – не без злорадства произнесла я.

Я должна была согласиться, по сценарию. Но игнорировать приглашение директрисы не в моих интересах.

– Почему? – хором спросили Ольга и Бестужев.

Неподдельное удивление. Может, так даже лучше? Выглядит… естественнее.

– Ой, больно ты нам нужна, – пробурчала Клава.

Рыбка? Муха? Глупая курица. Своим замечанием она Бестужева разозлила. Причем непритворно.

– Не говори за всех, Клавдия, – произнес он вроде бы спокойно. – Я приглашаю вас с Ольгой на прогулку, что устраиваю для Яры. Так что без тебя я прекрасно обойдусь, а без Яры – нет.

Обращался он к Клаве, а морозный холод почувствовала я. Даже кожа мурашками покрылась.

Клава принялась извиняться, убеждать, что ее не так поняли. Ольга же нетерпеливо спросила:

– Так что за дела, Яра? Их никак нельзя отложить?

– Боюсь, никак, – ответила я. – У меня важная встреча в десять утра.

– К двенадцати освободишься? – Бестужев вновь ненавязчиво взял меня за руку.

– Думаю, да…

– Вот и отлично.

– А погода? – спохватилась Ольга. – Как завтра с погодой?

– Обещают ясную, – сказал Бестужев. – Уже сегодня, к вечеру, и на ближайшие два дня.

– Замечательно. – Ольга довольно улыбнулась. – Умираю от скуки.

– А почему… – начала было Клава, но поспешно захлопнула рот.

– Договаривай, – вздохнула Ольга. – Тебе интересно, почему мне скучно?

– Это как раз понятно, – оживилась Клава. – В городе летом скучно. Все разъезжаются по дачам, курортам. Это нам с Ярой пришлось приехать раньше. А вы… почему тут?

Бестужев со скучающим видом уставился в окно.

– Неделя, как я из Ниццы вернулась. Из-за курсов латинского языка. К слову, Яра, латынь – это… – Она закатила глаза и провела ребром ладони по шее. – Хуже только анатомия.

Бестужев объясняться не пожелал. Сказал, что если мы обо всем договорились, то ему пора, нужно заняться организацией завтрашней прогулки.

И оказалось, что Ольга прибыла в гимназию на машине с личным шофером. Клава тут же вспомнила, что ей нужно в город и напросилась ехать с ней. Бестужев же не спешил к спорткару, чтобы отвезти меня домой.

В кондитерской кроме нас никого не было: то ли из-за погоды, то ли из-за каникул в гимназии. Бестужев попросил принести горячего чаю.

– Так ты не торопишься? – спросила я.

– Отдать распоряжения насчет прогулки точно успею, – ответил он. – Ты ничего не хочешь мне сказать?

Я вздохнула. Настырный. Но…

– Савелий, приношу свои искренние извинения, – произнесла я, прижимая обе руки к сердцу.

Он вздернул бровь.

– Сава? – уточнила я. – Савушка? Уж прости, но звать тебя Савкой у меня язык не повернется.

Он засмеялся. Негромко, но… обидно.

– Ладно, проехали. Яр, а что вдруг за неожиданная встреча?

– Еще какая неожиданная. Я не успела предупредить, да и забыла, если честно. В учебной части сказали, что меня директриса вызывает. Завтра, к десяти.

– С чего бы?

Принесли чай. Бестужев пил его маленькими глотками, не спуская с меня внимательного взгляда.

– Не знаю, – нехотя ответила я. – Может, Клава пожаловалась тетке, как и грозилась.

– Навряд ли. Яра, ты в Петербург с кем приехала?

– Одна.

Вот и начались расспросы. Если Бестужев задастся целью узнать, кто я такая, его навряд ли что-то остановит. Лучше говорить правду… в разумных пределах.

– Из родственников здесь… никого?

– Никого, – согласилась я.

– Тебе выделили стипендию?

– Нет. Мою учебу оплатил опекун. Он недавно умер. Родителей не стало еще раньше. Я удовлетворила твое любопытство?

– Яра, не злись…

– Да кто я такая, чтобы злиться! Но ты сам сказал, что тебя не волнует мое происхождение.

Бестужев согласно склонил голову.

– Тогда не лезь с расспросами. У меня нет ни рода, ни титула. Мой опекун – известный в Москве врач, он хотел, чтобы я училась в этой гимназии. Если тебя что-то смущает, общаться со мной необязательно. Я не Клава, не смотрю в рот наследникам великих родов.

– Если бы ты была такой, как Клава, избавиться от меня было бы проще. – Бестужев издевательски ухмыльнулся. – Ты очень колючая, малышка.

Малы… Что⁈

– И очень красивая, когда злишься, – добавил он. – Искреннее негодование в твоем взгляде гораздо лучше презрения.

Из меня будто воздух выпустили. Злиться больше не хотелось. Какой в этом смысл? Бестужев видит во мне красивую девушку, а мое независимое поведение его только заводит. Тут уж… либо смириться, либо прекратить общение. И то, и другое мне не нравилось, но выбор очевиден. И хорошо, что мне не нужно изображать влюбленность, когда Клавы нет рядом.

– Сходим куда-нибудь вечером? – предложил Бестужев, отставляя пустую чашку.

– Куда-нибудь? – растерянно переспросила я.

– В клуб, например. От сладостей у меня скоро… слипнется. – Он позволил себе смешок. – Ты же совершеннолетняя?

– Да. Но…

– Можно в ресторан, но это скучно.

– Я не…

– Из шмоток купим что-нибудь. Прямо сейчас поедем и…

– Мне хватает своей одежды, – отрезала я.

– Заметно, – хмыкнул он. – Третий день в одном и том же.

– Потому что багаж я отправила отдельно, и доставка задерживается, вспыхнула я. – А ты…

– Хам, – согласился Бестужев. – Накладные у тебя? Поехали разбираться.

– Я сама разберусь.

– Как с Клавой?

– Намекаешь на то, что легко можешь поставить ее на место? Без унизительного розыгрыша? Я убедилась, можешь. Но я сама решаю свои проблемы.

– Не намекаю. Открытым текстом говорю. Но… как хочешь. Ты в своем праве. Так я заеду за тобой… часиков в девять?

– Нет. Я не пойду с тобой в клуб.

– Почему? – искренне удивился Бестужев.

– В пансионе, где я живу, есть правила. Я должна быть дома к десяти вечера.

– Ой, брось… Есть окна. И лестницы.

– Я не хочу идти с тобой в клуб.

Взгляд Бестужева потемнел. Он вынудил меня ответить грубо, настаивая на своем. А теперь злится?

– Хорошо, я понял. – Он поднялся и подал мне руку. – Домой позволишь отвезти? Или тоже… не хочешь?

– Здесь близко…

Договорить мне не дали. Бестужев коротко кивнул… и ушел.

Кажется, пора что-то менять в своем поведении. Уроки Ларисы Васильевны вспомнить. Она такого точно не допустила бы. Она многим мужчинам нравилась, но умела держать их на расстоянии и оставаться со всеми в хороших дружеских отношениях.

Я вышла из кондитерской. Рядом с крыльцом стоял серебристый спорткар, а возле него – Бестужев. У распахнутой дверцы. С невозмутимой физиономией.

Или… я все же веду себя правильно?

Глава 27

Книги и одежду уже доставили. Свертки лежали внизу, у лестницы. Оставалось лишь порадоваться, что Клава уехала в город и не успела ничего испортить. Надеюсь, что дружба с Бестужевым для нее важнее, чем война с простолюдинкой, и пакости прекратятся. И все же одежду я аккуратно развесила в гардеробной, а дверь туда запечатала парочкой заклинаний. Одно не позволяло открыть дверь без особой руны. Другое одаривало того, кто смог обойти запрет, почесухой. Ненадолго, разумеется.

Доставка из Москвы задерживалась. Смиренно ждать мне надоело. В конце концов, оговоренные сроки вышли, и у меня с собой нет даже чемодана с самым необходимым.

Дозвониться до конторы, занимающейся пересылкой вещей, удалось далеко не с первого раза. Наконец, мне сообщили, что коробки на складе, но у грузчиков забастовка. И у доставщиков тоже. Если я хочу забрать свои вещи, то могу приехать к складам и получить желаемое. Таскать коробки и везти их до дома придется самой. И нет, нанять кого-то на месте не получится.

Я пожалела, что отказалась от помощи Бестужева. У меня вполне хватит сил, чтобы перенести коробки с одеждой от склада к машине. Вот только машины нет. А нанимать ее – лишние расходы. И не хочу я платить за то, за что уже заплачено!

Оставалась надежда, что проблему удастся как-то решить на месте. В конце концов, можно стукнуть кулаком по столу. Есть же в конторе другие сотрудники!

В воинственном настроении я отправилась к автобусной остановке. Возле нее стоял знакомый серебристый спорткар. Пожалуй, впервые я обрадовалась навязчивости Бестужева.

– Как хорошо, что ты еще здесь! – выпалила я, садясь в машину.

На меня взглянули с любопытством. Лениво потянулись. И…

– Уверена, что я тебя жду? – поинтересовался Бестужев.

Меня словно ледяной водой окатили. Как-то быстро я привыкла к тому, что он нарезает вокруг меня круги. И мысли не возникло, что у него тут другие дела. Верно, если бы Бестужев ждал меня, то машина стояла бы возле дома, а не в двух кварталах от него.

Я сглотнула и молча выскочила из машины. На остановке никого не было, и автобуса на дороге – тоже. Я рванула вдоль трассы, по ходу автобуса, на следующую остановку.

Бестужев догнал меня минут через пять. Не сигналил, не кричал вслед. Молча поймал со спины, крепко прижал к себе.

– Отпусти, – процедила я, изрядно испугавшись.

Из-за шума на трассе я не слышала его шагов, и когда он неожиданно схватил меня в охапку, я чуть не взвизгнула. Сердце колотилось, как бешеное.

– Яра, Ярочка, прости, – зашептал Бестужев на ухо.

Кожей я чувствовала его горячее дыхание. И испытывала огромное желание пнуть нахала локтем в живот.

– Конечно, я тебя ждал. Кого ж еще? Поедем, да? За твоими вещами?

– Никуда я с тобой не поеду, – произнесла я уже спокойнее, отлично понимая, что лгу.

Нравится Бестужеву надо мной измываться, придется и с этим смириться. И без его помощи… я справлюсь. Если одолею приступ жадности. Все же положиться на мужчину, жаждущего помочь, великий соблазн. И почему я должна от него отказываться?

– Я дурак, – сказал Бестужев. – И шутки у меня дурацкие. Прости дурака.

– Звучит, как требование, – заметила я.

– Мне нравится тебя дразнить.

Он знал, как меня успокоить. Пусть дразнит, лишь бы с чувствами не лез.

– Отпусти.

Он разжал руки, я повернулась и схлестнулась с ним взглядом. Так и есть, Бестужев смотрел на меня так, как кот смотрит на пойманную мышь, подбрасывая ее лапой. Играет, уверенный, что я никуда не убегу. Что ж, не буду его разочаровывать.

– Поможешь? – спросила я.

Он усмехнулся и повел меня к спорткару.

Интересно, у него дел других нет, как возле меня крутиться? Ему, как Олечке, скучно? И ведь так и не сказал, отчего торчит в столице вместо того, чтобы загорать где-нибудь на Мальдивах.

Выслушал меня Бестужев внимательно.

– Так ты хочешь, чтобы я стал твоим грузчиком и доставщиком? – уточнил он.

– Ну… коробки я и сама донесу, – вздохнула я, уже чувствуя подвох.

– Сюда поместятся все твои вещи?

– Навряд ли, – признала я очевидный факт.

Все же спорткар – машинка маленькая, без большого багажного отделения.

– Угу. – Бестужев согласно кивнул. – Значит, ты хочешь, чтобы я организовал доставку твоих вещей со склада. И оплатил.

Я открыла рот. Закрыла. И подумала, что мириться с его издевками будет сложно. Особенно, когда он прав. Вот о чем я думала? Именно так все и выглядит.

– Я… расстроилась. Я не в затруднительном положении, и деньги у меня есть. Но доставка уже оплачена, и я хотела найти выход… Прости.

– Неправильный ответ, – возразил Бестужев.

Я уставилась на него недоуменно.

– «Да, Савушка». Повтори, – велел он.

– Да? Мне нужно согласиться?

– Почему нет? – Он повел плечом, заводя мотор. – Важно лишь то, что ты понимаешь, о чем просишь. И твоя готовность отблагодарить меня за помощь.

– Моя… Отблагодарить? Как?

– Как? – делано удивился Бестужев. – Ты даже не скажешь, что я мерзавец?

– Начинаю привыкать к твоему характеру.

Он рассмеялся.

– Ладно, Яра. Ничего жуткого я не попрошу. Сходи со мной в клуб сегодня вечером. Всего на пару часиков. Верну тебя домой к полуночи. Обещаю не приставать и не представлять тебя, как свою девушку.

– Хорошо, – сказала я. – Уговорил. С тебя лестница.

Грузчиков с транспортом Бестужев не искал. Он высадил меня у торгового центра, велел погулять по магазинам минут пятнадцать, уехал – и вернулся на машине с просторным салоном и вместительным багажником.

– У отца в гараже взял, – ответил он на мой незаданный вопрос.

Надо потренироваться перед зеркалом, что ли… Бестужев читает меня, как открытую книгу.

В контору службы доставки он отправился без меня, отобрав накладные. Минут через пять из конторы выскочил мужичок и бодрой рысцой поскакал к складам. Бестужев вернулся в машину и поехал за ним. Повезло, что контора и склад находились на одной территории.

Мужичок выволок к машине мои коробки. Бестужев дотошно сверил каждый номер на них с теми, что указаны в накладных, и шустро покидал все в багажник и на заднее сидение.

– Маловато, – заметил Бестужев, выруливая на дорогу. – Думал, раза в три больше.

– Мне хватает, – сдержано ответила я. – Я, Савушка, на балы не хожу, премьеры не посещаю. В гимназии, и вовсе, форма.

– Придется шить платья. От балов не отвертишься. Могу посоветовать ателье…

– У меня есть все, что нужно, – отрезала я.

– Как скажешь, – фыркнул он. – Главное, запомни, что я могу помочь.

Да кто б сомневался!

Но ведь это… хорошо? Это то, чего я хотела? Откровенно говоря, не совсем. Я хотела подружиться, стать своей. Если не равной, то хотя бы… нужной? А Бестужев уверенно ведет меня к цели… через постель. О да, сейчас он об этом не заикается. Но я же не наивная девочка! Я прекрасно понимаю, что рано или поздно благодарить его за помощь придется… собой.

– Яра, не ходи, если не хочешь.

– Что? – переспросила я, очнувшись от тяжких дум.

– В клуб не ходи, – сказал Бестужев. – Не нужно меня благодарить, я пошутил.

– Опять что-то с лицом? – догадалась я. – Не обращай внимания, я просто устала.

– Тем более. Отдыхай.

– Ой, так и скажи, что не знаешь, где лестницу достать, – пошутила я, чтобы сгладить неловкость.

Он засмеялся.

– В точку. Тебе звонить можно? Позовут к телефону?

– Скорее всего. Но хозяйка предупреждала, что нельзя долго занимать линию.

– Понятно, – кивнул он.

– Только не надо устанавливать телефон в моей комнате! – вскинулась я. – Тем более, я живу не одна.

Бестужев расхохотался в голос.

– Рада, что тебе весело, – пробурчала я.

Как-то незаметно мы доехали до моего дома. Бестужев помог перенести коробки, причем до комнаты, с разрешения Антонины Юрьевны, оставил мне свой номер телефона и ушел, напомнив о завтрашней морской прогулке. Я же принялась потрошить коробки, в поисках белого костюма, подходящего случаю.