Текст книги "Дочь врага Российской империи. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Василиса Мельницкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)

Глава 70

– Ты где была? – строго спросила Соня, едва я переступила порог комнаты.

– У друзей моих опекунов, – ответила я. – Не уверена, что должна тебе отчитываться…

– Это не повод пропускать занятия, – заявила она.

– Там я заболела.

– Воспалением хитрости?

– Переела жирного, приступ печеночной колики. Есть справка. Софья, что за допрос⁈ – рявкнула я, рассердившись.

Сыграть удалось убедительно, спасибо Александру Ивановичу, подсказавшему правильные ответы. А Соня смутилась.

– Да тут… – промямлила она. – Слухи ходят…

– Что за слухи? Ой, не смотри на меня так! Начала – договаривай.

– Говорят, тебя изнасиловали, поэтому ты на занятия не пришла.

– Чего⁈ И кто говорит?

Соня отвела взгляд.

– Клава? – не отставала я.

– А я ей не поверила! – взвилась вдруг Соня. – Она какая-то странная в последнее время. Ходит под руку с Романовой. И вообще…

«И вообще, милая Соня, тебя кинули ради более выгодной „дружбы“. В очередной раз?»

– Никто меня не насиловал, – сказала я. И это чистая правда. – Не слушай сплетни.

– Ты скажешь… – Соня кивнула в сторону Клавиной комнаты.

– Зачем? – Я повела плечом. – Услышу сама, тогда и поговорим. Ты тут при чем?

– Там Савка к Яре пришел, уверяет, что она дома! – услышали мы голос Клавы. И дверь в нашу комнату распахнулась. – Ой, ты тут⁈

– Ой, а почему бы и нет? – в тон ей ответила я. – Странно, правда?

И, отодвинув Клаву плечом, побежала вниз по лестнице. Карамелька путалась под ногами.

– Можешь остаться дома, если устала, – сказала я ей.

Возмущенное «мяу» раздалось с крыльца. Если химера и устала, то сидеть в четырех стенах. Ей, как и мне, хотелось размяться.

Сава стоял у машины в небрежной позе, засунув руки в карманы джинсовой куртки. Заметив меня, он приоткрыл дверцу, взял с сидения пару книг, а когда я подошла ближе, сунул их мне.

– Справка внутри, – произнес он. – Не вырони.

Я прислушалась к его эмоциям, скорее, по привычке. Он перестал закрываться, но то ли его чувства ко мне исчезли без следа, то ли он научился их скрывать. Обычно я ощущала нечто нейтральное, сообразно ситуации. Сегодня же потянуло давно забытой ревностью, какой-то непонятной досадой и отвратительным разочарованием.

Странная смесь. Это из-за случившегося?

– Занятия сегодня не будет? – спросила я.

– К завтрашнему дню готовься, – ответил Сава. – У тебя теперь «хвосты».

– Жаль, – сказала я. – Ладно, мы с Карамелькой просто прогуляемся. Пока.

Уловка сработала. Плакаться Саве о своей несчастной судьбе я точно не собиралась, да и утешений от него не ждала, но его эмоции мне не нравились. Если бы можно было разбежаться, я сдержалась бы. Так ведь не получится. В конце концов, некомфортно работать с тем, кто тебя то ли ненавидит, то ли презирает. Саве, в отличие от Матвея, я ничего плохого не сделала.

Карамелька привычно улеглась на плече. Если у залива будет безлюдно, разрешу ей полетать.

– Яра, не нагулялась еще? – проворчал Сава мне в спину.

– Долго взаперти сидела, надо размяться.

Сава чертыхнулся. Хлопнула дверца машины. Позади раздались торопливые шаги.

– Разве сегодня никого нет? – притворно удивилась я. – Тебе придется меня сопровождать? Прости я не знала. Тогда мы вернемся.

– Яра, хватит! Ты же прекрасно знаешь, что я чувствую ложь.

– И ты знаешь, что твои эмоции для меня не секрет, – парировала я. – Конечно, если блок не ставишь. Но ведь его нет. Так отчего ты демонстрируешь недовольство и отказываешься поговорить начистоту?

– В этом нет никакого смысла.

Я остановилась и развернулась к нему лицом.

– Один вопрос, Сава. Мы друзья или нет?

Он колебался. Боялся расстроить.

– Нет, – ответила я за него. – Тогда не надо за мной ходить.

– Да, – возразил он. – Но я все равно на тебя злюсь.

– Из-за чего?

– Из-за кого.

– Матвей? Сава, я уже говорила, мы с ним не встречаемся. И не будем.

– Да уж лучше бы встречались. – Он скривился. – Тогда ты бы его так не подставила.

Оправдываться не хотелось. Смешно, но даже Александр Иванович проявил сочувствие. Хотя ему, наверное, проще. Я не разбивала ему сердце.

– Я тебе больше скажу. Меня там не было, – произнесла я.

– Что? – переспросил Сава.

– Александр Иванович не успел тебе рассказать? Меня не было в училище, когда случилась драка между курсантом и офицером. Ненавидь меня, Сава. Ненавидь так сильно, как пожелаешь. И не смей за мной ходить. Один шаг – и я уйду в Испод.

Он так и остался стоять посреди улицы. И, я уверена, смотрел мне вслед. А я уходила все дальше и дальше, мысленно умоляя его сделать этот шаг. Он уже ничего не изменит, но мне станет чуточку легче.

Мы с Карамелькой завернули за угол, когда рядом, визжа шинами, затормозил знакомый спорткар.

– Садись, – сказал Сава, опустив стекло. – Отвезу вас туда, где никого нет. Сегодня воскресенье, и погода хорошая. Там, куда ты направляешься, толпа.

Он и отвез: сначала к причалу, а после на маленький пустынный островок, поросший негустой растительностью. Катером Сава управлял сам, и оказалось, что у него припрятана и корзина с припасами, и плед с подогревом.

Планировал заранее? Тогда почему так себя вел? Я не расспрашивала. Наслаждалась прогулкой и красивыми видами, ела блинчики с начинкой – с рыбой, с томлеными яблоками, с нежным творожным сыром. Кормила Карамельку и наблюдала, как она резвится у кромки воды, играя с волнами, накатывающими на берег.

Мы почти не разговаривали с Савой, в словах необходимости не было. Я ощущала его эмоции, он – мои. Никакой романтики, никаких пустых надежд. Мы оба понимали, что роман между нами сейчас неуместен. Эмоции Савы, спокойные и теплые, смешивались с моими, такими же по ощущениям. Так, что я не могла разобрать, где кончаются мои и начинаются его. И было в этом что-то более настоящее, чем страсть и влечение.

Новость о том, как наказали Матвея, я узнала на следующий день от Мили.

– Девочки, слышали? – сказала она во время обеденного перерыва. – Такой ужас!

– Какой ужас? – лениво поинтересовалась Катя. – Я этот парфеточный бред слушать не стала. С утра все по углам шушукаются.

Меня, само собой, никто в дела парфеток не посвящал.

– В эти выходные в училище у курсантов случилась драка! – громким шепотом сообщила Миля.

– И что они там не поделили? – хмыкнула Катя. – Тоже мне, новость! Мальчишки вечно дерутся.

– Нет же! Драка между курсантом и офицером.

– Да ладно! – удивилась Катя. – Яра, а ты чего молчишь? Знаешь, кто это?

– Откуда? – выдавила я с вымученной улыбкой.

– Вы их знаете, – продолжила Миля. – Полковника Нестерова ударил по лицу курсант Шереметев. Тот, что наставник, со старшего курса!

У Кати отвисла челюсть. Я незаметно уронила ложку и полезла за ней под стол. Там и услышала, что постановлением дисциплинарного совета, созванного срочно, провинившегося курсанта вчера, в присутствии товарищей, высекли розгами.

– Он же… со старшего курса, – выдохнула изумленная Катя. – Яра, ты вылезешь оттуда или нет? Ты слышала⁈

– Правила для всех одни, – сказала Миля. – Но по мне, лучше исключили бы вовсе, чем такой позор.

Я, наконец, выпрямилась и, бросив вещи, отправилась на поиски Ольги. Настало время обещанной глупости.

Глава 71

От немедленной расправы Олечку Романову спасло то, что училась она на старшем курсе, и время их обеденного перерыва еще не наступило. Зато я внимательно изучила ее расписание и выбрала место нанесения первого удара.

По дурацким правилам дуэлей, если бы Ольгу вызвала я, то она выбирала бы оружие. Но я не желала проигрывать. Мне нужен был вариант, уравнивающий наши шансы на победу. И тут обстоятельства сложились в мою пользу. Из-за того, что мое участие в драке, случившейся в училище у курсантов, скрыли, я не могла открыто обвинить Ольгу в подлоге. Единственный выход – спровоцировать иной конфликт.

– Яра, что с тобой? – с тревогой спросила Катя перед началом занятия по системной магии.

Она принесла к аудитории мои вещи, брошенные в столовой.

– Живот скрутило, – шепотом ответила я, делая вид, что смущена.

– А-а-а… В медпункте была?

– Нет. Ерунда, – отмахнулась я.

И очень удачно, под этим же предлогом, я отпросилась с занятия через полчаса. Ничего, потом у Кати спишу то, что пропустила. Если не отомщу за Матвея – никогда себе этого не прощу.

Группа, где училась Ольга, покидала аудиторию после практических занятий по физиологии. Меня заметили сразу, зашушукались удивленно. А я дождалась ухода преподавателя, подошла к Ольге и залепила ей звонкую пощечину.

Ольга не ждала от меня такой подлянки, поэтому не успела ни увернуться, ни оттолкнуть мою руку.

– Михайлова, ты с ума сошла? – прошипела она, держась за щеку. – Жить надоело⁈

– Я тебя оскорбила, Романова, – сказала я, скрестив на груди руки. – И что будешь делать?

Ольга вскочила, набросилась на меня, прижала спиной к доске. Я позволила ей это сделать и прошептала на ухо:

– Или вызов, или я всему училищу расскажу о твоей грязной игре. У меня есть доказательства.

Я блефовала, но Ольга поверила. Черты ее лица исказились от страха. Ненадолго, однако этого хватило, чтобы я убедилась в своей правоте.

– Условия дуэли обговорят наши секунданты, – процедила Ольга. – Выбор оружия… твой.

Я удовлетворенно улыбнулась и покинула аудиторию в полной тишине. Вот пусть Ольга и объясняет подругам, кого мы не поделили. А я – не обязана.

Терпения едва хватило, чтобы досидеть до конца занятий. Новость о дуэли разнеслась по гимназии со скоростью света, и я едва пробилась сквозь толпу любопытствующих, покидая здание.

Дуэли разрешены, ничего необычного в вызове нет. Однако не всякая барышня рискнет схлестнуться с родственницей императора, пусть и очень дальней. Мне даже любопытно было, что из моей затеи выйдет. Не вмешается ли… кхм… мой хозяин, пока идет подготовка к дуэли, например. Или отец Ольги, если до него дойдут слухи. Если верить Александру Ивановичу, то мои наблюдатели препятствовать дуэли не будут.

Заскочив домой, чтобы переодеться, я помчалась на тренировку. По понедельникам Сава приходил в клуб раньше меня, и я хотела поговорить с ним до начала занятия.

– Яра, только не говори, что ты опять куда-то вляпалась, – с угрозой произнес Сава.

Я нашла его в баре, со стаканом витаминного коктейля, в компании незнакомого мне парня. Сава сразу же почувствовал мое возбуждение, потому и решил, что я снова что-то натворила.

– Вляпалась. – Я не стала его разочаровывать. – Надо поговорить. Срочно.

Я еще не переодевалась, Сава – тоже, поэтому мы вышли на улицу и остановились у одинокого дерева.

– Сава, когда вчера мы встретились, ты уже знал? – спросила я.

– Знал – что? – ровным голосом спросил он.

– О Матвее. Это ведь случилось вчера.

Он медленно кивнул и отвернулся.

– Сава, ты будешь моим секундантом?

Силой полыхнуло так, что у меня кожа покрылась мурашками.

– Ты кого вызвать успела? – выдохнул Сава.

– Никого. – Я улыбнулась. – Меня вызвали. Ольга.

Выражение «отвисшая челюсть» вновь обрело наглядную иллюстрацию.

– Если ты откажешься из-за того, что она – твой друг, я пойму, – сказала я. – Без обид.

– То есть, ты выбираешь оружие? – уточнил он.

– Ага.

– И каким способом ты надеешься победить?

– Так ты согласен или нет? Если нет, я не буду обсуждать с тобой…

– Естественно, согласен! – перебил Сава. – Яра, ты… ты…

Он сжал кулак и показал его мне.

– Ну, это ты еще успеешь, – отмахнулась я. – А что, Ольга сильна во всем?

– Стрелять ее учил отец. Он же настоял, чтобы она закончила курсы самообороны. И с магией она управляется лучше, чем ты. Ольга не сильный соперник, но ты – заведомо слабее. Почему она тебя вызвала?

– А я ей по морде дала, – сообщила я. – При всех.

– Но она не стала бы. Ты же… – Сава вздохнул. – Ольга не знает, что ты – Морозова. Для нее ты – не ровня.

– Повезло, что она не знает, что я крепостная, – усмехнулась я. – Я убедила ее, что бросить мне вызов лучше, чем опозориться перед всей гимназией. Сава, я тебя умоляю, устрой мне идеальную дуэль. Чтобы никто не смог перевернуть все так, будто я в чем-то виновата.

– Один вопрос, Яра. Ты думаешь, Матвею это поможет?

– Это поможет мне, – честно ответила я, – избавиться хотя бы от части вины. А Матвею о дуэли знать необязательно.

– Разве ты не хочешь оправдаться… в его глазах?

– Сав, это уже второй вопрос. Но я отвечу. Нет, не хочу. Я не знаю, что ему сказал дед, но пусть так и будет.

– Зная его деда… ничего, – фыркнул Сава. – Ладно, так какое оружие ты выбираешь?

– Пышки.

– Чего⁈

Нет, я определенно делаю успехи. В последнее время мне удается выводить Бестужева из равновесия с завидной регулярностью.

– Пышки, Сава, пышки. И слабительное.

Я правильно сделала, выбрав Саву секундантом. Вместе с Зямой Лопухиным они быстро все организовали. Ранним утром следующего дня все заинтересованные лица собрались в том самом кафе «Пышка».

Мы с Савой пожертвовали утренней тренировкой, все остальные – как минимум, сладким сном. Помещение кафе не вместило всех желающих присутствовать на дуэли. Посередине зала поставили стол, на нем стояло блюдо с двумя пышками. В одну из пышек впрыснули сильное слабительное.

Право первого удара принадлежало Ольге. То есть, она выбирала пышку, другая доставалась мне. Предполагалось, что мы съедим пышки одновременно, и та, которой достанется слабительное, проиграет.

На всякий случай, Сава пригласил и врача, хотя ничего, кроме поноса, проигравшую не ожидало.

Да, я рисковала. Пончик с начинкой мог достаться и мне. Но так наши с Ольгой шансы были равны. Саве я доверяла, он не допустит подлога. А еще, зная Ольгу, я надеялась на иной исход этого поединка. И не ошиблась!

В последний момент Ольга струсила. Бежать в туалет, когда на тебя смотрят, в том числе, и поклонники – слишком стыдно для княжны Романовой. А ведь шанс выбрать «не ту» пышку велик – один из двух. Признавать свое поражение тоже стыдно, но не так позорно, по ее мнению.

Я жалела, что не могу подвергнуть Ольгу такому унижению, какое испытал Матвей. Жалела и о том, что пока слишком слаба, чтобы драться с ней на равных. Но ведь она не успокоится? И месть продумает тщательнее. Ничего, я буду настороже.

Мелкую пакостницу Клаву я прокляла, как и обещала. Но на сей раз обошлась без пятачков и ослиных ушей. Накануне столь ожидаемого бала Клава обзавелась прыщами на физиономии и чирьями на попе.

С Ольгой я такое провернуть не рискнула, хотя соблазн был. Но я понимала, что ее отец вполне способен провести расследование и выяснить, что это не заболевание, а ведьмино проклятие. Клава же только мнила себя значимой, и предпочитала замазывать прыщи на лице тональным кремом. А о чирьях на попе она и вовсе боялась кому-то сказать.

Я не обольщалась, любое действие имеет последствия. Но на этот раз я свела риски к минимуму. Если и отрикошетит в будущем, то по мне одной.

Гораздо сильнее меня пугала встреча с Матвеем. А она состоялась в тот же день, что и пышечная дуэль…

Глава 72

Обидно было, но… немного. Яра – девушка, к тому же сирота. И надавить на нее просто, особенно тем, кто знает о ее происхождении. Ничего странного в том, что она изменила показания. Вернее, отказалась от них вовсе. Дед умеет… быть убедительным.

Матвей не сомневался, что дед, как глава рода, лично занимался этим конфликтом. И сдал внука, посчитав, что публичное унижение будет для него хорошим уроком.

Будет. Теперь Матвей еще сильнее хотел снять погоны.

Из карцера его выпустили вечером воскресенья, за пару часов до отбоя. Ротный лично явился, хмурый, как туча. Матвей его понимал, из-за этого инцидента ротному тоже досталось, от того же полковника Нестерова, его непосредственного начальника. И то, что ротный не поверил в невиновность Нестерова, ничего не меняло.

– На КПП иди, – мрачно сказал ротный. – Завтра на утреннем построении, чтобы был, как штык.

«Дед…», – догадался Матвей.

– Я останусь в училище.

– Мне тебя под конвоем отвести⁈ – рявкнул ротный. – Шереметев, не гневи Бога, ступай, куда велено.

А, с другой стороны, разговора с дедом не избежать. Так чего откладывать?

Дед ждал Матвея в машине. На приветствие сухо кивнул, ограничился короткой фразой:

– Дома поговорим.

Кто б сомневался! Интересно, он захочет наказать нерадивого внука? Скорее всего. Чтоб другим неповадно было пятнать честь рода. Сидеть вот больно, но терпимо. Дед, наверняка, скажет, что Матвею мало досталось.

Матвей закрыл глаза, наслаждаясь тишиной и теплом. В карцере он никак не мог согреться. И, кажется, провалился в сон, потому что не заметил, когда машина остановилась.

– Выходи, приехали, – сказал дед.

– Дача? – хриплым со сна голосом произнес Матвей.

Странно, что дед привез его сюда. Обычно на Шереметевской даче гостил кто-то из старших родственников.

– Ты что-то имеешь против? – насмешливо поинтересовался дед. И, видимо, сообразив, о чем подумал Матвей, добавил: – Тут сейчас никого.

Матвей повел плечом, мол, мне без разницы, и пошел к крыльцу. Но на нижней ступеньке остановился, поджидая деда.

– Я могу привести себя в порядок? – спросил он.

Кожа зудела от грязи. И не только.

– Ипполит баньку растопил, – ответил дед. – Для тебя. Иди, коли не сильно голодный.

Это новый подход? Накормить, напоить, в бане попарить – и… Гадать о том, что дед собирается делать дальше, Матвей не стал. Надоело. И есть, действительно, хотелось.

– Сначала в баню, – процедил он. – От меня воняет.

– Иди, иди. – Дед даже подтолкнул его в нужном направлении. – Там все чистое приготовлено. Ипполит поможет, коли нужно.

Матвей хотел съязвить, что не в его положении сейчас с веником париться, но промолчал. Горло спазмом сдавило. Те времена, когда дед был таким вот… добрым, заботливым… давно прошли. Впрочем, и Матвей уже не ребенок.

Из бани уходить не хотелось. Травяной чай с медом немного притупил голод. Но время позднее, и перед смертью не надышишься. Деда Матвей нашел в библиотеке.

– Уже? – удивился он. – Я велю на стол подавать.

– Не теперь, – остановил его Матвей. – Я хочу сказать то, что должен.

– Хорошо, – легко согласился дед. – Слушаю.

– Полагаю, вы привезли меня сюда, чтобы наказать. Я позволю вам это сделать, потому что у рода из-за меня проблемы, которые вам пришлось решать. Но я позволю это в последний раз.

Речь Матвей не готовил. Слова пришли сами. Все одно дед ему жизни не даст. Потом еще, не приведи господи, невесту приведет, жениться заставит. И все для пользы рода.

– Ты это решил, что взрослым стал? – уточнил дед, но на редкость спокойно, даже с некоторым любопытством. – И дедушка тебе не указ?

Матвей отрицательно качнул головой.

– Я буду сам решать, как мне жить. Если это невозможно, пока я Шереметев, значит…

– Так, остановись! – поспешно перебил его дед. – Успеешь еще от рода отказаться. Ты все сказал? Теперь меня послушай.

Он, до того момента сидящий в кресле, встал, шагнул к Матвею, положил руку ему на плечо.

– Бестолочь ты еще, хоть и взрослый, – вздохнул дед. – У рода проблемы? Я так и не понял, как ты там оказался, если тебя не звал никто, но, если бы ты не вступился за девушку, у рода, действительно, появились бы проблемы. Потому что мужчина, потворствующий насилию, пятно на репутации рода.

Матвей перевел дыхание. Однако…

– Я прошу у тебя прощения, Матвей, как твой дед, и как глава рода, за то, что не смог тебя защитить. За то, что оказался слабее этого выродка. Не надеюсь, что ты сейчас поймешь, почему я позволил мерзавцу подвергнуть тебя унижению. В твоем возрасте я тоже не понял бы…

– Я не настолько тупой, – произнес Матвей с обидой.

– Это радует, – усмехнулся дед, не обратив внимания на то, что Матвей его перебил. – И на девчонку эту зла не держи. Я не оставил ей выбора.

– Она не пострадала? – спросил Матвей.

– Яромила Морозова, верно? – Дед качнулся на пятках. – Она тебе нравится?

– Да, но это не имеет никакого значения. Яра выбрала другого.

– Бестужева? Ей не позволят выйти за него замуж. Жаль, что она выбрала не тебя.

Матвей перестал что-либо понимать. Мало того, что дедушка извинился перед ним… впервые в жизни! Так еще и Яру принял бы, как супругу внука?

– Пожалуй, это к лучшему, – продолжил дед. – Я не возражал бы против вашего брака. И то, что ее отцу принадлежало, отдал бы в качестве приданного. Не надо на меня так смотреть, Матвеюшка. Не делай вид, что ты ничего не знаешь.

– Но? – мрачно уточнил Матвей. – Вы сказали «бы», значит, возражать будете. Почему?

– Рано или поздно ты узнаешь то, что не сможешь скрыть от Яры. И это положит конец вашим отношениям. Положило бы, если бы вы встречались.

– Узнаю… что?

Этого вопроса можно было и не задавать. Дед умеет хранить секреты.

– Обстоятельство непреодолимой силы. Хотя я предпочел бы, чтобы ты никогда о нем не узнал. Матвей, мне важно услышать твой ответ. Ты принимаешь мои извинения?

– Я закончу училище. И после буду поступать в академию безопасников. Мне придется отказаться от рода?

– Саша знает? – Дед приподнял бровь.

Выходит, дядя не все ему рассказал? Матвей кивнул.

– Не возражаю, – сказал дед. – Даже помогу, если попросишь. С репетиторами.

Где-то далеко в лесу, наверняка, сдох медведь. И не один, а целое семейство.

– Я принимаю извинения. И, в свою очередь, прошу прощения за то, что не смог решить конфликт как-то иначе, – произнес Матвей.

– В следующий раз, внучок, по яйцам бей, – посоветовал дед без тени улыбки.

Они ужинали вместе и разговаривали на отвлеченные темы. Но в голове у Матвея, как заноза, засела мысль об обстоятельстве непреодолимой силы. Дед имеет прямое отношение к тому, что случилось с Морозовыми? Или все же косвенное? Одно ясно наверняка, он точно знает, что произошло на самом деле. Знает о том, что Яра – эспер. И уверен в том, что Яра рано или поздно возненавидит Матвея. Есть над чем поразмыслить.

В училище полковника Нестерова, мягко говоря, не любили. И вздохнули с облегчением, когда приказом вышестоящего начальства его перевели в Мурманск «для дальнейшего прохождения службы». Так как виновником этого события, как ни крути, был Матвей, положение его среди кадетов не ухудшилось, как на то надеялся Нестеров. А очень даже наоборот. Никому из офицеров не пришло в голову отстранить Матвея от занятий с барышнями из гимназии. И, значит, встреча с Ярой неизбежна.

Матвей не успел подойти к Яре до начала занятий. Зато Митя Вяземский в красках живописал ему дуэль, что состоялась между Ярой и Ольгой сегодняшним утром. Митя дружил с Лерой Сенчиной, старшекурсницей, от нее и узнал подробности.

– Официальная причина – пощечина, что Михайлова влепила Романовой, – сказал Митя. – Но все уверены, что Михайлова спровоцировала Романову из-за тебя.

Кто-то должен был устроить встречу Нестерова и Яры. Матвей так и предполагал, что без Олечки Романовой не обошлось. А его позвала химера. Она свалилась буквально ему на голову, кусалась и пищала, требуя следовать за ней.

– Глупости, – отмахнулся Матвей. – Я не встречаюсь ни с Романовой, ни с Михайловой. Если они что-то там не поделили, это их проблема.

Он даже подумал, что не стоит провоцировать новую сплетню, вызывая Яру на разговор. Но она подошла к нему сама. Во взгляде – отчаянная решимость. И, что обидно, страх.

– Матвей, я хочу извиниться… – начала она.

– Не стоит, – перебил он. – Ты все сделала правильно.

– Ты так считаешь? – Яра усмехнулась. – Но я о том, что своими необдуманными поступками спровоцировала эту ситуацию.

– Все в порядке, Яра, – сказал он. – Я рад, что ты не пострадала. Это главное. – Он не хотел спрашивать, но не удержался. – Ольга натравила на тебя Нестерова? Это правда?

Яра едва заметно кивнула.

– Зря ты с ней связалась.

– Определенно, – согласилась она. – Но больше я не позволю ей собой манипулировать. Ладно, Матвей, мне пора. Прими мои искренние извинения. Мне, правда, очень жаль.

– А мне – нет. – Он улыбнулся. – Извинения приняты.

Последнее Матвей сказал исключительно ради спокойствия Яры. Он не держал на нее зла, не винил в случившемся. Но, кажется, от этих слов ей будет легче.